Новый период эволюции системы преступлений против военной службы

Данилов Петр Сергеевич ORCID: 0000-0003-4142-104X кандидат юридических наук старший преподаватель, кафедра уголовного права и криминологии, Омский государственный университет им. Ф.М. Достоевского 644065, Россия, Омская область, г. Омск, ул. 50 Лет Профсоюзов, 100/1, каб. 315 Danilov Petr Sergeevich PhD in Law Senior lecturer, Department of Criminal Law and Criminology, Omsk State University named after F.M. Dostoevsky 644065, Russia, Omsk region, Omsk, ul. 50 Years of Trade Unions, 100/1, office 315 fighterwithgun@mail.ru

Сенокосова Екатерина Константиновна кандидат юридических наук старший преподаватель, кафедра уголовного права и криминологии, Омский государственный университет им. Ф.М. Достоевского 644065, Россия, Омская область, г. Омск, ул. 50 Лет Профсоюзов, 100/1, оф. 315 Senokosova Ekaterina Konstantinovna PhD in Law Senior lecturer, Department of Criminal Law and Criminology, Omsk State University named after F.M. Dostoevsky 644065, Russia, Omsk region, Omsk, ul. 50 Years of Trade Unions, 100/1, office 315 ekaterina.senokosova@inbox.ru

Введение

Необходимость введения уголовной ответственности за совершение преступлений, посягающих на правовые отношения, возникающие в связи с несением или прохождением военной службы, давно известна отечественному законодателю.

В целом на протяжении длительного времени существования Отечества имелось понимание, что военная служба и служение в целях защиты государства от врагов внешних и внутренних являются первостепенными. Страна всегда нуждалась в боеспособных и боеготовых вооруженных силах, которые могут отстоять ее суверенитет, для чего и разрабатывается в том числе уголовно-правовой механизм обеспечения исполнения военнослужащими возложенных на них обязанностей. Последний предполагает принятие уголовно-правовых норм о преступлениях против военной службы.

При этом такие нормы не являются разрозненными и должны во взаимосвязи представлять собой целостную систему, неразрывно связанную с системой общественных отношений, которую они призваны защищать.

В настоящее время актуальность и значимость изучаемой проблемы еще более очевидны. Так, во-первых, меняются способы, методы выполнения задач и вооружение, применяемые в Вооруженных Силах Российской Федерации, во-вторых, если раньше военнослужащие чаще привлекались для участия в военных учениях, ликвидации последствий стихийных бедствий, обеспечения режима контртеррористической операции, уничтожения незаконных вооруженных формирований и террористических организаций, то сегодня военнослужащие выполняют боевые задачи в ходе проведения специальной военной операции, защищая конституционный строй Российской Федерации, в-третьих, военное законодательство стремительно меняется и возникают новые отношения, нуждающиеся в уголовно-правовой охране, в-четвертых, уголовный закон не может себе позволить отставать за всеми вышеуказанными изменениями, но и должен учитывать весь отечественный исторический опыт, иначе неизбежно повторение ошибок прошлого.

В связи с этим объектом исследования в настоящей статье является система преступлений против военной службы, закрепленная как в действующем уголовном законе, так и в отечественных уголовных законах, утративших силу, а также системообразующий критерий построения рассматриваемой системы в виде времени и обстановки объективной стороны преступлений против военной службы, о чем подробнее авторами на основании системного подхода изложено ниже.

