МЕСТНОЕ ПРАВО ВЕЛИКОГО КНЯЖЕСТВА ФИНЛЯНДСКОГО В ПРАВОВОЙ СИСТЕМЕ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ: ИНТЕГРАЦИЯ, ИСТОЧНИКИ, ТРАНСФОРМАЦИИ (1808-1917 г.)

Международно-правовое оформление включения Финляндии в состав Российской империи уходило своими истоками к противоборству со шведами на границах с землями Новгородского княжества в 1140-1160-у гг. и продолжалось до 1320-1350-х гг. Взаимные военных походы завершились первыми мирными договороми об определении границ между Новгородской землёй и Шведским королевством в крепости Орешек 12 августа 1323 г., подтвержденным в Дерпте в 1351 г. и Выборге в 1468 г. После присоединения Новгородских земель к Московскому государству (1479-1482 гг.) русско-шведское перемирие было заключено в 1483 г. и продлено в 1487 г. на 5 лет. Русско-шведская война за Западную Карелию в 1495-1497 гг. завершилась заключенным в марте 1497 г. в Новгороде перемирием, а 25 марта 1510 г. договором о продлении на 60 лет Ореховского мирного трактата. Последующие русско-шведские войны и конфликты в XVI-XVII вв. и Тявзинский (1595 г.) и Столбовский (1617 г.) мирный договоры процессы противостояния между Московским государством и Шведским королевством ^[1].

Вступление на престол Петра I и время его правления в условиях строительства Российской империи, как указывает В.Г. Остен-Сакен, «было решительным поворотным пунктом в истории финско-русских отношений. Ибо, если в прежних столкновениях и играла, без сомнения, величайшую роль точка зрения территориальная, то отныне преобладающее значение впервые приобретает проницательная уверенность русской политики, что дело идет о приобретении касающемся жизненного во­проса нарождающейся империи. Петр Великий впервые в полной мере признал огромное значение Балтийского моря для будущего величия империи, и приобретения возможно большего берегового пространства должно было представляться ему вопросом наиболь­шей важности. Перенесете же столицы во вновь основанный С.-Петербург на берегу Финского залива могло только способ­ствовать сознанию, что обладание Финляндиею являлось для России делом насущной необходимости» ^[2]. Русско-шведская (Северная) война 1700-1721 гг. положила начало продвижению Российского государства на финские земли Шведского королевства. Ништатский мирный договор от 30 августа (11 сентября) 1721 г. изменил русско-шведскую границу, определенную Столбовским мирным договором 1617 г. и признал присоединение к России Лифляндии, Эстляндии, Ингерманландии (Ижорской земли), части Карелии (Старой Финляндии) и др. территорий, а также предписывал «возвратить … Великое княжество Финляндское кроме той части, которая внизу в описанном разграничении выключена и за его царским величеством остаться имеет» ^[3]. При этом Петр I не указывал на привилегии и сохранение местного права для финнов, хотя в том же договоре оговаривался это для населения Прибалтики

В последующие правления борьба за финские земли продолжилась. Русско-шведская война 1741-1743 г., начавшаяся во время правления принцессы Анны Леопольдовны и продолжившаяся при царствовании Елизаветы Петровны привела к разгрому шведских войск и изгнанию их из Финляндии. При этом обратим внимание на то, что во время войны императрица издала 18 марта 1742 г. Манифест Княжеству Финляндскому (на немецком, шведском и финском языках) – обращение к финнам с указанием на причины войны с Швецией, ее нежелание идти на мирные переговоры и предложением со стороны российской верховной власти содействия и покровительства, если «Княжество Финляндской … пожелает освободиться от владычества Швеции» ^[4]. При этом должно было возникнуть своеобразное «буферное» государства, с созданием которого, как подчеркивает императрица Елизавета Петровна, оно «сделается границею и преградою между русскими и шведскими границами, чрез что именно и уничтожатся все беспокойства и опасения, которые Швеции причиняет близкое соседство Русского государства». Акт произвел большое впечатление на жителей Финляндии и обозначил политические намерения российской власти на сохранение особого управления и местного права для них ^[5]. Во время войны последовала Жалованная грамота г. Выборгу, в которой императрица распространила положения Ништатского мирного договора 1721 г. на данный город - «привилегии, вольности, суды, права, правосудие и обыкности подтверждаем и укрепляем» ^[6].

Заключенный по итогам войны Абоский мирный договор от 7 (19) августа 1743 г. еще раз подтвердил территориальные приобретения России в Прибалтике, отодвинул границу от Петербурга и закрепил за Россией юго-восточную финскую провинцию Кименегерд (с крепостями Фридрихсгамом и Вильманстрандом), а также город и крепость Нейшлот. Ст. 9 договора определяла, что по Ништатскому мирному договору (на это в нем прямо не указывалосья) и по настоящему Абоскому трактату «обыватели шляхетные и не шляхетные, и в тех провинциях обретающиеся города, магистраты, цехи и цунфты, при них под свейским (шведским. – Авт.) правлением имевших привилегиях, правах и справедливостям, постоянно и непоколибимо содержаны и защищены будут»., т.е. российская верховная власть «исправляет» недостаток прежнего договора, использует общий принцип сохранения партикулярного права и привилегий для населения присоединенных территорий и приравнивает положение финского населения к положению подданных Прибалтики ^[7]. По этому поводу интересно замечание Б.Э Нольде – «Русское законодательство убедило себя задним числом в том, будто конфирмация прав и вольностей при Петре состоялось и в пользу Выборга, и рассматривало всю позднейшую финляндскую губернию как край привилегированный» ^[8].

Следующая русско-шведской война 1788-1790 гг. со Швецией с целью возвращения утраченных территорий, в конечном итоге не принесла успеха ни одной из сторон. Заключенный по инициативе шведской стороны просить мира. Подписанный Верельский мирный договор 3 (14) августа 1790 г. подтвердил прежние границы и закрепил обязанности каждой из держав возвратить занятые войсками территории ^[9]. Данный договор никаких изменений в определение статуса финского населения не внес.

Включение финского населения и территорий в государственно-правовую систему Российской империи началась после заключения Ништатского мирного договора 1721 г. И хотя в нем Петр I не указывал на привилегии и сохранение местного права на территории отошедших к России финских земель, как это было сделано в отношении особого статуса для населения Прибалтики, но признавал его фактически. Из этих земель, так называемой Старой Финляндии (фин. Vanha Suomi), была создана (в ходе войны между Россией и Швецией 1700-1721 гг.) в 1819 г. Выборгская провинция Санкт-Петербургской губернии. Абоский мирный договор 1743 г., закрепивший за Россией части Финляндии («Карелия с дискриктом Выборгского лена» и продолжил включение финнов в состав российских подданных.

Объединение финнов (российских подданных) и выделение присоединенных земель в рамках нового административно-территориального образования продолжилось в правление Елизаветы Петровны. В этом плане большое значение имел утвержденный императрицей 14 января 1744 г. доклад Сената, который определил «из всех новозавоеванных земель, присовупя к тому Выборгскую, Кексгольмскую провинции, сочинить вновь губернию и в оную определить губернатора», из новых территорий были также созданы две новые провинции – Кюменогорская (вошли Фридрихсгам и Вильманстранд и Нейшлот) и Кексгольмская («Кексгольм с уездом»). Кроме этого для новых подданных были установлены меры по бесплатному снабжению продовольствием из государственных запасов «бедных и неимущих обывателей», введены льготы «разоренным обывателям» по налогообложению, передать торговую и соляные пошлины в ведения магистрата г. Фридрихсгама, установить «как при шведском владении» содержание военным «дряхлым и не имеющим никакого пропитания» и др. меры, включая строительство православной церкви ^[10]. В соответствии с докладом присоединенные население и финские земли (Старая Финляндия) как особые провинции с прежней системой самоуправления и сохранившим действие шведским законодательством вошли во вновь созданную в 1744 г. Выборгскую губернию «После издания этого акта, - отмечает Б.Э. Нольде, - центральное правительство в сущности перестало законодательствовать в Финляндии… Лишь изредка издавались сенатские указы, … но все эти распоряжения носят … случайный характер, а во всем остальном Финляндия продолжает жить собственной жизнью и подчиняться своим прежним, созданным еще Швецией, порядкам» ^[11].

Распространение на финнов и Старую Финляндию в составе Выборгской губернии Российской империи действия шведского законодательства положило начало использованию в юрисдикционной деятельности на указанной территории Шведского уложения (принятого Сеймом в 1734 г. и вступившего в силу в 1736 г) именно как права местного. Шведское уложение 1834 г., хотя оно было введено в действие на финских территориях Швеции после Ништатского мирного договора 1721 г., признавалось действующим и на финских территориях Российской империи, отошедших к нем по договору. Хотя еще в правление императрицы Елизаветы Петровны возникла проблема с наличием точных сведений о правовом положении населения финских земель и Правительствующий сенат распорядился 19 января 1757 г. «учинить справку с прежними … привилегиями, конфирмациями и определениями и доложить не медля». Несмотря на все попытки этого сделать не удалось, о чем свидетельствуют протокол сенатского заседания от 21 декабря 1760 г. («государственное дело не кончено) и 20 декабря 1761 г. (констатируется - «экстрат не доволен» и требование представить новые) ^[12].

