Философская парадигма взаимосвязанных дисбалансов

Багрова Екатерина Викторовна кандидат философских наук доцент, Ноябрьский институт нефти и газа (филиал), Тюменский индустриальный университет в г. Ноябрьске 629810, Россия, Ямало-Ненецкий автономный округ, г. Ноябрьск, ул. Северная, 46 Bagrova Ekaterina Viktorovna PhD in Philosophy Docent, the department of Economics, Management, and Natural Scientific Disciplines, Noyabrsk Oil and Gas Institute, branch of Tyumen Industrial University 629810, Russia, Yamalo-Nenets Autonomous Okrug, Noyabrsk, Severnaya Street 46 bagrova.e.v@mail.ru Другие публикации этого автора

Для того, чтобы сформулировать философскую парадигму взаимосвязанных дисбалансов, в первую очередь, необходимо определить, что же представляет собой социальный дисбаланс. Одним из наиболее интересных определений социального дисбаланса представляется определение, предлагаемое Васиным и Плешаковой. Они предполагают, что социальный дисбаланс – это рассогласованность трендов и количественных показателей, измеряющих социальное и экономическое развитие общества ^[5]. Иными словами, при росте показателей, отражающих экономическое развитие, наблюдалось снижение социальных показателей. Однако в отличие от экономических показателей, социальные много менее формализованы, а также их рост не всегда является однозначно положительным. В случае с доходом на душу населения, его рост является однозначным преимуществом. В то время как с количеством социальных объектов на душу населения аналогичных выводов сделать нельзя по нескольким причинам:

· во-первых, количественные показатели не отражают качество оказываемых социальных услуг;

· во-вторых, количественные показатели не отражают фактическую востребованность услуг. Так, в случае низкого качества оказываемых услуг их количество может сократиться, поскольку население перейдет к замещению государственных услуг частными, также как высокое количество не свидетельствует о качестве, а может отражать значительное количество проблем со здоровьем у населения.

Именно поэтому, к относительно объективным показателям относятся уровень детской смертности, средняя ожидаемая продолжительность жизни при рождении и иные.

Васин и Плешакова предлагают следующую структурную схему, характеризующую взаимосвязь различных элементов социального развития (рис.1) ^[5].

Рис.1. Взаимосвязь элементов социального развития

На основе данной схемы возможно сформулировать, чем же является «социальное» в социальных дисбалансах. Социальный аспект включает в себя:

· внешние и внутренние социально-политические процессы;

· демографические процессы;

· состояние экологии;

· экономическое развитие, которое следует делить на реальный и финансовый сектор;

· фактические доходы населения и покупательную способность получаемого ими дохода;

· качество и объемы предоставляемого образования;

· качество и объемы программ здравоохранения;

· уровень безработицы и показатели занятости населения (здесь важно рассматривать не только количественные показатели, но и необходимость работать обоим взрослым для содержания семьи);

Васин и Плешакова указывают на то, что все перечисленные факторы необходимо рассматривать исключительно в контексте взаимодополняемости, а не взаимозаменяемости.

Отметим, что некоторые ученые полагают под дисбалансом перевес отдельных групп населения или же видов производственной деятельности ^[6]. Мы не можем полностью согласить с их мнением, однако в случае, если перевес одного или нескольких сегментов (групп населения, социальных категорий) или иных частей различных социальных процессов приводит к невозможности нормального функционирования остальных частей процесса, данную ситуацию определенно необходимо классифицировать как дисбаланс. В частности, в России за счет высокой прибыльности (сверхприбыльности) отдельных секторов экономики происходит непроизвольное ущемление других. В частности, поскольку они являются менее инвестиционно привлекательными, а отдача на капитал в них ниже. Отметим, что подобная ситуация характерна и для иных стран. Например, в США существенно доминирует информационный сегмент, финансовый сектор, а также все сопутствующие подсектора услуг.

