Актуальные проблемы формирования экологически значимого поведения людей на международном и национальном уровнях

Редникова Татьяна Владимировна кандидат юридических наук Старший научный сотрудник, Сектор экологического, земельного и аграрного права ИГП РАН 119019, Россия, г. Москва, ул. Знаменка, 10 Rednikova Tatiana Vladimirovna PhD in Law Senior Scientific Associate; Department of Environmental, Land an Agrarian Law; Institute of State and Law of the Russian Academy of Sciences 119019, Russia, Moscow, Znamenka str., 10 trednikova@gmail.com Другие публикации этого автора

Рост населения планеты, интенсификация хозяйственной деятельности и связанная с ней деградация природной среды из-за попадания в нее загрязняющих веществ и чрезмерной эксплуатации природных ресурсов в настоящее время приводят к значительному ухудшению состояния окружающей среды. Процессы глобального потепления вызывают таяние льдов в полярных регионах, приводят к резкому повышению количества природных катаклизмов чрезвычайного характера, например, таких как наводнения, ураганы и др. ^{[1, c. 161]}.

С каждым годом растет осознание человечеством того факта, что должны предприниматься гораздо большие усилия по сохранению благоприятного состояния окружающей среды, которое имеет непосредственное влияние как на здоровье людей, так и на их эмоциональное состояние. Постепенно экоцентрический подход к сохранению природы в процессе хозяйственной деятельности сменяет антропоцентрический ^{[2, с. 480]}. Охрана окружающей среды является целью значительного количества международных соглашений: как глобальных, так и региональных ^[3]. Такие основы совершенствования общественных отношений, как устойчивое развитие, заключающееся в сбалансированном сочетании экономических, экологических и социальных интересов с целью сохранения достойных условий проживания и сбережения природных ресурсов для нынешних и будущих поколений людей, экосистемный подход к охране окружающей среды, охрана климата, оценка воздействия на окружающую среду товаров и услуг на протяжении всего их жизненного цикла и многие другие современные подходы в рассматриваемой сфере, не только стали предметом широкого круга международных соглашений, но за последние десятилетия были внедрены в ткань национального законодательства большинства государств. Десятилетия реализации этих норм продемонстрировали как определенные успехи, так выявили и некоторые проблемы.

Право на жизнь в условиях благоприятного состояния окружающей среды закреплено в основных законах большинства стран мира ^{[4, c. 242]}. Все большее число людей напрямую ассоциирует задачу обеспечения своего комфортного существования и сохранения здоровья с необходимостью охраны окружающей среды. При этом практически каждый человек, в той или иной степени знакомый с основами экологически дружелюбного поведения, готов внести свой вклад в дело поддержания ее в благоприятном состоянии.

Следует признать, что на сегодняшний день идеология бережного отношения к окружающей среде, рационального использования природных ресурсов получила максимально широкое распространение. Декларация приверженности ей в деятельности любого субъекта от международных организаций до отдельных государств, от руководителей государств и органов государственной власти, представителей бизнес-структур до граждан и их объединений является основой формирования их положительного имиджа с точки зрения общественного мнения. При этом одни субъекты реально прикладывают в своей деятельности максимум усилий и используют все доступные методы и средства для достижения природоохранных целей, другие же используют подобные декларации для маскировки своих не в полной мере дружелюбных по отношению к окружающей среде действий. Некоторые же субъекты совершенно искренне заблуждаются, применяя в своей деятельности те или иные так называемые зеленые технологии или «общеизвестные» разрекламированные методы и средства, якобы вносящие весомый вклад в дело охраны окружающей среды, которые при ближайшем рассмотрении таковыми не являются. Именно поэтому роль формирования правовыми средствами правильных моделей экологически значимого поведения как на международном, так и национальном уровне трудно переоценить.

Однако хотелось бы отметить, что в настоящее время крайне необходимо понимание того, какие действия и процессы являются действительно эффективными в достижении данной цели охраны окружающей среды, а какие, зачастую общепризнанные, на самом деле таковыми не являются, а если и являются, то степень их пользы для охраны природы может быть в значительной степени преувеличена. Примечательным является также и тот факт, что в сознании людей цели бережного отношения к собственному здоровью через поддержание окружающей среды в благоприятном состоянии и сохранения природной среды планеты для будущих поколений (в соответствии с концепцией устойчивого развития) зачастую смешиваются и подменяют друг друга. В качестве примера здесь можно привести стремление людей к так называемому здоровому питанию, в том числе путем употребления в пищу более дорогих, но декларируемо более безопасных органических продуктов. Не умоляя факта положительного значения органического сельхозпроизводства, к примеру по причине неприменения в технологическом процессе пестицидов и ядохимикатов, отметим, что мотивация человека в момент принятия решения о приобретении органических товаров в подавляющем большинстве случаев связана с целью обеспечения сохранения собственного здоровья.

