Аннотация: Предметом исследования является вопрос выявления признаков единого продолжаемого насильственного полового преступления и его отличие от совокупности таких преступных деяний. Актуальность этого вопроса связана с его дискуссионностью как в доктрине уголовного права, так и в правоприменительной деятельности, поскольку отсутствует единый подход к пониманию признаков единого продолжаемого преступного деяния. В связи с этим рассмотрены такие признаки, как тождественность деяния, единство умысла, в том числе применительно к насильственным половым преступлениям. В исследовании предпринята попытка разрешения обозначенной проблемы с учётом позиции Верховного Суда Российской Федерации, выраженной в акте толкования права, а также с учетом современных тенденций формирования правоприменительной практики и научных позиций. Данный вопрос рассматривается на основании сравнительно-правового и системного анализа положений норм уголовного законодательства, устанавливающих ответственность за преступления против половой свободы и половой неприкосновенности личности. При анализе проблемы выработано понятие единого продолжаемого насильственного преступления против половой свободы и половой неприкосновенности, а также критерии разграничения его от совокупности таких преступлений. В результате проведенного исследования сделаны обоснованные выводы о необходимости объединения насильственных половых преступлений, предусмотренных в настоящее время статьями 131 и 132 Уголовного кодекса РФ, в одну статью и добавления в нее такого квалифицирующего признака, как совершение этих деяний в отношении двух или более потерпевших независимо от их возраста. Предложено под единым продолжаемым насильственным половым преступлением в настоящее время следует понимать совершение двух и более юридически тождественных (предусмотренных одной уголовно-правовой нормой) деяний, объединенных единым умыслом, возникшим до совершения первого насильственного полового акта.

Ключевые слова: единое продолжаемое преступление, совокупность преступлений, насильственное половое преступление, изнасилование, насильственные действия, единый умысел, тождественность действий, множественность потерпевших, половая свобода, половая неприкосновенность

Abstract: The subject of the research is the issue of identifying the key features of a single continuing violent sexual crime and its distinction from the aggregate of such crimes. The relevance of this issue is related to its controversial nature both in the doctrine of criminal law and in law enforcement. In this regard, such characteristics as identification of the act and of intent are considered, including in relation to violent sexual crimes. The attempt is made to resolve this problem taking into account the position of the Criminal Court of the Russian Federation as well as current trends in law enforcement practice. This issue is considered on the basis of a comparative-law and systemic analysis of the provisions of criminal law that establish criminal liability for sexual freedom crimes. During the analysis of the problem, the concept of a single continuing violent crime against sexual freedom has been developed, as well as criteria for distinguishing it from the similar crimes. The research has led to a reasonable conclusion that different sexual crimes should be grouped under one legal provision. This provision must include such qualifying key feature as committing such actions against two or more persons, regardless of their age. As a result of the conducted research, reasonable conclusions were made about the necessity of combining violent sexual crimes, currently provided for by Articles 131 and 132 of the Criminal Code of the Russian Federation, into one article of the Criminal Code of the Russian Federation and adding to it such a qualifying feature as the commission of these acts in relation to two or more victims, regardless of their age.

Keywords: sexual freedom, multiplicity of victims, identity of actions, common intention, violent actions, rape, violent sexual crime, set of crimes, single continuing crime, sexual inviolability

Аннотация: Необходимость последовательного скрупулёзного восстановления эволюции юридического позитивизма в англо-американской правовой мысли объясняется по крайней мере двумя доводами. Во-первых, аналитическая юриспруденция всё ещё входит в число основных подходов к пониманию права. Во-вторых, её уникальные особенности теснейшим образом связаны с одной из доминирующих правовых традиций – семьёй общего прецедентного права («common law»). В настоящей статье анализируются специфика развития юспозитивизма в странах англосаксонской правовой семьи. Данный подход к правопониманию был разработан профессиональными юристами и отражает своеобразие их правосознания, сосредоточенного на изучении позитивного права и его практической реализации. Исследуются ключевые концепции, определяющие историческую траекторию и проблемное поле юридического позитивизма в англо-американской традиции, а именно правовые учения Томаса Гоббса, Дэвида Юма, Иеремии Бентама, Джона Остина, Мэтью Хейла, Уильяма Блэкстона, Джона Уильяма Сэлмонда, Уильяма Джетро Брауна, Герберта Харта.  В процессе проведения исследования был использован ряд философских, общенаучных и специально-юридических методов: аксиологический, герменевтический, антропологический, сравнительно-правовой, историко-хронологический, структурно-функциональный. По результатам исследования автору удалось сделать следующие выводы. Теоретический базис «первого» юридического позитивизма в Англии был во многом заложен политико-правовым учением Т. Гоббса, в котором можно выявить некоторые общие черты с правовыми концепциями, сформулированными И. Бентамом. Методологическую основу для британских теорий юспозитивизма можно найти в концепции, разработанной Д. Юмом. Она предполагает разделение двух сфер: того, что должно быть («должное»), и того, что есть («сущее»). При этом утверждается, что объектом познания должна быть только область «сущего». Особенности генезиса ключевых институтов в семье общего (прецедентного) права определяют направления развития концепций англо-американской традиции юспозитивизма. Вместе с тем важно фиксировать особые проявления, свойственные “common law”, и способы их адаптации к положениям и принципам аналитической юриспруденции. В статье также представлен краткий обзор отдельных критических замечаний в отношении позитивистского проекта Герберта Харта, изложенных Джоном Финнисом, Иосефом Разом, Нилом Маккормиком и некоторыми другими представителями современной аналитической юриспруденции.

