Семья как субъект ранней правовой социализации

В последние годы появилось множество научных публикаций, посвященных проблеме выявления роли субъектов социализации в правовой сфере жизнедеятельности общества. В них анализируются вопросы, связанные с необходимостью формирования агентами социализации эталонов законопослушного поведения, определения роли государства и институтов гражданского общества в адаптации человека к трансформирующейся системе правовых отношений, установления образцов правомерного поведения, повышения уровня сознания и правовой культуры граждан. Однако остается еще недостаточно изученной проблематика, связанная с определением психосоциальных основ и социокультурных факторов деятельности агентов первичной правовой социализации, а так же их воздействия на процесс формирования системы аксиолантов правовосознания человека. При исследовании данных проблем весьма продуктивным является использование теорий психоанализа О. Биркхойзер-Оэри, Э. Фромма и Э. Эриксона.

Семья является самым влиятельным агентом социализации на ранних стадиях психосоциальной эволюции человека. В зависимости от типа культуры существуют различные системы семейных отношений, поэтому сложившиеся в определенной общественной группе нормы коммуникативных связей ребенка не являются стандартными для всех людей. В самой малой социальной группе мать выступает практически всегда главным действующим лицом в процессе ранней социализации ребенка, формирует стиль его поведения и отношение к окружающему миру. Она учит малыша тому, как надо обходиться с людьми и жить с самим собою. Закладываемые ею в сознание ребенка внутрисемейные коммуникативные принципы и установки будут в значительной степени перенесены и на отношения с другими людьми, которые не являются членами его семьи. Психоаналитики придают большое значение влиянию матери и отца на ранних этапах психосоциальной эволюции человека, когда он особенно восприимчив к воздействию на него ближайшего окружения.

Семья входит в нормативную составляющую социума, поскольку является носителем определенного нравственного, ценностно-смыслового и правового комплекса, с помощью которого проводится правовое воспитание и обучение ребенка, а также определяются его общественные функции и соответствующий им статус. Семьи обладают разными возможностями и общественным потенциалом. Они создают первичную культурную и психосоциальную среду, в которой формируются социальные качества развивающейся личности. «Там, где ребенок, сейчас столь охочий до строгого управления собой, может постепенно развивать чувство моральной ответственности, там, где он может получить некоторое представление об институтах, функциях и ролях, которые будут благоприятствовать его ответственному участию, – он будет добиваться приятных достижений во владении орудиями и оружием, в умелом обращении со значимыми игрушками и в уходе за младшими детьми» ^{[8, с. 247]}. Следует также отметить, что в современных общественно-экономических реалиях снижется значение школы, как агента социализации, и, соответственно, возрастает роль семьи в правовом воспитании и обучении ребенка ^{[2, с. 93]}.

Швейцарский психоаналитик О. Биркхойзер-Оэри выделяла, прежде всего, следующие позитивные черты материнского характера: «проявление внимания и сочувствия; магический авторитет феминности; мудрость и душевный подъем, распространяющийся за рамки формальной логики; любой полезный инстинкт или импульс; все, что называется добротой; все, что дает заботу и поддержку, способствует развитию…» ^{[4, с. 7]}. Отмечая положительную роль материнской любви, она предупреждала, что мать представляет также и потенциальную опасность. Поскольку материнская любовь может быть слепой. «Материнское сознание говорит: «Нет злодеяния, нет преступления, которое могло бы лишить тебя моей любви, моего желания, чтобы ты жил и был счастлив» ^{[4, с. 7]}. Такая любовь дает возможность малышу быть счастливым. Ее отсутствие делает малыша несчастным. Характер отношений между ребенком и матерью определяется позитивной или негативной формой коммуникации между ними, которая, в свою очередь, обуславливается сложившимся типом семейных институтов, подверженных постоянным изменениям и трансформациям. Позитивная форма коммуникации является важным фактором успешного преодоления ребенком возрастных психосоциальных кризисов, которые объективно неизбежны и являются детерминантами становления человека как личности.

