Система преступлений, связанных с незаконным оборотом цифровых ценных бумаг, в России

Сидоренко Элина Леонидовна доктор юридических наук Профессор кафедры уголовного права, уголовного процесса и криминалистики, МГИМО МИД РФ; Директор Центра цифровой экономики и финансовых инноваций, МГИМО МИД РФ; руководитель рабочей группы Госдумы ФС РФ по оценкам рисков оборота криптовалюты; Генеральный директор АНО "Платформа "ЗаБизнес.РФ" 121151, Россия, Московская область, г. Москва, ул. _, -, оф. - Sidorenko Elina Leonidovna Doctor of Law Professor, the department of Criminal Law, Criminal Procedure and Forensics, Moscow State Institute of International Relations of the Ministry of Foreign Affairs of the Russian Federation; Director of the Center of Digital Economics and Financial Innovations; Head of the Committee of the State Duma of the Federal Assembly of the Russian Federation on Assessment of Cryptocurrency Circulation; General Director of the Platform "For Business" 121151, Russia, Moskovskaya oblast', g. Moscow, ul. _, -, of. - 12011979@list.ru

Хализева Екатерина Александровна - 102151, Россия, г. Москва, ул. _, _ Khalizeva Ekaterina Aleksandrovna N/A 102151, Russia, g. Moscow, ul. _, _ khalizevaekaterina@rambler.ru

Вступившим в силу 1 января 2021 г. ФЗ от 31.07.2020 № 259 «О цифровых финансовых активах, цифровой валюте и о внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ» был введен в гражданский оборот такой объект, как цифровые ценные бумаги (точнее – акции непубличных акционерных обществ, выпускаемые в виде цифровых финансовых активов (ЦФА)). В контексте уголовно-правовой охраны правовой режим акций, выпускаемых в виде ЦФА, целесообразно сопоставлять с правовым режимом бездокументарных ценных бумаг, поскольку на данный вид ЦФА распространяет свое действие ФЗ от 22.04.1996 № 39-ФЗ «О рынке ценных бумаг», но с учетом особенностей и ограничений, установленных ФЗ «О цифровых финансовых активах»; ключевым отличием между ними является то, что выпуск акций в виде ЦФА осуществляется в информационной системе, построенной на базе технологии распределенного реестра (ТРР, в частности, блокчейна). Особенности работы ТРР, как обеспечение анонимности пользователям и децентрализованный характер ее работы (применительно к публичному блокчейну) при выпуске, учете и обращении цифровых финансовых активов, в частности, акций в виде ЦФА, носят скорее отрицательный характер, в связи, с чем в РФ для указанных целей используется частный блокчейн. Обозначенные особенности работы ТРР могут приводить к росту числа совершаемых преступлений, таких как: мошенничества, манипулирования рынком, легализации доходов, полученных преступным путем и другие. Рядом международных организаций и правительственных финансовых институтов в разных странах (например, Центральным банком РФ, Комиссией по ценным бумагам и биржам США) регулярно производится оценка рисков использования цифровых активов, разрабатываются рекомендации по минимизации этих рисков и борьбе с преступлениями, связанными с такими активами. В данной статье в качестве примера авторами приводятся выдержки из основных актов, касающихся цифровых активов, такой международной межправительственной организации, как Группа разработки финансовых мер по борьбе с отмыванием денег, ФАТФ (Financial Action Task Force, FATF).

