Лексико-семантические особенности вербализации русского концепта «Судьба–Промысел» в диахронии

Дмитриева Наталья Михайловна ORCID: 0000-0002-5860-5374 доктор филологических наук доцент; кафедра русской филологии и методики преподавания русского языка; Оренбургский государственный университет 460018, Россия, Оренбургская область, г. Оренбург, ул. Победы, 13, каб. 4504 Dmitrieva Natalya Mikhailovna Doctor of Philology Associate Professor; Department of Russian Philology and Methods of Teaching the Russian Language; Orenburg State University 460018, Russia, Orenburg region, Orenburg, Pobedy str., 13, office 4504 dmitrieva1977@yandex.ru Коробейникова Анна Александровна ORCID: 0009-0002-9683-2962 кандидат филологических наук доцент; кафедра русской филологии и методики преподавания русского языка; Оренбургский государственный университет 460050, Россия, Оренбургская область, г. Оренбург, ул. Победы, 13, кв. 4504 Korobeynikova Anna Aleksandrovna PhD in Philology Associate Professor; Department of Russian Philology and Methods of Teaching the Russian Language; Orenburg State University 460050, Russia, Orenburg region, Orenburg, Pobedy str., 13, sq. 4504 SSSR2004@yandex.ru

Малахова Ольга Михайловна ORCID: 0000-0002-0193-1646 преподаватель; кафедра русского языка; Оренбургский государственный медицинский университет 460018, Россия, Оренбургская область, г. Оренбург, ул. Победы, 13, каб. 4504 Malahova Olga Mikhailovna Teacher; Department of Russian Language; Orenburg State Medical University 460018, Russia, Orenburg region, Orenburg, Pobedy str., 13, office 4504 o1gamalahova@mail.ru

Введение

Представления о судьбе занимают человечество с древних времен. Закономерно, что современные исследователи отводят этому концепту значительное место. Так, концепт анализировался в различных аспектах А. Вежбицкой, отметившей судьбу как ключевое понятие для русской ментальности наряду с тоской и душой; А. А. Зализняк, И. Б. Левонтиной, А. Д. Шмелевым, охарактеризовавшими связь русского «авось» с представлениями о судьбе; В. В. Колесовым, разобравшим связь судьбы и счастья как удавшейся судьбы; К. М. Барановой, М. Г. Меркуловой, О. Г. Чупрына, изучившими становление концепта в разных сообществах в диахронии. Цель нашего исследования – показать изменения в семантике основных вербализаторов концепта от зарождения русской ментальности до сегодняшних дней и выделить константные смыслы. Материалом исследования послужили словарные дефиниции и определения студентов, полученные в ходе семантического эксперимента.

Методология исследования

Основными методами в нашей работе являются лексико-семантический анализ данных из словарей разных периодов, этимологический комментарий, сравнительно-исторический подход к интерпретации смыслового наполнения концепта «Судьба-Промысел» в разные периоды, что позволило определить константные доли в семантическом поле концепта, семантический эксперимент, благодаря которому установлены семантические доли концепта в сознании современных носителей языка.

Исконные смысловые доли концепта «Судьба–Промысел»

Истоки русских ключевых концептов кроются в старославянском и церковнославянском языках, с одной стороны, сформировавших все основные этические представления, с другой, запечатлевших «первосмыслы» русской культуры. Концепт «Судьба-Промысел» мы относим к этической концептосфере русской языковой картины мира наряду с такими, как «Жизнь», «Надежда», «Радость», «Счастье», заключающими жизненные принципы, благодаря которым достигается святость как главная этическая цель.

Итак, понятие «судьба» в качестве наиболее актуального для средневекового человека в старославянском языке представлено значительным количеством синонимов: кобь (в значении «судьба»), рѧдъ, жрѣбий (судьба, жребий), чѧсть (понималось как судьба, часть, удел), чаша (в значении «судьба, доля, участь)», рокъ как установленное время, оүрочьнъ (назначенный, предопределенный), полоучаи (счастливая судьба), причѧстиѥ (прежде всего как участь, судьба), оүчѧстиѥ (в значении «доля»), строи (предначертание) ^{[1, с. 259]}.

