Взаимоотношения Русской Православной Церкви с Иерусалимским патриархатом в 1948–1953 годах в контексте советско-израильских отношений

Климова Анастасия Алекссевна аспирант, кафедра Истории Церкви, Московский Государственный Университет им. М.В. Ломоносова 119435, Россия, г. Г Москва, ул. Большая Пироговская, 17 Klimova Anastasiia PhD Candidate, Section of Church History, History Department, Lomonosov Moscow State University 119435, Russia, g. G Moskva, ul. Bol'shaya Pirogovskaya, 17 u_naskitty@mail.ru Другие публикации этого автора

История советско-израильских отношений является объектом многих исследований как отечественной, так и израильской историографии. Однако проблема взаимоотношений Русской Православной Церкви (Московского патриархата) и Иерусалимской Православной Церкви на фоне дипломатических отношений СССР и Государства Израиль не получила должного освящения в исторической литературе. Объектом исследования настоящей статьи являются взаимоотношения РПЦ (МП) с Иерусалимским патриархатом. Предметом исследования – связи и контакты Московской патриархии с Иерусалимской Православной Церковью через посредничество Русской духовной миссии в Иерусалиме (РДМ) с 1948 г. по 1953 г. в контексте советско-израильских отношений. Целью данной работы является выделение ключевых моментов в истории развития взаимоотношений РПЦ (МП) и Иерусалимского патриархата в 1948–1953 гг. Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи: проследить развитие взаимоотношений двух Церквей на фоне политических событий в Палестине и в контексте дипломатических отношений Советского Союза с Государством Израилем; изучить деятельность Русской духовной миссии в Иерусалиме как представительства Московской патриархии в отношении Иерусалимской Православной Церкви.

Актуальность нашего исследования можно обосновать недостаточной изученностью данной темы. Многие документы, касающиеся этой проблематики, до сих пор не опубликованы. Более того, нынешнее положение христиан на территории Ближнего Востока, остается крайне тяжёлым, в связи с потерей влияния православных Восточных патриархатов и усилением гонений на христиан со стороны исламских фундаменталистов. Не смотря на то, что в международных организациях отношение к России разное, впервые в истории Совета Безопасности ООН по инициативе именно Российской Федерации вместе с министром иностранных дел С. В. Лавровым вопрос защиты христианства и положения христиан на Ближнем Востоке был вынесен на заседание Совета Безопасности ООН ^[1]. Поэтому изучение механизмов взаимоотношений Русской Церкви и Иерусалимской патриархии является важным для понимания современных проблем внешней политики как России, так и Московской патриархии. Более того, понимание взаимодействия светских и духовных ведомств будет всегда востребовано применительно к ближневосточному региону.

Выбор хронологических рамок исследования обусловлен фактами установления и разрыва дипломатических отношений между Советским Союзом и Государством Израиль в 1948 г. и в 1953 г. соответственно, а также возобновлением деятельности Русской духовной миссии в Иерусалиме (на территории Израиля).

Специального монографического исследования или статьи, посвященной заявленной теме, в российской историографии нет. Однако анализ темы предполагает работу с историографией, даже если она напрямую авторами не рассматривается. Мы разделили работы на несколько групп:

1) исследования, посвященные внешнеполитической деятельности РПЦ в советский период: О. Ю.Васильевой, 2001 ^[2]; диссертация И. В. Шкуратовой, 2005 ^[3]; М. В. Шкаровский, 2005 ^[4], М. В. Шкаровский, 2009 ^[5], С. В. Болотов, 2011 ^[6], М. Каиль, 2017 ^[7]. Несмотря на широкие хронологические рамки исследований и большой круг вопросов, который рассматривали авторы, в указанных работах дан общий обзор внешней политики РПЦ. Множество деталей ее ближневосточных контактов были опущены. В основном авторов интересовало восточно-европейское направление внешней политики Московской патриархии, проблемы взаимоотношений РПЦ с Ватиканом, участие РПЦ в экуменическом движении;

2) исследования по истории Русской духовной миссии в Иерусалиме, в которых косвенно рассматривается проблема взаимоотношений Московского патриархата с Иерусалимской Православной Церковью в период с 1948–1953 гг.: О.Ю. Васильева, 2005 ^[8], А. А. Климова, 2018 ^[9], Е. В. Паламаренко, 2019 ^[10], Д. Сафонов ^[11] , А. А. Климова, 2019 ^[12].

