Личностные свойства, способствующие нераспознаванию лжи

Яновский Михаил Иванович ORCID: 0000-0002-9265-6917 кандидат психологических наук доцент, кафедра психологии, Донецкий национальный университет 283001, Россия, республика Донецкая Народная, г. Донецк, ул. Университетская, 24 Yanovsky Mikhail Ivanovich PhD in Psychology Associate Professor, Department of Psychology, Donetsk National University 283001, Russia, Donetsk People's Republic, g. Donetsk, ul. Universitetskaya, 24 m.i.yanovsky@mail.ru Другие публикации этого автора

Малишевская Евгения Владимировна студент, Донецкий государственный университет 283001, Россия, республика Донецкая, г. Донецк, Университетская, 24 Malishevskaya Evgeniya Vladimirovna Student, Donetsk State University 283001, Russia, Donetsk Republic, Donetsk, Universitetskaya, 24 zhenya.malishevskaya.02@inbox.ru

В наше время происходит своего рода глобальное социальное тестирование на способность различения правдивой и ложной политической информации, и раскол на прошедших и непрошедших этот «тест» является одной из главных причин современного политического противостояния. Удивительным фактом является наличие большого количества людей:

1) которые при минимуме информации понимали и понимают, чтó является ложью, т.е. не поддаются «гипнозу» лжи;

2) и, наоборот, которые даже перед лицом очевидных неопровержимых фактов, имея достаточную информацию для анализа, легко становятся (или остаются) жертвами обмана.

Напрашивается объяснение, что существуют внутриличностные психологические механизмы различения или неразличения лжи, отношения ко лжи, и порой они сильнее владения объективной информацией. Действительно, логично полагать, что механизмы различения правды-лжи – ввиду своей значимости для жизни человека – встроены в структуру личности, а не только лишь являются проявлением функционирования когнитивной сферы субъекта. Но если так, то тогда они могут и исследоваться соответственно – через личностные свойства человека и их связи. Этот подход мы реализовали в данной работе.

Итак, объект нашего исследования – восприятие лжи, предмет – внутриличностные психологические механизмы, обуславливающие различения или неразличения лжи.

Что такое ложь? Ответ известного американского специалиста П. Экмана таков: «Я определяю ложь, или обман, как действие, которым один человек вводит в заблуждение другого, делая это умышленно, без предварительного уведомления о своих целях и без отчетливо выраженной со стороны жертвы просьбы не раскрывать правды» ^{[7; с. 23]}. Такое определение бесспорно, и позволяет давать обоснованную дифференциацию случаев лжи и нелжи. Однако оно, указывая на формальные признаки лжи, недостаточно способствует пониманию психологической сущности лжи.

В своей диссертации С.И. Симоненко приходит к выводу, что психологически ложь – нарушение внутриличностной целостности, связности: «Ложь представляет собой конфликт правдивых и ложных представлений в сознании человека» ^{[6, с. 9]}.

Д.М. Егоров предлагает рассматривать ложь и лжеца как часть некой психологической системы, включающей также изобличителя ^[3].

Как «психосоциологический акт внушения» характеризует ложь французский социолог и психолог начала ХХ в. Ж. Дюпра. Тем самым он обратил внимание на наличие во лжи элемента внушения, суггестии ^[1].

По всей видимости, неправильно сводить ложь только лишь к искажению информации. Ложь есть также и форма межсубъектных отношений. Поэтому её распознавание зависит от умения и в них ориентироваться, и отстраняться, не зависеть от них, опираясь на внутриличностный потенциал.

Так, в исследовании В.М. Девишвили с соавторами выявлена корреляция способности распознавать ложную информацию с внутриличностным эмоциональным интеллектом, при отсутствии такой корреляции с межличностным эмоциональным интеллектом ^[2]. Это подтверждает, что распознавание лжи – проблема личностная, даже внутриличностная, зависит от развитости внутренней рефлексии личности. А.Ю. Королёва приводит данные, говорящие о том, что распознаванию лжи способствует интроверсия ^[4].

Исследование И.Ф. Прохоровой показало связь способности к распознаванию лжи с поленезависимостью и рефлективным когнитивным стилем ^[5].

