Восточные психосоматические техники и современные психологические практики

Гусев Евгений Иванович кандидат философских наук доцент кафедры социологии и философии 214000, Россия, Смоленска Обл. область, г. Смоленск, ул. Ул. Пржевальского, 4, Кафедра социологии, философии и работы с молодежью Gusev Evgenii Ivanovich PhD in Philosophy Docent, the department of Sociology and Philosophy , Smolensk State University 214000, Russia, Smolenska Obl. oblast', g. Smolensk, ul. Ul. Przheval'skogo, 4, Kafedra sotsiologii, filosofii i raboty s molodezh'yu smoljek@mail.ru Другие публикации этого автора

Маликов Владислав Михайлович аспирант, кафедра социологии,философии и работы с молодежью, Смоленский государственный университет 214000, Россия, Смоленская Обл. область, г. Смоленск, ул. Пржевальского, 4, Кафедра социологии,философии и работы с молодежью Malikov Vladislav Mikhailovich Postgraduate student, the department of Sociology, Philosophy and Youth Work, Smolensk State University 214000, Russia, Smolenskaya Obl. oblast', g. Smolensk, ul. Przheval'skogo, 4, Kafedra sotsiologii,filosofii i raboty s molodezh'yu vik_hunter@mail.ru

На сегодняшний день очевидной является тенденция, связанная со значительным ростом интереса гуманитарных наук к психосоматическим практикам Востока, в частности к буддизму и даосизму ^{[1, 7, 12, 15]}. Печатается все больше книг по буддийской философии ^{[2, 6, 18]}. Паломничество европейцев в Тибет и центры индийского буддизма уже привычны. И это не просто мода на восточную экзотику. Восточная философия принципиально другая по своему мироощущению. В ней иное понимание субъект-объектной парадигмы, взаимосвязи человека и общества, человека и природы. В европейской культуре постмодерна мы видим отчетливую усталость от концепции гипертрофированного индивидуализма. Стремление к самоидентификации с чем-то более сильным и значимым чем возрожденчески - гуманистическая концепция «человекобожия». Становится понятным, почему среди европейских интеллектуалов постепенно были сформулированы концепты «смерти бога» (Ф. Ницше), «смерти автора» (Р. Барт) и, как своеобразный апогей, «смерти субъекта» (М. Фуко).

Русская культура имеет свою традицию восприятия Востока. Мы сами в какой-то мере восточная страна, что очевидно не только географически. На территории Российской империи, а сейчас и современной России проживает собственное население, исповедующее буддизм в его тибетском варианте. Связи России и Тибета, особенно в начале XX века, были обширны и многогранны, даже несмотря на то, что Тибет всегда был для европейцев закрытой страной. На одном из виражей своей сложной истории Тибет был готов даже попроситься в российское подданство ^{[20, c. 213-214]}.

В столице Российской империи в начале прошлого века был построен буддистский храм как символ взаимопонимания между Западом и Востоком. Тибетские буддисты считали Екатерину II воплощением Белой Тары, одного из главных божеств в буддизме ^{[11, c. 10]}.

Значимым культурным событием 2015 года была организованная Государственным Эрмитажем грандиозная выставка «Обитель милосердия: искусство тибетского буддизма». Именно после нее стало ясно, что в нашей стране хранится одна из самых значительных и богатых коллекций тибетского искусства в мире.

В предисловии к научному каталогу директор Государственного Эрмитажа академик М. Б. Пиотровский сформулировал идею о существовании феномена петербургского буддизма: «Важной частью петербургского буддийского мира были и есть петербургские коллекции. Сегодня они в основном находятся в Эрмитаже. Замечательные открытия П. К. Козлова и С. A. Ольденбурга – буддийские настенные росписи и знаменитый субурган с вложенными в него скульптурами и иконами-тангка. Множество редкостных образцов тибетской скульптуры были собраны известным исследователем, камергером, одним из инициаторов Восточного путешествия цесаревича Николая Э. Э. Ухтомским. Великий исследователь Тибета Н. К. Рерих, его сын Юрий, знаменитый ювелир Агафон Фаберже, выдающийся востоковед Б. И. Панкратов – они, как и многие другие, собрали чудесные коллекции» ^{[11, c. 10]}.