С принятием и вступлением в силу ФЗ «О цифровых финансовых активах», создано правовое поле, в частности, для выпуска, учета и обращения акций в виде цифровых финансовых активов, возникает необходимость в надлежащей квалификации преступлений, связанных с незаконным оборотом данной разновидности ЦФА (т. е. цифровых ценных бумаг). Для достижения указанной цели необходимо определить, достаточно ли существующих в Уголовном кодексе (УК) РФ составов преступлений, связанных с незаконным оборотом нецифровых ценных бумаг (статьи 185-186). В случае если достаточно, то какие особенности цифровых ценных бумаг следует учесть при квалификации данных преступлений, или же необходимо разработать и принять отдельные статьи, криминализирующие деяния, связанные с незаконным оборотом именно цифровых ценных бумаг. Отметим, что Проекты такого закона регулярно разрабатываются, изменяются и дополняются и вносятся на рассмотрение Государственной Думой РФ. Применимость и особенности применения составов преступлений, предусмотренных статьями 185-186 УК РФ, к преступлениям, связанным с незаконным оборотом ЦЦБ, будут рассмотрены в следующей статье авторов. За основу анализа взяты соответствующие Проекты федеральных законов «О внесении изменений в Уголовный кодекс РФ» и «О внесении изменений в Кодекс РФ об административных правонарушениях», разработанные Министерством финансов РФ (Приложение к Письму Минфина России от 28.08.2020 г. № 05-06-05/76180, а не доработанная версия Проектов (Приложение к Письму Минфина России от 04.02.2021 г. № 01-02-02/05-7349)), поскольку последняя предусматривает только административную ответственность за такие деяния, хотя и ужесточает санкции, и содержит всего две статьи – 14.56.1 (которая дублирует статью 14.56.1 предыдущей версии Проектов, правда с немного иными формулировками) и 14.56.2 (которая практически дублирует статью 14.56.4 предыдущей версии Проектов, исключая цифровые права)) ^[6].

Акты ФАТФ, касающиеся цифровых активов

В целом, к актам ФАТФ, связанным с виртуальными активами (цифровые активы в терминологии данной организации), относятся следующие:

‒ Рекомендация 15 о новых технологиях (с изменениями 2018 г.) Международных стандартов по противодействию отмыванию денег, финансированию терроризма (ПОД/ФТ) и финансированию распространения оружия массового уничтожения 2012 г. (Рекомендации ФАТФ, всего их 40),

‒ Отчет «Виртуальные валюты. Ключевые определения и потенциальные риски в сфере противодействия отмыванию денег, полученных преступным путем, и финансированию терроризма» 2014 г.,

‒ Руководство «Виртуальные валюты» 2015 г.,

‒ Заявление по виртуальным активам 2018 г.,

‒ Руководство по применению риск-ориентированного подхода к виртуальным активам и провайдерам услуг в сфере виртуальных активов 2019 г.,

‒ Пояснительная записка к Рекомендации 15 о новых технологиях 2019 г.,

‒ Отчет о сигналах опасности (redflagindicators) при использовании виртуальных активов для отмывания доходов, полученных преступным путем, и финансирования терроризма 2020 г.

Рассмотрим основные положения Руководства 2019 г., Пояснительной записки Р15 и Отчета 2020 г.

В Отчете 2020 г. под сигналами опасности понимается подозрительная деловая активность, т. е. операции субъектов с виртуальными активами, которые могут носить преступный характер, причем отмечается, что данные сигналы должны рассматриваться не по-отдельности, а в комплексе, по единичному сигналу с низкой долей вероятности можно судить о преступном характере деятельности. Все сигналы опасности разбиты на 6 категорий, каждая из которых корреспондирует с отдельным разделом Отчета. ФАТФ выделяет сигналы опасности в связи с самими операциями, со способом осуществления трансакций, с анонимностью, с плательщиками и получателями, с источниками финансирования и происхождения благосостояния и с географическими рисками. В целом, все сигналы опасности могут быть разделены на две большие группы: общие (характерные не только для виртуальных активов) и специфические (связанные только с ними). К примерам сигналов первой группы можно отнести следующие: взаимодействие с контрагентами из юрисдикций со слаборазвитым законодательством в сфере ПОД/ФТ, с контрагентами, подозреваемыми в осуществлении незаконной деятельности, предоставление неполной и (или) недостоверной информации о контрагентах, совершаемых трансакциях, осуществление операций с имуществом, в отношении которого имеются подозрения о приобретении незаконными способами, а также другие. Необходимо также отметить, что к специфическим сигналам ФАТФ, в частности, относятся: осуществление трансакций, опосредованное несколькими провайдерами услуг в сфере виртуальных активов (особенно из разных юрисдикций), взаимодействие с провайдерами, незарегистрированными в установленном законом порядке, осуществление операций с виртуальными активами с повышенной анонимностью, использование различных инструментов для избегания идентификации (например, даркнет (darknet), инструменты смешивания) и др. ^[12].