Таким образом, распознавание лжи явно имеет отношение к внутриличностным процессам, к особенностям внутренней организации личности.

Предложим наш взгляд на феномен лжи.

Для характеристики данного феномена удобно использовать категории «форма» и «содержание». Ложь – это создание и использование форм (слов, образов), которые не раскрывают, а маскируют содержание (создают фиктивные формы). В этом смысле ситуация лжи создаёт некую асимметричность: возможно мысленное прослеживание того, как лгущий от содержания переходил к фиктивной форме, но невозможно от этой фиктивной формы вернуться к исходному содержанию (отсутствие обратимости). Смысл обмана в том, чтобы не допустить реципиента до этого содержания. Поэтому обманывающий становится «спрятанным», он находится вне того искусственного «мирка», который создаётся им для обманываемого. Тем самым обманывающий и обманываемый оказываются как бы не на равных. Ситуация лжи асимметрична, поэтому она в целом характеризуется неравновесием. Это, мы полагаем, отражается в состояниях участников ситуации лжи, например, в переживании неравенства: обманывающий чувствует себя как бы выше, чувствует своё превосходство, обманываемый чувствует себя как бы ограниченным чем-то, лишённым свободы действий или прав, будто находящемся в неком виртуальном коконе. Обман – это превышение своей власти, для одной стороны, и безосновательное ограничение свободы, для другой стороны.

Обманывающий самоутверждается; по наличию как бы беспричинно самоутверждающегося, «самодовольного» поведения можно, по-видимому, опознать возможное наличие обмана, при отсутствии его явных признаков. Так же, как и по наличию у одного участников ситуации (у того, кто оказывается жертвой обмана) переживания беспричинной невозможности что-то сделать, как бы парализованности. С другой стороны, ощущение попадания в виртуальный кокон может создавать иллюзию защищённости для обманываемого. Поэтому состояние «быть обманутым» имеет свою иллюзорную парадоксальную привлекательность. В этом смысле фрейдистская идея внутренней мотивированности позиции «жертва обмана» небезосновательна.

Если атрибут ситуации обмана неравновесие и необратимость, то это даёт основание предполагать, что механизм интуитивного распознавания обмана состоит в распознавании неравновесия в информации и в ситуации, в которой она подаётся. Наличие или отсутствие равновесия может использоваться как ориентир, опора для такого распознавания.

В этом плане интересен результат одного из наших исследований, в котором адекватность и точность восприятия информации повышалась у лиц, просмотревших фильм, создававший настроение совестливости ^[8]. Другие киножанры (комедия, видовой фильм) такого эффект не вызывали. Это объяснимо как раз с учётом того, совесть – это не что иное, как принцип обратимости, равновесия в межличностных отношениях («золотое правило» нравственности: «И так во всём, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними, ибо в этом закон и пророки» (Мф. 7:12)).

Распознавание лжи требует умения распознавать скрытую, или, скрываемую информацию. Ещё в одном нашем исследовании предлагалось сориентироваться в ситуации дефицита информации ^[9]. Успешность ориентировки коррелировала с сочетанием двух факторов: 1) отсутствие эгоцентризма, т.е. способность рефлексивно посмотреть на ситуацию и изнутри, и со стороны, и 2) приверженность идеальным, т.е. надличностным, ценностям. Такое сочетание означает гибкость, пластичность сознания в сочетании с опорой на моральные принципы. По сути это основа равновесия: подвижные, обратимые процессы, организованные вокруг неподвижной оси равновесия. Это обеспечивает сознанию возможность виденья информации с разных позиций, но без потери связности, единства сознания.

Действительно, обман обычно создаёт «картинку» как бы сшитую из разных «лоскутов», бессвязную, и без оси, которая позволяет соединять части информации. Например, нас привязывают к определённому ракурсу виденья объекта, чтобы мы не заметили то, что не должны заметить.

Итак, наша гипотеза состоит в том, что ситуация лжи характеризуется базисным неравновесием своих компонентов, в частности, исходным неравенством, несимметричностью позиций участников ситуации отношений. Обманщик создаёт фиктивный управляемый информационный кокон для обманываемого. Ложь – не просто искажение информации, но форма выстраивания отношений управления одного человека другим. Способность распознавать ложь определяется чувствительностью к неравновесию и несимметричности в системе отношений в ситуации.