В сенатской практике возникали вопросы о применении Шведского уложения 1734 г. в уголовных делах на территории Выборгской губернии – в Старой Финляндии. Решения Екатерины II внесли некоторую ясность в правоприменение по ним. 24 сентября 1763 г императрица утвердила доклад сената, по которому предписывал по уголовным делам действовать «по силе обыкновенных в прежде завоеванной Финляндии и в Ништатском мирном заключении конфирмированных древних шведских прав», т.е. санкционированного российской верховной властью к действию на территории России шведского законодательства в отношении территорий, населенных финнами ^[13]. Сенатской практике также возник вопрос о правовом статусе жителей финских территорий, включенных в состав Российского государства в 1721 г. (Ништатский договор) и в 1743 г. (Абоский договор). Последовавший по этому поводу указ Екатерины II от 19 февраля 1779 г. указывал, что «обыватели старой и новозавоеванной Финляндии, яко люди одного закона, одного языка и равно подданные ее императорского величества, долженствуют и на равных правах состоять, без всякого одним пред другими преимущества». При этом даже признавалось действие последующей редакции положений Шведского уложения, которые смягчали тяжесть уголовных наказаний, т.е. самым распространялась обратная сила иностранного законодательства по уголовным делам финнов, рассматриваемым в России ^[14].

В 1780-е гг. Екатерина II в русле своей политики унификации управления и правового регулирования в Российской империи начинает сужать привилегии и ликвидировать ранее сохраненные институты местного управления и правового регулирования в национальных регионах. Императрица первоначально указом от 3 мая 1783 г. ввела на территории Выборгской губернии (в Старой Финляндии) по общегосударственному образцу подушную подать с крестьян и мещан, а также с состояния (капиталов) купечества и подробно расписала платежи по категориям подданных ^[15]. Затем указом от 25 июля 1783 г. Екатерина II учредила Выборгское наместничество и распорядилась с 1784 г. ввести в нем в действие все положения Учреждения об управлении губерний 1775 г. ^[16]. Эти актом, отмечает Б.Э. Нольде, «введена была вся система административных и судебных мест, которая была создана учреждением 1775 г. Прежнее, конфирмированной императрицей Елизаветой право, не было при этом упразднено целиком; однако привилегии, данные краю, приняли весьма скромный объем» ^[17].

После создания Выборгского наместничества в Правительствующих сенат стали поступать запросы о коллизионных ситуациях при применения правовых предписаниях – противоречиях между общегосударственными российским и шведскими законами, действие которых было сохранено для финнов уже как подданных российского царя. Сенатский указ от 9 октября 1784 г. подтвердил действие общегосударственного права на данной территории: «Выборгскому наместническому правлению дать знать, что по открытии сего наместничества по образу … о управлении губернских учреждений, касательно до обряда в судопроизводстве и во всем том, на что в … учреждениях есть точное предписание, поступать должно по сим … учреждениям; по законам же, конфирмированным для … Финляндии, поступать следует в таких токмо случаях и обстоятельствах, на что нет в … учреждениях точного предписания» ^[18]. Указанные меры вызвали обращения представителей финляндского населения о восстановлении местного управления к Екатерине II, а после ее смерти - к Павлу I, который восстановил особенное управление Старой Финляндией. Указом от 12 ноября 1796 г. предписал: «В Выборгской губернии, … за оставление губернского правления и Казенной палаты с казначейством, восстановить присутственные места, которые по прежним тамошним правам и привилегиям существовали до открытия в оном наместничества как в губернском городе, так и по другим городам и уездам» ^[19].

В правление Александра I с началом активных работ по систематизации законодательства возник вопрос о ясности в правовом положении жителей Старой Финляндии, который должны были разрешить две учрежденные 19 мая 1802 г. комиссии - «для устроения Выборгской губернии» и «для рассмотрения финляндских дел» ^[20]. Последней из них предписывалось «рассмотреть права и преимущества, утверждающие каждому состоянию его принадлежность»; особо указывалось на необхоимость разобраться с повинностями и состоянием «отраслей хозяйства» и, «вникнув в образ судопроизводства гражданских и уголовных дел, исследовать все постановления, до того края относящиеся» и др. вопросы управления и положения местного населения. 13 декабря 1802 г. Выборгская губерния переименована в Финляндскую ^[21].

Присоединение Великого княжества Финляндского к России в ходе русско-шведской войны 1808-1809 гг. обозначило принципиально новый период интеграции Финляндии в государственно-правовую систему Российской империи. Российская верховная власть в условиях надвигающейся войны с наполеоновской Францией тем самым решала стратегическую задачу - создания пространства, отделявшего Россию от Швеции и обеспечивающего гео- и внутриполитическую стабильности на ее северо-западных рубежах. Сохранение местных привилегий в публичном и частном партикулярном праве в Финляндии выступало для этого важным политико-управленческим инструментом и именно поэтому, как подчеркивает В.С. Дякин, «уже при завоевании Финляндии Александр I пошел на признание за ней особого статуса и в стране были сохранены основы шведского государственного права, исходившего из представления об ограничении власти монарха сословным учреждением» ^[22]. Во время войны российский император манифестом «О покорении шведской Финляндии и о присоединении оной навсегда к России» от 20 марта 1808 г. объявил, что Финляндию, «страну, сию оружием нашим таким образом покоренную, мы присоединяем отныне навсегда к Российской империи, и вследствие того повелели мы принять от обывателей ее присягу на верное престолу нашему подданство» ^[23]. 5 (17) июня 1808 г. император манифестом, оглашенном во всех церквях Финляндии, обратился к «верноподданным обывателям новоприсоединенной Финляндии всякого чина и состояния» и, констатируя «с удовольствием … торжественные обеты, обывателями сего края принесенные на верное и вечное их скипетру российскому подданство, указывает на то, что «в чреде народов, скипетру российскому подвластных и единую империю составляющих, обыватели новоприсоединенной Финляндии с сего времени восприняли навсегда свое место». Манифестом от 5 (17) июня 1808 г. подтверждалось действие «древних установлений, страны вашей свойственных и свято нами хранимых» ^[24].

Принципиальное значение с включением Финляндии в состав Российской империи имел вопрос об объединении в один двух престолов - общероссийского и Великого княжества Финляндского. 25 декабря 1808 г. Александр I объявил о принятии титула «Великий князь Финляндский», который был включен в общегосударственный титул российского императора ^[25]. Ранее этот титул принадлежал шведским королям, но с 1718 г., со времен Северной войны в связи с переходом части Финляндии в состав России, не использовался. В условиях противостояния с Россией в конце 1803 г. шведский король Густав IV дал этот титул своему новорожденному сыну Карлу. «Русское правительство, - отмечает Э.Н. Бендерс, - было этим крайне недовольно, ибо этот титул не мог более даваться шведским королем вследствие перехода боле чем 1/3 Финляндии в русские руки на основании мирных трактатов 1721 и 1743 гг.2 ^[26]. В.В. Сокольский указывал, что «одна и та же верховная власть, которая господствует в Российской империи, господствует и в Финляндии. … В государе императоре не раз­личаются две юридические личности, одна всероссийского само­держца, а другая великого князя финляндского. … Финляндия не состоит с Россией в международном отношении реальной унии, а является инкорпорированной частью российской империи, получившей развитое во всех отношениях самоуправление с особыми законодательными и правительствен­ными органами и с особою военного силою» ^[27].

17 ноября 1808 г. представители местной политической бюрократии – «финская депутация» - обратились с просьбой к Александру I с просьбой созвать сейм по шведским законам с тем, «чтобы политические законы Шведского государства были в силе в Финляндии также по присоединении нашего отечества к России» ^[28]. Привлеченный к разработке политического курса России в отношении Финляндии и определению ее положения в составе Российской империи М.М.Сперанский подготовил предложения по интеграции края и в состав страны проекты всех правовых актов об этом, в соответствии с которыми от Александр I 20 января 1809 г. последовал «акт» о созыве в Борго Общего Ландтага (сейма) - собрания представителей четырех сословий Финляндии. Накануне открытия Сейма, 15 марта 1809 г., Александр I в г. Борго подписал манифест «Об учреждении прав Великого княжества Финляндии», в котором он объявил, что, «вступив в обладание Великого Княжества Финляндии признали мы за благо сим вновь утвердить и удостоверить религию, коренные законы, права и преимущества, коими каждое состояние сего княжества в особенности и все подданные оное населяющие от мала до велика по конституциям их доселе пользовались, обещая хранить оные в ненарушимости и непреложной их силе и действии». В манифесте также было указано, что «в удостоверение» указанных прав жителей Финляндии «грамоту собственноручным подписанием нашим благоволили», т.е. закрепил в традиционной для русского права форме жалованной грамоты ^[29].

