К вопросу о допросе адвоката в качестве свидетеля

Маркова Татьяна Юрьевна кандидат юридических наук доцент кафедры уголовно-процессуального права, Московский государственный юридический университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА) 125993, Россия, г. Москва, ул. Садовая Кудринская, 9 Markova Tatiana PhD in Law Associate Professor of the Department of Criminal Procedure Law of the Moscow State Law University named after O.E. Kutafin (MSUA) 125993, Russia, Moscow, Sadovaya Kudrinskaya str., 9 markovat@bk.ru Другие публикации этого автора

УПК РФ предусматривает такого участника уголовного судопроизводства как свидетель. В соответствии с ч. 1 ст. 56 УПК РФ свидетелем является лицо, которому могут быть известны какие-либо обстоятельства, имеющие значение для расследования и разрешения уголовного дела, и которое вызвано для дачи показаний, за исключением случаев, предусмотренных УПК РФ (ч. 1 ст. 56 УПК РФ). Явившийся по вызову свидетель может быть допрошен о любых относящихся к уголовному делу обстоятельствах, в том числе о личности обвиняемого, потерпевшего и своих взаимоотношениях с ними и другими свидетелями (ч. 2 ст. 79 УПК РФ). Свидетель может давать показания о событиях, которые он наблюдал лично или которые ему стали известны от третьих лиц (в этом случае он, при наличии такой возможности, обязан указать источник своей осведомленности).

Свидетель в уголовном судопроизводстве рассматривается, в первую очередь, как источник сведений, которые необходимы следователю, дознавателю или суду для правильного расследования и разрешения уголовного дела. Поэтому основной обязанностью любого свидетеля является его явка по вызову лица, ведущего производство по делу, для дачи показаний. За отказ от дачи показаний свидетель несет уголовную ответственность в соответствии со ст. 308 УК РФ.

С точки зрения действующего уголовно-процессуального закона свидетелем может быть (практически) любое лицо независимо от расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств. Свидетелями по уголовному делу могут быть даже малолетние дети (в том числе в возрасте до 7 лет), а также лица, имеющие физические или психические недостатки. Не установлено законодательных запретов на допрос лиц, которые находятся в состоянии алкогольного или наркотического опьянения, на амбулаторном или стационарном лечении. Допускается допрашивать в качестве свидетелей представителей различных профессий, в том числе выполняющих обязанности по спасению жизней других людей, а также родных, близких, друзей и знакомых обвиняемого, подозреваемого, потерпевшего, гражданского истца и гражданского ответчика.

Обусловлено это тем, что свидетель всегда является уникальным участником уголовного судопроизводства. Он порождается обстоятельствами уголовного дела и не может быть заменен кем-то другим. Предпочтение всегда отдается процессуальной функции свидетеля. Это означает, что если какой-либо участник уголовного судопроизводства (судья, прокурор, следователь, дознаватель, защитник, представитель потерпевшего, гражданского истца или гражданского ответчика) является свидетелем по уголовному делу, то он уже не может выполнять иную функцию и подлежит отводу (ст. 61, 72 УПК РФ).

Изложенное, однако, не свидетельствует о том, что абсолютно любое лицо может стать свидетелем по уголовному делу. УПК РФ предусматривает две категории субъектов которые либо вправе, либо обязаны в определенной ситуации отказаться от дачи показаний. К ним относятся лица, обладающие свидетельским иммунитетом, и лица, в отношении которых установлен законодательный запрет на их допрос в качестве свидетелей. Представители первой категории освобождаются от обязанности давать показания в связи с наличием родственно-семейных отношений с участниками процесса (например, обвиняемым), а представители второй – в связи с осуществлением определенной (профессиональной) деятельности, к которой относят и адвокатскую.

В настоящее время проблема допроса адвокатов в качестве свидетелей является очень актуальной, особенно тех адвокатов, которые выполняют функции защитников подозреваемых и обвиняемых в уголовном судопроизводстве. Связано это с тем, что случаи допроса адвокатов участились. И далеко не всегда адвокаты вызываются на допрос по основаниям, которые установлены действующим законодательством. Такое положение вещей сильно затрудняет работу адвокатов. Поэтому с данной проблемой необходимо разбираться и как можно быстрее.