В целом в науке уголовного права проблемам ответственности военнослужащих и преступлений против военной службы посвящены работы Х.М. Ахметшина, И.Ю. Белого, В.И. Боева, Ф.С. Бражника, А.Г. Горного, Ю.В. Голика, Я.Н. Ермоловича, Р.В. Закомолдина, О.К. Зателепина, И.И. Исраилова, А.В. Кудашкина, М.А. Кудинова, С.М. Малькова, Н.А. Петухова, В.И. Плоховой, П.С. Ромашкина, А.А. Тер-Акопова, В.М. Чхиквадзе, Н.А. Шулепова, В.П. Шупленкова и многих других ученых. В новый период эволюции системы преступлений против военной службы имеются работы, в частности, таких ученых, как П.В. Агапов, А.А. Агешин, А.Ю. Винокуров, В.В. Власенко, Я.Н. Ермолович, Р.В. Закомолдин, В.В. Меркурьев, Е.А. Моргуленко, М.А. Мялицына, М.Г. Решняк.

Однако ученые рассматривают общие вопросы ответственности за преступления против военной службы, отдельные виды этих преступных деяний или элементы состава данных преступлений, проблемы преступности военнослужащих, преступлений против военной безопасности и преступлений, совершаемых в военное время. Преступления против военной службы рассматриваются большинством ученых не как целостная система, а изолированного как друг от друга, так и от других видов преступлений, не усматривая их связь с иными институтами уголовного права. Между тем в науке предлагаются отдельные изменения уголовного закона, которые следует увязать между собой и связать с тем базисом, который лежит в основе всей системы преступлений против военной службы.

В настоящем исследовании нормы уголовного закона о преступлениях против военной службы изучаются с точки зрения системного подхода. Авторы продолжают рассматривать данные нормы именно как систему, в основании которой лежат критерии ее построения. В работе не просто констатируется, что законодатель внес особые изменения в уголовный закон в части введения уголовной ответственности в военное время, а то, что рассматриваемая система получила качественное развитие, изменились ее системообразующие критерии и структура. Это не рядовое изменение системы преступлений против военной службы, а существенное и неординарное, влекущее далеко идущие последствия как для нее, так и для всего уголовного закона.

Методология

Для понимания хода исследования необходимо изложить основные позиции относительно используемой методологии.

При проведении настоящего исследования авторы руководствовались системным подходом, представляющим особое направление познания, в основе которого лежит утверждение о том, что все явления представляют собой системы (единые целостные совокупности элементов, находящихся в отношениях и связях друг с другом) ^{[1, с. 559-560]}.

В рамках данного подхода внимание сосредотачивается на внутреннем строении системы, ее подсистемах и элементах, связях и свойствах, возникающих между ее элементами, взаимодействии системы и окружающей среды, поиске ее места и путей влияния на систему (управлении системой) ^[2-5] (Гаранина М.А. Система преступлений против правосудия: формирование и развитие: дис. … канд. юрид. наук. М., 1995. С. 14-15).

При этом системный подход, по справедливому утверждению И.В. Блауберга, основывается на следующих принципах: 1) система рассматривается как целостное образование, обладающее элементами и противостоящее окружающей среде; 2) целостность системы конкретизируется сквозь призму системообразующих связей; 3) система упорядочена через понятия структуры и организации; 4) структура характеризуется по «горизонтали» и по «вертикали»; 5) специфическим способом регулирования иерархии является управление; 6) система целесообразна; 7) источники преобразования лежат внутри самой системы; 8) системы функционируют и развиваются (Блауберг И.В. Философско-методологические проблемы системного исследования: дис. … д-ра филос. наук. М., 1983. С. 107-110).

Кроме того, система не исчерпывается особенностями ее элементов, а коренится в характере связей и отношений между ними, является целым, конкретным объектом, обладающим интегративными свойствами, означающими, что она есть не просто сумма ее частей, а обладает неким свойством, не вытекающим из свойств элементов, а также по отношению к системе всегда имеется надсистема или суперсистема, которая включает в себя исследуемую систему (Блауберг И.В. Философско-методологические проблемы системного исследования: дис. … д-ра филос. наук. М., 1983. С. 43-44).

Вместе с тем немаловажно, что элементы, образующие систему, соотносятся между собой, отвечая правилу, согласно которому один элемент не может быть одновременно подсистемой другого элемента всей системы ^{[6, с. 204]}.

