Дилемма отношений Франции с Африкой в XXI веке: соотношение дискурса и практики

Ли Цзиньян аспирант, кафедра теории и истории международных отношений, Российский университет дружбы народов имени Патриса Лумумбы 117198, Россия, г. Москва, ул. Миклухо-Маклая, 6 Li Jinyang Postgraduate student, Department of Theory and History of International Relations, Patrice Lumumba Peoples' Friendship University of Russia 117198, Russia, Moscow, Miklukho-Maklaya str., 6 ljy950517@gmail.com

Введение

В мае 2022 года Э. Макрон был успешно переизбран на второй президентский срок. В марте 2023 года он посетил Габон, Анголу, Республику Конго и Демократическую Республику Конго ^[1]. Во время визита в Анголу Э. Макрон провел разговор с президентом Демократической Республики Конго во время совместной пресс-конференции 4 марта во время своего визита в эту страну. Во время пресс-конференции Э. Макрон обвинил правительство ДРК в некомпетентности и неспособности контролировать ситуацию с безопасностью в стране. В свою очередь, президент Демократической Республики Конго заявил, что Франция не может смотреть на Африку с патерналистским взглядом. Франция должна уважать Африку и видеть в ней настоящего партнера.

Франция всегда имела сильное влияние в Африке. После окончания Второй мировой войны и краха колониальной системы Франция продолжала оказывать глубокое влияние на развитие многих африканских стран с помощью политических, экономических и военных средств. Тем не менее, визит Э. Макрона вновь актуализировал вопрос текущей роли и имиджа Франции среди африканских государств, а также фактической степени равенства в отношениях между Францией и Африкой на современном этапе.

Африка во внешнеполитической стратегии Н. Саркози: новый дискурс при прежних методах

В результате длительной колонизации Африки Францией, франко-африканские отношения были описаны исследователями как "отец-сын" при Шарле де Голле и "дядя-племянник" при Франсуа Миттеране ^[2]. В XXI веке, с быстрым экономическим развитием континента, роль Африки в мировой политической и экономической системах становится все более важной. Старые «особые франко-африканские отношения» явно больше не соответствуют современному развитию франко-африканских отношений. Особенностью нового этапа отношений между Францией и Африкой является постепенный отход от повестки прежнего французского колониализма. В частности, Николя Саркози, занимавший должность президента страны в 2007-2012 гг., являлся первым главой Франции, родившимся после Второй мировой войны, в связи с чем у него отсутствовал опыт колониального прошлого Франции в Африке и личных отношений с главами африканских государств, как у предыдущих французских лидеров. Быстрое развитие связей между другими мировыми державами, особенно развивающимися странами, такими как Китай, и африканскими странами в начале ⅩⅩⅠ в. объективно ослабило французское присутствие и заставило Францию пересмотреть свою африканскую политику.

Одной из внешнеполитических задач Н. Саркози в отношении африканского континента являлся отход франко-африканских отношений от старой колониальной парадигмы. Чтобы подчеркнуть равенство как принцип франко-африканских отношений и то значение, которое Франция придает африканским странам, на Национальный день Франции 14 июля 2010 г. были приглашены главы 13 африканских государств, а армии африканских стран были приглашены для участия в параде ^[3]. В своем заявлении о франко-африканских отношениях за день до праздника Н. Саркози впервые отметил, что представление об Африке как о «заднем дворе» Франции осталось в прошлом, Франция больше не будет позиционировать себя как особого партнера Африки ^[4]. Согласно «Белой книге по обороне и безопасности Франции 2008», Франция закрывала некоторые из своих баз в Африке, и в то же время корректировала дислокацию своих ВС в Африке, улучшая их манёвренность и быстроту реагирования ^[5]. Во время визита в ЮАР в феврале 2008 г. Н. Саркози публично заявил, что адаптирует военные соглашения, подписанные Францией и африканскими странами для поддержки Африки в создании собственной системы коллективной безопасности, при этом африканцы должны сами гарантировать свою безопасность, поскольку «Франция не имеет права бесконечно держать вооруженные силы в Африке» ^[6].

