Тип референциального выражения и определенность как факторы асимметричного объектного маркирования в современном иврите

Алексеева Мария Евгеньевна старший преподаватель кафедры семитологии и гебраистики, Санкт-Петербургский государственный университет 199034, Россия, г. Санкт-Петербург, ул. Университетская Наб., 7-9 Alexeeva Maria Senior Lecturer, Department of Semitic and Hebrew Studies, St Petersburg University 199034, Russia, Saint Petersburg, Universitetskaya Nab., 7-9 maria-alexeeva@inbox.ru Другие публикации этого автора

Постановка проблемы. Асимметричное объектное маркирование описывает феномен, в котором второй аргумент двухвалентного глагола реализуется в грамматической роли прямого объекта, но морфо-синтаксическое кодирование этого аргумента варьируется между нулевым и маркируемым показателем аккузатива. Проблему асимметричного объектного маркирования в современном научном дискурсе принято рассматривать в терминах «дифференцированного маркирования объекта» (англ. differential object marking) ^{[20, 21]}, которое, в свою очередь, является частным случаем более широкого явления дифференцированного маркирования аргументов (англ. differential argument marking) ^[18]. Термин «дифференцированное маркирование объекта» («дифференцированное объектное маркирование», или «вариативное оформление прямого дополнения» ^[5]) был введен Г. Боссонгом в 1985 г. и уже тогда вариативность объектного маркирования была зафиксирована более чем в 300 языках мира ^[9].

Сегодня в научной литературе существует несколько основных подходов, объясняющих вариативность объектного маркирования ^{[3, 4, 10, 19]}. Наиболее влиятельной на сегодняшний день является теории оптимальности, представленная в работе Дж. Эйссен ^[6]. Именно в этой работе постулируется основополагающее значение двух факторов-лицензоров дифференцированного объектного маркирования: определенности и одушевленности, причем как пример влияния фактора определенности приводится современный иврит ^{[6, c. 436]}.

Действительно, современный иврит традиционно воспринимается как пример языка, в котором присутствует асимметричное объектное маркирование и который в рамках ассиметричного объектного маркирования использует маркер аккузатива ʾet, по-разному кодируя O-участника в транзитивной клаузе в зависимости от статуса определенности именной группы (ИГ), которая его кодирует. Важной особенностью восприятия определенного/неопределенного статуса ИГ в современном иврите является то, что данная категория является бинарной, и ее интерпретация базируется на наличии/отсутствия формальных показателей детерминации: определенного артикля, притяжательных суффиксов, имен собственных.

Исследовательские работы, посвященных падежной системе современного иврита [например, 11, 13, 16, 22], в большинстве своем, выполняются в рамках теоретической парадигмы, предложенной порождающей грамматикой Н. Хомского, и апеллируют к грамматическим описаниям и собственной интуиции носителей языка. До сих пор не было сделано систематизированных попыток воспользоваться теоретической базой функционализма для анализа объектного маркирования в современном иврите, также как и применить для такого анализа методы корпусной лингвистики. Единственная работа, сочетающая в себе и то и другое была опубликована П. Бекинсом и основана на материале древнееврейского языка ^[7]. Таким образом, данное исследованиеявляется первым исследованием асимметричного объектного маркирования в современном языке иврит с точки зрения функционального подхода, использующего методы корпусного анализа, что составляет ее научную новизну.

На данном этапе одной из основных черт функциональной лингвистики является отсутствие единой глобальной теории, предусматривающей определенный взгляд на все стороны языка. Однако исследования в рамках функционализма ведутся многочисленными учеными всего мира как на общетеоретическом уровне, так и на материале самых разных языков и диалектов ^{[1, 2, 12, 14, 17]}. Актуальность исследования, таким образом, заключается, с одной стороны, в применении функционального подхода, а с другой, в обращении к теме дифференцированного падежного маркирования, которой посвящены многочисленные работы последних десятилетий.