Эксперимент

Исследование проводилось весной 2023 года среди молодежи г. Донецка. Это студенты ВУЗов, средний возраст – 20 лет. В исследовании приняли участие 32 девушки и 8 юношей.

Критерием распознавания лжи было предъявление испытуемым стимульного материала, состоящего из 10 настоящих и 10 фейковых новостей. Испытуемым было предложено отобрать в этом списке ложные и правдивые новости. По итогу испытуемых делили на две условные группы. В группу «хорошо распознающих правду и ложь» испытуемый попадал при правильной оценке 8 и более правдивых или ложных «новостей». Соответственно, в группу «плохо распознающих правду и ложь» испытуемый попадал при правильной распознавании правдивости-ложности менее 8 «новостей». Количество 8 было выбрано для разделения всей выборки на 2 равные по объёму части.

Пример правдивой новости: «Нейронная сеть, обученная на данных Марса, обнаружила до сих пор неизвестные геологические формации на планете». Пример ложной (фейковой) новости: «Искусственный интеллект разработал новый язык, который только дети могут понимать и использовать».

Для характеристики испытуемых использовались 16-факторный опросник личности Р. Кеттелла (форма А) и тест-опросник самоотношения В.В. Столина и С.Р. Пантилеева.

Результаты

Результаты по тесту-опроснику самоотношения В.В. Столина и С.Р. Пантилеева удивительны тем, что по всем показателям самоотношение у лиц, плохо распознающих ложь, оказалось более высокого уровня (в частности, по суммарному показателю «Глобальное самоотношение» на уровне p ≤ 0.03) (рис. 1).

Рис. 1. Средние баллы плохо различающих ложь и хорошо различающих ложь по методике Опросник самоотношения В.В. Столина и С.Р. Пантилеева.

Fig. 1. Average scores of poorly discriminating lies and well discriminating lies according to the methodology of the Self-attitude Questionnaire of V.V. Stolin and S.R. Pantileev.

Это соответствует нашей модели ситуации лжи, в которой одним из характерных свойств её структуры предположительно является неравенство статусов двух субъектов – обманщика и обманываемого. Завышенный уровень самоотношения у плохо различающих ложь – признак возможного принятия для себя позиции неравенства как нормы. Принимая такую позицию как норму, человек может быть склонен также принимать ситуацию лжи, как соответствующую данной позиции по своей психологической структуре. Иначе говоря, человеку с завышенным самоотношением правда дискомфортна, поскольку она уравнивает всех и лишает чувства особости, отдельности. Ложь создаёт психологический барьер между субъектами, но барьер как раз способствует удержанию завышенного самоотношения. Поэтому, предположительно, люди с завышенным самоотношением более охотно лгут, а также чувствуют себя относительно комфортно в роли жертв обмана. Но помимо личностного удовлетворения, завышенный уровень самоотношения способствует также блокировке работы рефлексии. Тем самым часть психического аппарата исключается из участия в отражении информации, субъект воспринимает информацию с частной ограниченной, иногда случайно выбранной, позиции, которую не может изменить в силу блокированности рефлексии. Такой человек становится жертвой обмана с большей вероятностью.

Далее рассмотрим результаты по методике 16-факторный опросник личности Р. Кеттелла.

В табл. 1 можно видеть большое количество статистически достоверных различий плохо различающих ложь и хорошо различающих ложь.

Таблица 1

Результаты статистического анализа по методике Р. Кеттелла

The results of statistical analysis according to the method of R. Kettell

(Примечание: жирным шрифтом выделены свойства, относительно более характерные плохо различающим ложь)

Обратим внимание, что по уровню интеллекта между двумя группами различия нет. Это существенный результат; он означает, что у нас нет оснований говорить, что нераспознавание лжи обусловлено низким уровнем умственных способностей.

Плохо различающие ложь характеризуются личностными особенностями: эмоциональной стабильностью, сдержанностью, низкой нормативностью поведения (беспринципностью), смелостью, доверчивостью, практичностью, прямолинейностью, спокойствием (спокойной самоуверенностью), конформизмом, низким самоконтролем.