Более того, все системы могут быть подразделены на естественные и искусственные ^{[7, 8]}, что оказывает влияние как на системы, так и на подходы в их изучении. Система преступлений против военной службы, бесспорно, является искусственной, поскольку может функционировать только в рамках системы права, созданной человеком. Законодатель, учитывая характер общественных отношений, складывающихся на военной службе, управляет структурой указанной системы, меняя связи и взаимозависимости внутри нее.

В целом из изложенного следует, что системный подход обращает внимание не на конкретную структуру системы, а на связи (отношения) между ее составляющими. Важны те свойства, отношения, критерии, которые оказывают влияние на то, какие элементы входят в систему, а какие остаются «за бортом».

Безусловно, авторы не ограничивались системным подходом и обращались к апробированным общенаучным методам (например, анализ, синтез, дедукция, индукция, классификация, систематизация) и частно-научным методам (в частности, историко-правовой, формально-юридический).

Благодаря системному подходу, иным научным методам нормы о преступлениях против военной службы моделируются авторами в целостную систему таких преступлений, имеющую в своем составе подсистемы и элементы, находящиеся в определенных отношениях между собой и включенные в нее на основании системообразующих критериев.

Становление и развитие системы преступлений против военной службы

Возникновение в отечественном законодательстве норм о преступлениях против военной службы и, как следствие, создание системы таких преступлений стало возможным благодаря формированию у законодателя понимания необходимости уголовно-правовой охраны отношений, складывающихся в сферах военной службы и военных интересов государства ^{[9, с. 123-132]}.

Первым серьезным шагом был запрет обычая отъезда и понимание его как измены ^{[9, 10, 11]}. Затем ввиду особой значимости отдельных отношений на военной службе вводилась уголовная ответственность, например, за нарушение правил сторожевой службы по охране границ государства (Боярский приговор о станичной и сторожевой службе 1571 г.) ^{[12, с. 2-5]}, неявку на воинскую службу и дезертирство дворян, детей боярских и иных военнообязанных (ст. ст. 13 и 15 Приговора Земского собора Первого ополчения от 30 июня 1611 г.) ^{[13, с. 47-48]}.

Однако немногим позже была выстроена система преступлений против военной службы, нормы о которой содержались в главе 7 «О службе всяких ратных людей Московского государства» Соборного Уложения 1649 г. ^{[13, с. 93-97]} и Уставе ратных, пушкарских и других дел, касающихся до военной науки 1621 г. (Старинный военный Устав ратных, пушкарских и других дел, касающихся до военной науки, состоящий в 663 указах или статьях, в государствование Царей и Великих Князей Василия Иоанновича Шуйского и Михаила Федоровича, всея Руси Самодержцев, в 1607 и 1621 годах. Часть II и последняя. СПб., 1781. С. 47-57).

При этом анализ положений указанных источников позволил прийти к выводу, что система преступлений против военной службы того периода основывалась на трех системных критериях - объект преступления, субъект преступления, время и обстановка объективной стороны преступления ^{[14, с. 90-91]}.

В рамках настоящего исследования интерес представляет последний критерий построения системы преступлений против военной службы. Так, все эти преступления объединяло в систему то, что они могли быть совершены только в военное время, а также в обстановке похода, «приступа града», осады, то есть боевых действий. Например, уголовно наказуемыми были побег со службы, убийства, насилие и грабежи мирного населения, побег с поля боя и измена путем побега к неприятелю и предоставления информации врагу, самовольный уход на грабеж или добычу, отсутствие пушкаря у пушки во время службы.