Цель и методы исследования. Целью настоящего исследования является показать, что корреляция между наличием формальных показателей детерминации у ИГ и наличием маркера аккузатива при оформлении прямого объекта в современном иврите не является абсолютной. Для этого мы рассмотрим способы выражения категории «определенность» в современном иврите в различных по структуре именных группах, которые в современном иврите могут кодировать O-участника в транзитивной клаузе, являющиеся предметом исследования, и проанализируем корреляцию между статусом определенности/неопределенности ИГ и способом ее оформления в позиции прямого объекта.

Для получения объективной и статистически обоснованной информации о вариативности асимметричного объектного маркирования в речи носителей языка иврит нами будут использованы выработанные корпусной лингвистикой методы квантитативного и сравнительного анализа на материале двух исследовательских корпусов Hebrew Objects General Corpus, объемом около 52 000 словоупотреблений, и Hebrew Objects Targeted Corpus (HOT корпус), объемом около 49 000 словоупотреблений, составленных на основе онлайн корпуса современного иврита Hebrew Web 2021 (heTenTen21), размещенного на платформе SketchEngine ^[24].

Основные типы именных групп в современном иврите и показатели детерминации

В соответствии с классификацией Ш. Винтнер, ИГ могут включать различные элементы, порядок следования которых строго фиксирован [Wintner]. В частности, квантификаторы (shlosha («три»)), kol («всякий/каждый/весь/все»), kama («несколько»)), детерминативы (oto «тот/тот же самый») и собственно определенный артикль (hа-) занимают позицию впереди вершины, а в постпозиции к вершине могут употребляться: определяющие вершину ИГ, прилагательные и порядковые числительные, указательные местоимения, посессивы (например, sheli («мой»), shel dan («Дана»)), предложные группы и относительные придаточные предложения. Оформленная показателем детерминации (в т.ч. артиклем) ИГ считается определенной. Неопределенная ИГ не может оформляться показателями детерминации (неопределенного артикля не существует).

Маркер аккузатива ’et может опускаться перед определенной ИГ в некоторых типах текстов, требующих краткости изложения, например, в заголовках прессы, особенно если прямое дополнение не следует непосредственно после предлога ^{[15, c. 158]}.

Предположив потенциальную дифференциацию по параметру определенность указанных выше различных по структуре ИГ, мы разделили их на четыре категории (имена собственные, определенные ИГ с другими показателями определенности, неопределенные ИГ, местоимения) и провели квантитативный и сравнительный анализ асимметричного объектного маркирования для каждой категории.

В подавляющем большинстве случаев (за исключением членов одной семьи, обозначенных формой множественного числа, и особых форм при наименовании праздников) имена собственные в современном иврите не принимают показатели детерминации, однако демонстрируют облигаторное объектное маркирование независимо от наличия артикля (1, 2) или рестриктивных определений (3):

Данные корпуса HOG подтверждают эти наблюдения: маркируется 31/31 имен собственных в позиции прямого объекта, т.е. 100%.

Определенные ИГ, оформленные другими показателями, проявляют существенно большую вариативность. Согласно корпусу HOG, ИГ, состоящие только из имени существительного и оформленные определенным артиклем или притяжательным суффиксом, маркируются в 100% случаев (286/286 и 60/60, соответственно), также как и более сложные по составу ИГ, оформленные артиклем ha-: ИГ с указательным местоимением (8/8), с порядковым числительным (1/1), с определенным детерминативом (4/4). Единичные случаи отклонения от вышеуказанного принципа зафиксированы корпусом HOG для определенной ИГ с несогласованным определением (конструкция сопряженного состояния) (96/97) и определенной ИГ со структурой генетивной конструкции предложного типа (с предлогом shel) (42/43). Существенная степень вариативности асимметричного объектного маркирования или полный запрет на него зафиксированы в двух типах ИГ в категории «определенных»: ИГ с указательным местоимением, не оформленная определенным артиклем (ИГ+УказМ(арт.-)) (0/1) (4), и ИГ с квантификатором kol «весь, всё, каждый» (79% маркировано, 19/24) (5).