Исходя из классических экономических теорий, подобный дисбаланс должен со временем компенсироваться естественным образом за счет саморегулирования рынка, а также за счет насыщения спроса и повышения конкуренции за ресурсы. Кроме того, согласно теория международной конкуренции и разделения труда, каждая страна будет концентрироваться на собственных ключевых отраслях, а в дальнейшем обмениваться полученными продуктами. Тем не менее, на практике, данные теории не работают в достаточной степени эффективно в силу ряда причин:

· во-первых, каждой стране, территории и региону необходима собственная инфраструктура для удовлетворения собственных потребностей, которую невозможно купить, либо импортировать. Подобная инфраструктура создается совместными действиями частного сектора и государственного вмешательства, позволяющего балансировать его развитие;

· во-вторых, в процессы обмена неизменно вмешиваются политические составляющие, которые искажают пропорции обмена;

· в-третьих, существуют высокие издержки на доставку и перевозку продукции, а также риски срыва поставок, обусловленные, в том числе, и географическими причинами.

Таким образом, наличие собственного развитого сбалансированного производства является частью безопасности страны и территории. Отметим, что подобным образом можно охарактеризовать и всю мировую систему в целом, поскольку совокупность всех государств представляет собой самую большую закрытую социально-экономическую систему в мире.

Возвращаясь к вопросу дисбалансов, необходимо указать, что Почкина рассматривает дисбаланс в социально-экономическом контексте – как рассогласованность интересов, делая упор на противоречивости ^[10]. Она указывает на то, что социальный дисбаланс может проявляться в противопоставлении и в необходимости выбора между двумя взаимосвязанными частями единого процесса. Так, Почкина рассматривает коммерческую недвижимость, которая является одновременно объектом физического мира, играет важную роль в социальной структуре, относится к объектам реального сектора экономики, имеет рыночную (финансовую стоимость), а также является объектом налогообложения. При этом, различные характеристики одного и того же объекта вступают в противоречие. В частности, необходимость расположения объектов социальной инфраструктуры относительно равномерно во всех районах, повышение стоимость за счет некоторых качеств отдельных районов, как результат повышение налогов и снижение рентабельности строительства или покупки недвижимости. В классической теории предполагалось, что вся перечисленная совокупность факторов приходит в естественное состояние баланса, однако как было показано в первой главе – это не так. Именно поэтому, можно охарактеризовать социальный дисбаланс как некоторое состояние общества или его отдельных элементов, совокупность внутренних и внешних противоречий которого не дают ему развиваться, находясь в состоянии нестабильности и рассогласованности интересов различных сил. По сути, различные силы, вектора развития, тянут общество в различных направлениях, что и детерминирует социальный дисбаланс, который также можно охарактеризовать как конфликт интересов. Говоря математическим языком, в n-мерном пространстве развития социума, все или большая часть векторов развития расположены каждый в своей плоскости таким образом, что совокупное равномерное развитие недостижимо, поскольку всегда будет перевес в сторону одного или нескольких векторов.

Исходя из предложенного определения, можно сделать несколько важнейших выводов о философской парадигме взаимосвязанных социальных дисбалансов.

Во-первых, социальные дисбалансы неотделимы от самих социальных объектов, поскольку отражают некую совокупность векторов их развития. Так, до появления и формирования социального объекта, он в принципе не мог находиться в состоянии дисбаланса. Здесь важнейшим аспектом является ответ на вопрос, что представляет собой социальный объект и где его граница. Казалось бы, ответ на этот вопрос является весьма простым. Однако необходимо разграничивать физические границы объекта и философские. К примеру, для образования как социального феномена – граница не проходит только по физическим зданиям школ и университетов. В то время как и ответ на вопрос в какой мере система образования должна давать знания, знания какого рода, углубленные по нескольким предметам, или же более поверхностные для широкого кругозора, а также само по себе понимание того, что же является качественным образованием, не является простыми вопросами, но именно ответы на них проводят границу социального объекта – системы образования.

Во-вторых, по мере развития социума плоскости развития видоизменяются, некоторые исчезают, но добавляются новые. К примеру, до начала эпохи информатизации, данный вектор развития не мог быть применен ни к одному социальному объекту. Необходимо отметить, что в процессе социального развития общества меняются и сами плоскости развития. Так, информатизация, ранее затрагивала в первую очередь компьютеризацию, затем передачу данных, в то время как сейчас речь идет в первую очередь о мобильных устройствах. При этом, общество формирует данные плоскости развития, применяемые ко всем социальным объектам, в данном случае, ко всем объектам, находящимся в социальном пространстве действия указанных плоскостей развития. Таким образом, можно говорить о том, что сам по себе философский кризис социальных дисбалансов формируется из совокупностей социальных объектов и векторов их развития, при этом обе эти категории обычно формируются на глобальном уровне философского понимания. Иными словами, речь редко идет об отдельном объекте, напротив, она скорее идет о представлении данного объекта, возможно об идеальном объекте, а также об идее идеального объекта, что возвращает нас к Платону и Аристотелю, которые обсуждали философские вопросы того, что представляет собой некий объект.

