Аннотация: Предметом исследования является рассмотрение восприятия этики Сократа в философии Ницше как теоретического основания для формирования ключевых положений ницшевской философии морали, в частности – возможных элементов метафизического мышления в данных положениях. Критическая аргументация Ницше в отношении философских воззрений Сократа была рассмотрена как основание не только общефилософских аксиом последнего, но, прежде всего, для ключевых положений философии морали Ницше, в частности в аспекте ее связи с вопросом о метафизике. Фокусом авторского исследования является анализ восприятия сократовских идей в контексте критики проекта метафизики у Ницше через призму морали: идея самопреодоления и возрастающей воли к власти оказываются основанием для понимания нового проекта Ницше в философии морали. Методология исследования включает в себя теоретические методы, историко-философский и этико-философский анализ рассмотрения философии и этики Сократа у Ницше, и влияния данного рассмотрения на этическую позицию последнего. В качестве исследовательского основания в статье задействованы подходы Ж. Делеза, Л. Клагеса, А.Ф. Лосева, Л. Шестова, В.М. Бакусева. Новизна статьи заключается в прослеживании влияния сократовской этики на постановку проблемы морали у Фридриха Ницше, особенно в аспекте вопроса о метафизике в этической мысли Ницше (как критики метафизики, так и продолжения некоторых линий метафизической традиции). Первая линия критики Ницше сократовской философии, заключалась в выявлении влияния Сократа на возникновение европейского нигилизма (утрата дионисийского, трагического начала культуры). Вторая мысль Ницше, по отношению к Сократу, касалась «теоретического человека». Было проанализировано, как образ Сократа как «просветителя», основателя рационалистической морали, подвергается у Ницше критике как источнику появления новой ипостаси человеческого бытия - «теоретического человека». В связи с этим показано влияние на выстраивание концепции человека у Ницше через преодоление «теоретического человека» (преодоление утраты воли к власти, переоценка всех ценностей, сверхчеловек). Третьей идеей, которую можно обозначить как одну из важнейших черт философии морали Ницше, была рассмотрена идея самопреодоления (параллелизм с бесконечным поиском знания у Сократа, при этом преодолевающая самого «теоретического человека»).

Ключевые слова: Ницше, Сократ, философия, этика, мораль, метафизика, нигилизм, дионисийское, аполлоническое, воля

Abstract: The subject of the study is to consider the perception of Socrates' ethics in Nietzsche's philosophy as a theoretical basis for the formation of the key provisions of Nietzsche's philosophy of morality, in particular, possible elements of metaphysical thinking in these provisions. Nietzsche's critical argumentation in relation to the philosophical views of Socrates was considered as the basis for the key provisions of Nietzsche's moral philosophy, particularly in the aspect of its connection with the question of metaphysics. The focus of the author's research is the analysis of the perception of Socratic ideas in the context of criticism of Nietzsche's project of metaphysics through the prism of morality: the idea of self-overcoming and the increasing will to power turn out to be the basis for understanding Nietzsche's new project in moral philosophy. The research methodology includes theoretical methods, historical-philosophical and ethical-philosophical analysis of the consideration of Socrates’ ethics by Nietzsche, and the influence of this consideration on the ethical position of the latter. As a research basis, the article uses the approaches of J. Deleuze, L. Klages, A.F. Losev, L. Shestova, V.M. Bakuseva. The novelty of the article lies in tracing the influence of Socratic ethics on Friedrich Nietzsche's formulation of the moral problem, especially in the aspect of the question of metaphysics in Nietzsche's ethical thought (both criticism of metaphysics and the continuation of some lines of the metaphysical tradition). The first line of Nietzsche's criticism of Socratic philosophy was to identify the influence of Socrates on the emergence of European nihilism. Nietzsche's second thought, in relation to Socrates, concerned the "theoretical man".The third idea, which can be designated as one of the most important features of Nietzsche's moral philosophy, was the idea of self-overcoming.

Keywords: Apollonian, Dionysian, nihilism, metaphysics, morality, ethics, philosophy, Socrates, Nietzsche, will

Аннотация: Развитие этической мысли неоиндуистскими философами в Бенгалии XIX – начала XX вв. описано в статье на основе герменевтического прочтения текстов Бонкимчондро Чоттопаддхая, Свами Вивекананды и Ауробиндо Гхоша. С одной стороны, неоиндуистские мыслители продолжают линию критики Раммохана Рая в отношении морального состояния, сознания и поведения в индийском обществе. С другой стороны, они создают собственные этические концепции, где сообразно своему пониманию индуизма представляют индуистскую нормативную этику. Исследование впервые демонстрирует становление индийской этики Нового времени в концепциях бенгальских неоиндуистских мыслителей, которые являются действительными основателями этики как философской дисциплины в Индии. Вырастая из местной традиции экзегезы священных текстов, неоиндуистские концепции этики являются новыми адогматическими интерпретациями местной религиозной этики в широком контексте Нового времени. Мыслители Бенгальского Возрождения совершили интеллектуальный прорыв в области этики. Результаты их интеллектуальной работы были следующими: 1) выведение в дхарме на первый план морали, чтобы обозначить этическую проблематику как значимую в мысли и практике; 2) определение универсальности морального сознания индуизма как его сути; 3) нормативная этика и её императивы и правила были представлены как установленные и закреплённые в древнеиндийских священных текстах; 4) в образах мудрецов и эпических героев, а также в их поучениях, найден этический идеал; 5) этические нормы и идеалы практически ориентированы на критику общественной морали и на будущее развитие.

Ключевые слова: Современная индийская философия, Бенгальское Возрождение, неоиндуизм, Бонкимчондро Чоттопаддхай, Свами Вивекананда, Ауробиндо Гхош, дхарма, священные тексты, нормативная этика, мораль

Abstract: A development of ethical thought by Neo-Hindu philosophers in Nineteenth– early Twentieth century Bengal is depicted in the article based on hermeneutic readings of the texts by Bankimchandra Chattopaddhyay, Swami Vivekananda, Aurobindo Ghosh. From the one hand, Neo-Hindu philosophers continue Rammohun Roy’s line of criticism of Indian society’s moral condition, consciousness and conduct. From the other hand, they formed their own ethical conceptions to present Hindu normative ethics. The research demonstrated for the first time the becoming of Modern Indian ethics in the conceptions of Bengal Neo-Hindu thinkers who are the real founders of ethics as philosophical discipline in India. Growing up from indigenous ancient tradition of exegesis of scriptures, Neo-Hindu conceptions of ethics are the new adogmatic interpretation of the native religious ethics in broad context of Modernity. The Bengal Renaissance thinkers had made an intellectual breakthrough in Indian philosophy. The result of intellectual works are following: 1) bringing morality to the fore in dharma to differentiate ethical issue-area as meaningful in thought and practice; 2) definition of universality of Hinduism’ s moral consciousness in the core; 3) normative ethics along with its imperatives and rules had presented as established and fixed in ancient Hindu scriptures; 4) the ethical ideal was found in images of sages and epic heroes as well as in their teachings; 5) ethical norms and ideal are practically oriented for the criticism of society’s morals and future development.

