Идея Вечной женственности в поэзии А. М. Шаронова (на материале стихотворения «Валентина»)

Шаронова Елена Александровна ORCID: 0000-0003-0221-4427 доктор филологических наук профессор, кафедра русской и зарубежной литературы, Национальный исследовательский Мордовский государственный университет им. Н.П.Огарёва 430034, Россия, республика Мордовия, г. Саранск, ул. Большевистская, 68, оф. 503 Sharonova Elena Alexandrovna Doctor of Philology Professor, Department of Russian and Foreign Literature, National Research Mordovia State University 430034, Russia, Republic of Mordovia, Saransk, Bolshevistskaya str., 68, office 503 sharon.ov@mail.ru Другие публикации этого автора

Савонина Наталия Анатольевна аспирант, кафедра русской и зарубежной литературы, Национальный исследовательский Мордовский государственный университет им. Н. П. Огарёва 430005, Россия, республика Мордовия, г. Саранск, ул. Большевистская, 68, оф. 503 Savonina Nataliya Anatol'evna Postgraduate Student, Department of Russian and Foreign Literature, National Research Mordovia State University 430005, Russia, Republic of Mordovia, Saransk, Bolshevistskaya str., 68, office 503 cozlov.natalya2015@gmail.com

Современный поэт ничуть не в меньшей степени, чем поэт XVIII‒XX вв., стремится осмыслить идею Вечной женственности, опираясь для этого на культуры разных цивилизаций, и в первую очередь на античную культуру, в поисках нового слова и новой формы для художественного высказывания. Поэт, обладающий обширными культурными интересами, при условии наличия высокого дарования является носителем безграничного творческого потенциала. А. М. Шаронов, имея объёмный духовный, интеллектуальный и эмоциональный опыт и опыт научного поиска в области гуманитарных наук, стремится применить его в своей литературной работе. В его прозе и поэзии активно присутствуют античные, русские и финно-угорские литературные, исторические и философские контексты. Образы Гомера, Платона, Сократа, Эзопа, Аристотеля, Лённрота, Пушкина и греческих, эрзянских и русских богов и эпических героев образуют поле его творческих ориентиров в таких стихотворениях, как «Мне руку подает Гомер…», «Прервав тысячелетний сон…», «Я в дверь стучусь, в которую Гомер…», «В краю, где каждый как Сизиф…», «За мудростью к Эзопу и Крылову…», «Ахиллесова пята», «Разверзлись небеса, открылась взору бездна…», «Жил-был на Руси богатырь Святогор…», «Иду по Муромской дороге…», «Анастасия», «Я из радуг корону сотку…», «Валентина» и в др.

Поэзия А. М. Шаронова вызывает исследовательский интерес в связи с ее отзывчивостью на мировые и общероссийские запросы. В первую очередь внимание ученых привлекает созданный им эпос «Масторава» ^[19], существующий на эрзянском, русском, мокшанском, венгерском, финском языках: см. А. А. Арзамазов ^{[1; 2]}, А. А. Гагаев ^{[4; 5]}, О. П. Ингл ^{[11; 20]}, Р. А. Кудрявцева ^[12], В. П. Миничкина, Е. С. Руськина ^[15], В. В. Наумкин, Е. А. Шаронова ^[16] и др.; проза и поэзия, представленная в книгах «Планета Эра», «На земле Инещкипаза», «Монологи» ^[18], анализируются в работах Г. Г. Горланова ^[6], С. П. Гудковой ^{[7; 8; 9; 10]}, А. А. Арзамазова ^{[1; 2]}, Е. А. Шароновой ^[20], А. В. Хозяйкиной ^[17] и др.

Стремясь объяснить смысл и характер интерпретации идеи Вечной женственности в поэзии А. М. Шаронова, мы остановимся на стихотворении «Валентина» (2015):

Ты Афродита в красоте своей,

Афина ‒ в мудрости, Деметра – в неге.