Запрет на объектное маркирование ИГ типа ИГ+УказМ(арт.-), семантически являющихся определёнными, описывается в различных источниках [например, 15, 25], но не оказывает существенного влияния на общепринятую точку зрения на асимметричное объектное варьирование и не находит никакого объяснения. Вариативность объектного маркирования ИГ с квантификатором kol справедливо объясняется разницей в оформлении ИГ с различным значением («все объекты множества» и «весь объект» vs «каждый/никакой объект множества»), однако вариативность объектного маркирования референциальных выражений, не принимающих показатели детерминации (см., в частности, пример (5)) до сих пор не рассматривалась в научной литературе и даже, насколько нам известно, не была описана.

В связи с низкой частотностью некоторых типов референциальных выражений, составляющих предмет исследования, для определения статистической значимости полученных в корпусе HOG результатов был сформирован второй исследовательский корпус HOT, фиксировавший только те типы ИГ, которые демонстрировали отклонения в корпусе HOG. Согласно корпусу HOT, ИГ типа ИГ+УказМ(арт.-), вопреки общепринятому мнению, демонстрируют опциональность маркирования (2% маркировано, 5/222). Обратим внимание, что все контексты, в которых данная ИГ оформлена маркером ʼet(5/5), представлены ИГ с местоимением zo (FS) «эта», что свидетельствует о наличии дополнительного, неучтенного предыдущими исследованиями фактора, лицензирующего объектное маркирование в этих контекстах. Опциональность маркирования подтверждается и в случае с квантификатором kol, особенно в примерах, подобных (5), где О-участника транзитивной клаузы кодирует относительное местоимение ma, сопровождаемое определительным придаточным: 55% маркировано (9/20).

Неопределенные ИГ, кодирующие О-участника в транзитивной клаузе, должны демонстрировать запрет на маркирование. В соответствии с данными корпуса HOG, этот принцип является справедливым для неоформленных артиклем имен существительных (0/471), неопределенных генетивных конструкций с предложным способ оформления (0/12), неопределенных ИГ с детерминативами, обладающими семантикой неопределенности (0/6) и с неопределенными количественными числительными (0/11). Однако конструкции, обозначающие партитив, формально тяготеющие к неопределенному концу спектра, демонстрируют высокую степень опциональности объектного маркирования (75% маркированы, 25% - нет, согласно корпусу HOG), например:

Корпус HOT подтверждает это наблюдение, но позволяет также предположить существование дополнительного ограничения на объектное маркирование, т.к. частотность маркирования неодинакова между конструкциями с количественными числительными («один», «три» - см. пример (6)), 57/76 (75%) и с кванторами типа Helek «часть», Hetsi «половина», 2/79 (3%). Референциальное выражение «один из…», в частности, демонстрирует вероятность объектного маркирования в 78% (57/73).

Явление опционального маркирования партитива, о котором идет речь, было подтверждено экспериментально ^[16], однако на данный момент не нашло приемлемого объяснения (единичные попытки, которые делались в рамках формального подхода к синтаксису, либо игнорировали данное явление ^[11], либо не рассматривали дискурсивно-прагматических особенностей данного типа референциальных выражений ^[16], которые, по нашему убеждению, лежат в основе вариативности объектного маркирования в современном иврите.

Что касается местоимений (в данном случае мы рассматриваем не актуализаторы, уточняющие референцию имени существительного («этот стол»), а самостоятельно кодирующие референт), то, согласно теории оптимальности, местоимения располагаются в самой левой позиции на Шкале определенности ^[6], поэтому должны подлежать обязательному маркированию, т.к. их референт однозначно идентифицируется коммуникантами.

Однако этот факт не подтверждается данными корпусного анализа. Согласно корпусу HOG, маркированы меньше половины референтов, кодирующихся с помощью указательных местоимений (16/33, 48%), которые должны однозначно указывать на референт (7).

Статистические данные о способе объектного маркирования также демонстрируют явное наличие вариативности в зависимости от формы указательного местоимения (ze (MS) и ele (PL) маркируются облигаторно (16 и 152 в корпусах HOG и HOT, соответственно), а zot (FS) не маркируется (17 и 134).