Для малыша родители олицетворяют собой тот духовно-нравственный и ценностно-правовой комплекс, субъектами которого они являются. И здесь очень важно, чтобы слова и поступки взрослых не расходились друг с другом. У ребенка развиваются стойкие регрессии и глубокие обиды, когда он узнает, что сами родители не живут по совести, т.е. по тем правилам, которые они декларируют. В этом случае может возникнуть один из глубочайших конфликтов человеческой жизни, когда появляется ненависть к тому родителю, который ранее олицетворял духовно-нравственную и ценностно-правовую систему, искренне принятую ребенком, но который сам же неоднократно нарушал ее нормы, лицемерно и ханжески «изворачиваясь» для того, чтобы уйти от ответственности. Э. Эриксон предупреждает, что у человека, пережившего такой конфликт в детстве, может образоваться гремучая смесь подозрительности, способности изворачиваться и сильной тяги к ханжескому морализаторству, которая опасна как для него самого, так и для его окружающих. Например, демонстрация своей правоты такими людьми может быть ими использована против других в форме постоянного, но объективно не имеющего позитивного социального смысла и совершенно не терпимого, поучающего надзора, когда доминантой такой деятельности становится именно запрет, а не стимулирование общественной инициативы и активности контролируемых индивидов. Свободная деятельность Другого вызывает у них большое подозрение. Основными их правовыми регулятивами становятся запрет и наказание.

В обществе эволюция института семьи протекает далеко не всегда безоблачно и по восходящей линии. Известно немало примеров его «тупикового» развития ^[5]. В своей работе «Дети и общество» Э. Эриксон проводит исследование негативных тенденций развития института семьи в современном американском обществе. Он проанализировал исторические причины и психосоциальные основания генезиса такого феномена как «мамизм» в американском социуме. По его мнению, хотя сторонним наблюдателям будет трудно в это поверить, но слишком большому числу американцев не достает «тонуса эго, достаточной гибкости и взаимности в социальных связях». Это приводит к тому, что под внешней маской успешности, благополучия и лидерских качеств многих американцев скрываются социально неадаптированные индивиды с большим комплексом психосоциальных проблем. «Кто-то может смеяться над этим предположением и ссылаться на дух индивидуализма и на выразительные средства живости и веселого дружелюбия, характеризующие значительную часть социальной жизни Америки; но психиатры (особенно после того шокирующего опыта последней войны, когда им пришлось признавать негодными или отправлять домой сотни тысяч «психоневротиков») смотрят на него иначе» ^{[8, с. 240]}. Исследуя причины столь массового психоза (нарушений в отношениях между Я и внешним миром), некоторые американские психоаналитики стали винить в нем тот опасный тип матерей, который они назвали «мамочки» («mom»). Этих женщин обвинили в том, что они не давали возможности своим детям чувствовать себя уютно за исключением тех случаев, когда они вели себя «определенными способами, несовместимыми с графиком нужд и потенций малыша, да к тому же еще и внутренне противоречивыми» ^{[8, с. 240]}. Неуютность и несчастность существования в детстве приводило человека к неуверенности в себе и устойчивой социальной дезадаптированности во взрослой жизни. «Мамочки» бывают двух типов: либо холодными, отвергающими и доминантными, либо чрезмерно опекающими собственницами, лишающие малыша всякой инициативности и самостоятельности. Писатель Филипп Уайли даже назвал их «гадючьем племенем» в своей «скандальной» книге, вызвавшей острую общенациональную дискуссию по вопросам развития института семьи и формирования системы семейных ценностей в американском обществе ^[9].

В силу своей эгоцентричности, эмоциональной инфантильности и косности «мамочка» не дает своим детям полноценной психосоциальной подготовки к жизни. Личностное становление ребенка замедляется или даже начинаются обратные регрессивные процессы. Поэтому он не может успешно преодолевать фундаментальные возрастные кризисы, выступающими детерминантами эволюционного становления личности. Его развитие становится односторонним и ущербным. Считая себя бесспорным авторитетом во всех жизненно важных вопросах нравственности, морали и права, «мамочка» требует от своих детей не только глубочайшего почтения, но и признания себя «материнской собственностью» в ущерб их экзистенциальным началам. Если же она не получает этого, то всегда винит детей в неуважении родителей, но никогда не признает виноватой себя. «Мамочка» искусственно поддерживает разрыв между статусом взрослого и статусом ребенка, не позволяя детям эволюционно эмансипировать, расширяя круг своих прав и свобод. Из-за этого психосоциального торможения ее дети, став уже взрослыми, остаются инфантильными, хотя могут при этом в американском стиле (с вызовом по отношению к другим) всячески демонстрировать свой внешний успех. Без основательной психокоррекции такие взрослые-дети не могут быть полноценными субъектами общественной деятельности, способными активно отстаивать свои права и свободы. Их инфантильное состояние души вступает в противоречие с «официальными» идеалами американской культуры, требующей от человека быть успешным, инициативным, самостоятельным и ответственным. Поэтому им приходиться надевать маску успешности: хорошо отработанную улыбку и стандартизированные способы демонстрации владения собой. В итоге такое экзистенциальное раздвоение приводит их к серьезным психологическим срывам.

