Лиминальное состояние общества в период глобализации и пути его преодоления

Фусу Лариса Ивановна кандидат медицинских наук Ректор Института Психологии и Психоанализа на Чистых прудах 105062, Россия, Московская область, г. Москва, ул. Макаренко, 2/21 Fusu Larisa Ivanovna PhD in Medicine Educator, the department of Psychology, Institute of Psychology and Psychoanalysis at Chistye Prudy 105062, Russia, Moskovskaya oblast', g. Moscow, ul. Makarenko, 2/21 larisafusu@yandex.ru Другие публикации этого автора

Нынешний период развития общества емко и точно обозначается понятием глобализации, когда происходит невиданные до этого уплотнение и интенсификация потоков информационных, финансовых, трудовых, материальных и иных ресурсов, что составляет основу мирового рынка и мировой экономики. Политические системы стран мира сплетаются в единое мировое политическое поле. Помимо экономики и политики, интеграционные процессы активно протекают и в социальной и духовной сферах. Материально-научной основой глобализации является прежде всего мировая сеть интернет и цифровые технологии, ознаменовавшие собой очередной виток технологической революции. Подобное состояние общества можно охарактеризовать как лиминальность, то есть «практику неприятия мира, отсутствие смысла» ^{[3, с. 74]}.

Данная проблема раскрывается в современном социогуманитарном знании: различные аспекты постсовременной социальной реальности рассматриваются в работах Э. Фромма, Н.Б. Кирилловой, Т. Веблена; когнитивные механизмы формирования лиминального сознания - в работах Барышникова П.Н., Агафонова А.Ю., Д. Деннета; непосредственно проблема лиминальности раскрывается А. Геннепом, В. Тернером, А.И. Бобковым, Л.В. Сморгуновым, Л.И. Фусу.

Возникает актуальный вопрос, как все происходящее с обществом влияет на человека, на сознание и бытие. Подобный философско-антропологический аспект глобализации позволяет ставить вопрос о влиянии всех ее проявлений либо на сущность человека (если признавать, что данное понятие уместно, и можно уловить его реальное содержание), либо на его существование (если следовать традиции экзистенциалистской философии).

Мы, соглашаясь с тем, что сущность «homo sapiens sapiens» трудноуловима, одним из признаков человечности считаем осознание себя в мире, что проявляется в когнитивной сфере, и реагирование на импульсы извне в форме эмоций и аффектов.

Аффекты положительного плана, которые можно объединить в «чувство удовлетворенности» вызываются насыщением, то есть удовлетворением потребности и реализацией желания. При этом, желание выступает стремлением к удовлетворению той или иной потребности ^{[10, с. 42]}. Отсутствие возможности удовлетворить те или иные потребности и реализовать соответствующие им желания, наоборот, ведет к отрицательным эмоциям.

Это было давно подмечено философами и основателями национальных и мировых религий: аскеза, то есть добровольное самоограничение, пост в определенные периоды годового цикла является обычным делом для большинства существующих ныне религий. Устранение желаний как путь обретения гармонии и счастья, избавления от страданий составляет одну из ключевых истин буддизма. Непротивление судьбе входит в этику индуизма (что связано с законом кармы), даосизма (Воля неба), стоицизма (бог разлит в природе, поэтому все предопределено). Апостолы Христа и Отцы христианской Церкви сформировали нравственный идеал аскета.

Но современный человек из-за пресыщения материальными благами, наоборот, стремится ко все большему и большему уровню потребления, в результате чего его потребности растут, не зная границ, он не может насытиться и испытать чувство удовлетворенности. В силу доступности многих благ аффективная сфера притупляется, жизнь такого человека приобретает механический характер, что позволяет говорить о лиминальном, то есть пограничном между подлинно человеческим и механическим, состоянием. Можно сказать, что работа его сознания сводится только к когнитивным процессам.

Лиминальность – понятие, означающее такое состояние, когда объект «меняет свои структурные, идентификационные и функциональные свойства на другие, но при этом переход не является завершенным» ^{[8, c. 160]}. В условиях глобализации оно вполне применимо как для описания состояния социума, так и сознания личности.

Термин «лиминальность» был впервые введен Арнольдом ван Геннепом в 1909 году для обозначения промежуточной стадии обряда инициации, когда ритуальный субъект находится в неопределенном положении, пройдя стадию отделения и не достигнув стадии агрегации, завершающей ритуал перехода ^{[5, с. 104]}. Позднее Виктор Тернер сформировал иную трактовку лиминального состояния в ритуале, важной характеристикой которого является чистая потенциальность нового качества ^{[9; с. 117]}.

