Реализация отсылочных норм права: теоретические и практические аспекты

Хованцев Алексей Сергеевич Адвокат; Коллегия адвокатов «Статус» Адвокатской палаты Пензенской области 440000, Россия, Пензенская область, г. Пенза, ул. Московская, 18 Khovantsev Alexey Sergeevich Lawyer; Bar Association 'Status' of the Penza Region Bar Association 440000, Russia, Penza region, Penza, Moskovskaya str., 18 aftoboto@mail.ru Другие публикации этого автора

Введение. Реализация права и отдельных его составных частей всегда представляла интерес для представителей юридической науки, поскольку право регулирует разнообразные общественные отношения, побуждая субъектов вести себя в соответствии с предписаниями закона. Существуют многообразные взгляды на понятие «реализация права», анализ которых позволил прийти к выводу о том, что реализация права связана с правомерной деятельностью людей и юридических лиц. Однако не стоит ограничиваться только этим аспектом. Для реализации права важное значение имеет результат, «при котором должно быть достигнуто полное соответствие между требованиями норм и соответствующими действиями субъектов права» ^{[1, c. 34-35]}. Поэтому реализацию права можно воспринимать как процесс и результат претворения в жизнь юридических предписаний посредством осуществления прав и обязанностей различными участниками общественной жизни.

В юридической науке отсылочные нормы не рассматриваются в качестве автономного вида правовых предписаний. Как правило, отсылочные нормы исследуются в контексте способов изложения норм права в нормативных правовых актах. Так, проблемами отсылочного способа формирования правовых норм интересовались А.В. Демин, Ф.Г. Кипарисов ^{[2, 3]}. В юридической доктрине монографические исследования отсылочных предписаний отсутствуют. Лишь некоторые специалисты отраслевых юридических наук предпринимали попытки их изучения. В частности, уголовно-правовые аспекты отсылочных норм раскрывались в трудах Н.С. Боровикова ^[4].

Очевидное невнимание к отсылочным нормам права отрицательно сказывается на теории норм права, поскольку это препятствует познанию многообразия юридических предписаний и определению их роли в механизме правового регулирования.

Осложняет ситуацию понимание отсылочных норм не в качестве самостоятельной разновидности юридических правил, а как вида диспозиции ^{[5, с. 181]}. Вместе с тем отсылочные нормы – это самостоятельный вид юридических правил. Выделение отсылочных норм права исходит из классического понимания способов соотношения нормы права и статьи нормативного акта. Такой подход не является новым в теории права. В частности, в 2021 году на диссертационном уровне была успешно предпринята попытка Ф.Г. Кипарисовым доказать наличие бланкетных норм права как относительно самостоятельного вида юридических норм, выделяемого по бланкетному способу изложения нормативного материала ^[6]. В этой связи позволим выдвинуть гипотезу об аналогии с присутствием в праве бланкетных норм, которым также корреспондирует бланкетный способ изложения, и отсылочных норм, которые воплощаются в правовом акте посредством отсылочного способа.

В настоящее время отсутствует единство мнений о понимании отсылочной нормы. Одни исследователи отсылочную норму раскрывают как норму, которая в своей диспозиции содержит ссылку на другую статью этого же нормативного правового акта, другие – как правовую норму, не содержащую определенного правила поведения, а отсылающую к правилу другой статьи данного или иного нормативного правового акта. На наш взгляд, под отсылочной нормой следует понимать самостоятельное, общеобязательное, формально-определенное, установленное государством и обеспечиваемое силой государственного принуждения правило поведения, обладающее конкретизирующим и коммуникативным характером, направленное на формирование внутриотраслевых и межотраслевых связей юридических предписаний, организацию взаимодействия между правовыми актами, принятыми на основании нормативных правовых актов и нормативных договоров.

В действующем законодательстве существует значительное количество отсылочных норм. Данная лексема активно используется и в процессе реализации, которая представляет наибольший интерес.

В исследовании реализации отсылочных норм применялись диалектический, логический, сравнительно-правовой и формально-юридический методы познания. Метод диалектики способствовал познанию сущности отсылочной нормы как автономного вида правовых норм. Диалектический метод объясняет возможности отсылочной нормы сочетать в себе техническую и содержательную направленность, с одной стороны, затрагивая внешнюю документальную форму нормативного акта, а, с другой стороны, - оказывая воздействие на содержание правовых установлений соответственно. Логический метод был задействован для осмысления форм практической реализации отсылочных норм. Сравнительно-правовой метод нашел свое применение при отграничении отсылочных норм от смежных юридических предписаний. Формально-юридический метод использовался при дефинировании отсылочной нормы.

