«Особые» отношения республики Ирак с США как фактор сдерживания иракских правящих кругов в стремлении к расширению международных контактов

Рыжов Игорь Валерьевич ORCID: 0000-0002-6417-1517 доктор исторических наук профессор; кафедра истории и политики России; Национальный исследовательский Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского старший научный сотрудник; Международная междисциплинарная научно-исследовательская лаборатория «Изучение мировых и региональных социально политических процессов»; Нижегородский государственный лингвистический университет им. Н.А. Добролюбова 603022, Россия, Нижегородская область, г. Нижний Новгород, пр-т Гагарина, 23 Ryzhov Igor Valerevich Doctor of History Professor, Head of the Department of History and Politics of Russia of Lobachevsky State University of Nizhny Novgorod; Senior researcher at the international interdisciplinary research laboratory “Study of World and Regional socio-political processes” of the Nizhny Novgorod State Linguistic University named after N.A. Dobrolyubov 23 Gagarin Ave., Nizhny Novgorod, Nizhny Novgorod Region, 603022, Russia ivr@fmo.unn.ru Другие публикации этого автора     Джоджи Нечирван Джасим ORCID: 0009-0003-4335-9152 аспирант; институт международных отношений и мировой истории; Национальный исследовательский Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского 603022, Россия, Нижегородская область, г. Нижний Новгород, пр-т Гагарина, 23 Dzhodzhi Nechirvan Dzhasim Postgraduate student; Institute of International Relations and World History; N.I. Lobachevsky National Research Nizhny Novgorod State University 23 Gagarin Ave., Nizhny Novgorod, Nizhny Novgorod Region, 603022, Russia nechirvan.tury@gmail.com

Струкова Марина Игоревна ORCID: 0009-0007-2294-188X кандидат исторических наук доцент; институт международных отношений и мировой истории, новой и новейшей истории; Национальный исследовательский Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского 603022, Россия, Нижегородская область, г. Нижний Новгород, пр-т Гагарина, 23 Strukova Marina Igorevna PhD in History Associate Professor; Institute of International Relations and World History, Modern and Contemporary History; N.I. Lobachevsky National Research Nizhny Novgorod State University 23 Gagarin Ave., Nizhny Novgorod, Nizhny Novgorod Region, 603022, Russia m.strukova@yandex.ru

Введение

Актуальность исследования американо-иракских отношений в XXI веке определяется их значительным влиянием на политическую, экономическую и военную архитектуру Ближнего Востока, а также на глобальные процессы, связанные с международной безопасностью. Ирак, обладая значительными энергетическими ресурсами и стратегическим географическим положением, остается одним из ключевых государств, определяющих региональную стабильность. Взаимодействие между США и Ираком на современном этапе представляет собой сложный и многоуровневый процесс, охватывающий политические, экономические и военные аспекты.

После свержения режима Саддама Хусейна в 2003 г. США заняли ключевые позиции в вопросах восстановления и модернизации Ирака, определяя не только внутреннюю политику страны, но и ее внешнеполитические приоритеты. Важным инструментом американо-иракских отношений стало Рамочное соглашение 2008 г., определившее долгосрочные перспективы двустороннего сотрудничества в области безопасности, экономики и политики. Сложившаяся структура американо-иракских отношений демонстрирует как возможности для развития Ирака в рамках сотрудничества с США, так и значительные ограничения, связанные с политической и экономической зависимостью от Вашингтона. В то же время Ирак предпринимает попытки диверсифицировать внешнеполитические контакты, укрепляя связи с Россией и региональными «центрами силы», несмотря на сохраняющееся давление со стороны США.

Современные отношения между США и Республикой Ирак, достаточно подробно представлены в аналитических разработках американских исследовательских центров, таких как Институт Ближнего Востока, Институт ближневосточной политики, Центр арабских исследований, Институт ответственного государственного развития Куинси, расположенных в Вашингтоне, а также в публикациях ряда азиатских научных учреждений, таких как Исламабадский Институт стратегических исследований (Исламская Республика Пакистан) и Паджаджаранский университет в Бандунге (Республика Индонезия). В российской историографии преобладают публикации, рассматривающие американо-иракские отношения, по большей части, в историческом контексте, а период взаимодействия двух стран после 2008 г. пока не нашёл подробного освещения.

