Исламские политические и неформальные организации России 1990-х гг. (на примере Среднего Поволжья)

Королева Лариса Александровна доктор исторических наук профессор, кафедра истории и философии, Пензенский государственный университет архитектуры и строительства 440028, Россия, г. Пенза, ул. Титова, 28 Koroleva Larisa Doctor of History Head of the Department at Penza State University of Architecture and Construction 440028, Russia, g. Penza, ul. Titova, 28 la-koro@yandex.ru Другие публикации этого автора     Королев Алексей Александрович доктор исторических наук 440028, Россия, г. Пенза, ул. Г. Титова, д. 28 Korolev Aleksei Aleksandrovich Doctor of History senior research assistant at Penza State University of Architecture and Construction 440028, Russia, Penza, ul. G. Titova 28 la-koro@yandex.ru Другие публикации этого автора

Молькин Алексей Николаевич студент, , Пензенский государственный университет архитектуры и строительства 440028, Россия, г. Пенза, ул. Г. Титова, д. 28 Mol'kin Aleksei Nikolaevich student at Penza State University of Architecture and Construction 440028, Russia, Penza, ul. G. Titova 28 19-93285@rambler.ru Другие публикации этого автора

С 1990-х гг. в России в контексте общего религиозного «возрождения» создаются исламские политические организации. В 1990 г. (9 июня) на подпольном съезде представителями из Дагестана и исламских кругов г. Москвы была создана Всесоюзная Исламская Партия Возрождения «Нахдат» (ИПВ), просуществовавшая до 1994 г. ^[1]. Инициаторами образования ИПВ выступили В.-А.Г. Садур, литературовед из г. Москвы, и представители обновленческого «Кизилюртовского исламского общества» из Дагестана, во главе с братьями Аббасом (организатор) и Багаутдином (духовный лидер и наставник многих «обновленцев» Чечни) Кебедовыми. Ключевым пунктом программы было требование «свободного выезда на хадж в Саудовскую Аравию». Возглавили ИПВ амир (председатель) партии А. Ахтаев, его заместитель, будущий глава Исламского комитета Г. Джемаль, ведущий идеолог исламского радикализма на Северном Кавказе М. Багаутдин. ИПВ не превратилась в России в солидную влиятельную организацию, но она дала мощный импульс к политизации ислама тогда еще в СССР. Ячейки ИПВ действовали не только в г. Москве и г. Санкт-Петербурге, но и в г. Пензе и других городах. Деятельность ИПВ сводилась к проведению пресс-конференций, выступлениям в средствах массовой информации по мусульманской проблематике, выпуску газеты «Аль-Вахдат» («Единство») и т.п. ИПВ противопоставляла себя официальным духовным управлениям мусульман, относясь к ним критично и даже враждебно.

В это же время в г. Москве был образован Исламский культурный центр во главе с А.-В. Ниязовым, который вопреки своему названию быстро политизировался. В середине 1990-х гг. в России создается несколько общероссийских и региональных исламских партий и движений. В 1995 г. образовались мусульманское Общественное движение «Нур» («Свет») и Союз мусульман России (СМР). «Нур» и СМР выступали за реализацию социальных и собственно религиозных интересов российских мусульман путем достижения диалога с центральными и местными властями. Данные формирования имели свои ячейки практически во всех регионах России, где проживали мусульмане, в том числе и в Поволжье. Возникнув в период обострения, «Нур» и СМР не претендовали на политическую самостоятельность. Так, первый руководитель СМР А. Халитов являлся сподвижником руководителя ЛДПР В.В. Жириновского, лидер «Нура» Х. Яхин исполнял обязанности помощника члена ЛДПР А.В. Митрофанова. После ухода с политической арены А. Халитова и Х. Яхина «Нур» сблизилось с демократическим движением «Яблоко» Г.А. Явлинского. СМР, получивший отказ в регистрации на тот момент, примкнул к движению во главе с тогдашним премьером В.С. Черномырдиным «Наш дом - Россия». На выборах президента СМР, председателем которого на тот момент являлся Н. Хачилаев, оказывал значительную поддержку Б.Н. Ельцину. В ходе двух избирательных кампаний произошла фактическая легитимизация участия ислама в российской политике. В 1995 г. в ходе парламентских выборов «Нур» собрал по России 393,5 тыс. голосов избирателей (0,58% голосов), причем, в Татарстане - 5% ^[2]. Это был весьма серьезный успех для молодой партии, выступающей за интересы религиозного меньшинства.