Анализ историографии второй группы исследований показал, что авторы уделяют внимание истории РДМ в Иерусалиме как представительству Русской Православной Церкви в Палестине, её материальному и хозяйственному положению, вопросу о личном составе Миссии, а также проблемам взаимоотношений Миссии с Государством Израиль. Однако взаимоотношения между РПЦ (МП) и Иерусалимской Православной Церковью не рассматривались авторами отдельно. Исключение составляет статья Е. В. Паламаренко ^[10], в которой он дает обобщающую оценку состоянию взаимоотношений между двумя Церквами: «От лица РДМ иерархии и священнослужителям Иерусалимской Патриархии преподносились денежные и материальные подарки. Отношения с Иерусалимской Патриархией имели важнейшее значение в рассматриваемый период. Особая работа с представителями Иерусалимской Патриархии проводилась в контексте дела борьбы с РДМ РПЦЗ (Русская духовная миссия Русской Православной Церкви Заграницей – прим. автора). Начальники и члены Миссии всячески стремились убедить иерархию Иерусалимской Патриархии в необходимости более строгого отношения к РДМ РПЦЗ, ее запрета, наложения прещений на ее представителей». Трудно согласиться с точкой зрения Е. В. Паламаренко относительно того, что Иерусалимская патриархия не желала усиления влияния СССР в Иордании через РДМ в Иерусалиме, а также что Иерусалимская патриархия рассчитывала на финансовую помощь со стороны РДМ, «что было залогом дальнейшей поддержки Русской Православной Церкви в вопросе церковного разделения, налаживания межправославных контактов и добрых братских отношений». Советский Союз, даже если и пытался усилить свое влияние в Иордании, то происходило это не через посредство РДМ в Иерусалиме, тем более что в Иордании у Московской патриархии не было собственности и достаточного количества сторонников среди русскоязычной диаспоры. Более того, Иерусалимская Православная Церковь напрямую не просила финансовой помощи у РПЦ (МП) в исследуемый нами период, хотя РПЦ через посредничество РДМ в Иерусалиме пыталась такую помощь предложить. В этом и заключается противоречие, которое допустил автор, так как Е. В. Паламаренко указывал, что на протяжении всех лет советского периода деятельность РДМ в Иерусалиме была дотационной, и средств зачастую не хватало даже на поддержание собственного хозяйства Миссии. Впервые Иерусалимский патриарх посетил Москву только в 1968 г. В то время как патриарх Алексий I (Симанский) был на Святой Земле в 1945 г. и в 1960 г., а с точки зрения церковной дипломатии патриархи должны наносить ответные визиты друг другу.

Работы, посвященные советско-израильским отношениям, мы не будем выделять в отдельную группу, так как этот вопрос не является предметом настоящего исследования. Однако в статье мы будем ссылаться на данные исследования для полноты контекстного описания обстановки в регионе и состояния двусторонних отношений.

Источниковой базой исследования являются неопубликованные документы Государственного архива Российской Федерации (ГА РФ) фонда «Совет по делам религий при Совете министров СССР» (Р-6991), а также издания сборников документов по советско-израильским отношениям ^[13],[14].

Материалы по Иерусалимской Патриархии и Русской духовной миссии планомерно представлены в фонде Р-6991 с 1944 г. по 1974 г. и с 1986 г. по 1989 г. Поскольку Совет по делам Русской Православной Церкви (с 8 декабря 1965 г. – Совет по делам религий при Совете Министров СССР) являлся государственным органом, львиную долю всех документов фонда и выбранных нами дел по нашей теме составляют делопроизводственные документы. В указанных делах имеются материалы деловой переписки между Московской патриархией и Советом по делам РПЦ по проблемам Русской духовной миссии в Иерусалиме, переписка между Священным Синодом РПЦ и Отделом внешних церковных сношений с членами РДМ. Особо следует выделить переписку МИД(а) с Советом по делам РПЦ, в частности между послами СССР в Израиле и председателями Совета по делам РПЦ Г. Г. Карповым, В. А. Куроедовым и др. В этой переписке отражены наиболее острые проблемы жизни РДМ на территории образовавшегося Государства Израиль. Поднимаются проблемы имущества РДМ, юридического оформления Миссии, проблемы назначения новых кадров как духовных, так и светских, о трудностях положения Миссии в условиях арабо-израильской войны 1948­–1949 гг., Шестидневной войны 1967 г. и др.