Keywords: normative ethics, sacred scriptures, Aurobindo Ghosh, dharma, Swami Vivekananda, Bankimchandra Chattopaddhyay, Neo-Hinduism, the Bengal Renaissance, Modern Indian philosophy, morality

Аннотация: В статье описано происхождение этической мысли Индии Нового времени. Автор прослеживает генезис этики в качестве формирующегося в трудах ключевых личностей эпохи Бенгальского Возрождения XIX – начала XX вв. Сопоставление с традиционной мыслью Индии позволяет представить интеллектуальный процесс в сознании новых элит Бенгалии как «открытие морали». На основе герменевтического анализа текстов по вопросам этики от Раммохана Рая и мыслителей основанного им общества Брахмо Самадж до Кришномохана Банерджи автор реконструирует становление индийской этической мысли в контексте их стремления к моральному возрождению традиционного общества. В исследовании впервые описаны генезис и становление размышлений индийских интеллектуалов о морали в её связи с состоянием социального упадка в колониальной Индии. Опыт мыслителей Бенгалии 1815–1870-х гг. показывает решение сверхзадачи нахождения этики в древних священных текстах и последующего выстраивания религиозно обоснованной этики. Сверхзадача решена методом интерпретации, позволяющим увидеть высокие моральные требования в возвышенной вере в единого Бога изначальной религии, противопоставленной политеистическому индуизму. Результат применения этого метода воплощён в творческом и высоком представлении о морали индуизма, основанной на идее этического Бога-Творца. Бенгальские мыслители твёрдо убеждены в том, что вытесненная на периферию сознания индуистов мораль как кодекс нормативной этики должна возродиться и превратиться в ведущие императивы сознания народа.

Ключевые слова: Современная индийская философия, Бенгальское Возрождение, этика, мораль, священные тексты, традиция, дхарма, монотеизм, Раммохан Рай, мыслители Брахмо Самаджа

Abstract: The origin of Modern Indian ethical thought is described in the article. The author depicts the genesis of ethics as originated from the works by key personalities of the Bengal Renaissance XIX – early XX century. The juxtaposition with traditional Indian thought permits to present the intellectual process in Modern Bengal elite minds as ‘discovery of morality’. Based on hermeneutic analysis of the texts on moral problematics from Rammohun Roy and the Brahmo Samaj thinkers to Krishnamohun Banerjea, the author reconstructs the becoming of Indian ethical thought in the context of their striving for the moral regeneration of traditional society. For the first time the genesis and becoming of thinking of Indian intellectuals about morality in its connections with the present condition of social decline in colonial India are disclosed in the research. The experience of Bengal thinkers of 1815–1870th demonstrates the solution of super-task to find ethics in ancient sacred texts and next to build religiously based ethics. The super-task had been settled by the method of interpretation that permits to see high moral precepts in high faith in One God of original religion as it opposed to polytheistic Hinduism. The result of applying the method was embodied in the creative and high conception of Hindu morality based on ethical God Creator. The Bengal thinkers are firmly convinced that displaced into periphery of Hindus’ consciousness morality as a code of normative ethics must be revived and turned into leading imperatives of consciousness of people.

Keywords: Rammohun Roy, monotheism, dharma, tradition, sacred scriptures, morality, ethics, the Bengal Renaissance, Modern Indian philosophy, The Brahmo Samaj thinkers

Аннотация: Одним из главных трансляторов военных норм и предписаний в российской армии в нач. ХХ века было военное духовенство. Цель настоящего исследования – изучить, каким образом представлены концепты православной культуры в этике войны полковых священников. В статье на основе мемуаров А. Турундаевского и архивных документов Оренбургского и Сибирского казачьих войск реконструируется миссия полкового священнослужителя на поле боя, анализируется структура концептов православной этики в ней. Изучение структуры элементов православной этики в миссии полкового священника позволяет выявить те ключевые этические принципы, которые являются фундаментальными для военных конфликтов, где одна из сторон основывает свои военные предписания в православной культуре. Было обнаружено, что в условиях возникших новых требований к военному духовенству в годы Первой мировой войны (1914-1918) наблюдались ситуации, когда нормы православной этики входили в противоречие с миссией священнослужителя на поле боя. По результатам исследования было выявлено, что основным принципом миссии полкового священника как представителя «церкви воинствующей» на поле боя была «любовь к ближнему». Понимание России как центра православной культуры и восприятие солдат как «воинов церкви» служило основой для применения священнослужителями в своих действиях категории «смирение», клирики использовали в осмыслении своих действий концепты «упование Божье», «Промысел Божий» и другие.

Ключевые слова: Первая мировая война, военное духовенство, полковой священник, этос священника, миссия священника, этика войны, православная культура, Русская православная церковь, казаческое войско, православная этика

Abstract: Military clergy was one of the core translators of military norms and regulations in the Russian army during the early XX century. The goal of this article is to examine the concepts of Orthodox culture within the ethics of war of the military chaplains. Leaning on the memoirs of A. Turundaevsky and archival documents of the Orenburg and Siberian Cossack troops, the article reconstructs the mission of the military chaplain on the battlefield, analyzes the structure of concepts of Orthodox ethics therein. The study of the structure of the elements of Orthodox ethics in the mission of the military chaplain reveals the key ethical principles that are fundamental to military conflicts, when one of the parties grounds its military regulations on the Orthodox culture. It is determined that in the conditions of new requirements established for military clergy during the World War I (1914–1918), there were instances that the norms of the Orthodox ethics contradicted the mission of the chaplain on the battlefield. The acquired results reveal that the underlying principle of the mission of military chaplain, as the representative of the “militant church”, on the battlefield was “love for one's neighbor”. The understanding of Russia as the center of Orthodox culture and the perception of soldiers as “warriors of the church” prompted the clergy to implement the concept of “meekness” in their actions, as well as the concepts of “recumbence”, “Divine Providence”, etc. for comprehension of their actions.

Keywords: Russian orthodox church, orthodox culture, war ethics, priest mission, priest ethos, military priest, militant clergy, World War I, cossack troop, orthodox ethics

Аннотация: Данная статья посвящена проблеме рассмотрения концепции субъекта работах Баруха Спинозы. Особенностью исследования является то, что анализ исходит из противопоставления картезианской концепции субъекта и концепции субъективации, которое было заложено в поздних исследованиях М. Фуко. Цель статьи заключается в том, чтобы раскрыть специфику концепции субъекта в работах Спинозы, сформулировать основные понятия, используемые им для раскрытия этой темы и провести сравнительный анализ с концепцией субъекта у Р. Декарта. В работе рассматриваются такие аспекты спинозизма как соотношение высшего субъекта и модуса бытия, концепт индивидуальности и аффектов в интерпретации Ж. Делеза и т.д. Новизна исследования заключается в том, что дается подробный анализ некоторых положений учения Спинозы, касающихся основных аспектов концепции субъекта, а также выявляются некоторые элементы концепции субъективации. К основным выводам статьи относится заключение, согласно которому спинозизм делает значительный отход в сторону от картезианской традиции. Первым отличием от Декарта является онтологическая установка голландского философа, согласно которой человек может рассматриваться как субъект, но не как субстанция, а только как модус. Вторым отличием является введение принципа динамизма, согласно которому индивидуальный модус может иметь большее или меньшее совершенство, что не могло согласовываться с постоянством картезианского cogito.