Положения манифеста от 15 марта 1809 г. о сохранении шведских основных законов и местного права Александр I подчеркнул и в речи при открытии сейма 16 (28) марта 1809 г. – «Я обещал сохранить вашу конституцию, ваши коренные законы; ваше собрание здесь удостоверяет исполнение моего обещания». Затеем манифест Александра I как российского императора и великого князя финляндского от 23-го марта (4-го апреля) 1809 г. (обнародованный во всех церквях Финляндии) объявил о состоявшемся заседании Сейма и издание специального торжественного акта, в котором глава Российского государства считал необходимым укрепить и заверить (удостоверить) сохранение их религии и grundlagar (конституций. – Авт.) вместе с вольностями и правами, коими каждое сословие в особенности и вообще все жители Финляндии пользовались» ^[30]. Заметим, что признавая положения шведских основных законов в самых общих выражениях, российская верховная власть руководствовалась политическими соображениями и тем самым создала неопределенность в положении княжества в составе Российской империи. М.М. Бородкин по этому поводу отмечал, что «коренные законы и привилегии оказались утвержденными в общих выражениях. А между тем, если бы государь и Сперанский имели в виду шведские коренные законы 1772 и 1789 гг., то особенно легко и просто было поименовать два эти акта в грамоте 15-27 марта 1809 г. Но их не поименовали. Сперанский знал, что Форма правления 1772 г. и Акт соединения и безопасности 1789 г. во всем их объеме совершенно не приемлемы к Финляндии, как к части Российской империи, и тем не менее он не позаботился выяснить и указать, какие положения сих государственных законов Швеции император Александр I находил полезным и возможным сохранить, и какие отпали, в силу подчинения Финляндии самодержавной России. Этот вопрос огромной важности остался открытым до наших дней и никогда авторитетною русскою властью разрешен не был» ^[31]

Итоги включения Финляндии в состав России подвел заключенный 5 (17) сентября 1809 г. в Фридрихсгаме мирный трактат Российской империи и Шведского королевства и манифест о мире от 1 октября 1809 г. Договор констатировал: «Император всероссийский … ознаменовал уже образ правления своего жителям приобретенных им ныне областей: обеспечив … свободное отправление их веры, права собственности и преимущества, то его шведское величество тем самым освобождается от священного … долга, чинить о том в пользу прежних своих подданных какие-либо условия». Манифест определил, что «финляндские губернии со всеми жителями … будут отныне состоять в собственности и державном обладании империи российской» ^[32]. Данный международно-правовой акт явился правовым основанием для передачи Великого княжества Финляндского от Шведского королевства в состав Российской империи.

Процесс включения завоеванных финских земель в состав Российской империи и их объединения в рамках Российской империи в одно образование – Великого княжества Финляндского – завершил манифест российского императора от 11 декабря 1811 г. «О именовании старой и новой Финляндии совокупно Финляндиею». В нем он указал, что «с присоединением новой Финляндии к Российской империи, различие между старою и новою Финляндией, как в наименовании их, так и в самом образе управления» нашел «излишним и настоящему по предложению сего края несвойственным» и по предложению Государственного совета объединил все финские территории. В манифесте подчеркнуто – «Прежняя Финляндская губерния, наравне с губерниями, в Финляндии существующими, отныне состоять будет в главном управлении, для сей страны нами учрежденном» ^[33].

Указанными правовыми актами российская верховная власть представила Великому княжеству Финляндскому исключительно по своей воле широчайший автономию, образовав национально-автономистское образование в составе Российской империи. По замечанию Э.Н. Берендтса «Финляндия пользуется дарованной ей автономией не на основании какого-либо договора, заключенного между императором Александром I и населением завоеванной им части шведского королевства, а в силу свободного решения русского монарха, который, имея силу и власть завоевателя, мог по своему усмотрению определять порядок управления и законодательства в новозавоеванном крае. Он даровал Финляндии автономию не по предписанию положительного права, по соображениям справедливости и политической целесообразности» ^[34].

Необходимо заметить, что определенные Александром I положения относительно сохранения привилегий и местного права для населения в Великом княжестве Финляндском с вступлением каждого нового императора на российский престол подтверждались манифестами. Николай I (12 декабря 1825 г.), Александр II (19 февраля - 3 марта 1855 г.), Александр III (14/2 Марта 1881 г.) и Николай II (6 ноября - 25 октября 1894 г.) константно подтверждали это одной формулировкой– «Объявляем через сие: что произволением Всевышнего вступив в наследственное обладание Великого Княжества Финляндии, признали мы за благо сим вновь утвердить и удостоверить религию, коренные законы, права и преимущества, коими каждое состояние сего княжества в особенности и все подданные, оное населяющие от мала до велика по конституциям их до селе пользовались, обещая хранить оные в ненарушимой и непреложной их силе и действии; во уверение чего сию грамоту собственноручным подписанием нашим утвердить благоволили» ^[35].

Источники партикулярного права Великого княжества Финляндского отразили его принадлежность к Шведскому королевству, действие которых было санкционировано российской верховной властью. В интеграции партикулярного права региона в правовую систему России необходимо было учитывать, что «как совершенно особая законодательная область, Финляндия в историческом развитии своего законодательства шла по совершенно другому пути, ничего общего с историей русского права не имею­щему» - отмечает А. Сандр ^[36].

Местное государственное право базировались на Основных законах Шведского королевства, главными в которых были Форма правления (Regierungs-Formen) 1772 г. и Акт соединения и безопасности 1789 г. Правовые предписания отраслевого характера в сфере местного гражданского, уголовного и процессуального права и были объединены едином кодифицированном законодательном актеа - Общее Уложение Шведского королевства (Sveriges Rikes Allmanna Lag). Оно было принято шведским Риксдагом в 1734 г. и утверждено манифестом шведского короля Фридриха 23 января 1736 г. При принятии уложения Риксдагом, его членами-финнами, был поставлен вопрос о переводе теста закона на финский язык, что было сделано С. Форсеном. После проверки перевода шведскими властями тест уложения в 1759 г. был издан на финском языке и являлся официальным источником права. В 1807 г. Уложение было переиздано с изменениями, внесенными более поздними шведскими узаконениями ^[37]. После включения Финляндии в состав России «шведское законодательство, действовавшее в ней в то время, было реципировано почти полностью, как в области публичного, так и частного права» - отмечает М.А. Губченко ^[38].

Официальное издание источников местного права Великого княжества Финляндского должно было обеспечить российские правительственные учреждения официальной информацией о действующем партикулярном праве данного региона. Н.Н. Корево указывает, что «присоединение к империи целой области, хотя сравнительно и мало населенной, но сохранившей особый, чуждый русской жизни политический уклад и особую систему законов, вызвало в руководящих кругах империи потребность в средствах ознакомления с законами вновь присоединенной провинции» ^[39].

Уложение 1734 г. как основной источник местного отраслевого законодательства Великого княжества финляндского было решено перевести на русский язык в начале 1820-х гг. по предложения статс-секретаря императора Александра I П.А. Кикина., что и было реализовано по указанию императора коллежским советником Энегольмом. В основу русского перевода было положено последний официально изданный в Стокгольме в 1807 г. на шведском и немецком языках текст уложения. 1824 г. последовало его официальное издание с названием «Уложение Швеции, принятое на Сейме 1734 года и его императорским величеством утвержденное для Великого княжества Финляндии». Текст был представлен параллельно текстом на русском и шведском языках. Уложение состояло из девяти отделов: 1. О браке; 2. О наследстве; 3. О недвижимом имении; 4. О строении; 5. О торговле; 6. О преступлениях; 7. О наказаниях; 8. Об экзекуции (о взысканиях); 9. О судопроизводстве ^[40]. В 1827 г. последовало «Прибавление» к данному изданию ^[41]. В него были «внесены узаконения, вышедшие в разные времена в отмену некоторых статей уложения и сохранившие действие в Финляндии, а равно некоторые другие постановления и учреждения, как русского, так и шведского времени» ^[42].

Неофициальное переиздание уложения в начале 1890-х гг. предпринял К.И. Малышев - преподаватель Петербургского университета и член консультации при Министерстве юстиции и комиссии по составлению Гражданского уложения Российской империи. Он подготовил новый перевод уложения, дополнив более поздними узаконениями. В 1891 г. издание с названием «Общее уложение и дополнительные к нему узаконения Финляндии» (более 1 тыс. стр.) увидело свет ^[43]. Г.А. Абов отмечал, что «таким образом только в 1891 году впервые появилось на русском языке в полном виде финляндское уложение с содержательным предисловием и крайне полезным и единственным в своем в своем роде хронологическим указателем финляндских законов за время с 1538 по 1891 г.» ^[44].

Издание текущего законодательства в Великом княжестве Финляндском осуществлялось в печатном виде с 1808 г. В начале XX в. Комиссия для систематизации финляндских законов отмечала, что «первое время узаконения печатались без всякой общей нумерации, в виде отдельных тетрадей в частных типографиях... Иногда узаконения печатались на русском, шведском или финском языке, иногда на всех этих языках. Официального названия эти тетради не имели: по истечении года издавались оглавления вышедших узаконений». Тетради получили название «Сборник постановлений, манифестов, указов и других распоряжений правительства, вышедших из печати в Финляндии после 1808 года» (Samlling af Placater, Forordningar, Manifester och Pabud samt andre AllmannaHandllingar hwilka i Stor-Furstendoment Finland sedan 1808 ars borjan ifran trycket utkommit) и печатались с 1826 по 1862 г. (опубликовано 17 томов актов за 1808-1859 гг.). С 1860 г. на основании объявления российского императора от 28 ноября 1859 г. был предписано последовавшие для Великого княжества Финляндского «постановления печатать, по распоряжению прокурора Сената, отдельными листами или тетрадями, с последовательными в каждом году особо номерами. Эти листы и тетради будут, под названием "Сборник постановлений Великого княжества Финляндского", заключать в себе одно или несколько означенных узаконений» на шведском, финском и русском языках. На шведском языке издание назвалось - «Storfurstendoment Finlands Forfattnings – Samling» и в год печаталось от 19 до 62 тетрадей. К этим по определению Финляндского Сената от 15 марта 1869 г. были изданы предметные указатели ^[45]. Изданные для княжества узаконения в Полное Собрание законов Российской империи не включались ^[46].