Сиянье глаз твоих полночных звёзд синей,

Когда нет туч и облаков на небе.

Печален и угрюм ракитов куст,

Стоит светла и празднична берёза…

Слова, как соловьи, с твоих слетают уст,

В твоих руках любой цветок как роза.

Печалюсь я. Но что печаль моя?

Уныние, когда проходишь мимо.

Уйдёшь – и вмиг осиротею я,

Убогим стану, злым невыносимо.

Из дней и лет рождаются века

И всех времён магические числа…

Из родника рождается река,

Из красоты – любовь и жизни смыслы.

Всё обретает имя на земле,

Когда ты Афродита и Афина.

И счастья свет сияет на челе

У мужа твоего, у дочери и сына ^[18].

Стихотворение посвящено Валентине Васильевне Шароновой – жене поэта, матери его детей, его спутнице и помощнице. Она всегда шла рядом с ним, избавляя его от одиночества на жизненном поле битвы; бросаясь в бой, он мог быть уверен, что она бросится тоже, своим присутствием рядом поддержит и защитит его. Их союз всегда воспринимался как идеальный союз. Посвящение жене создает условия для появления внешнего и внутреннего сюжетов в этом стихотворении. Внешний сюжет связан с актуализацией идеи Вечной женственности, выводящий контекст стихотворения в бытийное и космическое пространства. Сюжет внутренний, «бытовой», вырастает из конкретной ситуации, явившейся поводом для написания произведения: в 2015 году жена поэта оказалась в больнице. Дни, проведенные без нее, визиты в больницу, размышления по поводу вынужденной разлуки оказались в основе лирической рефлексии. Внутренний сюжет, становясь составной частью внешнего сюжета, приводит к следующей «дислокации» образов: образ Женщины поднимается до образа Богини, в свою очередь, образ Богини содержит черты образа Женщины.

Образ жены присутствует во многих стихотворениях А. М. Шаронова, прямо или опосредованно он обращается к нему, размышляя над идеей Вечной женственности подобно Данте, Петрарке, Гёте, Пушкину, представителям европейской философии и эпохи русского Серебряного века. В поисках верифицированного определения Вечной женственности обратимся к статье A. E. Maxoва в «Литературной энциклопедии терминов и понятий» (2001), в которой под Вечной женственностью понимается «трансцендентная сила, любовно поднимающая человека в область вечной творческой жизни. Способность вечной женственности «тянуть к себе» свидетельствует о ее родстве с силой притяжения, правящей в мире и наивысшим образом проявляющей себя в любви; женственное и скрытая в нем сила притяжения управляет «нами», т.е. миром мужчин <…> Прообразы Вечной женственности в аспекте даруемого ею любовного всепрощения ‒ Богоматерь как «небесная царица» и заступница за грешников, Беатриче из «Божественной комедии» Данте, также влекущая грешника к высшим сферам <…> В русской поэзии Серебряного века Вечная женственность ‒ лик вечной мистической возлюбленной, не тождественный ни одному из земных лиц и существующий лишь в предчувствии и надежде <…> Вечная женственность знаменует преодоление мужского эгоизма в женской стихии любви, приход мужчины к вечным идеям красоты, добра и истины, которые всегда являлись человечеству в женской форме, поскольку именно с женщиной связано «примиряющее, успокаивающее, просветляющее начало», противостоящее «рвущейся вперед жизни мужчины»» ^{[13, с. 119‒120]}. Н. А. Бердяев пишет: «…женственная стихия есть стихия космическая, основа творения, лишь через женственность человек приобщается к жизни космоса. Человек в полноте своей есть космос и личность» ^{[3, с.325‒326]}. Философ и поэт Вл. Соловьев в стихотворении «Das Ewig-Weibliche» дает ставшее хрестоматийным определение Вечной женственности, соединившей в себе божественное и земное:

Знайте же: вечная женственность ныне

В теле нетленном на землю идет.

