Самоорганизованная критичность акторно-сетевой теории

Головашина Оксана Владимировна кандидат исторических наук доцент, Тамбовский государственный университет им. Г.Р. Державина, Финансовый университет при Правительстве РФ 392000, Россия, Тамбовская область, г. Тамбов, ул. Интернациональная, 33 Golovashina Oksana Vladimirovna PhD in History Scientific Associate, Financial University under the Government of the Russian Federation; Docent, the department of Philosophy and Methodology of Science, Tambov State University named after G. R. Derzhavin 392000, Russia, Tambovskaya oblast', g. Tambov, ul. Internatsional'naya, 33 ovgolovashina@mail.ru Другие публикации этого автора

Акторно-сетевая теория в последние годы становится одной из самых популярных теоретических рамок, которую используют отечественные гуманитарии. Оригинальность и определенная эпатажность его идей («Медленный спуск от Канта от черту» ^{[1, P. 21]}), кажущаяся легкость письма, создающая иллюзию абсолютного понимания, относительная доступность на русском языке – это приводит к тому, что молодые исследователи готовы относиться к Б. Латуру как новому пророку от науки. Не только нет больше «эллина и иудея», но и нет человека и вещи, общества и природы, других бинарностей, на которых стояла гуманитарная мысль прежде, а вся методология научного исследования заключается в одной фразе - «следуйте за акторами», вызывающей ассоциации с известным классическим произведением, в котором тоже все нелинейно.

Так как актантами является все, что действует ^{[1, P. 3]} (президент государства или камень, через который этот президент споткнулся), то акторно-сетевая теория (АСТ) может применятся при анализе практически чего угодно. Вот например, автомобиль на загруженной автомагистрали, «его максимальная скорость ограничена автомобилями перед ним, расстояние от него до автомобиля впереди диктуется его способностью тормозить. Он подвергается случайным воздействиям, обусловленным механическими свойствами автомобиля и рельефом дорожного покрытия… даже небольшое снижение скорости одного автомобиля оказывается достаточным, чтобы выстроилась огромная пробка» ^{[2, С. 237 - 238]}. Транспортные сети  - излюбленный объект исследования специалистов по АСТ ^{[11, 16]}, потому что для того, чтобы увидеть в сети автомобилей действующих актантов не нужно подниматься да какого-то сложного уровня абстрагирования. Или вот, например, куча песка. Если Латур называл акторами атомы, то отдельные песчинки, влияющие друг на друга – тем более. «По мере того, как мы продолжаем насыпать песок, куча становится круче – и начинаются небольшие осыпания песка, или лавины. Песчинка может упасть на другие песчинки и скатиться вниз, что, в свою очередь, иногда заставляет двигаться ее соседей. Добавление одной песчинки способно вызвать локальное возмущение, но с кучей в целом ничего не существенного не случится. В частности, события в одном месте не затрагивают песчинок в других местах. На этой стадии всеобъемлющей связи между частями кучи нет, а есть только много отдельных песчинок. С ростом крутизны склонов кучи становится более вероятным, что одна песчинка вызовет соскальзывание других. Со временем наклон поверхности достигает определенного значения и больше уже не сможет» ^{[2, С. 96 - 97]}. Действующие автомобили, песчинки, даже теория эволюции, которая избежала анализа через АСТ, скорее всего, из-за огромного количества влияющих друг на друга актантов – все это вполне в духе последователей Латура. Однако цитаты, приведенные выше, взяты из работы, далекой от социологии или антропологии. Пер Бак, физик-теоретик, опубликовал свою монографию «Как работает природа» в 1996 г. Первая статья, написанная вместе с двумя докторантами, в которой был озвучен концепт «самоорганизованная критичность», была опубликована в Physical Review Letters в 1987 г. Латур к этому времени был автором уже не одной публикации, но в среде физиков консерватизма больше, а оригинальность концепции не является поводом для публикации. Сам Бак отмечал сложность, с которой он столкнулся, пытаюсь обнародовать первые свои работы по этой теме, так как редакторы даже не могли найти подходящий рецензентов для того, чтобы составить отзыв о работе. 