Обсуждение. Реализация отсылочных норм заключается в воздействии на волю и сознание участников правоотношений с целью побуждения их вести себя в соответствии с отсылочными предписаниями и достижения определенных результатов, в которых заинтересован правотворческий субъект.

Несмотря на то, что в юридической доктрине существуют многообразные подходы на классификацию форм реализации ^[7], общепризнанными являются четыре формы реализации права: соблюдение, исполнение, использование и применение. Отсылочные нормы, безусловно, получают свое непосредственное воплощение и действие во всех четырех классических формах права.

Соблюдение представляет собой пассивную форму поведения, при которой субъекты права придерживаются юридических запретов, воздерживаясь от противоправных действий или бездействий ^{[8, c. 7]}. По мнению Г.Н. Уткина, соблюдение – «самая безусловная модель поведения, что связано с высокой степенью значимости или опасности нарушения установленных государством в нормативных правовых актах запретов» ^{[9, c. 78]}. Соблюдение отсылочных норм права – наиболее доступная и понятная форма реализации. Роль отсылочных норм при соблюдении права заключается в установлении и ненарушении определенных правил поведения. На данное обстоятельство обращают внимание и правоприменители. Так, в постановлении Восьмого арбитражного апелляционного суда от 25 ноября 2011 г. № 08АП-8526/11 по делу № А46-9631/2011 указывается, что ч. 2 ст. 199 АПК РФ, будучи отсылочной нормой, содержит требование о необходимости соблюдения всех требований ст. 126 АПК РФ.

Исполнение как форма реализации права обеспечивает претворение в жизнь обязывающих юридических норм ^{[10, c. 9]}. Специфика исполнения отсылочных норм подразумевает активную деятельность субъектов не только по осуществлению возложенных на них отсылочными предписаниями обязанностей, но и выполнению взятых ими на себя обязательств. Иными словами, в основе такой формы реализации лежат не только обязанность как мера должного поведения в отношении государства и его органов, но и выполнение обязательств, т.е. добровольно взятого на себя долга перед другими участниками социальных связей. В частности, арбитражный суд Уральского округа в своем постановлении от 11 июня 2-024 г. № Ф09-2712/24 по делу № А60-53862/2023 указал, что «в силу содержащейся в пункте 1 статьи 308.3 Гражданского кодекса Российской Федерации отсылочной нормы (пункт 1 статьи 33 Гражданского кодекса Российской Федерации), судебная неустойка также представляет собой меру ответственности за неисполнение судебного решения и в этом смысле также неотделима от предмета, присужденного в судебном порядке к принудительному исполнению обязательства». Основные отличия между обязанностями и обязательствами заключаются, во-первых, в том, что обязательства могут возникать не только и не столько перед государством, сколько перед иными лицами, а, во-вторых, ответственность за невыполнение обязательств значительно меньше, чем за невыполнение обязанностей.

Использование предполагает возможность субъектов осуществлять по своему усмотрению права и свободы в определенных законом рамках, не нарушая права и законные интересы других участников общественных отношений ^{[11, c. 6]}. Использование отсылочных норм направлено на реализацию диспозитивных правил, дозволяемых государством, но представляемых в определенных размерах и пределах. При этом использование отсылочных норм зависит от усмотрения правообладателя. В частности, в определении от 29 октября 2020 г. № 2410-О Конституционный Суд РФ (далее – КС РФ) указал, что «Федеральный закон «Об электронной подписи» предусматривает, что простой электронной подписью является электронная подпись, которая посредством использования кодов, паролей или иных средств подтверждает факт формирования электронной подписи с определенным лицом (часть 2 статьи 5). Данная норма во взаимосвязи с носящей отсылочный характер частью 2 статьи 6 названного Федерального закона является элементом механизма, обеспечивающего использование электронных подписей при совершении гражданско-правовых сделок, оказании государственных и муниципальных услуг, исполнении государственных и муниципальных функций».