Впоследствии законодатель с учетом реформирования армии путем создания регулярных войск, существующих как в военное, так и в мирное время, отказался от указанного критерия построения системы преступлений против военной службы, на что указывает анализ таких источников, как Артикул воинский 1715 г. ^{[15, с. 333-352]} и Морской Устав 1720 г. ^{[16, с. 467-525]}, так и Воинский Устав о наказаниях Свода военных постановлений 1869 г. (Свод Военных постановлений 1869 года. Часть шестая: Военно-уголовные уставы. Изд. 2-е. СПб., 1879. С. 21-57) и Военно-морской Устав о наказаниях Свода морских постановлений 1867 г. (Свод морских постановлений. Книга шестнадцатая: Военно-морской Устав о наказаниях. Изд. 1886 года. СПб., 1887. С. 36-93).

Исключение указанного системообразующего критерия позволило расширить систему преступлений против военной службы за счет включения в нее составов преступлений, нормы о которых могли применяться одновременно в мирное и военное время. Однако и специальным составам военного времени нашлось место, например, в изучаемую систему включали подсистемы нарушений обязанностей службы во время военных действий и преступлений и проступков, совершаемых в местностях, объявленных на военном положении, а также воинских изменнических преступлений и нарушений законов и обычаев войны.

В советском праве не забывали истину, которая была известна задолго до образования новой государственности, что «деятельность войска проявляется в так называемых боевых действиях его. Это главное и даже единственное назначение войска» ^{[9, с. 25]}. Учитывая обстановку, складывающуюся в условиях зарождения советского государства, законодатель реформировал систему преступлений против военной службы и вернул системообразующий критерий для данной системы в виде времени и обстановки объективной стороны преступления. Так, преступления против военной службы могли совершаться только в обстановке боевых действий, войны и завоеваний революции, что обозначалось в статье 1 Положения о Революционных Военных трибуналах 1919 г. (Собрание Узаконений РСФСР. 1919. № 58, ст. 549).

При укреплении советской государственности данный критерий был исключен, а система преступлений против военной службы вновь расширена за счет включения в нее составов мирного времени, о чем свидетельствует анализ уголовных кодексов РСФСР 1922 г. (Собрание Узаконений РСФСР. 1922. № 15, ст. 153), 1926 г. (Собрание узаконений РСФСР. 1926. № 80, ст. 600) и 1960 г. (Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1960. № 40, ст. 591). Однако и составы военного времени также получили развитие. Окончательно по УК РСФСР 1960 г. изучаемая система включала:

«1) преступления, направленные против порядка подчиненности и воинской чести;

2) преступления, выражающиеся в уклонении от военной службы;

3) преступления, причиняющие ущерб военному имуществу или нарушающие порядок его эксплуатации;

4) преступления, нарушающие специальные правила военной службы;

5) должностные преступления;

6) преступления, выражающиеся в разглашении военной тайны;

7) преступления, совершаемые в районе военных действий или в боевой обстановке;

8) преступления, совершаемые во время пребывания в плену;

9) преступления, нарушающие международные конвенции» ^{[17, с. 472-473]}.

В третий раз за всю историю своего развития система преступлений против военной службы вновь получает в основание системный критерий времени объективной стороны преступлений с принятием Уголовного кодекса Российской Федерации 1996 г. (УК РФ) (Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. № 25, ст. 2954).

Вместе с тем главенствует уже не военное, а мирное время. Составы преступлений против военной службы военного времени были исключены из системы. Основная идея, что понятия «военное время» и «боевые действия» идут бок о бок с системой преступлений против военной службы, являются «краеугольным камнем», была отвергнута.

Попытка внесения проекта федерального закона № 130883-3, которым предлагалось вернуть уголовную ответственность военнослужащих в военное время, не увенчалась успехом (Официальный сайт Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации. URL: https://sozd.duma.gov.ru/bill/130883-3). В свою очередь, в науке уголовного права критиковалось решение законодателя, принятое в УК РФ ^{[18, с. 230-231]}.