Особый интерес в рамках данного исследования представляют два акта ФАТФ – Руководство по применению риск-ориентированного подхода к виртуальным активам и провайдерам услуг в сфере виртуальных активов 2019 г. и Пояснительная записка к Рекомендации 15 о новых технологиях, подготовленная одновременно с Руководством. Эти два документа содержат рекомендации (т. е. положения, которые не имеют обязательной силы) для членов ФАТФ (по состоянию на середину 2021 г. – 39 членов) и юрисдикций, выразивших свою приверженность рекомендациям и иным документам, разрабатываемым организацией (всего более 200 юрисдикций), по построению правовой модели регулирования виртуальных активов, которым они (члены и др. юрисдикции), как правило, следуют (в этом можно убедиться на примере России, данные параллели будут проведены в статье далее).

В 2018 году в Рекомендацию 15 ФАТФ были внесены изменения, обусловленные дальнейшим развитием информационных технологий, появлением, наряду с криптовалютами, других цифровых (виртуальных) сущностей и связанные с введением терминов «виртуальные активы» и «провайдеры услуг в сфере виртуальных активов». Согласно внесенным изменениям, виртуальный актив – это цифровое выражение ценности, которое может цифровым образом обращаться или переводиться и может быть использовано для целей платежа или инвестиций ^{[1, с. 17, 76-77]}. Следует отметить, что виртуальный актив в терминологии ФАТФ – это в существе то же самое, что цифровое право согласно российскому законодательству и токен в американской, европейской терминологии. Многие эксперты подчеркивают, что данное определение является очень широким, не проводит границы между разными видами виртуальных активов – платежными, утилитарными, инвестиционными, однако это сделано намеренно, поскольку разработчики руководствовались принципами гибкости правовых норм, технологической нейтральности права, закладывая возможность охвата данным определением появляющихся в будущем новых технологий.

В Руководстве 2019 г. и Пояснительной записке Р15 содержатся требования о проведении первоначальной оценки рисков, связанных с использованием виртуальных активов, компетентными национальными органами (институтами) и провайдерами услуг в сфере виртуальных активов (к таким рискам относятся риски, связанные с использования криптовалюты, особенно с высоким уровнем анонимности, риски, вызванные пересечением виртуальной системы с традиционной финансовой системой в рамках одной юрисдикции и виртуальных систем разных юрисдикций между собой, а также риски, связанные с централизованной (или наоборот – децентрализованной) моделью регулирования виртуальных активов), о соблюдении «правила пересылки», т. е. обмена информацией об отправителях и получателях виртуальных активов между провайдерами услуг, говорится о необходимости регистрации (лицензирования) провайдеров услуг в сфере виртуальных активов и осуществления контроля, надзора за их деятельностью со стороны компетентных национальных органов (институтов), а не саморегулируемых организаций, о необходимости предпринимать меры предупредительного (превентивного) характера (идентификация пользователей, хранение информации (не менее пяти лет), сообщение о подозрительных операциях и др.), о важности международного сотрудничества в данной сфере (будь то правовая помощь в идентификации пользователей, наложении ареста на активы в связи с подозрением в осуществлении (или осуществлением) незаконной деятельности, обеспечение соответствия требований законодательства в сфере ПОД/ФТ в разных странах и иное сотрудничество), а также рекомендация компетентным национальным органам (институтам) содействовать в работе провайдеров услуг в сфере виртуальных активов, сотрудничать с ними, не создавать искусственных помех их деятельности, не прекращать их деятельность без наличия на то законных оснований и только в связи с тем, что деятельность таких провайдеров является высокорисковой (т. н. непринятие дерискинга провайдеров услуг в данной сфере) ^{[1, с. 17, 76-77; 2]}.

