Пушкинский миф в современной литературе для детей (на материале произведений К. Стрельниковой, М. Бершадской, Аи эН (Ирины Крестьевой))

Маринина Юлия Анатольевна кандидат филологических наук доцент; кафедра Русской и зарубежной филологии; Нижегородский государственный педагогический университет имени Козьмы Минина 603095, Россия, Нижегородская область, г. Нижний Новгород, ул. Ульянова, 1 Marinina Yulia Anatol'evna PhD in Philology Associate Professor; Department of Russian and Foreign Philology; Nizhny Novgorod State Pedagogical University named after Kozma Minin 603095, Russia, Nizhny Novgorod region, Nizhny Novgorod, Ulyanova str., 1 umarinina@gmail.com Другие публикации этого автора

Малютина Оксана Александровна ORCID: 0009-0004-2133-0807 кандидат юридических наук доцент; кафедра Гражданского права и процесса; Нижегородская академия Министерства внутренних дел Российской Федерации 603095, Россия, Нижегородская область, г. Нижний Новгород, ул. Ульянова, 1, каб. 406 Malyutina Oksana Aleksandrovna PhD in Law Associate Professor; Department of Civil Law and Procedure; Nizhny Novgorod Academy of the Ministry of Internal Affairs of the Russian Federation 603095, Russia, Nizhny Novgorod, Ulyanova str., 1, room 406 maljutinaoa@mail.ru

Пушкинский миф – без сомнения, наиболее значимый писательский миф в российской культуре, не утрачивающий своей актуальности со временем, напротив, приобретающий все большее распространение: «Рождённая в конце XIX века государственная идея-бренд «Пушкин» многократно трансформировалась с тех пор, оставляя, однако, за собой некоторые общие черты: Пушкин-гуманист, Пушкин-гений, Пушкин-целостность («наше всё»), Пушкин-выражение духа (национального или интернационального) и др.» ^{[1, с.154]}.

Осмысление механизмов формирования и репрезентации пушкинского мифа в современной культуре стало предметом размышлений многих исследователей в отечественном и зарубежном литературоведении ^{[2, 3, 4, 5, 6]}: Пушкин как один из создателей «Русской идеи» ^{[3, с.10]}, Пушкин – «демиург всей литературоцентричной русской культуры» ^{[4, с.174]} и др. А. Смит говорит о роли «Пушкинской речи Ф.М. Достоевского» в формировании пушкинского мифа ^[7], В.В. Маркович исследует «преобразование пушкинского мифа» в поэзии ленинградского андеграунда ^{[8, с. 4]}. Сегодня пушкинский миф активно функционирует в интернет-пространстве в креолизованных текстах, мемах, мотиваторах и демотиваторах, анекдотах, стишках-пирожках и т.д. ^{[9, с. 360]}.

Специфику пушкинского мифа среди других социокультурных мифов определяет Т.Г. Шеметова: «Пушкинский миф в ряду других отечественных мифов занимает особенное место хотя бы потому, что из всех других «литературных» и даже других персонализованных мифов он единственный принципиально «национальный» (общенародный), вросший в сознание на уровне стереотипической схемы» ^{[10, с. 122]}. Действительно, существование его как «общенародного» подтверждается в том числе распространением мифа о Пушкине в литературе для детей дошкольного и младшего школьного возраста, которая, в силу своей природы, двуадресна и одновременно обращена и к ребенку, и ко взрослому читателю.

В «Истории десятой. Пушкин и компания» (2015) из цикла «Большая маленькая девочка» Марии Бершадской Соня, подруга главной героини рассказов, Жени, «приковывает» себя к оконной раме велосипедным замком: «…я решила в «Узника» поиграть.

– В какого узника? – удивилась я.

– В такого. Который сидит за окошком в темнице сырой» ^{[11, с. 6–7]}.

Мария Бершадская отталкивается от общеизвестного и общеупотребительного выражения «А кто виноват? Пушкин?» (на месте глагола ‘виноват’ может стоять и другой глагол). Как отмечает Л.И. Сараскина, « “А кто будет свет выключать? Пушкин?” – в этом выражении, а также в его многочисленных аналогах связь с реальной биографией и личностью первого поэта России утрачена почти абсолютно: никому из произносящих подобную фразу не нужно ничего знать ни о поэзии Пушкина, ни о нем самом» ^{[12, с.130]}. В тексте Бершадской это представлено так: «”Кто опять не доел кашу? Пушкин?!”, “A ботинки кто за собой будет убирать? Пушкин, что ли?!“…

…И вдруг оказалось, что Пушкин и правда виноват в том, что Соня превратилась в узника и плачет под окошком» ^{[11, с. 7]}. В ситуации «плачет под окошком» <Курсив наш. – Ю.М.> также угадывается отсылка к пушкинским текстам: «Узнику», «Сказке о мёртвой царевне и семи богатырях», «Сказке о царе Салтане…» и др.