Ключевые слова: Барух Спиноза, Мишель Фуко, Жиль Делез, Исследования Фуко, субъект, субъективация, этика, метафизика, философия Нового Времени, история философии

Abstract: This article explores the concept of subject in the works of Baruch Spinoza. The peculiarity of this research lies in the juxtaposition of the Cartesian concept of subject and the concept of subjectivation, which was developed in M. Foucault’s works of later period The goal is to disclose the specificity of the concept of subject in the works of Spinoza, formulate the key definitions used for revealing this topic, and to conduct a comparative analysis with the concept of subject of R. Descartes. The author examines such aspects of Spinozism as the interrelation between the higher subject and the mode of being, the concept of individuality and affects in interpretation of G. Deleuze, etc. The novelty of this research consists in providing a comprehensive analysis of some provisions of Spinoza's doctrine concerning the basic aspects of the concept of subject, as well as in determination of the crucial elements of the concept of subjectivation. The author concludes that Spinozism has shifted significantly from the Cartesian tradition. The first difference from Descartes lies in the ontological attitude of the Dutch philosopher, according to which a human can be viewed as a subject, not as a substance, but as a mode only. The second difference lies in introduction of the principle of dynamism, according to which the individual mode can have greater or lesser perfection, which could not comply with the permanence of Cartesian cogito.

Keywords: modern philosophy, metaphysics, etics, subjectivation, subject, Foucault Studies, Gilles Deleuze, Michel Foucault, Baruch Spinoza, history of philosophy

Аннотация: Объектом исследования являются философские представления о нормативном содержании морали в их исторической динамике. Под содержанием морали, в отличие от ее формально-функциональных характеристик, среди которых объективность, универсальность, приоритетность в отношении других регуляторов человеческого поведения, понимаются те предельно общие требования и критерии одобрения, которые задают образ морально совершенной личности и параметры правильного в моральном отношении поведения. Хотя на уровне предельных обобщений западноевропейская идея морали сохраняет нормативное содержание, свойственное иудео-христианской традиции, его конкретизация постоянно меняется. Цель исследования состоит в том, чтобы проследить изменения этой конкретизации, происходившие в западной моральной философии XVI–XVIII вв. (периода раннего Нового времени). Этот исторический процесс служит непосредственным предметом анализа. Методология исследования предполагает выявление долговременных трендов истории нормативной этики и их связи с социально-историческим контекстом. Анализ источников по проблеме исследования показывает, что в том, как моральные философы периода раннего Нового времени понимали содержание нравственных требований и критериев одобрения, произошли следующие основные изменения: 1) вытеснение на периферию морали обязанностей морального деятеля перед самим собой, 2) переход к пониманию блага другого человека исключительно через призму его благополучия и возможностей свободной самореализации, 3) возникновение связи между обязанностями перед другим человеком и уважением к его индивидуальным правам. В отношении последнего изменения решающее значение имели три фактора: развитие идеи религиозной терпимости в период после религиозных войн, противостояние патерналистской опеке со стороны абсолютистских режимов, формирование универсальной эмпатии на основе новых форм описания внутреннего опыта человека. Хотя опирающемуся на эти три фактора объяснению процесса внедрения индивидуальных прав в морально-правовой дискурс противоречат некоторые выводы, полученные в истории идей последних десятилетий, оно, по мнению автора статьи, все равно остается наиболее перспективным.

Ключевые слова: мораль, моральная философия, ранее Новое время, моральные ценности, моральные требования, обязанности перед собой, обязанности перед другими, индивидуальные права, уважение к автономии, расширенная эмпатия

Abstract: The object of this research is the philosophical representations on the normative content of morality in their historical dynamics. Unlike its formal and functional characteristics that include objectivity, universality, priority with regards to other regulators of human behavior, the content of morality implies the general requirements and criteria for approval that form the image of a morally perfect individual and set the parameters of morally appropriate behavior. Although on the level of utmost generalizations, Western European idea of morality retains the normative content typical to the Judeo-Christian tradition; its instantiation constantly varies. The goal of this work consists in tracing the changes of such instantiation occurred in Western moral philosophy of the XVI – XVIII centuries (Early Modern Age). The indicated historical process is the subject of analysis. Research methodology suggests determination of the long-term trends in the history of normative ethics and their correlation with the socio-historical context. The analysis of sources on the topic demonstrates that understanding of ethical requirements and criteria for approval in understanding of moral philosophers of the Early Modern Age have experienced the following fundamental changes: 1)  displacement to periphery of the morality of responsibilities of moral figure before himself, 2) transition towards understanding of the good of other person through the prism of his wellbeing and opportunities for unhindered personal fulfillment, 3) emergence of correlation between responsibilities to other person and regards of his individual rights. In relation to the latter change, the three factors had crucial significance:  advancement of the idea of religious tolerance beyond the religious wars, countering the paternalistic custody by absolutist regimes, as well as the development of universal empathy based on the new forms of description of inner experience of a human. Although some conclusions acquired in evolution of the ideas of recent decades contradict to the explanation of the process of implementation of the individual rights into the moral legal discourse, which relies on the aforementioned three factors, it remains most promising according to the author.

Keywords: individual rights, duties to others, duties to oneself, moral requirements, moral values, early modern period, moral philosophy, morality, respect for autonomy, extended empathy

Аннотация: Статья посвящена анализу феномена согласия с собой. На основе идей Х. Арендт были проанализированы различные аспекты согласия с собой, показана их взаимосвязь. Этот феномен рассматривался в трех аспектах: 1. отношения субъекта к самому себе (психология); 2. «сократического» мышления как внутренней речи; 3. нравственного поступка. В основе всех трех аспектов данного феномена лежит концепция «сократического» мышления как внутреннего диалога, поэтому особое внимание было уделено анализу его особенностей. Также осуществлен сравнительный анализ «сократического» мышления и других концепций мышления, в частности, М. Хайдеггера.          Согласие с собой в каждом соответствующем аспекте рассмотрения имеет следующее значение: 1. Позитивное отношение к себе, проявляющееся в самоуважении. Было показано, что согласие возможно только как одностороннее отношение к себе, поэтому более точной его характеристикой будет самоуважение, а не «дружба с собой». Самоуважение может вытекать из опыта размышления как разговора с собой по поводу своих мыслей и поступков; 2. Условие мышления, а именно как согласие в мысли (непротиворечивость) и с мыслью. Было показано, что согласие с собой не сводится к логическому закону непротиворечия. Как проявление экзистенциального процесса мышления оно не является формализованной процедурой и зависит от личного отношения, ценностей субъекта. Сделано предположение, что самоуважение как проявление согласия невозможно непосредственно, без суждений внутреннего диалога; 3. Отталкиваясь от идей Х. Арендт, была также намечена возможность понимания согласия в мышлении как этического принципа или внутреннего эталона совести, распространяющегося на поступки индивида. В концовке делается вывод, что феномен согласия с собой имеет полноценное значение только для «сократического» мышления, за которое ответственен сам мыслящий человек, а не история, мировой дух или бытие.