Ключевые слова: философия права, юридический позитивизм, англо-американская традиция, командная концепция, правосознание, аналитическая юриспруденция, Иеремия Бентам, Джон Остин, Герберт Харт, пост-хартианский юспозитивизм

Abstract: This article analyzes the peculiarities of the development of legal positivism (juspositivism) in the countries of the Anglo-Saxon legal family. This approach to legal understanding was developed by professional lawyers and reflects the specifics of their legal consciousness focused on the study of positive law and its practical implementation. The key concepts defining the historical trajectory and problem field of legal positivism in the Anglo-American tradition, namely the legal teachings of Thomas Hobbes, David Hume, Jeremy Bentham, John Austin, Matthew Hale, William Blackstone, John William Salmond, William Jethro Brown, Herbert Hart are explored. As a result of the research the author made the following conclusions. The theoretical basis of the “first” legal positivism in England was largely laid by the political-legal teachings of T. Hobbes, in which it is possible to identify some common features with the legal concepts formulated by J. Bentham. The methodological basis for the British theories of legal positivism can be found in the concept developed by D. Hume. It presupposes the separation of two spheres: that which ought to be (“proper”) and that which is in effect (“essence”). At the same time, it is argued that the object of cognition and scientific research should be only the area of “essence”. The peculiarities of the genesis of the key institutions in the family of common (precedent) law determine the directions of the development of juspositivism concepts in the Anglo-American tradition. However, it is important to fix the special manifestations peculiar to “common law” and ways of adapting them to the provisions and principles of analytical jurisprudence. The paper also provides a brief overview of selected criticisms of Herbert Hart’s positivist project by John Finnis, Joseph Raz, Neil McCormick, and some other representatives of contemporary analytic jurisprudence.

Keywords: John Austin, Jeremy Bentham, analytical jurisprudence, legal consciousness, command concept, Anglo-American tradition, legal positivism, philosophy of law, Herbert Hart, post-Hartian juspositivism

Аннотация: Предметом исследования в настоящей статье выступает совершенствование правового регулирования интеллектуальной собственности в целях обеспечения прорывного научно-технологического развития за счет стимулирования развития технологического предпринимательства в условиях перехода российской экономики на инновационный путь развития. Доля интеллектуальной собственности в мировой экономике стремительно растет и по мнению экспертов к 2030-му году в мировом ВВП приблизиться к 30 %. Этим предопределена необходимость оптимального правового регулирования сферы интеллектуальной собственности, призванной «создавать» интерес у бизнеса увеличивать свои показатели наукоемкости и учитывающие при этом новые политические и экономические реалии. В фокусе авторского внимания находятся вопросы связанные со сложностями коммерциализации стоящих на правовой охране объектов интеллектуальной собственности, рассмотрены инструменты, разработанные и внедряемые регулятором в целях поиска сбалансированного правового регулирования сферы исследуемых правоотношений. Автором уделено также внимание вопросу развития механизмов наднационального регулирования сферы интеллектуальной собственности в рамках Евразийского региона. При исследовании использовались такие методы научного познания, как: общенаучный, диалектический и формально-юридический методы. Одновременно автор исходит из объективно-субъективной заданности процессов и явлений, и их взаимосвязанности. Новизна исследования заключается в постановке проблемы, подходах к ее исследованию. Автор делает вывод о том, что в условиях обеспечения технологического суверенитета и построения инновационной экономики одной из стратегических задач государства является стимулирование бизнеса к созданию, охране и внедрению в гражданский оборот объектов интеллектуальной собственности. Профильными органами государственной власти реализуются соответствующие меры, выраженные в проведении правовых экспериментов, пилотов по апробации новых или значительно совершенствованных механизмов стимулирования коммерциализации результатов интеллектуальной деятельности. Автором отмечается, что данный процесс должен выразиться и в модернизации нормативной правовой базы, предпосылками для этого являются, в том числе результаты правового эксперимента. Вместе с тем, по мнению автора совершенствование национального регулирования недостаточно для преодоления ключевых факторов, сдерживающих развитие сферы интеллектуальной собственности в России, а именно представляется необходимым развитие наднациональных институтов в рамках интеграционных объединений России с дружественными странами (напр., БРИКС, ЕврАзЭС).

