П.И. Бартенев и И. Е. Забелин: коммуникация издателя и корреспондента как инструмент редакционной политики «Русского архива»

Ковригина Любава Михайловна магистрант; Историко-филологический факультет; Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет 607324, Россия, Нижегородская обл., Дивеевский р-н, село Кременки, ул. Западная, д. 40 Kovrigina Lyubava Mihailovna Master's Student; Faculty of History and Philology; St. Tikhon Orthodox University for the Humanities 40 Zapadnaya str., Kremenki village, 607324, Russia, region l.m.kovrigina@yandex.ru

Исследование было выполнено при поддержке фонда развития науки, образования и семьи «Живая традиция» в рамках проекта «Корреспонденты журнала "Русский архив" и его издатель П. И. Бартенев».

Вторая половина XIX в. отмечена расцветом исторической журналистики в России. Одним из первых специализированных изданий этого направления был историко-литературный журнал «Русский архив». Его основатель Петр Иванович Бартенев (1829–1912) определял редакционную политику издания с 1863 по 1912 гг. В «Русском архиве» преимущественно публиковались источники и исследования по русской истории XVIII–XIX вв. Бартенев получал материалы для журнала из частных и государственных архивов, Чертковской библиотеки, которой заведовал с 1859 по 1872 гг., а также от многочисленных корреспондентов. Это были люди разного социального положения, профессиональной деятельности и идейных взглядов. Коммуникация редактора с корреспондентами осуществлялась как лично, так и посредством писем, основной массив которых находится в Российском государственном архиве литературы и искусства (РГАЛИ) в Ф. 46 (П. И. Бартенева), хорошо исследованном ^{[18, 23]}. Часть эпистолярного наследия Бартенева сохранилась в отделе письменных источников Государственного исторического музея (ОПИ ГИМ). Среди них － десять писем Петра Ивановича Бартенева к Ивану Егоровичу Забелину (1820–1908), написанных с 1872 по 1907 гг. ^[27] В письмах содержатся сведения о взаимоотношениях издателя с историком как одним из корреспондентов «Русского архива», что позволяет продвинуться в изучении характера редакторской деятельности Бартенева. Таким образом, предметом данной статьи является коммуникация Бартенева и Забелина как один из инструментов редакционной политики изучаемого журнала.

Основной источник работы －письма Бартенева к Забелину, вспомогательные － публикации «Русского архива», дневники и воспоминания героев статьи. Анализ этого материала в сочетании с историко-биографическим методом позволит составить полноценную картину взаимоотношений Бартенева и Забелина.

Тема коммуникации П. И. Бартенева с корреспондентами «Русского архива» в исторической науке изучена выборочно. Интерес исследователей представляли контакты Бартенева с В. Я. Брюсовым ^{[2, 35]}, П. А. Вяземским ^{[24, 32]}, Л. Н. Толстым ^{[1, 9]}, Л. Н. Трефолевым ^[10]. Известны работы, посвящённые редакционной политике «Русского архива», в которых отмечена важная роль взаимодействия издателя с широким кругом лиц с целью получения материалов для публикации ^{[23, 37]}. Взаимоотношения П. И. Бартенева с И. Е. Забелина фрагментарно были рассмотрены в монографиях А. Д. Зайцева ^[18] и А. А. Формозова ^[36]. Исследователям знакомы упоминаемые письма Бартенева к Забелину, однако их детальный анализ не производился. Следовательно, научная новизна данной работы состоит в изучении неопубликованных писем П. И. Бартенева к И. Е. Забелину в контексте освещения редакционной политики издателя «Русского архива».