Издания финляндских местных законов печатались в Финляндии преимущественно на шведском и финском языках, и только некоторые переводились на русский язык. Это затрудняло ознакомление с местными источниками права в правительственных учреждениях и юридических учебных заведениях. В 1889 г. по поручению финляндского генерал-губернатора Ф.Л. Гейдена учителем русской гимназии в Гельсингфорсе К.И. Якубовым впервые на русском языке был подготовлен сборник финляндских законов. Издавались на русском языке сборники финляндских узаконений по отдельным вопросам ^[47].

Систематизация местных законодательных актов Великого княжества Финляндского начались и проходили в русле общих усилий по упорядочению как общегосударственного законодательства, так и узаконений национальных регионов. В княжестве действовали шведские узаконения, был накоплен собственный законодательный массив, а также были изданы акты в его отношении российской верховной властью. Все эти узаконения требовали упорядочения и согласования.

Создание проекта Свод законов, учреждений и уставов Великого княжества Финляндского началось в 1814 г., когда Пра­вительствующим советом княжества была создан комиссия из семи членов, которому поручалось «разобраться в узаконениях, унаследованных Финляндией от Швеции» и внести изменения в Уложение 1734 г., «последовавшие по присоединения края к России». За основу была взята Общего уложения 1734 г. В 1828 г. первый вариант был представлен, рассмотрен, но не получил поддержки. Затем работа была передана в ведение прокурора Финляндского сената, но и к середине 1830-х гг. завершена не была ^[48]. В июне 1835 г. указ Николая I предписал в работах ориентироваться на систему изданного Свода законов Российской империи, а 29 Мая (11 июня) 1836 г. последовал его о систематизации местных узаконений Финляндского княжества – «чтобы все законы и повеления, имеющие силу закона в Финляндии, были собраны и сведены в порядке свода, который должен был быть, по рассмотрении, представлен на высочайшее утверждение и получить силу закона». Итогом должен был стать Свод законов, учреждений и уставов Великого княжества Финляндского по следующему плану ^[49]:

СВОД ЗАКОНОВ, УЧРЕЖДЕНИЙ И УСТАВОВ ВЕЛИКОГО КНЯЖЕСТВА

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Законы

I. Высочайший манифест о составлении и обнародовании Свода законов Великого княжества Финляндского с подтверждение Финляндии особых прав.

II. Законы о состояниях.

III. Законы гражданские и межевые, с судопроизводством по делам гражданским и межевым.

IV. Законы торговые с судопроизводством по делам торговым.

V. Законы о мореплавании.

VI. Законы о наказаниях уголовных и исправительных.

XVII. Порядок судопроизводства по делам о преступлениях и проступках.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Учреждения и Уставы

I. Учреждения высших правительственных и судебных мест в Великом княжестве Финляндском/

II. Учреждения губернских, уездных и прочих судебных и правительственных мест и других властей в Великом княжестве Финляндском.

III. Уставы о службе гражданской.

IV. Уставы о повинностях.

V. Уставы казенного управления.

VI. Уставы благоустройства.

XVII. Уставы благочиния.

Под председательством прокурора Финляндского сената Валлена была учрежден для проведения работ Комитет финляндских законов, который должна была «составить план предстоящих занятии» и ежемесячно доносить через министра статс0секреталя по финляндским делам о принятых мерах главноуправляющему II отделением Собственной е.и.в. канцелярии, а от последнего следовали доклады императору. Предпринятые первоначально попытки согласовать позднейшие узаконения с Уложением 1734 г. не дало желаемого результата – многие разделы последнего утратили силу и узаконения оставались вене его системы. Комиссия решила по рекомендации М.М. Сперанского «применять по возможности план, принятый при составлении Свода законов», т.к. этим «облегчался труд нового распределения разных частей законодательства» и достигалась возможность верного сравнения и даже сближения местных постановлений с общеимперскими». Проведение работ столкнулось с отсутствием собранного и упорядоченного массива изданных узаконений – они хранились в присутственных местах и даже у частных лиц. К апрелю 1836 г. был составлен список узаконений с 1520 г., к апрелю 1837 г – выделены действующие законодательные акты, к 1840 г. была завершена обработка Уложения 1734 г. и начата работа по подготовке собрания законов и приступили к упорядочению административных нормативно-правовых актов. Для рассмотрения и проверки готовых частей свода был образован особый Ревизионный комитет, который в апреле 1843 г в Гельсингфорсе начал работу. Комитет выступил против предложенной системы создания свода и настаивал на сохранении изложения законов по системе Уложения 1734 г. Поскольку согласия между комиссий и комитетом достигнуть не удалось, в 1846 г. о проблеме было доложено Николаю I и по его повелению работы на сводом были прекращены и проекты вернули в кодификационную комиссию.

В январе 1847 г. была подготовлена инструкция по проведению дальнейших работ – предполагалось составить хронологическое собраний «постановлений правительства, изменяющих или дополняющих узаконения, помещенные в Уложении 1734 года, причем сюда должны быть отнесены не только положения бывшего шведского правительства, изданные вследствие совещания государственных чинов, но и постановления королевские, истолковывающие и определяющие порядок применения уложения». Далее, по составлении такого собрания постановлений по каждой отдельной части уложения», комиссия должна была «изготовить редакцию оных в виде статей Дополнительного свода, означая везде, взамен ли, или в дополнение статей Уложения и каких именно сии узаконения последовали». Определялись и правила составления данного акта систематизации – «в редакции статей свода сохранить вполне настоящий смысл постановлений и употреблять, по возможности, собственные их слова»; при наличии нескольких постановлений относительно Уложения – «стать Дополнительного Свода составлять сообразно с последним из сих постановлений»; «постановления, относящиеся к нескольким статьям Уложения, размещать и даже повторять, где следует»; указывать ссылки на правовые источники изменений – «под статьями помещать в хронологическом порядке ссылки на все постановления, на коих положения каждой статьи будут основаны». Также поручалось составление «систематического указателя законов гражданских и уголовных, с значением вкратце содержания постановлений, заключающихся в Уложении и в Своде». В итоге должен был создан некий промежуточный вариант акта систематизации местных узаконений Финляндского княжества – «сделать новое издание Уложения 1734 г. в таком виде, чтобы в самом его тексте были напечатаны курсивом те места, которые подвергались изменениям в силу позднейших узаконений, а под статьями Уложения, в подлежащих случаях, были помещены статьи Дополнительного Свода». С завершением этой предварительной работы комиссия должна была приступить «к составлению систематического Свода законов, имея при этом в виду и Свод законов империи».

По мере работ по политическим соображениям были внесены коррективы в план работ. В 1851 г. – исключили проектируемую главу «О законах основных». В начале 1854 г. комплекс работ был завершен: «приготовлены и собраны все постановления правительства, изменяющие или дополняющие Уложение 1734 года, в хронологическом порядке»; «Проект дополнительных к Уложению постановлений»; «Проект Свода всех действующих в Финляндии узаконений, не имеющих отношение к Уложению 1734 года». Эти акты (за исключение узаконений о браке) были написаны на шведском языке и не имели перевода на русский. Все проекты были выполнены на основе состояния узаконений на 1 января 1851 г. Предлагалось провести ревизию проектов и, доведя по состоянию на конец 1851 г.. «приступить к напечатанию сего Свода и Собрания узаконений под наблюдением комиссии и разослать экземпляры оных в присутственные места для проверки их при практическом применении, с тем, чтобы собранные на сем основании в продолжении трех лет замечания были обсуждены в Императорском Финляндском совете».

В мае 1858 г. три первых тома Свода и Собрания законов финляндских (на шведском языке) были представлены Александру II. Указанные тома включали основную часть финляндского законодательства – в них содержалось все гражданское право, уголовный кодекс, узаконения о гражданском и уголовном судопроизводстве, также административные постановления, связанные с гражданским законодательством. Первый том назвался Сводом и имел заглавие – «Уложение Шведского королевства, одобренное и принятое на Сейме 1734 г., с дополнениями при статьях текста, извлеченными из изданных до 1855 г. и имеющих обязательную силу в Великом княжестве Финляндском постановлений и уставов, которыми изменяется или объясняется сей закон или распространяются или точнее определяются содержащиеся при оном предписания. По высочайшему его императорского величества попечению приведено в порядок и издано учрежденным для Финляндии кодификационным комитетом» ^[50]. Здесь был напечатан крупным шрифтом подлинный текст Шведского уложения 1734 г., а мелки шрифтом – примечания, в которых приводились аутентичные извлечения из более поздних узаконений, дополняющих или изменяющих положения Уложения с указанием даты их издания. Второй и третий тома имели заглавие – «Собрание действующего в Великом княжестве Финляндском изданных до 1855 г. постановлений, которыми изменяется или объясняется общий закон сего края и распространяются или точнее определяются содержащиеся в оном предписания». В нем в хронологическом порядке были собраны узаконения за период с 1538 г. по август 1854 г. (при шведском и российском правлении), дополняющие или изменяющие Уложение 1734 г. Если уставы имели отношение к уложению, то они печатались полностью, если не имели – в извлечениях. Вторая часть Свода была представлена императору 27 ноября 1858 г. В ней в трех томах было «собрание постановлений административных, полицейских и финансовых». Подготовленные материалы охватывали в проекте свода практически все действующие местные правовые предписания Великого княжества Финляндского.