Ключевые слова: инновации, интеллектуальная собственность, технологическое предпринимательство, трансфер технологий, технологический суверенитет, патентная коробка, патент, правовой эксперимент, санкции, критические технологии

Abstract: The subject of the research in this article is the improvement of the legal regulation of intellectual property in order to ensure breakthrough scientific and technological development by stimulating the development of technological entrepreneurship in the context of the transition of the Russian economy to an innovative path of development. The share of intellectual property in the global economy is growing rapidly and, according to experts, by 2030 it will approach 30% of global GDP. This determines the need for optimal legal regulation of the field of intellectual property, designed to "create" business interest in increasing its knowledge intensity indicators and taking into account new political and economic realities. The focus of the author's attention is also on issues related to the difficulties of commercialization of intellectual property objects under legal protection, the tools developed and implemented by the regulator in order to find a balanced legal regulation of the sphere of legal relations under study are considered. The novelty of the research lies in the formulation of the problem, approaches to its study. The author concludes that in conditions of ensuring technological sovereignty and building an innovative economy, one of the strategic tasks of the state is to stimulate business to create, protect and introduce intellectual property objects into civil circulation. Relevant state authorities are implementing appropriate measures, expressed in conducting legal experiments, pilots to test new or significantly improved mechanisms to stimulate the commercialization of intellectual property results. The author notes that this process should also be reflected in the modernization of the regulatory legal framework, the prerequisites for this are, among other things, the results of the approbation of a legal experiment on complex expert and analytical support of developments from the planning stage to the release of innovative products.

Keywords: critical technologies, sanctions, legal experiment, patent, patent box, technological sovereignty, intellectual property, technology transfer, technological entrepreneurship, innovation

Аннотация: В работе рассмотрены некоторые особенности использования оценочных признаков в составах преступлений против общественной (общей) безопасности. В условиях достаточно масштабного совершения названных преступлений, с учетом уровня их общественной опасности и актуальности борьбы с ними для четкого понимания содержания признаков их составов видится востребованным исследование используемых при конструировании таковых оценочных категорий. Как справедливо отмечается в специальной литературе, названные признаки являются как достоинством, так и проблемой уголовного права. Автором работы затронуты особенности выделения преступлений против общественной (общей) безопасности в самостоятельную группу общественно опасных посягательств, а также проиллюстрировано использование оценочных категорий в составах данных преступлений как на законодательном, так и на правоприменительном уровнях. Основой исследования является система философских знаний, определяющая основополагающие требования к научным концепциям, к сущности и сфере применения различных методов познания. В рамках работы используются традиционные научные методы, которые позволяют сформировать научно-обоснованное выделение интересующих признаков. В частности, методологический инструментарий включает в себя общенаучные и частно-научные методы. По результатам проведенного исследования делается ряд выводов. В частности, установлено, что при конструировании составов преступлений против общественной (общей) безопасности оценочные признаки используются при описании предмета, общественно опасного деяния и его последствий, способа, предмета, используемого в качестве орудия, специального субъекта и цели. Определено, что наиболее обширное и разнородное использование оценочных признаков в обозначенных составах преступлений имеет место при описании такого обязательного признака объективной стороны, как общественно опасное деяние. Автором отмечено, что ряд оценочных признаков в составах преступлений против общественной (общей) безопасности получили аутентичное и судебное толкование. Первое представлено в примечаниях к соответствующим статьям УК РФ, второе – в постановлениях Пленума Верховного Суда РФ. При проведении исследования автором также замечено, что оценочные категории применительно к анализируемой группе преступлений использованы не только при конструировании модели состава преступления, но и при регламентации специальных видов освобождения от уголовной ответственности.

