Оспаривание показаний – новая обязанность обвиняемого?

Согласно п. 2-5 ч. 2 ст. 281 УПК РФ при неявке в судебное заседание потерпевшего или свидетеля суд вправе по ходатайству стороны или по собственной инициативе принять решение об оглашении ранее данных ими показаний и о воспроизведении видеозаписи или киносъемки следственных действий, производимых с их участием, в случае, если в результате принятых мер установить место нахождения потерпевшего или свидетеля для вызова в судебное заседание не представилось возможным. При этом в силу ч. 2.1 ст. 281 УПК РФ суд не вправе оглашать без согласия сторон показания неявившихся потерпевшего или свидетеля, воспроизводить в судебном заседании материалы видеозаписи или киносъемки следственных действий, проведенных с их участием, а также ссылаться в приговоре на эти доказательства, если подсудимому в предыдущих стадиях производства по делу не была предоставлена возможность оспорить показания указанных лиц предусмотренными законом способами (например, в ходе очных ставок с участием подсудимого задать вопросы потерпевшему или свидетелю, с чьими показаниями подсудимый не согласен, и высказать по ним свои возражения, как разъясняется в п. 4 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.11.2016 г. № 55 «О судебном приговоре»).

Приведенное положение полностью соответствует международным стандартам справедливого судебного разбирательства и прямо вытекает из п.п. «e» п. 3 ст. 14 Пакта о гражданских и политических правах, в соответствии с которым каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления имеет право допрашивать показывающих против него свидетелей или право на то, чтобы эти свидетели были допрошены, а также имеет право на вызов и допрос свидетелей в его пользу на тех же условиях, что и для свидетелей, показывающих против него. Как отмечается в литературе, ч. 2.1. ст. 281 УПК РФ направлена «на достижение разумного баланса между сторонами защиты и обвинения в судебном разбирательстве» ^[1].

Конституционный Суд РФ в своих решениях указывает на то, что в случае оглашения судом - при наличии указанных в законе оснований - изобличающих обвиняемого показаний отсутствующего лица и последующего их использования для обоснования приговора сторонам должна быть предоставлена возможность защиты своих интересов в суде всеми предусмотренными законом способами, включая оспаривание оглашенных показаний и заявление ходатайств об их проверке с помощью других доказательств, а также путем использования иных средств, способствующих предупреждению, выявлению и устранению ошибок при принятии судебных решений (определения Конституционного Суда РФ от 27.10.2000 г. № 233-О, от 21.12.2000 г. № 291-О, от 14.10.2004 г. № 326-О, от 07.12.2006 г. № 548-О, от 20.03.2008 г. № 188-О-О, от 16.04.2009 г. № 440-О-О, от 23.12.2014 г. № 2951-О, от 29.09.2016 г. № 1792-О, от 28.03.2017 г. № 529-О и др.).

В целом, такой позиции Конституционного Суда РФ можно дать положительную оценку, поскольку она направлена на защиту подсудимого и обеспечение реализации им своих прав. Однако необходимо отметить в ней два момента. Во-первых, Конституционный Суд РФ говорит о возможности защиты подсудимым своих интересов в суде всеми предусмотренными законом способами, что противоречит положениям п. 11 ч. 4 ст. 46 и п. 21 ч. 4 ст. 47 УПК РФ. В соответствии указанными нормами подозреваемый, обвиняемый (в дальнейшем – подсудимый) вправе защищаться любыми средствами и способами, не запрещенными УПК РФ (что является более широким по наполнению понятием). Во-вторых, Конституционный Суд РФ указывает только на те способы оспаривания показаний неявившегося потерпевшего или свидетеля, которые должны быть предоставлены подсудимому в судебном заседании при оглашении показаний. Но все эти способы касаются уже данных без участия подсудимого и его защитника показаний, что совсем не равнозначно оспариванию показаний допрашиваемого лица во время его допроса. Получается, что в данной ситуации подсудимый уже не может использовать все незапрещенные законом способы своей защиты, а довольствуется только тем, что ему доступно в судебном заседании (причем не всегда самым эффективным).