Ключевые слова: поступок, диалог, внутренняя речь, самоуважение, закон непротиворечия, мышление, согласие с собой, Ханна Арендт, суждение, ответственность

Abstract: This article is dedicated to analysis of the phenomenon of consent with yourself. Leaning on the ideas. H. Arendt, the author analyzes various aspects of consent with yourself, as well as their interconnection. This phenomenon is viewed in three aspects: 1. attitude of a subject towards himself (psychology); 2. “Socratic” thinking as inner speech; 3. moral act. All three aspects of this phenomenon are based on the concept of “Socratic” thinking as an internal dialogue; therefore, special attention is turned to examination of its peculiarities. A comparative analysis is conducted on the “Socratic” thinking and other concepts of thinking, namely M. Heidegger’s. Consent with yourself in each corresponding aspect has the following meaning: 1. Positive attitude toward yourself reflected in self-regard. It is demonstrated that consent is only one-sided attitude, thus its more accurate characteristic would be self-regard, rather than “friendship with yourself”. Self-regard can stem from the experience of reasoning as a conversation with yourself on your thoughts and actions; 2. A condition of thinking, namely as consent in thought (non-contradiction) and with thought. Consent with yourself is not reduced to the logical law of non-contradiction. As a manifestation of existential process of thinking, it is not a formalized procedure and depends on the personal attitude and values of the subject. It is assumed that self-regard as a manifestation of consent is impossible without the judgment of internal dialogue; 3. Leaning on the ideas of H. Arendt, the author outlines the possible interpretation of consent in thinking as an ethical principle or internal standard of conscience, spreading to the actions of an individual.The conclusion is made that the phenomenon of consent with yourself has full significance only for the “Socratic” thinking, which makes responsible a thinker himself, rather than history, world spirit or being.

Keywords: Hannah Arendt, act, dialogue, inner speech, self-respect, law of non-contradiction, thinking, self-consent, judgment, responsibility

Аннотация: Предметом исследования является генезис такого этического учения, как гедонизм; объектом – концепт «системного гедонизма», предложенный современным российским специалистом в области управления И.В. Волочковым. Поставив «системный гедонизм» в широкий исторический контекст этических учений – со времен Древней Греции (киренаиков Аристиппа и Гегесия) до современных американских гедонистов (Дэвид Пирс), – разрабатывавших проблемы достижения человеком счастья посредством удовольствий и наслаждений, автор утверждает, что «системный гедонизм» может быть принят как разновидность «возвышенного гедонизма», близкого по своему идейно-ценностному содержанию к эвдемонизму Аристотеля и Эпикура. Основным методом исследования является аналитическая реконструкция идейно-философских феноменов с упором на теоретическую составляющую. Автор сопоставляет этическое учение «системного гедонизма» с родственными ему однотипными учениями, выявления оригинальные стороны первого. Представленный в статье концепт «системного гедонизма» раскрывается как этическое учение, направленное на последовательное и поступательное развитие и самосовершенствование современного чело-века. Основным выводом исследования является утверждение о том, что в контексте набирающих силу тенденций общественного развития «системный гедонизм» может рассматриваться и как зарождающийся этос современной российской буржуазии, стремящейся к осознанному по-треблению, принципиально ограниченному этическими рамками.

Ключевые слова: гедонизм, эвдемонизм, системный гедонизм, атомизированный индивид, буржуазный этос, этическое учение, современный человек, благо, категорический императив, счастье

Abstract: The subject of this research is the genesis of such ethical doctrine as hedonism; the object is the concept of “systemic hedonism” proposed by the contemporary Russian expert in the field of management I. V. Volochkov. By placing “systemic hedonism” into a broad historical context of ethical teachings – since the times of Ancient Greece (Cerenaics Aristippus and Hegesias) until modern American hedonists (David Pearce) – formulating the questions of achieving happiness through delight and pleasure, the author claims that “systemic hedonism” can be recognized as a variety of “spiritual hedonism”, similar in its ideological-value content to eudemonism of Aristotle and Epicurus. The author juxtaposes the ethical teaching of “systemic hedonism” with the cognate teachings, revealing the unique aspects of the first. The presented in the article concept of “systemic hedonism” is revealed as ethical doctrine aimed at subsequent and gradual development and self-improvement of a modern human. The main conclusion consists in the statement that in the context of growing tendencies of social development, “systemic hedonism” may be viewed as an incipient ethos of the modern Russian bourgeoisie yearning for conscious consumption strongly restricted by the ethical framework.

Keywords: modern person, ethical concept, bourgeois ethos, atomized individual, systemic hedonism, eudemonism, hedonism, good, categorical imperative, happiness

Аннотация: Предметом исследования является систематизация основных концепций морального учения Аристотеля в рамках историко-философского подхода. Автор подробно рассматривает такие проблемы, как аутентичность текстов Аристотеля (трех Этик: Никомаховой этики, Евдемовой этики, Большой этики), целостность философской системы Аристотеля (связь метафизики и этики – ее обоснование в унитаристском подходе и критика унитаризма), моральные и внеморальные основания определения счастья (трактовки аристотелевского понимания блага: инклюзивизм, эксклюзивизм, инструментализм), функциональный потенциал концепции добродетели как середины, многозначность понятия дружбы и ее роли в формировании морали. Для проведения исследования используется метод аналитического обзора, систематизируются как современные, так и ставших уже классическими работы ученых и философов, оказавших наибольшее влияние на развитие аристотелеведения. Основным выводом проведенного исследования является утверждение положительного влияния историко-философского подхода на изучение этики Аристотеля – при всей незавершенности результатов и продолжающихся дискуссиях по каждой из указанных проблем, научный подход позволил не только реконструировать корпус сочинений Аристотеля, но и более детально проработать структуру его этики, нюансировать ключевые понятия. Научная ценность данного исследования в возможности ориентирования начинающих исследователей философии Аристотеля, а также философской этики в целом, в проблемном поле морального учения Стагирита.

Ключевые слова: этика, мораль, история философии, унитаризм, инклюзивизм, эксклюзивизм, счастье, дружба, добродетель, Аристотель

Abstract: The subject of this research is the systematization of the core concepts of Aristotle’s ethical doctrine within the framework of historical-philosophical approach. The author examines such problems as the authenticity of Aristotle’s texts (three Ethics: Nicomachean Ethics, Eudemian Ethics and Big Ethics); wholeness of his philosophical system (interconnection of metaphysics and ethics – its substantiation in Unitarian approach and criticism of Unitarianism); moral and non-moral grounds of the definition of happiness (interpretations of Aristotelian understanding of good: inclusivism, exclusivism, instrumentalism); functional capacity of the concept of virtue as a mean; ambiguity of the definition of friendship and its role in formation of the moral. The main conclusion lies in ascertainment of the positive impact of historical-philosophical approach upon studying Aristotle’s ethics – in all incompleteness of results and continuous discussions on each of the indicated questions, the scientific approach allowed to not only reconstruct the collection of Aristotle’s works, but also meticulously analyze the structure of his ethics, nuancing the key concepts. The scientific value of the conducted research consists in guiding the emerging researchers of Aristotle’s philosophy, as well as philosophical ethics overall, in the problematic field of the Stagirite's ethical doctrine.

Keywords: friendship, happiness, exclusivism, inclusivism, unitarianism, history of philosophy, morality, ethics, virtue, Aristotle

Аннотация: В статье рассмотрены три методологические дилеммы теоретической этики на предмет выявления и акцентирования их содержательной близости, взаимопересечения и взаимодополнения. Подобная аналитическая процедура, последовательно распространенная и на другие дилеммы, могла бы в перспективе упростить, систематизировать исторически сложившуюся многоплановую проблематику этой области знания и способствовать более продуктивной полемике сторонников разных методологических подходов. Выбор автором статьи конкретных дилемм, подлежащих сопоставительному анализу, основан на многолетнем опыте его работы в концептуальном поле метаэтики и аналитической этики; этот опыт показал, что дилеммы, формулируемые в терминах «когнитивизм–нонкогнитивизм», «трансцендентализм–натурализм» и «психологизм–антипсихологизм», образуют в совокупности весьма значительную часть методологического базиса теоретической (не «нормативной») этики. «Мысленный эксперимент» по поводу возможного объединения (или сближения) некоторых разноплановых методологических идей проведен именно на указанном материале. Содержание этих дилемм и конкретных подходов передано так, чтобы связующие их признаки были легко обозримы уже в самом тексте. В заключительной части статьи констатируется, что «нонкогнитивизм», «натурализм» и «психологизм» (как отдельно взятые стороны указанных дилемм) фактически составляют единый комплекс «родственных» подходов, альтернативный другому комплексу, включающему прочие названные позиции. Тем самым три дилеммы, рассматриваемые прежде порознь, вполне могли бы уступить место в методологических дискуссиях одной, «интегральной» дилемме.