О рецепции рекомендаций ФАТФ о цифровых активах (следовании им) в России

С принятием ФЗ «О привлечении инвестиций с использованием инвестиционных платформ» и ФЗ «О цифровых финансовых активах» стало очевидно, что ряд рекомендаций ФАТФ (в т. ч. содержащихся в Руководстве 2019 г. и Пояснительной записке Р15) был учтен российским законодателем при разработке данных законов, в частности, требования предпринимать меры предупредительного (превентивного) характера (обязательная идентификация пользователей, хранение информации, сообщение о подозрительных операциях и др.), об обязательной регистрации провайдеров услуг в сфере виртуальных активов (в терминологии данных законов – операторов выпуска и обмена ЦФА, операторов инвестиционных платформ), о контроле и надзоре за их деятельностью со стороны компетентных национальных органов (институтов).

Согласно ФЗ «О цифровых финансовых активах», оператором выпуска и (или) обмена ЦФА может быть юридическое лицо (личный закон которого – российское право), включенное Центральным банком РФ в реестр операторов по ходатайству самого лица. Кроме того, оператор информационный системы, в которой осуществляется выпуск акций в виде ЦФА (и, следовательно, этот оператор осуществляет учет прав на такие акции), должен иметь лицензию профессионального участника рынка ценных бумаг (требование о лицензировании не распространяется на кредитные организации, организаторов торговли, лиц, имеющих право осуществлять деятельность по ведению реестра и депозитарную деятельность). В Законе также содержатся достаточно жесткие требования к составу органов юридических лиц для включения их в реестр операторов выпуска и (или) обмена цифровых финансовых активов. Ведение реестра операторов, контроль за их деятельностью осуществляет Центральный банк РФ ^[9]. Аналогичные положения в отношение операторов инвестиционных платформ содержатся в ФЗ «О привлечении инвестиций с использованием инвестиционных платформ», к тому же, последние с 01.01.2021 г. могут выступать в качестве операторов выпуска и (или) обмена ЦФА ^[8]. Что касается «правила пересылки», то в российских реалиях оно может применяться только в случае, если оператор выпуска и оператор обмена – разные лица, в т. ч. если выпуск ЦФА осуществлен в информационной системе, организованной в соответствии с иностранным правом ^{[8; 9]}.

Осознавая, что виртуальные (цифровые) активы являются высокорисковыми, а также то, что операции с ними могут осуществляться с целью легализации доходов, полученных преступным путем, российский законодатель предусмотрел в ФЗ «О цифровых финансовых активах» и ФЗ «О привлечении инвестиций с использованием инвестиционных платформ» внесение соответствующих изменений в ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма». В ФЗ «О цифровых финансовых активах», к примеру, содержится требование к деловой репутации единоличного исполнительного органа, члена коллегиального исполнительного органа (при его наличии), члена коллегиального органа управления (наблюдательного или иного совета) (при его наличии), главного бухгалтера, руководителя службы внутреннего контроля (контролера), руководителя службы управления рисками оператора информационной системы, в которой осуществляется выпуск и (или) обмен ЦФА – в отношение таких лиц должны отсутствовать сведения об их причастности к экстремистской или террористической деятельности, а также к распространению оружия массового уничтожения. В противном случае Центральный банк РФ отказывает в утверждении правил информационной системы, в которых содержится информация о назначении таких лиц на перечисленные выше должности. К тому же, при регулярном (в течение года) нарушении оператором выпуска и (или) обмена требований ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма» такой оператор исключается из реестра ^[9].