Наиболее важным источником по теме взаимоотношений между Русской Православной Церковью и Иерусалимским патриархатом являются отчёты начальников РДМ в Иерусалиме. С назначением в 1948 г. начальника РДМ в Иерусалиме отправляются регулярные отчеты, или «доклады» (как они названы в документах) на имя председателя Отдела внешних церковных сношений. Отчеты содержат информацию о положении Миссии, о религиозной ситуации в Израиле и Палестине в целом, об отношениях с государством Израиль по поводу имущества РДМ, о финансовом состоянии миссии, о взаимоотношениях с другими конфессиями и религиями. Особое внимание в отчётах было уделено отношениям с Иерусалимской патриархией. Выделялись специальные разделы, посвященные событиям, происходившим в самой Иерусалимской Церкви. Начальники РДМ фиксировали каждое посещение Миссии духовенством из Иерусалимской Церкви, особенно подробно писали о визитах патриархов. Таким образом, можно проследить динамику развития взаимоотношений между двумя Церквами и выделить ключевые проблемы, которые связывали обе Патриархии. Дела фонда Р-6991 содержат достаточное количество материала для исследования истории взаимоотношений Русской Православной Церкви с Иерусалимским патриархатом, а также для изучения деятельности РДМ в Иерусалиме. Материалы фонда раскрывают видение советским руководством стратегических задач в сфере использования Русской Церкви на внешнеполитической арене. Документы наглядно иллюстрируют борьбу за влияние на Ближнем Востоке между православными патриархатами, Ватиканом и Всемирным Советом Церквей.

СССР признал Израиль де-юре через два дня после провозглашения независимости, то есть 18 мая 1948 г. «Арабские государства, отказавшиеся признать резолюцию ООН о разделе Палестины, готовились к вторжению» ^{[15, с. 61]}. В ночь с 14 на 15 мая 1948 г. войска Арабского легиона пересекли Иордан и двинулись к Иерусалиму. Таким образом, с 15 мая 1948 г. по январь 1949 г. имели место военные действия арабских войск против Государства Израиля. Первая арабо-израильская война 1948–1949 гг. закончилась подписанием временных соглашений о перемирии, которые не были равнозначны мирным договорам. Палестинское государство не было образовано. Иерусалим был поделен между Иорданией и Израилем: восточная часть была аннексирована Иорданией, а западная – Израилем. В связи с этим встал вопрос о статусе Святых Мест. Положение Русской духовной миссии в Иерусалиме во время арабо-израильской войны 1948–1949 гг. было описано нами в одноименной статье – «Положение Русской духовной миссии в Иерусалиме на фоне Арабо-израильской войны 1948–1949 гг.». Единственный факт, который мы позволим себе повторить в данной статье, касается назначения начальника РДМ в Иерусалиме в лице архимандрита Леонида (Ильи Христофоровича Лобачева). 14 октября И. В. Сталин разрешил Совету по делам РПЦ дать согласие Московской патриархии на выезд архимандрита Леонида и священника Владимира Елховского из СССР в Государство Израиль ^{[13, с. 405]}. 30 ноября 1948 г. они прибыли в Иерусалим.

К концу 1940-х г. СССР не удалось установить своего господствующего влияния на Ближнем Востоке. Уже в 1948 г. дипломаты СССР отмечали, что Израиль в своей внешней политике ориентируется на США, ссылаясь на заявление министра иностранных дел Израиля Моше Шаретта от 15 августа 1948 г. ^{[14, с. 49]}.

Гражданская война в Греции между прокоммунистическими партизанами, на которых делал ставку Советский Союз, с одной стороны и правительственными войсками монархического режима, ориентированных на поддержку Великобритании и США, с другой, была выиграна монархистами. Это определило последующее сотрудничество Греции и греческих иерархов Восточных патриархатов с Великобританией и США.

Новый Вселенский патриарх Афинагор, интронизация которого в результате закулисной борьбы против патриарха Максима состоялась 27 января 1949 г., ожидаемо придерживался проамериканских убеждений, так как благодаря американскому правительству эту должность получил. Действуя в интересах США и греческого правительства, он развернул широкую кампанию по борьбе с коммунизмом и международной деятельностью Русской Православной Церкви.

Однако взаимоотношения Иерусалимской Православной Церкви с Московским патриархатом продолжали развиваться. Международные споры о покровительстве над Святыми Местами, положение Русской духовной миссии в Иерусалиме и имущественный вопрос являлись основными проблемами, которые пытались решить обе Церкви несмотря на сложную международную обстановку.

По сообщению митрополита Гор Ливанских Илии (Карама) (Антиохийский патриархат), который активно взаимодействовал с Московской патриархией и состоял в личной переписке с патриархом Алексием, Ватикан усиленно добивался признания его покровительства над Святыми Местами в Палестине и разрешения ему поднять свой флаг над Святыми Местами в Иерусалиме, Вифлееме и Назарете.

Митрополит Илия просил сообщить патриарху Алексию о необходимости опротестовать эти посягательства Ватикана и предпринять совместные действия с другими Православными патриархами, которые могли бы обеспечить предоставление такого покровительства Иерусалимской Православной Церкви ^{[16, л. 100]}.

Александрийский патриарх Христофор II предлагал Антиохийскому патриарху Александру III обратиться совместно в ООН с просьбой об установлении международного статута над Святыми местами Иерусалима, Вифлеема и Назарета для обеспечения свободного доступа туда паломников. Патриарх Александр III предложил связаться с Иерусалимским патриархом Тимофеем и для переговоров с ним послал в Иерусалим митрополита Илию (Карама). До своей поездки митрополит Илия хотел знать мнение Московской патриархии и, в частности, узнать, не пожелает ли патриарх Алексий выступить совместно с тремя восточными патриархами по этому вопросу ^{[16, л. 102]}.