Для удобства интерпретации можно объединить эти свойства в 4 группы, каждая из которых включает содержательно близкие характеристики.

Доверчивость, конформизм, прямолинейность; обобщающее условное название – наивность.

Практичность; низкая нормативность поведения; обобщающее условное название – прагматизм.

Смелость, низкий самоконтроль; обобщающее условное название – поведенческая несдержанность.

Эмоциональная стабильность, сдержанность, спокойствие; обобщающее условное название – эмоциональная сдержанность.

Отметим, сначала, наличие двух свойств, прямо соответствующих неразличению лжи: доверчивость и конформизм, – в группе наивность. Почему эти черты характерны лицам, плохо различающим ложь, не требует особых комментариев.

Относительно неожиданным, с обыденной точки зрения, является наличие у неразличающих ложь практичности и низкой нормативности поведения) (группа прагматизм). Существует распространённый стереотип, что трудно обмануть человека, который больше не верит в какие-либо ценности, приобрёл цинизм. Оказывается, наоборот. По-видимому, моральные ценности, опора в идеальном не искажают восприятие информации, а делают его более целостным, придаёт глубину. Возможно опора в идеальном нужна как элемент того равновесия, которое нужно для различения правды, как мы описали это выше. Опыт постсоветских 90-х гг. показал: отказ от опоры в идеальном (в частности, от идеологии) вопреки ожиданиям превращает массу людей в жертв обмана.

Смелость, низкий самоконтроль (группа поведенческая несдержанность) – импульсивность во внешних действиях, неравновесие с внешней средой. Недостаток взвешенности обуславливает лёгкость принятия поверхностных решений. Как следствие, несущественное может вызвать бурную реакцию,а существенное, но требующее внимательности, может игнорироваться. Это, очевидно, делает человека лёгкой добычей обманщика. Кроме того, само поведенческая несдержанность как таковая означает лёгкость перехода к неравенству в системе отношений. Возможно и поэтому человеку импульсивному ситуация лжи, построенная на неравенстве, комфортнее.

Наличие в списке свойств людей, плохо различающих ложь, эмоциональной стабильности, сдержанности, спокойствия (группа эмоциональная сдержанность) – тоже несколько неожиданно. Это расходится со стереотипом, что эмоции – помеха объективности. Оказывается, это не так. По-видимому эмоциональность человека участвует в определении правдивости информации, можно предположить, как дополнительный канал информации. Эмоции могут искажать информацию, но естественная экспрессия своих эмоциональных реакций и «прислушивание» к ним, анализ их, помогают точнее оценивать получаемую информацию. Эмоциональная сдержанность подавляет этот канал.

Итак, подытожим эту часть анализа. Легче обманывать людей: наивных (доверчивых) и эмоционально притуплённых, приземлённо-прагматичных, при этом экспансивных («наглых»).

Классическая литература уже давно отражала это в образах своих персонажей. Так, Журден из известной комедии Мольера «Мещанин во дворянстве» («Le Bourgeois gentilhomme», точный перевод: буржуазный джентльмен) воплощает как раз этот набор черт. Журден как тип является эталонной жертвой мошенничества.

Большой интерес для анализа представляют статистически достоверные корреляции между личностными свойствами. Они могут указывать не просто на личностные свойства, большего или меньшего веса, а на функционирующие психологические структуры. Мы определяли корреляции отдельно у лиц, плохо различающих ложь, и отдельно – у хорошо различающих ложь.

У лиц, плохо различающих ложь, корреляционные связи таковы (p ≤ 0.05).

Рис. 3. Корреляционные связи личностных свойств у лиц, плохо различающих ложь (методика Кеттелла) (корреляции прямые).

Fig. 3. Correlations of personality traits in persons who do not distinguish lies well (Kettell's method) (direct correlations).

Видим четыре корреляционные плеяды разного состава.

