Проблема «народности» в концепции почвенничества Достоевского

Ян Цзинхун ORCID: 0009-0000-7340-7184 кандидат филологических наук аспирант, кафедра истории русской литературы, Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова 119991, Россия, Московская область, г. Москва, ул. Лебедева, Ленинские горы, д. 1, Главное здание МГУ, корпуса Е YANG JINGHONG PhD in Philology Postgraduate student, Department of History of Russian Literature, M. V. Lomonosov Moscow State University 119991, Russia, Moscow region region, Moscow, Lebedeva str., 1 yangj@my.msu.ru Другие публикации этого автора

Введение

Термин «почвенничество» впервые появился в публицистике Ф. М. Достоевского, призывавшего прогрессивную общественность вернуться к «своей почве», к народным, национальным началам, к православной культуре, которую исповедует русский народ. Свое официальное рождение как литературно-общественное направление почвенничество ознаменовало созданием ежемесячного журнала «Время» в 1860 г., в частности публикацией «Объявления о подписке на журнал «Время» на 1861 год». Идеологами почвенничества стали Ф. М. Достоевский, М. М. Достоевский, А. А. Григорьев, Н. Н. Страхов. Почвенники пытались исправить недостатки славянофильства, примирить противоречия между славянофильством и западничеством, разрешить спор о большой разнице между европейской цивилизацией и русским национальным началом. Просуществовав более 20 лет, это литературно-общественное направление постепенно угасло после смерти Ф. М. Достоевского.

Будучи одной из главных идеологических основ почвенничества, проблема народности в творчестве Достоевского представляется чрезвычайно злободневной. В последнее время она все чаще оказывается в центре внимания исследователей. Актуальность нашего исследования определяется оформившейся в науке потребностью понять «народную почву» творчества Достоевского как «великого искусства синтеза разноконфессиональных и национально-культурных традиций» ^[2]. Содержание исследования составляет анализ концепции народности Достоевского, представленной в статьях, заметках, письмах и публицистических очерках «Дневника писателя». В основу исследования положены описательный, биографический и культурно-исторический методы изучения литературы. Применение в работе синтетического подхода позволяет проанализировать контекст становления и развития идей народности Ф. М. Достоевского и разные аспекты освещения писателем этой проблемы. В соответствии с намеченной целью поставлены следующие задачи: показать становление, развитие и эволюцию представлений Ф. М. Достоевского о народности; рассмотреть взгляды писателя на народ и на взаимоотношения интеллигенции и народа, утилитаризм и формулу «среда заела».

Исторический контекст формирования и развития

представлений Ф. М. Достоевского о народности

Акцент Достоевского на проблеме народности тесно связан с его идеями почвенничества, возникновение которых имело историческую неизбежность. С одной стороны, революции 1848–1849 гг. в европейских странах полностью уничтожили старое общественное устройство, славянофилы опасались, что революционные идеи разрушат самобытность русского общества, поэтому стали отстаивать роль Русской православной церкви в просвещении народа. С другой стороны, в середине XIX в. отсталость феодально-крепостнической системы хозяйства в России тормозила развитие капитализма в стране и определяла общее отставание Российского государства от передовых держав. В конце 1850-х–начале 1860-х годов освобождение крестьян уже воспринималось как неизбежное, судьба народа и его бедственное положение стали центром внимания общественной мысли России.

В дискуссии о судьбе народа славянофилы и западники сосредоточили свое внимание на трактовке понятия «народность» и его проявлении в искусстве, науке, культуре, философии, истории. Славянофилы понимали народность как ядро культуры, но они идеализировали русскую старину и народ и в какой-то степени намеренно игнорировали инертность и недостатки русского народа. По мнению западников, ценность понятия «народность» заключается именно в необходимости обнажать собственные пороки России и пробудить самосознание русского национального духа. Они выступали за европеизацию России и считали просвещение народа своей первоочередной задачей. Хотя почвенники продолжили традиции славянофилов, они занимали нейтральную позицию в споре западников и славянофилов. В статье «Два лагеря теоретиков» Достоевский не украшает «розовую российскую историю в глазах славянофилов», а прагматично смотрит на действительность и осмеливается взглянуть в лицо «русской почве, которой грозит разъедание, особенно духовному разложению и вырождению народа» ^{[7, с. 100]}. Писатель утверждает заложенную в русской истории и культуре силу противостоять эрозии западной культуры, не выступая против западной материальной цивилизации, науки и образования, но решительно отвергая ее неизбежный побочный продукт — духовное вырождение, в основном воплощенное в атеизме.