Появление поэта в жизни детей – героев повести – объясняется очень просто: любой «культурный человек», по словам Сониной бабушки, должен знать, кто такой А.С. Пушкин, т.к. дети «проходят его в школе» ^{[11, с.30]}.

Кроме того, в текст истории о большой маленькой девочке включены факты из жизни А.С. Пушкина (даты рождения, бракосочетания, рост поэта и Н.Н. Гончаровой), различные способы цитирования пушкинских текстов («Унылая пора!..», «Зимнее утро» («Мороз и солнце…»)) и графические изображения, показывающие поэта в разных ситуациях: в купальном костюме, у шкафа с черничным вареньем, с птичьим гнездом на голове и т.д. (книга с иллюстрациями Саши Ивойловой была опубликована издательством КомпасГид).

Иллюстрации тоже можно назвать своего рода «цитатами»: они напоминают картину Петра Кончаловского «Пушкин в Михайловском» (1930–1932). Возможно, именно этот портрет ложится в основу иллюстраций в связи с историей самой картины: первоначальный вариант представлял демифологизацию образа великого поэта, показанного в постели с босыми ногами, с одной стороны, и создание нового мифа – о простоте и близости гения каждому человеку. Однако этот вариант изображения не соответствовал официальному представлению о Пушкине, и его ноги пришлось «прикрыть» одеялом ^{[13, с.30]}.

Соня придумывает и рассказывает Жене и Мишке истории о том, как Пушкин мыл окно, писал стихи («смешивая» слова и «взбивая» рифмы), не любил расчесываться и не стирал занавески и т.п. Эти анекдотические истории о Пушкине и его окружении всегда рассказываются по случаю и соотносятся с занятиями ребят. Именно Соня является создателем этих историй, потому что «Мой прадедушка был пушкинист, он всю жизнь Пушкина изучал. А я, может, чего-нибудь открою, про что вообще никто не знал. Даже прадедушка» ^{[11, с.13]}. Очевидно, в обращении к личности и творчеству А.С. Пушкина есть автобиографические мотивы: «Мама, учась на физико-математическом факультете Тартусского университета, слушала лекции Ю. М. Лотмана. В семье боготворили А.С. Пушкина, мама много читала дочери» ^[14].

В финале книги Соня сама пишет стихи: «Когда Пушкин вырос большой, он любил только суп с лапшой. Отказывался от котлет. Терпеть не мог винегрет…» ^{[11, с.45]}. После чтения своего стихотворения Соня вспоминает код велосипедного замка и освобождается. Код – 199 – обозначает день рождения самой девочки, 19 сентября: «А при чём тут Пушкин?!

– Как при чём?! возмутилась Соня и, раскинув руки, рухнула на диван. – Я про Пушкина читала. И у меня сочинился стих. Вы что, не понимаете?! Значит, я тоже поэт…» ^{[11, с.46]}. Происходит отождествление героини повести, Сони, и героя её историй, А.С. Пушкина. Таким образом, в повести Марии Бершадской А.С. Пушкин – близкий детям, очень «свой» и понятный им персонаж, его жизнь или какие-то неясные, незнакомые вещи легко домысливаются, трактуются через понятные категории («Раньше ведь интернета не было. А если ты что-то написал, как узнать, нравится это всем или нет? Вот для этого и придумали ЛАЙКОВЫЕ ПЕРЧАТКИ. Вместо лайков. Пушкин читал свои стихи, и все ему перчатки бросали. А потом он их собирал и пересчитывал. У него и по сто, и по двести лайков было» ^{[11, с. 12]}).

Главный герой сборника рассказов «Великолепный Веня Венчиков» (2017) Кристины Стрельниковой изобрёл «машинку времени». Он знакомится с Пушкиным, Гоголем, Львом Толстым, Пришвиным, Паустовским и др. писателями. А.С. Пушкин в историях о Вене Венчикове тоже очень близок мальчику: они разговаривают, обсуждают стихотворения, а потом Веня делится на уроках литературы воспоминаниями о встречах с Александром Сергеевичем (о том, как Пушкин пишет стихи гусиными перьями и как спорят лошади Пушкина и Лермонтова, кому из них поэты посвятили больше стихотворений).