Из ряда других решений Конституционного Суда РФ следует, что оглашение показаний, данных не явившимися в суд потерпевшим или свидетелем при производстве предварительного расследования, допускается лишь в исключительных случаях, предусмотренных законом, если обеспечена надлежащая оценка достоверности этих показаний в качестве доказательств, а у обвиняемого была возможность задать вопросы показывающему лицу или оспорить достоверность его показаний на стадии досудебного производства или в предыдущих судебных стадиях разбирательства по уголовному делу. При этом сторона обвинения обязана предпринять исчерпывающие меры для обеспечения участия в судебном заседании не явившихся свидетеля или потерпевшего (см., например, Определение Конституционного Суда РФ от 10.10.2017 г. № 2252-О «По жалобе гражданина Хасенова Ибрагима Насрудиновича на нарушение его конституционных прав частью второй.1 статьи 281 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации»).

Такую позицию следует признать более соответствующей основным положениям УПК РФ о праве на защиту и, соответственно, более правильной. В ней подчеркивается необходимость предоставления обвиняемому возможности именно допросить (задать вопросы) показывающего против него свидетеля или потерпевшего (не исключая других способов оспаривания показаний), причем не ограничивая обвиняемого определенной стадией уголовного судопроизводства. Кроме того, отмечается исключительность такой меры как оглашение показаний и обязанность стороны обвинения обеспечивать явку в судебное заседание свидетелей и потерпевших для состязательного допроса.

В публикациях уже возникал вопрос, что следует понимать под возможностью подсудимого оспорить показания свидетельствующего против него лица предусмотренными законом способами. Означит ли это, что сторона обвинения, то есть следователь, дознаватель, обязана провести очную ставку на стадии предварительного расследования, даже если сторона защиты не ходатайствует об этом, чтобы обвиняемый и его защитник имели возможность задать вопросы свидетелям и потерпевшим? Или следует согласиться с позицией Конституционного Суда РФ, выраженной в многочисленных определениях, согласно которой реализация стороной защиты своих прав, касающихся проверки и опровержения показаний, значимых, по ее мнению, для разрешения уголовного дела, предполагает активную форму поведения и бездействие самого обвиняемого (подсудимого) или его защитника относительно осуществления этих прав не может расцениваться как непредоставление ему возможности оспорить соответствующие показания предусмотренными законом способами (см., например, Определение Конституционного Суда РФ от 27.09.2019 г. № 2273-О, определения Конституционного Суда РФ от 10.10.2017 г. № 2252-О, от 19.12.2017 г. № 2827-О, от 25.01.2018 г. № 196-О, от 27.03.2018 г. № 799-О и № 802-О и др.) ^[2]?

Очевидно, что с приведенной правовой позицией Конституционного Суда РФ согласиться невозможно, поскольку из нее следует не предоставление стороне защиты возможности (права) оспаривать показания потерпевших и свидетелей со стороны обвинения, а о возложении на нее такой обязанности. Конституционный Суд РФ говорит о том, что если сторона защиты отказывается от активной формы поведения (на определенном этапе процесса не заявляет ходатайств, не приводит аргументов и т.д.), то негативные последствия такой тактики защиты (в виде не оспоренных показаний показывающих против подсудимого лиц) наступают именно для нее. Данная позиция суда противоречит ч. 2 ст. 14 УПК РФ, согласно которой подозреваемый или обвиняемый не обязаны доказывать свою невиновность и бремя доказывания обвинения и опровержения доводов, приводимых в защиту подозреваемого или обвиняемого, лежит на стороне обвинения. Это не соответствует и приведенным выше положениями о праве стороны защиты защищаться любыми средствами и способами, не запрещенными УПК РФ. Сторону защиты заставляют защищаться активно, определенными способами и на определенном этапе процесса, заставляют заранее (до судебного следствия) раскрывать тактику защиты, возлагают на нее обязанность опровержения показаний потерпевших и свидетелей обвинения, а также последствия невыполнения этой обязанности.