Заведующий отделом стран Ближнего и Среднего Востока МИД СССР И. Н. Бакулин писал Г. Г. Карпову о встрече, состоявшейся на территории РДМ в Иерусалиме, между начальником Миссии архимандритом Леонидом с архиепископом Афинагором, фактическим руководителем всех дел в Иерусалимской патриархии ввиду тяжёлой болезни патриарха Тимофея: «По приглашению начальника духовной Миссии Леонида из Старого Иерусалима в новый город Иерусалим прибыли: архиепископ Афинагор (патриарший местоблюститель Тимофея), пять архимандритов и два дьякона, которые приняли участие в торжественном богослужении в русском соборе, пробыв у Леонида с 12 по 14 июня. В свою очередь Леонид и священник Владимир, по приглашению Иерусалимского патриарха Тимофея, посетили Старый Город, где находились с 14 по 17 июня. Этот контакт двух церквей произвел на Леонида и Владимира весьма благоприятное впечатление. Греческие священнослужители дали понять, что они очень обеспокоены активностью католиков, и что без помощи русской православной церкви, в том числе, при случае, и материальной помощи, без духовного контакта им трудно противостоять католическому влиянию» ^{[16, л. 120-121]}. Во время пребывания в Старом Городе архимандрит Леонид и священник Владимир Елховский были с визитом у арабского губернатора. Иерархи Иерусалимской Православной Церкви обещали поставить перед арабским губернатором вопрос о прекращении раскольнической деятельности сторонников архимандрита Антония (Синкевича) – начальника РДМ в Иерусалиме от РПЦЗ. Сам архимандрит Антоний находился в тот момент Иерихоне. Как отмечал Бакулин, русские монахини находились в крайне тяжелом материальном положении. Помощь им оказывали католики.

С 11 по 14 июня 1949 г. в Израиле находились в рамках рабочей поездки первый секретарь Миссии СССР в Израиле В. И. Рожков и второй секретарь Миссии Сергеев. Проблемы статуса Святых мест и усиление роли Ватикана стали основными темами, на которые обращали внимание сотрудники дипломатической миссии:

«Греческая иерусалимская патриархия, занимающая и до сегодняшнего дня преобладающие позиции в Святой Земле и в особенности в "Святом Граде Иерусалиме" (она имеет в Палестине 45 монастырей, массу церквей, земельных участков на библейских местах и владеет самой большой частью храма Гроба Господня, в том числе и самим Гробом, т.е. святынею святынь всего христианского мира), начинает чувствовать, что ей будет не под силу без сильного союзника удержать свои позиции в борьбе с Ватиканом, развивающим бешеные атаки на православную церковь. Этого союзника, верного и сильного, она видит только в лице Московской патриархии» ^{[16, л. 150-151]}.

Необходимость поездки архимандрита Леонида в Старый Город объяснялась рядом причин: во-первых, она нужна была для установления более тесного контакта с Иерусалимской Патриархией в целях решения вышеуказанных задач; во-вторых, для поднятия престижа Московской Патриархии перед сторонниками РПЦЗ; в-третьих, заинтересованностью в получении имущества РДМ и Православного Палестинского Оющества, находящегося на территории Иордании; в четвертых, для более детального ознакомления с политической обстановкой в Старом Городе.

Из этого отчета мы узнали, какое же было на тот момент отношение Иерусалимской Православной Церкви к Московской патриархии: «Арх. Наркис (член Синода и управляющий финансами и хозяйством Иерусалимской патриархии – прим. автора) прямо заявил: "Мы хотим полного сотрудничества с русской православной церковью для совместной активной и непримиримой борьбы против Ватикана. Но нам нужна Ваша помощь для содержания священнослужителей и помощь на ремонт помещений храмов и т.п. <…>

Архиепископ Афинагор за столом во всеуслышание заявил, что Ватикан для них извечный и самый заклятый враг и обе церкви должны обязательно объединиться для непримиримой и ожесточенной борьбы против него. Личный секретарь патриарха Тимофея архимандрит Исидор <…> сообщил, что во всей греческой патриархии идет сейчас разброд и шатание, но подавляющее большинство из 70 человек членов Синода стоит за тесную дружбу и сотрудничество с Русской Православной Церковью. Далее он заявил, что если за это объединение стоят такие лица как Афинагор и Наркис, которых нельзя заподозрить в симпатиях к СССР, это значит, что "припекло здорово и деваться больше некуда". <…> Все греки жаловались на свое бедственное положение в Старом Городе. Весь доход за 1949 год составил 2 т рису, присланного им Александрийским патриархом в виде милостыни. В Старом Городе нет электричества, а у них часто нет и керосина для освещения» ^{[16, л. 150-157]}.

