Изменение парадигмы значений ключевого знака в семантическом пространстве художественного текста при его переводе на иностранный язык

Смирнова Дарья Леонидовна ORCID: 0009-0009-6971-8479 аспирант кафедры Общего и русского языкознания Российского университета дружбы народов имени Патриса Лумумбы; старший преподаватель кафедры Теории и практики перевода, Российский новый университет 129090, Россия, г. Москва, Олимпийский проспект, 10 корпус 3, кв. 266 Smirnova Dariya Leonidovna Postgraduate Student, Department of General and Russian Linguistics, Peoples' Friendship University of Russia named after Patrice Lumumba; Senior Lecturer, Department of Theory and Practice of Translation, Russian New University 129090, Russia, Moscow, Olympic Avenue, 10 building 3, sq. 266 dar1jasmirnova@yandex.ru

Введение

Для того чтобы понять, как трансформируется семантическая структура текста при ее переводе на иностранный язык необходимо установить особенности семантической структуры оригинала, а затем рассмотреть, как она изменяется при переводе.

Так роман Ф.М. Достоевского «Идиот» является полифоническим текстом, семантическая структура которого «представляет собой предельно концентрированную проекцию структуры концептуально значимого смысла» ^{[1, c. 14]}. Структуру полифонического текста определяют его свойства. В данного романа отрабатываются такие свойства полифонического слова как: равносильная актуализация противоположных смыслов, формирование объемности смысла, перераспределение функций композиционных форм речи, специфика приема повтора, формирование композиционно усиленных смыслов, подавляющих сюжетную реальность, изменение функции категории стиля и др. ^{[1, c. 252]}. Вышеназванные свойства полифонического текста, определяющие структуру текста как полифоническую в концентрированной форме отражены в семантической структуре концептуально значимого высказывании идиот.

Когда устанавливалась семантическая структура полифонического текста и высказывания, отражающего в концентрированном виде семантическую структуру текста, идиот исследователь прослеживал возникновение контекстуальных значений и их соотнесенность со словарными значениями. Мы тоже начнем с рассмотрения вопроса о том, какие словарные значения обнаруживает знак idiot в толковых английских словарях и сравним их с теми значениями, которые фиксируются в толковых словарях русского языка и с которыми работала Валентинова О.И.

Соотнесем значение знака idiot в словарях современных созданию оригинального текста и современных словарях. (значения приводятся в переводе, здесь и далее перевод мой- Д.Л.)

Сравним представленные словарные значения со значениями, зафиксированными в толковом словаре Ожегова ^[5]. Первичным словарным (общеупотребительным) значением высказывания идиот на русском языке является ‘человек, который страдает врожденным слабоумием’, значение же ‘глупый человек, тупица, дурак’, выступающее первичным (общеупотребительным) в современном английском языке, помечено как разговорное и бранное в русском.

Семантическая структура ключевого слова идиот, содержит закодированную семантическую структуру всего текста и отражает содержательную структуру образа главного героя.

Изменение парадигмы значений ключевого знака

1. Смещение акцентов при передаче значения близкого к словарному

Рассмотрим, как в переводе Евы М. Мартин изданном Everyman's Library в 1914 году и переизданном в 1916 ^[8] переводятся те контексты, в которых возникают значения близкие к словарному значению слова идиот. Подобно тому, как общеупотребительное значение ключевого слова идиот -‘слабоумный человек’ многократно актуализируется в оригинальном тексте романа ^{[4, c.25, 75, 150, 219, 453, 459, 476, 488, 508]} в текст перевода слово idiot входит эквивалентным значением ‘a person afflicted with idiocy’ ^{[8, c.25, 527, 563, 603]}, однако переводческая интерпретация смещает акцент в сторону болезни, а не слабости ума. Так значение болезни войдет в сцепление со знаком idiot в следующих контекстах:

«<…> that thought I once was so ill that I really was little better than an idiot <…>» ^{[8, c.84]}

«<…> he had just undergone a successful course of treatment for idiocy (sic!) <…>» ^{[8, c.250]}

«<…>on the plea of his being ill (and it was more than likely that the general was right in his believe that the prince was actually ill) <…>» ^{[8, c.534]}

«<…> You can see for yourself the man is an invalid <…>» ^{[8, c.542]}

2. Уточнение полемичных значений при переводе

Актуализация общеупотребительного значения в тексте оригинала не мешает возникновению других значений. Тезис переходит в антитезис и «высказывание идиот покрывает собой не только значение ‘слабоумный человек’, но и прямо противоположное значение ‘умный человек’» ^{[8, c. 15]}.