Эволюция представлений Ф. М. Достоевского о народности

Понимание Достоевским национального и социального аспектов проблемы народности не оставалось неизменным: «в ходе развития писателя оно претерпело эволюцию и вместе с тем глубокие внутренние преобразования» ^{[17, с. 390]}. Принято считать, что писатель пережил «перерождение убеждений» в период каторги, где он открыл для себя величие и красоту русского народа. Однако в книге «Неоконченное путешествие Достоевского» при анализе биографии и некоторых аспектов публицистики писателя Робин Миллер отмечает, что перемена в Достоевском произошла ещё до того, как он прибыл в Сибирь ^{[13, с. 24]}. Действительно, Ф. М. Достоевский всегда придавал большое значение проблеме народности. Начиная с дебютного романа «Бедные люди» писатель стал обращать внимание на жизнь и психологию низших слоев общества, а затем создал целую серию романов, в которых читатель находит галерею образов простых людей из народа. Повесть «Хозяйка», опубликованная в 1847 году, «ознаменовала начало литературного выражения идей почвенничества Достоевского» ^{[6, с. 28]}. В ней впервые затрагивается ключевая проблема в концепции писателя о народности – проблема взаимоотношений интеллигенции и народа, создается образ «интеллектуала-мечтателя», вступившего в непосредственное «соприкосновение» с народом, воплощенным в образах Екатерины и Мурина. Однако инсценировка смертной казни Достоевского, последующие ссылка и каторга серьезно повлияли на его представления о народности. Жизнь в Сибири с людьми из низшего сословия, включая преступников и грабителей, приводит его к более глубокому пониманию сущности русского менталитета. «В остроге Достоевский ощутил себя частью каторжного братства, народа. Это определило его тетрадное увлечение народным красноречием, устной афористической фразеологией» ^{[9, с. 215]}. Вернувшись в Петербург, писатель по-прежнему поддерживает регулярные контакты с простыми читателями, людьми из разных слоев общества. В рецензии на пьесу А. Н. Островского «Гроза» Ф. М. Достоевский критикует господствующее в литературном кружке мнение, рассматривающее «Грозу» как критику темной реальности, утверждая, что самое ценное в произведении — «народность», воплощенная в героине Катерине, и это «новое слово» в русской литературе ^{[11, т. 18, с. 44]}.

Таким образом, проблема народа и народности составляет неотъемлемую часть почвенничества Достоевского, она оказала существенное влияние на его духовное обращение и творческую деятельность. Как подчёркивал сам Достоевский в «Дневнике писателя» (1876): «Вопрос о народе и о взгляде на него, о понимании его теперь у нас самый важный вопрос, в котором заключается всё наше будущее» ^{[11, т. 22, с. 44]}. Уточнение понимания Ф. М. Достоевским проблемы народности поможет полнее понять его идеи почвенничества.

1. Достоевский об идеале и исторической миссии народа

«Почва», о которой говорили почвенники, эквивалентна «народу» в славянофильском понятии «народность», то есть всему народу, кроме господствующего класса и дворянства, особенно тем крестьянам, которые сохранили православную культуру в неприкосновенности до наших дней. Другими словами, народ — это те, кто сохранил свою «народность». Достоевский отмечал, что в русском языке «христианство» и «крестьянство» не только сходны по произношению, но и имеют одно и то же культурное значение. «Русский человек ничего не знает выше христианства, да и представить не может. Он всю землю свою, всю общность, всю Россию назвал христианством, "крестьянством"» ^{[11, т. 26, с. 302]}. Учение Православной церкви является общим верованием русского народа и основой общепризнанных моральных норм и представлений о добре и зле. Народ может устранить общественное зло посредством личного духовного очищения и нравственного совершенствования на основе христианского учения и затем построить справедливое общество, в котором все счастливы.