О криминализации деяний, связанных с незаконным оборотом цифровых ценных бумаг

Авторы статьи разделяют позицию некоторых ученых, которые считают, что правовые нормы, регулирующие отношения, связанные с использованием цифровых активов, должны быть гибкими, должны быть сконструированы с учетом принципа технологической нейтральности права (в т. ч. такого подхода придерживается ФАТФ), некоторые отношения в данной сфере эффективнее могут быть урегулированы нормами мягкого права или же вовсе могут находиться в сфере саморегулирования (проводится параллель с lex mercatoria – должен сформироваться обычай, который в дальнейшем либо станет правовым, либо нормой права) ^{[10; с. 568-576]}. Саморегулирование может распространяться и на разрешение гражданско-правовых споров, связанных с использованием цифровых активов (за основу могут быть взяты механизмы разрешения споров, созданные внутри интернет-платформ eBay, PayPal, Airbnb, Uber и др.), или при разрешении таких споров может использоваться более гибкий подход (арбитражи вместо государственных судов, в т. ч. в виртуальной среде, построенные на базе технологии блокчейн). Интересно отметить, что в 2020 г. в рамках Арбитражного центра при Общероссийской общественной организации «Российский союз промышленников и предпринимателей (РСПП)» была создана Коллегия по спорам в сфере цифровой экономики. Что касается административной и уголовной ответственности за правонарушения / преступления, связанные с использованием цифровых активов, то правовые нормы, ее регламентирующие, должны быть максимально четкими, «жесткими».

При криминализации деяний, связанных с незаконным оборотом цифровых ценных бумаг (т. е. в случае разработки и принятия отдельных статей в УК РФ), должны учитываться внешние (общественная опасность деяний) и внутренние (межотраслевая и внутриотраслевая непротиворечивость правовых норм) факторы. Что касается цифровых ценных бумаг (акций, выпущенных в виде ЦФА), то общественная опасность деяний, связанных с их незаконным оборотом, не вызывает сомнения (отчеты международных организаций, финансовых институтов в разных странах, уже криминализированные деяния, связанные с незаконным оборотом нецифровых ценных бумаг), также отсутствует межотраслевая противоречивость правовых норм (они признаны объектом гражданского права как разновидность цифровых прав (в отличие, скажем, от криптовалют)). Авторы считают, что положения, касающиеся выпуска и обращения цифровых ценных бумаг (акций, выпущенных в виде ЦФА), следует со временем включить в главу Гражданского кодекса РФ, посвященную регулированию ценных бумаг.

Анализ Проектов федеральных законов «О внесении изменений в Уголовный кодекс РФ» и «О внесении изменений в Кодекс РФ об административных правонарушениях», разработанных Министерством финансов РФ (Приложения к Письму Минфина России от 28.08.2020 г. № 05-06-05/76180)

Данные проекты содержат статьи, предусматривающие административную и (или) уголовную ответственность за ряд деяний, связанных с незаконным использованием цифровых активов ^{[5; с. 4-11]}. Представим их в таблице 1.

Таблица 1

Изменения в УК РФ и КоАП РФ, предусмотренные Проектами ФЗ

Источник: составлено автором

К цифровым ценным бумагам (акциям, выпускаемым в виде ЦФА) применимы только первые две группы составов, перечисленные в табли- це, – связанные с организацией незаконного оборота ЦФА (части 1 и 2 статьи 14.56.1 КоАП РФ) и с организацией незаконного оборота цифровых прав (статьи 14.56.2 КоАП РФ и 187.1 УК РФ). Состав, предусмотренный частью 3 статьи 14.56.2 КоАП РФ, и четвертая группа составов, указанная в таблице, (статьи 14.56.4 КоАП РФ и 187.3 УК РФ) не применимы к цифровым ценным бумагам, поскольку они могут оплачиваться только безналичными денежными средствами (согласно ФЗ «О цифровых финансовых активах»). За отсутствие регистрации у оператора выпуска и (или) обмена цифровых финансовых активов, в т. ч. акций в виде ЦФА (т. е. за его отсутствие в соответствующем реестре) предусмотрена только административная ответственность (статья 14.56.1 КоАП РФ). За выпуск цифровых прав в информационной системе, не соответствующей установленным законом признакам, также предусмотрена только административная ответственность (часть 2 статьи 14.56.2 КоАП РФ), а за организацию выпуска и (или) обращения цифровых прав в такой системе предусмотрена как административная, так и уголовная ответственность (причем последняя предусмотрена, если такие незаконные деяния причинили крупный (особо крупный) ущерб гражданам, организациям или государству или сопряжены с извлечением дохода в крупном (особо крупном) размере, однако размер крупного (особого крупного) ущерба или дохода в Проекте не уточняется) (часть 1 статьи 14.56.2 КоАП РФ и статья 187.1 УК РФ) ^{[5; с. 4-11]}. Поскольку исследование авторов ограничивается рассмотрением преступлений, связанных с незаконным оборотом цифровых ценных бумаг, то проанализируем только статью 187.1 УК РФ с т. з. элементов состава преступления.