Ключевые слова: этика нормативная, этика теоретическая, методологическая дилемма, когнитивизм и нонкогнитивизм, знание и интенция, эмпиризм и трансцендентализм, естественное и неестественное, натурализм и метафизика, психологизм и антипсихологизм, метаэтика

Abstract: This article reviews the three methodological dilemmas of theoretical ethics on the subject of determination and accentuation of their conceptual relatedness, intersection and complementarity. The detailed analytical procedure gradually permeated onto other dilemmas, potentially could simplify and systematized the historically established multifarious problematic of this area of knowledge, as well as contribute to more productive polemic of the proponents of various methodological approaches. The author’s selection of particular dilemmas is based on many years of experience of his work in the conceptual field of metaethics and analytical ethics; such experience demonstrated that dilemmas, formulated in the terms of “cognitivism – non-cognitivism”, “transcendentalism – naturalism”, and “psychologism – anti-psychologism”, together form a significant part of methodological basis of theoretical (not “normative”) ethics. A “thought experiment” on the subject of possible unification (or convergence) of some multifarious methodological ideas was conducted namely of the presented material. The content of these dilemmas and particular approaches is described in such way, that their connective attributes would be visible in the text itself. In conclusion, the author claims that “non-cognitivism”, “naturalism”, and “psychologism” (as separately taken parties of the indicated dilemmas), practically comprise the uniform complex of “related” approaches, alternative to the other complex, which included the rest of the designated positions. Thus, the three dilemmas, examined individually for the most part, could certainly yield to the one, “integral” dilemma, in the methodological discussions.

Keywords: naturalism and metaphysics, natural and unnatural, empiricism and transcendentalism, knowledge and intention, cognitivism and non-cognitivism, methodological dilemma, theoretical ethics, normative ethics, psychologism and anti-psychologism, metaethics

Аннотация: Объектом исследования является диалог Платона «Государство», предметом исследования является практическая составляющая этического учения Платона, каким оно представлено в данном диалоге. В статье ставится цель выявить специфику тех социокультурных практик, которые порождаются моральной теорией Платона. Для этого исследуется практика лжи как наиболее выделено и последовательно прописанная в данном диалоге. Определяется, какого рода проблемы решаются Платоном посредством практики лжи, а также к какого рода проблемам в свою очередь это приводит. Исследование проведено методом текстологического понятийного анализа. На основе анализа употребления понятия «ложь» осуществлена реконструкция концепции лжи в тексте диалога «Государство». Научная новизна исследования заключается в представлении целостной и структурированной реконструкции концепции лжи в этическом учении Платона (в диалоге «Государство») в ее связи с антропологической и онтологической проблематикой. По результатам исследования делается вывод, что конструируемый Платоном порядок организации жизни полиса ведет к социокультурным разрывам между тремя родами граждан, распадению целостности полиса, такие разрывы и должны быть преодолены, по мысли Платона, практикой лжи направленной на формирование определенного мировоззрения. Однако последовательная реконструкция данной практики в описаниях Платона показывает, что проблема социокультурных разрывов только усиливается, более того — она ведет к подрыву моральных оснований жизни полиса.

Ключевые слова: Платон, Государство, этика, мораль, ложь, обман, идеология, истина, душа, полис

Abstract: The object of this research is Plato’s dialogue “The Republic”; the subject is the practical component of Plato’s ethical doctrine in form that it presented in this dialogue. The author sets the goal to determine the specificity of sociocultural practices generated by the moral theory of Plato; and for this purpose examines the practice of deception that is expressed in this dialogue in the most distinguish and gradual way. It is determined what type of problems are solved by Plato through the practice of deception, and what kind of problems it can lead to. Based on the analysis of application of the notion of “lie”, the author reconstructs the concept of deception in text of the dialogue “The Republic”. The scientific novelty lies in providing a holistic and structured reconstruction of the concept of deception in Plato’s ethical doctrine (dialogue “The Republic”) in its relation to the anthropological and ontological problematic. A conclusion is made that the designed by Plato arrangement order of the life of polis leads to sociocultural gaps between the three types of citizens, disintegration of polis; and such gaps must be overcome, according to Plato, by the practice of deception aimed at formation of certain worldview. However, gradual reconstruction of such practice described by Plato demonstrates that the problem of sociocultural gaps only enhances, and moreover – it leads to disruption of moral foundations of life of the polis.  

Keywords: truth, ideology, deception, lies, morality, ethics, Republic, Plato, soul, polis

Аннотация: В современной метаэтической литературе анализ различных подходов к рациональному обоснованию морали является одним из ведущих направлений исследования. Если в этической мысли прошлого объектом обоснования выступал преимущественно «нравственный закон» как особая (метафизическая) сущность, то в метаэтике речь идет, как правило, об обосновании нравственных установок реальных субъектов морали, т.е. о выдвижении аргументов, способных убедить некоего условного скептически настроенного индивида принять сложившиеся в обществе нормы морали и практически следовать им. В данной статье критически анализируются некоторые из предлагаемых в метаэтике способов аргументации; в частности, отмечается неправомерное смешение и подмена обоснования – объяснением, морального долженствования – другими модальностями, формально обозначаемыми тем же термином. В исследовании использованы методы логико-лингвистического анализа применительно к тем этическим и метаэтическим дискурсам, в которых представлены различные версии обоснования морального долга. Основное замечание касается чрезмерной сосредоточенности авторов на обосновании содержательного компонента моральных норм при фактическом игнорировании специфически морального побудительного мотива, т.е. долженствования особого рода. В статье показано, что именно интенция долга, а не ее конкретная предметная направленность, является определяющим признаком моральной мотивации (поскольку предметное содержание моральных норм и мотивов может быть объектом не только морального долга, но также и внеморальных побуждений). Поэтому принципиальная невозможность рационального обоснования этой интенции (о чем подробно говорится в статье) должна быть принята во внимание в тех теоретических диспутах, где затрагиваются также и общие проблемы обоснования морали.

Ключевые слова: моральный долг, чувство долга, интенция, императив, обоснование и объяснение, интернализм и экстернализм, скептицизм и нигилизм, логика и каузальность, дескрипция и прескрипция, нравственный закон

Abstract: In modern meta-ethical literature, the analysis of various approaches towards rational substantiation of morality is one of the leading research trends. If in ethical thought of the past, the object of substantiation was manly the “ethical law” as a peculiar (metaphysical) essence, in meta-ethics it usually means the substantiation of ethical paradigms of the actual subjects of morality, in other words, foregrounding the arguments that can convince a certain nominal skeptically inclined individual to accept and adhere to the norms of morality established by society. In particular, the author notes an inappropriate substitution of reasoning with explanation, moral duty – with other modalities that are formally signified by the same term. The article uses the methods of logical-linguistic analysis applicable to such ethical and meta-ethical discourses that represent the different versions of substantiation of moral duty. The work demonstrates that it is namely intention of the duty, rather than its specific subject vector is the determinant attribute of moral motivation (because the subject content of moral norms and motives can be the object of both, moral duty and immoral incitements). Therefore, the fundamental impossibility of rational substantiation of such intention should be considered the theoretical disputes that touch upon the general problems of substantiation of morality.  