История знакомства будущего издателя и историка в настоящий момент известна лишь в общих чертах, однако можно отметить, что не позднее 1840-х–начала 1850-х гг. они были представлены друг другу. В 1847 г. по ходатайству попечителя Московского учебного округа графа Сергея Григорьевича Строганова (1794–1882) Петр Иванович Бартенев поступил на словесное отделение историко-филологического факультета Московского университета. Иван Егорович Забелин к этому времени был автором ряда исторических работ, опубликованных в «Московских ведомостях», «Москвитянине», являлся многолетним сотрудником Оружейной палаты, входил в состав Общества истории и древностей российских при Московском университете, возглавляемого графом С. Г. Строгановым. Забелин не был студентом, но посещал лекции в университете, был знаком с Т. Н. Грановским, М. П. Погодиным, С. М. Соловьевым и другими преподавателями. Поэтому можно предположить, что на одних и тех же лекциях или домашних встречах у профессоров присутствовали и Бартенев, и Забелин. Возможно, герои данной статьи могли быть представлены друг другу и вне университетской среды, в кругу их московских знакомых. Определено, что к 1855 г. Петр Иванович и Иван Егорьевич встречались друг с другом не раз. Об этом свидетельствует запись из дневника Бартенева, где упоминается его личная встреча с Забелиным в январе 1855 г. на обеде у предпринимателя, мецената Козьмы Терентьевича Солдатенкова (1818-1901), и даётся его характеристика как «постоянно молчаливого», видимо Петр Иванович уже не раз встречал его в подобных собраниях и Иван Егорович обычно не был словоохотлив ^[3]. В любом случае в 1850-х гг. они были уже знакомы. Интересно, что более тесное их общение началось не как редактора и корреспондента, а как издателя и рецензента, и связано это было с публикацией писем царя Алексея Михайловича.

В 1856 г. Петр Иванович стал издателем «Собрание писем царя Алексея Михайловича» ^[33]. Сборник вышел в свет при финансовой поддержке К. Т. Солдатенкова. В издании приняли участие автор пояснительной статьи С. Т. Аксаков и составитель комментариев П. А. Бессонов.

В 1857 г. Забелин опубликовал рецензию на этот сборник в журнале «Отечественные записки» ^[17]. С одной стороны, Иван Егорович отметил значимость издания писем царя Алексея Михайловича, с другой подверг критике примечания к ним. Забелин отметил их неточность, и в связи с этим, своё несогласие с оценками нравов в период царствования Алексея Михайловича. Кроме того, рецензент поставил в вину Бессонову его более раннее высказывание в «Русской беседе», касающееся отечественных историков, которые яко бы «ненавидят древнюю Русь, терпеть ее не могут, а потому постоянно делают на нее нападки» ^{[8, с. 70]}. В итоге Забелин обвинил составителей собрания писем в том, что примечания и толкования во многих местах указаны поверхностно и не подтверждены фактами.

В ф. 56 ОПИ ГИМ хранятся письма П. И. Бартенева к П. А. Бессонову, часть из них опубликована ^[28]. Наш интерес представляют наброски статьи Бартенева, содержащие ответ на критику своего издания. Они легли в основу «Ответа г. Забелину на разбор книги "Собрание писем царя Алексея Михайловича"», который был опубликован в № 6 славянофильской газеты «Молва» за 1857 г. ^[6]. В черновом варианте Бартенев отметил, что рецензия Забелина посвящена мелочному разбору примечаний к собранию, и его рассуждения продиктованы обидой на несколько строк из «Русской беседы» ^{[28, с. 283]}. В опубликованной статье принят более сдержанный тон: Бартенев с Бессоновым поблагодарили историка за дельные замечания, опровергли незаслуженную критику, а также отметили, что Забелин «напрасно принял на свой счёт упрёки против русских историков; это нисколько к нему не относится» ^{[6, с. 78]}.

«Собрание писем царя Алексея Михайловича» было первой самостоятельной издательской работой Бартенева. Замечания Забелина о необходимости подтверждать фактами любую информацию были положены в основу редакторской деятельности основателя «Русского архива». Но и для Забелина рецензирование собрания писем не прошло бесследно: по его свидетельству известно, что этот опыт позволил ему подробнее изучить материалы о царе Алексее Михайловиче и дать характеристику его личности ^{[13, с. 43]}.

Сотрудничество Бартенева с Забелиным как корреспондентом началось в 1870-х гг. Нельзя сказать, что Забелин был ведущим корреспондентом журнала, скорее одним из многих, следовательно, его пример коммуникации с издателем, можно отнести к обычной практике Бартенева при взаимодействии с авторами.

В 1861 г. в периодической печати вспыхнула полемика о героях Смутного времени, которая началась со статьи Н. И. Костомарова «Иван Сусанин», опубликованной в «Отечественных записках». Историк сместил акценты в трактовке истории Ивана Сусанина с его личного подвига на судьбу одной из жертв, погибших от разбойников, бродивших по России в Смутное время ^[20].