Учитывая вышесказанное, цель автора статьи дать оценку современного состояния американо-иракских отношений после 2008 г., определить ключевые факторы, влияющие на их развитие, и выявить инструменты и механизмы, с помощью которых США сохраняют контроль над внешнеполитической траекторией Ирака. Внимание будет уделено политическим, экономическим и военным аспектам взаимодействия, а также их влиянию на региональную стабильность и международное положение Ирака.

Результаты и обсуждения

Формирование американо-иракских отношений в XXI веке осуществлялось в тесной взаимосвязи с внешнеполитическими интересами и стратегическими приоритетами США, что позволило использовать двусторонние отношения для достижения ключевых целей Вашингтона на Ближнем Востоке. Главными направлениями этой политики стали укрепление американского доминирования в регионе, противодействие влиянию альтернативных глобальных «центров силы» и оппонентов за региональное влияние, таких как Россия и Китай, а также контроль над политическими процессами и безопасностью в стратегически важных странах региона ^{[1, с. 425]}.

Первым и наиболее очевидным приоритетом США было усиление своего присутствия в Ираке, что позволяло Вашингтону оперативно реагировать на изменения баланса сил и интересов на Ближнем Востоке. Цель включала постоянный мониторинг региональной ситуации, предупреждение потенциальных угроз и минимизацию рисков дестабилизации. Вторым аспектом стало создание барьеров для укрепления позиций альтернативных геополитических «центров силы» на территории Ирака ^{[2, с. 137]}. Третьим направлением было использование американского присутствия для контроля над такими потенциально «взрывоопасными» странами, как Афганистан и Иран, что позволяло США сохранять региональное лидерство и управлять конфликтными зонами. Четвертым фактором стало активное использование курдского вопроса как инструмента влияния на региональные процессы, в том числе в Сирии, Ливане и Палестине.

Важной целью американской стратегии было также формирование внешнеполитического курса Ирака в соответствии с интересами США. На практике это означало поддержку политических элит, которые не будут вступать в конфронтацию с США и их ключевыми союзниками в регионе, включая Израиль ^[3]. Такая политика способствовала стабилизации ситуации на Ближнем Востоке в конфигурации, выгодной Вашингтону, одновременно создавала естественные барьеры для углубления иракских контактов с внешними акторами.

Обозначенные процессы способствовали формированию особой специфики американо-иракских отношений, где важнейшее место занимала предсказуемость и управляемость политической линии Ирака. США стремились минимизировать риски неожиданных изменений во внешнеполитическом курсе Багдада, что достигалось через создание так называемых «естественных политических барьеров» ^{[4, с. 217]}. Они ограничивали пространство для маневра иракских политиков, исключая возможность углубленного сотрудничества с альтернативными центрами силы, за исключением тех сфер, которые напрямую соответствовали интересам США, например, противодействие терроризму и экстремизму.

Энергетический фактор также стал краеугольным камнем американской политики в Ираке. Контроль над месторождениями и маршрутами поставок энергетических ресурсов позволял США не только обеспечивать свои собственные интересы, но и предоставлять своим компаниям доступ к выгодным экономическим проектам в Ираке ^{[5, с. 294]}. Таким образом, американская стратегия предполагала не только политическое, но и экономическое закрепление в Ираке, что способствовало укреплению их долгосрочного влияния.

Однако указанная диспозиция имела определённые выгоды и для Ирака. Развитие отношений с США открывало возможности для привлечения долгосрочных инвестиций и реализации проектов по восстановлению социальной, экономической и промышленной инфраструктуры страны. Это, в свою очередь, способствовало повышению устойчивости Ирака к внутренним и внешним вызовам, включая экстремизм, организованную преступность, террористические угрозы и киберугрозы. Кроме того, американские инвестиции создавали новые рабочие места, повышали уровень образования и способствовали социальной стабильности.

