Характеристика каменного века Крыма в творческом наследии А.С. Моисеева

Черкасов Алексей Владимирович ORCID: 0000-0002-0331-7674 кандидат педагогических наук доцент кафедры социально-гуманитарных дисциплин, Филиал ФГБОУ ВО "Государственный морской университет имени адмирала Ф. Ф. Ушакова" в г. Севастополь 298609, Россия, Республика Крым область, г. Ялта, ул. Тимирязева, 27 Cherkasov Aleksey Vladimirovich PhD in Pedagogy Associate Professor of the Department of Social and Humanitarian Disciplines, Branch of the Admiral F. F. Ushakov State Maritime University in Sevastopol 298609, Russia, Respublika Krym oblast', g. Yalta, ul. Timiryazeva, 27 cherkasov.alexei1976@gmail.com Другие публикации этого автора

Козлов Михаил Николаевич доктор исторических наук профессор, кафедра истории, Севастопольский государственный университет 299053, Россия, г. Севастополь, ул. Университетская, 33 Kozlov Mikhail Nikolaevich Doctor of History Professor, Department of History, Sevastopol State University 299053, Russia, g. Sevastopol', ul. Universitetskaya, 33 cherkasov.alexei1976@gmail.com Другие публикации этого автора

На протяжении ХIХ – ХХ вв. Крымский полуостров последовательно формировался как научная лаборатория передового опыта в области разработки методики раскопок памятников первобытной эпохи, комплексного подхода к найденному материалу, глубокой его обработки и анализа, образец оперативного введения в научный оборот ценных фактов, материалов по палеолиту, мезолиту и неолиту. Творцами этих процессов были ученые, в трудах которых постепенно реализовывалась рефлексия об истоках древнейшей истории региона, разрабатывалась теория первоначального исторического процесса, формулировались проблемы, цели и формы научного исследования. В связи с этим, актуальным и полезным видится обращение к творческому наследию тех авторов, которые стояли у истоков формирования принципиально нового научного направления – первобытной археологии Крыма. Среди них особое место принадлежит Александру Силовичу Моисееву.

Основная полевая исследовательская деятельность и академическое творчество ученого связаны с геологическими и палеонтологическими поисками. Этим отраслям научного знания посвящен почти весь массив опубликованных статей и книг А.С. Моисеева (более полусотни номинаций), территориально связанный с малой родиной автора – Крымом. Так исследователь уточнил и обосновал схемы тектонического строения полуострова, стратиграфия слагающих его юрских и меловых отложений, составил детальные геологические и карты полезных ископаемых региона, не потерявшие значения до настоящего времени ^{[1, с. 139-140]}.

При этом параллельно в поле научных интересов Александра Силовича всегда находились вопросы древнейшей истории Крыма. Палеолит, мезолит и неолит полуострова он практически изучал на протяжении почти десяти лет, проводя самостоятельные полевые изыскания на горных плато и южном берегу, принимая участие в региональных и столичных археологических экспедициях, тесно общаясь с выдающимися археологами своего времени (Г.А. Бонч-Осмоловским, Б.С. Жуковым, О.Н. Бадером). Результатом такой деятельности стали не только собранные и систематизированные А.С. Моисеевым коллекции кремневых артефактов, фрагментарно представленные в музейных фондах страны, но и обощающие публикации. Изданных работ А.С. Моисеева по первобытной истории Крыма только две, и, на первый взгляд, кажется, что этого недостаточно для характеристики взглядов ученого на обозначенную проблематику. Но бывает так, что один небольшой труд по своему содержанию, направленности и выводам становится своеобразным подведением итогов достигнутого и очерчивает программу направлений перспективных поисков, и, в итоге, значит больше, чем множество опубликованных общих описаний. Именно такими, на наш взгляд, являются статьи Александра Силовича – предметное поле предлагаемой публикации.

А.С. Моисеев родился 16 марта 1893 г. в греческой деревне Аутка (сейчас в черте г. Ялта) в крестьянской семье. После окончания гимназии поступил в Императорский Московский университет на естественно-историческое отделение физико-математического факультета, который успешно закончил в 1914 г.1 Был оставлен при кафедре геологии для «приготовления к профессорской деятельности» под руководством палеонтолога и стратиграфа А.П. Павлова ^{[2, с.11]}. С этого времени будущий ученый постоянно приезжал в Крым в составе геологических партий и экспедиций, а в переломный для всей страны период 1918 – 1923 гг. вернулся в родной город, устроившись на должность заведующего Ялтинским естественно-историческим музеем. Одновременно с этим, не оставляя педагогической деятельности, Александр Силович, работал ассистентом кафедры геологии у будущего академика АН СССР В.А. Обручева при Таврическом университете в Симферополе (1919 – 1920 гг.).