В свете немеркнущем новой богини

Небо слилося с пучиною вод.

Всё, чем красна Афродита мирская,

Радость домов, и лесов, и морей,‒

Всё совместит красота неземная

Чище, сильней, и живей, и полней (1898).

Очевидно, что А. М. Шаронов в осмыслении идеи Вечной женственности следует традиции, сложившейся в русской и мировой культуре [См. об этом: 14], но находит свой образ, символизирующий для него высшее начало женственности, ‒ образ собственной жены.

Идея Вечной женственности, олицетворенная А. М. Шароновым в Валентине, основывается на сочетании множества разных начал, из которых складывается вечно притягательный, исполненный красоты и мудрости, страстности Евы (искушенной и искушающей) и целомудрия Богоматери (совмещающей невинность и материнство) гармоничный образ Женщины.

Образ Вечной женственности формируется у А. М. Шаронова через мифологическое восприятие женскости, которая обладает демиургическими чертами, свойственными женщине по праву ее рождения женщиной. Она демиург потому, что создана рождать (= творить), для нее это не целеполагание, как для мужчины, а данность. В стихотворении «Валентина» образ лирической героини вбирает в себя черты таких греческих богинь, как Деметра, Афродита, Афина и Хлорида (Флора), и обладает ими с полным правом, ибо они и ее тоже, она их наследница и носительница.

Валентина у А. М. Шаронова как воплощенная женственность – земная и небесная, ей подвластны Космос («Сиянье глаз твоих полночных звёзд синей») и Земля, она объемлет весь мир так, как это делают боги. Перечень божественных имен, наполняющих имя Валентины, не случаен: «Ты Афродита в красоте своей, / Афина ‒ в мудрости, Деметра – в неге». Эти богини, каждая в своей ипостаси, воплощают самые главные творительные женские начала. Для наглядности напомним общеизвестное: Афродита ‒ боги­ня люб­ви и кра­соты, выполняющая кос­ми­че­ски­е функ­ции охваты­ваю­щей весь мир люб­ви; пред­став­ляется и как боги­ня пло­до­ро­дия, веч­ной вес­ны и жиз­ни, пребывает в окру­же­нии цветов; мыслится как боги­ня бра­ков и родов.

Афина ‒ боги­ня муд­ро­сти и спра­вед­ли­вой вой­ны, защит­ница цело­муд­рия, имеет авторитет, рав­ный авторитету Зев­са.

Деметра ‒ боги­ня пло­до­ро­дия и зем­леде­лия, носительница подлинного материнства, имеет пре­крас­ную внешность, представляется с воло­са­ми цве­та спе­лой пше­ни­цы.

Хлорида (Флора) ‒ богиня цветов, расцвета, весны и полевых плодов, ее грудь источает цветы, распространяющиеся повсюду.

Очевидно, что лирическая героиня А. М. Шаронова, подобно греческим богиням, женственна, красива, исполнена любви и глубокого, очень мощного материнского начала, целомудренна, мудра, интеллектуальна, наделена творительной силой. Ее нечаянными усилиями мир оживает и украшается, всякое ее движение сопровождается прекрасным превращением: «Слова, как соловьи, с твоих слетают уст, / В твоих руках любой цветок как роза».

Причиной такого чудесного воздействия Валентины на людей и природу является безмерное чувство любви, владеющее ею. Ее женская сущность – Красота, которая состоит из любви, оплодотворена любовью и рождает любовь. И эта любовь сотворяет и осмысляет жизнь вообще, жизнь как таковую: «Из родника рождается река, / Из красоты – любовь и жизни смыслы».

Валентина олицетворяет для поэта Жизнь: без первой станет невозможной вторая («Уйдёшь – и вмиг осиротею я, / Убогим стану, злым невыносимо»), ее уход ассоциируется для него с концом света, с утратой им самого себя, с отречением от возможности быть без нее.