Выводы, которые были сделаны сотрудниками дипломатической миссии после поездки в Израиль, сводились к следующему:

1) Принципом построения православных церквей является их автономность друг от друга, что существенным образом отличает их от системы управления в Католической Церкви, где все Церкви признают примат Папы.

2) Влияние Иерусалимской Церкви на православных на Ближнем Востоке решающее. Поэтому Иерусалимский патриархат считается не менее важным, а в некотором отношении даже более значимым, чем Константинопольский патриархат.

3) Для продолжения и успешного завершения объединения церквей необходимо, чтобы Московская патриархия без откладывания этого вопроса на будущее приняла бы принципиальное решение: будет ли она активно действовать по объединению православных церквей в Иерусалиме или нет.

В положительном случае она должна была бы выделить достаточное количество средств (деньги, материалы, продукты и т.п.), а главное людей (священнослужителей и монахов). Без принципиального решения, подкрепленного рядом организационных мероприятий дальше здесь обходиться невозможно.

4) «Дело единения начато, пока продвигается успешно и подходит к своему кульминационному пункту, когда нужно или решительно двинуться вперед и действовать активно или вообще этот вопрос снять с повестки дня и оставить Русскую Духовную Миссию на том скромном положении, которое она занимает здесь сейчас. Последнее, по нашему мнению, не соответствует ни престижу, ни целям Московской Патриархии» ^{[16, л. 155]}.

Таким образом, в 1949 г. укрепление взаимоотношений между Русской Православной Церковью и Иерусалимским патриархатом основывалось на обоюдных интересах. Иерусалимская Церковь нуждалась в сильном и влиятельном союзнике в вопросе о покровительстве над Святыми местами. Русская Церковь считала своей целью объединение православных церквей вокруг Иерусалима в противовес Вселенскому патриарху Афинагору (Спиру), который, в свою очередь, старался не допустить усиления авторитета Московского патриарха.

Летом 1949 г. началось решение имущественного вопроса РДМ в Иерусалиме . 16 августа 1949 г. проходило обсуждение в парламенте Израиля законопроекта о возвращении имущества Русской Православной Церкви в Иерусалиме. 29 августа 1949 г. Учредительное Собрание Государства Израиль (Кнессет) приняло решение об отмене законов, принятых правительством, существовавшим при мандате, относительно управления русским имуществом в Палестине. Как было написано в газете «Давар», на основании нового закона «русское имущество в Израиле постепенно перейдет в распоряжение правительства Советского Союза. Церковное имущество будет поставлено под прямой контроль патриарха, а светское имущество – под прямое управление Советского правительства». Газета далее указывает, что русское имущество оценивается приблизительно в 15 млн. фунтов, находится в Иерусалиме, Эйн-Кареме, Тиберии (Тверии), Назарете и Яффе. Газета пишет, что якобы «советское посольство предполагает открыть в Израиле свои школы, которые будут находиться, по-видимому, в Иерусалиме или в Айн-Кареме» ^{[16, л. 171]}. Однако в сентябре посланник СССР в Израиле П. И. Ершов отмечал в памятной записке «О положении в Израиле»: « (Правительство Израиля – прим. автора) задерживает также передачу нам огромного имущества Палестинского общества и государственного имущества» ^{[14, с. 77]}.

Проблема передачи имущества РДМ была тесно сопряжена со статусом Иерусалима и Святых мест. В декабре 1949 г. состоялась беседа Министра Иностранных Дел Израиля М. Шаретта с советником-посланником Посольства СССР в США С. К. Царапкиным. М. Шаретт излагал позицию Израиля о статусе Иерусалима: «Если бы Иерусалим получил международный статус, как русские того хотят, они лишились бы своего имущества в городе окончательно» ^{[14, с. 95]}. Царапкин попытался преуменьшить значение получения имущества в Иерусалиме, заявив, что оно всегда находилось в руках Русской Церкви. На это Шаретт возразил следующее: «Сейчас имущество принадлежит Советам, это единственная их собственность на Востоке, их флаг развевается в центре Иерусалима. Если бы в городе управлял представитель ООН, выполняющий волю США, никогда бы им ничего подобного получить не удалось. Мы приняли специальный закон для урегулирования этого вопроса и поплатились за это напряженностью в отношениях с американцами» ^{[14, с. 95]}. Исходя из слов Шаретта, интернационализация Иерусалима означала бы власть англичан, американцев и Ватикана во всем городе, а СССР имел бы только один голос в Совете по Опеке против большинства. И все-таки 5 декабря 1949 г. комитетом, а затем 9 декабря 1949 г. и Генеральной Ассамблеей была принята резолюция, подтвердившая принципы решения Генеральной Ассамблеи от 29 ноября 1947 г. о выделении Иерусалима в качестве «corpus separatum» под управлением ООН. Совету ООН по Опеке поручалось доработать Статут Иерусалима и принять меры для введения его в действие. СССР, Франция, арабские и латиноамериканские страны голосовали за резолюцию; Израиль, США, Великобритания, Швеция, Дания, Уругвай и Югославия – против.