Новый период эволюции системы преступлений против военной службы

Со вступлением в силу Федерального закона от 24.09.2022 г. № 365-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и статью 151 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» (Собрание законодательства Российской Федерации. 2022. № 39, ст. 6535) в складывающихся современных реалиях ^{[19, с. 7-8]} не только восстановлена историческая справедливость, но и ознаменован новый период эволюции системы преступлений против военной службы, поскольку изменился состав ее системообразующих критериев.

Законодатель совершил шаг на пути логического развития системы преступлений против военной службы, удалив системообразующий признак времени объективной стороны преступления. Разрыв между правовым полем и фактическим состоянием стал преодолеваться.

Исключение указанного системообразующего критерия позволило как расширить отдельные составы преступлений против военной службы за счет особо квалифицирующих признаков военного времени, периодов военного положения и мобилизации, условий вооруженного конфликта и ведения боевых действий, так и предусмотреть новые составы отказа от участия в военных или боевых действиях (ч. 2.1 ст. 332 УК РФ) и добровольной сдачи в плен (статья 352.1 УК РФ) ^[20-22].

Таким образом, система преступлений против военной службы дополнена новой подсистемой воинских изменнических преступлений, но в ограниченном виде, так как она содержит только состав добровольной сдачи в плен. Отказ от участия в военных или боевых действиях отнесен к подсистеме преступлений против установленного порядка уставных взаимоотношений между военнослужащими (в части установленного порядка подчиненности), хотя, как представляется, обладает и признаками воинского изменнического преступления.

Не отстает судебная власть, в частности, принято постановление Пленума Верховного Суда РФ от 18.05.2023 г. № 11 «О практике рассмотрения судами уголовных дел о преступлениях против военной службы» (Российская газета. 2023. 2 июня), которое не только дает ответы на вопросы квалификации и определения специфических терминов, но и привносит классификацию преступлений против военной службы, в которой добровольную сдачу в плен включает в «преступления против порядка прохождения военной службы в особые периоды».

В новом периоде своего развития система преступлений против военной службы согласно ст. 331 УК РФ основывается только на признаках объекта и субъекта преступления, включает в себя элементы мирного и военного времени, что на основании системного подхода открывает простор как для путей ее совершенствования, так и развития всей системы уголовного законодательства, поскольку системная методология позволяет установить потенциал, заложенный в системе для ее развития. В частности:

во-первых, в науке уголовного права отмечается, что в прогрессе нуждается субъект преступлений против военной службы, который может быть расширен за счет всех лиц, на кого распространяется статус военнослужащих ^{[23, с. 79]}, в том числе добровольцев ^[24].

Однако справедливым и точным видится системное представление о взаимозависимости объекта и субъекта преступлений против военной службы. Если объектом таких преступлений является установленный порядок прохождения военной службы, то субъектом должно быть лицо, не на которое распространяется статус военнослужащего, а лицо, которое обладает таким статусом в полном объеме ввиду прохождения им военной службы. В свою очередь, военное законодательство на основании принципа системности уже должно содержать закрытый перечень лиц, которые обладают этим статусом;

во-вторых, следует продолжить практику внедрения в нормы о конкретных составах преступлений против военной службы квалифицирующих признаков особых времени и обстановки. Так, если их установление в ст.ст. 349-352 УК РФ достаточно спорно, поскольку в условиях войны и боя необходима разумная (а порой – рисковая) инициатива в применении вверенных оружия и боевой техники, а усиление уголовной ответственности может инициативу среди личного состава устранить. Однако, как видится, оправданно включение таких признаков в составы:

- ст.ст. 335 и 336 УК РФ, которые направлены на охрану воинской дисциплины и отношений, складывающихся между «равными» военнослужащими (при отсутствии отношений подчиненности), так как в военное время и условиях ведениях боевых действий особенно важно защитить складывающееся «боевое братство», доверительные отношения среди личного состава и «чувство плеча», а также строго наказывать за подрыв таких отношений;

- ст. 345 УК РФ, нацеленной на охрану отношений, возникающих в условиях борьбы за живучесть военного корабля, связанных с сохранением в составе Военно-Морского Флота Российской Федерации военного корабля, утрата которого в военное время и в ходе вооруженного конфликта может быть сравнима с потерей роты, батальона или даже полка (в зависимости от класса военного корабля) и привести к срыву выполнения боевой задачи, поражению на отдельных участках театра боевых действий;

в-третьих, законодатель может обратить внимание на возможность включения в систему преступлений против военной службы новых элементов.