И, напротив, Жизнь становится полнокровной, начинает пульсировать и наполняться содержанием, когда Она возвращается: «Всё обретает имя на земле, / Когда ты Афродита и Афина. / И счастья свет сияет на челе / У мужа твоего, у дочери и сына». Здесь поэт буквально обожествляет лирическую героиню, наделяя ее главной божественной функцией – дать имя сотворенному миру. Назвать творение так же важно, как сотворить. Мир как таковой способен состояться только тогда, когда все в нем обретет имя, ибо лишь названное – актуально.

Идеальная Женственность, воплощаемая образом Валентины, проявляется в ее материнской (она родила сына и дочь, вне исполнения этой миссии женщина не может мыслиться женщиной) и в супружеской (она из мужчины сотворяет мужа и отца, влияя на реализацию главного его предназначения) ипостасях. Красота, по А. М. Шаронову, производит «любовь и жизни смыслы», т. е. гармонизирует бытие мира и человека. Вне красоты ничто невозможно. И Женщина, воплощающая и творящая красоту, символизирует плодотворность и неконечность Жизни.

Стихотворение построено таким образом, что первая строфа констатирует основную идею стихотворения: прекрасное питается из разных источников, но олицетворяется Женщиной, содержащей в себе все черты прекрасного, являющейся воплощенной красотой. Во второй, третьей, четвертой строфах идет доказательство утвердительной первой строфы. В них второе двустишие развивает и усиливает содержание первого. При этом сами строфы по смыслу и по степени раскрытия темы равноценны по отношению друг к другу, каждая содержит завершенную мысль. Вторая строфа утверждает оптимистическую и активную природность Женщины (Валентины) по сравнению с природой как средой обитания человека; объясняется это даром Женщины неутомимо претворять мир. Третья строфа объясняет невозможность мира без Женщины, обратную его метаморфозу, ведущую в небытие. В четвертой строфе поэт наделяет женщину вселенской утвердительной силой, питаемой творительными ее способностями. Пятая строфа представляет собой положительный вывод из всего хода рассуждений о сущности и высоком значении Женщины и является кульминацией стихотворения. В ней фиксируется основная идея произведения и завершается образ лирической героини, определяющий, что высшая степень женственности проявляется в одаривании счастьем мужа и детей, что образует бесконечную цепь благотворных последствий: счастливые люди начинают производить счастливый мир, украшенный цветами и большими смыслами; в таком мире красота никогда не заканчивается, поскольку счастливый человек видит ее во всем и все способен превратить в красивое.

В поэтическом мире А. М. Шаронова счастливый человек, уподобляясь богу в способности не отменить зло, но нацелить его на служение добру (в эрзянском мифе о сотворении мира, включенном поэтом в «Мастораву» и сыгравшем в ней сюжетообразующую роль, бог богов Инешкипаз, создав идеальный мир, сталкивается с сопротивлением черта ‒ Идемевся, который тоже мыслит себя творцом и вмешивается в творительный процесс, наводя порчу на произведение Инешкипаза. Бог, не имея возможности вернуть землю в прежнее состояние, превращает уродства, содеянные Идемевсем, в красоту: черные тучи на безоблачном небе, появившиеся усилиями черта, наполняет живительной влагой, которая, ниспадая на землю в виде дождя, делает ее плодотворной; овраги, возникшие на идеально ровной поверхности земли, начиняет золотом и драгоценными металлами и т.д.), становится «маленьким богом», «земным богом». Это оказывается для него возможным благодаря божественному воздействию Женщины.

Женщина у А. М. Шаронова не вторична, не пассивна, не только объект восхищения и поклонения, но – субъект, энергично осуществляющий жизнь. По А. М. Шаронову, в Женщине заключены мудрость, красота, любовь, творительная сила, способствующая преображению мира и дарующая человеку возможность восхождения к выбранным им высотам, что и определяет для него идею Вечной женственности.