Keywords: logic and causality, skepticism and nihilism, internalism and externalism, justification and explanation, imperative, intension, sense of duty, moral duty, description and prescription, moral law

Аннотация: В статье рассматривается этика Канта через призму общефилософской идеи метасубъектности, наиболее основательным теоретическим фундаментом для которой является предпринятое Кантом в «Критике чистого разума» обоснование принципов критического рационализма. втор статьи показывает, как идея метасубъекта (трансцендентального субъекта), введенная Кантом в теории познании, отражается на его трактовке ряда важнейших традиционных концептов этики, таких как «моральный субъект», «свобода воли» и, особенно, «автономия». С понятием автономии и его интерпретацией Кантом оказывается связан ряд вытекающих проблем, в частности, проблема морального зла и проблема ответственности, «авторства» поступков. Методология исследования предполагает опору непосредственно на тексты самого Канта с достаточно свободной их интерпретацией, а также компаративное исследование важнейших источников кантоведения на тему автономии. Оригинальность статьи очевидна в плане самой постановки вопроса, дающей возможность проследить концептуальную связь между трансцендентализмом Канта и рядом других родственных философских учений, вплоть до Упанишад в древности или же новейшего «открытого индивидуализма» Д. Колака и ряда концепций в духе «интегрального подхода» К. Уилбера.

Ключевые слова: Кант, Этика, Автономия, Трансцендентальный, Личность, Тождество самосознания, Свобода воли, Моральный абсолютизм, Моральный субъект, Практический разум

Abstract: This article examines Kant’s ethics through the prism of general philosophical idea of meta-subjectivity, the most basic theoretical foundation for which is the embarked by Kant in the “Critique of Pure Reason” substantiation of the principles of critical rationalism. The author demonstrates how the idea of meta-subject (transcendental subject), introduced by Kant in the theory of cognition, affects his interpretation of a number of fundamental traditional concepts of ethics, such as “moral subject”, “freedom of will”, and especially “autonomy”. It turns out that the concept of autonomy and its interpretation by Kant is associated with a number of emanating problems, particularly the problem of moral evil and problem of responsibility, “authorship” of the doings. Methodology of the research leans directly on Kant’s texts with fairly loose interpretation, as well as comparative research of the key sources of Kant studies with regards to autonomy. The article allows tracing the conceptual link between Kant’s transcendentalism and other related philosophical teachings, all the way from Upanishads in Antiquity until the contemporary “open individualism” of D. Kolak, as well as the concepts in spirit of the “integral approach” of K. Wilber.

Keywords: Freedom of The Will, Personal Identity, Personality, Transcendental, Autonomy, Ethics, Kant, Moral Absolutism, Moral Subject, Practical Reason

Аннотация: Предметом исследования выступают этические категории "добро" и "зло", анализируемые в контексте современного морального сознания. Объектом исследования является метафизический аспект этики, рассматриваемый в качестве одного из необходимых ее оснований. Автор подробно исследует такие аспекты темы как взаимоотношение утилитарно-плюралистического, императивного и творческого концептов в осмыслении базовых понятий этики, рассматривает сущностные противоречия между ними, выявляет рациональную и метафизическую основу для теоретического понимания категорий "добро" и "зло" применительно к современной нравственной культуре. В качестве основного метода, определяющего содержание исследования, выступает аксиологический метод. Форму исследования определяет метод структурного анализа. Основными выводами проведенного исследования являются: формирующее обыденное нравственное сознание биосоциальное понимание категорий "добра" и "зла" не может служить достаточным основанием для сознания этического, этика возникает из метафизики, а базовые понятия этики определяются со стороны метафизических идей самоценности и свободы человека. Особым вкладом автора в исследование темы является анализ творческого концепта в осмыслении категорий "добро" и "зло". Новизна исследования заключается в попытке рационализировать сущностную составляющую этического сознания на предмет ее метафизического содержания.

Ключевые слова: этика, добро, зло, ценность, свобода, творчество, дух, метафизика, долг, разум

Abstract: The subject of this research is the ethical categories of “good” and “evil”, analyzed in the context of modern moral consciousness. The object is the metaphysical aspect of ethics, examined as one of its most essential grounds. The author meticulously explores such aspects of the topic as the interrelation of the utilitarian-pluralistic, imperative, and creative concepts in comprehension of the basic notions of ethics, conceptual contradictions between them, as well as identifies the rational and metaphysical foundation for the theoretical understanding of the categories of “good” and “evil” applicable to the modern moral culture. The author applies axiological method as the key for defining the content of the study, as well as the method of structural analysis. The following conclusions were made: the biosocial perception of the categories of “good” and “evil” that forms the common moral consciousness, cannot serve as substantial grounds for ethical consciousness; ethics originates from metaphysics, and the basic notions of ethics are defined in terms of the metaphysical ideas of inherent value and freedom of an individual. Author’s special contribution consists in analysis of the creative concept in comprehending the categories of “good” and “evil”. The scientific novelty lies in the attempt to rationalizes the conceptual component of the ethical consciousness regarding its metaphysical content.

Keywords: metaphysics, spirit, creativity, freedom, value, evil, good, ethics, duty, mind

Аннотация: Объектом исследования выступают этические дискурсы сократовской философии и "Этики" (год издания - 2003; пер. на русский - 2006) современного французского философа Алена Бадью. Предметом исследования - смысловые параллели, которые возникают между ними в результате сходных онтологических, гносеологических и этических установок древнегреческого философа и нашего современника. Как для Сократа, так и для Бадью исходным свойством человечности является способность к незаинтересованной заинтересованности в поиске этосной (устойчивой) основы Мироздания. Это, в свою очередь, конституирует человека в качестве существа, в котором его животное начало может быть прервано или отменено верностью со-бытию истины, что, будучи избыточным по отношению к нашей биологически-темпоральной природе, образует в нас нашу субъектность способную к бессмертию. Исследование опирается на общефилософскую и общенаучную методологию. Автором задействованы теоретические и эмпирические методы: аналогии, систематизации, обобщения, сопоставления историко-философского материала, феноменологии, логического анализа. Основными выводами проведенного исследования являются: этический дискурс сократовских диалогов и «Этики» А. Бадью выявляет сходные смысловые параллели: 1) есть бесконечная инаковость (множественность); 2) то же есть не то, что есть, а то, что происходит: 3) истина безразлична к различиям; 4) мы обладаем способностью к истинному – быть тем, что призывается некоторой истиной к собственной тождественности; 5) нет этики кроме этики процессов истины (науки, любви, искусства, политики или Блага – Истины – Красоты); 6) бессмертное в человеке проступает позицией незаинтересованной заинтересованности Миром в качестве целесообразной самоценности; 7) напряжение морального дискурса пролягает в горизонте постоянного выбора между этикой бесконечного/необходимого; реального/возможного; 8) бессмертное существует только в человеческом животном и через него; оно проявляется в упорном желании «Продолжать!» процесс познания (вопрошания), индуцированный наличием вневременной истины; 9) истина может проявить себя только в диалоге (полилоге): «Истины вершат свой единичный прорыв только в ткани мнений. Нужно, чтобы мы общались…Именно мы, такие как есть, подвержены становлению субъектом…Любая абсолютизация силы истины организует Зло»