В судебной практике сформировались два противоположных подхода по данному вопросу.

В ряде решений судов общей юрисдикции содержится позиция, что если сторона защиты не заявила ходатайство о проведении очной ставки на стадии предварительного расследования и в дальнейшем возникла необходимость оглашения показаний по п. 5 ч. 2 ст. 281 УПК РФ, то показания можно (и нужно) оглашать в судебном заседании. Так, в одном из решений было указано, что при окончании предварительного следствия, ознакомившись с материалами уголовного дела, в том числе протоколом допроса свидетеля О., обвиняемый не воспользовался своим правом оспорить эти показания, в частности, путем заявления ходатайства о проведении очной ставки с данным свидетелем. При этом было учтено, что показания свидетеля О. не являлись ключевым доказательством, на которых основывались выводы суда о виновности, а были исследованы судом в совокупности с другими доказательствами по делу, оценив которые суд принял правильное решение, постановив законный и обоснованный приговор (Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 05.08.2021 г. № 59-УД21-5).

Аналогичный подход был использован Судебной коллегией по делам военнослужащих Верховного Суда Российской Федерации в кассационном определении от 24.09.2020 г. по делу № 222-УД20-18-А6. Суд посчитал, что условия для исследования показаний свидетеля Э., предусмотренные ч. 2.1 ст. 281 УПК РФ, соблюдены, так как в стадии досудебного производства Арапбаеву предоставлялась возможность, ознакомившись с участием защитника Андреева с протоколами допроса свидетеля Э., сформулировать вопросы к названному свидетелю, ходатайствовать о проведении очной ставки с ней, изложить в письменной форме свою позицию относительно достоверности показаний этого свидетеля либо иным предусмотренным законом способом оспорить данное доказательство. В судебном заседании Арапбаев и его защитник реализовали право довести до сведения суда свою позицию относительно доказательственного значения исследованных показаний свидетеля Э., о повторном вызове свидетеля в судебное заседание не ходатайствовали, судебное следствие окончено с согласия сторон. Таким образом, стороне защиты была предоставлена возможность реализовать свое право на оспаривание показаний свидетелей, чьи показания оглашены в судебном заседании, и данным правом сторона защиты воспользовалась в той мере, в которой считала для себя необходимой.

Однако такой подход, по своей сути, «обязывающий» сторону защиты заявлять ходатайство о проведении очной ставки в случае несогласия с показаниями свидетеля, является очевидно неверным по следующим причинам.

Во-первых, постановка вопросов через следователя позволит стороне защиты задать только часть вопросов, поскольку часто следователи снимают вопросы (как это сейчас происходит при очной ставке), хотя сторона защиты считает, что они могут помочь в осуществлении ее функции. Кроме того, необходимость постановки многих вопросов возникает уже в процессе допроса, в зависимости от ответов допрашиваемого или его реакций на постановленные вопросы, однако при допросе следователем сторона защиты будет лишена возможности наблюдать за допрашиваемым и корректировать свои вопросы ^[2]. Следует также отметить, что возложение на сторону защиты обязанности постановки вопросов свидетелям и потерпевшим на стадии предварительного расследования раскрывает перед следователем, дознавателем тактику защиты, те аспекты (неполноту, противоречивость и т.д.) показаний, которые могут помочь обвиняемому в осуществлении его защиты. Это позволит стороне обвинения заранее укрепить свою позицию, устранить выявленные пробелы и недостатки и поставит сторону защиты (итак наиболее уязвимую в уголовном судопроизводстве) в еще более невыгодное положение по отношению к обвинению. Именно поэтому нельзя согласиться с мнением о том, что «альтернативой очной ставке является предоставление стороне защиты возможности допросить свидетелей и потерпевших через следователя и дознавателя. При этом вопросы лицу сторона защиты вправе сформулировать в своем ходатайстве о дополнительном допросе этого лица» ^[3].

