Лирические миниатюры Григория Петникова: историко-культурный контекст

Царегородцева Светлана Сергеевна ORCID: 0000-0002-2510-2324 кандидат филологических наук доцент кафедры истории журналистики и литературы, Московский университет им. А. С. Грибоедова. 111024, Россия, Московская область, г. Москва, шоссе Энтузиастов, 21 Tsaregorodtseva Svetlana Sergeevna PhD in Philology Associate Professor of the Department of History of Journalism and Literature, Moscow State University named after A. S. Griboyedov. 111024, Russia, Moskovskaya oblast', g. Moscow, shosse Entuziastov, 21 alatas@mail.ru Другие публикации этого автора

Погодина Юлия Юрьевна кандидат филологических наук старший преподаватель, департамент иностранных языков и профессиональной коммуникации, Финансовый университет при Правительстве РФ 125167, Россия, Московская область, г. Москва, ул. Пр-Кт ленинградский, д. 49/2 Pogodina Yuliya Yur'evna PhD in Philology Senior Lecturer, Department of Foreign Languages and Professional Communication, Financial University under the Government of the Russian Federation 125167, Russia, Moscow region, Moscow, Leningradsky Ave., 49/2 yypogodina@fa.ru

В настоящее время накоплен внушительный пласт исследований о крымском периоде жизни Петникова, которые позволяют проводить исследования о жизненно-биографическом и историко-культурном контексте его творчества. В 2019 году вышла монография А.Д. Тимиргазина о Григории Петникове, написанная на основе архивных материалов фондов Литературно-художественных материалов Литературно-художественного музея (г. Старый Крым), Центрального государственного архива-музея литературы и искусства Украины (г. Киев) и других источниках ^[1]. Большое внимание творчеству Петникову было уделено в альманах крымских музеев «Крымские пенаты» (2006, 2010 гг.), где опубликованы обстоятельные статьи о его поэзии А.А. Бачинской, П.В. Конькова, А.Д. Тимиргазина, воспоминания дочери М. Петниковой.

По мнению Галины Бабак, «в истории украинского и русского авангарда Петников – довольно значимая фигура. Он был одновременно близок кругу украинских литераторов и художников – Майку Йогансену, Юрию Платонову, Михаилу Доленго, Максиму Рыльскому, Дмитрию Загулу, Михайлю Семенко, Борису Косареву, Александру Белецкому, – и русских футуристов – Николаю Асееву, Велемиру Хлебникову, Владимиру Маяковскому, Давиду Бурлюку, Божидару (Богдану Гордееву), Борису Пастернаку, Елене Гуро» [2. – С. 198].

Действительно, Григорий Петников занимал важное место в литературе Серебряного века, примыкая к умеренному футуризму с его словотворчеством и стремлением найти новые жанрово-стилевые формы в поэзии. В 1914 году совместно с поэтами Божидаром (Богданом Гордеевым) и Николаем Асеевым основал в Харькове издательство «Лирень», вплоть до 1922 публиковавшее книги и сборники футуристов с их эстетическими протестами против старого искусства и идейно-политическими взглядами, направленными против мировой войны.

В феврале 1916 года, когда шла первая мировая война, русские поэты – футуристы объявили войну войне. Они создали Великое правительство времени. Утопическое интернациональное «Правительства Земного Шара» (другие названия — «Правительство поэтов», «Общество Председателей Земного Шара», «Общество 317-ти»), которое было провозглашено в Москве. Первым Председателем Земного шара выбрали Велимира Хлебникова, а Вторым Григория Петникова. По разработанному ими плану, в Великом правительстве должно быть 317 Председателей, так как по Теории Чисел Хлебникова все происходящие в мире события, изменяясь во времени, становятся кратны тремстам семнадцати. «...Если понимать человечество как струну, то более настойчивое излучение дает время в 317 лет между ударами струны... 317 лет – не призрак.., выдуманный больным воображением и не бред, но такая же весомость, как год, сутки земли, сутки солнца: хочу, чтобы солнце и жилу моей руки соединила общая дрожь» ^[3] .

В 1918 году В. Хлебников в поэме «Воззвание Председателей Земного призывал Общество Председателей осуществить создать Государство Времени, живущем в волнообразном ритме космоса. В 1918 году Г. Петников написал «Стихи о войне 1914-1918 года», называя причины войны и ее масштаб:

И век меча, и век секиры новой

Плывет над европейской ночью,

И залпами шестидюймовок

Покровы лицемерья рвутся в клочья.

Петников в своем стихотворении иронически писал о патриотическом лозунге «Победа до конца» и показал заинтересованных в войне: группу людей, обогащающихся на бойне. Такой миропорядок, по мнению поэта, устанавливается там, где война приносит прибыль:

В конторах банков и военных складов

Ведется прибыли подсчет.

Но в «предместьях нищеты» всегда ведется другой счет: не прибыли, а убитым. Показывая несправедливость войны, поэт предсказал «высокий пламень молодых восстаний».