В отношении адвоката действующее законодательство устанавливает запрет на его вызов и допрос в качестве свидетеля об обстоятельствах, ставших ему известными в связи с обращением к нему за юридической помощью или в связи с ее оказанием (ч. 2 ст. 8 ФЗ от 31.05.2002 г. № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации»; п. 2 и 3 ч. 3 ст. 56 УПК РФ). Данной норме корреспондируют положения п. 5 ч. 4 ст. 6 ФЗ от 31.05.2002 г. № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», согласно которым адвокат не вправе разглашать сведения, сообщенные ему доверителем в связи с оказанием последнему юридической помощи, без согласия доверителя. От свидетельского иммунитета законодательный запрет отличается тем, что он не предполагает личного усмотрения адвоката, его выбора (давать или не давать показания). Адвокат, как лицо, не подлежащее допросу, не может быть даже вызван в качестве свидетеля для дачи показаний, а в случае вызова (если такое все-таки случается) адвокат должен указать следователю, дознавателю или суду на свой статус и отказаться от дачи свидетельских показаний. По мнению Колоколова Н.А., запрет на допрос адвоката в качестве свидетеля - это презумпция, взлом которой уже преступление, ибо речь идет о посягательстве на конституционные принципы, такие как состязательный процесс и право на защиту ^[1]. С высказанным мнением сложно не согласиться.

Норма, содержащаяся в ч. 2 ст. 8 ФЗ от 31.05.2002 г. № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и в п. 2 и 3 ч. 3 ст. 56 УПК РФ направлена на защиту конфиденциальности сведений, доверенных подзащитным адвокату при выполнении им профессиональных функций. Каких-либо иных целей, кроме создания условий для получения обвиняемым квалифицированной юридической помощи и обеспечения адвокатской тайны, законодатель не преследовал. Освобождение защитника от обязанности свидетельствовать об обстоятельствах, которые стали ему известны или доверены в связи с его профессиональной деятельностью, служит обеспечению интересов обвиняемого и является гарантией беспрепятственного выполнения защитником возложенных на него функций; в этом заключается смысл и предназначение указанной нормы. Такое понимание адвокатского иммунитета вытекает из правовой позиции Конституционного Суда РФ, сформулированной в Определении от 06.07.2000 г. № 128-О по жалобе гражданина В.В. Паршуткина на нарушение его конституционных прав п. 1 ч. 2 ст. 72 УПК РСФСР и ст. 15 и 16 Положения об адвокатуре РСФСР.

Запрет допрашивать адвоката распространяется только на обстоятельства, которые стали ему известными в связи с обращением к нему за юридической помощью или в связи с ее оказанием. Адвокат не вправе разглашать сведения, сообщенные ему при осуществлении защиты подозреваемых и обвиняемых, а также при оказании любой другой юридической помощи (например, при подготовке апелляционной жалобы в интересах потерпевшего). При этом уголовно-процессуальное законодательство не устанавливает каких-либо исключений из этого правила в зависимости от времени получения адвокатом сведений, составляющих адвокатскую тайну, не ограничивает их сведениями, полученными лишь после того, как адвокат был допущен к участию в деле в качестве защитника подозреваемого, обвиняемого. Законодательный запрет допроса адвоката в качестве свидетеля обеспечивает конфиденциальность всей информации, которая получена адвокатом в процессе его профессиональной деятельности в рамках отношений с доверителем по оказанию ему квалифицированной юридической помощи независимо от времени и обстоятельств ее получения.

Однако такие гарантии распространяются лишь на те отношения подозреваемых, обвиняемых со своими адвокатами, которые не выходят за рамки оказания собственно профессиональной юридической помощи в порядке, установленном законом, т.е. не связаны с носящими уголовно противоправный характер нарушениями ни со стороны адвоката, ни со стороны его доверителя (в частности, за пределами того уголовного дела, по которому доверитель в качестве подозреваемого, обвиняемого получает юридическую помощь адвоката), ни со стороны третьего лица (Определение Конституционного Суда РФ от 11.04.2019 г. № 863-О «По жалобе граждан Зубкова Владимира Владимировича и Крупочкина Олега Владимировича на нарушение их конституционных прав положениями статей 38, 88, 113, 125 и части первой статьи 152 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, а также части 2 статьи 7 Федерального закона «О Следственном комитете Российской Федерации»). В связи с этим режим адвокатской тайны неприменим к материалам, которые могут свидетельствовать о наличии в отношениях между адвокатом и его доверителем (или в связи с этими отношениями) признаков преступления, в том числе преступления против правосудия, к орудиям и предметам преступления, - иначе ставился бы под сомнение правомерный характер действий адвоката и его доверителя (Решение Конституционного Суда РФ от 10.11.2016 г. «Об утверждении обзора практики Конституционного Суда Российской Федерации за второй и третий кварталы 2016 года»).