В соответствии с высочайшим объявлением от 28 марта 1859 г. предписывалось провести ревизию проекта Свода действующих в Финляндии узаконений в местных правительственных и судебных местах, а затем рассмотреть его в Финляндском Сенате. Замечания должны были поступить в Правительствующий сенат. Работы по ревизии затянулись до начала 1865 г., а 2 мая 1865 г. последовало представление Финляндского Сената о необходимости приостановить издание свода. Формальным поводом послужило то, что в него не вошли узаконения за 1855-1865 гг. и последовали принципиально важные узаконения, принятые возобновившим работу в 1863 г. Финляндским Сеймом, а также то, что «в ближайшем будущем должно предвидеться еще много не менее важных и обширных изменений в законодательстве». Сенат считал, что «означенный Свод законов без совершенной переработки его не может соответствовать на будущее время своей первоначальной цели» и предложил «не приступать к окончательному рассмотрению сего Свода и все относительно его распоряжения оставить без дальнейшего действия». С этим согласился финляндский генерал-губернатор». 9 (20) ноября 1865 г. состоялось повеление Александра II «не приступать к возложенному на Сенат ближайшему рассмотрению составленного и напечатанного в 1858 г. Свода финляндских узаконений и не принимать по нему дальнейших распоряжений впредь до нового повеления» ^[51].

Систематизация законодательства Великого княжества Финляндского в конце XIX – начале XX вв. была проведена в связи с интенсивной законодательной деятельностью Финляндского Сейма и возникающими в нем дискуссиями о государственно-правовом статусе княжества в составе Российской империи. Для этого было необходимо более глубокое ознакомление с финляндским правом, издание на русском языке его основных источников и упорядочение узаконений, касающихся Финляндского княжества ^[52]. В 1884 г. повелением императора был учрежден Особый комитет для систематизации «узаконений, относящихся к государственному праву Финляндии». Им был подготовлен ряд проектов, на которых остановимся далее. В апреле 1899 г. при Государственной канцелярии была образована Комиссия для систематизации финляндских законов (председатель статс-секретарь Отделения Свода законов Государственного совета Н.Д. Сергеевский, с 1903 г. - Н.Н. Корево). Ей определялось «изготовление для государственного совета справок по финляндским законам, а также систематизация финляндских законов». До начала 1910-х гг. комиссия проделала работу по изданию более 30 сборников узаконений и отдельных правовых актов, документов и юридических сочинений ^[53].

В 1902 г. увидело свет «Собрание постановлений финляндских. Узаконения обнародованные на русском языке» в трех томах. В него включены 719 узаконений с 1808 по 1859 гг.: изданные в правление Александра I – 38 узаконений, в царствование Николая I – 486; Александром II (по 1859 г.) – 194 ^[54]. В предисловии к собранию комиссия отмечала, что «издание финляндских узаконений, в русском их тексте, является в настоящее время безусловной необходимостью как в интересах порядка управления, так и в видах научной разработки местного финляндского права»^[55]. В 1907 г. был издан в трех томах «Алфавитный указатель к постановлениям, относящимся до Великого княжества Финляндского» ^[56]. Его подготовка была проведена коллективом русских и финских юристов под руководством Н.Н. Корево, которые проработали комплекс официальных и неофициальных изданий узаконений, отработали и заменили устаревшую терминологию. Государственный секретарь В.К. Плеве признавал «полезным подобное издание, как для лиц, служащих в Финляндии, особенно же русских, так и вообще всякого желающего ознакомиться с финляндским законодательством или получить справку по нему» ^[57].

Венцом работы комиссии стало изданное в 1912 г. «Общее уложение Финляндии 1734 года и дополнительные к нему узаконения с приложениями и указателями в трех томах» (объем более 2100 стр.), что стало существенным прорывом в обобщении развития финляндского права на отраслевом уровне и обеспечивало его доступности в правоприменительной практике. В него были внесены все изменения на 31 декабря 1911 г., созданы указатели – алфавитный, хронологический, взаимных ссылок уложения на статьи Свода законов Российской империи, Сводов военных и морских постановлений ^[58].

Государственное право Великого княжества Финляндского трансформировалось в связи изменениями его политико-правовом статуса в составе Российской империи. При этом необходимо учитывать главное начало организация государственной власти и управления в княжестве - единство государственно-правового пространства всей Российской империи под властью российского императора. Первое исходило из рассмотренных актов российского монарха и Основных государственных законов Российской империи Свода законов Российской империи 1832 г., ст. 4 которых определяла единство государственной власти на всей территории в Российской империи через нераздельность «с императорским всероссийским престолом» престола Великого Княжества Финляндского. Переиздания Основных гзаконов 1842-1892 гг. сохранили данное положение ^[59]. Основные государственные законы Российской империи (ред. 1906 г.) в ст. 2 конкретизировали прежнюю формулировку – «Великое княжество Финляндское, составляя нераздельную часть Государства Российского, во внутренних своих делах управляется особыми установлениями на основании особого законодательства» ^[60].

Исходя из указанных положений Основных государственных законов Российской империи Великое княжество Финляндское являлось инкорпорированной частью Российской империи и находилось во власти российского императора и юрисдикции Российского государства. Заметим, что вопрос относительно признания за княжеством статуса государства и нахождения его с Россией в состоянии реальной унии являлся дискуссионным во второй
половине XIX – начале XX вв. среди российских, финских и европейских правоведов ^[61] и отличался широким диапазоном мнений ^[62]. Характерно, что такого же мнения придерживался и Г. Еллинек, который, сравнивая имеющиеся примеры организации власти на инкорпорированных в состав государства территориях в Европе, подчеркивал, что «Кроация (Хорватия – Авт.) по отношению к Венгрии, Финляндия по отношению к России не имеют характера государства, так как король Кроации юридически тождественен с королем Венгрии, великий князь Финляндии – с русским императором, эти отношения представляют … не реальные унии, а единые государства» ^[63].

Российская верховная власть в Великом княжестве Финляндском в основу определения своего положения приняла в общем плане основы шведского государственного права – положения «коренных законов» Шведского королевства - Форму правления 1722 г. и Акт соглашения и безопасности 1789 г. Они, как прежде шведского короля, рассматривали российского императора (исключительно по его воле) как великого князя финляндского с широкими властными полномочиями. П.М. Майков в связи с этим указывает, что «когда Финляндия была окончательно завоевана Россией … по милости Александра I действовавшие в ней, как составной части шведского королевства, шведские основные законы были объявлены ее собственными местными основными законами» ^[64].

Российский император как великий князь финляндский руководствовался § 2 Формы правления 1722 г. – «Государством имеет управлять король, как то гласит шведский закон, король и никто другой. Он имеет укреплять, любить и охранять справедливость и правду, прекращать и уничтожать все несправедливое и незаконное». Акт соединения и безопасности 1789 г. в п. 1 пал «наследственного короля, который владеет полнейшей властью управлять, блюсти за миром, освобождать и отстаивать государство, начинать войну, заключать мир и союзы с иностранными государствами, оказывать милость, даровать жизнь, возвращать честь и имение; распоряжаться по высокому благоусмотрению своему всеми должностями государства, имеющими быть замещаемы природными шведами, и давать суд и поддерживать закон и право». Часть полномочии великого князя могла осуществляться только совместно с сословным представительным учреждением - Сеймом, без согласия которого он не мог утверждать новые и изменять старые законы, вводить нало­ги и пересматривать сословные привилегии. За российским императором оставалось исключительное право созывать Сейм, входить в него с законодательной инициативой, утверж­дать или отклонять принятые Сеймом законы и бюджет. За ним закреплялись и широкие полномочия в области управления: мог издавать без участия Сейма постановления и объявления, имеющие силу закона и касающиеся организации местного управления, экономической деятельности, распоряжения доходами и на­логами от использования коронной собственности и таможни; обладал правом помилования; возведения в графское и рыцарское достоинство, ведал вопросами обороны и внешней политики. Изменение или отмена изданных великим князем узаконений производилось с согласия Сейма ^[65]. В этих условиях, отмечает В.В. Сокольский, в Великом княжестве финляндском «формой правления является ограниченная сословная монархия» и это не противоречило самодержавной форме правления в целом, т.к. «такое видоизменение характера верховной власти относительно Финляндии является особенностью местного права этой части империи, исходящей … от единой всероссийской верховной власти» ^[66].

Функции управления Великим княжеством Финляндским находились в верховном ведении российского императора. Им, как великим князем финляндским, назначались на все ключевы посты должностные лица в княжестве. Интересы княжества перед российской верховной властью предствлял министр статс-секретарь Великого княжества Финляндского, который имел права личного доклада царю по делам княжества и объявляя его решения по ним (включая и по делам, рассмотренным Сеймом). Он со своим аппаратом (статс-секретариат) вел переписку центральными финляндскими учреждениями. В княжестве управленческие функции выполняли генерал-губернатор Финляндии и Императорский финляндский Совет, переименованный манифестом Александра I в Сенат. Генерал-губернатор Финляндии назначался российским императором, который регламентировал его деятельность инструкциями (от 31 января и 12 февраля 1812 г.). Императорский финляндский Сенат (учрежден указом от 6 августа 1811 г. как Императорский управленческий Совет, преобразован в Сенат манифестом от 9 февраля 1816 г.) выступал в качестве местного правительства и в как административно-совещательного органа функционировал под председательством генерал-губернатора и состоящий членов из числа российских подданных из финнов. Сенат структурно включал Общее собрание (рассматривал основные вопросы управления) и два департамента. Начальники экспедиций назначались государем из числа членов департаментов. Хозяйственный департамент состоял из девяти экспедиций - юстиции, гражданской (внутренних дел), финансов, камерной (государственных имуществ и контроль), милиционной (военной), духовной (относилось и народное просвещение), сельского хозяйства, путей сообщения, торговли и промышленности. Судебный департамент выступал в качестве высшей судебной инстанцией по гражданским и уголовным делам, а также наблюдал за отправлением правосудия. 13 октября 1892 г. и 23 июля 1896 г. были изданы новые Учреждения Финляндского Сената, объединившие состоявшиеся узаконения о его деятельности и уточнившие его компетенцию ^[67].