На конец 1949 г. пришлось ещё одно довольно значимое событие. В декабре началось оформление выезда из СССР в Израиль нового начальника РДМ, взамен архимандрита Леонида (Лобачёва), епископа Владимира (Кобца), в сопровождении двух священников – Виктора Ивановича Костина и Дмитрия Алексеевича Москалева. Поверенный в делах СССР в Израиле М. И. Мухин в своём письме в МИД СССР от 30 мая 1950 г. сообщил, что новый состав Миссии достиг Иерусалима 12 января 1950 г. Святейший патриарх Алексий направил послание к Иерусалимскому патриарху Тимофею с новым начальником Миссии, где просил принять нового начальника РДМ. Назначение епископа на пост начальника Миссии было необычным явлением. За столетнюю историю Миссии это был второй случай ^[17]. По оценкам израильской прессы, этот шаг носил политический характер. В газете «Давар» приезд нового главы РДМ рассматривался как «важный и продуманный политический шаг со стороны Москвы». Как утверждает газета, назначение главы Миссии в сане архиерея означает увеличение влияния Москвы. Впервые за 30 лет РДМ в Иерусалиме выступала в качестве проводника политического влияния, а также важного экономического фактора, обладая большим имуществом в центре еврейского Иерусалима ^{[18, л. 52]}.

5 апреля 1950 г. архимандрит Леонид уехал в Москву. Через месяц он представил доклад о проделанной им работе в РДМ. До 1950 г., как отмечал архимандрит Леонид, отношение Иерусалимской патриархии к Миссии было доброжелательным и братским. Но с 1950 г. наметилась обратная тенденция: «Но все же образ Греческой Патриархии изменяется или изменился. Уже нам ясно, что у них связи с французским консулом. <…> Грекам сейчас, уж можно сказать, не до того, епархия их разорена, находится в двух государствах. Братство Святогробское дошло до минимума, вместо 150 чел., теперь личный состав 46 ч. <…> Греки арабов держали в черном теле, теперь арабы подняли головы, и в Назарете иерей Георгий не поминает Блаженнейшего за богослужением. Священник Наим тоже в Назарете такого же направления. Арабы не выносят и не терпят греческого духовенства, и самая большая часть, т.е. все арабы христиане находятся в Израиле, и только беженцы в глубоком тылу Трансиордании. Греческую Патриархию окружают арабы-мусульмане. <…> Греческая Патриархия нам нужна в Палестине, как воздух человеку. <…> Нужно неотложно изыскать пути сближения с Блаженнейшим, вызвать его личную симпатию, чтобы возможно было, как и прежде, свободно общаться с арабами, под которыми высится усиленное влияние католиков, что уже в лето 1949 г. в Назарете американцы открыли в католическом монастыре школу для арабов. Грекам нужно подарить и то, и другое» ^{[18, л. 115-151]}. По словам архиепископа Афинагора и архимандрита Наркиса, в связи с прекращением поступления доходов Иерусалимская Церковь и её служители оказались в очень тяжелом материальном положении, в связи с чем они вновь поставили вопрос о возможности получения помощи со стороны Московской патриархии ^{[18, л. 175-188]}. Однако каких-либо финансовых документов об оказании такой помощи в ГА РФ не обнаружено.

Дипломатические отношения между СССР и Государством Израиль в 1950 г. стали ухудшаться. Посланник СССР в Израиле П. И. Ершов в политическом докладе о дипломатической миссии СССР в Израиле подвёл итоги 1950 г.: «Во внешней политике, уже в настоящее время поставленной на службу интересам правящих кругов США, это означает, во-первых, усиление враждебного отношения к Советскому Союзу и странам народной демократии, ведение разнузданной антисоветской пропаганды, во-вторых, окончательную потерю независимости государства» ^{[14, с. 240]}.

Архимандрит Наркис умер 3 октября 1950 г. После его смерти священники Иерусалимской патриархии перестали бывать у епископа Владимира (Кобца). При встрече 15 февраля 1951 г. епископа Владимира с архимандритом Фаддеем и митрополитом Исидором стало известно, что сторонники митрополита Анастасия (Грибановского, первоиерарх РПЦЗ) архимандрит Димитрий (Биакай) и игуменья Мария Робинсон, которые находились на территории Старого Города, распространяли слухи о получении архимандритом Наркисом, архиепископом Афинагором и патриархом Тимофеем через епископа Владимира больших денежных средств.