Следует отметить, что законодательный запрет на допрос адвоката в качестве свидетеля понимается и применяется в судебной практике довольно однозначно. Суды первой инстанции отказывают в допросе адвокатов в качестве свидетелей, что признается законным и обоснованным судами вышестоящих инстанций. Так, в Апелляционном определении Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 02.05.2017 г. № 58-АПУ17-7 отмечается следующее: «В удовлетворении ходатайства стороны защиты о допросе адвоката Батуриной Т.Т. обоснованно отказано на основании п. п. 2, 3 ч. 3 ст. 56 УПК РФ. При этом, как правильно установлено судом первой инстанции, об обстоятельствах, известных адвокату Батуриной Т.Т., которые не были бы связаны с оказанием юридической помощи Ивенскому А.Ю. и которые могли бы быть признаны важными обстоятельствами, влияющими на окончательное решение по делу, стороной защиты заявлено не было». В другом решении Верховный Суд РФ признал незаконным обоснование вывода о виновности подсудимого показаниями свидетеля - адвоката, оказывавшего юридическую помощь подсудимому при рассмотрении дела в отношении него, сославшись на то, что согласно п. 3 ч. 3 ст. 56 УПК РФ не подлежит допросу в качестве свидетеля адвокат об обстоятельствах, которые стали ему известны в связи с оказанием юридической помощи (Определение Верховного Суда РФ от 22.02.2007 г. по делу № 67-О06-92). Наконец, отменяя частное постановление суда первой инстанции в отношении адвоката, Президиум Верховного Суда РФ указал на нарушение п. 2 и 3 ч. 3 ст. 56 УПК РФ при допросе адвоката, поскольку все обстоятельства, о которых адвокат был допрошен, стали ему известны в связи с оказанием им юридической помощи своему доверителю при допросах его в качестве подозреваемого, а затем в качестве обвиняемого. В связи с этим доводы надзорной жалобы о том, что приведенные в частном постановлении суда показания адвоката, допрошенного в качестве свидетеля вопреки установленному запрету, в силу ст. 75 УПК РФ являются недопустимыми доказательствами, были признаны основанными на требованиях уголовно-процессуального закона (Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 07.06.2006 г. № 71-П06).

В то же время суды признают законным допрос адвоката в качестве свидетеля, если предметом допроса являются сведения, полученные адвокатом не в связи с оказанием квалифицированной помощи участнику процесса. Признавая законным постановление Басманного районного суда города Москвы от 03.09.2012 г. и Кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда от 12.11.2012 г., судья Московского городского суда указал следующее: принимая решение о допросе адвоката Чудновского О.Р. в качестве свидетеля, следователь исходил из представленной 29.03.2012 г. ГУУР МВД России информации, указывающей на то, что один из неустановленных подозреваемых по расследуемому уголовному делу контактировал по телефону с адвокатом Чудновским О.Р. Допрос последнего проводился 30.03.2012 г. с целью получения данных о вышеназванном лице, то есть сведений, имеющих значение для дела и не связанных с оказанием адвокатом Чудновским О.Р. юридической помощи П. и К. (Постановление Московского городского суда от 24 апреля 2013 г. № 4у/2-2403).

Обязательным условием допроса адвоката в качестве свидетеля в такой ситуации является обоснованность принятого следователем решения (поскольку допрос адвоката меняет его дальнейшее процессуальное положение и лишает возможности осуществлять защиту своего доверителя). Как неоднократно отмечал Конституционный Суд РФ в своих решениях, ст. 56 УПК РФ не предполагает, что следователь вправе без достаточных фактических оснований вызвать участвующего в деле защитника для допроса в качестве свидетеля, с тем чтобы искусственно создать юридические основания для его отвода (Определение Конституционного Суда РФ от 17.07.2018 г. № 1941-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Попова Георгия Викторовича на нарушение его конституционных прав пунктом 3 части второй статьи 38, пунктами 2 и 3 части третьей статьи 56 и пунктом 1 части первой статьи 72 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» и др.).