Таким образом, специфика американо-иракских отношений в XXI веке заключалась в стремлении США использовать Ирак как стратегический плацдарм для реализации своих интересов на Ближнем Востоке. В отличие от современных гибридных войн, где прокси-структуры обычно направлены против конкретного противника, Ирак в данном контексте выступает в качестве платформы для обеспечения долгосрочного присутствия США в регионе и оперативного реагирования на возникающие вызовы и угрозы.

Ключевым инструментом реализации этой стратегии стало взаимодействие с иракскими политическими элитами. Вашингтон оказывал политическую и экономическую поддержку тем группам и лидерам, которые проявляли лояльность к США и демонстрировали готовность следовать их внешнеполитической линии. Важным элементом этой политики было не столько полное исключение Ирака из сотрудничества с другими странами, сколько контроль за его внешнеполитическими инициативами ^{[6, с. 263]}. США активно способствовали развитию иракских сил безопасности, содействовали укреплению государственного управления и поддерживали реформы в экономике.

В свою очередь, углубление американо-иракских отношений открывало для Ирака доступ к кредитным программам, технологическим ресурсам и инвестициям, которые способствовали модернизации экономики и оборонного потенциала страны. Это позволяло Ираку преодолевать кризисные явления и повышать свою конкурентоспособность на международной арене.

Во многом «особый статус» американо-иракских отношений базируется на системном и долгосрочном подходе, который регулируется не только политическими договоренностями, но и конкретными документами, такими как Рамочное соглашение о долговременном сотрудничестве и дружбе между Республикой Ирак и Соединенными Штатами Америки 2008 г ^[7]. Этот документ определяет ключевые векторы сотрудничества и направлен на обеспечение стабильного и предсказуемого взаимодействия между двумя странами. Важнейшей его целью является создание устойчивой структуры отношений, которая будет служить интересам обеих сторон на краткосрочную, среднесрочную и долгосрочную перспективу ^[8].

Политический контекст Рамочного соглашения 2008 г. отражает стратегическое значение Ближнего Востока для США. В данном случае американо-иракские отношения способствуют укреплению роли Ирака как одного из наиболее стабильных и значимых ретрансляторов американской политики в регионе, позволяя США не только укреплять свое влияние, но и стимулировать интерес других стран региона к углублению двусторонних отношений с Вашингтоном ^{[9, с. 49]}.

Экономическое измерение американо-иракских отношений занимает ключевое место в рамках Рамочного соглашения 2008 года. Экономическое взаимодействие между США и Ираком охватывает несколько стратегических направлений, включая содействие Ираку в развитии экономики, укреплении производственных мощностей и переходе к рыночной экономике. Важным аспектом взаимодействия является поддержка выполнения Ираком международных обязательств в сферах инвестиционного, гуманитарного, политического, экономического и промышленного сотрудничества. Существенное внимание уделяется привлечению финансовой и технической помощи для создания современной социальной, промышленной, транспортной и энергетической инфраструктуры, а также для реализации образовательных и научных проектов. Кроме того, значительная работа ведется по оказанию помощи в возвращении незаконно вывезенных финансовых средств, поддержке Ирака в процессе погашения внешнего долга и ликвидации последствий военных действий. Дополнительно создаются благоприятные условия для ведения торговли, включая посредничество США в переговорах с третьими странами для восстановления экономического сотрудничества.

Отталкиваясь от положений Рамочного соглашения, США укрепили свои позиции в качестве одного из ключевых экономических партнёров Ирака. Важной вехой в этом процессе стало подписание Рамочного соглашения о торговле и инвестициях 2005 г., которое вступило в силу в 2013 г ^[10]. В рамках этого соглашения был создан Совет по торговле и инвестициям между США и Ираком, заседания которого состоялись в 2014 и 2019 гг.