Ключевые слова: оценочные признаки, признаки, общественная безопасность, состав преступления, преступление, модель состава преступления, уголовная ответственность, освобождение, толкование закона, толкование

Abstract: The paper examines the evaluative features of the crimes against public (general) safety. In the context of a large-scale perpetration of the said crimes, taking into account of their social danger, for a clear understanding of their content of the features, it seems necessary to study the evaluative categories of these crimes. The author touched upon the features of crimes against public (general) safety as an independent crime's group, and also illustrated the use of evaluative categories in the compositions of these crimes both at the legislative and law enforcement levels. Based on the results of the study, a number of conclusions are made. In particular, it was found that when constructing the compositions of crimes against public (general) safety, evaluative features are used to describe the subject, socially dangerous act and its consequences, method, object used as a tool, special subject and purpose. It was determined that the most extensive and diverse use of evaluative features in the designated compositions of crimes takes place when describing such a mandatory feature of the objective side as a socially dangerous act. The author noted that a number of evaluative features in the crimes against public (general) security received authentic and judicial interpretation. The first is presented in the notes to the relevant articles of the Criminal Code of the Russian Federation, the second - in the resolutions of the Plenum of the Supreme Court. In conducting the study, the author also noted that the evaluative categories in relation to the analyzed group of crimes were used not only in constructing the model of the crime, but also in regulating special types of exemption from criminal liability.

Keywords: interpretation, interpretation of the law, release, criminal liability, crime, model of corpus delicti, features, public safety, corpus delicti, evaluative features

Аннотация: Защита конкуренции является одной из основ конституционного строя России, что предопределяет наличие в законодательстве общего запрета на недобросовестную конкуренцию. Недобросовестная конкуренция может выражаться в различных формах, одной из которых является введение в заблуждение. В настоящем исследовании рассматриваются признаки недобросовестной конкуренции путем введения в заблуждение, в том числе субъекты, на которых направлены такого рода действия, объекты, в отношении которых осуществляется введение в заблуждение. Также исследуется проблема разграничения недобросовестной конкуренции путем введения в заблуждение и смежных правонарушений, таких как обман потребителей, выражающийся во введении в заблуждение относительно свойств и качества товара, непредоставление потребителю достоверной информации о товаре или его изготовителе, продавце, а также нарушений законодательства о рекламе.   Методологическую основу исследования составляют как общие методы (анализ, синтез, логический метод и др.), так и специальные методы познания (например, метод анализа и толкования нормативно-правовых актов). В результате исследования автором делается вывод, что недобросовестная конкуренция посредством введения в заблуждение имеет целью не просто оказание влияния на процесс реализации товаров, а именно на получение преимущества на рынке по сравнению с субъектами-конкурентами. Данное обстоятельство не зависит от того, на кого направлено введение в заблуждение: на контрагентов лица, на субъектов-конкурентов или же на потребителей товаров. Цель акта недобросовестной конкуренции предопределяет его отграничение от нарушений прав граждан-потребителей, которые имеют целью воздействие на поведение потребителя при заключении договора купли-продажи. Также данные нарушения имеют различные объекты посягательства. В свою очередь, нарушение законодательства о рекламе может рассматриваться как одна из форм недобросовестной конкуренции путем введения в заблуждение в случае, когда распространяемая в рекламе информация отвечает признакам недобросовестной конкуренции.

Ключевые слова: конкурентное право, конкуренция, недобросовестная конкуренция, введение в заблуждение, гражданское право, защита прав потребителей, законодательство о рекламе, Федеральная антимонопольная служба, юридическая ответственность, судебная практика

Abstract: Protection of competition is one of the foundations of the Russian constitutional order, which determines the existence of a general prohibition on unfair competition in legislation. Unfair competition can take various forms, one of which is misleading. This study examines the signs of unfair competition through deception, including the subjects targeted by such actions, the objects in respect of which deception is carried out. The article also examines the problem of distinguishing unfair competition through misleading and related offenses, such as consumer deception, which is expressed in misleading consumers about the properties and quality of goods, failure to provide consumers with reliable information about the product or its manufacturer, seller, as well as violations of advertising legislation. The methodological basis of the research consists of both general methods (analysis, synthesis, logical method, etc.) and special methods of cognition (for example, the method of analysis and interpretation of normative legal acts). As a result of the research, the author concludes that unfair competition through deception is aimed not only at influencing the process of selling goods, but also at gaining an advantage in the market compared to competing entities. This circumstance does not depend on who the deception is aimed at: the counterparties of the person, the competing entities, or the consumers of the goods. The purpose of the act of unfair competition determines its separation from violations of the rights of consumer citizens, which are aimed at influencing consumer behavior when concluding a purchase and sale agreement. Also, these violations have various objects of encroachment. In turn, violation of the legislation on advertising can be considered as one of the forms of unfair competition by misleading in the case when the information disseminated in advertising meets the criteria of unfair competition.