Однако анализ правоприменительной практики показывает, что случаи вызова и допроса адвокатов в качестве свидетелей очень распространены. Адвокатов вызывают на допрос не потому, что для этого есть достаточные основания, а для дальнейшего вывода адвоката из дела путем вынесения постановления об его отводе. Особенно следователи прибегают к таким способам злоупотреблений, когда линия защиты и активность адвокатов представляют угрозу дальнейшим перспективам успешного расследования по делу ^[2].

Абсолютный запрет на допрос адвоката в качестве свидетеля просуществовал до 2003 года – до принятия Конституционным Судом РФ Определения от 06.03.2003 г. № 108-О «По жалобе гражданина Цицкишвили Гиви Важевича на нарушение его конституционных прав пунктом 2 части третьей статьи 56 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации». В принятом решении Конституционный Суд РФ отметил, что п. 2 ч. 3 ст. 56 УПК РФ не исключает право адвоката дать показания в случаях, когда сам адвокат и его подзащитный заинтересованы в оглашении тех или иных сведений. Однако дача показаний в этом случае возможна при соблюдении ряда условий.

Во-первых, адвокатом должно быть заявлено соответствующее ходатайство. При этом анализ судебной практики приводит к выводу о том, что такое ходатайство должно быть обоснованным, то есть в нем должно быть указано, какие именно сведения, не связанные с оказанием юридической помощи доверителю и влияющие на окончательное решение по делу, может сообщить адвокат во время его вопроса. В противном случае в удовлетворении ходатайства может (и должно) быть отказано.

Во-вторых, должно быть согласие адвоката дать показания, а также согласие тех, чьих прав и законных интересов непосредственно касаются конфиденциально полученные адвокатом сведения. Следует обратить внимание, что и сам адвокат должен быть согласен на его допрос в качестве свидетеля. Связано это с тем, что доверители, желая допросить своих адвокатов, далеко не всегда понимают все правовые последствия такого решения. И только адвокат, будучи профессиональным участником уголовного судопроизводства, способен в силу знаний и опыта оценить все возможные риски и последствия своего допроса (насколько будет соблюден постулат: не навреди).

В-третьих, в связи с допросом происходит изменение правового статуса адвоката с защитника на свидетеля, что становится препятствием для осуществления им впоследствии своей профессиональной функции по оказанию квалифицированной юридической помощи. И адвокат, и доверитель должны понимать, что после допроса адвоката в качестве свидетеля он перестанет быть защитником или представителем. И доверителю придется обратиться за помощью к другому лицу.

И в-четвертых, допрос адвоката в качестве свидетеля должен быть направлен на защиту прав и законных интересов лиц, доверивших ему информацию. Здесь применяется правило, согласно которому адвокат не вправе действовать вопреки законным интересам своего доверителя.

В случае соблюдения всех перечисленных условий суды не вправе отказывать в даче свидетельских показаний лицам, перечисленным в ч. 3 ст. 56 УПК РФ (в том числе защитникам обвиняемого и подозреваемого). Иначе невозможность допроса адвоката приводила бы к нарушению конституционного права на судебную защиту и искажала бы само существо данного права. Однако отсутствие хотя бы одного из условий является основанием для отказа в допросе адвоката в качестве свидетеля, особенно если против такого допроса выступает доверитель адвоката (Кассационное определение Верховного Суда РФ от 15.12.2009 г. по делу № 31-О09-34). В целом же, в судебной практике допрос адвоката в качестве свидетеля по инициативе стороны защиты применяется довольно часто, о чем свидетельствуют многочисленные решения судов.

Через некоторое время после принятия определения по делу Цицкишвили Конституционный Суд РФ расширил возможности судов по допросу адвокатов в качестве свидетелей. Суды получили право вызывать и допрашивать адвокатов без их согласия и согласия их доверителей. Обосновывалось это необходимостью защиты прав и законных интересов подозреваемого, обвиняемого от возможных нарушений уголовно-процессуального закона со стороны органов дознания и предварительного следствия. Согласно позиции Конституционного Суда РФ, если, например, адвокат присутствует при предъявлении обвинения его доверителю, то выявленные им при этом нарушения требований уголовно-процессуального закона должны быть в интересах доверителя доведены до сведения соответствующих должностных лиц и суда, то есть такие сведения не могут рассматриваться как адвокатская тайна. Соответственно, суд вправе задавать адвокату вопросы относительно имевших место нарушений уголовно-процессуального закона, не исследуя при этом информацию, конфиденциально доверенную лицом адвокату, а также иную информацию об обстоятельствах, которая стала ему известна в связи с его профессиональной деятельностью (Определение Конституционного Суда РФ от 16.07.2009 г. № 970-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Гаврилова Александра Михайловича на нарушение его конституционных прав пунктом 3 части третьей статьи 56 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации»). Получается, что в такой ситуации адвокат рассматривается не в качестве защитника подозреваемого, обвиняемого, а в качестве очевидца определенных событий процессуального характера, которые произошли на его глазах с его доверителем (Определение Конституционного Суда РФ от 28.04.2022 г. № 846-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Баутина Олега Геннадьевича на нарушение его конституционных прав пунктом 2 части третьей статьи 56, частью третьей статьи 195, пунктом 1 части первой статьи 198 и частью второй статьи 207 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации»).