Характерно, что в современной философии и науке есть направление, акцентирующее внимание именно на когнитивной сфере и в своих крайних вариантах заменяющих все богатство духовной жизни человека «компьютерной метафорой сознания». Это когнитивизм, представители которого исходят из идеи бессознательности протекания познавательных процессов и сосредотачиваются на попытках объяснения тех аспектов психического, которые скрыты от непосредственного наблюдения. Иными словами, человек при подобном подходе оказывается живой машиной, мозг которого умело реагирует на импульсы от внешней среды. Среди факторов, относящихся к сфере когнитивного бессознательного и выступающих в роли бессознательных детерминант когнитивных процессов, следует указать подпороговое восприятие, автоматичность, экспертное знание, имплицитное научение, имплицитную память, прайминг-эффекты, когнитивные установки и т. д.

Сегодня в рамках понятия когнитивного бессознательного сделана попытка логически связать многочисленные психологические феномены неосознаваемой переработки информации, представить системно всю совокупность неосознаваемых когнитивных структур и процессов. Так, в XXI веке ученые, например, один из представителей современного когнитивизма А. Ю. Агафонов утверждают, что психика носит бессознательный характер, а сознание является ее частью. При этом, психика, по его мнению, включает следующие компоненты:

1. Память, где хранится информация, извлекаемая оттуда в ходе осознавания.

2. Когнитивное бессознательное, где воспринимаемой информации обрабатывается и соотносится с памятью.

3. Сознание, где принимается и реализуется решение об осознании информации ^{[1, c. 104]}.

При этом, на наш взгляд, основой бессознательной детерминации когнитивных процессов, на наш взгляд, выступает когнитивное бессознательное.

Компьютерная метафора, основанная на аналогиях процессов сознания и процессов, происходящих в компьютере, проявившая себя в работах Е. А. Гогогенковой, П. Н. Барышникова и лежащая в основе когнитивизма, увела когнитивистов от изучения реальных психических проявлений человека, что в свою очередь превратило психологию в науку о человеке, подобном маломощной ЭВМ ^{[2, c. 83-84]}.

Если тело – это центр материальной жизни личности, то центром его духовной жизни выступает его психический аппарат, который управляет его поведением на основе познания. Неосознанность имплицитных психических процессов показывает, что человек – это не столь простой объект для подчинения и контролирования. Тело является центром сенсорного познания мира, которое по преимуществу проходит на уровне осознанности. Но информация, поступившая в мозг подвергается активной переработке, в которой значительную роль играет когнитивное бессознательное. Таким образом, тело человека управляется не только находящимися на поверхности осознаваемыми процессами, но и находящимися внутри, бессознательными психическими феноменами. Этим человек отличается от машины, пусть даже самой совершенной и способной совершать миллионы мыслительных операций в микросекунду.

Помимо этого, переход к лиминальному состоянию может быть проинтерпретирован как способ вынужденной адаптации к противоречию между социальными требованиями к личности и условий социальной жизни и сущностью человека как родового существа

Сущность человека как родового существа, на наш взгляд, составляют жизненное творчество, свобода, ответственность, любовь, саморазвитие. Именно данные сущностные компоненты человека служат своеобразными каналами, по которым должна выходить жизненная энергия, направляясь в конструктивное русло. Благодаря этому, личность строит свой жизненный мир, преобразует ту часть, социума, которая этот жизненный мир и составляет. Через преобразование своего жизненного мира личность преобразует и себя, развивается и «растет».

Социальные требования к личности и условия социальной жизни соответствуют сущности человека как родового существа. Эта идея явно выражена и подробно проанализирована в работах Э. Фромма ^{[11, с. 191-193]}. Суть его рассуждений, по нашему мнению, сводится к мысли о том, что несоответствие условий социума сущности человека, результатом чего является блокирование его внутренней психической активности, ведет к негласному конфликту личности с социумом, который может найти выражение в неврозах, психозах, агрессии, девиации, деструктивных и аутодеструктивных действиях. Но значительная часть общества реагирует на подобные условия переходом в лиминальное состояние, которое может быть описано как иллюзорное, фрагментарное, временное, когда «ощущение временности своего статуса приводит к некоей искусственностиидентичности» ^[13].

По мнению мыслителя-гуманиста, на психику человека негативное воздействие оказывает выполнение работы, не соответствующей основным чертам его личности. Это наносит вред его психическому и физическому здоровью, в результате чего человек становится не в состоянии нормально выполнять свои задачи в общественном производстве. Подобные конфликты между характером людей и их социально-экономическими ролями обостряются в эпохи социальных катаклизмов. И именно в периоды общественных потрясений, кардинальных трансформаций условий существования может проявляться лиминальность как своеобразная стратегия смягчения шокирующего воздействия этих изменений на сознание. Психический аппарат личности таким образом закрывается, предотвращая возможный ущерб.

По сути лиминальную личность описывает Д. Деннет, когда говорит о человеке как о зомби, то есть существом, не наделенном сознанием в полной мере, не осознающим происходящее и не имеющим субъективного духовного мира. Его психическая активность сводится к восприятию информации, описанию ее, проговариваниваию в коммуникации и действиям на ее основании. Данное утверждение было сделано Дэннетом в 1991 году в работе «Сознание объясненное» и вызвало волну критики ^{[14, p. 143-147]}.