Движение Председателей Земного Шара имело определенный резонанс, их количество пополнялось в Москве и Петербурге, к нему примыкали музыканты, художники, летчики, иностранные деятели культуры и науки. После смерти Велимира Хлебникова в 1922 году движение Председателей фактически завершилось.

В начале 60-х годов Григорию Петникову о титуле Второго Председателя Земного Шара напомнил его ученик молодой поэт Леонид Вышеславский в статье «Внимание: говорит Председатель Земного Шара!» («Увага: говорить Голова Земної Кулі!»), которая вышла в украинской литературной газете 16 ноября 1962 года. После этой публикации Петников отправил письмо Вышеславскому из Старого Крыма, в котором передал своему ученику титул Председателя Земного Шара.

Последние годы своей жизни (с 1958 по 1971гг.) Григорий Петников провел в Крыму. Крымский период творчества совпал с поэтическим бумом в СССР и отмечен большой поэтической активностью Петникова, обновлением жанровой природы его стихотворений.

В эти годы в Симферополе были изданы сборники его стихотворений — «Заветная книга» (1961), «Утренний свет» (1967), «Лирика» (1969), «Пусть трудятся стихи» (1972).

Публикации новых сборников стихотворений Петникова были высоко оценены критикой - в газетах Крыма вышли статьи А. Макарова, В. Медовникова, П. Дегтярева, В. Кравец, Л. Варламова, А. Белекова, Л. Алексеева и др. На 90-летие поэта в 1984 году «Крымская правда» откликнулась статьей Павла Дегтярева «Поэт голубиного зрения», в которой автор юбилейной публикации отмечал, что «Заветная книга» - обращение к читателям после долгих лет творческого «застоя», когда Григорий Петников занимался исключительно переводами.

В «Заветную книгу» ^[7] Петников включил стихи из своих ранних сборников: «Быт побегов» (1918), «Поросль солнца» (1918), «Книга Марии-Зажги-Снега» (1920) и новый цикл стихотворений «Открытые страницы». Почти все стихотворения сборника «Заветной книги» датированы.

Приведём количественный список из трех «старых» циклов по годам создания стихотворений: 1915 – 1916 год – 5 стихотворений (далее ст.), 1917 – 1918 – 7 ст., 1919 – 1921 – 6 ст., 1922 – 1923 – 5 ст., 1924 – 1925 – 4 ст., 1926 – 1927 - 2 ст., 1928 – 1929 – 2 ст., 1930 - 1931 – 3 ст., 1932 –1933 – 9 ст., 1934 – 1935 – 5 ст. Приведем для сравнения количественный список стихотворений из нового цикла «Открытые страницы» по годам создания: 1942 – 1 ст., 1951 – 1 ст., 1953 – 1 ст., 1954 –1 ст., 1955 – 3 ст., 1956 – 5 ст., 1957 –1 ст., 1959 –3 ст., 1960 – 8 ст.

Внутренняя организация сборника с делением две части «старых» и «новых» стихотворений позволяет сравнить структуру «Заветной книги» с Библией. Аллюзия, поддерживающая это довольно смелое утверждения, содержится в самом названии сборника, а также – в том, что Библия подпадает под жанровое определение как КНИГА. Таким образом, оба слова в названии первого крымского сборника соотносятся с Книгой Ветхого и Нового Завета.

Аналогичным образом построен и сборник «Лирика» (1969), состоящий из цикла «старых» стихотворений: «Первые тетради» и цикла «Ясень», в который входят и «Новые трехстишия» из 39 «новых» стихотворений-миниатюр. Выход сборника «Лирика» не прошел незамеченным в Крыму. В газете «Крымский комсомолец» 21 января 1970 года была помещена заметка московского архитектора М. Ушакова, который отмечал, что «новые» и «старые» стихотворения Петникова объединяет молодость. Действительно, мотивные переклички «новых» и «старых» стихотворений в этом сборнике очевидны.

Однако, новизна «Лирики» объясняется, прежде всего, тем, что в этот сборник были включены стихотворные миниатюры, что для советской поэзии начала 70-х было ново, но было характерно для литературы Серебряного века. Например, хорошо исследовано влияние японской поэтической миниатюры на творчество К. Бальмонта^[4]. По мнению Ю. Орлицкого, на русскую поэзию начала века оказали влияние цикл Александра Глобы «Цветы чужого сада» (Из японских поэтов) ^[5] и исследование известного востоковеда В. Астона «История японской литературы» ^[6] , из которого русские читатели впервые узнали особенности стихотворной миниатюристки Мацуо Басё и других японских поэтов. Опыты создания хокку и танка есть у многих русских поэтов начала XX века. В числе русских поэтов, которые увлеклись традиционными жанрами японской поэзии, оказались В. Брюсов, А. Белый, К. Бальмонт М. Кузмин, О. Черемшанова, Н. Захаров-Мэнский, Д. Бурлюк, Г. Петников и др.

Интерес к стихотворной миниатюре проявился не только у молодого «лирического» ^[1] футуриста Петникова, но и в позднем творчестве, когда в книге «Лирика» ^[8] были опубликованы трехстишья поэта, о чем он написал в одном из стихотворений:

Я новых слов рассеял семена:

Они, взойдя, о нашем времени и о делах

С пристрастием расскажут.

