Торговые компании и распространение спекулятивных кризисов (пузырей) на биржевых рынках Европы в XVII-XVIII вв.

Сапунцов Андрей Леонидович ORCID: 0000-0001-5689-5737 доктор экономических наук ведущий научный сотрудник, Институт Африки РАН 123001, Россия, г. Москва, ул. Спиридоновка, д. 30/1 Sapuntsov Andrey Leonidovich Doctor of Economics Leading Scientific Associate, Institute for African Studies of the Russian Academy of Sciences 123001, Russia, Moscow, Spiridonovka str., 30/1 andrew@sapuntsov.ru Другие публикации этого автора

Введение

Первые этапы становления общества неразрывно связаны с экономическими кризисами, в основе которых лежала оценка изменчивых погодных условий и определение соответствующей возможности получить необходимый объем продовольствия, орудий труда и прочих полезных вещей от охоты и собирательства. Занятие земледелием и скотоводством сделали людей еще более уязвимыми к погодным явлениям, когда сменявшиеся урожайные и неурожайные годы определяли накопление запасов продовольствия и, следовательно, периодические колебания в объеме потребления и уровне достатка. Деньги как величайшее открытие человечества, способное упростить товарный обмен и открыть двери на пути к обретению благосостояния, стали использоваться правительствами в контексте финансовых отношений, при которых доходы не всегда соответствовали расходам. После войн к 88 г. до н.э. государственная казна Римской империи столкнулась с нехваткой денежных средств – это вызвало обнищание населения и беспорядки ^{[27, p. 74]}. Более явно «оформленный» финансовый кризис случился в 33 г., при котором в Римской империи проводилась конфискация активов населения, повышались процентные ставки, снижалась цена на земельные участки, образовывалась пророченная задолженность и власти проводили заимствования для восстановления денежного обращения ^{[8, p. 588]}.

Наступление эпохи Великих географических открытий позволило европейцам совершить морские переходы в дальние миры и привести оттуда диковинные товары, которые быстро стали предметом зависти, соперничества в обладании между богачами и объектом торговли. Проведенные под руководством Христофора Колумба и Васко да Гамы экспедиции, в результате которых были открыты новые континенты и более рациональные торговые маршруты, позволили мореплавателям использовать перец и его производные для консервирования и сохранения свойств мясной провизии на протяжении длительного плавания. Более того, было организовано снабжение европейских рынков мускатным орехом, гвоздикой, корицей и другими пищевкусовыми специями; стали поступать ткани и красители для них из Бенгалии, раковины, жемчуг и прочие украшения. Европейцы все-таки и ранее были знакомы с дарами Востока, которые ввозились по сухопутным маршрутам в ограниченном количестве и в основном предназначались для королевского двора, тогда как колониальное освоение Северной и Южной Америки позволило организовать снабжение принципиально новыми предметами, такими как табак и меха.

Учреждение в первые годы XVII в. Ост-Индских компаний (ОИК) в Великобритании и Нидерландах, а также позднее – во Франции, Португалии, Дании, Швеции и других странах, равно как и Вест-Индских компаний (ВИК) и прочих подобных торговых товариществ по освоению Америки, открыло веху в заморской торговле и позволило наладить крупный в объеме импорт ранее «элитных» товаров в Европу, сделав их массовыми в потреблении и отчасти доступными широким слоям населения ^{[14, p. 51-52]}. Более того, деятельность квазимонархических торговых компаний была во многом развернута за счет начала торговли их паями на бирже Лондона и Амстердама соответственно, и в результате этого компании смогли собрать необходимый капитал, который стал принадлежать относительно большому числу лиц. Обращение ценных бумаг торговых компании на бирже и активная торговля заморскими товарами, которая также проводилась на организованных «площадках» с возможностью установления цены в ходе проведения торгов и заключения контрактов на поставку натурального товара в будущем, привели к возникновению разрыва между физическими активами и их представлением в финансовом измерении, что открыло новые возможности для проведения спекулятивных операций, резкого колебания цен, не отражающих ценности активов и издержек их производства.