В 1924 г. А.С. Моисеев переехал в Ленинград. Преподавал в Ленинградском государственном университете на физико-математическом (1924 – 1934 гг.) и геолого-почвенно-географическом (1934 – 1939 гг.) факультетах, читал курсы исторической геологии, палеонтологии, геотектоники. В 1930-е гг. являлся сотрудником Центрального научно-исследовательского геологоразведочного института, в 1930 – 1932-х гг. работал доцентом Горного института2. С 1935 г. – доктор геолого-минералогических наук. Скончался Александр Силович Моисеев 26 июля 1939 г. в Грузии в с. Салиенты во время научной командировки в возрасте 47 лет ^{[3, с.3]}.

Александр Силович всегда акцентировал на том, что изучение многочисленных и богатых скоплений остатков материальной культуры, относящихся к отдаленному доисторическому прошлому полуострова, представляющих глубокий интерес для понимания прошлого региона, до сих пор остается областью науки, почти не затронутой, как крымскими, так и столичными учеными. Как исключение, А.С. Моисеев упоминал единичные полевые исследования и отчеты, произведенные в конце XIX в. К.С. Мережковским, а также описание скромных коллекций артефактов с первобытных стоянок Бабуган-Яйлы, перевала Гурбет-Дере и ущелья Уч-Кош, собранных в 1913 г. Н. Клепининым и Н. Дубровским, и опубликованнх на страницах Известий Таврической ученой архивной комиссии (ИТУАК) ^{[4, с. 297]}. Для восполнения такой лакуны в изучении древнейшей истории Горного Крыма, ученый в течение 1916 – 1922 гг. проводил комплексное планомерное обследования плато (яйл) Главной гряды Крымских гор, ориентируясь, как на уже известные местонахождения и стоянки, так и выявляя новые памятники каменного века. Всего было обнаружено и описано 24 памятника ^{[5, с.29]}. Среди них по обилию кремневого материалла семь являлись «бесспорными стоянками доисторического человека». Это местонахождения у (в):

· перевала Ат-Баш (над Лименами, теперь – Голубой Залив и Симеиз);

· фермы Юсупова;

· Балин-Кош (к западу от вершины Бедене-Кыр на Ай-Петринском плато);

· плотины Сикорского (у скалы Шишко на Ай-Петринском плато);

· перевала Гурзуфское седло;

· пещере к западу от пещеры Бин-Баш-Коба (нижнее плато Чатыр-Дага);

· Кизил-Коба (между пещерой Аджи-Коба и бывшей немецкой колонией Новые Козанлы) на Долгоруковской яйле ^{[6, с.300]}.

Также А.С. Моисеевым были найдены и описаны новые памятники первобытной истории Крыма: у озера Суботхан и в урочище Вейрак-Чокрак на Долгоруковской яйле, у источника Домчи-Кая на Чатыр-Даге, у озера Сары-Голь и на луговине восточного склона Роман-Кош на Бабуган-яйле. Проведя картографирование памятников каменного века Горного Крыма, А.С. Моисеев пришел к выводу относительно специфики их локализации: «почти у всех водоемов, родников, горных проходов и хороших луговин» ^{[7, с. 124]}.

Акцентируем, что все обнаруженные и исследованные А.С. Моисеевым памятники со временем стали основой для создания современной полной археологической карты каменного века региона.

С учетом того, что исследования ученого пришлись на военное время (Первая Мировая война, Русская революция 1917 г. и Гражданская война), в процессе полевых работ А.С. Моисеев ограничивался в основном закладкой небольших контрольных шурфов и сбором кремневых орудий в размывах почвы. Но и эти сборы были очень показательны (к примеру, на Балин-Коше коллекция кремней и орудий труда составила более 12 тысяч наименований). Проведя общий компаративный анализ инвентаря со стоянок южных склонов и плато Главной гряды Крымских гор с известными на то время находками К.С Мережковского, собранными в пределах Внутренней гряды и у д. Кизил-Коба недалеко от Симферополя, А.С. Моисеев констатировал тождественность всех артефактов. Авторское, «яйлинское» собрание отличалось, как отмечал ученый, лишь большим разнообразием и присутствием некоторых новых типов орудий, которые автор детально описал:

· 3–4-х гранные призматические ножи размерами и 10 х 2 см, обработаные по длинному краю ребра то тонкой ретушью, то глубокими зазубринами (самый обширный тип орудий);

· скребки полукруглой и дисковидной формы с обработкой по краю, и полукруглой с обработкой по широкому краю;

· микролиты ромбической и трапецевидной формы (типа тарденуаз);

· ядра конической формы от 3 до 8 см длиной;

· отбойники, представляющие куски кремня полуовальной или грушевидной формы;

· шилья…, «отличающиеся удивительной миниатюрностью и тщательной обработкой»;

· стрелы и копья тонкой работы (размеры 2-4 см длины и 7 см длины соответственно);

· сосуд из хлористого сланца, по форме напоминающий античный светильник (стоянка Балин-Кош);

· орудие в виде лаврового листа, заостренное с двух сторон, длиной до 10 см (стоянка Балин-Кош) ^{[8, с. 300-301]}.