В апреле этого же года в газете «Наше время» С. М. Соловьев опубликовал ответную статью «История и современность», в которой обосновал подвиг костромского крестьянина, подчеркнув, что его гибель спасла жизнь Михаила Фёдоровича ^[34].

Новый виток обсуждения начался в 1871 г., когда в «Русском архиве» вышла статья А. Д. Доминского «Правда о Сусанине» ^[11]. Ответом на неё стала публикация Н. И. Костомарова «Личности Смутного времени» в «Вестнике Европы» ^[22], в которой под сомнение были поставлены заслуги четырёх деятелей той эпохи: М. В. Скопина-Шуйского, Д. М. Пожарского, К. Минина и И. Сусанина. Эта работа вызвала резонанс в научной среде. Откликом на неё стали статьи В. И. Дорогобужинова ^[12], И. Е. Забелина ^[14], М. П. Погодина ^[27]. Интересно, что Н. А. Зонтиков в монографии «Иван Сусанин: легенда или действительность» ^[19], освещая полемику вокруг работ Костомарова о подвиге Ивана Сусанина, не упомянул статьи Забелина из «Русского архива», хотя не раз приводил публикации журнала в своей работе.

В 1871 г. Иван Егорович Забелин написал сочинение «Минин и Пожарский. Прямые и кривые в Смутное время» и хотел опубликовать его, как и Костомаров, в «Вестнике Европы», но издатель журнала Михаил Матвеевич Стасюлевич (1826–1911) по неизвестной причине отказал ему, возможно, из-за несоответствия работы либеральному направлению журнала. Тогда Забелин обратился в «Русский архив». Бартенев принял его работу и опубликовал частями в нескольких номерах журнала за 1872 г. В этом сочинении Забелин осветил историю Смутного времени, его причины, подробно рассмотрел участие простого народа, а также К. Минина, Д. М. Пожарского в освобождении страны от иноземцев. Историк опроверг точку зрения Костомарова, поставившего под сомнение подвиг этих деятелей. Свой взгляд на события XVII в. Забелин основывал на критическом анализе сведений из исторических источников, в первую очередь «Сказания Авраамия Палицына об осаде Троице-Сергиева монастыря» ^[15].

В сентябре 1872 г. в «Вестнике Европы» вышла статья Костомарова «Кто виноват в Смутном времени», адресованная лично Ивану Егоровичу. В ней автор упрекает Забелина в том, что большей опасностью для страны он видел не поляков, а внутреннюю смуту, которую устроили бояре и служилое сословие, преувеличил роль народа в спасении государства и не беспристрастно отнёсся к личности князя Д. М. Пожарского. Костомаров отстаивал свою точку зрения, согласно которой князь хотя и был человеком честным, благодушным, но не отличался выдающимися способностями и был посредственным деятелем того времени ^[21].

В декабрьском выпуске «Русского архива» был опубликован ответ Забелина на эту публикацию ^[16]. В письме от 19 октября 1872 г. Бартенев просил своего корреспондента доставить в редакцию статью, а также выразил ему восхищение прочитанным, оценивая сочинение на «отлично, и тем особенно, что ещё определительнее излагается новый и свежий взгляд на внутреннюю историю» ^{[27, л. 138]}. Скорее всего речь в письме шла именно об ответной публикации Забелина Костомарову. По содержанию и характеру эта статья отличается от первой работы Ивана Егоровича в «Русском архиве». Здесь видна работа мысли зрелого историка, рассуждавшего о своей профессии. Он отмечал, что к истории необходимо подходить критически, обращать внимание на содержание понятий, а также избегать осуждений и сослагательного наклонения в описании последствий исторических явлений. Он дал обоснование причин Смутного времени с социально-экономической точки зрения, подробно рассмотрев историю формирования служилого сословия и подчеркнув его ключевую роль в беспорядках начала XVII в., аргументировал несостоятельность обвинений Минина в диктаторстве и демагогии, а Пожарского в посредственности. Таким образом, Забелин и Костомаров, полемизируя на страницах периодических изданий, остались каждый при своём мнении, придерживаясь диаметрально-противоположных взглядов на историю и деятелей Смутного времени.