Начали развертываться ранее невиданные масштабные спекулятивные финансовые кризисы на бирже, а позже – на рынке заимствований, в торговле и так далее – это приводило к существенному обогащению и сменяющему его небывалому разорению участников торговли активами, необеспеченными реальными вещами или своей обоснованной долгосрочной полезностью, и позже – других смежно связанных участников экономических отношений. Представляется продуктивным исследовать место и роль торговых компаний в спекулятивных кризисах в контексте выделения «родового понятия и самостоятельной сущности, очерчивающих систему политики отношений внутри всего человечества. Другими словами: как неоднократно повторяющиеся во всеобщей истории реалии политического экономического и социального бытия человечества» ^{[2, с. 6]}.

Тюльпаномания в Нидерландах

Основой кризиса Тюльпаномании (нидер. tulpenmanie), произошедшего в Нидерландах в 1634-1637 гг., лежит биржевая торговля луковицами тюльпанов, которая бурно активизировалась под воздействием расширения спроса на рассматриваемый товар со стороны массового покупателя, привела к взлету соответствующих цен до небывалых величин и интенсификации биржевых операций. В конце кризиса последовал крах рынка, выраженный в многократном снижении значений основных его показателей, а также в разорении множества торговцев и зажиточных людей. Голландская ОИК не была прямым импортером луковиц тюльпанов в Европу, несмотря на свое участие в заморской торговле и деятельности по ввозу новых предметов из Азии, и ее неправомерно квалифицировать в качестве прямого инициатора кризиса. Равно как и косвенно эта компания могла лишь стимулировать биржевую торговлю своими ценными бумагами на бирже, что повлекло расширение торговли первыми товарными фьючерсами – они отражали лишь права на луковицы тюльпанов, планировавшихся к появлению в будущем. Крах фондовой биржи Амстердама все-таки случился в 1672 г. и был связан с возникновением колебаний цен на акции компаний, в частности Голландской ОИК ^{[15, p. 506]}. Затоваривание европейских рынков опосредовано вызвало спад в стоимости активов организаций – импортеров.

Для большего понимания природы Тюльпаномании необходимо определить побудительные мотивы жителей Европы к предъявлению столь высокого спроса на это растение, когда цена на всего лишь одну луковицу достигала заработной платы квалифицированного рабочего за несколько лет. Родиной тюльпана принято считать горы Памира, позже его можно было встретить в Тянь-Шане. Удлиненные листья, прямостоячий стебель, цветок красного окраса и ежегодное отмирание корневой системы – это морфологические особенности дикорастущих тюльпанов, которые позже были перенесены человеком в Малую Азию (Анатолию) ^{[3, p. 173-175]}. Источники Сельджукской империи от XII в. указывают на применение там тюльпана в качестве декора, в следующем веке тюльпан упоминался в стихотворных произведениях Джалаладдина Руми и позже – использовался в Османской империи.

В XVI в. Анатолию посетили германские посланники, которые высоко оценили эстетические свойства тюльпана и забрали его с собой в Европу. В 1593 г. ботаник Карл Клузис провел в Нидерландах системное исследование тюльпана, изучив и описав особенности его роста, размножения и цветения, причем последнее впервые на Европейском континенте наблюдалось в 1559 г. в Австрии ^{[17, p. 123-124]}. Востребованность тюльпанов повышается в XVII в. во Франции, Италии, Германии и Нидерландах среди представителей аристократии, причем в последней из указанных стран почвы, влажности и климат оказались подходящими для культивирования этих растений. В 1580 г. наблюдалось свойство пестролепестности тюльпанов, вызванное соответствующим вирусом, в результате цветки стали сочетать в себе замысловатые узоры белого, желтого, пурпурного и темно-красного цветов, а также лепестки становились остроконечными ^{[7, p. 162]}. Вышеуказанное открытие позволило ботаникам заниматься селекционными экспериментами с зараженными тюльпанами, в результате которых к 1630-м гг. было получено достаточно большое количество новых сортов, а также разработаны технологии по сохранению и размножению пригодных к обороту луковиц.