Законодательная деятельность в Великом княжестве Финляндском осуществлялась российским монархом совместно с Финляндским Сеймом. Регулирование их взаимоотношений осуществлялось, отмечает Э.Н. Берендтс «согласно действующему в Финляндии по воле российских монархов шведскому публичному праву» ^[68]. Правовым основанием стало признание Александром I действия в княжестве шведских Основных законов Шведского Королевства 1772 г о Сейме как сословно-представительном органа и права финляндцев участвовать в законотворческом процессе посредством обсуждения законодательных предложений в избираемом ими сейме. Признавая общие положения., российский император признавал и действие положений Формы правления 1772 г.: «Не может король ни издать какого-либо нового закона … без ведома и согласия государственных чинов, ни отменить старый…. Не могут государственные чины ни отменить какой-либо старый закон, ни издать новый без утверждения … и согласия короля» ^[69].

Первое заседание Финляндского Сейма открылось 16 марта 1809 г. речью Александра I и объявлением, по сути, о создании сословно-представительного органа, поскольку ранее княжество имело лишь своих представителей в Сейме Шведского королевства. Сейм рассмотрел предложенные царем четыре вопроса (о войске, налогах, монете и об учреждении Правительствующего совета) и после их обсуждения был распущен. В связи с исключительным правом императора на созыв Финлянского Сейма Н.С. Таганцев отмечал, что «и при Александре I, и тем более при Николае I до 1867 г. Великое княжество управлялось без всякого участия сейма, и целый ряд органических законов, определявших устройство различных частей управления княжеством, являлся совокупностью местных Высочайших повелений» ^[70]. Основную роль в подготовке законопроектов играл Финляндский Сенат ^[71].

Деятельность Сейма Великого княжества Финляндского была возобновлена в 1860-х гг. В 1856 г. император Александр II, лично председательствуя на одном из заседаний Финляндского Сената, наметил ряд реформ в крае, которое требовало участия земских чинов – сословных представителей. Подготовительные работы провела в 1862 г. специальная комиссия. 6 сентября 1863 г. открыл заседания Финляндский Сейм в Гельсингфорссе, в начале сессии которого выступил Александр II, который подчеркнул, что решение вопросов, которые «касались самых существенных вопросов края» требовало «участия сейма». Одновременно монарх обратил внимание на то, что многие постановления коренных законов княжества оказываются несовместимыми с положением дел, возникшим после присоединения этого княжества к империи; другие страдают недостатком ясности и определенности. Желая исправить эти недостатки, я я имею намерение поручить составление проекта закона, который, заключая в себе пояснения и дополнения к этим постановлениям, предложен будет на рассмотрение последующего сейма, который я предлагаю созвать через три года». Он также указал, что, «оставляя неприкосновенным принцип конституционной монархии, вошедший в нравы финляндского народа и запечатлевший все законы его и учреждения, я желаю расширить в этом проекте право, принадлежащее уже Сейму, определять размер и количество налогов, равно как и право предлагать проекты законов, которым пользовался сейм в прежнее время». Монарх напомнил о своей прерогативе в вопросах определения правового статуса княжества – «Я оставляю за собой инициативу во всех тех вопросах, которые будут касаться изменений коренного закона» ^[72].

Реформы представительного органа оформил Сеймовый устав для Великого княжества Финляндского от 3/15 апреля 1869 г. В нем подчеркивалось, что он быть «имеет во всех своих частях ненарушимым основным законом для монарха и земских чинов Финляндии, до изменения или отмены оного совокупным решением». Устав в 83 параграфах определил порядок образования и деятельности Сейма. Структурно он состоял из четырех сословных камер (палат), заседавших раздельно и представлявших рыцарство и дворянство (представители дворянских фамилий), духовенство (представители лютеранской церкви – архиепископ, два епископа и представители епархий) бюргерство (представители городов) и крестьяне. Для депутатов устанавливалось подчинение только «основным законам края», устанавливались гарантии личной неприкосновенности. Сейм созывался на сессии продолжительностью не более четырех месяцев российским императором раз в пять лет, а с начала 1880-х гг. – в три года. Право законодательного почина принадлежало исключительно императору, а с 1886 г. было представлено в первые две недели сессии и самому Сейму. Для предварительного рассмотрения вопросов на период сессии образовывались пять постоянных комиссий (законов, хозяйственная, статная, чрезвычайных податей, банковская). Заседания проводились публично (могли быть и закрытыми) одновременно по палатам, которые принимали решения по рассматриваемым вопросам. В период сессии обязательным вопрос было обсуждение вопроса «о состоянии статного ведомства, дабы Сейм мог удостовериться, каким образом доходы казны употреблены на пользу и благо края». Не исключалось проведения общего заседания без вынесения решения. При этом обеспечивался перевес голосов первых двух палат (дворянства и духовенства, до 285 депутатов) над представителями палат горожан и крестьян (не могло превышать 121). Решение сейма считается согласованным при голосовании по нему большинства трех сословных палат, а по изменению основных законов и введению чрезвычайных податей – всех. После этого «решения, составляющие ответы на сообщенные земским чинам высочайшие предложения, а также представления на имя государя, состоявшиеся по совокупному заключению чинов, подвергаются на высочайшее обсуждение посредством письменных донесений» ^[73].

Активная законодательная деятельность Финляндского Сейма в 1870-1890-е гг. и, особенно, принятие Уголовного уложения Великого княжества Финляндского, определявшего ряд положений из начал наличия государственной самостоятельности княжества, актуализировали вопрос о положении региона в составе Российской империи. В деятельности Сейма отражался и рост настроения в финляндском обществе, связанных развитием идей национальной государственности. Это дополнялось политическими дискуссиями в Финляндии и за границей о положении региона в составе Российской империи и «финляндской конституции». Указанное требовало отклика со стороны российской верховной власти.

В 1884 г. был создан Кодификационный комитет «для составления систематического - Комиссия для кодификации основных законов Великого княжества Финляндского под председательством Н.А. Неклюдова, которая подготовила законопроекты «Форма правления для Великого княжества» и закон о сословиях, которые должны были составить «Основные законы Финляндии» и подвергаться коррективам или отмене только с согласия все четырех сословий Финляндского Сейма (согласно § 71 Сеймового устава). В 1889 г. проекты были направлены на заключение главноуправляющему Кодификационным отделом при Государственном совете и министру юстиции, а затем в ноябре 1899 г. рассмотрены Особым совещанием под председательством финляндского генерал-губернатора Ф.Л. Гейдена и членов Финляндского Сената (с участием чиновников Кодификационного отдела и Министерства юстиции) в Гельсингфорсе. Сенат, опираясь на проекты комиссии и игнорируя все возражения по их содержанию, подготовил проект «Основных законов Великого княжества Финляндского» и представил их 22 мая 1891 г. на «высочайшее воззрение». В конце 1891 г. Гейден представил «проект управления губерний Великого княжества Финляндского» для предварительного обсуждения в особом совещании из представителей имперской и финской администрации и передачей проекта на рассмотрения Государственного совета. Проект в феврале 1893 г. был рассмотрен Особом совещания, который возглавил председатель Комитета министров Н.Х Бунге. Совещание констатировало, что в правовом регулировании относительно Финляндии сложилась сложная система законов, включающая четыре категории: 1) «законы, которые по существу своему имеют одинаковую силу как в Финляндии, так и в других частях империи», т.е. узаконения, по вопросам исключительно относящимся к компетенции российской верховной власти; 2) «законы общие для всей империи, с включение Великого княжества Финляндского, которые объявляются к исполнению во всех частях империи, не исключая и Финляндии», т.е. общеимперские законодательные акты, в которых указывается на их действие на всей территории государства, включая указание на распространение на национальные регионы; 3) «законы, которые хотя и издаются для одного Великого Княже­ства Финляндского, но затрагивают интересы всей империи», т.е. относятся ко всем российским подданным (к ним относили «законы уголовные»; 4) «законы, имеющие исключительно местное для Великого Кня­жества Финляндского значение», т.е. местные узаконения ^[74].

Затем вопрос рассмотрело Особое совещание под руководством великого князя Михаила Николаевича. Выяснилось, что были определены лишь правила издания местных финляндских узаконений, а процедуры издания законов для империи и княжества определены не были. Поэтому совещание решило разделить проблему на два вопроса. Первый вопрос – о проработке Основных законов Финляндии, который предполагалось поручить специально созданной комиссии. Второй - о законотворческой компетенции имперских властей и порядке издания ею законов относительно княжества, который. Было высказано мнение, что такие законы должны подлежать общей законотворческой процедуре с окончательным рассмотрением законопроектов Государственном совете при участии министра статс-секретаря и генерал-губернатора и приглашением чинов учреждений Великого княжества Финляндского княжества. Предложенные процедуры предполагалось оформить специальными правилами на уровне имперского закона. Смерть Александра III приостановила решение вопроса, но оставила нерешенной саму проблему ^[75].