Наконец, последняя форма реализации права – применение – является наиболее уникальной, специфические признаки и особенности которой обусловили множество взглядов на ее понятие. Применение права – это властная организующая деятельность компетентных органов и лиц, имеющая своей целью содействие адресатам юридических норм в реализации принадлежащих им прав и обязанностей ^{[12, c. 51]}. В процессе применения отсылочных норм публичные органы власти или должностные лица устанавливают фактические обстоятельства дела, квалифицируют их в соответствии с отсылочными нормами и иными юридическими положениями и принимают объективное решение.

Однако не всегда правоприменители правильно применяют отсылочные нормы. Это, прежде всего, выражается в неверном понимании отсылочных норм. Так, в определении от 27 февраля 2024 г. № 312-О КС РФ закрепил, что «право работника как застрахованного лица на пособие по временной нетрудоспособности предусмотрено также статьей 183 Трудового кодекса Российской Федерации, которая, не устанавливая размеры данного пособия и условия его выплаты, является отсылочной нормой». Однако внимательный анализ ст. 183 ТК РФ позволяет опровергнуть вывод суда об отсылочном характере указанного положения. Формулировки «в соответствии с федеральными законами», «устанавливаются федеральными законами», закрепленные в вышеназванном предписании не свойственны отсылочным нормам. Для последних обязательной характерной чертой является переадресация к конкретной структурной единице нормативного правового акта или нормативного договора, коими могут быть часть (абзац), пункт (статья). Поэтому перенаправление определенной статьи (пункта) к конкретному разделу или главе нормативного правового акта или нормативного договора не могут быть признаком отсылочной нормы. Хотя юридической практике известны такие случаи. В частности, в определении от 20 июля 2023 г. № 1932 КС РФ установил, что «оспариваемое положение части 1 статьи 227 КАС Российской Федерации, содержащее отсылочную норму о том, что решение суда по административному делу об оспаривании решения, действия (бездействия) органа, организации, лица, наделенных государственными или иными публичными полномочиями, применяются по правилам, установленным главой 15 данного Кодекса, обеспечивает нормативную определенность процессуального порядка принятия судом решений по делам указанной категории». Вместе с тем указанная отсылка не к конкретной статье или ее структурной части, а к главе нормативного правового акта не свидетельствует о наличии отсылочной нормы. Неопределенность конкретного предписания, содержащегося в той или иной форме права, является характерной чертой бланкетной нормы.

Помимо обозначенной проблемы на практике возникают ситуации, когда суды смешивают отсылочные предписания с иными нормами. К примеру, в определении Волгоградского областного суда от 25 января 2019 г. № 3а-15/2019 правоприменитель установил, что «указанная норма Земельного кодекса Российской Федерации по своей структуре и наполнению является отсылочной (декларативной) нормой права», тем самым воспринимая отсылочную и декларативную нормы в качестве синонимичных понятий.

Вместе с тем это абсолютно разные феномены, хотя и объединяет их нормативная природа, не признаваемая всеми исследователями. Несмотря на то, что общетеоретическому исследованию декларативных норм посвящено мало работ, в целом их можно представить как «нормы-заявления, отражающие существующие в обществе и государстве преимущественные правовые идеалы, одобренные поступки, ориентации, имеющуюся систему правовых ценностей, построенных в соответствующей иерархии» ^{[13, c. 137]}. Они закрепляют основные устои правовой действительности, определяют основы существования общественного строя, моральные, политические и идеологические начала законодательства и т.д. ^{[14, c. 16]}

В отличие от отсылочных предписаний декларативные нормы максимально обобщены, они не закрепляют конкретные правила поведения, не оказывают прямого воздействия на действия (бездействия) субъектов. Поэтому декларативные нормы не всегда могут порождать конкретные правоотношения. Они не обеспечены силой государственного принуждения в случае их не соблюдения и нарушения. В этой связи в юридической литературе декларативные нормы рассматривают в качестве одного из видов специализированных положений, направленных на установление дополнительных системосохраняющихся связей между нормативными предписаниями ^{[15, c. 34]}. То есть по точному замечанию А.В. Баранова выполняют особые функции, «не совпадающие непосредственно ни с предоставлением прав, ни с установлением обязанностей, ни с закреплением правовых запретов» ^{[14, c. 15]}. Их функциональное назначение заключается в интегрировании общезначимых ценностей морального, политического, идеологического характера в систему правовых идеалов. Указанные обстоятельства позволяют прийти к выводу о разнохарактерности отсылочных и декларативных норм. В этой связи их смешение и восприятие в качестве синонимичных понятий представляется ошибочным.