В основе теории Бака лежит представление о том, что определенные динамические системы могут прийти в состояние, которые в синергетике называется точкой бифуркации. Особенностью такого положение системы является то, что минимальные воздействия приводят к трансформации состояния системы (например, фазовый переход)

Сейчас саморганизованная критичность (СОК) – довольно авторитетная теория, развивающаяся в рамках теории самоорганизации, основы которой заложили И. Пригожин и Г. Хакен. ^{[8, 10, 14]} Синергетика – это не просто очередная научная теория в сфере естествознания. Дело в том, что современные научные теории еще не отказались от попыток увидеть какую-то систему, логику в текущем хаосе - иначе наука просто перестанет быть наукой, так как отвечать на все возможные отрицательные изменения фразой «все нелинейно», или «случайно», ведь мы - ученые - доказали, что детерминизма нет - это уже ненаучно. Например, кроме абсолютно бесконтрольного белого шума, в котором нет закономерностей, а каждое следующее значение никак не зависит от предыдущего, и коричневого (броуновского) шума, в котором текущее событие представляет собой результат последовательно действующих предыдущих событий, существует еще розовый шум, который в спектре располагается посередине между белым и розовым. Привычный прежним эпохам детерминизм соответствует коричневому шуму, однако, если, к примеру исторические процессы изобразить в виде математических закономерностей, даже предсказать социальные волнения  (а такие исследования ведутся) ^{[3, 4]}, или представить также жизнь конкретного индивида (таких исследований нет, но технически они вполне возможны) то окажется, что данные процессы не имеют вид коричневого шума. Причина не всегда приводит к необходимому следствию, и не всегда случайность является непонятой закономерностью. В розовом шуме событие зависит не от непосредственно предыдущего факта, а от всей совокупности событий. То есть, детерминизм как бы есть, но увидеть его очень сложно, к тому же продолжает иметь значение фактор случайности.

Розовый шум имеет довольно большое распространение в мире - от демографических процессов до электромагнитного излучения космических объектов. «Возможно, это явление лучше, чем что-либо еще, иллюстрирует критичность сложных систем. Системы с прерывистым равновесием сочетают в себе черты замороженных, упорядоченных систем и хаотических, неупорядоченных систем. Эти системы могут помнить о своем прошлом благодаря длительным периодам застоя, позволяющим сохранять то, чему они научились на протяжении своей истории, имитируя поведение замороженных систем; вместе с тем они могут эволюционировать благодаря внезапным вспышкам активности. <…>  Сложное состояние существует на границе между предсказуемым периодическим поведением и непредсказуемым хаосом» ^{[2, С. 68-69]}.

То есть, как пишут исследователи, события в окружающей реальности возникают естественно и практически «сами собой» — в результате воздействия микроуровневых событий на макроуровневую динамику — в многокомпонентных сложных системах, в которых есть обратная связь и слабые внешние воздействия ^[3]. В смысле, в нашем сложном мире, ряд, казалось бы, незначительных событий, может привести к большим последствиям (например, социальных взрывам, катастрофам - если речь идет о мире, к тяжелой болезни  - если речь идет о человеке). А может и не привести. Но для индивида не имеет значения, происходят неприятности «просто так» или как проявление совокупности микрособытий   - в этом нет принципиальной разницы. Важно, что он не может на это повлиять или предсказать. Такая объективная невозможность контролировать окружающую действительность противоречит воспитанному поколениями уверенности в определенных законах  мироздания, которые можно учитывать в своей жизни или даже влиять на них.