После парламентских выборов 1995 г., президентской кампании 1996 г. активность СМР и «Нур» пошла на убыль, фактически их «ушли» с политической арены, не «предоставив» им мест в Государственной думе. По мнению Кремля, общероссийские мусульманские организации выполнили свои функции - оказали соответствующую поддержку центральным властям, за что получили, в свою очередь, финансовую помощь, и «мавр сделал свое дело, мавр может уходить». Предпринятая А.-В. Ниязовым в 1997 г. попытка создать единую мусульманскую партию России - «Иттифак аль-муслимин» («Мусульманский союз») не получила поддержки Кремля, и проект не состоялся.

Затем ситуация изменилась. В ходе парламентских выборов 1999 г. светские политические группировки уже сами обратились за поддержкой к российским мусульманам. Накануне выборов было создано общественно-политическое движение «Рефах» во главе с бывшим заместителем председателя Союза мусульман России А.-В. Ниязовым, поддерживавшее движение «Единство». «Рефах», шедший в едином списке с «Единством», получил 9 мест в Государственной думе. Ниязов, получивший депутатский мандат, выступил за создание в Государственной Думе особой мусульманской фракции. Однако руководство «Единства» решительно выступило против этого. Тогда «Рефах» начал продвигать идею о том, что это движение полномочно представлять не только интересы мусульман, но вообще всех этнических меньшинств России. В 2000 г. «Рефах» пытался сотрудничать в данном направлении с Ассамблеей народов России во главе с Р. Абдулатиповым.

В ходе выборов некоторые московские политики сделали попытку привлечь на свою сторону региональную светскую мусульманскую элиту. Лидеры «Отечества» во главе с Ю.М. Лужковым стремились опереться на мусульманские республики, в том числе на Татарстан.

Тем не менее, в деятельности мусульманских организаций присутствовали и оппозиционные настроения в плане несогласия с официальными установками официального государственного политического курса. В первую очередь, это касалось ситуации в Чечне, где реально с 1994 г. разворачивались военные действия. Следующий сюжет относился к ущемлению прав мусульман в России, неадекватному отношению к исламу со стороны властей, нарушению Кремлем принципа равноудаленности властей от главных религий страны - ислама и православия в пользу последнего и т.д.

На региональном уровне фронда проявлялась еще острее. Местная религиозная и национально-религиозная оппозиция имела более «приземленный» характер, была непосредственно приближена к рядовым мусульманам, вследствие чего более радикальна.

С конца 1980-х гг. в результате общей демократизации в СССР на местах начинается процесс образования различного рода неформальных групп, в том числе национально-религиозного характера. Так, многочисленные татарские национальные общества Среднего Поволжья старались придерживаться политического нейтралитета, акцентируя внимание на проблемах, в первую очередь, национальной культуры.

Особо активный характер данный процесс принял в Татарстане, где, по мнению некоторых исследователей, оформилось татарское национальное движение ^[3]. В 1988 г. был создан Татарский общественный центр (ТОЦ), преобразованный затем в организацию с программой общенационального характера. В состав ТОЦ вошли Культурное общество им. Ш. Марджани, Клуб любителей булгарской истории «Булгар-Джадид». В программе и уставе ТОЦ, принятых на I съезде движения в 1989 г., резолюциях 1989 г. отмечалось общекультурное значение ислама и требовались гарантии соблюдения прав верующих со стороны государства. Главной целью ТОЦ в его уставе было объявлено возрождение государственности татарского народа. Вторая программа ТОЦ, принятая в 1991 г., содержала специальный раздел «Ислам в татарском обществе», где подчеркивалась необходимость участия мусульман в политической жизни Республики Татарстан, повышения исламской просвещенности и образованности татар для приобщения к достижениям мусульманской культуры; предлагалось формирование мусульманских организаций и политических объединения, созыв Мусульманского конгресса России, поднимались проблемы места и роли ДУМЕС. Отмечалось, что современное осмысление джадидизма позволит решить многие проблемы духовного развития общества в непростое время.