Несмотря на заявленный пересмотр африканского вектора внешней политики Франции, фактически за время президентства Н. Саркози Франция неоднократно отходила от принципов равенства в отношениях с государствами региона, руководствуясь своими национальными интересами. Примером может служить политика Франции в отношении режима М. Каддафи в Ливии и деятельность Средиземноморского союза. Идея создания Средиземноморского союза впервые была предложена президентом Франции Н. Саркози в начале 2007 г., когда, излагая основные направления внешней политики Франции и ЕС в рамках своей предвыборной кампании, он выразил намерение создать средиземноморскую организацию регионального сотрудничества, охватывающую Южную Европу, Северную Африку и некоторые страны Ближнего Востока ^[7]. Являясь важной страной Северной Африки, Ливия оказала большое влияние на формирование и функционирование Средиземноморского союза. В 2007 г., вскоре после своего избрания, Н. Саркози пригласил президента Ливии М. Каддафи совершить визит во Францию и даже установил палатку в отеле, где тот остановился, в соответствии с обычаями бедуинов ^[8]. В то время, когда Н. Саркози активно продвигал реализацию Средиземноморского союза, Ливия как одно из ключевых государств Северной Африки находилась в сфере его внимания. Однако Каддафи не был заинтересован во французском проекте Средиземноморского союза, так как не хотел оставлять контроль за южными берегами Средиземноморья у Франции. 10 июня 2008 г. на саммите арабских стран (Сирия, Мавритания, Тунис, Алжир и Марокко), созванном по инициативе Ливии, Каддафи публично высказался против проекта Н. Саркози, заявив, что «Средиземноморский союз разрушит отношения между Африкой и арабскими странами», «Средиземноморский союз обречен на провал», и попросил арабские страны занять единую позицию в отношении создания Средиземноморского союза ^[9]. В результате отношения между Ливией и Францией стали напряженными.

В конце 2010 г. начались события «арабской весны», которая в начале 2011 г. перекинулась на Ливию, положив начало гражданской войне в стране. С самого начала Франция активно выступала за интервенцию в Ливию, осуждая режим Каддафи, и 10 марта 2011 г. первой признала легитимность Переходного национального совета Ливии, который находился в оппозиции к правительству М. Каддафи ^[10]. 17 марта Совет Безопасности ООН принял резолюцию 1973, согласившись ввести бесполетную зону над Ливией и осуществить защиту гражданского населения альтернативными средствами за исключением оккупации иностранными силами ^[11]. После этого Франция взяла на себя инициативу и направила военные самолеты для нанесения авиаударов по правительственным войскам М. Каддафи. Несмотря на резолюцию СБ ООН, действия Франции можно толковать как выход за пределы данной резолюции. В частности, министр иностранных дел России С. Лавров заявил, что прямое нападение на правительственные силы выходит за рамки того, что санкционировалось резолюцией СБ ООН ^[12].

В целом, обязательства Н. Саркози пересмотреть африканскую политику Франции не были полностью реализованы. Хотя Н. Саркози предоставил африканским странам относительно равный статус в политической сфере, но, когда его усилия по содействию «нормализации франко-африканских отношений» вступали в противоречие с реальными интересами Франции, происходил отход за декларируемого принципа равенства в отношениях с государствами региона и обязательства сократить военное присутствие Парижа в регионе.

Африка во внешнеполитической стратегии Ф. Олланда: преемственность и невыполненные обещания

В 2012 году Н. Саркози проиграл выборы кандидату от социалистов Франсуа Олланду, который стал вторым президентом-социалистом Франции после Франсуа Миттерана. Ф. Олланд как социалист и представитель послевоенного поколения французских лидеров продолжал провозглашать равенство ключевым принципом франко-африканских отношений в своих политических заявлениях. В октябре 2012 г. Ф. Олланд выступил с речью в Дакаре, столице Сенегала, в своей речи он заявил, что Франция и Африка имеют общую историю, которая была одновременно прекрасной и жестокой, и подчеркнул, что эпоха того, что когда-то называлось «Франкафрика», закончилась ^[13].

В сфере военного сотрудничества в первый год своего пребывания у власти Ф. Олланд подчеркивал необходимость сокращения военного присутствия в Африке, в своей речи в Дакаре в 2012 году он особо отметил, что будущее Африки будет достигнуто путем укрепления африканского самоуправления ^[14]. Это было отражено в Белой книге по обороне и безопасности Франции, выпущенной в 2013 году: Франция считает, что Африка особенно важна для французской и европейской безопасности, весь регион Сахеля от Мавритании до Африканского Рога, а также некоторые части южнее Сахары являются приоритетной сферой интересов Европы и Франции, в то же время Франция подчеркивала, что помогает Африке строить свои собственные силы обороны, поскольку африканцы «должны сами решать свои проблемы» ^[15].