Однако, если рассмотреть данное высказывание не просто с эпистемологической точки зрения, а привлечь социально-философской контекст (эпистемология и социальная философия – отрасли философской мысли, кроме этого, сознание личности формируется в социуме в ходе коммуникации), то Деннета можно считать пророком, в том плане, что он предсказал развитие лиминальности в условиях массовой экранной культуры и формирования у людей клипового мышления, нацеленного не на осознание, а лишь на схватывание обрывочных элементов информации. Через средства массовой коммуникации в сознание общества часто внедряются такие установки прозападной, а точнее проамериканской культуры, как бездумное потребление сверх меры, стремление к богатству и власти в ущерб духовному развитию и нравственному совершенствованию, крайний эгоизм и утилитаризм, этический нигилизм, равнодушие к окружающим.

Многим обывателям известна фраза основателя перипатетизма и учителя Александра Македонского о том, что начало философии есть удивление. Если расширить ее с философского познания до познания в целом, то можно сказать: тяга к знаниям стимулируется удивлением от тех фактов, событий, обрывков информации, для которых нет всестороннего толкования в сознании личности. Так, Т. Веблен в качестве одного из инстинктов, лежащих в основе поведения члена западного общества, называет праздное любопытство, то есть бескорыстное стремление к новой информации и знаниям ^{[4, c. 117]}. Но под влиянием интернета произошло даже пресыщение информацией из-за информационного бума и сложившегося парадокса, когда обилие информации сопровождается дефицитом по-настоящему ценных знаний. В результате люди в условиях глобализации и сетевизации ограничиваются минимумом информации отрывочного и поверхностного характера, обращаясь лишь к знаниям житейского уровня, необходимым для адаптации к повседневности.

В результате под воздействием аудиовизуальной культуры происходит деградация творческих и интеллектуальных способностей человека. Таким образом, человек экранной культуры – это антикреативный одномерный человек массы, к определению которого вполне уместна метафора Дэннета «зомби».

Пути преодоления обществом лиминального состояния видятся нам в сохранении самобытных основ национальных культур, а также приобщения обывателей к элитарной культуре, которая способствует духовному и эстетическому развитию человека как эмоционально полноценного, нравственно зрелого, существующего на уровне экзистенции, то есть осмысленно и стремящегося жить подлинной жизнью, стремящегося к познанию мира и себя самого. Но продукция элитарной культуры по определению отличается сложностью для восприятия и неготовностью значительной части общества к ее пониманию. Выходом из сложившейся ситуации может служить развитие мид-культуры как промежуточного уровня культуры между массовой и элитарной. Ильин В.И. определяет мид-культуру как «грань между артом и китчем» ^{[6, c. 119]}. При этом, арт – это уровень, где массовая культура смыкается с элитарной, так как содержит высококачественные произведения, а китч – это низкопробная продукция.

Произведения данного уровня, с одной стороны, относительно просты для восприятия, а с другой, имеют ценностное, этическое или информационное наполнение, близкое к произведениям элитарного искусства. К проявлениям западной мид-культуры можно отнести как литературные произведения, так и отдельный пласт кинематографической продукции. Первая группа включает, например, произведения таких авторов, как Б. Вербер («Танатонавты», «Мы – боги» и другие), П. Коэльо («Вероника решает умереть»), Д. Киз («Загадочная история Билли Миллигана»). Вторая группа представлена такими кинокартинами, как, например, «Достучаться до небес», «Куда приводят мечты», «Заплати вперед», «Зеленая миля», и многими другими, сочетающими относительную простоту восприятия и коммерческий успех с мировоззренческим смыслом, потенциалом положительного влияния на нравственные установки аудитории. Среди отечественных образцов мид-культуры можнео выделить последний фильм С. Быкова «Завод», фильмы «Духлесс» и «Духлесс-2», книги Н. Курпатова и Н. Козлова.

Таким образом, глобализация порождает такую негативную тенденцию, как массификацию общественного сознания, то есть его одновременную унификацию и примитивизацию. Нивелирование различий в установках, ценностях, предпочтениях, идеологических ориентациях – это характерная черта массы, легко управляемой и манипулируемой. А члены ее по своему поведению напоминают машины или зомби, легко программируемые и перепрограммируемые и не способный понять, где правда, а где ложь. Подобная картина напоминает антиутопию о недалеком будущем, однако частично это будущее уже наступило, и такое – лиминальное - состояние общества хотя и худшее, но не вымышленное, а вполне реальное. И чтобы смягчить подобные противоречия и вернуться от лиминального состояния к подлинно человеческому или хотя бы ослабить их, необходимо, на наш взгляд, развивать мид-культуру.