Keywords: judicial practice, legal liability, Federal Antimonopoly Service, advertising legislation, consumer protection, civil law, misleading, unfair competition, competition, competition law

Аннотация: Предметом исследования является изучение преодоления правовой неопределенности норм права посредством их признания неконституционными в результате осуществления конституционного судебного нормоконтроля. Автор рассматривает роль признания правовых норм неконституционными для состояния правовой определенности, последствия реализации рассматриваемой формы деятельности Конституционного Суда Российской Федерации, обозначенные в практике конституционного правосудия, ситуации, однозначно влекущие за собой признание правовых норм не соответствующими Основному закону страны, а также приемы достижения правовой определенности. В основу исследования положены сложившаяся при отправлении конституционного правосудия практика органа конституционного контроля России, ее анализ с точки зрения идеи правовой определенности и иных руководящих правовых идей, а также мнения и позиции ведущих ученых-государствоведов по рассматриваемому вопросу. В настоящем исследовании используются общенаучные (аналитический, статистический) и специальный (формально-юридический) методы исследования. В данном исследовании установлено, что признание правовых норм неконституционными является радикальным способом преодоления правовой неопределенности, что связано с последствиями принимаемых Конституционным Судом Российской Федерации решений. Кроме того, на основе практики конституционного правосудия определены группы ситуаций, в которых применение рассматриваемого способа становится неизбежным, выведены реализуемые Конституционным Судом РФ приемы, способствующие достижению правовой определенности (например, адресация законодателю указаний о будущем правовом регулировании, установление мер реализации постановлений, признающих нормы неконституционными). Автором также поднимается проблема сохранения действия правового регулирования, признанного неконституционным, с точки зрения соблюдения правовой определенности, а также проблема исполнения решений, признающих неконституционными правовые нормы, в связи с запросами судебных органов.

Ключевые слова: дефект в праве, конституционность, Конституция РФ, конституционное правосудие, Конституционный Суд РФ, неопределенность, нормоконтроль, правовая определенность, принцип права, проверка норм

Abstract: The subject of the research is the study of overcoming the legal uncertainty of legal norms by recognizing them as unconstitutional as a result of the implementation of constitutional judicial review. The author considers the role of recognizing legal norms as unconstitutional for the state of legal certainty, the consequences of implementing the considered form of activity of the Constitutional Court of the Russian Federation, designated in the practice of constitutional justice, situations that clearly entail recognition of legal norms as inconsistent with the Constitution, as well as methods of achieving legal certainty. The study is based on the established practice of the constitutional review body of Russia in the administration of constitutional justice, its analysis from the point of view of the idea of legal certainty and other guiding legal ideas, as well as the opinions and positions of leading political scientists on the issue under consideration. This study uses general scientific (analytical, statistical) and special (formal-legal) research methods. The study has established that recognizing legal norms as unconstitutional is a radical way to overcome legal uncertainty, which is associated with the consequences of decisions of Constitutional Court of the Russian Federation. In addition, based on the practice of constitutional justice, groups of situations are defined in which the application of the method under consideration becomes inevitable, and methods implemented by the Constitutional Court of the Russian Federation are identified that facilitate the achievement of legal certainty (for example, addressing the legislator with instructions on future legal regulation, establishing measures for the implementation of decrees recognizing norms as unconstitutional). The author also raises the problem of maintaining the effect of legal regulation recognized as unconstitutional, as well as the problem of enforcing decisions recognizing legal norms as unconstitutional, in connection with requests from judicial bodies.

Keywords: norm control, uncertainty, Constitutional Court of the Russian Federation, constitutional justice, Constitution of the Russian Federation, constitutionality, defect in law, legal certainty, principle of law, verification of norms