Однако обеспечение военного присутствия в Африке и вмешательство в случае необходимости было одним из наиболее эффективных средств, с помощью которых Франция сохраняла свое влияние в Африке ^[16]. Заявления Ф. Олланда о сокращении вмешательства в дела Африки ограничивались предпосылкой, что континент будет «в безопасности» и что французские интересы в Африке не пострадают. Когда возникала угроза французским интересам в Африке, Ф. Олланд, как и его предшественники, также прибегал к военному вмешательству. Ярким примером этого стало изменение позиции Франции во время кризиса в Мали.

После государственного переворота в Мали в марте 2012 г. вооруженные экстремистские группировки заняли северную часть страны и поставили под угрозу безопасность Сахельского региона, являющегося одной из традиционных сфер интересов Франции. Первоначальное предложение Франции заключалось в военном вмешательстве Экономического сообщества западноафриканских государств (ЭКОВАС) под руководством ООН при поддержке Франции в соответствии с идеей Ф. Олланда об «укреплении африканского самоуправления». Однако в начале 2013 г. ситуация в Мали стала критической, беспорядки распространились на окружающие Мали страны, представляя прямую угрозу французским интересам. В частности, сосед Мали, Нигер, является важным источником урана для Франции, который необходим для поддержания статуса ядерной державы и работы АЭС, на тот момент 1/3 годовой потребности Франции в уране приходилась на страны-соседи Мали ^[17]. В результате отношение Ф. Олланда к ситуации в Мали изменилось. В декабре 2012 г. Франция разработала проект резолюции СБ ООН 2085 и добилась ее принятия. Резолюция включала согласие соответствующих стран на вмешательство в ситуацию в Мали ^[18]. Впоследствии малийские власти направили французскому правительству приглашение помочь в борьбе с исламистами, что дало правительству Франции дополнительные основания для отправки войск. В январе 2013 г. Франция официально начала операцию «Сервал» в Мали и быстро, уже в конце января взяла ситуацию в стране под контроль ^[19]. Однако вместо того, чтобы вывести вооруженные силы из Мали сразу после относительной стабилизации, Франция неоднократно откладывала дату вывода войск. Есть основания полагать, что администрация Ф. Олланда надеялась расширить французское военное присутствие в регионе в результате интервенции в Мали ^[20].

В конце концов, в июле 2014 года министр обороны Франции объявил, что операция «Сервал» в Мали завершена, но Франция так и не вывела свои вооруженные силы из Мали и вместо этого присоединилась к пяти странам Сахаро-Сахельского региона в операции «Бархан» по борьбе с терроризмом в регионе. Министр обороны безапелляционно заявил, что это будет «постоянное присутствие» ^[21]. Благодаря указанным мерам правительства страны Франции удалось укрепить свое военное присутствие в регионе, при этом практические решения Ф. Олланда противоречили его заявлению «позволить африканцам решать свои собственные проблемы».

Таким образом, в африканской политике Ф. Олланда по-прежнему было заметно расхождение между дискурсом и практикой внешней политики. Это противоречие особенно ярко проявлялось, когда речь заходила о французском военном присутствии в Африке. Причина этого заключается в том, что в национальной стратегии Франции не произошло существенного изменения статуса африканского континента. Несмотря на попытки Ф. Олланда по нормализации франко-африканских политических и экономических отношений, Франция избирала интервенционизм в качестве средства достижения внешнеполитических целей и реализации национальных интересов.

Африка во внешнеполитической стратегии Э. Макрона: новый этап или традиционный подход?

В мае 2017 года, в возрасте 39 лет Ф. Олланда на посту президента Франции сменил Эммануэль Макрон. И в своих предвыборных декларациях, и в конкретных дипломатических действиях Э. Макрон демонстрировал усилия по развитию франко-африканских отношений и отходу от их «особого характера». Выступление Э. Макрона в Университете Уагадугу в столице Буркина-Фасо 28 ноября 2017 г. можно рассматривать как официальное заявление о его африканской политике. В своей речи, которая длилась более двух часов, Э. Макрон решительно продемонстрировал свое желание перезапустить франко-африканские отношения: например, Э. Макрон не стал избегать вопроса о колониальном прошлом Франции в Африке, подчеркнув, что «преступления европейской колонизации неоспоримы и являются частью нашей истории»; он рассматривает африканский континент как единое целое и считает, что «барьеры между франкоязычной или англоязычной Африкой, между Северной Африкой и Африкой южнее Сахары, между франкоязычной и португалоязычной Африкой являются искусственными»; он выразил «желание выполнить условия для временного или постоянного возвращения африканского наследия (культурных ценностей) в течение пяти лет» ^[22].