Как подчеркивает С. А. Нижников, «народ в его историческом развитии и современном состоянии, в полноте его реальных сил и духовных запросов для Достоевского есть "почва", вне которой немыслимо продуктивное творчество» ^{[14, с. 107]}. В «Дневнике писателя» Достоевский много раз упоминает, что русский народ обязательно внесет свой вклад в решение проблем, стоящих перед славянскими и европейскими народами, пошлет голос Православной церкви человечеству. Писатель предугадывает, что «характер нашей будущей деятельности должен быть в высшей степени общечеловеческий, что русская идея, может быть, будет синтезом всех тех идей, которые с таким упорством, с таким мужеством развивает Европа в отдельных своих национальностях; что, может быть, все враждебное в этих идеях найдет свое примирение и дальнейшее развитие в русской народности» ^{[11, т. 18, с. 37]}. Историческая миссия русского народа — следовать духу Христа, чтобы решить проблемы человеческой судьбы. Достоевский верил в духовные силы русского народа и считал, что русский народ обладает мудростью и силой для выполнения своей исторической миссии. Вл. Соловьев считал, что уверенность Достоевского в особой исторической роли русского народа основана на том, что он видел в народе «необыкновенную способность усваивать дух и идеи чужих народов, перевоплощаться в духовную суть всех наций» и «сознание своей греховности» ^{[16, с. 304]}. Народ в глубине души носит образ Христа и испытывает жажду очищения и подвига.

Следует отметить, что Достоевского часто критиковали и критикуют до сих пор за утопизм и идеализацию народа. Однако, возлагая на народ большие надежды, писатель не игнорировал такие негативные качества русского народа, как пьянство, бесшабашность, жестокость и др. Представление Достоевского о народе формулируется в условиях тесной близости с повседневной жизнью крестьян, на каторге перед ним раскрывается подлинное лицо простонародной массы. «Это народ грубый, раздраженный и озлобленный. Ненависть к дворянам превосходит у них все пределы, и потому нас, дворян, встретили они враждебно и с злобною радостию о нашем горе. Они бы нас съели, если б им дали» ^{[11, т. 28, с. 169]}. Тем не менее Достоевский находит положительные стороны в русском народе, в письме брату Михаилу он замечает: «И в каторге между разбойниками я, в четыре года, отличил наконец людей. Поверишь ли: есть характеры глубокие, сильные, прекрасные, и как весело было под грубой корой отыскать золото» ^{[11, т. 28, с. 172]}. Можно сказать, что вместо того чтобы преувеличивать достоинства народа и умалять его недостатки, писатель объективно различает и разделяет их. Ф. М. Достоевский всегда отличался доброжелательностью и уважением к народу. По его мнению, дефект и испорченность части «почвы» не означает, что вся «почва» испортилась, потому что в целом «почва» осталась нетронутой, народ сохранил в неприкосновенности духовную основу православной культуры.