Латур вряд ли стал бы цитировать книгу, в названии которой присутствует природа, но Бак дальше терминологических споров. Описывая кучу песка, рабочих в офисе, особенности экономической активности он, в целом, вполне соответствует пропагандируемой сторонниками АСТ несимметричной вселенной. Характерные черты самоорганизованных систем – инвариантность, целостность, иерархичность, необратимость, уникальность  - в полной мере можно назвать чертами объектов, изучаемых АСТ. Мы в любом случае говорим о действующих акторах, независимо от того, называем ли действующие силы актантами или пытаемся увидеть в хаосе автомобильного движения розовый шум. Латур заменяет интерсубъективность Э. Гуссерля предлагаемой им интеробъективностью, а Бак составлять модель производителей, каждый из которых покупает товары у двух поставщиков, производит собственный товар и продает его двум клиентам. За плечами Латура опыт западной философии, нуждающийся, на его взгляд, в преодолении, Бак настаивает на том же самом: «Наша стратегия – очищать проблему от «наросшего мясо» до тех пор, пока мы не останемся с голым скелетом и дальнейшая редукция станет невозможной» ^{[2, С. 88]}.

Если описывать СОК или АСТ языком философии, то обе теории, возникшие в рамках различных научных систем (или за пределами этих рамок, но использующие их дискурс), говорят о развитии новой онтологии, объявляющий субстанциональность не сущностей, а не отношений. «Отношения предшествуют сущности», - объявляет представитель акторно-сетевой теории Дж. Ло , добавляя известной фразе Ж.П. Сартра еще больше философского радикализма, неудивительного после томов Ж. Делеза с ризмностью шизоанализа или французских феноменологов, которые боролись с претензией субъекта на единоличное авторство смыслов: «Уже для Мерло-Понти источник смысла находится не во мне, а в моей связи с миром; конституирование представляет собой не столько смыслонаделение, сколько обмен смыслами. Левинас, а за ним Анри и Марион, двигаясь в том же направлении, интерпретируют интенциональность как своего рода познавательную инициативу, исходящую от субъекта. Преодоление метафизической эгологии возможно только через аскетическое преобразование субъекта, которому следует отказаться от претензии на авторство смысла и привести себя к пассивности» ^{[9, С. 7]}.

Объявивший в поисках новых оснований для метафизики «возвращение к вещам», Э. Гуссерль пытался преодолеть тысячелетний философский бэкграунд, введя принцип беспредпосылочности. Однако верность абстракциям (верно что-то истинное, познаваемое только разумом, а не представление об этом в материальном мире, и в этом отношении Гуссерль вполне в рамках традиций западной мысли, несмотря на поставленную им цель), привела к тому, что пропагандируемые им «вещи» находятся в голове – не идеи Платона, конечно, но все же. О вещах потом будет писать М. Хайдеггер (от призыва допустить существование вещи самой по себе «в качестве определяющей действительности» ^[12] до все еще актуальных сейчас рассуждениях о техническом): «На школьном языке философии «сущностью» называется то, что есть вещь, по-латински – quid. Quidditas, «чтойность», дает ответ на вопрос о сущности. Например, то, что присуще всем видам деревьев (дубу, буку, березе, сосне), есть одна и та же древесность. Под нее как под общий род, «универсальное», подпадают все действительные и возможные деревья. Но существо техники, постав – разве это общий род всего технического? Будь это верно, тогда паровая турбина, радиопередатчик, циклотрон были бы поставом. Однако слово «постав» означает у нас и не прибор, и не какое бы то ни было устройство. Тем более под ним не подразумевается обобщенное понятие подобных устройств....» ^[13] Но само бытие, как настаивал Хайдеггер, имеет смысл только в связи с человеком, поэтому он не мог объявить человека таким же актантом, как стол. Потом мир становился сложнее, не в смысле эмоций экзистенциалистов насчет бессмысленности бытия или времени без ценности, а как об этом писал Илья Пригожин. Дело не в вещах, а том, что целое больше, чем часть – это, конечно, тоже из классики, но классики писали, когда мир был стабилен; а становление как фундаментальная категория новой онтологии, приводит к необходимости нового языка описания, в котором важным оказывается не сущность, а отношения. Как каждый новый актор меняет сеть, так и «Любое небольшое изменение в любом событии рано или поздно скажется на системе повсеместно» ^{[2, С. 202]}.