Во-вторых, обоснованно замечание о том, что «не будет очной ставки, когда подозреваемый, обвиняемый не дает показаний, пользуясь конституционным правом не свидетельствовать против себя самого. Он молчит, ничего не говорит, поэтому в данной ситуации нет и не может быть никаких противоречий в показаниях» ^[4]. Обязывая защиту к активным действиям на стадии предварительного расследования, суды искажают смысл ст. 51 Конституции РФ, а также положения о распределение бремени доказывания по уголовному делу.

В судебной практике встречается позиция, согласно которой существуют и иные способы, помимо очной ставки, оспорить показания (которые доступны стороне защиты и должны быть ею использованы). Так, например, в одном из решений Верховного Суда РФ указывается: доводы защитника о том, что оглашение показаний свидетеля противоречит требованиям ч. 2.1 ст. 281 УПК РФ, являются несостоятельными, так как на досудебной стадии у стороны защиты имелась возможность оспорить его показания всеми не запрещенными законом способами. Очная ставка, вопреки мнению адвоката, не является единственным таким способом. Хотя, как следует из приговора, сторона защиты заявляла ходатайство о проведении очной ставки, в чем ей было отказано (Кассационное определение Судебной коллегии по делам военнослужащих Верховного Суда Российской Федерации от 10.11.2022 г. № 222-УД22-54-А6).

Однако иных способов непосредственной постановки вопросов допрашиваемому лицу УПК РФ не предусматривает. И какие еще способы, помимо очной ставки, могут позволить обвиняемому задать вопросы на стадии предварительного расследования свидетелю, дающему показания против него, остается непонятным.

Кроме того, вышеизложенные подходы представляются не совсем верными и потому, что в соответствии с ч. 1 ст. 240 УПК РФ в судебном разбирательстве все доказательства по уголовному делу подлежат непосредственному исследованию, за исключением случаев, предусмотренных разделом X УПК РФ. Суд заслушивает показания подсудимого, потерпевшего, свидетелей, заключение эксперта, осматривает вещественные доказательства, оглашает протоколы и иные документы, производит другие судебные действия по исследованию доказательств. Оглашение показаний, данных при производстве предварительного расследования, допускается лишь в случаях, предусмотренных ст. 276 и 281 УПК РФ (ч. 2 ст. 240 УПК РФ). При этом именно непосредственность обеспечивает полное и объективное исследование доказательств и становится залогом вынесения справедливого судебного решения, которое основывается на личном восприятии судом всех представленных сторонами доказательств. Непосредственное взаимодействие суда с допрашиваемым лицом в судебном заседании позволяет суду не только слушать показания, которые дает допрашиваемый, но и наблюдать за ним, его поведением, его реакциями на вопросы сторон и самого суда. Такое наблюдение может стать основой постановки новых, дополнительных, уточняющих вопросов, которые позволят правильно оценить достоверность показаний потерпевшего или свидетеля, установить все обстоятельства, имеющие значение для разрешения уголовного дела ^[2]. «Лишение подсудимого права на допрос показывающего против него участника – это лишение его возможности продемонстрировать суду несостоятельность данных потерпевшим или свидетелем показаний, которые могут стать ключевыми доказательствами, положенными в основу вынесенного в отношении подсудимого обвинительного приговора суда» ^[2].

Второй подход, который можно выявить, изучая судебную практику, противоположен первому и состоит в том, что суды учитывают непроведение очной ставки между обвиняемым и потерпевшим, свидетелем на стадии предварительного расследования в качестве обстоятельства, препятствующего оглашению показаний. Именно данный подход представляется наиболее правильным.