На первый взгляд такая позиция Конституционного Суда РФ может показаться правильной и логичной, направленной на защиту прав подозреваемых и обвиняемых. Однако это не совсем так.

Во-первых, если следовать буквальному толкованию решений Конституционного Суда РФ, то адвоката в перспективе можно будет рассматривать не только как очевидца допущенных в отношении его доверителя процессуальных нарушений, но и в целом как очевидца всех проводимых с его участием и участием его доверителя следственных и иных процессуальных действий. Адвокат ведь присутствовал при проведении проверки показаний на месте, в ходе которой никаких нарушений допущено не было? Так что мешает допросить его как очевидца отсутствия нарушений (чтобы удостовериться в законности следственного действия, а заодно и отстранить допрошенного в качестве свидетеля адвоката от дальнейшей защиты)?

Во-вторых, адвокаты довольно часто сталкиваются с нарушениями прав своих доверителей. Но ведь они и привлекаются для того, чтобы бороться с такими нарушениями как адвокаты (лица, обладающие необходимыми профессиональными знаниями и навыками), а не для того, чтобы потом давать показания об увиденных нарушениях в качестве свидетеля. Если постоянно рассматривать адвоката как очевидца противоправных действий, а не как защитника своих доверителей от этих противоправных действий, то можно ли говорить об оказании адвокатами квалифицированной юридической помощи?

В-третьих, адвокат и его доверитель не всегда придают огласке процессуальные нарушения, допущенные органами предварительного расследования, или не всегда сразу сообщают о них, что может быть обусловлено определенной тактикой защиты. У защитника нет обязанности обеспечивать соблюдение закона при производстве следственных действий, за это отвечают те субъекты, которые их осуществляют ^[3]. Однако если адвокат и его доверитель решают обратить внимание на процессуальное нарушение, допущенное следователем или дознавателем, то они вправе сами определять, в какой момент производства по уголовному делу это сделать. Возложение на адвоката не характерной для его статуса обязанности по решению суда свидетельствовать об увиденных процессуальных нарушениях может привести к очередному нарушению прав его доверителя. Для подозреваемых и обвиняемых это станет нарушением права на защиту ^[4].

Кроме того, как справедливо отмечается в литературе, допрос адвоката в качестве свидетеля по инициативе суда – это непростая ситуация и с этической точки зрения: вызванному на допрос в этом случае адвокату фактически приходится защищаться от обвинений своего коллеги и бывшего доверителя ^[5].

Практика судов общей юрисдикции по этому вопросу весьма противоречива. В ряде случаев допрос адвоката в качестве свидетеля по нарушениям прав его доверителей признается законным и обоснованным. Например, в Апелляционном определении от 27.11.2019 г. № 224-АПУ19-7 Судебная коллегия по делам военнослужащих Верховного Суда РФ указала следующее: попреки доводу адвоката Атуевса, суд по соответствующему ходатайству стороны обвинения, как это имело место по настоящему уголовному делу, вправе был допросить адвоката Молочкова, осуществлявшего защиту Ухигова в период предварительного следствия, по вопросам соблюдения уголовно-процессуального закона при проведении следственных действий с его участием, которые не могут рассматриваться как адвокатская тайна. При этом информация, конфиденциально доверенная Ухиговым адвокату, а также иная информация об обстоятельствах, которая стала известна адвокату Молочкову в связи с его профессиональной деятельностью, в суде не исследовалась, в связи с чем нарушений требований УПК РФ при допросе адвоката Молочкова не допущено. В Определении от 23.10.2008 г. № 73-008-16сп Верховный Суд РФ также признал допрос адвоката Яшиной Е.С. законным, поскольку ей задавались лишь вопросы, которые касались участия адвоката в следственных действиях, то есть вопросы процессуального характера, не касавшиеся существа показаний ее доверителя (можно обратиться также и к Кассационному определению Третьего кассационного суда общей юрисдикции от 14.01.2021 г. № 77-21/2021). Аналогична позиция Верховного Суда РФ и по допросу адвоката в качестве свидетеля об обстоятельствах заключения с ним соглашения на защиту (Определение Верховного Суда РФ от 15.01.2007 г. № 45-О06-86).