Другой особенностью сознания многих людей, желающих внести свой вклад в охрану окружающей среды, является принятие на веру существующих стереотипов о том, «что такое хорошо и что такое плохо» для окружающей среды, слепое следование предлагаемой и рекламируемой модели так называемого зеленого поведения. При этом далеко не каждый стремится до конца разобраться, является ли то или иное действие на самом деле ценным с природоохранной точки зрения или это может быть только фикцией. Очень часто, чтобы до конца разобраться в сути вопроса в каждом конкретном случае, необходимо наличие профильного образования. Именно поэтому государства, не только декларирующие на политическом уровне цель охраны окружающей среды и сохранения ее в благоприятном состоянии для нынешнего и будущих поколений своих граждан, но и на самом деле стремящиеся достичь ее максимально эффективно, в том числе и правовыми средствами, должны более ответственно подходить к разработке и принятию норм отраслевого законодательства в данной сфере и осуществлять эту деятельность исключительно на основе достоверных научных данных.

В доктрине российского экологического права отмечалось, что в основе экологически корректного поведения людей по отношению к природе, формируемого в том числе и законодательством. При этом в основе разрабатываемого законодательства должен лежать учет сочетания объективных законов природы с требованиями общественного развития в целях ограничения допустимого влияния хозяйственной деятельности на объекты природы ^{[5, с. 8]}. На сегодняшний день общепризнанной моделью цивилизационного развития, в основе которой лежит необходимость обеспечения баланса между решением экономических и социальны проблем общества и сохранением окружающей среды для нынешнего и будущих поколений, является концепция устойчивого развития, принятая в 1992 г. на Конференции Организации Объединенных Наций по окружающей среде и развитию (ЮНСЕД). Согласно данной концепции, особое значение должно придаваться сохранению благоприятного состояния окружающей среды и устойчивого использования ее компонентов, обеспечению стабильности локальных экосистем и тем самым обеспечению глобальной стабильности биосферы планеты ^{[6, c. 9]}. Реализация целей устойчивого развития предполагает внедрение новых подходов к формированию не только экологического права, но и иных его отраслей, регулирующих соответствующие сферы его развития ^{[7, c. 18]}. Отметим, что более чем 30-летний опыт реализации концепции в общественном развитии посредством внедрения этой идеологии в правовые нормы различного уровня доказал необходимость динамичного их развития, продиктованного изменением ситуации под воздействием как природных, так и антропогенных факторов. Так, для достижения глобальных целей устойчивого развития во всем мире необходимо учитывать особые условия и специфику каждого конкретного региона: географические и климатические особенности, плотность и занятость населения, структуру и уровень экономического развития, состояние окружающей среды и наличие природных ресурсов ^{[8, c. 217]}.

Координация деятельности по достижению целей устойчивого развития на международном уровне продолжается. В итоговом документе «Будущее, которого мы хотим» Конференции ООН по устойчивому развитию Рио+20 (2012 г.) (URL: http://www.iblfrussia.org/a-conf.216-l-1_russian.pdf.pdf (дата обращения: 30.08.2023)) подчеркивается, что в рамках устойчивого развития требуется принятие конкретных и безотлагательных действий по выполнению обязательств, принятых государствами в соответствии с такими международными соглашениями, как Рамочная конвенция Организации Объединенных Наций об изменении климата (URL: https://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/climate_framework_conv.shtml (дата обращения: 30.08.2023)), Конвенция о биологическом разнообразии (URL: https://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/biodiv.shtml (дата обращения: 30.08.2023)) и Конвенция Организации Объединенных Наций о борьбе с опустыниванием (Конвенция Организации Объединенных Наций по борьбе с опустыниванием в тех странах, которые испытывают серьезную засуху и/или опустынивание, особенно в Африке // URL: https://legal.un.org/avl/pdf/ha/unccd/unccd_ph_r.pdf (дата обращения: 30.08.2023)). В документе также говорится о необходимости достижения гармонии человека и природы (п. 39). В российской доктрине экологического права прослеживается идея о необходимости изменения антропоцентричного подхода к охране окружающей среды на экоцентричный. В частности, обосновывается необходимость повышения эффективности охраны окружающей среды путем смещения акцента природоохранной деятельности с мер, принимаемых исключительно для обеспечения благоприятного состояния окружающей среды, на меры, необходимые для обеспечения или восстановление благоприятного состояния природы ^{[9, c. 8]}. С точки зрения формирования общественного экологического правосознания граждан того или иного государства для прояснения пользы или вреда какого-либо вида деятельности для охраны окружающей среды важна детализация содержания понятия устойчивости в нормах национального законодательства, регулирующих соответствующие сферы общественных отношений. В Российской Федерации положения об устойчивом развитии инкорпорированы в нормы отраслевого природоохранного законодательства, а также в документы стратегического планирования, которые приобретают все более весомое значение ^{[10, с. 4]} в качестве актов, в соответствии с которыми осуществляется природоохранная деятельность и ее финансирование.