Наступление Золотого века в Нидерландах сопровождалось повышением национального дохода, ростом товарооборота, увеличением благосостояния населения, причем все больше и больше людей стали располагать свободными денежными средствами, которые требовали своего вложения в прибыльные проекты ^{[24, p. 1226]}. Более того, подобные быстрореализуемые высокодоходные проекты стимулировались завершением в 1620-х гг. эпидемии бубонной чумы, унесшей жизни порядка трети населения Нидерландов. Торговать луковицами тюльпанов стало выгоднее, нежели чем выращивать из них цветы для непосредственного сбыта. Эта коммерческая новация 1635 г. определила дальнейший спекулятивный характер кризиса, причем с целью получения прибыли луковицы тюльпанов именно перепродавали, нежели чем использовались в качестве посевного материала.

Важнейшей чертой рассматриваемой спекулятивной торговли стало замещение купли-продажи наличных луковиц тюльпанов фьючерсными сделками, при которых стали торговать обязательствами выкопать и поставить луковицы в будущем, так как в момент заключения сделки агротехнические ограничения не позволяли тревожить укоренившуюся луковицу. Выдаваемые торговцами расписки многократно перепродавались по цепочке сделок между спекулянтами, причем некоторые из них не располагали достаточными для исполнения своей сделки денежными средствами, что позволило рассматривать такую ситуацию как «торговлю воздухом» (нидер. windhandel). Участниками торговли стали широкие слои населения Нидерландов, в частности ткачи закладывали свое имущество и полученные денежные средства вкладывали в рынок луковиц тюльпанов. Это позволило ткачам получить большую прибыль, чем от основного бизнеса, поэтому их примеру вскоре последовали представители менее капиталоемких профессий, такие как печатники, адвокаты и даже священники ^{[20, p. 20]}.

Приток новых активов на рынок луковиц тюльпанов вызвал его фрагментацию и усилил разброс цен между очень дешевыми однотонными тюльпанами и очень дорогими – редкого окраса. Например, луковица тюльпана сорта «Август навсегда» (Semper Augustus), который был очень известен в то время, стоила в 1633 г. существенные 5,5 тыс. гульденов, что в текущих ценах составляет 76 тыс. долл. ^{[13, p. 230]}. Луковицы тюльпанов удвоились в цене за 1635-1636 гг., и в ноябре 1636 г. появились первые кризисные явления, обусловленные 4-кратным снижением цен. Однако активизация спекуляций на рынке и практически полное игнорирование торговцами аспектов будущего использования луковиц для выращивания тюльпанов, позволили ценам вырасти в 20 раз к февралю 1637 г.

Наступивший 5 февраля 1637 г. крах рынка фьючерсных сделок с луковицами тюльпанов привел к 20-кратному снижению цен на их до уровня 1634 г. ^{[28, p. 103]}. Вовлечение в торговлю тюльпанами множества экономических субъектов Нидерландов вызвало в их экономике глубокий экономический кризис, связанный не только с банкротствами самих участников «тюльпанного» рынка, но и с серией неплатежей и нарушением работы банков, а также страховых компаний. Лишь к 1640-м гг. кризисные явления были по большей мере урегулированы ^{[7, p. 11]}, и позже тюльпаны практически потеряли свою ценность. Например, луковица упомянутого выше «Августа навсегда» стоила в 1739 г. лишь 0,1 гульдена – это составляло 1/200 от 1% его пиковой цены, что стало одним из факторов утраты как этого сорта тюльпанов, так и их остролепестной формы в целом ^{[9, p. 37-38]}.

В рамках предотвращения подобных кризисов в будущем, правительство Нидерландов стало шире применять изданный еще в 1606 г. указ о запрете спекулятивной торговли акциями Голландской ОИК, связанной с их эмиссией под несуществующие заморские экспедиции и приращением котировок акций за счет отрыва финансового капитала от фактической стоимости активов. Более того, были ужесточены требования к регистрации участников биржевой торговли и к условиям выпуска ценных бумаг, поэтому Нидерланды смогли избежать спекулятивную составляющую при упомянутом выше кризисе 1672 г. Однако в других странах появились группы антрепренеров, желавшие организовать аналог Тюльпаномании и существенно заработать на этом.