2. Достоевский о народе и интеллигенции

Проблема взаимоотношения народа и интеллигенции была в русской истории петербургского периода одной из главных, не менее актуальна она была и для Ф. М. Достоевского. Реформа Петра Великого, по мнению писателя, «раздвинула кругозор русской интеллигенции, через нее она осмыслила будущее значение свое в великой семье всех народов». С другой стороны, петровская реформа слишком дорого обошлась, так как «она разъединила интеллигенцию с народом» ^{[11, т. 18, с. 36]}. Писатель отмечает, что «реформа Петра несомненно оторвала одну часть народа от другой, главной. Реформа шла сверху вниз, а не снизу вверх. Дойти до нижних слоев народа реформа не успела» ^{[11, т. 20, с. 14]}. Реформы сверху затронули только русскую аристократию, но не народ, они лишь отделили интеллектуалов-аристократов от народа, не изменив традиционную русскую культуру. Русский народ ощущал только «усиленную эксплуатацию, жестокость» ^[3] и по-прежнему жил «отдельно, своей собственной, особенной и самостоятельной жизнью» ^{[10, т. 1, с. 384]}. Как указывает А. А. Васильев, «образ почвы сохраняется в нетленном виде в памяти простого народа – крестьянства и купечества, поскольку эти социальные слои в меньшей степени были подвергнуты влиянию западноевропейской образованности» ^[8]. Ф. М. Достоевский призывает интеллигенцию вернуться к народу, к почве, чтобы завершить великое общее дело человечества, потому что только русский народ сохранил великие православные идеалы. Писатель рассматривает европеизированную русскую интеллигенцию как заблудшие души, временно оторванные от народной почвы из-за реформы Петра Великого, но общие национально-культурные гены и духовная основа интеллигенции и народа определяют то, что интеллигенты лишь временно отделены от народа, но им суждено слиться с народом и стать его проводниками.

Стоит отметить, что в произведениях Достоевского нередко встречаются эпизоды покаяния интеллигенции перед народом и целования земли. Например, в «Преступлении и наказании» Раскольников, по совету Сони, вышел на площадь, покаялся перед народом и поцеловал землю с наслаждением и счастьем. В «Братьях Карамазовых» Алеша Карамазов, по духовному завещанию старца Зосимы, поцеловал землю со слезами на глазах, обнимал ее и исступленно клялся любить ее во веки веков. Слово «земля» часто используется как концептуальная метафора «народ», а «целование земли» показывает возвращение интеллектуалов к «народной правде». «Для Достоевского спасение отъединенной от мира и замкнутой на себе личности осуществимо только через приобщение к народу, осознание себя частью единого в Боге целого, и необходимым символическим моментом этого становится покаяние и искупление вины перед оскверненной им Землей, а также символическое же соединение с ней» ^{[12, с. 138]}. В книге «Толпа, массы, политика» М. А. Хевеши отмечает, что в русской интеллигенции преобладало чувство «вины перед своим народом», чувство покаяния, и это порождало определенное народопоклонничество ^{[18, с. 61]}. Исповедь перед народом и страдание — необходимый для русской интеллигенции путь к самоспасению и духовному совершенству. Достоевский не желал признавать, что аристократия как основная масса высокообразованной интеллигенции представляла собой отдельный класс, он считал, что вся Россия представляет собой один класс. Предпосылкой примирения классов является перерождение высших классов в народ «за счет потери своей классовости — она должна была "слезть", "исчезнуть", "раствориться", "растаять", по Достоевскому, во всерусской и, более того, всемирной общине» ^{[15, с. 47]}. Ф. М. Достоевский принимал идеал за действительность, что отражает «тон теории примирения классов» ^{[14, с. 133]}. Это также соответствует утопическому ожиданию писателя, что интеллигенция способна не только интегрироваться с народом, но и привнести ему высшую культуру и науку Запада.

3. Отношение Достоевского к утилитаризму и формуле «среда заела»

Всякое искусство, как показывает Анджей де Лазари ^{[1, с. 135]}, неизбежно содержит признаки народности, и самая существенная сила произведений искусства заключается в её связи с жизнью, с действительностью. Восприятие Достоевским «крестьянского вопроса» ярко отражается в его отрицательном отношении к художественному утилитаризму.