Аннотация: Современные вызовы требуют от Российского государства своевременных ответов, позволяющих адекватно среагировать на внешний «раздражитель», смягчить его или нивелировать вовсе. При этом преодоление этих вызовов лежит не только в политической, но и в экономической плоскости. Экономика, являя собой поле, в рамках которого происходит постоянное соперничество экономических агентов, в этом ракурсе не чужда военному делу (в широком смысле), потому использование арсенала экономических средств для развития обороннопромышленного комплекса России видится нам обоснованным. С этой точки зрения целесообразно представить предпринимательско-правовой взгляд на развитие обороннопромышленного комплекса России, иллюстрацией которого выступают территории с особым (специальным) режимом осуществления предпринимательской деятельности, а именно: военный инновационный технополис «Эра» Министерства обороны Российской Федерации (далее ВИТ «Эра»).  В исследовании использованы следующие приемы научного познания: анализ, синтез, обобщение, аналогия и др.; применялись системный подход, специально-юридический и сравнительно-правовой методы. В ходе проведенного исследования автор приходит к следующим выводам: 1) ВИТ «Эра» рассматривается в качестве самостоятельного вида территорий с особым охранительным режимом осуществления предпринимательской деятельности, а его сущность выражается формулой «Оборона&Инновации»; 2) существует объективная необходимость использования системного подхода как к правовому регулированию инновационной деятельности, так и отношений в сфере территорий с особым (специальным) режимом осуществления предпринимательской деятельности, в том числе ввиду потенциальной возможности создания новых аналогичных ВИТ «Эра» институтов, которым потребуется четкий правовой каркас; 3) ВИТ «Эра» представляет собой преломленную сквозь «военную» призму реализацию кластерного подхода, который выступает в качестве ключевого элемента, обеспечивающего эффективное функционирование территорий с особым (специальным) режимом осуществления предпринимательской деятельности.

Ключевые слова: ВИТ Эра, военный технополис, территориальный аспект предпринимательства, обороннопромышленный комплекс, особый режим предпринимательства, инновации, обеспечение обороны страны, кластерный подход, инновационный центр, научно-технологическая деятельность

Abstract: The economy, being a field where there is a constant rivalry of economic agents, in this perspective is not alien to military science (in a broad sense), therefore the use of economic means for the development of the Russian military-industrial complex seems to be reasonable. From this point it is advisable to present an entrepreneurial and legal view of the development of the Russian military-industrial complex, illustrated by territories with a special regime of entrepreneurial activities, namely: the military innovative technopolis "Era" of the Ministry of Defense of the Russian Federation (hereinafter VIT "Era"). The following methods of scientific cognition were used in the study: analysis, synthesis, generalization, analogy, etc.; a systematic approach, special legal and comparative legal methods were used. In the course of the conducted research, the author comes to the following conclusions: 1) VIT "Era" is considered as the type of territories with a special protective regime of entrepreneurial activities, and its essence is the formula "Defense&Innovations"; 2) there is an objective need to use a systematic approach to both the legal regulation of innovation activities and relations in the field of territories with a special regime of entrepreneurial activities, including the potential for the creation of new similar to VIT "Era" institutions, which will require a clear legal framework; 3) VIT "Era" represents the implementation of the cluster approach, refracted through a "military" prism, which is a key element ensuring the effective functioning of territories with a special regime of entrepreneurial activities.

Keywords: the cluster approach, Innovation center, scientific and technological activities, ensuring the country's defense, innovations, military-industrial complex, special business regime, the territorial aspect of entrepreneurship, military technopolis, VIT Era

Аннотация: Предметом исследования является изучение русского языка как источника мягкой силы России в арабском мире на примерах Объединенных Арабских Эмиратов и Королевства Марокко. Будучи сильным инструментом мягкой силы, распространение русского языка может помочь России привлекать к себе инвестиции, туризм, лучшие умы планеты, так же, как и продвигать позитивный имидж РФ в мире. Цель исследования – проанализировать эффективность русского языка как инструмента мягкой силы России в арабском регионе на примерах ОАЭ и Марокко. Задачами исследования являлись сбор и анализ информации от респондентов из Объединенных Арабских Эмиратов и Королевства Марокко; проведение сравнительного анализа между данными, полученными из Марокко и ОАЭ; создание диаграмм для упрощения понимания и анализа собранной информации. При исследовании использовались методы социального анкетирования. Также был использован метод сравнительного анализа чтобы изучить, как отличается распространение русского языка в Марокко и ОАЭ соответственно. Научной новизной статьи является тот факт, что русский язык недостаточно изучен как инструмент мягкой силы России в арабском мире. Автор пришел к выводу, что русский язык является сильным источником мягкой силы России в Марокко и ОАЭ, так как большинство опрошенных респондентов заявили, что они задумывались об изучении русского языка, поскольку он является важным языком мира и дипломатии. Также большинство респондентов подчеркнули, что русский язык может быть им полезен как в профессиональной, так и в академической сферах. Помимо этого, подавляющее большинство респондентов в обеих странах заявили, что русский язык у них ассоциируется как инструмент культурного обмена и коммуникации. Важно отметить, что автор также пришел к выводу, что институты русского языка намного сильнее развиты в ОАЭ, чем в Марокко

Ключевые слова: Русский язык, Мягкая сила, ОАЭ, Марокко, Образование, Институты, Культура, Коммуникации, Политика, Культурные отношения