Ситуация резко обострилась в начале 1899 г. При обсуждении поставленных имперской для обсуждения положений общегосударственных законов, затрагивающих правовое положение финнов, Финляндский Сейм отказал в согласии на положительное решение вопросов, связанных с реализацией закона о воинской повинности (увеличение на 50% финского воинского контингента и распространением на призывников-финляндцев обязанности нести службу и за пределами Финляндии). Император Николай I решил вопрос «в порядке высочайшей воли» ^[76]. В связи с этим вновь встал вопрос о необходимости разграничения сфер правового регулирования и четком определении механизмов законотворческого процесса. Предложения уже были подготовлены и ответ российской власти последовал довольно быстро.

3 февраля 1899 г. Николая II подписал манифест с определением порядка законодательной деятельности относительно Финляндии. В нем отмечалось, что «Великое княжество Финляндское хотя и пользуется … особыми в отношении внутреннего управления и законодательства учреждениями, … независимо от предметов местного законодательства Финляндии, вытекающих из особенностей общественного ее строя, в порядке государственного управления возникают по сему краю и другие законодательные вопросы, кои по тесной связи их с общегосудар­ственными потребностями не могут подлежать исключительному действию учреждений … княжества. Порядок разрешения сего рода вопросов не определяется в действующем законодательстве точными правилами». Император, «оставляя в силе существующие правила об издании местных узаконений исключительно до нужд Финляндского края», считал «необходимым представить … указание предметов общеимперского законодательства». Манифестом были утверждены «Основные положения о составлении, рассмотрении и обнародовании законов, издаваемых для империи с включением Великого княжества Финляндского». По данному акту были выделены три категории категория законов, которые обносились к общегосударственным интересам: (1) законы, «кои действуют на всем пространстве империи с включением Великого княжества Финляндского», (2) законы, «применяемых в пределах Великого княжества, если они касаются общегосударственных потребностей» и (3) законы, которые находятся в с законодательством империи». По указанным вопросам подготовка законопроекта требовала «соизволения» императора только тогда, когда «по общему течению дел управления представится необходимым составит новое постановление или изменить либо дополнить действующий закон». Такое «соизволение моги запросить при совместном обращении только соответствующий имперский министр и министр статс-секретарь княжества при условии, что к ним обратился финляндский генерал-губернатор, который «по ходу управления … княжества признает необходимым восполнить действующие в крае законы» и сообщит «свои по сему предмету предложения». С получением императорского согласия надлежащий министр: готовил законопроект; получал по нему заключение от должностных лиц княжества, его Сената и Сейма (по вопросам требующим «уважение сейма»); вносил законопроект в Государственный совет (с заключениями Сената и Сейма). Государственный совет рассматривал «на общем основании» с участием генерал-губернатора и статс-секретаря княжества и назначенных императором «сенаторов … финляндского Сената» законопроект. Затем «удостоенное высочайшего утверждения мнение Государственного совета по … законопроекту обнародывается установленным порядком как в империи, так и в Великом княжестве финляндском». Эти положения устраняли возможность влияния Финляндского Сейма на принятие общеимперских законов ^[77].

Дальнейшие трансформации законодательной деятельности в Великом княжестве Финляндском в начале XX в. были связаны с изменениями в организации государственной власти в Российской империи в целом и переходом к конституционной монархии. Учреждение Государственной Думы требовало определения вопросов выборов ее депутатов от Финляндии и реорганизации и Финляндского Сейма. Николай II в манифесте «Об учреждении Государственной думы» от 6 августа 1905 г. указал, что «о порядке участия в Государственной думе выборных от великого княжества Финляндского по вопросам общих для империи и сего края узаконений будет указано нами особо» ^[78]. Затем император, рассмотрев петицию членов Финляндского Сейма, манифестом «О мерах к восстановлению закономерного порядка в крае» от 22 октября (4 ноября) 1905 г. «в развитие установленных основными законами прав финского народа» повелел «составить проекты важных преобразований основных законов на предмет передачи таковых представителям народа», приостановил действие положений об издании законов от 3/15 февраля 1899 г., отменил постановление «О мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия» от 2 апреля 1903 г. и ряд связанных узаконений и повелений. Этим же манифестом Финляндскому Сенату поручалось «составить проект нового Сеймового устава в смысле современного преобразования организации финского народного представительства, с применением начал всеобщего и равного права подачи голосов при избрании народных представителей». Это повеление Сенатом было исполнено и созванный чрезвычайный Сейм включился в дальнейшую разработку проекта. Затем подготовленный законопроект по императорскому повелению от 4 марта 1906 г был в период с 14 марта по 14 апреля рассмотрен Особым совещанием в составе статс-секретаря Э.В. Фриша, министра статс-секретаря Великого княжества Финляндского Лангофа, членов Правительствующего Сената Н.Д. Сергеевского и Н.П. Гарина и членов Финляндского Сена Л. Мелехина и Гриненберга. Затем проект был рассмотрен и практически без изменений принят Финляндским Сеймом, а 7/20 июля 1906 г. Сеймовый устав был утвержден Николаем II ^[79] .

Сеймовый устав в 80 параграфах определяя положение однопалатного Сейма в системе законодательной деятельности. Он представлял «финский народ» в лице 200 депутатов (избирались один раз в три года на основе всеобщего избирательного права по пропорциональной системе). Устанавливались требования к депутатам и гарантии осуществления ими своей деятельности. Определялся сессионный порядок работы: очередной Сейм созывался - 1 раз в год на 90 дней, чрезвычайный – по усмотрению императора, который определял дату собрании и имел право распускать Сейм по своему усмотрению с назначением новых выборов. Дела поступали на рассмотрение от императора или в порядке депутатской инициативы (моции). Последнее ограничивалось в отношении изменения «основных законов или законов об организации сухопутной или морской обороны, а также «относительно издания церковных законов». Император по любому делу мог затребовать заключение Сейма. Депутаты и Сейм в целом могли обращаться с запросом к Сенату. Детально регламентировалась процедура деятельности сейма: компетенция, порядок выборов и деятельности комиссий (обязательные - основных законов, хозяйственная, бюджетная и банковая, экспедиционная, поверочная дополнительные – по усмотрению); порядок заседаний общего собрания и обсуждения законопроектов (три чтения на финском или шведском языке), а также голосования (письменно «по билетам»). Решение принималось при наличии 23 голосов по основным законам и большинства по текущим. Дальнейшее прохождение законопроекта определялось следующим образом: «Если Сейм по поводу предложения государя императора и великого князя об издании, изменении пояснении или отменен основного закона или по поводу предложения или моции, относительно другого закона, зависящего от согласного решения государя императора и великого князя и Сейма, постановил принять законопроект, то таковой проект повер­гается, при представлении Сейма на высочайшее … благовоззрение, на предмет утверждения и издания закона. Если же государь император и великий князь не признает возможным утвердить проект без изменений, вследствие чего проект всецело останется без последствий, то об этом сообщается, … по воспоследовании повеления государя и великого князя, Сейму» ^[80].

Деятельность Финляндского Сейма в условиях развития политической деятельности в России и подъема национального сознания и стремления к независимости в нем также отражалась в законодательной деятельности. В этих условиях вновь обострилась проблема распределения законотворческих функций общегосударственного парламента (Государственного совета и Государственной Думы) и Финляндского Сейма. В 1909 г. была создана смешанная русско-финляндская комиссии по вопросу юридическом положении Финляндии в составе Российской империи, которая состояла из русских и финляндский профессоров права. По результатам заседаний в октябре-декабре 1909 г. были обобщены и представлены Совету министров мнения ученых-юристов по этому вопросу ^[81].

Уточнения в порядок издания законодательных актов относительно Великого княжества Финляндского внес принятый Государственной Думой закон от 17 июня 1910 г., который в развитие ст. 2. Основных государственных законов 1906 г. содержал положения об узаконениях «по Великому княжеству Финляндскому в порядке особого законодательства». В ведении Финляндского Сейма был оставлен круг предметов правового регулирования, «если они относятся к одним только внутренним делам этого края». Остальные «законы и постановления, действие которых распространяются на Великое княжество Финляндское, издаются … в порядке, установленном общим законодательством» ^[82].

В законе определялось 19 вопросов, которые «единственно по почину государя императора» могли быть предметом общегосударственного правового регулирования относительно Финляндии с принятием, изменением и дополнением законов. общегосударственными Государственным Советом и Государственною Думой. К ним относились: участие в государственных расходах; отбывание финляндцами воинской повинности; права в находящихся в княжестве русских подданных; использование в Финляндии государственного (русского) языка; основные начала управления «особыми установлениями на основании особого законодательства»; «права, обязанности и порядок действий в Финляндии имперских учреждений и властей»; «исполнение … приговоров, решений и постановлений судебных мест и требований властей других частей империи, а также совершенных в них договоров и актов»; определение «в государственных интересах изъятий из финляндских уголовных и судопроизводственных законов»; установление программ преподавания для обеспечения государственных интересов; правила о публичных собраниях, обществах и союзах; права и условия деятельности в крае учрежденных вне его обществ и компаний; законодательство о печати и ввозе произведений печати из за границы; организация таможенного управления и установление тарифов; охрана торговых и промышленных знаков, а также авторского права; денежная система; функционирование средств связи и транспорта; мореплавание и морская навигация; права иностранцев. Изданным новым законам отдавался приоритет «независимо от Основных государственных законов, а также других, изданных в общем порядке, законов и постановлений, действие которых распространено в Финляндии до издания настоящего закона». Император мог быть изменить (сократить и расширить) перечень указанных вопросов правового регулирования.