Как указывает Т. И. Вендина, основная сема слова «судьба» в старославянском языке была «суждение, решение, справедливость». Именно эта сема, а также словообразовательная связь слов сѫдьба и сѫдити, сѫдъ (страшныи бѫдѫщии сѫдъ), сѫдитель (судья) (богъ сѫдитель правьденъ и крѣпокъ і тръпѣливъ) ^{[1, с. 259]} обнаруживает связь вербализатора «судьба» и его дериватов с концептом «Промысел» («Провидение») в старославянском языке.

Судьба и промысел в средние века представлены как проявление высшей воли Бога, то есть судьба каждого человека мыслилась предопределенной Богом, его мыслью, промыслом. Сравним старославянское промыслъ как провидение и промышлѥниѥ в значении «провидение, промысел». По словам Т. И. Вендиной, Бог как Творец и Вседержитель мира – промысльниъ вьсѣхъ видимыхъ и невидимыхъ на земле. Своим промышлением о человеке он строѩ чловѣчь животъ (порядок, предначертание) ^{[1, с. 260]}.

При этом в Промысле (в старославянском «промышлении») заключена прежде всего сема «попечение, забота» Бога о жизни человека. Эта сема в старославянском языке также содержится в синонимичных имени концепта вербализаторах: съмотрниѥ (попечение, забота, промысел, провидение), оусъмощрѥниѥ (провидение). Эта же сема содержится и в старославянской лексеме полоучаи, то есть «счастливая судьба», которую человек получает от Бога по установленному Богом порядку ^{[1, с. 260]}.

Церковнославянское сƔдьба означает, во-первых, Всевышнего, во-вторых, постановление, закон. Дериваты этого слова концентрируются только вокруг семы «судебные тяжбы», как например, глагол сƔдити, означающий «решать споры», сƔдïѧ – «судья», сƔдище – «судилище, судебное дело» ^[2].

Интересно, что Судъ Божій (в словаре записано с заглавной буквы) обозначает древнеславянский способ определения виновного через испытание водой и железом с подробным разъяснением при каких спорах и как именно происходит определение виновного и никак не связывается с грядущим по втором присшествии Страшным Судом, являющимся одной их центральных идей христианства. Так же, как и выражение Страшный судъ, зафиксированное в словаре, связывается прежде всего с земным «применением» христианской идеи: «в воскресенье перед масляницей у алтаря Успенского собора на площадке после утрени происходило действо Страшного суда: торжественное моление перед иконою пришествия Господня» ^[2].

По результатам исследования лексики старославянского языка Т. И. Вендина делает вывод, актуальный и для картины мира древнего русича: в представлениях средневекового человека его судьба – это всего лишь часть, доля того Мирового Блага, которое распределяется Богом, т. е. каждый человек в своей судьбе оказывается причастен к этому Мировому Благу (причѧстиѥ – сопричастность, участь, судьба) ^{[1, с. 261]}. Данное высказывание подчеркивает связь концептов «Судьба–Промысел» и «причастие».

В древнерусском языке суд и производные связываются, как и в церковнославянском, с разрешением спорных вопросов: сƔдии (судья, решитель, произносящий приговор), сƔдилище (место суда), судьбникъ (книга законов, собрание, постановление) и т. п. ^{[3, с. 608]}. Словообразовательное гнездо этого корня обширно, что свидетельствует об актуальности данного вербализатора концепта. Кроме того, среди примеров, приводимых И. И. Срезневским, многие связаны с библейскими текстами, где судия – это прежде всего Христос, что отсылает нас к старославянскому представлению о суде как воле Божией.

И. И. Срезневский фиксирует такое значение слова сƔдъ как «рассуждение», наглядно демонстрирующее связь концептов «суд», «судьба» и «слово». Сравним евангельское: «от словес своих оправдаешься, от словес своих осудишься» (Мф. 12:37).

Лексема сƔдьба определяется в словаре как: приговор, решение, предопределение, правосудие, судилище, – что сближает представления о Божием суде и суде человеческом ^{[3, с. 608]}.

Высокий этический смысл концепта «судьба-промысел» раскрывается в евангельском тексте «Моления о Чаше», когда Христос, зная все, что с ним будет, принимает предопределенное ему. Здесь точка пересечения важнейших русских концептов этической сферы: святости, кротости, смирения, любви, веры, надежды и др. Это архетип этической позиции русского человека.