По настоянию Синода патриарх Тимофей опубликовал опровержение, которым отвел обвинения от Иерусалимской Церкви и РДМ и подчеркнул, что Иерусалимская и Московская патриархии будут находиться в тесном единении и сотрудничестве.

В связи с этим король Иордании Абдалла I лично вызывал к себе архиепископа Афинагора и, угрожая, требовал прекратить сношения с епископом Владимиром (Кобцом), поэтому синод предложил всем членам Святогробского братства воздержаться от общения с РДМ в Израиле.

Однако патриарх Тимофей по-прежнему был расположен к Московской патриархии. По поводу юбилея (1500-летия основания Иерусалимской патриархии) Синод решил празднования не устраивать из-за отсутствия средств и помещений для размещения гостей ^{[19, л. 16]}. В действительности причина крылась в боязни угроз со стороны короля Абдаллы. Следовательно, становилось гораздо сложнее наладить диалог между Церквами из-за вмешательства политического руководства Иордании в дела межцерковных связей.

Споры вокруг Святых мест и статуса Иерусалима являлись, пожалуй, самой значимой проблемой для Иерусалимской Церкви в начале 1950-х гг. Епископ Епифаний подтвердил факт подписания патриархом Тимофеем декларации против интернационализации Иерусалима, которую требовало израильское Министерство по религиозным делам. Русская Православная Церковь не могла влиять на ход решения данного вопроса. Этим занималось МИД СССР.

Как известно, делегация СССР на четвертой сессии Генеральной Ассамблеи голосовала за резолюцию № 303/1V от 9 декабря 1949 г. относительно создания для Иерусалима постоянного международного режима с возложением на Совет по Опеке ООН обязательств управляющей власти. Однако через год СССР свою позицию начал пересматривать. В официальных источниках продвигалась версия о неприемлемости резолюции как для арабского, так и еврейского населения. Но, на наш взгляд, изменение позиции Советского Союза было связано с тем, что в Совете по Опеке ООН большим влиянием располагали западные страны. К тому же при встречах дипломатов СССР и Государства Израиля вопрос о передаче имущества, принадлежавшего РДМ, великому князю Сергею Александровичу Романову и Православному Палестинскому Обществу всегда сопрягался с проблемой статуса Иерусалима. Поэтому Израильское правительство не приступало к практическому решению этого вопроса.

В 1952 г. СССР открыто выступал против интернационализации Иерусалима: «Интернационализация Иерусалима для нас неприемлема, так как это означало бы открытое признание нами оккупации американцами Иерусалима под флагом ООН. Наш отказ от поддержки в ООН предложения об интернационализации Иерусалима не означает, что мы должны признать Иерусалим столицей Израиля. В настоящее время Иерусалим фактически разделен на две части – новую, где проживают евреи и находится ряд правительственных учреждений Израиля, и старую часть, занимаемую Трансиорданией, включающую так называемые Святые места (Гроб Господень). Нашей прежней позиции в ООН по вопросу раздела Палестины на два государства – израильское и арабское – более соответствовала бы точка зрения на раздел Иерусалима между израильтянами и арабами. Следует все время иметь в виду, что более 800 тыс. арабов-беженцев, варварски изгнанных евреями из Израиля, до сих пор еще влачат свое жалкое существование» ^{[14, c. 358]}.

Признание города Иерусалима столицей Государства Израиль, по мнению временного поверенного в делах СССР в Израиле А. Н. Абрамова, ухудшило бы отношение к Советскому Союзу со стороны арабских, а также некоторых мусульманских и католических стран и не принесло бы никакой пользы на международной арене в отношениях с Израилем: «Переезжать нашей миссии (дипломатической – прим. автора) в Иерусалим не следует. В случае же, если вслед за переездом МИД Израиля в Иерусалим последуют дипломатические представительства США, Англии, Франции и другие, то вопрос о переезде нашей миссии следует обсудить особо, используя наш переезд в качестве одной из мер давления на израильское правительство для получения нашего имущества в Иерусалиме» ^{[14, c. 359]}. Хотя даже в 1953 г. Советскому Союзу так и не удалось вернуть себе имущество Палестинского общества и великого князя Сергея Александровича Романова: «Обращая внимание Министерства Иностранных Дел Израиля на тот факт, что урегулирование всех изложенных выше вопросов, касающихся советского имущества в Израиле и на территории, контролируемой Израильским Правительством, продолжительное время задерживается по вине израильских властей, Миссия Союза Советских Социалистических Республик ожидает, что со стороны Министерства будут незамедлительно приняты все необходимые меры к перерегистрации и передаче имущества в ведение Миссии СССР и представительства Российского палестинского общества при Академии наук СССР в Израиле» ^{[14, c. 401]}.