Ключевые слова: этика, этос, мораль, телеология, истина, верность, бессмертие, субъект, самоценность, личность

Abstract: The object of this research is the ethical discourses of Socratic philosophy and “Ethics” (published in 2003; translated to Russian in 2006) of the modern French philosopher Alain Badiou. The subject of this research is the conceptual parallels, which emerge between them as a result of similar ontological, gnoseological, and ethnical orientations of the Ancient Greek philosopher and our contemporary. For both, Socrates and Badiou, the initial property of humanness consists in ability towards the impartial interest in the search of ethos (consistent) foundation of the Universe. This, in turn, institutionalizes human as a creature, in which his animalistic beginning can be disrupted or canceled by the faithfulness of the truth, which being excessive with regards to our biologically temporal nature, forms our subjectness capable of immortality. The author concludes that ethical discourse of the Socratic dialogues and A. Badiou’s “Ethics” reveal similar conceptual parallels:Infinite otherness (multiplicity);Truth is indifferent to differences;We possess an ability to be what is called by certain truth towards own identity;There is no ethics except the ethics of processes of the truth (science, love, art, politics or Good – Truth – Beauty);Immortal in human appears as the position of impartial interest in the World as a purposeful self-worth;Tension of the moral discourse lies in horizon of the constant choice between the ethics of endless/necessary; real/possible;Truth can manifest itself only in the dialogue (polylogue). Truths make their singular penetration [percee] only through the fabric of opinions. We all need to communicate...It is we ourselves, as ourselves, who expose ourselves to the becoming-subject…Every absolutization of the power of a truth organizes an Evil.

Keywords: subject, immortality, self-worth, true, teleology, morality, ethos, ethics, faithfulness, personality

Аннотация: Статья посвящена анализу в современной этике проблемы императивности. В данном анализе выделены два аспекта: 1) обсуждение императивности как одного из проявлений морали; 2) критика императивизма в этике. Во втором случае критике подвергается теоретическое представление о морали как преимущественно принудительной силе. В статье реконструируются основания критики императивистской этики и анализируется критическая аргументация. Поскольку большинство сторонников этики добродетели не отрицают значимости моральной императивности, в статье проясняется вопрос о том, в чем состоит ее роль и какое место отводится этому феномену в этике добродетели. В статье показано, что аретическая критика этического императивизма была вызвана осознанием неудовлетворительности попыток в рамках императивистских концепций прояснения нормативного содержания морали, его обоснования и систематизации. Эти задачи сторонники этики добродетели решают за счет включения в сферу своего рассмотрения целей и ценностей, связанных с человеческим существованием. Они считают, что и императивы можно обосновать только через соотнесение с этими целями и ценностями. В основании критики в этике добродетели императивизма лежит понимание того, что феномен морали нельзя сводить к одному из его проявлений, в данном случае — к императивности. Мораль сложна и неоднородна по своему составу. В частности, она проявляется не только через императивы, но и через добродетели. Настаивая на том, что мораль не сводится к императивности, сторонники этики добродетели стремятся построить концепцию морали, которая отражала бы все многообразие морального опыта человека.

Ключевые слова: мораль, этика добродетели, императивность, императивы, долг, моральная обязанность, правильное и неправильное, Энском, Шопенгауэр, Макинтайр

Abstract: This article is dedicated to the analysis of the problem of imperativeness in modern ethics. The author highlights the two aspects: 1) discussion of imperativeness as one of the manifestations of morality; 2) criticism of the imperative in ethics. In the second case, the theoretical perception of morality as a mostly compulsory power is subjected to criticism. The article reconstructs the foundations of criticism of the imperative ethics, as well as analyzed the critical argumentation. Due to the fact that the majority of supporters of the virtue ethics do not deny the importance of moral imperative, the article clarifies the question of what is the role and place of this phenomenon within the virtue ethics. It is demonstrated that the aretaic criticism of ethical imperative was caused by the understanding of unsatisfactory attempts within the framework of the imperativistic concepts of clarification of the normative content of morality, its substantiation and systematization. The supporters of the virtue ethics solve these tasks through inclusion into the area of their study of the goals and values associated with the human existence. They believe that the imperatives can be explained only through the correlation with these goals and values. In the foundation of criticism in the virtue ethics of imperative lies the understanding of the fact that the phenomenon of morality cannot be reduced to one of its manifestations, in this case – the imperative. Morality is complicated and divergent in its composition. Particularly, it manifests not only through the imperatives, but also through the virtues. Insisting on the opinion that morality is not reduced to the imperative, the supporters of the virtue ethics attempt to establish the concept of morality, which will reflect the diversity of the moral experience of a human.

Keywords: Anscombe, right and wrong, moral obligation, duty, imperatives, imperativeness, virtue ethics, morality, Schopenhauer, MacIntyre

Аннотация: Статья посвящена выяснению методологических оснований для сравнительного исследования этики Канта и Достоевского. До сих пор среди исследователей творчества великого русского писателя нет консенсуса по вопросу о том, был ли Достоевский знаком, хотя бы в общем, с философией Канта. Автор прибегает к анализу широкого круга литературы, посвященной теме "Достоевский и Кант", а также к анализу и реконструкции концепций тех, в общем-то, немногочисленных мыслителей, которые в наибольшей степени могли повлиять на Канта и Достоевского, а также поспособствовать знакомству Достоевского с философией Канта. Обосновывается тезис о разработке Достоевским особого философско-литературного метода для осмысления нравственных феноменов, что делает возможным реконструкцию философии Достоевского на основе его художественных произведений и, следовательно, непосредственное сопоставление этики Канта и Достоевского. Кроме того, автор поддерживает и обосновывает идею Н. Н. Вильмонта о том, что Достоевский был знаком с основными идеями философии Канта через Шиллера. В заключительной части автор обосновывает тезис, согласно которому и этика Канта, и нравственная философия Достоевского имели по крайней мере один общий источник влияния — философию Ж.-Ж. Руссо. Все это вместе позволяет автору сделать вывод о методологической обоснованности сравнительного анализа этики Канта и Достоевского.

Ключевые слова: Кант, Достоевский, Шиллер, Шопенгауэр, Руссо, этика, эстетика, моральный абсолютизм, литература, сравнительный анализ

Abstract: This article is dedicated to the determination of methodological ground for comparative research of the ethics of Kant and Dostoyevsky. The researchers of Dostoyevsky creative works have not yet come to a consensus on the question of whether or not Dostoyevsky was familiar with Kant’s philosophy, at least in general. The author carries out an analysis of a broad circle of literature on the topic “Dostoyevsky and Kant”, as well as reconstruction of the concepts of a few thinkers, who could affect Kant and Dostoyevsky, as well as contribute to the introduction of Dostoyevsky to Kant’s philosophy. The work substantial the thesis about the formulation of a peculiar philosophical-literary method by Dostoyevsky for cognition of ethical phenomena, which makes possible the reconstruction of Dostoyevsky’s philosophy based on his compositions, and thus, direct comparison of Dostoyevsky’s ethics with Kant’s ethics. The author also supports and explains the idea of N. N. Vilmont that Dostoyevsky was familiar with the fundamental ideas of Kant’s philosophy through F. Schiller. In conclusion, the author underlines that Kant’s ethics and Dostoyevsky’s ethical philosophy had at least one common source of influence consisted in the philosophy of Jean-Jacques Rousseau. All of these together allows making a conclusion about the methodological substantiation of comparative analysis of the ethics of Kant and Dostoyevsky.

