Особенности лиц, обладающих статусным лидерством в преступной среде

Новожилов Сергей Сергеевич соискатель, кафедра уголовного права, МГЮА им. Кутафина О.Е. 125993, Россия, г. Москва, ул. Садовая-Кудринская, 9 Novozhilov Sergei Sergeevich Postgraduate Student, Department of Criminal Law, Moscow State Law University named after Kutafin O.E. 125993, Russia, Moscow, Sadovaya-Kudrinskaya str., 9 sbtantiterror@gmail.com Другие публикации этого автора

С принятием Федерального закона от 01 апреля 2019 г. № 46-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в части противодействия организованной преступности» законодателем был взят курс на ужесточение наказания за преступления, совершаемые членами преступных сообществ (преступных организаций) и лицами, занимающими высшее положение в преступной иерархии. Санкция уголовно-правовой нормы, предусмотренной ч. 4 ст. 210 УК РФ была ужесточена, норма об участии в собрании представителей рассматриваемых преступных объединений выделена в самостоятельную часть, факт занятия лицом высшего положения в преступной иерархии подвергнут криминализации в качестве самостоятельного состава преступления (ст. 210¹ УК РФ)^[1]. Все эти факторы ставят задачу борьбы с организованной преступностью, в число наиболее значимых функций государства, что делает исследуемую тему наиболее актуальной в настоящее время. Предметом исследования являются криминологические особенности лиц обладающих статусным лидерством в преступной среде России. Методологический аппарат научного исследования составили современные методы научного познания: исторический, формально-логический, юридико-технический, формально-догматический, сравнительного правоведения. В ходе исследования применены такие научные способы и приемы, как дедукция, моделирование, систематизация и обобщение. В работе использовалось сочетание теоретической и эмпирической информации. Научная новизна работы связанна прежде всего с попыткой автора дать оценку структурным элементам преступной иерархической системы, действующей в Российской Федерации, определить в ней место лиц обладающих статусным лидерством, а также разобраться в определении основных дефиниций имеющих оценочный характер.

Теоретико-прикладные и уголовно-правовые вопросы, связанные с наличием в России преступной иерархии и лицах занимающих в ней высшее положение (обладающих статусным лидерством), отражены в работах Е.А. Антонян, П.В. Агапова, А.В. Бриллиантова, С.В. Бондаренко, С.В. Кондратюка, В.Н. Кудрявцева, А.Н. Мондохонова, И.В. Пикина, П.А. Скобликова, Т.В. Стукаловой, В.Е. Эминова. Однако, практически отсутствуют комплексные монографические исследования, посвященные проблемам формирования и функционирования в России преступной иерархии и наличием в ней лиц обладающих статусным лидерством. Некоторые ученые считают, что положения ст. 210¹ УК России соответствуют современному состоянию организованной преступности^[2]. В постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 июня 2010 г. № 12 «О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества или участии в нем (ней)», предпринята попытка разъяснить содержание понятия «высшее положение в преступной иерархии». В частности в п. 24 постановления Пленума № 12 разъясняется, что разрешая вопрос о субъекте преступления ч. 4 ст. 210 УК РФ, надлежит установить занимаемое им положение в преступной иерархии.

Вместе с тем, конкретных определений вышеуказанных дефиниций указанное постановление Пленума не содержит, что создает определенные проблемы в правоприменительной практике, поскольку пока не выработано единообразного подхода к их трактовке. Более того, в виду малого количества правоприменительной практике по ч. 4 ст. 210 и ст. 210¹ УК РФ ни уголовный закон, ни Постановления Пленума Верховного суда России не содержат разъяснения большинства используемых в указанных статьях терминов. В частности такие понятия, как "преступная иерархия", "высшее положение" носят оценочный характер и по разному трактуются судами первой и апелляционных инстанций. Отсутствие единого подхода к определению указанных понятий и значению таких терминов, как "вор в законе", "положенец", "смотрящий" существенно снижает эффективность применения ч. 4 ст. 210 и ст. 210¹ УК РФ, поскольку неясно, какие именно из указанных лиц являются субъектами данных преступлений и занимают высшее положение в преступной иерархии.

Каким образом практические работники правоохранительных органов и суда должны определить высшее положение субъекта в «преступной иерархии»?

В.С. Ишигеев, Н.Л. Романова, В.Л. Лапша, а также известный криминолог Л.М. Прозументов, считают, что без осуществления специального криминологического, социально-психологического исследования без самих преступников и преступной среды это не представляется возможным^[3].

На практике возникают проблемы с определением субъекта преступления предусмотренного ст. 210¹ УК РФ. Ведь в «воровском», а также «пенитенциарном» сегменте преступной иерархии России на постоянной основе инициируются лица категории «вор в законе» (далее – ВВЗ), авторитеты уголовно-преступной среды, не имеющие статуса ВВЗ, а также «положенцы», «смотрящие», «держатели воровского общака».

Кто же из указанных лиц, занимает высшее положение в преступной иерархии?