В науке, например, Н.А. Шулепов, О.К. Зателепин, А.Ю. Винокуров предлагают ввести уголовную ответственность за оставление противнику средств ведения войны и преступное поведение в плену, а также за оставление поля боя и отказ действовать оружием ^[25-27]. Однако если с первыми двумя предложениями можно согласиться, то оставление поля боя и отказ действовать оружием полностью охватываются самовольным оставлением места службы (ст. 337 УК РФ), дезертирством (ст. 338 УК РФ) и отказом от участия в боевых действиях (ч. 2.1 ст. 332 УК РФ) соответственно.

Спорным, но заслуживающим внимания именно из-за понимания преступлений против военной службы как целостной системы видится развитие ее подсистемы преступлений против установленного порядка уставных взаимоотношений между военнослужащими (статьи 332 – 336 УК РФ). Так, в силу ч. первой Устава внутренней службы Вооруженных Сил Российской Федерации уставные взаимоотношения между военнослужащими осуществляются «сверху вниз», «снизу вверх», а также при отсутствии подчиненности (Указ Президента Российской Федерации от 10.11.2007 г. № 1495 «Об утверждении общевоинских уставов Вооруженных Сил Российской Федерации» // Собрание законодательства Российской Федерации. 2007. № 47 (1 ч.), ст. 5749).

Однако вышеуказанная подсистема преступлений не учитывает этого и является неполной из-за отсутствия достаточных элементов, направленных на охрану взаимоотношений, реализуемых «сверху вниз» (наличествует только ч. 2 ст. 336 УК РФ, запрещающая оскорбление начальником подчиненного).

На основании системного подхода, предусматривающего, что потенциал развития системы лежит в ней самой, справедливо согласиться с учеными, которые предлагают криминализовать отдачу заведомо незаконного приказа ^{[26, с. 58]} и насильственные действия в отношении подчиненного (Мекеня А.А. Уголовно-правовая характеристика превышения должностных полномочий в условиях военной службы: дис. … канд. юрид. наук. М., 2010. С. 14-15);

в-четвертых, учитывая взаимосвязь системы преступлений против военной службы как с иными системами преступлений, так и Общей частью УК РФ, необходимо обратить внимание на остальные нормы уголовного закона. Так, упоминаемый Федеральный закон от 24.09.2022 г. № 365-ФЗ дополнил нормы об обстоятельствах, отягчающих наказание, периодом мобилизации, военным положением, военным временем, условиями ведения боевых действий и ввел уголовную ответственность за нарушения в области государственного оборонного заказа, чем усовершенствовал иные системы преступлений ^{[28, с. 26-28]}. Ранее также были другие новеллы, например, введение уголовной ответственности за переход на сторону противника, сотрудничество на конфиденциальной основе с иностранным государством, международной либо иностранной организацией ^{[29, с. 89-91]} и т.д.

Данная практика может быть продолжена путем внедрения в отдельные статьи Особенной части УК РФ, устанавливающие ответственность за преступления против личности, собственности, должностные преступления, особо квалифицирующих признаков военного времени и военного положения, что позволит соответствующим образом ужесточить санкции указанных статей, в которых отсутствует пожизненное лишение свободы.

Также, по мнению авторов, целесообразно расширить ст. 286.1 УК РФ «Неисполнение сотрудником органа внутренних дел приказа» путем ее распространения на иных должностных лиц, а не только сотрудников органов внутренних дел, например, на сотрудников МЧС России, ФСИН России и иных служб, которые не обладают статусом военнослужащего, но могут привлекаться для выполнения задач и функций в местностях, где введено военное положение.