Keywords: Comparative analysis, Literature, Moral absolutism, Aesthetics, Ethics, Rousseau, Schopenhauer, Schiller, Dostoyevsky , Kant

Аннотация: Предметом исследования статьи является современное бытие этики в парадоксально-пограничной ситуации возможности/невозможности. Показывается предел кантовской этики, которая конструируется с позиции абсолютной субъективности по аналогии с научными принципами объективности и универсальности. Обосновывается абстрактный характер категорического императива, требование которого оказывается несовместимым с жизнью. Предельным воплощением несостоятельности этики являются нацистские концлагеря, в которых полностью уничтожается человеческое достоинство и нивелируется любая мораль. Подлинная этика утверждается как возможная невозможность или невозможная возможность. Методологической основой работы является фундаментальная онтология М. Хайдеггера, принципом которой является закон тождества бытия и мышления. Основной вывод проведенного исследования состоит в том, что этика задается как местопребывание человеческого существования («этос»), законом которого является закон тождества бытия и мышления, требующий быть в согласии с самим собой и со всем миром. Отказ от мышления с необходимостью сопровождается нигилизацией бытия, конституирующейся в различных практиках социального зла.

Ключевые слова: этика, социальное зло, категорический императив, мышление, бытие, цинизм, добро, этическая катастрофа, человеческое достоинство, концлагерь

Abstract: The subject of this research is the modern being of ethics in the paradoxical-bordering situation of possibility/impossibility. It is demonstrated that the limit of Kant’s ethics, which is being structured from the position of the absolute subjectivity by the analog with the scientific principles of objectivity and universality. The author explains the abstract nature of the categorical imperative, the requirement of which is incompatible with life. The ultimate embodiment of failure of the ethics is the Nazi concentration camps that completely destroy the human dignity and negate any moral. The true ethics is confirmed as possible impossibility or impossible possibility. The methodological foundation of this research lies in the fundamental ontology of M. Heidegger, which is based on the principle of the law of identity of the being and reason. The main conclusion consists in the fact that ethnics initially represents the residence of human existence (“ethos”) based on the law of identity between the being and reason, which requires to be in accord with yourself, as well as the entire world. The denial of reason and necessity is accompanied by the nihilation of being constituting in various manifestations of the social evil.  

Keywords: ethical disaster, good, cynicism, being, thinking, categorical imperative, social evil, ethics, human dignity, concentration camp

Аннотация: В статье анализируется этическая теория Канта в ее связи с методологическими аспектами его общей философии и ее центральной проблемой - определением понятия и границ разума. По мнению Канта, именно этика является высшей формой философии. В основе коперниканского переворота, совершенного в философии Кантом, лежит не столько введение контруктивизма в теорию познания, сколько возведение добра (доброй воли) в ранг единственного абсолюта. При этом хронология работ Канта не всегда совпадает с внутренней логикой движения его философии: от морального закона к звездному небу, т.е. от Критики практического разума к Критике чистого разума. Идея свободы как тождества воли и добра полагается Кантом в качестве ценностной матрицы, определяющей его конструктивизм в теории познания. Кант считал идею свободы главным постулатом практического разума, а значит и его главным пределом. При этом свобода понимается им как выход за пределы эмпирического субъекта и совпадение с трансцендентальным субъектом морали. Этот подход Канта соотносится с кризисом рациональности середины XX века, когда после важнейших открытий Эйнштейна, Бора и Геделя была поколеблена уверенность в возможностях человеческого разума познать объективную истину.

Ключевые слова: этика, моральный абсолютизм, рациональность, свобода, деонтология, объективизм, философия, Кант, долг, добро и зло

Abstract: The author of the article analyzes Kant's ethical theory in its communication with methodological aspects of his general philosophy and its central problem, definition of concept and bounds of reason. According to Kant, ethics are the highest form of philosophy. At the heart of the Copernican revolution made in philosophy by Kant there is not the constructivism introduction in the knowledge theory but bringing of the good (good will) to the level of the only absolute lies not so much. Thus the chronology of works of Kant does not always coincides with internal logic of movement of its philosophy: from the moral law to the star sky, i.e. from Criticism of practical reason to Criticism of pure reason. The idea of freedom as identities of will and good is necessary Kant as the valuable matrix defining his constructivism in the theory of knowledge. Kant considered idea of freedom as the main postulate of practical reason, so and its main limit. Thus freedom is understood by it as an exit out of limits of the empirical subject and coincidence to the transcendental subject of morals. Kant's this approach corresponds to crisis of rationality of the middle of the XX century when after Einstein, Bohr and Gedel's major opening the confidence of opportunities of human reason to learn an objective truth was shaken.

Keywords: ethics, moral absolutism, rationality, freedom, deontology, objectivism, philosophy, Kant, duty, good and evil

Аннотация: Данная статья не претендует на изложение этической концепции Нового завета. На то есть несколько причин: недостаточность соответствующей богословской квалификации автора, размерность статьи и убежденность в том, что этика Евангелия не столько концептуальна, сколько со-бытийна. Мы лишь сфокусируем внимание на нескольких промыслительных моментах связующих судьбы ап. Петра, Иисуса и Иуды единым со-бытием, в котором попытаемся выявить этическую симметрию и асимметрию отношений Петр – Иисус, Иисус – Иуда. Осью этих отношений выступает Христос, как живое воплощение Прощения, ведущего к искуплению и преображению. Судьбы Петра и Иуды, вращаясь вокруг данного центра, репрезентируют две истории экзистенции, в которую входит это прощение, однако первого оно ведет к преображению, а второго к погибели. Почему? Говоря о Петре и Иуде, мы не просто вспоминаем то, что случилось однажды где-то во глубине веков, мы говорим о том, что происходит здесь и сейчас с нами. Как тогда перед Петром и Иудой, так и сейчас перед Миром лежит все та же альтернатива: идти путем Преображения или путем выживания, путем Прощения или предательства.

Ключевые слова: прощение, ничто, преображение, дар, уязвленность, Петр, Иуда, Иисус, экзистенция, любовь

Abstract: The author of the present article doesn't claim to describe the ethic concept of the New Testament. There are several reason to that. First of all, the author is not an expert in theology. Secondly, the article is too short to discuss such a topic. And thirdly, the author believes that the ethics of the New Testament is more co-existential than conceptual. Therefore, the author only focuses on some aspects connecting fates of St. Peter, Jesus and Judas with the integral co-existence where the author trie to describe ethic symmetry -and assymetry of Peter-Jesus and Jesus-Judas relations. Christ is viewed as the core of such relations and a living personification of Forgiveness leading to Atonement and Transfiguration. Peter's and Judas' fates evolve around this core and represent the two stories about existence. Both of them include Forgiveness but in the first story, Forgiveness leads to Transfiguration and in the second story, Forgiveness leads to Destruction. Why?  Speaking of Peter and Judas we don't only remember the story that happened long, long ago. We talk about what is happening to us here an now. Just like Peter and Judas, we and the whole world are facing the same choice: to lead the path of Transfiguration and Forgiveness or Betrayal. 

Keywords: forgiveness, nothing, Transfiguration, gift, injury, Peter, Judas, Jesus, existential, love