Первую из них (конформизм + консерватизм + спокойствие + прямолинейность) мы бы охарактеризовали как личностную структуру, обеспечивающую податливость личности социальной среде, при одновременной внутренней пассивности, инертности. Такая структура, обуславливает пассивное подчинение человека «магнетизму» лжи – когда человек предпочитает сохранение комфортных отношений с лгущим, вместо риска разрыва отношений после разоблачающей правды. Также, если опираться на нашу модель равновесия как опоры для распознавания правды-лжи, то следует сказать, что уступчивость среде (конформизм) на фоне внутренней ригидности (консерватизм + спокойствие + прямолинейность) приводит к потере баланса со средой, даже при небольшом внешнем давлении. Такое нарушение равновесия будет с большой вероятностью выливаться у субъекта в переживание себя жертвой, с последующим желанием компенсировать нарушение баланса – занять место своего «обидчика», т.е. стать как бы «карателем». Но и позиция «жертвы», и позиция «карателя» – проявления заведомого неравенства в отношениях. Таким образом, здесь мы опять подходим к утверждению, что плохое различение лжи вероятно связано со склонностью к отношениям неравенства.

Вторую плеяду можно охарактеризовать как «прагматичную властность»: практичность, в сочетании с жёсткостью и доминантностью. Эти свойства, во-первых, предполагают определённую степень огрубления сознания человека, потерю «тонкой» чувствительности и непредвзятой внимательности. Это само по себе способствует нераспознаванию лжи. Во-вторых, прагматичная доминантность, власть – это намеренный отказ от равновесия в ситуации в пользу «разновесия», асимметричности (вероятнее всего в свою пользу, но не обязательно) как принципу и действия, и виденья ситуации. Ложь – так же попытка одностороннего управления одного человека другим. Поэтому вполне логично полагать, что прагматичная доминантность «созвучна» отношениям в структуре ситуации обмана. Правда – как бы «слишком демократична», одинакова для всех, тем самым лишает чувства своей исключительности и власти над другим. Властный прагматик, таким образом, психологически комфортно чувствует себя в структуре обмана, в позиции обманщика, или – даже позиции обманутого, потому что и в этом случае есть отношения власти-зависимости.

Третью корреляционную плеяду – эмоциональная стабильность + низкая нормативность (в частности, безответственность) – мы бы назвали «внутренней ленью» (говоря современным слэнгом, нежелание «заморачиваться»). Очевидно, это отражает нежелание прилагать внутренние усилия для распознавания лжи. То же можно сказать о четвёртой плеяде – расслабленность + низкий самоконтроль.

Все эти характеристики, вместе взятые: податливость внешней социальной среде, внутренняя инертность и лень, плюс властный прагматизм, – составляют содержание образа того же самого «буржуазного джентльмена», о котором мы упоминали выше. Вероятно, этот образ отражает определённый социальный тип, с характерным для него эгоцентризмом. Эгоцентризм, если опираться на Ж. Пиаже, обуславливает неадаптацию и, поэтому, неадекватность когнитивных структур сознания по отношению к реальности. Ситуация самообмана и обмана – естественна для эгоцентрика.

Применим выявленные факторы, обуславливающие нераспознавание лжи к пониманию того, почему значительная часть населения Украины оказалась накрыта колпаком тотального обмана.

Так, склонность к поддержке социальной лояльности при внутренней (внутриличностной) инертности действительно характерны для значительной части населения Украины. Можно полагать, что это одна из причин лёгкости манипулирования информацией в этой стране. Другая причина – прагматичная доминантность, позволяющая себе ставить себя вне норм морали (обесценивать их в сопоставлении со своей практичностью). Это также характерно для значительной части населения. Такой прагматизм неплохо сопрягается с создаваемым мифом о своей «исключительности», и это способствует тому, чтобы чувствовать себя комфортно в структуре обмана: обманывать, или становиться жертвой обмана – и то, и другое помогает избежать чувств равенства и общности с людьми. «Внутренняя лень», нежелание прилагать внутренние усилия, наряду с низкой нормативностью (пониженной социальной ответственностью) тоже характерны для большой части граждан Украины.

Добавим, что, на наш взгляд, это в равной степени приложимо и к США.

Далее охарактеризуем корреляции личностных свойств лиц, относительно хорошо различающие ложь.

Рис. 4. Корреляционные связи личностных свойств у лиц, хорошо различающих ложь (методика Кеттелла).

Fig. 4. Correlations of personality traits in persons who distinguish lies well (Kettell's method).