Лексико-семантические особенности вербализации концепта «Судьба–Промысел» в XIX веке

XIX век сохраняет исконное этическое значение. Судьба в первом издании словаря В. И. Даля определяется, во-первых, как «судъ, судилище, судбище и расправа: «Что судьба скажет, хоть правосудъ, хоть кривосудъ, а такъ и быть». Во-вторых, как «участь, жребiй, доля, рок, часть, счастье, как предопредѣленье, неминучее въ быту земномъ, пути провидѣнiя». Кроме того, автор словаря уточняет: «что суждено, чему суждено сбыться или быть. Согласованье судьбы со свободой человека уму недоступно. Всякая судьба сбудется». Второе значение – «провидѣнье, опредѣленье Божеское, законы и порядок вселенной, с неизбѣжными, неминучими послѣдствiями ихъ для каждого. Судьбы Божьи неисповедимы. Воля судебъ. Божьими судьбами да вашими молитвами здравствуемъ» – делает связь судьбы и Божьего промысла более явной^{[4, ч. 4, с. 325]}.

Вербализатор «суд» и его производные в этом столетии соотносятся в первую очередь со значением, отмеченным И. И. Срезневским: весь ход мыслей, последовательность выводов; вывод или заключенье, мнение, высказанная оценка чего-то. И отдельной статьей речь идет о судебном разбирательстве спорных вопросов: «разбирательство и приговор по спорному делу, или по проступку и преступленью, рассмотренье и решенье дел, где есть истец и ответчик; собрание, заседание судей» ^{[4, ч. 4, с. 324]}.

Предопределенность человеческой жизни раскрывается в понимании брачного союза как предопределенного свыше. В словаре «суженый, суженая» – «женихъ, невѣста, будущiе супруги ^{[4, ч. 4, с. 325]}. Отсюда и святость венчания, и представления о незыблемой верности своему спутнику и своей судьбе, нашедшая отражение в русском фольклоре и литературе (см. «Дубровский», «Капитанская дочка» и др.).

Семантика имени концепта «Судьба–Промысел» в ХХ столетии и на рубеже веков

В словаре Д. Н. Ушакова фиксируется новое, секуляризованное значение «стечение обстоятельств», но с комментарием: «первоначально, в мифологии и мистических представлениях, потусторонняя сила или воля божества, предопределяющая всё, что происходит в жизни». Во-вторых, под судьбой понимается «участь, доля, жизненный путь» ^{[5, с. 584]}. В дальнейшем в словарях повторяется новое понимание судьбы вне христианско-религиозного контекста, кроме словаря Т. Ф. Ефремовой, где значение «стечение жизненных обстоятельств, не зависящий от воли человека ход событий» вновь сопровождается комментарием, далеким от исконного понимания, но содержащим указание на связь судьбы с Божественным промыслом: «по суеверным представлениям – воля Бога, предопределяющая все, что происходит в жизни» ^[6]. Кроме того, среди значений вербализатора «судьба», помимо указанных, в этот период отмечаются: история существования кого- или чего-нибудь ^{[7, 8]}; будущее, то, что случится, произойдет (книжн.); судьба-индейка (разг. шутл.) о незадачливой доле, трудной судьбе ^[7].

Д. Н. Шмелев в книге «Ключевые идеи русской языковой картины мира» указывает на два различных синонимических ряда, возглавляемых словом «судьба»: (1) рок, фатум, фортуна и (2) доля, участь, удел, жребий. При этом автор отмечает, что в обоих рядах общим является представление о том, что «из множества возможных линий развития событий в какой-то момент выбирается одна (решается судьба)» ^{[9, с. 30–31]}. Безусловно, что представления о судьбе играют важную роль в русской языковой картине мира, об этом прежде всего, что также отмечается авторами книги, свидетельствует частота употребления слова. По утверждению исследователей, эта частота значительно превышает частоту употребления аналогов слова в западноевропейских языках ^{[9, с. 30–31]}. С судьбой Д. Н. Шмелев справедливо связывает «русский авось», отмечая отрицательное отношение носителей языка к такой установке. А. Вежбицкая, выделяя русский авось среди ключевых понятий русской ментальности, также подчеркивает его отрицательную характеристику, соотнося с такими отрицательными представлениями о русских, как лень, апатия, нежелание менять что-то и др. Однако анализ словарных дефиниций позволил нам установить, что «пресловутый» авось, активно встречающийся в фольклоре как с отрицательной, так и с положительной коннотацией, столь популярен в русском коммуникативном пространстве, потому что понимается он прежде всего как упование, вера в Божий промысел, надежда. Авось практически не связан с представлением о чем-то плохом, фатальном, непредсказуемом. Подтверждение этой мысли находим в том числе и в словаре В. И. Даля (может быть, станется, сбудется с выражением надежды; надеяться – частица авось, выраженная глаголом), в русском фольклоре (как правило, авось – надежда на помощь в добром деле) и в работах лингвистов ^[10]. Однако и авось, и упомянутое В. И. Далем сходное с ним понятие «надейчивость» как «беззаботная надежда на авось» имеют однозначно отрицательную коннотацию, что связано с семой чрезмерности, с злоупотреблением милосердием Бога. Обратим внимание, что чрезмерность в русской культуре всегда трактуется как зло и несет негативную коннотацию даже для «положительных» значений (ср. чудо и чудовище, щедрость и расточительность и др.).