Однако встречаются и иные решения, в которых (вопреки правовой позиции Конституционного Суда РФ) допрос адвоката в качестве свидетеля - очевидца процессуальных нарушений признается незаконным.

По делу А., которого 14.01.2020 г. в помещении изолятора временного содержания ОМВД России по Бирскому району Республики Башкортостан допросили в качестве обвиняемого, было установлено следующее: в протоколе данного допроса содержатся сведения об участии в этом следственном действии адвоката Х.Р.Р. Однако, как следует из ответа на запрос суда, подписанного ВРИО начальника ОМВД России по Бирскому району Республики Башкортостан, согласно журналу посетителей изолятора временного содержания адвокат Х.Р.Р. 14.01.2020 г. изолятор временного содержания ОМВД России по Бирскому району Республики Башкортостан не посещал. Для выяснения обстоятельств проведения допроса А. в качестве обвиняемого 14.01.2020 г. судом первой инстанции по ходатайству государственного обвинителя был допрошен в качестве свидетеля адвокат Х.Р.Р., заявивший о том, что он участвовал во всех следственных действиях с участием его подзащитного А., в том числе в изоляторе временного содержания. Пояснения адвоката Х.Р.Р. суд положил в основу приговора, использовав их при опровержении доводов осужденного А. о проведении его допроса 14.01.2020 г. в отсутствие защитника.

Признавая допрос защитника незаконным, Шестой кассационный суд общей юрисдикции сослался на то, что суд, выяснив у адвоката Х.Р.Р. сведения относительно известных ему обстоятельств, имеющих значение для разрешения уголовного дела, фактически провел допрос лица, обладающего в силу п. 2 ч. 3 ст. 56 УПК РФ свидетельским иммунитетом. При этом адвокат пояснения об обстоятельствах, ставших ему известными в связи с оказанием юридической помощи А., дал очевидно не в интересах осужденного, заняв тем самым позицию, противоречащую позиции его доверителя, что запрещено ФЗ от 31.05.2002 г. № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» (Определение Шестого кассационного суда общей юрисдикции от 15.11.2022 г. № 77-5594/2022).

Аналогичную позицию Шестой кассационный суд общей юрисдикции занял по делу С.А. и С.В. (Определение Шестого кассационного суда общей юрисдикции от 17.05.2022 г. № 77-2302/2022), признав допрос адвокатов, которые давали показания против своих доверителей, существенным нарушением уголовно-процессуального закона, повлиявшим на исход дела. В том числе суд констатировал очевидное нарушение права осужденных на защиту, выразившееся в том, что давшие показания защитники после их допроса продолжили осуществлять защиту подсудимых (хотя стали свидетелями и должны были прекратить свои полномочия в качестве защитников).

Приведенная позиция Шестого кассационного суда общей юрисдикции в большей степени соответствует положениям УПК РФ о праве на защиту и нормам ФЗ от 31.05.2002 г. № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» о недопустимости адвокату занимать позицию вопреки воле его доверителя. Такая позиция защищает адвоката и его доверителя от незаконных действий и решений судебных органов.

Подводя итог проведенного исследования, можно сделать вывод, что абсолютный запрет на допрос адвоката в качестве свидетеля постепенно трансформировался в запрет относительный. Такая трансформация была обусловлена не только интересами защиты подозреваемых и обвиняемых, но и интересами правосудия, которые довольно часто противоречат интересам подозреваемых и обвиняемых. Итогом трансформации стала довольно противоречивая судебная практика, а также систематические нарушения прав лиц, которым адвокаты оказывают квалифицированную юридическую помощь. В сложившейся ситуации следует привести практику к единому знаменателю, признав, что допрос адвоката в качестве свидетеля должен осуществляться только по инициативе стороны защиты и только в интересах подозреваемых и обвиняемых, как отмечено в Определении Конституционного Суда РФ по делу Цицкишвили.