«В начале 1950-х годов произошло серьезное осложнение советско-израильских отношений. Пражский процесс (ноябрь 1952 г.) и «дело врачей» в Москве (январь 1953 г.) стали свидетельством усиления антисемитских, антисионистских тенденций в политике сталинского режима и его восточноевропейских сателлитов» ^{[20, с. 22]}. 9 февраля 1953 г. произошёл разрыв дипломатических отношений между СССР и Государством Израиль после взрыва бомбы на территории дипломатической миссии СССР в Израиле. Оба государства прибегали к пропагандистским кампаниям, направленным друг против друга. Пресса была главным инструментом такого давления.

В отношении Русской духовной миссии в Иерусалиме начались всевозможные провокации и агрессивные акты. В Яффе был реквизирован миссийский сад со всеми постройками, за исключением храма и дома, где жил священник и заведующая садом. В Горнем монастыре начались попытки захватить лучшие здания.

Дома в Яффском саду, правда, были скоро освобождены от израильских солдат, которые поселились там еще до получения Миссией уведомления о реквизиции, но это выселение израильтян было результатом вмешательства и протеста болгарской дипломатической Миссии, которая представляла интересы СССР в Израиле. В домах Яффского сада, чтобы пресечь попытки к новому захвату, поселились болгарские дипломаты. После разрыва дипломатических отношений в Израиле остались: представитель Российского палестинского общества при Академии наук СССР И. И. Зайцев, члены РДМ в Иерусалиме в составе шести человек во главе с архимандритом Поликарпом (Г. К. Приймаком), который стал начальником Миссии в сентябре 1951 г. вместо епископа Владимира (Кобца). Только с восстановлением дипломатических отношений с Советским Союзом в Израиле стали снова терпимо относиться к Миссии.

Таким образом, взаимоотношения Русской Православной Церкви и Иерусалимского Патриархата в рассматриваемый период зависели от международной политической обстановки. Иерусалимский патриарх был вынужден считаться с позицией короля Иордании, который резко выступал против РДМ в Иерусалиме в израильской части. Иерусалим был разделен, что осложняло доступ членов РДМ в Иерусалиме к Святым местам. В вопросе о международном статусе Иерусалима и положении Святых мест Московская патриархия проявляла солидарность с Иерусалимской Церковью. С установлением дипломатических отношений между Государством Израиль и Советским Союзом в мае 1948 г. стало возможным назначить начальника РДМ в Иерусалиме, начать решение вопроса о передачи объектов собственности. Без участия советского дипломатического корпуса объекты имущества, находившиеся на территории государства Израиль, не были бы переданы Миссии.

Контакты с Иерусалимским патриархатом поддерживались через РДМ в Иерусалиме, советскую дипмиссию, через посланника СССР в Сирии и Ливане, а также путем прямой переписки между Московским и Иерусалимским патриархами. В материалах фонда Совета по делам религий (Р-6991), касающихся Антиохийской Церкви, были выявлены документы, в которых Русская Православная Церковь пытается через посредничество иерархов Антиохийской Церкви выяснить текущее положение в Иерусалимской Церкви, оказать поддержку РДМ в Иерусалиме, узнать политическую обстановку в Палестине. Особенно ярко это проявилось во время подготовки к Всеправославному совещанию в Москве 1948 г., когда у Антиохийского патриарха Александра III спрашивали советов, в том числе сам патриарх Алексий: в какой форме лучше организовать данное совещание; каким образом представители автокефальных Церквей будут принимать решения по итогам совещания; как добиться того, чтобы совещание можно было назвать «всеправославным», так как были большие сомнения, приедут ли представители от Восточных патриархатов в Москву в столь непростое время для Палестины и Ближнего Востока в целом.

С другой стороны, после разрыва дипломатических отношений в феврале 1953 г. ухудшилось положение РДМ в Иерусалиме, но взаимоотношения между Московской и Иерусалимской патриархиями не прерывались, хотя частота визитов со стороны иерархов Иерусалимской Церкви снизилась. Представители Иерусалимской Церкви имели право свободного перехода границы, вследствие чего, они могли посещать Миссию и состояние советско-израильских отношений на это никак не влияло. А отсутствие дипломатических отношений между СССР и Трансиорданией (с 1950 г. – Иорданией) затрудняло положение РДМ в Иерусалиме, так как правительство Иордании негативно относилось к Миссии и не приветствовало активные взаимоотношения между Иерусалимской Церковью и Московской патриархией, расценивая Миссию в качестве проводника влияния Москвы. Однако этот сюжет, несмотря на тесную взаимосвязь с предметом исследования настоящей статьи, требует отдельного изучения.