Творчество А.С. Пушкина как прецедентный текст входит в произведения К. Стрельниковой: в них используются разные виды цитаций: дословные и недословные, аллюзии и реминисценции («Пушкин мечтает, записывает в блокнотике всё, что видит: мороз и солнце, день чудесный, луна, как бледное пятно» ^{[15, с.8]}; «"Подруга дней моих суровых, лошадка дряхлая моя". И ещё: "Я помню чудное мгновенье, передо мной явилась ты, как мимолётное виденье, как лошадь чистой красоты"» ^{[15, с.11]}). Также в рассказы Кристины Стрельниковой включены факты из жизни поэта: дуэль, его визиты в Михайловское, роль в становлении русского литературного языка и другие, т.е. образ А.С. Пушкина встраивается в условный историко-культурный контекст XIX века (он пишет гусиными перьями и чернилами, носит накидку и цилиндр) и в целом соответствует представлениям о жизни писателя, не переносится в современность. Однако здесь, как и в тексте Марии Бершадской, создаются комические ситуации (Пушкин «сидел на своём любимом дубе, болтал ногами и беседовал с русалками» ^{[15, с.32]} или спор лошади Пушкина и лошади Лермонтова), юмористический эффект достигается и через трансформацию цитат из произведений писателя и словотворчество, причём источник должен быть понятен основной аудитории – детям. Например, это отсылки к вступлению к поэме «Руслан и Людмила»: «…И Пушкин стал читать ему целебные заклинательные стихи. Особенно про Лукомора и Черноморье. То есть наоборот» ^{[15, с.32]}.

В настоящее время можно говорить о том, что само «Слово “Пушкин” стало концептуальным стержнем культуры: оно встречается в анекдотах, присказках, поговорках. Все это – результат освоения современным обществом пушкинского мифа, представленного в пространстве русской литературы» ^{[16, с.11]}. Именно на функционировании и значении слова и строится текст повести «П.Ушкин и пиксели» (2022) Аи эН (Ирины Борисовны Крестьевой). Главный герой – «самый маленький ученик в классе» Пашка Ушкин ^{[17, с.95]}. В повести есть отсылки к текстам А.С. Пушкина и его биографии, они вводятся в повествование через изображение уроков литературы (в главе «Ушкин, Пушкин и процесс обучения» ребята пересказывают «Сказку о рыбаке и рыбке», вспоминают о дуэли). Также есть сопоставление ситуаций, в которых оказываются герои повести (Паша и Луша заблудились в Приокском заповеднике) и герои А.С. Пушкина. Луша говорит: «Теперь я понимаю проблему героев Пушкина в рассказе «Метель»!» ^{[17, с.110]}. Звучание инициала и фамилии подталкивает Пашу к мысли, что они с Александром Сергеевичем Пушкиным похожи, и Пашка тоже решает стать писателем и сочиняет сказку про «золотого рыбёнка» (сына золотой рыбки).

Финал повести и сочинение Павлика показывают, что главное – быть самим собой, не пытаться быть на кого-то похожим, пусть это и сам Пушкин: «А вообще-то я сначала буду великим художником, а потом президентом. А между президентом и художником я, наверное, буду, ещё не знаю кем. Кем угодно. Но писателем-фантастом я не стану ни за что, и никаких комиксов и мюзиклов сочинять и не подумаю» ^{[17, с. 187-188]}. Ая эН рассказывает историю героя, который одновременно и такой, как все, и не такой («У Павлика были пухлые губы, кучерявые волосы, мокрые от волнения ладошки и странный, не такой, как у всех остальных, взгляд на мир. Так получилось, что в прошлой жизни Павлик был маленькой морской черепашкой, а в следующей собирался стать великим сухопутным гипнотизёром. Сейчас жизнь у него была промежуточная, обыкновенная, но она была. Была! И это было так здорово!

Пашка молча положил мяч с заплатками на парту и вышел в весну» ^{[17, с. 189]}).

Обращение к имени великого русского поэта в этом тексте наводит читателя на мысль, что каждый человек уникален, каждый – особенный.

М.Н. Виролайнен, исследуя формирование пушкинского мифа, отмечает, что представление о нём входит в сознание русского человека с детства: «Представление о том, что Пушкин — «первый», по-школьному прочно закрепилось в нашем сознании. Он и «первый поэт» (т. е. «лучший», «главный» поэт), и «создатель русского литературного языка», и «первый реалист»…» ^{[18, с.335]}. В связи с этим утверждением, исселедование пушкинского мифа в детской литературе предствляется важным и своевременным: обращение к творчеству и жизни поэта не только в аспекте изучения его произведений на уроках литературы, но и в широком культурном поле обеспечивает существование национального мифа, в котором Александр Сергеевич – и великий русский поэт, гений, и в то же время – человек, живущей самой простой жизнью, близкий каждому.

Сегодня «в контексте русской литературы ХХ-ХХI вв. образ Пушкина генерирует новое мифологическое пространство, в котором к устоявшимся мифологемам добавляются новые, авторские: различными писателями выстраиваются сюжеты, помогающие выразить сегодняшнее понимание жизни вообще, судьбы и поэзии Пушкина в частности» ^{[19, с.206]}. Пушкинский миф в современной культуре продолжает создаваться, используя и новые формы: интернет-пространство, литературные мемы и социальную рекламу, сезонное меню ресторанов и т.п. Однако основа - восприятие пушкинского мифа как части национальной культурной памяти, элемента «мифа Великой Русской Литературы» (the myth of Great Russian Literature) в целом ^{[20, р.50]} - остается незыблемой вне зависимости от новых форм воплощения.