В 2019 году все научное сообщество праздновало 200-летие со дня основания Института восточных рукописей РАН. Проведенная в Государственном Эрмитаже выставка «Кисть и калам» и изданный по ее итогам каталог зримо показали всему миру, какими богатствами буддийской литературы владеет наша страна ^[5].

Интерес к восточным психосоматическим практикам наблюдается и в методологии гуманитарных наук. Так, в «Энциклопедии эпистемологии и философии науки», изданной в 2009 году, напечатана словарная статья о феномене «коан» ^{[20, c.361-362]}. Закономерность такого интереса мы, прежде всего, обуславливаем потребностью в динамичном развитии современной методологии науки на базе новых направлений и теорий в сфере психологии, когнитивистики и философии.

В техногенной цивилизации XXI века перед человеком – жителем большого города – актуализируются экологические проблемы. Индивид попадает во все большую зависимость от мира техники, его поведение стандартизируется, происходит механизация принятия решений, и как следствие, возникают проблемные ситуации, связанные с недостатком свободного времени. У человека формируются так называемые «болезни цивилизации». Среди них констатируют синдром хронической усталости, разнообразные психологические расстройства, появление разного рода зависимостей. Новоевропейский индивидуализм привел, с одной стороны, к феномену «культа лидерства», а с другой – к тревоге потери идентичности ^{[3, 13, 16]}.

Возникла необходимость в качественном дополнении известных на данный момент психологических методов и техник совокупностью восточных психосоматических методов и техник. Такой синтез даст возможность понять психологические проблемы современной личности и внести корректировки в их возможную терапию ^{[1, 8, 9]}.

Восточные психосоматические техники – это система выработанных веками методик, упражнений и техник, направленных на использование скрытого человеческого потенциала с целью совершенствования индивидуальной структуры личности для достижения внутренней гармонии, психического и физического благополучия.

Психолог В. В. Козлов в одном из своих исследований констатирует: «Такое философское принятие холистической картины мира, содержащееся в концепции дао-пути, неизбежности чередования темных и светлых периодов в жизни, очень терапевтично, оно воспитывает выдержку и терпение, эмоциональную устойчивость к психотравмирующим событиям» ^{[7, с. 154]}.

Восприятие мира в восточной философии как процесса неразрывно связанных и дополняющих друг друга явлений нашло своё отражение в актуальных в наши дни методиках, применяющихся в ориентированной психологии А. Минделла и философских идеях А. Уайтхеда.

Особый интерес в гуманитарных науках вызывает, например, такое основополагающее понятие восточной философии как «у вэй». Оно полисемантично: его трудно перевести на европейские языки однозначно. В русской традиции закрепился перевод этого концепта как «недеяние». В «Энциклопедии духовной культуры Китая» термин трактуется следующим образом: у вэй – недеяние, отсутствие целенаправленной деятельности. Согласно А. И. Кобзеву, «даосы, провозгласив отказ от своевольного целеполагания и высмеяв веру в исчерпывающее знание, выразили в отрицательном понятии у вэй принцип невмешательства в естественный порядок вещей и ход событий» ^{[6, c. 450-451]}. В китайском трактате «Хуайнаньцзы», в классическом переводе Л. Е. Померанцевой, говорится: «Поэтому тот, кто постиг дао, возвращается к прозрачной чистоте, кто проник в суть вещей уходит в недеяние. В покое пествует свою природу, в безмолвии определяет место разуму – и так входит в Небесные врата» ^{[18, c. 21]}.

Среди современных психологов М. Латыпов интерпретировал у вэй – принцип недеяния, невмешательства – как составляющую дао, а также сформулировал практические психотерапевтические упражнения и техники работы с «глубиной» посредством ещё одной даосской категории – пустоты ^{[8, c. 135]}.

Стоит упомянуть и об огромном влиянии восточной философской культуры на создание и формирование идей трансперсональной психологии. Система представлений о дао как о структуре прохождения индивидуального пути каждой личности коррелирует с положениями А. Маслоу, касающихся самоактуализации и уникальности формирования каждого человека.