Если отец оказался слабым или безразличным, то его ребенок становится слишком зависимым от матери. В нем может развиться чувство беспомощности, склонность подвергаться влиянию вопреки собственным интересам и быть опекаемым. Став взрослым, он продолжает оставаться неспособным быть хозяином своей жизни и, соответственно, бороться за свои права и свободу. На почве этого у него могут развиться различные типы невроза «вроде истерии, алкоголизма, неспособности утверждать себя и бороться за жизнь реалистически, а также депрессии» ^{[6, с. 41]}. Наличие таких неврозов является фактором, способствующим психосоциальной деградации индивида, его асоциальному и противоправному поведению. Если же мать оказалась безразличной, холодной и властной, то одностороннее ориентирование на отца (отличающегося при этом авторитаризмом и привязанностью к сыну) приводит к полному подчинению его авторитету, заведенному порядку и почитаемому им закону. Но при этом его дети лишаются на эмоционально-чувственном и интуитивном уровнях глубокого постижения сути принципов гуманизма и справедливости. Их девизом становится древнеримское изречение «Dura lex, sed lex» («закон суров, но это закон»). Поэтому они больше подчиняютя букве закона, чем его духу. Только в гармоничном синтезе ориентаций развития человека на мужское и женское начало формируется психосоциальная основа его духовной зрелости и нормального правосознания. Для успешного решения фундаментальных задач ранней правовой социализации необходимо активное участие в этом процессе матери и отца, стремящихся наделить ребенка такими качествами, характеризующими женское и мужское начало, как человечность, доброта, разумность, здравый смысл, дисциплинированность и уважение к порядку.

На характер выполнения семьей своей социализирующей функции влияет социокультурная среда, в которую она «погружена». В постиндустриальных обществах с потребительской ценностной системой, базирующейся на эгоцентричном экономическом сознании, большинство семей имеют малое количество членов, включающих обычно только родителей и еще одного-двух детей ^{[1, с. 15]}. Чем они меньше по размеру, тем большее влияние оказывает каждый ее член на психосоциальную эволюцию своего близкого родственника. Несмотря на небольшое количество членов большинства современных семей, тем не менее, возможны их различные структурные вариации. Например, все чаще детей воспитывает один родитель, и ребенок оказывается лишенным мужского или женского начала в своем личностном становлении. Но бывает и так, что воспитанием ребенка занимаются две матери и два отца (если у него есть разведенные и сводные родители). При большом количестве воспитателей, между которыми могут существовать непростые отношения вследствие наличия у них слишком разных систем ценностных координат, есть угроза возникновения у ребенка аксиологического и когнитивного диссонанса, вызванного противоречивыми оценками взрослых его социально-правового поведения. Из-за стихийности и противоречивости процессов социализации у детей возникают значительные когнитивные трудности при выборе ценностных ориентиров для своего правового поведения.

Западные паттерны и стандарты жизненного уклада постепенно внедряются в общественное сознание российских граждан с помощью системы PR-кампаний ^{[2, с. 114]}. Эти процессы вызваны тем, что глобализация, набирающая обороты во всем мире, идет под знаменем вестернизации, стимулирующей изменение системы аксиолантов правового сознания. В российском социуме постепенно снижается влияние старшего поколения на процесс ранней социализации ребенка. Это приводит к разрыву в преемственности поколений, вследствие которого многие позитивные качества человеческого характера (выносливость, трудолюбие, сила воли, смекалка, тяга к справедливости и правде), приобретенные старшим поколением российских граждан, прошедшим нелегкую жизненную школу, не передается ими в полной мере своим внукам и правнукам ^[7].

Таким образом, в современном мире семья продолжает выступать в качестве основного агента ранней правовой социализации, оказывающей наиболее сильное влияние на психосоциальную эволюцию человека на его ранних стадиях развития. Из-за глобальных общественно-экономических трансформаций уменьшается тонус эго современного человека вследствие появления негативных тенденций развития семьи, в которой минимизируются социализирующие функции родственников старшего поколения, а также снижается традиционная роль отца, олицетворяющего для своих детей порядок, дисциплину и закон. Необходимым условием успеха ранней правовой социализации является гармоничный синтез мужского и женского начала семьи, благодаря которому формируется психосоциальная основа социальной зрелости и нормального правосознания человека.