Проектом предусмотрено включение данной статьи в главу 22 «Преступления в сфере экономической деятельности» раздела VIII «Преступления в сфере экономики» Особенной части УК РФ, что вполне логично и направлено на обеспечение внутриотраслевой непротиворечивости правовых норм. Преступное деяние, предусмотренное статьей, направлено на подрыв отношений, складывающихся между субъектами при организации законного оборота цифровых прав (в т. ч. ЦФА и их разновидности – акций в виде ЦФА). Объективная сторона данного преступления заключается в организации выпуска и обращения, только выпуска или только обращения цифровых прав (в частности акций в виде ЦФА) в информационной системе, не соответствующей требованиям, установленным законом (таким законом является ФЗ от 27.07.2006 № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации») с использованием объектов российской информационной инфраструктуры. В примечании к статье говорится, что под такими объектами понимаются доменные имена и сетевые адреса, находящиеся в российской национальной доменной зоне, и (или) информационные системы, технические средства которых размещены на территории РФ, и (или) комплексы программно-аппаратных средств, размещенные на территории РФ ^{[5; с. 4]}. В данной статье информационная система, не отвечающая установленным законом признакам, является средством, инструментом совершения преступления, а предметом преступления выступают сами цифровые права, выпущенные и (или) обращающиеся в такой информационной системе. Обязательный признак – причинение крупного (особо крупного) ущерба гражданам, организациям или государству или извлечение дохода в крупном (особо крупном) размере. Субъект преступления – оператор выпуска и (или) обмена цифровых прав (в частности акций в виде ЦФА) в лице его единоличного исполнительного органа или члена коллегиального исполнительного органа (если такой предусмотрен). Субъективная сторона преступления характеризуется прямым умыслом (в частности, применительно к ЦФА, поскольку операторы выпуска / обмена ЦФА должны пройти обязательную регистрацию (и, следовательно, проверку (в т. ч. информационной системы на предмет ее соответствия требованиям, установленным законом)) для включения в реестр соответствующих операторов).

Поскольку цифровые ценные бумаги (акции в виде ЦФА) – это все же ценные бумаги, только выпущенные в информационной системе, построенной на базе технологии распределенного реестра (в частности блокчейна), то к преступлениям, связанным с их незаконным оборотом, применима не только ст. 187.1, предусмотренная Проектом ФЗ, вносящего изменения в УК РФ, и характеризующая техническую (технологическую) сторону цифровых ценных бумаг и преступных деяний, связанных с их оборотом, но также существующие в Уголовном кодексе статьи, связанные с незаконным оборотом нецифровых ценных бумаг (статьи 185-186 УК РФ).