Для стимулирования экономической активности Вашингтон предоставил Ираку статус развивающейся страны-бенефициара в рамках Всеобщей системы преференций ^[11]. Это позволило активизировать деятельность американских компаний в стратегически значимых секторах иракской экономики, включая энергетику, оборонную промышленность, информационные технологии, автомобилестроение и транспортную инфраструктуру.

Объем двусторонней торговли товарами между США и Ираком приблизился к 4,6 млрд долл. США Из этой суммы 0,8 млрд долл. США приходилось на экспорт американских товаров в Ирак, а 3,8 млрд долл. США – на поставки иракских товаров в США, практически полностью состоящие из нефтепродуктов ^[12].

Знаковым событием в развитии экономических отношений стал двусторонний стратегический диалог в августе 2020 г. В его рамках правительство Ирака подписало меморандумы о взаимопонимании с американскими компаниями на сумму 8 млрд. долл. США ^[13]. Соглашения охватывают широкий спектр сфер, включая энергетику, инфраструктуру и технологические проекты, и свидетельствуют о стремлении обеих сторон к укреплению двустороннего экономического партнерства. Таким образом, экономическое взаимодействие между США и Ираком сосредоточено на восстановлении и развитии иракской экономики, что, в свою очередь, способствует укреплению позиций Ирака на международной арене. Для США данный подход представляет собой важный инструмент стабилизации ситуации на Ближнем Востоке и демонстрации преимуществ сотрудничества с Вашингтоном для других стран региона.

Сфера безопасности представляет собой третий важный элемент в структуре долгосрочного взаимодействия США и Ирака в рамках Рамочного соглашения 2008 г. В отличие от политического и экономического компонентов, сотрудничество в сфере безопасности имеет более сжатый, но не менее значимый характер. Оно нацелено на обеспечение устойчивости и стабильности как внутри самого Ирака, так и в более широком контексте региональной безопасности Ближнего Востока. Важнейшей задачей в этом направлении является предоставление Ираку гарантий безопасности, что предполагает защиту от внешних угроз, посягающих на суверенитет, территориальную целостность и воздушное или водное пространство страны ^[14]. Параллельно приоритетной задачей выступает борьба с терроризмом и незаконными вооруженными формированиями, которые угрожают как внутренней стабильности Ирака, так и безопасности региона в целом. Акцент делается на нейтрализацию террористической инфраструктуры, ликвидацию каналов финансирования и разрушение логистических цепочек, поддерживающих экстремистские группировки ^[15].

Особое внимание уделяется модернизации иракских вооруженных сил. В этом контексте программы помощи США способствуют повышению их профессиональной подготовки, улучшению технического оснащения и укреплению институциональных основ военной организации. Значительный акцент делается на повышении прозрачности в управлении армией и усилении гражданского контроля над военными структурами, что играет важную роль в предотвращении военных переворотов и укреплении демократических институтов в Ираке ^[16]. Координация этих усилий осуществляется при поддержке Управления по сотрудничеству в сфере безопасности, которое действует при посольстве США в Багдаде. Структура выступает ключевым инструментом в реализации совместных проектов, направленных на повышение боеспособности иракских сил и укрепление партнерских отношений в области обороны.

Взаимодействие в сфере безопасности нацелено на достижение как американских, так и иракских интересов. Для США ключевым приоритетом является недопущение превращения Ирака в очаг терроризма, предотвращение усиления позиций таких государств, как Иран, и обеспечение контроля над стратегически важными регионами. С американской точки зрения, военное присутствие в Ираке позволяет контролировать не только внутренние процессы в стране, но и ситуацию в сопредельных государствах, таких как Сирия, Турция и Ливан. В свою очередь, для Ирака укрепление сотрудничества с США в сфере безопасности открывает доступ к современным технологиям, системам вооружений и обучению военных специалистов.