В декабре 1872 г. Бартенев отправил Забелину гонорар, состоящий из 150 р. за статью в 12-й тетради «Русского архива» ^{[27, л. 141]}. Фиксированной суммы, которую Петр Иванович платил корреспондентам, не было. По своей натуре он был человеком расчётливым, даже можно сказать скупым. Плата за материалы для журнала была договорной, её размер мог варьироваться от 1 до 200 р., иногда корреспонденты вместо денег просили у Бартенева книги. В дневнике Забелина от 28 июня 1873 г. есть строки: «...Бартенев вместо 50 р. дал 75 за последнюю статью» ^{[13, с. 106]}. Скорее всего речь идёт о том, что за каждую статью Забелин получил по 75 руб. В любом случае Петр Иванович не поскупился, авторский гонорар Забелина был вполне достойным.

Интересно, что именно в «Русском архиве» были изданы исследования, защищавшие от нападок имена национальных героев К. Минина, Д. М. Пожарского и И. Сусанина. Немалую роль здесь сыграли личные взгляды Бартенева на отечественную историю, он не мог допустить, чтобы столь дорогие и значимые для русского общества имена были унижены, а их подвиг обесценен. Важно также отметить, что Бартенев был заинтересован в том, чтобы на страницах «Русского архива» не только публиковались источники, но и поднимались дискуссионные вопросы по истории, которые интересовали читателей и могли привлечь в журнал новых корреспондентов.

В сохранившихся письмах Бартенев неоднократно сообщал Забелину о желании лично с ним увидеться, что и случалось. В дневнике историка неоднократно упоминаются визиты Бартенева.

Петр Иванович высоко ценил Ивана Егоровича как специалиста, был знаком с его трудами. В письме от 30 июня 1876 г. он отметил: «Вы живой человек. Дух партий и предвзятая идея не одолевают Вас. Свежесть и самостоятельность мысли тотчас находят себе и соответствующее выражение» ^{[27, л. 142]}. В другом письме от 12 ноября 1892 г. Бартенев попросил Забелина прислать ему 2-й том «Истории русской жизни», написав, что «у меня его зачитали» ^{[27, л. 150]}. Эти письма являются свидетельством того, что отношения героев данной статьи имели не только формальный, но и дружеско-профессиональный характер, где любовь к истории была важным объединяющим фактором.

1 ноября 1892 г. широко праздновался пятидесятилетий юбилей Забелина. Бартенев в 12 выпуске «Русского архива» посвятил юбиляру заметку ^[5], в которой описал оказанные маститому историку почести и поздравления. Через десять лет в 9 выпуске «Русского архива» за 1902 г. была издана рецензия сына издателя Сергея Петровича на книгу Забелина «История города Москвы». С. П. Бартенев дал положительную оценку труду историка, отметив, что «одно из наиболее ценных достоинств его － это здравый, истинно-русский смысл, которым проникнуто с начала до конца» ^{[7, с. 160]}.

К началу XX в. количество подписчиков «Русского архива» стало уменьшаться. Журнал переставал отвечать запросам общества, менялось отношение к истории как читателей, так и самого редактора. К 1900 г. Бартенев видел в «Русском архиве» уже не передовое издание, освещавшее современные вопросы отсылками к прошлому, а скорее архив, собирание источников и статьей для будущих историков. Необходимо учитывать и преклонный возраст Петра Ивановича, и то обстоятельство, что большинство его корреспондентов к 1900-м гг. умерли или отошли от дел. Бартенев продолжал издательскую деятельность: искал материалы, просил знакомых писать статьи для журнала, однако делал это уже не с той энергией и предприимчивостью, что в первые десятилетия его работы над «Русским архивом».

К этому времени Бартенева и Забелина связывали довольно прочные дружеские отношения, которые могла прервать лишь смерть одного из них. Бартенев неоднократно обращался к Ивану Егоровичу с просьбами написать статью для «Русского архива», об этом свидетельствуют как письма издателя, так и дневниковые записи историка. В 1902 г. Забелин всё-таки прислал издателю статью «Дом Московского Публичного и Румянцевского музея (бывший Пашкова)», которая была написана на основе второй части его книги «История города Москвы».