Полемичное значение ‘умный человек’ входящее в противоречие несовместимое с первым словарным значением ‘слабоумный человек’ многократно закрепляется в тексте оригинала ^{[4, c. 115, 280, 259, 422, 481]}. Заметим здесь, что русское прилагательное «умный называет факт присутствия ума у человека, но не уточняет в какой форме, области и ситуации проявляется ум. В отличие от русского, английские эквиваленты часто указывают на сферу применения ума, на форму его реализации или степень его наличия». ^{[6; c. 418]} Так переводческой интерпретации подвергается «ум» князя. В тексте перевода Радомский выскажется о нем «intelligent» ^{[8, c. 569]} (данный знак имеет значения ‘умный, смышлёный, разумный, способный, хорошо соображающий, понятливый (обладающий умственными способностями, хорошим пониманием и умением продумывать то, что происходит)’), Ганя назовет его «amost extraordinary man» ^{[8, c. 131]} в значении ‘самый умный, способный, сообразительный, смышленый (обычно молодой и успешный в учебе, делах)’, Лизавета Прокофьевна скажет «Did you suppose he was stupider than yourself, and was in capable of forming his own opinions, or what?» ^{[8, c. 323]}. Не закрепляется значение ‘умный человек’, возникающее в кристаллизованном виде вне полемики, в репликах Аглаи и Лебедевав. так cказанное Аглаей в переводе «wiser» ^{[8, c. 327]} имеет значение ‘умнее, дальновиднее, мудрее, благоразумнее (обладающий большей мудростью и опытом)’, а в реплике племянника Лебедева выкристаллизуется значение ‘the cleverest man' ^{[8, c. 183]} - ‘самый умный (способный к учению и быстрому схватыванию новых сведений) человек’. В тексте перевода вне полемики кристаллизуется значение не ‘умный человек’, а ‘способный, дальновидный человек’.

Реплика Аглаи, переводящая в тексте оригинала антонимичные с позиции общеупотребительного русского языка значения 'слабоумный человек' и ‘умный человек’ в семантическое пространство, обнаруживающее отличные от отработанных в общеупотребительном языке семантические оппозиции в результате чего названные значения оказываются в отношениях абсолютной слитности ^{[1, c. 16]}, вновь подвергается переводческой интерпретации. Утвердительное высказывание «хоть вы и в самом деле больны умом» ^{[4, с. 356]} будет переведено условным предложением с наречием little «even if your surface mind be little affected» ^{[8, с. 418]} – ‘даже если ваш поверхностный ум немного слаб’, «главный ум» (нравственный) ^{[4, с. 356]} станет “real mind” ^{[8, с. 418]} – ‘настоящим умом’, при переводе высказывания «лучше, чем у них у всех» ^{[4, с. 356]} вновь без увеличения количества знаков произойдет уточнение «better than all theirs put together» – ‘лучше чем у них у всех вместе взятых’ и максимум переводческой интерпретации проявится при разделении ума, речевого повтора в переводе не будет, вместо этого увеличится количество знаков от двух до десяти «the kind that matters, and the kind that doesn’t matter « ^{[8, с. 418]} – 'тот который имеет значение и тот который не имеет'.

Разделение в переводе речи Аглая ума на ‘значимый’ и ‘не имеющий значения’ не передает разделения на философский и практический ум, а повторяет семантическую оппозицию ‘настоящий ум’ и ‘ум поверхностный’. Высказывание «больны иногда умом» ^{[4, с. 356]} переводится с акцентуацией не периодичности, а глубины слабоумия поверхностный ум ‘поражен немного’.