Вербализатор «промысел» в XIX–XX столетии в словарях фиксируется только в узко материальном смысле «старание, попечение, забота», так что его связь с концептом «судьба» практически стирается: промышлять (жить, добывать хлеб и все нужное), промышление (действие промышляющего что-либо), промысловый (относящийся к промыслам, ремеслам, занятиям, насущным работам) и др. ^{[4, ч. 3, с. 455]}; промысел (занятие, ремесло, производство как источник для добывания средств существования ^[5]; промысел (добывание, добыча, охота на кого-нибудь) ^[7] промысел – ремесло или какое–либо другое занятие как источник средств к существованию; добывание (зверя, птицы, рыбы) охотой, ловлей; промышленное предприятие добывающего типа ^[8].

В словаре Т. Ф. Ефремовой, отчасти возвращается этический смысл вербализатору «промысл» – то же, что провидение ^[6], хотя остальные дериваты также связываются с узко материальной сферой, как указано выше.

В. В. Колесов в работе, посвященной русской ментальности, говорит о концептуальной связи судьбы и счастья, так как, по небезосновательному мнению автора, «Счастье – это удавшаяся судьба». Он также подчеркивает связывающие нити судьбы и правды, судьбы и духа, души, судьбы и закона, судьбы и благодати: «В силовом поле между Законом и Благодатью живет человек, и судит его Судьба» ^{[11, с. 537]}.

Подводя итог вышесказанному, можно сделать вывод: понятие судьбы исконно связано с промыслом Бога о человеке. Мысль подтверждают многие словари, где прослеживается связь между дериватами «судьба», «суд» (Страшный суд). Ключевой этический смысл концепта раскрывается в значении «следование воле Божией, исполнение предначертанного ради благой части в Царстве Небесном», однако в 20 веке вербализатор «промысел» утрачивает этическое значение «Божий промысел, забота о человеке». Нами была отмечена прямая связь концепта «судьба» с такими основополагающими этическими концептами, как «правда», «истина», «слово», «причастие», «счастье», из чего можно сделать вывод о наличии имплицитных связей с остальными концептами этической концептосферы: «добро», «благо», «радость» и других. Главной точкой пресечения всех этических концептов в христианских представлениях о судьбе является евангельский символ «Моление о Чаше» как архетип этической позиции русского человека.

Семантическое поле концепта «Судьба–Промысел» в сознании современных носителей языка

Среди студентов разных специальностей Оренбургского государственного университета (111 человек) был проведен семантический эксперимент. Студентам предлагалось определить, как они понимают, что такое «Судьба-Промысел». В условиях эксперимента было указано, что возможно определить значение либо каждого имени концепта, если они их различают, либо как одно понятие.

Интерпретация результатов эксперимента показала следующее. В семантическом поле концепта в сознании современной студенческой молодежи выделяются четыре смысловые доли:

- предопределенность свыше;

- стечение обстоятельств, неподконтрольных человеку;

- события, подготовленные волей самого человека;

- случайное совпадение.

Наибольшую группу ответов представляют значения, имеющие общую сему предначертанности. Однако точное упоминание, что эта предначертанность промыслительна заботой Бога о человеке почти не встречается: то, что предначертано нам свыше, то, что предначертано Богом; предначертанное выше; совокупность жизненных ситуаций, которые были посланы свыше и которые мы не в праве изменить; истинный путь каждого из нас. В большинстве ответов речь идет просто о предопределенности. Считаем, такое понимание – отголосок многовековой традиции, когда само понятие предначертанности, как мы видели ранее, связано именно с действием высшей, божественной, силы (то, что предначертано (11); жизненное предназначение; что предначертано каждому с рождения; событие, которое нельзя избежать; заранее сложенный путь).