Письмо Бартенева к Забелину от 24 апреля 1902 г. содержит выражение радости и благодарности: «Вы меня очень обрадовали, прислав статью о Пашковом доме. Все будет исполнено: и рукопись (четкая как жизнь Ваша, и слог Ваш), сохранится, и оттиски изготовятся» ^{[26, л. 153]}. Свет эта работа увидела лишь в 1904 г. Она была издана в 9 выпуске «Русского архива» ^[14].

Промедление Бартенева было связано с подбором материалов, каждый номер готовился им заранее. Многие сочинения могли годами пролежать в редакционном портфеле издателя, прежде чем быть опубликованными, так что этой статье повезло больше: она была сразу взята в работу. Об этом Бартенев сообщил Забелину в письме от 25 апреля 1904 г.: «Согласно Вашему желанию, многоуважаемый Иван Егорьевич, посылается при сем подлинник статьи Вашей. Все с ним сверено, и ошибок не будет. Я позволил себе сделать примечание о том, что К. Г. Племяникова была родная сестра тогдашняго президента военный коллегии графа З. Г. Чернышова и поставил свои П. Б. Если не угодно, можно зачеркнуть, так как статья только еще сверстана. Паки и паки приносит Вам благодарение» ^{[27, л. 156]}. Забелин не был против примечаний издателя, и они были опубликованы.

Бартенев продолжал и далее обращаться к Забелину за его сочинениями для «Русского архива», об этом Иван Егорович упоминал в своих записях от 5 ноября 1902 г. и 30 марта 1904 г. ^{[13, с. 211, 213]} Испытывая трудности в привлечении новых материалов для публикации, Бартенев прибегал к налаженным и проверенным временем связям.

На протяжении многих лет Забелин был не только корреспондентом, но и постоянным читателем «Русского архива». Об этом свидетельствуют как дневниковые записи историка, так и их переписка. Из письма Бартенева от 25 января 1905 г.:«Это я виноват перед Вами, дорогой и многоуважаемый Иван Егорович, в позднем доставлении "Русского архива". Сердечное мое Вам благодарение за Ваш подарок. На днях позвольте лично Вам принести оное» ^{[27, л. 159]}.

В фонде Забелина ОПИ ГИМ сохранился черновик письма Ивана Егоровича Петру Ивановичу Бартеневу от 13 февраля 1903 г.: «Да здравствует "Русский архив", да здравствует эта великая сороколетняя громада истории ... достославен осветивших столько важнейших сторон русской истории и русской жизни. Да здравствует достопочтенный собиратель и издатель Русского архива и его многотрудная и многоплодная научная деятельность на многия и премногия годы» ^[26]. Это письмо было написано по случаю сорокалетнего юбилея «Русского архива». Историк дал высокую оценку журналу и его издателю.

Одним из последних писем Бартенева Забелину было поздравление его с днём рождения от 17 сентября 1907 г.: «Радуюсь Вашему долголетию, приветствую Вас с нынешнем днем, многоуважаемый Иван Егорьевич. Живите дальше на радость и утешение людей, которые высоко Вас ценят» ^{[27, л. 162]}. К этому моменту Ивану Егоровичу было 87 лет, а Петру Ивановичу － 78 лет.

Забелин скончался в 1908 г., спустя два года в «Русском архиве» Бартенев опубликовал библиографическую заметку в память об историке, сделав к ней примечание, что Иван Егорович свято чтил память матери и посещал её могилу на Ваганьковском кладбище, а по возвращении иногда заходил к нему в редакцию, на Ермолаевской Садовой д. 175 ^[30].

Подводя итог исследования, необходимо отметить, что впервые в рамках издательской деятельности Петр Иванович столкнулся с Иваном Егоровичем как с рецензентом, давшим нелестный отзыв его работе, однако это не стало препятствием их плодотворного сотрудничества над «Русским архивом». Подробный анализ неопубликованной переписки Бартенева к Забелину позволил сделать вывод, что с помощью писем и личных встреч с корреспондентами издатель «Русского архива» получал необходимый материал для публикации, информировал о процессе издания, гонораре, таким образом осуществлял редакционную политику. Пример коммуникации Бартенева и Забелина также показал, что общие взгляды на исторические темы, любовь к прошлому и научный интерес к истории могли стать основой не только деловых, но и приятельских отношений, что благоприятно сказывалось на содержании журнала, которому Петр Иванович посвятил всю свою жизнь.