3. Ослабление формируемой смысловой парадигмы

Гипертрофированные проявлений практического ума становится формальным оправданием для появления в тексте оригинала значения ‘хитрый расчетливый человек, стремящийся к личной выгоде’ ^{[1, с. 16-17]}. Возбуждаемый смысл устойчиво закрепляется в тексте ^{[4, с. 48, 66, 75, 142, 431, 235]} и опускается при переводе, в частности такие контексты как:

«<…> конечно, этот человек себе на уме <…>» ^{[8, с. 115]}

«По крайней мере искренно; и хитро, и искренно!» ^{[8, с. 119]}

«<…> That’s frank, at any rate!» ^{[8, с. 135]}

Из-за применённой конкретизации в тексте перевода в контексте, приведенном выше возникает вместо 'хитрого’ значение ‘искрений, честный’ закрепляемое контекстом «you are candid, however» ^{[8, с. 2]}, а благодаря контексту «<…> you certainly know how to make the most of your - let us call it infirmity, for the sake of politeness: you have set about offering your money and friendship on such a way that no self-respecting man could possibly accept them. This is an excess of ingenuousness or of malice – you ought to know better which word best fits the case» ^{[8, с. 270]} значению ‘невинный, искренний’ в тексте перевода станет противопоставлено значение ‘злой, имеющий злой умысел’.

Провоцируемое общеупотребительным значением высказывания идиот значение ‘наивный, невинный, простодушный’, предстающие изначально табуированными заместителями слабости ума ^{[4, с. 7, 144, 257, 258, 471]}, передается в тексте перевода с повторением знака simple:

«… he was such a simple-minded man, and because he, in the simplicity of his soul, believed that he could be happy with a woman of your character. <…>You could not love so simple a soul as his<…>I never in my life met a man anything like him for noble simplicity of mind and for boundless trustfulness.» ^{[8, с. 556-557]}

Данная реплика Аглаии ^{[4, с. 471]}, насыщенная повторами, усилительными конструкциями («такой простодушный» - «such a simple-minded» (в данной паре значений на смену ‘простодушный’ при переводе приходит значение ‘наивный’), «такого простого» - «so simple a soul» (в данной паре значений на языке перевода уточняется простота, приобретая значение ‘простодушный’) «ни одного подобного ему» - «anything like him» (значение остается неизменным), наиболее концентрированно представляет собой новую смысловую парадигму, которая кроме того постоянно усиливается (актуализируется) в следующих репликах Келлера ^{[4, с. 257, 258]}, Радомского ^{[4, с. 481]}. В тексте перевода данное значение будет частично актуализироваться с акцентуацией знака simple в репликах Келлера «Oh prince! With what simplicity, with what almost pastoral simplicity, you look upon life!» ^{[8, с. 296]}, Радомского «… basis of all that has happened, has been first of all your innate inexperience (remark the expression ‘innate’, prince). Then follows your unheard-of simplicity of heart» ^{[8, с. 569]} и отсутствовать из-за структурной перестройки предложения при переводе реплики Ипполита «He had thought at first that the prince was “humbugging” him; but on looking at his face he saw that he was absolutely serious, and had no thought of any deception» ^{[8, с. 509]}.

При переводе в единое целое смысловой парадигмы стягиваются следующие качества: «наивный - неопытный - невинный - простодушный - искренний -благородная простота ума - хороший - честный», из положительных качеств при переводе пропадают 'доверчивый-добрый', кроме того при переводе актуализация голосами других героев новой смысловой парадигмы происходит не в полном объеме во всех актуализующих репликах, что приводит практически к полной утрате общего оценочного положительного оттенка формируемой парадигмы.