Большинство из стихотворений являются пейзажами, что очень характерно для классических хокку:

Весна: о сколько гласных!

Я поднял голову: А-а! Ласточка на проводе сидит.

И мы переглянулись с нею.

Пишу зеленое на голубом. И сером.

И от дорожек сторонясь, вон сколько солнц цветет.

А – наверху – уже летят – летят!

Японские хокку исключали юмор – у Петникова есть шутливые миниатюры.

Ко мне в калитку – утром - в щёлку

Два детских глаза заглянуло:

И в этот добрый день жасмина куст расцвел.

Есть скорбные стихи, предельно лаконичные, с обрывами ритма, замедленные по времени (прием ретардации) и в соответствующей траурной гамме цветов:

Медь траурных труб. И комья полумерзлые земли.

Ход похоронный: красные знамена

В черных лентах.

Особенно интересны семантически многослойные стихотворения с характерными для литературы Крыма античными мотивами, яркими колоративами и необычным ощущением времени:

Пишу зеленое на голубом. И – алом.

И мой лидийский час встречая, вижу –

Как Землю держит на плечах Эрот.

Причем это явная модернизация мотива: вместо атлантов Землю держит юный бог любви – Эрот. Трехстишия Г. Петникова построены на ассоциативных связях, они требуют внимательного прочтения. Не менее интересный концепт в этом стихотверении: лидийский час, который часто встречается в поздней мифопоэтике Петникова. Мифопоэтика всегда аллюзийна, она состоит из аналогий и реминисценций, которые отсылают к важным природным или культурным константам – к общеизвестным местам, временам, легендам, для всех очевидным и глобальным понятиям.

В данном трехстишии Петников пишет о Лидии, одном из самых блестящих государств в истории земли, которым правил сказочно богатый Крез. В период расцвета своей страны он не прислушался к словам Солона о том, что богатство – это еще не гарантия счастья. Считается, что в Лидии была отлита первая монета. Но главное для поэта, видимо, другое –головокружительная свобода любви и эротические культы Лидии. В «длинном» стихотворении Петников пишет уже не о лидийском часе, то есть не о времени, а более точно устанавливает пространственный вектор:

Я побывал опять в краю лидийском, -

Как описать его?

Скорей как это чувство рассказать?

Вот этот час в стране чудес,

Такой мне близкой,

Когда входил я в заповедный лес

И погружался в вас,

Как в чашечку цветка,

Или летя навстречу к вам, я улетал от вас

Движеньями витка и завитка…

Любовь – это лидийская грёза поэта, которая приходит «в сопровождении мечты», это погружение «как в чашечку цветка» в страну потаенных воспоминаний. В мифопоэтике крымского периода Петников обращается к древней Лидии, подобно Волошину, который создал мифическую Киммерию, или А. Грину, создавшему сказочную Гринландию (из городов Зурбаган, Лиль, Гель-Гью, поэтичной Каперны). Такой сказкой наяву, потерянным раем, стала для поэта Григория Петникова Лидия.

Семантически многослойно и начало стихотворения: «Пишу зеленое на голубом. И – алом».

Причем это не единственная миниатюра с таким началом. Скорее всего, это хронотоп, обозначающий время (закат или рассвет) и место (море и небо), но вспоминаются и краснофонные иконы, и красные кони на русских иконах, и красные кони Петрова-Водкина – и всё это уже прошлое для читателей оттепели, но памятно для поэта, который начинал писать в в эпоху Серебряного века.

В 60-70 годы Петников пишет о новом времени, и символика цвета у него иная и неизменно его пристрастие к зелено-голубой гамме:

На камне сером – зеленая царевна. Зеленый огонек.

И конь зеленый. И мой горнист трубою голубою

Открывает утро.

Почему Петников пишет зеленое на голубом? Возможно потому, что он Председатель Земного Шара, и как творец созидает зеленое – символ природы, на голубое – это небо и море.

Живя в Крыму, в последние годы своей жизни, подводя творческие итоги, Петников писал в русле неоклассики, но поиски совершенной формы стиха продолжал. Он по-прежнему был внимателен к слову, занимался словотворчеством, особенно когда создавал стихотворные миниатюры.

Я из стихов убрал почти что все –

Усталый снег. И грусть. Замедлил время.

Оставил только вас – как музыку - дорогу на вершину…

В этом трехстишии поэт «зафиксировал» формулу стихотворной миниатюры, определяя, что в ней должно быть, а что поэтом «отсекается» как лишнее.

Усовершенствовав форму лирических миниатюр, Петников внёс много нового и не только в форму, но и в содержание коротких стихотворений. На основе историко-культурных аллюзий он придавал семантическую многослойность лирическим стихотворениям, следуя эстетическим установкам Серебряного века, футуристскому слововедению, русскому и украинскому фольклору, античной мифологии.

^[1] Лирическим футуристом Григория Петникова называл А.И. Белецкий.