Одновременно определение объектов и плоскостей социального развития тесно сопряжено с концепцией общественного договора. В данной концепции принято выделять взгляды трех ключевых ученых: Томаса Гоббса, Джона Локка и Жан-Жака Руссо. Не смотря на то, что каждый из ученых по-разному определяет естественное состояние общества (в отсутствии общественного договора), причины и цели заключения общественного договора, а также результаты, которые он создает, все они сходятся во мнении о том, что развитие общества возможно только при условии общественного договора ^[7]. Отметим, что ранее ученые обсуждали концепцию формирования и развития государства, его ключевых принципов функционирования и развития социальных отношений, в то время как в данной работе речь идет о наднациональных структурах. При этом, под наднациональными структурами понимаются не только и не столько сложные формальные структуры и организации, сколько общая система ценностей, определяемая общественным договором. Тем не менее, для того, чтобы определить как именно возможно сформировать современный общественный договор, необходимо обратиться к базовым идеям данной концепции (таблица 1) ^{[4, 11]}.

Таблица 1

Ключевые концепции общественного договора

Согласно всем представленным концепциям, естественное состояние общества (до появления общественного договора) представляет собой разрозненность взглядов и собственные уникальные представления о «порядке» каждого участника общества, а, кроме того, защита личной собственности, невозможность работать над общественными благами, так как подобная концепция не применима к обществу, в котором отсутствует договор. В таком обществе главенствует личный интерес, который может принимать агрессивные формы, в случае его ущемления. Здесь необходимо отметить, что информационное общество, разрозненность информационного пространства, а также развитие множественных враждующих субкультур, о которых говорилось во второй главе, по сути, возвращает современное общество к обществу без общественного договора, сводя его к формализованным нормам и правилам, а также укрепляя власть закона или диктатуры, поддерживаемую насильственным образом ^[1]. Разумеется, современное состояние общества нельзя приравнять к стадии развития до появления общественного договора, тем не менее, определяющие вектора развития и интересы во многом являются схожими. Именно поэтому столь важна дискуссия о новом, современном общественном договоре.

Согласно взглядом основоположников концепции общественного договора, первоначально он был заключен для обеспечения свободы, безопасности и демократии всех членов общества. Тем не менее, в большинстве, если не во всех странах мира, все эти вопросы все еще остаются открытыми. Более того, понимание данных концепций не является идентичным в различных странах и регионах мира. При этом, более сильные страны, имеющие большую политическую власть, а также обладающие большим военным потенциалом часто навязывают сформированные в них концепции свободы, демократии и безопасности другим странам. Особенную интенсивность данные процессы приобретают в периоды глобализации ^[2]. Таким образом, можно говорить о том, что цели общественного договора не были достигнуты полностью, а с развитием общества и специфики межстрановых конфликтов, затрагивающих фундаментальные принципы жизни общества, они требуют своего закрепления на новом уровне.

К основным выгодам общественного договора относят защиту жизни каждого, свободу и частную собственность, а также общественную пользу. Разумеется, многие эти цели достигнуты во внутригосударственных границах. Однако опять же, полное достижение данных выгод возможно только при полном и всеобъемлющем понимании их сущностных составляющих. Именно поэтому, а также в связи с упомянутой выше существенной разрозненностью отдельных государств, мы приходим к выводу о необходимости формирования нового общественного договора, затрагивающего не только отдельные государства, но и мировую систему в целом.

Кроме всего вышесказанного, необходимо отметить два важных социальных феномена, характерных как для малых, так и для больших социальных групп, а также для объединения стран: спираль молчания и молчаливое большинство. По сути, оба этих феномена отражают то, что даже если большинство несогласно с действующей социальной системой, доминирующим процессом или же развивающимся социальным дисбалансом, они предпочтут не высказывать свой протест. В результате, малая группа получает существенный перевес, в частности в информационном пространстве, в аспекте принятия решений, поскольку остальные предпочитают не высказываться, предполагая собственное меньшинство ^[8]. В результате, концентрация власти происходит не у фактического большинства, а у наиболее активного.