В упомянутом ранее итоговом документе Конференции Рио+20 в качестве одной из важных составляющих устойчивого развития большое внимание также уделяется так называемой зеленой экономике (п. 75–76). Так, переход на устойчивые методы использования природных ресурсов (п. 30) и минимизация сопутствующего негативного влияния на окружающую среду, а также уменьшение количества образуемых отходов в рамках зеленой экономики призваны повысить рациональность и эффективность использования природных ресурсов и экосистем (п. 60).

Термин «зеленая экономика», часто используемый как на международном уровне, так и в стратегических и политических документах многих государств, а также в заявлениях отдельных субъектов экономической деятельности, в настоящее время не имеет закрепленной в праве однозначной трактовки его содержания. Вследствие этого, в зависимости от контекста его употребления, он трактуется далеко не однозначно ^{[11, c. 14–15]}. Это позволяет его употреблять, с одной стороны, в достаточно широком значении, а с другой – использовать его для определения достаточно узких и специфических областей. При этом как на международном, так и на национальном уровне также отсутствуют правовые критерии отнесения какой-либо деятельности к зеленой. Как справедливо отмечает И.А. Игнатьева: «На основании лишь собственно использования в тех или иных текстах этого понятия подчас невозможно определить его содержание и рамки, обозначить конкретно, что отличает “зеленую” экономику от “незеленой”» ^{[12, c. 1]}. Зачастую в научной литературе критериями причисления той или иной хозяйственной деятельности к зеленой экономике является исключительно снижение углеродного следа и расширение использования альтернативных источников энергии ^{[13, c. 14–16]}, что не может свидетельствовать о наличии комплексной оценки ее негативного воздействия на окружающую среду.

Следует обратить внимание на тот факт, что идеология зеленой экономики придерживается позиции невозможности обеспечения бесконечного экономического роста в условиях ограниченности имеющихся ресурсов без причинения вреда окружающей среде и подразумевает лишь минимизацию негативного воздействия. При этом минимизация ущерба окружающей среде может достигаться совершенно различными методами, применяемыми как по отдельности, так и в совокупности ^{[14, c. 36]}.

В Европейском Союзе уже пару десятилетий с той или иной степенью успешности продвигается идея необходимости оценки влияния на окружающую среду производимой продукции или оказываемых услуг на протяжении всего их жизненного цикла.

Так, в 2001 г. в Европейском Союзе была издана Зеленая книга по интегрированной политике в отношении продукции (англ. – Green Paper of 7 February 2001 on integrated product policy (presented by the European Commission) / COM (2001) 68 final –не была опубликована в Официальном журнале ЕС), заключавшейся в подходе к оптимизации затрат на улучшение экологических характеристик продукции. Данная политика была основана на учете воздействия продуктов на протяжении всего их жизненного цикла, начиная с природных ресурсов, из которых они получены, их использования и сбыта и заканчивая их окончательной утилизацией в качестве отходов. В 2003 г. была выдвинута законодательная инициатива «Сообщение Комиссии Совету и Европейскому парламенту – Интегрированная политика в области продуктов – Опора на экологический подход к жизненному циклу» COM/2003/0302 final (англ. – Communication from the Commission to the Council and the European Parliament – Integrated Product Policy – Building on Environmental Life-Cycle Thinking (COM/2003/0302 final)). Однако дальнейшего правового закрепления в законодательстве Европейского союза данная концепция не получила. Оценка жизненного цикла продукции регулируется на уровне стандартов ISO 14000. В настоящее время в Европейском союзе в целях стимулирования бизнеса по снижению негативного влияния на окружающую среду продукции и услуг широко рекламируется такой инструмент, как зеленые государственные закупки (Green Public Procurement (GPP)). Определение данного процесса дается в Сообщении «Государственные закупки для улучшения состояния окружающей среды» (Communication from the Commission to the European Parliament, the Council, the European Economic and Social Committee and the Committee of the Regions Public procurement for a better environment {SEC(2008) 2124} {SEC(2008) 2125} {SEC(2008) 2126} (COM/2008/0400 final) // URL: https://eur-lex.europa.eu/legal-content/EN/TXT/?uri=CELEX:52008DC0400 (дата обращения: 30.08.2023)) как «процесса, посредством которого государственные органы стремятся закупать товары, услуги и работы с меньшим воздействием на окружающую среду на протяжении всего их жизненного цикла по сравнению с товарами, услугами и работами с той же основной функцией, которая была бы обеспечена в противном случае». Несмотря на то, что GPP является добровольным инструментом, и государства-члены могут определять степень применения политики или критериев, он играет ключевую роль в усилиях ЕС по стимулированию ресурсоэффективной экономики. Базовая концепция GPP подразумевает наличие четких, поддающихся проверке, обоснованных и амбициозных экологических критериев для продуктов и услуг, основанных на подходе к жизненному циклу и базе научных данных.