Устанавливалась и специальная процедура прохождения законопроектов по указанным вопросам. Проекты законов готовились в имперских министерствах и ведомствах, затем направлялись (через финляндского генерал-губернатора) на заключение Финляндского Сената и с получением последнего передавались в Совет Министров. Особо прописывалось положение: «Законопроекты, … касающиеся притом ведения Финляндского Сейма и затрагивающие прошедшие через Сейм местные финляндские законы, передаются Советом министров, до внесения этих законопроектов в Государственную думу, на заключение Финляндского Сейма». Если этого не было сделано, то сама Дума могла до принятия закона затребовать такое заключение по своему усмотрению. При непредставлении заключения законопроект рассматривался Думой без него. Принятые законы обнародовал Правительствующий Сенат, что считалось таковым и для Финляндии. Также обговаривалось, что «финляндский генерал-губернатор принимает … надлежащие меры к переводу сих законов и постановлений на финский и шведский языки и к оповещению об их содержании местного населения». В.М. Грибовский отмечал, что «путем проведения названного закона, касающегося Финляндии, через имперский парламент, резко подчеркнуто подчиненное положение Финляндского княжества, законодательству которого отныне отводится тесный круг нормирования чисто местных интересов» ^[83].

Гражданское и гражданско-процессуальное право Великого княжества Финляндского оставалось наиболее стабильным. Его базой было Общее Уложение Шведского королевства 1734 г. (разделы 1-5 – о браке, наследстве, недвижимом имении, о строении и торговле, также частично 8-9 - о взысканиях и судопроизводстве. Российская верховная власть практически не вмешивалась в сферу регулирования частноправовых отношений и финское местное гражданское право. Оно, указывает П.П. Цитович, было «заперто» от действия от общероссийских гражданских законов ч. 1 тома 10 Свода законов Российской империи ^[84]. Российские цивилисты признавали, что гражданское законодательство княжества в этой сфере было полностью автономным ^[85]. Законодательство о гражданском судоустройстве и судопроизводстве также было локализовано в рамках местной системы права Великого княжества Финляндского.

Уголовное и уголовно-процессуальное право Великого княжества Финляндского сохранялось без принципиальных изменений до конца XIX в. Его основу составляло Уложение Шведского королевства 1734 г. (разделы 6-7 - о преступлениях и наказаниях, а также в этой части раздел 89 - об экзекуции и о судопроизводстве). Их действие подтвердило «высочайше утвержденное мнение Государственного совета от 25 марта 1826 г. ^[86] Законодательство об уголовной судоустройстве и судопроизводстве сохранило юридическую силу до 1917 г. Вопрос о модернизации местного уголовного права возник с возобновлением работы Финляндского Сейма.

В 1865 г. для подготовки проекта уголовного уложения была создана специальная комиссия, которая, сохраняя преемственность с положениями Общего уложения 1734 г., опиралась на Уголовный кодекс Шведского королевства 1854 г, а также Уголовные кодексы Пруссии (1850 г., а затем Северо-Германского союза (1870 г.). При этом общеимперское уголовное право и акты его кодификации не учитывались. В 1875 г. работы над проектом были завершены и в 1878 г. с ним стали знакомиться члены Финляндского Сената, и члены образованной им проверочной комиссии. На сессии Финляндского Сейма 1888 г. проект был одобрен. 19 декабря 1889 г. Уголовное уложение Великого княжества Финляндского утвердил император с введением в действие на территории Великого княжества Финляндского с 1 января 1891 г. ^[87]

5 апреля 1890 г. в Сборнике постановлений Великого княжества Финляндии был опубликован официальный тест Уголовного уложения для Великого княжества Финляндии. Проблемы его введения в действие вызвало их обсуждение в органах юстиции и среди юридической общественности. Министр юстиции и главноуправляющий Кодификационным отделом Государственного совета подали по ним записку императору. В ней обращалось внимание на «постановления, затрагивающие международные отношения России к иностранным государствам и оказавшимися несогласованными с началами, принятыми в законах империи, … отделяющие интересы Финляндии от интересов России и приравнивающие последнюю, в отношении преследования на финляндской территории некоторых преступлений, к иностранным державам», а также «отменяющие действие отдельных законоположений, воспрещающих обязательную силу как в империи, так и в … княжестве». Императором 17 октября 1890 г. было образовано Особое совещание в составе авторов записки – министра юстиции и главноуправляющего Кодификационным отделом, а также финляндского генерал-губернатора и министра статс-секретаря княжества по вопросам введение в действия уложения. Для более детальной проработки проблем 1 ноября 1890 г. была образована Особая комиссия: председатель доктор уголовного права, сенатор Уголовного кассационного департамента Сената Н.С. Таганцев, члены: Н.А. Неклюдов - Министерство юстиции), Е.Н. Розен и Э.Ю. Нольде - Кодификационный отдел, прокурор Финляндского сената В.В. Калониус и чиновника статс-секретариата А.П. Эттер. Она оперативно проработало вопросы и 15 ноября представило доклад совещанию, а последнее – императору. Предложения совещания 29 ноября были «высочайше одобрены» ^[88].

Манифестом императора от 1 (13) декабря 1890 г. вступление силу уложения было приостановлено, Финляндскому Сему было предложено рассмотреть вопрос «об изменении вновь изданных для Финляндии уголовных узаконений» в соответствии изложенными предложениями. Манифест также определял приведение в действие сих узаконений приостановить, впредь до утверждения нами представления земских чинов по указанному в предыдущем пункте предложению», а также «постановления действующих законоположений, касающиеся производства дел по преступлениям и проступкам, совершаемым в империи жителями великого княжества и в сем крае жителями империи, сохранить в силе и по введении в оном нового Уголовного уложения» [89. Финляндский Сейм на сессии 1891 г. принял лишь некоторые из предложенных ему изменений, а по другим предложил свою редакцию, которые императором утверждены не были. В 1893 г. Сейм вернулся к уложению и принял все предложенные изменения, а 4 июля 1892 г. новый уголовный закон получил «высочайшее утверждение». Манифест от 2 (14) апреля 1894 г. объявил о новой редакции уложения и его немедленном вступлении в силу. После этого в Сборнике постановлений Великого княжества Финляндского был опубликован текст внесенных в уложение 1889 г изменений, а в приложении - остальные его части на русском языке. Затем в 1912 г. при издании Общего уложения Финляндии 1734 г. в него было включено Уголовное уложении и связанные с ним правовые акты, т.е. оно стало коррективной составляющей данного акте не изменяя в целом его действия как акта общей систематизации местных узаконений в Великом княжестве Финляндском [90] .

Уголовное уложение было издано на финском, шведском и русском языках. Оно включало 398 параграфов (статей), распределенных по 44 главам, из которых к общей части были отнесены 9 глав и 72 параграфов, остальные содержали положения особенной части. По уложению подлежали суду финляндцы (за преступления в княжестве, за его пределами при возвращении в княжество или при передаче в него для суда в указанных законом случаях) и нефинляндцы (за преступления в княжестве и его судне в открытом море). Наказания включали - мертная казнь, заключение в смирительном доме (пожизненно или от 6 мес. до 12 лет), заключение в тюрьме (от 14 дней до 4 лет) и денежные взыскания (от 3 до 1000 марок) ^[91]. Так, по постановлению императора 1895 г. российский подданный «не финляндец», совершивший преступление за пределами Российской империи если «окажется в Финляндии, то он должен судиться финляндским судом, с применением к нему финляндского закона» и тем самым подтверждалось преимущество действия именно местного уголовного права Великого княжества Финляндского и исключительно на его территории ^[92].

* * *

Итак, формирование и развитие системы права Великого княжества Финляндского как национально-автономистского образования в составе Российской империи характеризовалось двумя тенденциями. Правовое регулирование организации государственной власти и управления в сфере государственного права в Великом княжестве Финляндском, при всем декларировании сохранения отправных положений Основных законов Шведского королевства, осуществлялось российской властью исходя из принципа верховенства власти и прав российского императора как на всем социально-территориальном пространстве Российской империи, так и в княжестве. Российский император, объединяя в одном лице общероссийский и финляндский престолы и обладая всей полнотой власти в империи, как великий князь финляндский опирался в реализации законодательной власти и осуществлял издание местных законов с участием Финляндского Сейма. На протяжении второй половины XIX – начала XX вв. российская верховная власть, формально не меняя установленные в 1809 г. общеправовые основания организации государственной власти, усиливала сою роль в законодательном процессе путем издания Сеймовых уставов и законодательных мер, существенно ограничивающих возможности влияния Финляндского Сейма на принятие и реализацию общегосударственных законов, затрагивающих интересы населения региона. По линии регулирование частноправовых отношений российская верховная власть практически не вмешивалась в местное гражданское право, что проявилось в сохранении действия, официальном издании и переиздании основного источника партикулярного права – Общего уложения Шведского королевства 1784 г., положения которого были сохранены в Великом княжестве Финляндском. Та же тенденция проявилась и в развитии местного уголовного права, которое сохраняло действие в княжестве, но при попытках наполнить его положениями, подчеркивающих элементы государственной самостоятельности, как проявилось с изданием Уголовного уложения в 1889-1894 гг., имперские власти их пресекали и вмешивались в определение содержания финляндского законодательства. Указанные тенденции в развитии системы партикулярного права Великого княжества Финляндского сохранились до 1917 г.