Современная психология и восточные психотехники акцентируют внимание на необходимости интроспекции как основного метода для формирования гармонии человеческого существования, а также уделяют большое значение процессу непрерывного обучения и постижения мира, что в свою очередь актуализирует этапную роль развивающей функции в психике.

Используемые техники дыхания в системе техник цигун концептуально совпадают с методикой холотропного дыхания в интегративной психологии, а даосская практика коан по своим идеям и реализации напоминает важность инсайта в психоанализе.

Психосемантический анализ представлений практикующих психологов об эффективности использования синтеза традиционных даосских и психологических практик для решения актуальных проблем личности

Принимая во внимание особые связи России с Востоком, авторами было проведено эмпирическое исследование с использованием психосемантической методики, нацеленное на выявление представлений об эффективности и возможности применения синтеза восточных и психологических практик для решения актуальных психологических проблем личности.

В качестве методологической базы исследования была применена операционная модель представления категориальной структуры субъективных семантических пространств, разработанная В. Ф. Петренко на материале русской лексики. Также применялся метод семантического дифференциала.

Рабочей гипотезой исследования стало предположение о том, что практикующие психологи не владеют достаточной информацией для внедрения восточных практик в консультирование, но при некотором ознакомлении с ними видят возможным и эффективным использование синтеза традиционных восточных и психологических практик в решении проблем современной личности.

Для проверки статистической гипотезы использовался критерий χ2. Выборка состояла из практикующих психологов с опытом работы более 10 лет. В исследовании приняли участие 20 практикующих психологов города Смоленска.

Результаты исследования были представлены и обсуждены В. М. Маликовым на XXVI Международной научной конференции «Ломоносов 2019» (секция «Психология», подсекция «Сознание, бессознательное, менталитет, психосемантика»; научный координатор, д. психол. наук. В. Ф. Петренко; апрель 2019 г. МГУ имени Ломоносова).

Исследование состояло из трех этапов. Ниже в концентрированном виде представлены основные результаты.

На первом этапе исследованиядля подтверждения исследуемых задач и выявления уровня просвещенности реципиентам было предложено тестирование, состоящее из 10 вопросов. Необходимо было выбрать правильный ответ, соответствующий определению даосского термина или принципа. Было получено среднее арифметическое число, отображающее уровень просвещенности респондентов по всему блоку, равное 4,1 баллам из 10 возможных.

Исходя из полученного результата, был сделан вывод о недостаточном уровне просвещенности по данной теме. Было принято решение о предъявлении подготовленного заранее ознакомительного материала для реципиентов в виде текстовых и наглядных пособий, в которых были интерпретированы основные категории и практики, использованные на первом этапе.

Второй этап исследования представлял собой 7 вопросов о возможном синтезе даосских и психологических практик. Для проверки статистической гипотезы использовался критерий χ2.

В результате по первому вопросу «Согласны ли вы с тем, что возможен эффективный синтез дао как идеи индивидуального пути и идеи самоактуализации А. Маслоу?» процентное соотношение составило А) 85%; Б) 15%; В) 0%, где А) – положительные, Б) – отрицательные, В) – нулевые значения. Были выявлены значимые различия в оценке в сторону положительных мнений (p < 0,05).

По второму вопросу «Согласны ли вы с тем, что техники дыхательных практик цигун и холотропного дыхания коррелируют и по своим идеям похожи?» процентное соотношение значений составило А) 75%; Б) 20%; В) 5% соответственно. Были выявлены значимые различия в оценке в сторону положительных мнений (p < 0,05).

Третий вопрос звучал следующим образом: «Выразите степень согласия с утверждением: «Практики принятия Уильяма Джеймса и практики естественности в даосизме имеют общие идеи и положения». Процентное соотношение значений составило А) 65%; Б) 30%; В) 5% соответственно. Никаких существенных различий не было выявлено (p > 0,05).