Но может ли отсылочная норма быть декларативной? Анализ юридической практики показал, что иногда конкретное положение правоприменители рассматривают одновременно и отсылочным, и декларативным предписанием. В качестве примера можно назвать Решение Волгоградского областного суда от 18 сентября 2000 г. № 3-209/2000. Как думается, подобная ситуация вызывает ряд критических замечаний. Во-первых, декларативные нормы относятся к нетипичным положениям, обладающим абстрактным характером, тогда как отсылочные правила направляют к конкретным нормам, зачастую относящихся к казуальным предписаниям. По этой причине одна и та же норма не может быть декларативным и отсылочным положением. Во-вторых, декларативные нормы получают свое содержательное развитие через действие иных предписаний, в т.ч. и отсылочных. А, следовательно, не совпадая друг с другом, эти разновидности юридических положений находятся в одной системной связи, выступающей ключевым свойством отсылочных норм.

Системная связь отсылочных норм с другими предписаниями находит свое непосредственное воплощение в ходе разрешения различных споров и казусов. Так, в своем определении от 24 октября 2019 г. № 2850-О КС РФ указал, что п. 179 Основных положений функционирования розничных рынков электрической энергии, утвержденных Постановлением Правительства РФ от 4 мая 2012 г. № 442, является отсылочной нормой, применяемой в системной связи с абзацем 10 подпункта 166 Основных положений. Именно системная связь отсылочных норм с иными правовыми предписаниями отражает специфику взаимоотношений между ними. При этом в определенных случаях правоприменителям предписывается в обязательном порядке применять отсылочные нормы в совокупности с другими правовыми положениями. В частности, в Обзоре практики КС РФ в сфере защиты интеллектуальных прав за период с 1992 по 2023 годы определено, что подп. 1 п. 2 ст. 1512 ГК РФ, который является по своему характеру отсылочной нормой, применяется только в системной связи с закрепленными в ст. 1512 ГК РФ основаниями для отказа в государственной регистрации товарного знака и, как направленный на реализацию императивного конституционного требования соблюдать Конституцию и законы.

Органичная взаимосвязь отсылочных норм с иными юридическими предписаниями позволяет, с одной стороны, обеспечивать достижение требуемой эффективности правовых положений, а, с другой, – исключать их противоречивость. Так, в своем решении Верховный Суд РФ от 13 июня 2012 г. № АКПИ12-491 установил, что «включение в оспариваемый нормативный правовой акт отсылочных норм … является одним из способов правового регулирования и не свидетельствует о незаконности этих норм».

Основной задачей любой нормы права, в т.ч. отсылочной, является обеспечение прав и свобод участников общественных отношений и недопущение их нарушения. Видимо по этой причине достаточно часто в судебных решениях встречается упоминание о том, что конкретное предписание, будучи отсылочной нормой, не может рассматриваться как нарушающее какие-либо права граждан (Определение Конституционного Суда РФ от 20 марта 2014 г. № 593-О; Решение Верховного Суда РФ от 8 сентября 2021 г. № АКПИ21-470). Поэтому наличие отсылочной нормы само по себе не может расцениваться как противоречие законодательству, хотя в правоприменительной деятельности встречаются случаи, когда заявители пытаются ссылаться на противоречивость отсылочных норм. В подобных ситуациях суды придерживаются однозначной позиции о том, что оспариваемая отсылочная норма не противоречит действующему законодательству и не нарушает прав, свобод и законных интересов заявителей (Решение Верховного Суда РФ от 20 февраля 2013 г. № АКПИ12-1630).

Выводы. Резюмируя сказанное, можно сделать следующие выводы.

Во-первых, реализация отсылочных норм отражается в четырех классических формах: соблюдении, исполнении, использовании и применении.

Во-вторых, в правоприменительной деятельности достаточно часто неправильно применяются отсылочные нормы. Это может выражаться в наименовании последними бланкетных предписаний либо смешении отсылочных норм с декларативными. Между тем отсылочные и декларативные положения имеют ряд отличий.

В-третьих, в процессе применения свое непосредственное воплощение находит системная связь отсылочных норм с другими предписаниями, отражающая специфику взаимоотношений между ними. Органичная взаимосвязь отсылочных норм с иными юридическими предписаниями позволяет, с одной стороны, обеспечивать достижение требуемой эффективности правовых положений, а, с другой, – исключать их противоречивость.