Однако с ростом обеспокоенности людей проблемами сохранения природы и минимизации негативного воздействия на нее производители тех или иных товаров и услуг стремятся использовать так называемую декларацию принадлежности к лагерю зеленых для коммерческого продвижения на рынке и создания имиджа своей компании как дружелюбной в отношении окружающей среды. Параллельно с реальными усилиями хозяйствующих субъектов по экологизации своей деятельности и минимизации негативного воздействия на окружающую среду, что является крайне затратным процессом с точки зрения необходимости дополнительных капиталовложений в применение новых технологий, в современном мире угрожающие масштабы приобретает такое негативное явление, как гринвошинг, или озеленение репутации, (англ. – greenwashing, по аналогии с whitewash – отбеливание). Гринвошинг – форма экологического маркетинга, заключающаяся во введении потребителя в заблуждение при помощи различных методов и приемов относительно экологичности произведенных товаров или услуг. При этом конечной целью является расширение сферы сбыта и рост объемов продаж за счет неправомерной декларации экологических преимуществ собственной продукции по сравнению с продукцией конкурентов. По мнению Н.П. Ворониной, данное явление создает угрозу для устойчивого развития, так как подрывает эколого-ориентированную модель ответственного поведения ^{[15, c. 31]}.

Отдельным добровольным инструментом, позволяющим потребителю ориентироваться в экологичности того или иного продукта, который применяется как на уровне интеграционных объединений государств, так и в отдельных странах, является экологическая маркировка. Использование знаков экомаркировки разрешается производителям, прошедшим установленную процедуру добровольной сертификации на предмет соответствия их продукции критериям данной системы. К примеру, в ЕС Европейским парламентом и Советом в 2009 г. принят регламент No 66/2010, регулирующий правила создания и применения добровольной схемы экомаркировки ЕС (Regulation (EC) No 66/2010 of the European Parliament and of the Council of 25 November 2009 on the EU Ecolabel.OJL 27, 30.1.2010, p. 1–19 // URL: http://data.europa.eu/eli/reg/2010/66/oj (дата обращения: 10.09.2023)), а соответствующие требования утверждаются отдельным актом применительно к конкретной товарной группе. Необходимо отметить, что при детальном изучении перечня требований можно уяснить, за счет каких свойств продукция будет соответствовать требованиям какого-либо вида экомаркировки. При этом критерии различаются от одной системы к другой, а соответствие ей не означает полной безопасности продукта для окружающей среды. Представляется, что даже правомерное использование знаков экомаркировки в должной степени не раскрывает потребителю информации, в какой степени продукт или его упаковка безопасны для окружающей среды и в чем его реальное преимущество перед конкурентами. Получается, что только крайне ответственный потребитель со специальным образованием, в том случае если одной из основных его жизненных целей является охрана окружающей среды от негативного воздействия, способен докопаться до сути вопроса и самостоятельно сформировать правильную модель экологического поведения. Можно привести массу примеров, когда зеленые, на первый взгляд, технологии могут приводить к еще большему ущербу окружающей среде. Одним из них является использование биоразлагаемых упаковочных материалов, в том числе пластиковых пакетов. В идеале они должны разлагаться в окружающей среде до состояния биоорганических соединений, воды и углекислого газа. Однако применяемые в настоящее время технологии производства оксоразлагаемых упаковочных материалов лишь ускоряют распад пластиковой тары на мелкие фрагменты в течение 2-5 лет, после чего они поступают в окружающую среду и создают еще более опасное для окружающей среды и экосистем микропластиковое загрязнение ^{[16, с. 102]}.

Представляется, что если мы хотим создать правильную и прозрачную модель экологичного поведения граждан, то как на уровне международных соглашений, так и на уровне национального законодательства отдельных государств необходимо создать целую систему научно обоснованных правовых норм, содержащих четкие и понятные условия и правила, которые могут быть применены заинтересованными субъектами, а также экономически простимулированы со стороны государства. В таком случае каждый субъект, осуществляющий хозяйственную деятельность и производящий товары и услуги, может сделать выбор в пользу применения современных природоохранных технологий. А каждый потребитель – сделать свой осознанный выбор. При этом формирование им правильной с позиций максимального обеспечения охраны окружающей среды модели собственного экологически значимого поведения не должно будет предваряться практически детективным расследованием. Происходящее ухудшение экологической ситуации на планете свидетельствует о неотложности принятия дополнительных мер по формированию экологического сознания всех субъектов, поскольку существующие в международном и национальном праве инструменты не являются в достаточной степени эффективными.