На упомянутом в перечне сосуде, напоминающем, по словам А.С. Моисеева, античный светильник, следует остановится подробнее, поскольку именно он в дальнейшем привелк отдельное внимание ученого сообщества^[1].

В настоящее время этот артефакт является единственным в своем роде, наденных на территории СНГ. В 1953 г. изделие было исследовано В.В. Федоровым, который отметил его схожесть (в уменьшенном варианте) с палеолитическими аналогами Западной Европы (из пещеры Ла-Мут в Дордони, грота Сциль в Лесшог (Верхняя Гаронна), Гран Мулена (Жиронда)). Светильник представляет небольшую каменную чашку, овальной формы. По длинной оси овала лампы располагается сплюснутая, слегка заостренная рукоять. На рукояти, с нижней стороны кремневым резцом был сделан глубокий, поперечный желоб шириной до 0,6 см. При удерживании светильника в руке в этот желобок удобно помещался указательный палец правой руки. Толщина бортов лампы в наиболее сохранившейся части, вблизи рукояти, достигает 0,5 см. Длина рукояти – 2 см, наибольшая ширина – 4 см, толщина – 2 см. На кончике рукояти изделия находятся следы многочисленных выщербин. Создается впечатление, что по этому месту рукояти били чем-то твердым, или, наоборот, кончиком этой рукояти били вертикально по чему-то твердому ^{[9, с.52]}.

Весь светильник был хорошо зашлифован. На этот факт А.С. Моисеев обратил особое внимание, указывая на то, что в 1880-х гг. К.С. Мережковский, не обнаружив на полуострове полированных орудий, высказал предположение об отсутсвии на полуострове «поры полированных артефактов» ^{[10, с.301]}. При этом, полированный светильник Балин-Коша, вместе с молоточком из песчаника, обнаруженном С.И. Забниным в пещере Кизил-Коба, наглядно опровергали высказывание К.С. Мережковского3.

Указывая на маломощность почвенного покрова на горных плато Крыма, а также нестерильность стратиграфии залегания культурных слоев на Ай-Петринской яйле, А.С. Моисеев, акцентировал на сложности датировки собранных коллекций, с осторожностью определяя орудия труда концом палеолита – неолитом. В том числе, ориентируясь на редкие находки обломков керамической посуды из слабо обожженной глины. Расположение большого количества стоянок на яйлах среди хороших луговин, по мнению ученого, свидетельствовало о том, что первобытные охотники на кабана, оленя и косуля (по данным остеологических находок), активно посещали малолесья Главной гряды Крымских гор [11 с.12].

Таким образом, Александра Силовича Моисеева можно по праву считать основоположником изучения каменного века Южного берега Крыма. В первую очередь ученый обобщил имеюющуюся на то время информацию о находках древнейших орудий в этой части полуострова (находка сотрудником Ялтинского естественно-исторического музея Е.И. Висниовской скребка трапецевидной формы и обломков кремневых ножей в 1918 г. в окрестностях Ливадии; находка подобных ножей профессором Д.И. Щербаковым в Профессорском уголке под Алуштой (в том же году); неподтвержденное раскопками упоминание А.И. Маркевичем об обнаружении профессором Н.А. Головкинским стоянки первобытного человека под г. Кастель; три кремневых орудия из собрания Ай-Тодорского музея). После этого, исследуя побережье от Кикинеиза (современное Оползневое) в западном направлении от Аю-Дага до бухты Ласпи, А.С. Моисеев собрал несколько десятков обработанных человеком кремней и орудий труда в слоях, содержащих раковины мидий, пателл и устриц на вдающихся в море мысах и в удобных заливах. Все найденные артефакты, по свидетельству ученого, были схожи с аналогичными находками Горного Крыма. Южнобережную коллекцию А.С. Моисеев датировал эпохой неолита (ориентирами этому служили находки миниатюрной стрелки в бухте Ласпи и обломки глиняных горшков с характерным орнаментом, состоящим из трехпараллельных зигзагообразных линий, украшенных точечным рисунком. «В итоге – резюмировал ученый – дальнейшие поиски и раскопки на побережье в широком масштабе вознаградят исследователя», подчеркивая, при этом, целесообразность и оперативность изучения каменного века Южного берега Крыма, в перспективе курортной застройки этой части полуострова и возможного уничтожения памятников древнейшего прошлого ^{[12, с.303]}.