Э. Макрон продолжил практику своих предшественников и уделил особое внимание военным операциям в Африке, посетив Мали всего через четыре дня после своей инаугурации и отдав дань уважения французским солдатам, проводящим там операцию «Бархан». ^[23]. Назначение Э. Макроном нового министра иностранных дел также отражало то значение, которое он придавал борьбе с терроризмом в Африке: Жан-Ив Ле Дриан был министром обороны при Ф. Олланде, и в период его работы министром обороны Франция начала интервенцию в Мали. После вступления Э. Макрона в должность президента он перешел на пост министра иностранных дел Франции ^[24]. В декабре 2017 г. Э. Макрон созвал в Париже встречу лидеров государств региона Сахеля с участием представителей других стран ЕС, ООН и АС с целью ускорения реализации плана совместных сил Сахельской пятерки, на которой ЕС обещал внести 50 млн евро на подготовку совместных сил пятерки, а Франция - 8 млн евро ^[25]. Однако меры Э. Макрона не оказали значительного влияния на ситуацию в области безопасности в регионе Сахеля. По данным Глобальной базы данных о терроризме, число террористических атак в Мали в период с 2016 по 2018 гг. составило 100, 142 и 164 случаев соответственно, что свидетельствует о тенденции к росту террористической активности в регионе ^[26].

В свете прозвучавшего в речи в Уагадугу обязательства по возвращению африканского наследия, в марте 2018 г. Э. Макрон заказал доклад сенегальской писательнице и экономисту Фелвин Сарр и французскому искусствоведу Бенедикт Савой. Доклад под названием «Восстановление африканского наследия: к новой этике взаимоотношений», представленный 23 ноября 2018 г., проливал свет на ситуацию и особенности африканского наследия, а также излагал предложения по реализации процедур реституции ^[27]. Первые 26 африканских культурных ценностей были возвращены африканским странам до конца года, как это было предусмотрено соответствующим французским законом от 24 декабря 2020 г. ^[28]. Однако стоит отметить, что французские музеи располагают коллекцией из почти 90 000 африканских культурных ценностей и что возвращение этих ценностей еще предстоит обеспечить ^[29].

Тем самым Э. Макрон стал проводить качественно отличный от своих предшественников курс развития франко-африканских отношений. От своих деклараций о политике в отношении Африки до конкретных дипломатических действий Э. Макрон прилагает усилия для содействия новому этапу франко-африканских отношений, стремясь сформировать позитивный имидж Франции в Африке. Однако его усилия все еще далеки от цели перестройки франко-африканских отношений. В 2021 г. на перенесенный франко-африканский саммит в Монпелье Э. Макрон пригласил многих молодых африканцев, однако те раскритиковали африканскую политику Франции, назвав ее «высокомерной», «колониалистской», «военной интервенцией», «патерналистской и расистской», и заявили, что западная помощь оказывалась в Африке на протяжении веков без особого эффекта, Африке нужна не помощь, а прекращение вмешательства Франции и других западных стран и выбор Африкой собственного пути развития ^[30]. Очевидно, что политика Э. Макрона в отношении Африки в первый срок, несмотря на его желание перестроить франко-африканские отношения, не смогла переломить давний негативный образ Франции в сознании африканцев.

Заключение

В целом, Франция не рассматривает Африку как равноправного партнера. В ⅩⅩⅠ в. по мере повышения международного статуса африканского континента и снижения общей мощи Франции, сменяющие друг друга французские президенты пытались отойти от концепции «особых франко-африканских отношений» и установить равноправное, современное франко-африканское партнерство. Тем не менее, при президентстве Н. Саркози, Ф. Олланда и Э. Макрона французские лидеры так и не смогли преодолеть противоречия с государствами Африки по вопросам общей истории, а равноправие как принцип отношений носило в основном декларативный характер, в связи с чем Африка так и не смогла получить равный с Францией статус в сознании французского руководства. Указанную проблему франко-африканских отношений можно рассматривать как одну из причин снижения прежнего влияния Франции в Африке в пользу таких держав, как Россия и Китай. Указанные страны никогда не колонизировали африканский континент и всегда рассматривали его как близкого партнера для сотрудничества и развития в духе концепции равенства и взаимной выгоды, что стало фактором стремительного развития российско-африканских и китайско-африканских отношений в ⅩⅩⅠ веке.