Пузырь Южных морей в Великобритании

Компания Южных морей (КЮМ) учреждалась в 1711 г. на основании закона парламента Великобритании в форме государственно-частного партнерства с целю расширения торговли с Америкой, за счет чего планировалось более эффективно управлять английским государственным долгом, по возможности, уменьшить его. В 1713 г. компании было предоставлены монопольные права торговли в регионе, в том числе асьенто – право на указанную торговлю неграми-рабами с испанскими и португальскими колониями в Америке ^{[22, p. 768]}. Более того, инвестиционная привлекательность КЮМ определялась сведениями о больших запасах золота и серебра в Южной Америке, к которым можно было получить доступ и, следовательно, торговать этими металлами с большой выгодой.

Первые акции КЮМ были выпущены с дивидендом 6% годовых, что обеспечивалось за счет выкупа 10 млн ф. ст. краткосрочного государственного долга Великобритании. Это привлекало новых акционеров и свидетельствовало о будущем успехе бизнеса, однако после ухудшения отношений с Испанией и взимания ее властями повышенного налога с работорговли деловые реалии оказались не столь радужными. Первая экспедиция КЮМ состоялась только в 1717 г. и не принесла значительной прибыли, тогда компанией были приобретены дополнительные 2 млн ф. ст. государственного долга Великобритании, но на его обслуживание по столь высокой ставке процента не было достаточно денежных средств, следовательно, для поддержания объемов дивидендных выплат на прежнем уровне требовалось увеличение объемов активов.

Несмотря на неоднозначность связи долговых операций с реальной торговой деятельностью КЮМ, король Великобритании Георг I в 1718 г. стал ее управляющим, что заставило инвесторов обратить внимание на этот бизнес с новой силой. Государственный долг Великобритании достиг в 1719 г. 50 млн ф. ст., из которых частным компаниям принадлежало: 3,4 млн ф. ст. – Банку Англии, 3,2 млн ф. ст. – Английской ОИК и 11,7 млн ф. ст. – КЮМ. Планировалось, что КЮМ станет держателем половины государственного долга Великобритании после проведения операции по рефинансированию высоколиквидных долговых обязательств с высокой нормой доходности на низколиквидные – с низкой нормой доходности. Указанные планы позволили бы снизить нагрузку на обслуживание долговых обязательств правительства, которое поощряло деятельность КЮМ и создавало для нее благоприятные условия.

В феврале 1720 г. наступило начало в «надувании» пузыря акцией КЮМ: с априорной цены в 128 ф. ст. она уже в марте увеличилась до 330 ф. ст., в мае – до 550 ф. ст. ^{[11, p. 1949]}. При этом за столь короткий срок прогресса в торговой деятельности не наблюдалось, но среди населения культивировались слухи о несметном богатстве, полученном в Южной Америке и выраженном в золоте и серебре ^{[21, p. 890]}. Вместо этого, король и парламент Великобритании выдали КЮМ огромный кредит в 70 млн ф. ст. для расширения заморской торговли. Множество людей стали покупать акции КЮМ, тратя на это свои сбережения и продавая имущество в надежде на легкую и быструю прибыль. Государственные деятели и даже члены королевского двора становились инвесторами КЮМ, что вселяло оптимизм в ее стабильность и незыблемость, однако указанные лица не тратили собственные средства, а приобретали расписки, которые позволяли через установленный период времени получить прибыль от увеличения котировок акций.

В июне 1720 г. парламент Великобритании принял Акт о противодействии пузырям на бирже (англ. BubbleAct), призванный управлять безграничным выпуском долевых бумаг акционерных обществ сверх лимитов их физического капитала и тем самым избежать роста котировок подобных акций за счет их перепродажи, спекуляций и необоснованного подогрева спроса. Спекулятивная торговля акциями других компаний затруднялась новыми мерами регулирования биржевого рынка, после чего покупатели сконцентрировали свою деятельность на ценных бумагах КЮМ. По иронии судьбы действие этого закона оказалось обратным, и к августу цена акции КЮМ достигла своего пикового значения свыше одной тысячи ф. ст. В сентябре 1720 г. пузырь «лопнул», когда цена на акции снизилась до 170 ф. ст. в октябре и к декабрю апостериорная цена вернулась к значениям на начало года ^{[11, 1949]}.