А.С. Моисеев поставил дело изучения каменного века Южного берега Крыма на качественно новый уровень, последовательно отойдя от простого собирательства кремней и орудий труда, к их описанию, систематизации и формированию коллекций, перспективному созданию полной археологической карты первобытных стоянок и местонахождений. В дальнейшем наработки А.С. Моисеева активно и творчески использовали его современники и археологи новых поколений. Так, упомянутой выше Елизаветой Ивановной Висниовской (1869 – 1943 гг.), сотрудником Ялтинского краеведческого музея и единомышленником А.С. Моисеева, в 1930-х гг. было обнаружено и описано более 15 памятников каменного века, расположенных в Предгорном и Горном Крыму (на Ялтинской и Ай-Петринских яйлах и их отрогах), а также на Южном Берегу Крыма (от с. Запрудное до пгт. Кацивели). В подробной картотеке, созданной Е.И. Висниовской, на большинстве карточек с описанием как хорошо известных стоянок первобытного человека, так и местонахождений, не затронутых вниманием ученых-археологов того времени и точно не локализированных к настоящему времени, часто встречается отметка: «узнала данное местонахождение от А.С. Моисеева»^{[2] [13, с.314]}.

Принимая непосредственное участие в раскопках в пещере Кош-Хоба у д. Кипчак в пределах Долгоруковской яйлы под руководством известного археолога Г.А. Бонч-Осмоловского в 1923 г., А.С. Моисеев высказал важное предположение о наличие на полуострове культур, относящихся к более ранним эпохам палеолита. Когда в процессе исследований экспедицией Г.А. Бонч-Осмоловского были обнаружены слои, содержащие кости пещерного носорога, гиены с остатками кремневой индустрии, Александр Силович первым предложил параллелизировать их с находками кремней и костями мамонта в Волчьем гроте у д. Мазанки, обнаруженными в 1879 – 1880-гг. К.С. Мережковским. Сравнивая разрезы дна пещеры Кош-Хоба с разрезами пещер Крымсих яйл, ученый полагал, что при детальных раскопках последних велика вероятность обнаружения здесь остатков материальной культуры первобытного человека – «современника эпохи мамонтов» ^{[14, с.125]}. Исходя из этого, будущие исследования памятников каменного века в Горном Крыму, по указанию ученого, представляли значительный интерес не только для позния этой эпохи на полуострове, но и для решения вопроса о возрасте и присхождении почв и глин крымских яйл и создания полноценной геологической карты Крымского полуострова4.

Таким образом, в процессе археологических разведок и экспедиций (проходивших, еще раз акцентируем, в сложное, как в социополитическом, так и в научно-организационном контексте, время) Александром Силовичем Моисеевым по сути формировалась источниковая база, местная школа последователей (Е.И. Висниовская) и очерчивалась программа будущих исследований каменного века Крымского полуострова в целом, и Горного и Южнобережного Крыма в частности. Активная деятельность директора Ялтинского естественно-исторического музея в направлении развития коммуникационных процессов, осуществления контактов и обмен информацией между местными краеведами и столичными археологами (Г.А. Бонч-Осмоловским, Б.С. Жуковым, О.Н. Бадером) способствовали становлению прочного союза региональной и академической науки в вопросах открытия и изучения памятников палеолита, мезолита и неолита Крыма (что стало характерным маркером для экспедиций 1920 – 1930-х гг.). Учитывая то обстоятельство, что археологическое изучение каменного века полуострова в период исследований А.С. Моисеева находилось в зачаточном состоянии, в качестве первоочередных задач выступали поиск, локализация, топография и стратиграфия памятников каменного века, накопление и систематизация информации о них, выработка методик сбора и формирования коллекций кремней и орудий труда, некритичное осмысление полученных материалов. Со всеми этими задачами Александр Силович блестяще справился, и со временем, авторская культурно-хронологическая интерпретация обнаруженных и описанных им комплексов, получила археологическое подтверждение, заслуженно закрепившись в региональной историографии каменного века.

^[1] Изображение светильника, обнаруженного А.С. Моисеевым, дается по: Федоров В.В. Светильник-лампа из стоянки Балин-Кош в Крыму (По материалам Археологического Музея антропологии и этнографии АН СССР) // Краткие сообщения Института этнографии имени Н.Н. Миклухо-Маклая. 1953. №18. – С. 53.

^[2] К примеру: «Местонахождение кремней на северных склонах Яйлы возле татарского поселка Узеньбашское Беш-Текне». … узнала данное местонахождение от А.С. Моисеева в 1918 г. (ЯИМ КП 37718 Д – 5181) … Собрано: обломков кремней – 156; обработанных орудий – 8; ножевидных пластинок – 18».