Abstract: The subject of the research is the study of the Russian language as a source of Russia's soft power in the Arab world using the examples of the United Arab Emirates and the Kingdom of Morocco. Being a strong instrument of soft power, the spread of the Russian language can help Russia attract investment, tourism, the best minds of the planet, as well as promote a positive image of the Russian Federation in the world. The purpose of the study is to analyze the effectiveness of the Russian language as an instrument of Russia's soft power in the Arab region using the examples of the UAE and Morocco. The objectives of the study are to collect and analyze information from respondents from the United Arab Emirates and the Kingdom of Morocco, respectively; to conduct a comparative analysis between data obtained from Morocco and the UAE; to create pie and bar charts to simplify the understanding and analysis of the information collected. The study used social survey methods, for which circular and bar charts were used to analyze responses. A comparative analysis method was also used to study how the spread of the Russian language differs in Morocco and the UAE, respectively. The scientific novelty of the article is the fact that the Russian language is insufficiently studied as an instrument of Russia's soft power in the Arab world. Russian is a strong source of Russia's soft power in Morocco and the UAE, as the majority of respondents stated that they had thought about learning Russian, as it is an important language of peace and diplomacy. Also, the majority of respondents stressed that the Russian language can be useful to them both in professional and academic fields. In addition, the vast majority of respondents in both countries stated that they associate the Russian language as a tool for cultural exchange and communication. It is important to note that the author also came to the conclusion that the institutions of the Russian language are much more developed in the UAE than in Morocco

Keywords: Communications, Culture, Institutions, Education, Morocco, UAE, Soft power, Russian language, Politics, Cultural relations

Аннотация: Предметом исследования является анализ американской и российской типов мягкой силы в арабском мире на примере Королевства Марокко. Введя понятие «мягкой силы» в политической науке, американский политолог Джозеф Най наполнил этот термин такими либеральными ценностями как демократия, свобода слова, индивидуализм, секуляризм и так далее. Однако концепция мягкой силы является больше социально-конструируемым понятием, нежели западно-либеральным, так как мягкая сила основана на привлекательности, а сами ценности и идеи, которые могут привлекать, не являются однородными по всему миру. Например, российская мягкая сила состоит из таких ценностей, как уважение чувств верующих, запрет пропаганды ЛГБТ, анти-колониализм. По этой причине сравнительный анализ двух разных концепций мягкой силы на примере Королевства Марокко может принести интересную перспективу в изучении понятия мягкой силы и глобально-политических процессов в целом.    При проведении исследования авторы применяли методы стандартизированного индивидуального интервью для получения и анализа информации и основных сведений. Метод сравнительного анализа был использован для изучения информации и подведения итогов статьи. Научная новизна данной статьи обусловлена двумя факторами: во-первых, концепция мягкой силы рассматривается не как понятие либеральной школы международных отношений, а как социально-конструируемый концепт. Во-вторых, сравнительный анализ американской и российской моделей мягкой силы в арабском регионе, в частности на примере Марокко, мало изучен в научно-политической литературе. Автор приходит к выводу, что либеральные идеи, формирующие мягкую силу США, не находят поддержки в марокканском обществе, где во главу угла ставятся ценности социальной гармонии общества и религии. Также американские образовательные институты часто игнорируют потребности марокканского общества, так как многие из них не преподают дисциплины Islamic&Arabic studies, которые являются краеугольным камнем марокканского общества. Вдобавок постоянная поддержка Вашингтона государства Израиль в конфликте с Палестиной также вызывает раздражение среди марокканцев. В сравнении с американской моделью мягкой силы, российский тип мягкой силы выглядит для марокканцев привлекательным ввиду защиты чувств верующих, традиционных отношений, ценностей семьи и поддержки признания государства Палестины.

Ключевые слова: Мягкая сила, США, Россия, Марокко, Ценности, Общество, Образование, Религия, Арабский мир, Развитие

Abstract: The article is devoted to the study of American and Russian types of soft power in the Arab world using the example of the Kingdom of Morocco. Introducing the concept of "soft power" in political science, American political scientist Joseph Nye filled this term with the liberal values such as democracy, freedom of speech, individualism, secularism, and so on. However, the concept of soft power is more of a socially constructed concept than a Western liberal one, since soft power is based on attractiveness, and the values and ideas themselves that can attract are not identical throughout the world. For example, Russian soft power consists of such values as respect for the feelings of believers, a ban on LGBT propaganda, and anti-colonialism. The author concludes that liberal ideas that form the soft power of the United States do not find support in Moroccan society, where the values of social harmony and religion are put at the forefront. Also, American educational institutions often ignore the needs of Moroccan society, as many of them do not teach Islamic and Arabic studies, which are the cornerstone of Moroccan society. In addition, Washington's constant support for the state of Israel in the conflict with Palestine also causes disappointment among Moroccans. Compared with the American model of soft power, the Russian type of soft power seems attractive to Moroccans due to the protection of religious feelings, traditional relations, family values, and support for the recognition of the state of Palestine. In conducting the study, the authors used standardized individual interview methods to obtain and analyze information and basic data. In addition, control interviews were conducted to clarify the information. The comparative analysis method was used to study the information and summarize the main conclusions of the article.