Итак, смешанная природа цифровых ценных бумаг (экономическая и технологическая) предопределяет систему преступлений, связанных с их незаконным оборотом. В результате проведенного исследования авторами было сделаны попытки установить, что такие незаконные деяния могут быть квалифицированы по статьям 14.56.1 (части 1 и 2) и 14.56.2 КоАП РФ, а также по статье 187.1 УК РФ, предусмотренным Проектами ФЗ «О внесении изменений в КоАП РФ» и «О внесении изменений в УК РФ», подготовленными Министерством финансов РФ (которые характеризуют технологическую сторону данных правонарушений / преступлений). Установление административной и уголовной ответственности за организацию незаконного оборота ЦФА (только административная) и организацию незаконного оборота цифровых прав связано с высокой общественной опасностью таких незаконных деяний. Судить об общественной опасности позволяет ряд отчетов, подготовленных международными организациями (в частности, ФАТФ) и финансовыми ведомствами как России, так и зарубежных стран. ФАТФ также разрабатывает рекомендации, руководства с целью не допустить совершение правонарушений, преступлений, предусмотрев надлежащее правовое регулирование виртуальных (цифровых) активов. Как показал анализ положений ФЗ «О цифровых финансовых активах» и ФЗ «О привлечении инвестиций с использованием инвестиционных платформ», Россия следует этим рекомендациям, являясь страной-членом ФАТФ. Важно отметить, что авторы считают, что, в связи с вступлением в силу ФЗ «О цифровых финансовых активах», необходимо оперативно принять Проекты законов, предусматривающие внесение изменений в КоАП РФ и УК РФ (об этом говорят и сами разработчики в Проектах), причем предусмотреть установление как административной, так и уголовной ответственности за такие деяния, а не ограничиться внесением изменений в КоАП РФ (что предусматривает доработанная версия Проектов (Приложение к Письму Минфина России от 04.02.2021 г. № 01-02-02/05-7349)).

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. The FATF Recommendations (2012). [Electronic resource]. – Mode of access: https://www.fatf-gafi.org/media/fatf/documents/recommendations/pdfs/FATF%20Recommendations%202012.pdf.

2. FATF. Guidance for a risk-based approach. Virtual assets and virtual asset service providers (2019). [Electronic resource]. – Mode of access: http://www.fatf-gafi.org/media/fatf/documents/recommendations/RBA-VA-VASPs.pdf.

3. FATF. Money laundering and terrorist financing red flag indicators associated with virtual assets (2020). [Electronic resource]. – Mode of access: https://www.fatf-gafi.org/media/fatf/documents/recommendations/Virtual-Assets-Red-Flag-Indicators.pdf.

4. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 № 51-ФЗ // СЗ РФ. 1994. № 32. Ст. 3301.

5. Письмо Министерства финансов РФ от 28.08.2020 № 05-06-05/76180. 01.09.2020. [Электронный ресурс]. // Telegram-канал Крипто-Лина. – Режим доступа: https://t.me/cryptoelina.

6. Письмо Министерства финансов РФ от 04.02.2021 № 01-02-02/05-7349. 12.02.2021. [Электронный ресурс]. // Telegram-канал Крипто-Лина. – Режим доступа: https://t.me/cryptoelina.

7. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ. [Электронный ресурс]. // СПС КонсультантПлюс.

8. Федеральный закон от 02.08.2019 № 259-ФЗ «О привлечении инвестиций с использованием инвестиционных платформ и о внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ». [Электронный ресурс]. // СПС КонсультантПлюс.

9. Федеральный закон от 31.07.2020 № 259-ФЗ «О цифровых финансовых активах, цифровой валюте и о внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ». [Электронный ресурс]. // СПС КонсультантПлюс.

10. Цифровое право: учебник / под общ. ред. В. В. Блажеева, М. А. Егоровой. Москва: Проспект, 2021. 640 с.

11. Сидоренко Э. Л. Принцип разумной сдержанности права в контексте правового регулирования цифровых финансовых активов // Вестник Университета прокураторы РФ. 2018. № 6 (68).

12. Афанасьев Е. Не пропустите сигналы опасности: ФАТФ на страже виртуальных активов. 11.10.2020. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://zakon.ru/blog/2020/10/11/ne_propustite_signaly_opasnosti__fatf_na_strazhe_virtualnyh_aktivov#_ftnref1.