Первыми о банкротстве заявили спекулянты, приобретавшие акции КЮМ на заемные средства, после чего серия банкротств наблюдалась среди банкиров и торговцев золотом, не получивших вовремя ссуженные средства. Кризис оказался столь масштабным, так как его жертвами стало множество как простых людей, так и представителей аристократии. Например, Исаак Ньютон недосчитался своих 20–30 тыс. ф. ст. вложенных в акции КЮМ, после чего заявил: «Я могу рассчитывать движение звезд, но не степень безумия человека» ^{[19, p. 35]}. Проведенное парламентское расследование показало коррупционные связи членов кабинета министров в рамках отношений с КЮМ по размещению ее акций, что вызвало небывалый скандал.

Кризис затронул множество других эмитентов акций, в том числе учрежденную несколькими десятилетиями ранее Королевскую африканскую компанию (КАК). Она была образована королем Великобритании Карлом II в 1672 г. с подписанием соответствующей хартии о КАК, делавшей ее монополистом в торговле на атлантическом побережье Африки от района Гвинейского залива до земель к Северу от современной Намибии. Рассматриваемый документ немногим отличался от хартий, изданных в отношении образованных ранее ОИК, и определял приоритеты в получении ценных колониальных товаров, включая золото на территории Королевства Ашанти, а также ставших впоследствии не менее востребованными операциями по захвату (покупке) негров-рабов с целью их транспортировки на работу в Центральную и Северную Америку. Для обеспечения своего хозяйственного присутствия в Африке КАК приступила там к строительству серии факторий, складских и торговых комплексов, а также фортов и прочих укрепленных сооружений военной направленности ^{[23, p. 1151]}.

К 1690-г. обострение конфликтов между Великобританией и Нидерландами и потеря в Западной Африке фортов КАК отрицательно сказались на курсообразовании ее акций, которые к началу XVIII в. продавались по 20-24 ф. ст. при номинальном значении в 100 ф. ст. Рассмотренный выше разогрев фондового рынка, основанный на приходе массового инвестора, привел к аналогичному росту котировок акций КАК: с 24 ф. ст. – в январе 1720 г., до 50-60 ф. ст. – весной, 140 ф. ст. – в июне и 195 ф. ст. – на пике рынка. Сентябрьский «разрыв» пузыря южных морей привел к снижению цены на акции КАК до 60 ф. ст. и до 45 ф. ст. – к концу года ^{[5, p. 227]}. Котировки ценных бумаг, представленных на бирже, менялись под влиянием общего настроения инвесторов, но акции КАК не были предметом спекуляций, однако репутации компании был нанесен значительный ущерб. Под гнетом финансовых и управленческих трудностей КАК была ликвидирована в 1752 г., причем деятельность по основному направлению – трансатлантической работорговле была остановлена еще в 1731г. ^{[18, p. 447]}.

Миссисипский пузырь во Франции

Ранее изложенные спекулятивные кризисы все же основывались на стремлении предпринимателей удовлетворить спрос населения и организовать для этого производственно-сбытовую деятельность, в осуществлении которой были допущены просчеты. Теоретической основой рассматриваемого пузыря стало изобретение фиатных или «бумажных» денег, не обеспеченных драгоценным металлом в государственной казне, которую Джон Ло (1671-1729), шотландский финансист, игрок и авантюрист, обосновал в 1705 г. и позже применил на практике во Франции ^{[4, p. 274]}. Эмиссия таких денег позволяла понизить бремя государственного долга для французской казны, находившейся в 1715 г. на гране объявления дефолта. По аналогии с денежным обращением, согласно замыслу этой аферы, частные компании преуспеют за счет выпуска своих акций под распространяющиеся сведения о якобы сверхприбыльной деятельности в колониях, что привлечет инвесторов и повысит цену на акции ^{[16, p. 26]}.