Keywords: Arab world, Religion, Studies, Society, Values, Morocco, Russia, USA, Soft power, Development

Аннотация: Реализация приоритетного проекта «Совершенствование процессов организации медицинской помощи на основе внедрения информационных технологий» на 2016- 2025 годы выявила необходимость проведения научного анализа особенностей международно – правового регулирования медицинской помощи с применением телемедицинских технологий. Предметом исследования выступают нормативные и методические источники определяющие права и обязанности в сфере оказания медицинской помощи с применением телемедицинских технологий, а также механизмы их реализации. Автором представлена классификация международных источников об оказании медицинской помощи с применением телемедицинских технологий в зависимости от их юридической силы и субъектно-территориальной сферы действия международных источников. Подробно разбираются международные акты, заключенные в рамках Содружества Независимых Государств. Особое внимание уделено источникам, принятым Международной Организации Труда и Всемирной организации здравоохранения. Методологическую основу исследования составляют общенаучные методы системного анализа и обобщения нормативных, научных и практических материалов; частнонаучные методы – сравнительного правоведения, логический, технико-юридический и другие. Научная новизна статьи определяется тем, что она представляет собой комплексное исследование особенностей международно – правовой регламентации медицинской помощи с применением телемедицинских технологий. Основными выводами проведенного исследования является нерешенность многих правовых вопросов в регламентации отношений по оказанию медицинской помощи с применением телемедицинских технологий. В частности, не нашли закрепления в нормах национального законодательства предписания Модельного закона СНГ 2010 г. «О телемедицинских услугах», окончательно не решены вопросы телемедицины двустороннего Соглашения от 24 января 2006 г. «О порядке оказания медицинской помощи гражданам РФ в учреждениях здравоохранения Республики Беларусь и гражданам Республики Беларусь в учреждениях здравоохранения Российской Федерации» и другие. К числу наиболее значимых результатов следует отнести вывод о придании нормативных смыслов документам Всемирной организации здравоохранения, не имеющим признаков нормативности (итогам исследований, докладам, стратегиям).

Ключевые слова: медицинская помощь, телемедицина, телемедицинские технологии, охрана здоровья, международное соглашение, международные нормативные акты, модельный закон, Содружество Независимых Государств, Международная Организация Труда, Всемирная организация здравоохранения

Abstract: The implementation of the priority project "Improving the processes of organizing medical care based on the introduction of information technologies" for 2016-2025 revealed the need for a scientific analysis of the features of international legal regulation of medical care using telemedicine technologies. The subject of the study is normative and methodological sources defining the rights and obligations in the field of medical care with the use of telemedicine technologies, as well as mechanisms for their implementation. The author presents a classification of international sources on the provision of medical care using telemedicine technologies, depending on their legal force and the subject-territorial scope of international sources. The international acts concluded within the framework of the Commonwealth of Independent States are analyzed in detail. Special attention is paid to the sources adopted by the International Labour Organization and the World Health Organization. The methodological basis of the research consists of general scientific methods of system analysis and generalization of normative, scientific and practical materials; private scientific methods – comparative jurisprudence, logical, technical and legal and others. The scientific novelty of the article is determined by the fact that it is a comprehensive study of the features of international legal regulation of medical care using telemedicine technologies. The main conclusions of the conducted research are the unresolved nature of many legal issues in the regulation of relations for the provision of medical care using telemedicine technologies. In particular, the prescriptions of the CIS Model Law of 2010 "On Telemedicine Services" have not been consolidated in the norms of national legislation, the issues of telemedicine of the bilateral Agreement dated January 24, 2006 "On the procedure for providing medical care to citizens of the Russian Federation in healthcare institutions of the Republic of Belarus and citizens of the Republic of Belarus in healthcare institutions of the Russian Federation" and others have not been finally resolved. Among the most significant results is the conclusion about giving normative meanings to documents of the World Health Organization that do not have signs of normativity (research results, reports, strategies).

Keywords: World Health Organization, International Labour Organization, The Commonwealth of Independent States, The model law, international regulations, international agreement, health protection, telemedicine technologies, telemedicine, medical care