Может быть решен вопрос об установлении отсрочки исполнения приговора до окончания срока ведения военных действий, на что, как отмечается в науке, имеется положительный исторический опыт ^{[27, с. 16]}. Целесообразно предоставление возможности осужденным за совершение преступлений небольшой и средней тяжести отсрочки исполнения приговора, если они согласны продолжать участвовать в военных действиях, а анализ личности виновного позволяет утверждать, что лицо будет добросовестно исполнять воинский долг.

Кроме того, в науке уголовного права М.А. Мялицыной предлагается уточнить ст. 328 УК РФ, предусмотрев ответственность за уклонение от мобилизации ^{[30, с. 487]}. Хотя В.В. Меркурьев, П.В. Агапов и Р.В. Закомолдин, напротив, считают, что ст. 328 УК РФ в действующей редакции вполне способна решать данную проблему ^[31], с чем можно согласиться, исходя из того, что данная норма УК РФ криминализует уклонение от призыва на военную службу при отсутствии законных оснований для освобождения от этой службы, а мобилизация и предполагает призыв граждан на военную службу, что предусмотрено статьей 17 Федерального закона от 26.02.1997 г. № 31-ФЗ «О мобилизационной подготовке и мобилизации в Российской Федерации» (Собрание законодательства Российской Федерации. 1997. № 9, ст. 1014).

Заключение

Благодаря системному подходу возможно утверждать, что 24.09.2022 г. произошло не рядовое изменение системы преступлений против военной службы, а существенное и неординарное: для данной системы наступил новый период эволюции. Изменения в ее системообразующих критериях позволили дополнить ее новыми подсистемой и элементами, развить содержащиеся в ней составы преступлений.

Решение законодателя об исключении системообразующего признака времени объективной стороны из основания системы преступлений против военной службы является справедливым, что подтверждается историей ее развития и сущностью отношений, ради защиты которых она существует. Сделан самый сложный первый шаг, который открывает множество вариантов для дальнейшего развития как самой системы преступлений против военной службы, так и уголовного законодательства в целом.

Система преступлений против военной службы в новом периоде своей эволюции содержит потенциал для совершенствования системообразующих критериев, подсистем и элементов, смежных систем, являющихся институтами уголовного закона, относящимися к Особенной и Общей частям УК РФ. Не исключено взаимовлияние системы преступлений против военной службы и системы военного законодательства.

Наукой уголовного права не должна игнорироваться «открытая дверь», предоставляющая доступ к различным вариантам совершенствования изучаемой системы в частности и всего уголовного законодательства в целом. Отдельными учеными уже предлагаются такие варианты, например, как расширение круга субъектов преступлений против военной службы до лиц на кого распространяется статус военнослужащих; введение уголовной ответственности за оставление противнику средств ведения войны, преступное поведение в плену, оставление поля боя, отказ действовать оружием, а ранее – и за отдачу заведомо незаконного приказа и насильственные действия в отношении подчиненного; установление института отсрочки исполнения приговора до окончания срока ведения военных действий; решение вопроса ответственности за уклонение от мобилизации. Кроме того, целесообразно продолжить практику внедрения квалифицирующих признаков особых времени и обстановки в предлагаемые составы преступлений против военной службы (ст.ст. 335, 336, 345 УК РФ) и отдельные статьи Особенной части УК РФ, устанавливающие ответственность за преступления против личности, собственности, должностные преступления, а также расширить ст. 286.1 УК РФ путем ее распространения на сотрудников иных служб, которые могут привлекаться для выполнения задач и функций в местностях, где введено военное положение.

Таким образом, в настоящее время система преступлений против военной службы вошла в новый период эволюции, предполагающий необходимость ее дальнейшего совершенствования и развития.