Вопросительные местоимения более естественно связать с неопределенностью, чем с определенностью, в связи с тем, что говорящему неизвестно, какой референт подразумевается. Как подтверждение этому, в некоторых языках вопросительные слова выступают также как неопределенные местоимения, поскольку и те, и другие предполагают «информационный пробел» ^{[8, c. 226]}. Однако, кодируя прямой объект, вопросительные местоимения в иврите, также как и указательные, маркируются дифференцированно в зависимости от формы: ma «что» типично не маркируется, но демонстрирует некоторую опциональность маркирования в корпусе HOT (1/62), mi «кто» маркируется облигаторно (30/30). Данное явление отмечается исследователями как в древнееврейском, так и в современном иврите ^[15], но находит объяснение только в рамках дискурсивно-прагматического подхода ^[7].

Более сложно ситуация обстоит с относительными местоимениями mi «(тот) кто» и ma «(то) что», кодирующими О-участника в транзитивной клаузе, дифференцированное объектное маркирование которых на данный момент не рассматривались в научных работах. В этом случае не только не представляется возможным объяснить вариативность асимметричного объектного маркирования определенным статусом референциального выражения, но также не очевидна корреляция с вопросительными местоимениями mi и ma, обладающими достаточно строгой дифференциацией объектного маркирования.

В контекстах, подобных примеру (8), где употребляется местоимение ma маркер аккузатива наблюдается в 66% случаев (33/50,), тогда как маркирование для референтов, кодируемых местоимением mi, достигает 85% (67/79), но, тем не менее, не является облигаторным, как в случае с вопросительным местоимением mi.

Местоимения других разрядов демонстрируют ожидаемое оформление в позиции прямого объекта: взаимные и объектные маркируются облигаторно (5/5 и 122/122 соответственно), неопределенные местоимения не маркируются (0/7).

Выводы и заключение. Анализ референциальных выражений, кодирующих О-участника в транзитивной клаузе, проведенный в данном исследовании на базе корпусных данных на материале современного иврита, позволяет сделать вывод о том, что, несмотря на безусловное наличие корреляции между категорией «определенность» и способом оформления ИГ в позиции прямого объекта, полную согласованность с зафиксированным в исследованиях и дидактических материалах принципом «все определенное маркируется, все неопределенное – нет» демонстрирует в речи только одна категория из четырёх рассмотренных, имена собственные, маркирующийся облигаторно. Остальные категории демонстрируют опциональность объектного маркирования в рамках одного или нескольких типов референциальных выражений внутри каждой группы. В категории «определенных ИГ» опциональность колеблется на уровне от 2% для ИГ с указательными местоимениями, не оформленными определенным артиклем, до 55% для ИГ с квантификатором kol. Формально неопределенные ИГ, имеющие значение неполного охвата (конструкции партитива), напротив, демонстрируют очень высокую вероятность объектного маркирования, 75%, особенно для референтов, кодирующихся с помощью количественного числительного ʾeHad/ʾaHat «один». Местоимения являются очень разнородным классом, который, тем не менее, частотно демонстрирует опциональность маркирования: указательные местоимения, референт которых должен однозначно идентифицироваться, маркируются меньше, чем в половине случаев, вопросительные строго дифференцируются по форме, тогда как относительные проявляют высокую степень вариативности (66% и 85% маркируются в зависимости от формы), для которой в литературе до сих пор не предложено объяснения.

Таким образом, наше исследование наглядно демонстрирует, что определенный статус ИГ, кодирующий О-участника в транзитивной клаузе, не может считаться единственным фактором, лицензирующим асимметричное объектное маркирование в современном иврите. Для определения дополнительных факторов требуются дополнительные исследования, основанные, прежде всего, на данных о реальной речи носителей языка, позволяющих оперировать не только формальными характеристиками ИГ, но и учитывать дискурсивно-прагматические особенности кодирующих референт выражений, такие как референциальный статус, одушевленность, активность в дискурсе и степень топикальности.