Так, по одному из дел, приняв по ходатайству государственного обвинителя, вопреки мнению подсудимой и ее защитника, настаивавших на необходимости допроса свидетелей в судебном заседании, обусловленной наличием к ним ряда вопросов, решение об оглашении их показаний на основании п. 5 ч. 2 ст. 281 УПК РФ, в связи с невозможностью явки их в судебное заседание, неустановлением места их нахождения, и, положив показания этих свидетелей в обоснование приговора в качестве доказательств виновности подсудимой, суд не учел, что в предыдущих стадиях производства по делу подсудимой, не согласной с показаниями указанных лиц, не была предоставлена возможность оспорить эти показания предусмотренными законом способами (в том числе, в ходе очных ставок со свидетелями задать им вопросы, высказать свои возражения). В результате вынесенный по делу приговор был отменен (Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 03.03.2022 г. № 37-УД22-1-К1).

Однако необходимо отметить, что при применении данного подхода суды учитывают позицию стороны защиты относительно оглашения показаний, доказательственного значения оглашаемых показаний свидетеля, заявляет ли подсудимый или его защитник ходатайство о повторном вызове в судебное заседание свидетеля или потерпевшего, о возможности окончания судебного следствия (Кассационное определение Судебной коллегии по делам военнослужащих Верховного Суда Российской Федерации от 15.03.2022 г. № 222-УД22-6-А6).

С одной стороны, в соответствии с ч. 1 ст. 192 УПК проведение очной ставки – это право, а не обязанность следователя. Причем в настоящее время УПК РФ предусматривает только одно основание для ее проведения – наличие существенных противоречий в показаниях ранее допрошенных лиц. Но в то же время именно сторона обвинения обязана создать все необходимые предпосылки для последующего использования доказательств стороны обвинения в суде. С другой стороны, сторона защиты на момент проведения очной ставки до окончания производства предварительного расследования не знакома с материалами дела и не может полноценно провести допрос свидетеля, поскольку не обладает всей информацией по делу. Да и проводить допрос свидетеля стороны обвинения под контролем следователя, который представляет ту же сторону, без независимого и объективного суда бывает довольно затруднительно (следователи снимают опасные вопросы, помогают свидетелям с ответами и т.д.).

Для разрешения этой ситуации некоторые авторы предлагают ввести «новую разновидность допроса - допрос потерпевшего, свидетеля с участием изобличаемого им лица», где целью является соблюдение права обвиняемого допрашивать показывающих против него свидетелей, чтобы в дальнейшем, в случае неявки данных лиц в судебное заседание, суд мог огласить и исследовать их показания в порядке, установленном законом, и в совокупности с другими доказательствами принять окончательное решение по рассматриваемому уголовному делу ^[5]. Однако остается совсем непонятным, чем такой допрос будет отличаться от очной ставки (кроме оснований его проведения) и как его проведение поможет решить все возникающие (и указанные выше) проблемы.

Высказывается и предложение исключить из ч. 1 ст. 192 УПК РФ имеющееся основание для проведения очной ставки (наличие существенных противоречий между показаниями ранее допрошенных лиц), а также включить новое основание: дача потерпевшим или свидетелем показаний, изобличающих подозреваемого (обвиняемого) в совершении преступления ^[6]. Но к сожалению, и предложенные изменения не решат имеющихся проблем, поскольку все равно допрос показывающих против обвиняемого свидетелей будет проходить на предварительном расследовании под контролем следователя. Кроме того, формулировка «изобличающих» обвиняемого показаний породит субъективизм при ее применении, поскольку оценка того, что изобличает обвиняемого, а что нет, останется на усмотрение следователя (т.е. участника противоположной стороны).

Таким образом, следует согласиться с мнением от том, что хоть включение ч. 2.1. в ст. 281 УПК РФ и было обусловлено благими намерениями, но не решило всех возникающих при осуществлении правосудия по уголовным делам вопросов, связанных с возможностью исследования судом представляемых сторонами доказательств ^[7]. Более того, породило новые, решение которых очень важно и актуально в настоящее время.