Первое, что нужно отметить, это то, что в одну из двух корреляционных плеяд включены сразу семь свойств. Бóльший объём взаимосвязей личностных свойств означает более высокий уровень внутренней интегрированности личности, в т.ч., вероятно, умение слышать самого себя.

Центральное место в структуре плеяды занимает связка нонконформизм – радикализм (= склонность к новаторству). Это, по-видимому, ось той психической структуры, которая позволяет различать правду и ложь. По сути она является сочетанием самостоятельности с внутренней подвижностью, пластичностью. Роль нонконформизма в неприятии лжи состоит в способности занять независимую позицию, в выходе из «поля» отношений с источником информации. Какова роль радикализма? Мы полагаем, что данное качество обеспечивает своего рода пытливость ума, готовность к поиску и изменению позиции. Тем самым такого человека трудно поймать в ограниченные рамки, задаваемыми субъектом обмана. Но кроме того, такое сочетание (самостоятельность + подвижность) характерно именно для личности, находящейся в состоянии внутреннего динамического равновесия. Это снова косвенно подтверждает наше предположение, что реализация принципа равновесия – это то, что отличает психологическую структуру ситуации правды от психологической структуры ситуации лжи. Поэтому личность с высоким уровнем подвижного внутреннего равновесия более чувствительна к его наличию или нарушению во внешней среде, в каких-либо объектах.

Связка нонконформизм – радикализм соединяет две части плеяды. Первая – нонконформизм + мечтательность + тревожность + напряжённость – как можно полагать, выражает наличие развитой напряжённой внутренней жизни личности. Связка радикализм + подозрительность + высокая нормативность – вероятно выражает готовность к внутренним усилиям на основе высоких внутренних «планок», требовательности; это то, что проявляется в таком качестве как перфекционизм. Таким образом, напряжённая внутренняя жизнь, связанная с усилиями по улучшению, усовершенствованию того, что делаешь – это то, что помогает различать правду и ложь.

Иначе говоря, правду распознаёт человек ищущий, не успокаивающийся на даваемых ему ответах.

Наличие в плеяде мечтательности и высокой нормативности говорит об идеализме и моральной требовательности. Мы уже упоминали о стереотипе, что установки на прагматизм делают человека реалистом, помогают избавляться от иллюзий, значит – не обманываться. На деле видим, что это не так. По-видимому, установка на прагматизм приводит к обесцениванию и игнорированию части воспринимаемой информации, пренебрежению малозаметными сигналами, которые могут оказаться существенными для адекватной оценки информации. Кроме того, моральный взгляд – это взгляд, охватывающий связи оцениваемого объекта (события, человека, информационного сообщения): связь формы и содержания, связь личности и социума, поступка и ситуации и т.д. Также моральный взгляд – это взгляд с как бы внутриличностной опорой, с опорой на моральную ось сознания, на совесть. Поэтому такой взгляд именно опирается на равновесие как принцип структуры чего-либо. В этом смысле моральное сознание может распознавать ложь как элемент дисгармонии (например, карикатурность) в информации.

Тревожность, напряжённость и подозрительность в составе основной плеяды личностных свойств лиц, хорошо распознающих ложь, по-видимому обеспечивают внутреннюю мобилизацию человека на внимательность и тщательность анализа информации. Этот результат совпадает с другими подобными исследованиями ^[1].

Корреляция дипломатичности с интеллектом (вторая, малая плеяда), вероятно, означает, что взаимодействие с людьми является для личности сферой продуманной, осознанной, рефлексируемой. Ясно, что это даёт опыт распознавания чужих позиций, чужой мотивации, что важно для умения распознавать правду-ложь.

Выводы

Лица, плохо различающие ложные сообщения, имеют личностные особенности. Наряду с заведомо предполагаемыми чертами доверчивости и конформизма, им характерны также: завышенный уровень самоотношения, властность в соединении с прагматизмом, внутренняя инертность и пассивность, эмоциональная сдержанность. В целом подтверждается предположение о лжи как действии, создающем неравновесие в ситуации, отношения неравенства. Поэтому лица, хорошо распознающие ложь, отличаются умением поддерживать внутреннее равновесие, равновесие с социальной средой и отношения равенства с людьми. Способность распознавать ложь у них выступает как чувствительность к нарушению равновесия, к неравенству.