С 1990 г. начинают действовать «Этнографическое культурно-просветительское объединение кряшен», «Татарская партия национальной независимости «Иттифак», Союз молодежи «Азатлык», движение «Суверенитет», движение «Мусульмане Татарстана», Молодежный центр исламской культуры «Иман» и т.д. Численность каждой их данных группировок достигала нескольких сотен человек. Большинство из них были близки по своим воззрениям и установкам к ТОЦ - наиболее влиятельной общественной организации центристского характера. Но такое единодушие среди татарских организаций длилось недолго. Весной 1990 г. в условиях кризиса власти в Татарстане выделилось радикальное крыло и оформилось в партию «Иттифак» во главе с татарской поэтессой Ф. Байрамовой, которая первоначально представляла собой националистическую организацию. В 1991 г. (31 марта) была образована Исламская демократическая партия Татарстана. Осенью 1991 г. был образован союз ряда национальных организаций, который вошли в новое объединение - Милли Меджлис (т.н. «Народный парламент», общественно-политическая организация, созданная в противовес официальному парламенту Татарстана).

Исламская демократическая партия Татарстана не стала самостоятельной политической силой. Условием членства в партии было обязательное признание ислама. Программными целями партии объявлялись социально-экономические, политические и этнические проблемы, но не чисто религиозные; провозглашалась необходимость освоения достижений всей мировой цивилизации, а не только арабской.

Если до 1993 г. радикальные («Иттифак», Милли Меджлис, «Азатлык») и умеренные (Всетатарский общественный центр ВТОЦ) организации различались, главным образом, только в плане тактических мероприятий, то теперь началась разработка программных установок. «Основной водораздел между радикалами и умеренными начал проходить по линии определения роли ислама в общественной жизни: если идеологи Милли Меджлиса и близких к нему групп полагали, что религия должна быть всеобъемлющей, причем принятой татарами безоговорочно, то сторонники ВТОЦ призывали считать ислам скорее духовной силой, призванной служить национальным интересам. Фактически, таким образом, начали формироваться фундаменталистское, точнее, традиционалистское и евроисламское (джадидистское) направления идеологических течений. Несмотря на базовые отличия, оба направления… едины в выдвижении на передний план исламских ценностей» ^[4].

После принятия в 1996 г. Милли Меджлисом программного документа «Татар кануны» («Конституция татарского народа»), в котором был сделан акцент на религиозную основу - «татаризм», «Иттифак» начал позиционировать себя как исламская радикальная группировка.

Ключевые программные положения радикалов наряду с «Татар кануны» отражены также в документах - «Гаилэ кодексы» («Семейный кодекс»), «Татар мэхэллэсе» («Татарская махалля»), «Татар милли мэетэбенен кайбер концептуаль нигезлэре» («Некоторые концептуальные основы татарской национальной школы») и т.д. Конечная цель, которую определяют для себя фундаменталисты, - победа в «Большом джихаде», который будет происходить в духовной сфере или на небесах. После духовного и светского образования и укрепления духовного потенциала татарской нации Аллах наделит татар собственным государством.