Четвёртый вопрос «Согласны ли вы с тем, что возможен эффективный синтез практики коан и методов психоанализа?» и пятый вопрос о возможности качественно дополнить психологическую деятельность практикой у-вэй и вытекающей из неё концепцией пустоты получили одинаковое количество баллов, в результате чего были выявлены значимые различия в оценке в сторону положительных мнений (p < 0,05). Процентное соотношение значений составило А) 70%; Б) 20%; В) 10% соответственно.

Шестой вопрос звучал следующим образом: «Выразите степень согласия с утверждением: буддийский принцип дзен – ваби и принципы гештальт-психологии своими идеями формируют взаимосвязь». Процентное соотношение значений соответственно составило А) 65%; Б) 35%; В) 0%. Никаких существенных различий не выявлено (p > 0,05).

На седьмой вопрос «Согласны ли вы с тем, что возможен эффективный синтез даосского принципа пустоты и идей трансперсональной психологии?» процентное соотношение значений соответственно составило А) 75%; Б) 20%; В) 5%. Были выявлены значимые различия в оценке в сторону положительных мнений (p < 0,05).

Третий этап состоял из 6 вопросов, в четырёх из которых реципиентам было предложено оценить степень эффективности синтеза даосских практик с психологическими методами и принципами для подтверждения рабочей гипотезы исследования. Во всех четырёх вопросах были выявлены значимые различия в оценке в сторону положительных мнений (p < 0,05).

Первый вопрос: «Оцените степень эффективности синтеза даосских практик с психологическими методами и принципами для решения проблем личности, связанных с синдромом хронической усталости». Процентное соотношение значений соответсвенно составило А) 85%; Б) 15%; В) 0%.

Второй вопрос: «Оцените степень эффективности синтеза даосских практик с психологическими методами и принципами для решения проблем личности, связанных с аддиктивным поведением. Процентное соотношение значений соответсвенно составило А) 80%; Б) 15%; В) 5%.

Третий вопрос: «Оцените степень эффективности синтеза даосских практик с психологическими методами и принципами для решения экзистенциональных проблем личности». Процентное соотношение значений соответственно составило А) 90%; Б) 10%; В) 0%.

Четвёртый вопрос: «Оцените степень эффективности синтеза данных даосских практик с психологическими методами и принципами для решения проблем личности, связанных с феноменом европейского индивидуализма». Процентное соотношение значений соответственно составило А) 75%; Б) 20%; В) 5%.

В пятом вопросе было предложено оценить эффективность потенциальной интеграции синтеза даосских практик в свою психологическую деятельность от 1 до 10, где 1 – интеграция бессмысленна, 10 – интеграция очень эффективна. Среднее значение оценок по вопросу составило – 7,9 баллов.

Шестой вопрос: «Оцените, пожалуйста, актуальность и значимость последующих более углубленных исследований данной проблематики». Среднее значение оценок по вопросу составило 8,8 баллов.

Выводы

По результатам исследования в I блоке можем констатировать проблему просвещенности психологов в концептуализации восточных психосоматических принципов и практик в образовательной и психотерапевтической профессиональной среде в целом.

По результатам исследования во II блоке существенные различия (p > 0,05) были выявлены в вопросах с номером 3 и 6. Данный результат мы связываем со сложностью понимания в европейской культуре принципов естественности и пустоты (само понятие «пустоты» в даосизме сложно вербализировать по своей сути).

В ходе проведенного исследования поставленная гипотеза получила подтверждение. Практикующие психологи не владеют достаточной информацией для внедрения восточных практик в консультирование, но при небольшом ознакомлении с ними считают перспективным использование в своей работе синтеза восточных практик и видят в этом психологическую эффективность для решения актуальных проблем современной личности.

Перспективность дальнейшего исследования поставленной темы очевидна. Интеграция принципов и методов восточных практик в психотерапевтическую деятельность поможет разностороннему и вместе с тем комплексному пониманию экзистенциальных проблем личности и позволит применять полученные знания в вопросах консультирования. Кроме того, сделает возможным корректное использование психологических техник и разностороннее понимание проблем личности, подчеркнув серьёзность и эффективность комплексного подхода в психологической практике.