Помимо теории общественного договора, важнейшей теорией, позволяющей рассматривать договоренности на межгосударственном уровне и определять систему социальных дисбалансов, является теория политического реализма ^[14]. Взгляд реалистов на международные отношения пессимистичен: государства озабочены в основном самосохранением, потому из-за отсутствия международной полиции рациональным поведением для них является максимизация мощи, в том числе военной, которая необходима для сохранения независимости. При этом, доминирующей парадигмой поведения является эгоистичная, где каждая страна стремится получить максимальную выгоду и нести минимальные издержки при диалоге (во всех его формах) с другими странами. Кроме того, международное законодательство и различные типы наднациональных организаций не способны существенно повлиять на поведение сильных игроков, что доказывается политическими событиями начала XXI века ^[12]. По сути, данная теория подробно рассматривает причины невыполнения (неполного выполнения) общественного договора на межстрановом уровне.

Отметим также, что теоретики политического реализма указывают на то, что государства попадают в «парадокс» избыточной мощности. Первоначально данная концепция применялась в первую очередь к ядерному оружию, однако на практике она может быть расширена на экономическую и социальную сферы, а также на экологическую. По сути, данный парадокс затрагивает все сферы социального развития, как только страна накапливает избыточную мощность, она формирует дисбаланс на мировой арене, который крайне сложно использовать в долгосрочной перспективе для обеспечения собственной выгоды на максимальном уровне. В большинстве случае, соотношение получаемых выгод сводится до группы лидеров мирового развития. При этом, в случае, если внутри группы будет достигнут паритет, то в конечном итоге, их совокупные возможности также исчерпают себя и будут снижаться до уровня следующей, менее развитой, группы стран. Именно поэтому, большую часть социального развития на межстрановом уровне можно назвать постоянным кризисом структурных дисбалансов, где дисбаланс, характерный для одного общества, обычно более сильного и развитого, отражается на социальном развитии широкой группы стран, порождая процессы, фактически мешающие разумному развитию лидеров. К проявлениям таких социальных дисбалансов необходимо отнести широкий круг проблем, среди которых проблемы международного терроризма и миграции.

Возвращаясь к вопросу определения социальных дисбалансов, необходимо указать на то, что Чурюмова противопоставляет дисбаланс стабильному социальному развитию ^[13]. По сути, в своей статье она доказывает, что формирование и развитие социального дисбаланса противоречит стабильному социальному развитию, формируя отклонения от тренда. При этом, речь идет не о циклических зависимостях, которые возможно описать некими закономерностями, а о стохастических процессах, которые невозможно охарактеризовать. Основным недостатком отсутствия стабильного социального развития является невозможность прогнозировать с достаточной степенью точности и уверенности, что в результате, делает все долгосрочные проекты неперспективными и тормозит непосредственно развитие, как таковое. В подобной ситуации невозможно развитие фундаментальной науки как таковой. Более того, с учетом усложнения структуры социальных процессов, горизонт планирования постепенно снижается, за счет преобладания множественных случайных процессов. По сути, социум вынужденно развивается в условиях постоянно усложняющегося структурного дисбаланса, что отражается на всех сферах жизнедеятельности общества ^[9]. Разумеется, подобное определение структурного социального дисбаланса не отменяет предшествующих рассуждений в отношении социальных кризисов и циклической динамики развития, однако формирует представление о сложной картине принятия решений в текущей ситуации в каждый момент времени. Более того, можно определить кризис именно как максимальную точку социального дисбаланса, приемлемого в социуме в конкретный момент.

Известно, что кризисные ситуации во многом детерминированы не только и не столько объективными причинами, сколько общественным восприятием, именно поэтому социально приемлемый уровень дисбаланса в каждый момент времени также является совокупностью объективных и субъективных характеристик ^[3]. Таким образом, структурный кризис социальных дисбалансов тем интенсивнее, чем ближе общество находится к кризисному состоянию. При этом, сам по себе структурный кризис социальных дисбалансов представляет собой единовременно рассогласованность трендов и количественных показателей, измеряющих социальное и экономическое развитие общества; перевес отдельных групп населения или же видов производственной деятельности, а также некоторое состояние общества или его отдельных элементов, совокупность внутренних и внешних противоречий которого не дают ему развиваться, находясь в состоянии нестабильности и рассогласованности интересов различных сил.