«Иттифак» не выступает за создание исламского государства, но призывал к особому пути развития Татарстана, базирующемуся на религиозных и национальных ценностях. Р.М. Мухаметшин, считает, что к исламу «Иттифак» и Милли Меджлис «обращаются в поисках национально-специфического развития» Татарстана ^[5]. «Иттифак» обвинял руководство Татарстана, в частности, президента республики, в забвении ислама, в излишней уступчивости Москве в ущерб собственным интересам и т.д.; заявляют, что развитие и распространение ислама является одним из основных направлений деятельности. В программе отмечается, что «в современной сложной ситуации религия должна защищать нацию, а нация - религию. ...Мы выступаем против различных течений, разрушающих ислам изнутри, будем бороться за чистоту религии, за ее верность предписаниям Корана» ^[6]. По «Татар Кануны», ислам в обществе должен выполнять «охранительно-консервативные функции защиты татарского общества от «еврейско-христианской цивилизации», демократические нормы которой не способны быть опорой в решении национальных проблем, напротив, «западная (еврейско-христианская) демократия, спекулируя именем народа, по сути, служит элитарной прослойке общества. При такой системе управления народ превращается в безвольную толпу, в куклу в руках политических партий». По утверждению авторов документа, в мире есть только две силы, способные им противостоять: «истинный мусульманский мир» и «национализм в чистом виде» ^[7].

Программные установки «Татар Кануны» стали идейной базой общественного движения «Мусульмане Татарстана», организованного в РТ в 1996 г., во главе с муфтием Г. Галиуллиным. Движение создавалось при поддержке «Иттифак» и Милли Меджлиса, представители которого вошли в Совет новой организации. Со стороны ДУМ РТ создание движения «Мусульмане Татарстана» являлось своего рода попыткой укрепить свои позиции.

Идеологическая платформа умеренного крыла отличается эклектичностью и размытостью. Ядро позиции умеренных пока сводится к акценту на различиях между Западом и Востоком и критический подход к «евразийскому проекту». Ф. Уразаев, один из идеологов ВТОЦ, считает, что «основу западной демократии образует «западная психология», управляющая через «сознание» и «противоречия»; на Востоке же действует «духовное начало» - ислам, опирающееся на принципы самоуправления. Р. Сафин, другой идеолог, призывает принять ислам как «некую философию, историческое наследие, доставшееся от предков, как модель и духовную силу нации» ^[8]. Идеологи ВТОЦ выступали за «татаризацию» ислама, т.е. за существование «татарского ислама», нерастворимого среди других мусульманских народов. Под исламом во многом понимается джадидизм, основной принцип которого «Религия должна служить нации».

Особое место среди неформальных объединений занимала мусульманская группа закрытого типа «Cаф ислами» («Чистый ислам»), отделения которой действовали в Татарстане, г. Москве, Петербурге, Ташкенте. «Cаф ислами» была образован в 1982-1983 гг. Члены группы придерживались ортодоксальных позиций в исламе; считали официальные ДУМ государственными структурами, нарушающими свободу верующих, в том числе и через жесткий контроль при назначении мулл со стороны муфтия. По их мнению, муфтий должен выбираться всеми мусульманами; руководители общины верующих (амиры) - членами общины из числа наиболее знающих и достойных людей, а не назначаться ^[9]. Деятельность группы прекратилась в 1991-1992 гг.

Необходимо отметить, что даже во время наивысшего подъема национального движения в 1989-1992 гг., влияние национальных политических и общественных организаций на общественное сознание не было существенным. Например, в августе 1991 г. 6% опрошенных считали себя последователями Всетатарского общественного центра (ВТОЦ), 2,5% - последователями партии «Иттифак» ^[10]. Кроме того, во время «подъема национального движения в программных документах наиболее серьезных национальных организаций ВТОЦ и «Иттифак» исламский компонент был декларативным и сводился, в основном, к признанию его роли в сохранении общечеловеческих ценностей, рассматривался как одна из основ национальной культуры и нравственного здоровья народа. А когда интерес к исламу со стороны национальных организаций возрос, и он уже рассматривался в контексте поставленных основных целей, национальное движение вступило в полосу кризиса» ^[11].

Несмотря на различные, в основном, декларативные, обращения к исламу в своих заявлениях деятельность и программные установки организаций национального татарского движения, в том числе и радикального крыла, носили, главным образом, светский характер. Лишь с середины 1990-х гг. в условиях кризиса и спада национального татарского движения возникла необходимость в более широком использовании ислама в своей деятельности, чтобы использовать исламский фактор для укрепления своего пошатнувшегося положения.