Важной чертой американо-иракского взаимодействия в сфере безопасности является двойственность подхода США к вопросу о военном присутствии в Ираке. Формально оно объясняется необходимостью поддержки стабильности и борьбы с терроризмом, однако на практике это также инструмент контроля за политической элитой Ирака и стратегически важными объектами страны. После территориального поражения ИГИЛ в Ираке в 2017 г. США объявили о переходе своего военного присутствия в консультативную и вспомогательную роль ^[17]. Однако сохраняющееся присутствие американских частных военных компаний в Ираке, несмотря на официальное завершение активных боевых действий, говорит о продолжающейся зависимости Багдада от поддержки Вашингтона в вопросах безопасности.

Зависимость Ирака от США проявляется не только в оборонной сфере, но и в политическом контексте, где США стремятся поддерживать на ключевых постах в Ираке лояльных политиков, чья деятельность соответствует американским стратегическим интересам. Политика США ограничивает возможности Ирака в установлении более глубоких связей с альтернативными центрами силы, такими как Россия и Китай, чьи экономические и политические интересы в регионе во многом противоречат интересам Вашингтона. Для США важно минимизировать риски усиления этих государств в Ираке, что, в свою очередь, влияет на выбор Багдадом своих внешнеполитических приоритетов.

Сохранение американского военного присутствия в Ираке дает США стратегические преимущества в контроле над регионами Ближнего Востока, особенно в контексте последствий «арабской весны». Военное и политическое влияние США через Ирак позволяет им эффективно реагировать на региональные угрозы и координировать усилия с другими союзниками в регионе. При этом иракские власти вынуждены балансировать между необходимостью сохранения поддержки со стороны США и стремлением укрепить свою независимость во внешнеполитической деятельности.

В официальной риторике Вашингтона особое внимание уделяется формированию «более сильного Ирака» ^[18], способного опираться на поддержку различных этноконфессиональных групп, сохранять монополию на применение силы и поддерживать стабильные отношения с региональными соседями и западными партнерами. Однако за фасадом официальной риторики скрываются и другие, более прагматичные цели американской политики. Совокупность стратегических инициатив предполагает не только укрепление потенциала Ирака, но и его вовлечение в систему международного взаимодействия на условиях, выгодных для США. Формально данная политика ориентирована на создание предпосылок для развития Ирака как самостоятельного и стабильного государства, однако на практике это приводит к усилению американского присутствия и превращению Ирака в «прокси», транслирующего интересы США на Ближнем Востоке. Такая стратегия предполагает реализацию множества программ в политической, экономической, инвестиционной, культурно-гуманитарной и оборонной сферах, которые, несмотря на свою внешнюю направленность на развитие Ирака, имеют своей конечной целью сохранение американского контроля и влияние в регионе.

Заключение

Исходя из всего вышеизложенного, можно сделать вывод, что американо-иракские отношения представляют собой сложную и многоуровневую систему, в которой стратегические интересы США и национальные интересы Ирака тесно переплетаются. Соединенные Штаты продолжают играть ключевую роль в политической, экономической и оборонной сферах этой страны, используя свое влияние для контроля над стратегическими процессами на Ближнем Востоке и недопущения усиления позиций альтернативных глобальных игроков, таких как Россия и Китай. В то же время для Ирака сотрудничество с США остается важным инструментом для восстановления экономики, укрепления оборонного потенциала и привлечения долгосрочных иностранных инвестиций. Однако очевидно, что несмотря на значительное давление со стороны США, существует тенденция к расширению иракско-российских отношений, а с появлением и усилением в стране шиитских группировок, тесно связанных с Ираном, создает дополнительные возможности для углубления ирано-иракского сотрудничества. В то же время американское присутствие в Ираке, включая военные и частные структуры, продолжает служить инструментом контроля над политическими процессами и экономическими ресурсами страны, ограничивая пространство для развития альтернативных внешнеполитических векторов. Несмотря на это, иракское руководство демонстрирует стремление к многовекторной внешней политике, нацеленной на снижение зависимости от одного внешнего партнера и на поиск баланса в международных отношениях. Реализация подобной политики требует стратегической гибкости со стороны правительства Ирака, чтобы минимизировать возможные риски и издержки, связанные с геополитическим давлением со стороны США, в особенности в преддверии вступления в должность в 2025 г. новой администрации Белого Дома.