В отличие от утилитарных эстетических взглядов Добролюбова и Чернышевского, Достоевский в какой-то степени защищал позицию «искусства ради искусства» и призывал вернуться к самому искусству. По его мнению, искусство должно освободиться от оков утилитаризма, поскольку утилитарное выражение определённых социальных или политических идей нанесёт ущерб творческой свободе художника. Критики не должны предъявлять искусству никаких политических требований, искусство выражает вечную потребность человеческого духа в красоте, поэтому невозможно четко определить границы между полезным и бесполезным, прогрессом и отсталостью в искусстве. Самой яркой иллюстрацией взглядов писателя служат его комментарии к картине И. Е. Репина «Бурлаки на Волге». В статье «По поводу выставки» Ф. М. Достоевский признается, что картина ему очень понравилась, так как художник не внёс никаких «предубеждений» в изображение бурлаков: «К радости моей, весь страх мой оказался напрасным: бурлаки, настоящие бурлаки и более ничего. Ни один из них не кричит с картины зрителю: "Посмотри, как я несчастен и до какой степени ты задолжал народу!" И уж это одно можно поставить в величайшую заслугу художнику» ^{[11, т. 21, с. 74]}.

В вопросе о народности Достоевский всегда выступал против формулы «среда заела». На его взгляд, существующее социальное зло коренится не в обществе, а в самом человеке, и такого же мнения придерживается русский народ. В народе преступление обычно называют несчастьем, а преступника – несчастным, в этом названии присутствует чувство самообвинения — «если мы считаем, что сами иной раз еще хуже преступника, то тем самым признаемся и в том, что наполовину и виноваты в его преступлении. Если он преступил закон, который земля ему написала, то сами мы виноваты в том, что он стоит теперь перед нами. Ведь если бы мы все были лучше, то и он бы был лучше и не стоял бы теперь перед нами...» ^{[11, т. 21, с. 15]}. Человеку не должно обвинять среду, окружающая среда всецело зависит от самого человека и его постоянного покаяния и самосовершенствования, «ведь сделавшись сами лучшими, мы и среду исправим и сделаем лучшею. Ведь только этим одним и можно ее исправлять» ^{[11, т. 21, с. 15]}. Наоборот, если потакать распространению учения о «среде», в душе народа будет полное опустошение, моральная беспомощность и психологическое бессилие, люди перестанут верить в Бога, а без сдерживающего действия Бога нравственная основа общества окажется на грани краха. В этом смысле, как показывает Ван Хайсон, «формула "среда заела" намеренно усиливает и даже в известной степени искажает рациональный дух Просвещения, игнорирует и подавляет гуманистическую заботливую сторону Просвещения» ^{[5, с. 206]}. В природе действительно выживают «наиболее приспособленные», но дарвинизм вообще не применяется к социальным и экономическим отношениям в обществе. Социал-дарвинизм открывает в человеке только животную природу и совершенно игнорирует его духовный мир, что противоречит духу православия. Народ нуждается в гуманитарной заботе и любви, ведь «не хлебом единым жив человек».

Заключение

Таким образом, Ф. М. Достоевский не отрицает величия западной культуры и цивилизации, но подчеркивает «общечеловечность» православия и русского народа, призывает русский народ взять на себя миссию мессии — не только спасти русский народ, но и в дальнейшем найти путь к коллективному счастью человечества. Представление Достоевского о народности, как и его почвенничество, формировалось на основе аргументации и критики западников и славянофилов. Его взгляды, по существу, были ближе к воззрениям славянофилов и основывались на вере писателя в русский народ и русскую культуру. Достоевский рассматривал русский народ как божественный источник, которому интеллектуалы должны поклоняться, чтобы черпать из него веру в Бога. В вопросе о народности Достоевский всегда выступал против художественного утилитаризма и формулы «среда заела». Он опасался, что распространение формулы «среда заела» приведет к пустоте внутреннего мира человека и недостатку веры. А тенденциозность и манипуляция в утилитарном выражении искусства будут препятствовать аутентичности и свободе творчества.

Проведенное исследование помогает расширить представление о том, как категория народности в почвенничества Ф. М. Достоевского отражается в его творчестве, укорененном в народной «почве». Перспективы исследования мы видим в более подробном изучении проблемы народности в художественном творчестве Достоевского и её отражения в народных образах. Кроме того, было бы интересно ввести в научных оборот новые факты, архивные документы или сформулировать новые подходы и методики исследования.