В 1716 г. Д. Ло учредил во Франции Всеобщий банк (фр. Banque Générale), получивший доступ к ее государственным финансам и за счет выпуска необеспеченных денег и приступившей к решению проблемы государственного долга. В следующем году Д. Ло добился предоставления монопольных прав Миссисипской компании, которая была основана в 1684 г., и переименовал ее в Западную компанию (фр. Compagnied’Occident), в 1719 г. она стала Индской компанией (фр. CompagniedesIndes). Проводилось освоение колоний Франции, расположенных в Северной Америке по ходу течения р. Миссисипи, – они включали в себя обширные земли к северу от современной Луизианы до Канады. Стали целенаправленно распространяться сведения о природных богатствах указанных территорий с акцентом на заготовку шкурок бобра и добычу драгоценных металлов, что изначально не соответствовало действительности.

Компания Д. Ло получила в начале 1719 г. право чеканить монету, в августе – право собирать косвенные налоги французской короны в колониях Миссисипи и в октябре – прямые налоги. На следующем этапе принимается решение о рефинансировании государственного долга Франции посредством его конвертации в акции компании. Следствием циркуляции позитивной информации о конъюнктуре рынка стал рост котировок акций Индской компании с 500 ливров в январе 1719 г. до 10 тыс. ливров в декабре; цена на акции в начале 1720 г. выросла в 10 раз по сравнению с аналогичным периодом прошлого года ^{[6, p. 630]}. Увеличивалась масса бумажных денег, выпущенных Всеобщим банком, что повлекло за собой инфляционные явления на рынке недвижимости во Франции и на рынке дорогостоящих товаров. При этом такие деньги выпускались под будущую добычу золота и серебра из долины р. Миссисипи, которого там не оказалось.

В январе 1720 г. котировки акций Индской компании начали снижаться, что вызвало волну паники среди желающих продать ее акции и зафиксировать прибыль инвесторов. Были введены ограничения на выкуп акций, но уже в мае разразился скандал об отсутствии золотых приисков в районе р. Миссисипи – бумажные деньги Всеобщего банка обесценились на 50%, чему способствовало его участие в торговле акциями Индской компании ^{[26, p. 163]}. В результате к сентябрю 1720 г. котировки акций компании снизились до двух тыс. ливров, к декабрю – до одной тыс. ливров и к 1721 г. – до 500 ливров ^{[10, p. 103]}. Вскоре как компания, так и банк были объявлены банкротами. Возможность передачи денежной политики в частные руки людей, способных слухами и обманом распространять заведомо ложную информацию о конъюнктуре рынка, стала как основой Миссисипского пузыря, так и его отличием от пузыря Южных морей. Д. Ло был вынужден бежать из Парижа в 1721 г. и как следствие рассматриваемой аферы биржевой рынок Франции и ее центральный банк до конца столетия отставали от Лондона и Амстердама по уровню функционирования там аналогичных институтов ^{[25, p. 305]}.

Заключение

Рассматривая изложенные выше кризисы как установочные для множества последующих подобных явлений будущего, важно учитывать, что «вопреки однолинейным схемам социальной эволюции, предполагающим, что повышение сложности (по крайней мере, вплоть до уровня доиндустриального государства) неизбежно сопровождается социально-политической гомоархизацией – нарастанием неравенства и социальной стратификации, сокращением роли широких слоев населения в политической жизни» ^{[1, с. 152]}. По аналогии с Тюльпаноманией, пузырями Южный морей и Миссисипи, а также событиями 1929 г., спекулятивные кризисы набирали новую силу и сохраняли в себе элементы прародителей в лице торговых компаний и их финансов. При этом исследователи уделяют подробное внимание спекулятивным кризисам прошлого и настоящего, разрабатывают для них математические модели ^{[12, p. 1808]}.

Даже множество органов по надзору (и регулированию) и имеющиеся в их распоряжении цифровые технологии не смогли предотвратить кризис 2007/2008 гг. ^{[29, p. 4]}. Принятые как правительствами, так и саморегулируемыми организациями меры по недопущению спекулятивных кризисов все равно оказываются не в состоянии запретить свободу заключения договора и право экономических субъектов на распоряжение своими активами, что позволяет кризисам появляться вновь и вновь с новой силой, нанося ущерб экономике и позволяя предприимчивым дельцам изымать денежные средства у неосведомленных лиц, которые легко ведутся на обещания получить за короткий период времени высокую прибыль.