В тексте оригинала все члены формируемой парадигмы объединяются значением высшей степени таких качеств как 'невинный – наивный - простодушный - доверчивый - искренний - благородный - добрый - честный - хороший'. Новое значение входит во взаимодействие с концептуально значимым смыслом ‘ребенок, дитя’, получающим полиситуационную и полисубъектную поддержку репликами Шнейдера ^{[4, с. 63]}, Настасьи Филипповны ^{[4, с. 142]}, Рогожина ^{[4, с. 302]}, Ипполита ^{[4, с. 433]}, генерала Епанчина ^{[4, с. 44-45]} и наконец голосом самого князя ^{[4, с. 457]}. Заметим, что при переводе само высказывание ‘ребенок, дитя’- ‘child’ действительно получает поддержку репликами названных героев, однако степень полноты данного концептуально значимого смысла варьируется. Только в реплике Шнейдера значение ‘совершенный ребенок’ останется неизменным ^{[8, с. 70]}, сам князь опишет себя в тексте перевода «I am nearly twenty-seven years old, and yet I know I am little better than a child» ^{[8, с. 539]}, Рогожин: «You are just like a child <…>» опишут князя ‘почти как ребенок’, 'чуть лучше ребенка', а Ипполит и генерал Епанчин в тексте перевода назовут князя ‘обычным ребенком’: «he’s quite a child» ^{[8, с. 48]}, «he’s are gular child» ^{[8, с. 48]}.

4. Разрыв парадигматических связей значений

В тексте перевода не только не сцепляются значения ‘странный человек’ и ‘человек, которому присуще отсутствие чувства меры’, но и закрепляется значение только ‘странности’, ‘необычности’ князя:

«I think what they say about you must be true, that you are so original» ^{[8, с. 134]};

«I do not agree, in fact I am angry, when I hear you called an idiot; you are far too intelligent to deserve such an epithet; but you are far strange (выделено переводчиком) as to be unlike others…» ^{[8, с. 569]};

«What an extraordinary man you are! I wonder at you!» ^{[8, с. 351]};

«old Princess Belokonski, who had given her most comforting news about “that queer young prince”» ^{[8, с. 173]}

Значение ‘смешной, жалкий человек’ фиксируемое входящее в состав ядерных смыслов высказывания идиот по мере семантического развертывания текста оригинала, в тексте перевода поддерживается только голосом Аглаи: «had laughed at the prince» ^{[8, с. 459]}, «For whole hours at a time she reticulated and chaffed the wretched man, and made him almost a laughing-stock» ^{[8, с. 506]};

Старуха Белоконская в переводе назовет князя ‘глупым’: «What are you making such a fuss about? <…> You are good fellow, but very silly. One gives you a halfpenny, and you are as grateful as thought one had saved your life. You think this is praiseworthy on your part, but it is not - it is not, indeed» » ^{[8, с. 537]}, а Ипполит ‘чудным’ «<…>he is a good-hearted fellow, if a little queer» ^{[8, с. 466]}.

В тексте перевода значение 'лишний, чужой' покрываемое высказыванием идиот передается с оттенком ‘изгой’. Князь трижды опишет себя как «"outcast."» ^{[8, с. 412]}, «a stranger to all this, that he was outside this glorious festival» ^{[8, с. 413]}, «a stranger and an outcast» ^{[8, с. 413]}.

Значение ‘человек без гордости’ отрабатываемое голосом Аглаи останется при переводе неизменным «Why have you no pride?» ^{[8, с. 327]}.

Заключение

При переводе основными значениями ключевого высказывания idiot становятся: ‘больной, страдающий человек’, ‘глупый человек’, 'успешный человек’, ‘мудрый, благоразумный (человек’, ‘способный, дальновидный человек’, ‘умный’, ‘невинный’, ‘наивный’, ‘простодушный’, ‘искренний’, ‘неопытный’, ‘ребенок, дитя’, ‘смешной, глупый, странный, чудной человек’, ‘изгой’, ‘человек без гордости’.

В оригинале ни одно из возникающих значений высказывания идиот не теряется в процессе развертывания текста. В тексте перевода формируемая парадигма ключевого знака будет существенно сужена под действием переводческой интерпретации. Значения ключевого высказывания актуализируются в значительно меньшей степени, что приводит не только к ослаблению парадигмы, но и исчезновению из текста перевода таких значений как 'доверчивый - добрый' и ‘человек, которому присуще отсутствие чувства меры’. Место исчезнувших значений занимают значения 'человек действующий их злого умысла' и 'изгой'. Основным актуализируемым знаком в тексте перевода становится знак simple. Причиной этого может быть, на наш взгляд, различие в общеупотребительных значениях ключевых знаков. Трансформация парадигмы ключевого знака в сторону общеупотребительного значения неизбежно влияет на содержательную структуру образа главного героя и должна быть учтена при его интерпретации.