Таким образом, оба, и Латур, и Бак, соглашались с тем, что стабильность – это исключение. АСТ и СОК – дискурс нелинейного мира. Однако, Бак - физик, годами проводивший эксперименты, раскрывающее различные аспекты фазового перехода, пытался все-таки найти порядок в хаосе того, что его коллеги называют природой. У него были для этого все основания – если у гуманитариев хаос продолжает оставаться метафорой, то физики пришли к базовому понимаю хаотических процессов примерно тогда же, когда вышли в свет первые работы Латура. Гносеологический оптимизм Бака практически безграничен: «Мы не можем объяснить все обо всем, но что-то обо всем можем» [Цит. по: 15, С. 89]. Поэтому СОК – это не просто теория, а метатеория. Вместо простого описания песчинок, Бак объясняет их, а объяснение – один из самых постоянных объектов критики Латура, так как объяснить – это значит ввести новый актор в систему, то есть, описания было недостаточными, система оказалось не полной, если потребовалось введение еще одного актора. Этот «объясняющий» актор делает других акторов неполноценными, если уж они нуждаются в дополнительной движущей силе. Поэтому с позиции АСТ невозможно говорить о всеобщем законе, который будет служить объяснением любых подобных действий, так как он сделает акторов не действующими силами, а марионетками в руках объясняющего, а актор, который не имеет значения, перестает быть актором, то есть, действующем. Общие понятия, определения могут быть использованы только в качестве орнамента, но они не способны дать понимание. Дело не в достоверности теории, а в той сети взаимодействий, которая вокруг нее формируется, то есть, в акторах. «Все делают сами акторы, в том числе свои собственные рамки, теории, контексты, свои собственные метафизики, даже свои собственные онтологии...» ^{[7, С. 205]}. Крах кучи песка вызван действиями песчинок, а не теорией самоорганизованной критичности. Онтологичными с позиции Латура становится не сущности, а отношения, а сама онтология оказывается «акторно-ризомной» ^{[7, С. 22]}, таким образом, предполагая, что сеть оказывается больше, чем сеть. Бак именно объясняет, кроме вербального объяснения добавляя в систему еще графики, таблицы и формулы. Но именно эти формулы позволяют применять выведенную им степенную закономерность в других подобных условиях, являясь именно тем, что называется законом и на чем пока еще стоят естественные науки.

Если Латур описывает отношения вообще, то Бака интересуют только те из них, которые приводят к катастрофе. Акторы действуют в разных масштабах, важно именно действие, а не то, какие долговременные события оно может вызывать. Для сторонников СОК имеет значение только событие – все остальное является эпизодами, которые, безусловно, к нему привели и без которых события не произошло бы. Латур с позиции этой теории пишет только об эпизодах и ему не важно, будет ли когда-нибудь (в долговременной памяти) События или нет. Бака вообще не интересуют акторы – сильные они или слабые, их качества. Только количество и частотность. Закономерность объясняется тем, что процессы, о которых говорит Бак, обладают долговременной памятью. Нельзя сказать, что в сетях, описываемых Латуром, совсем нет памяти – она присутствует в виде еще одного актора, взаимодействие с которым такое же ситуативное, как и вся сеть. Например «одежда, которую мы носим, привезена из другого места и произведена довольно давно; произносимые нами слова не придуманы специально для этого случая;  стены, в которых мы находимся, были спроектированы архитектором для клиента и сооружены рабочими – людьми, которые здесь сейчас отсутствуют, хотя их действия вполне ощутимы. Сам человек, к которому мы обращаемся – продукт истории, выходящий далеко за пределы «фреймов» наших с ним отношений. Если вы попытаетесь нарисовать пространственно-временную карту всего, что присутствует во взаимодействии, и набросать список всех, кто так или иначе в нем участвует, вряд ли вы получите хорошо различимый фрейм, скорее – спиралевидную сеть со множеством самых различных дат, мест и людей» ^{[6, С. 85]}. Она может стать актором, если будет действовать, или не стать, если в данной конкретной ситуации память не проявляет активность. Для Латура сеть существует только здесь и сейчас, и только то, что действует, имеет значение в этой сети. Память у Бака – это то, что делает кажущийся белый шум розовым. Динамика землетрясений, о чем писал Бак, или рождаемости, о чем пишут его последователи – не случайна, а подчиняется выведенной Баком закономерности, в соответствии с которой с его точки зрения работает природа. События, какими бы незначительными они не были, вызывают крах системы, если частотность этих событий соответствует степенному закону. Отдельные выступления недовольных крестьян – это не революция, но их частота, если она укладывается в предлагаемый Баком график, свидетельствует о том, что революция будет. Для Латура каждое выступление было бы отдельной сетью, как и революция в конце. Можно было бы предположить, что память в АСТ является потенциальным фактором, если бы Латур считал, что есть что-то потенциальное. Это не значит, что он не видит леса за деревьями, скорее, он отказывается заменять территорию картой. Бак не зря вспоминал о сферическом коне в вакууме – математические модели зачастую обладает не большим эвристическим потенциалом, чем интуиции философов. Хотя, надо признать, что эксперименты физиков Чикагского университета показали, что даже разные кучи песка ведут себя по-разному и поведение далеко не всех соответствует тому степенному закону, который предложил Бак. Что, в общем, нормально. «Понятно, что такой вещи как моделирование реальных объектов не существует» ^{[2, С. 202]}, пишет Бак.