Группа значений «стечение обстоятельств, неподконтрольных человеку». Например, стечение обстоятельств; стечение обстоятельств, неизбежно приводящее к одному результату; череда совпадений; череда случайностей, приводящих к определенному положительному или отрицательному результату; набор случайных действий в жизни человека, считающихся предопределенными; стечение обстоятельств; то что человек не может предвидеть и остановить; вещи, которые происходят незапланированно, когда человек их не ожидает; убеждение человека, что все случайности в жизни были предопределены и произошли бы в любом случае; то, от чего не убежать; череда случайностей, приводящих к определенному положительному или отрицательному результату и др.».

Следует отметить, большую значимость представлений о судьбе как о контролируемых или прогнозируемых человеком событий в сравнении с прошлыми веками, где неподконтрольность была ключевой. Обратимся к примерам группы значений «события, достигнутые по воле самого человека»: что-то достигнутое человеком; то, что творит человек и строит на протяжении жизни; то, что мы сами строим; жизнь человека, которую он строит сам; определяет человек; понятие, которое определено человеком, как должно быть дальше; путь человека в жизни, который определяется самим человеком; будущее, которое определяет человек; жизнь, которую человек творит сам, его будущее; понятие, которое определено человеком, как должно быть дальше; путь человека в жизни, который определяется самим человеком; предполагаемая цепочка событий; будущее, которое определяет человек; жизнь, которую человек творит сам, его будущее; течение событий, которое не зависит от человека и др.

В особую группу нами были выделены ответы, точно установить семантическую долю в которых не представляется возможным (вера, что все предопределено; жизненные события; уготовано жизнью; ряд событий и явлений, которые можно назвать стечением обстоятельств; книга о жизни; предопределенность событий; кем-то предначертано; цикл событий, которые происходят с тобой от рождения и до смерти; программа на жизненный путь; обстоятельства, влияющие на жизнь: события, которые приводят к определенному исходу; то, что происходит в жизни; то, что творит человек и строит на протяжении жизни) и такие, которые совмещают в себе несколько долей, которые можно отнести, например, и к пониманию судьбы как случайного стечения обстоятельств и как нечто предопределенное, не зависящее от человека: вещи, которые происходят незапланированно, когда человек их не ожидает; предписанное будущее человека; неизменный факт, который должен произойти, но мы не знаем о нем; обстоятельства, сложившиеся по воле кого-то / чего-то, но только не по воле самого человека; философия о том, что каждый для чего-то нужен и др. Такие ответы, с нашей точки зрения свидетельствуют об отсутствии четкого понимания судьбы, в связи с чем и в формулировках смешиваются различные смысловые оттенки.

Встречались среди ответов и широко представленные в словаре В. И. Даля семы: участь, доля. А также более древние представления, как например, промысел, совокупность событий, влияющих на жизнь. Интересно отметить частотность представлений о судьбе как дороге, пути, широко распространенных в фольклоре и литературе (вымощенная дорога жизни, программа на жизненный путь; истинный путь каждого из нас). Кроме того, показательным, как нам мыслится, является тот факт, что слово «рок» при определении имени концепта «Судьба–Промысел» встретилось только один раз.

Несколько человек указали в ответах, что «судьбы не существует», так и не определив само понятие.

Выводы

1) обозначены основные семантические доли концепта в старославянском / церковнославянском языках, как исконные для русской ментальности,

2) прослежены изменения вербализаторов и их значений в XIX и XX веках: преобладание вербализаторов с семами «случайное», «доля», «участь» в XIX веке, исчезновение вербализатора «промысел» и редкость фиксации в семантическом поле словарных дефиниций значения «забота Бога о человеке» в 20 столетии,

3) семантический эксперимент позволил определить, что вербализатор «судьба» фиксируется участниками преимущественно в значении «предначертанность», при этом представление о случайности событий, их независимости от воли человека уступает у современных носителей языка пониманию судьбы как совокупности причинно-следственных связей, личных выборов и воздействия внешних обстоятельств, поддающихся прогнозированию и воздействию со стороны человека. Таким образом, в рамках исследования наблюдается значительный семантический сдвиг в лексико-семантическом поле концепта «Судьба–Промысел» от главной семы «Божественная забота о человеке» к семе «стечение обстоятельств» (контролируемое или нет со стороны человека).