В целом, СОК больше извечному человеческому желанию (как бы Латуру не понравилась бы эта фраза) увидеть смысл в хаосе окружающего и создать хоть какой-то нарратив из эпизодов собственной жизни. Постоянные знакомства, которые должны привести к чему-то новому, большому и красивому, изменения на работе, которые могут обернуться повышением (или увольнением), революционная ситуация в терминологии Ленина как сигнал революции – это все дает большой простор для бесконечных интерпретаций и конструирований той самой, одной, единственно верной истины. Латур, соединивший в своих идеях процессуальность Уайтхеда с ризомой Делеза считает, что истины не может быть там, где множественность уступает место единому. Он не предскажет революцию, но опишет «социологию одной двери»  ^[5] в ней. Позитивист Бак продолжает считать, что природу можно познать, и именно в этом, а не в создании очередной парадигмы описания, цель науки.  АСТ обращает внимание на качество акторов и дает им возможность раскрыть себя, а не заниматься подстчетами. СОК предлагает посмотреть на динамику, применить технику и увидеть, что может быть белый шум акторов окажется розовым порядком самоорганизованной критичности. Предположим, что можно сейчас собрать все публикации по АСТ и СОК и посмотреть, укладываются ли они в степенный закон, который говорит о том, что процесс является самоорганизованным. Технически это сделать вполне возможно, но я не знаю, считать ли компиляции аспирантов, списывающих статьи из Интернет-ресурсов так же, как работы Латура или все-таки ограничить круг поисков. Одно число имеет значение, и не повлияет ли ограничение поиска на итоговую кривую. И что в итоге это даст? Что скоро одна из теорий станет базовой научной парадигмой? Или обе? Или что они будут официально объявлены мошенничеством и уйдут в огромное научное небытие? Другое дело – следовать за акторами и давать им раскрыть себя, не навязывая свою, человеческую точку зрения, не пытаясь уместить разнообразие этого мира в довольно простую формулу. Однако это не напечатают в Nature, а история одного камня на вулкане не поможет предсказать землетрясение. Латур, претендуя на звание философа науки, лишает науку самого главного – поисков закономерностей, возможностей предсказания и выводов. Понятно, что до этого были идеи Делеза, Лиотара, разные намеки на то, как оно есть, пока Латур не заявил, что «мы никогда не были современными», что нет разницы между природным и обществом, человеком и не-человеком, объявив таким образом о своеобразном фазовом переходе, после которого, уже с помощью другого языка описания, появятся работы… (походе на степенную закономерность СОК, не правда ли?)

Таким образом, СОК, не обращая внимания на качества отдельных акторов, тем не менее говорит о  взаимодействии их в сети, АСТ не отрицает степенные законы, если рассматривать изучаемые процессы как долговременные. Обе теории – это, прежде всего новый язык описания этого мира. Вернее, разных миров. Несимметричной постделезианской вселенной и мира тех, кто продолжает считать, что математики описывает происходящие процессы, а не конструирует их.