Этот вопрос являются в науке уголовного права и криминологии дискуссионным.

Представители классической школы уголовного права указывают на проблемы правоприменения, связанные с оценочным содержанием указанных положений ст. 210¹ УК РФ^[4]. Считая, что речь идет не о признаках состава преступления, а о признаках личности преступника.

Если прибегнуть к грамматическому и системному толкованию, то слово «высшее» можно определить, как превосходную степень от прилагательного «высокий», из чего, по мнению П.А. Скобликова следует, что в той преступной иерархии, которую имеет в виду законодатель, есть ступенька «высший» (главный), а также расположенная ниже ступенька «высокий» (выше большинства, но не самый высокий) и остальные, далее вниз. Следовательно, преступная иерархия, о которой идет речь в ч. 4 ст. 210 УК РФ и ст. 210¹ УК РФ, должна иметь не менее четырех градаций: низший, средний, высокий и высший^[5].

Поэтому возникает вопрос, на какой ступени преступной иерархии стоят те или иные лица и кто из представителей преступной среды занимает там высшее положение.

Ряд авторов полагают, что к лицам, занимающим высшее положение в преступной иерархии, прежде всего, следует относить «воров в законе», «положенцев» и «смотрящих»^[6].

Другие эксперты считают, что к лицам, занимающим высшее положение в преступной иерархии, относятся только «воры в законе», а «положенцы» и «смотрящие» являются специальными субъектами, предусмотренными ч. 1 ст. 210 УК РФ^[7].

Противоположного указанными авторами мнения придерживается С.А. Кутякин, утверждая, что ответственность за занятие высшего положения в преступной иерархии подлежат наряду с «ворами в законе», и «положенцы», и «смотрящие», а ч. 1 ст. 210 УК РФ следует инкриминировать «авторитетам классом ниже»^[8].

А.Я. Гришко, апеллируя к опыту Грузии, предлагает дополнить ст. 210 УК РФ, примечанием, в котором давалось бы определение понятия лица, занимающего высшее положение в преступной иерархии. Он отмечает, что ответственности по ч. 4 ст. 210 УК РФ и ст. 210¹ УК РФ могут подлежать и иные лица, если они не относятся к перечисленным группам, но, по мнению правоохранительных органов и суда, занимают высшее положение, в преступной иерархии считая, что перечень таких лиц не может быть закрытым^[9].

Чтобы занимать высшее положение в преступной иерархии необязательно иметь уголовный статус «вор в законе», «положенец» или «смотрящий».

В истории криминального мира немало случаев, когда лицо занимало высшее положение в преступной иерархии, являясь лидером организованного им же преступного сообщества (далее-ОПС).

П.А. Скобликов справедливо отмечает, что «в уголовном законе отсутствуют основания для ограничительного толкования круга субъектов преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 210 УК РФ, настолько, чтобы в него попадали только лидеры «воровского сообщества». Нет для этого и криминологических предпосылок. Вряд ли кому-то удастся обосновать, что руководитель (или их группа при коллективном руководстве) преступного сообщества, в состав которого входят первые лица исполнительной и законодательной власти субъекта РФ, обладающие мощным административным ресурсом, контролирующие финансовые потоки региона, в силу должностного положения, имеющие значительное влияние на правоохранительные органы и суды, менее опасны и менее влиятельны, чем лидеры «воровского сообщества» (которые, как правило, ранее судимы и находятся под более или менее плотным контролем правоохранительных органов)».^[10]

Лицо может являться «вором в законе», к примеру внести соответствующую денежную сумму в «общак» и купить статус, такие случаи известны в истории, когда короновали за деньги так называемых "апельсинов", "лаврушников" ранее не судимых лиц, которые ни одного дня не находились в местах лишения свободы. Фактически, после такой «коронации» статус «вор в законе» они приобретали, но не имели никакого веса в преступной среде, не создавали преступные сообщества (организации), не осуществляли руководство преступными группами и их структурными подразделениями, не осуществляли координацию преступных действий, не жили воровской жизнью.

Нередки случаи, когда лицо, являющееся «вором в законе», за совершение порочащего честь и достоинство поступка «развенчивают», лишают статуса на воровской сходке. При этом, если на указанной воровской сходке недостаточно «воровской массы» (числа делегатов), другие лица категории «вор в законе» могут не считать ее легитимной и продолжать признавать за указанным лицом статусное лидерство.

В качестве примера можно привести «воровской прогон» в отношении «вора в законе» Т.Г. Ониани 02.06.1952 г.р., криминальное прозвище «Таро», являющегося главарем «Кутаисской преступной группировки», которого неоднократно объявляли «не вором».

Также бывают случаи, когда уголовный статус лица категории «вор в законе», «заморожен» до вынесения решения воровской сходкой, в указанное время лицо фактически занимает нейтральный статус, оно имеет авторитет и вес в уголовной среде, способно решать те или иные вопросы, но статус «вор в законе» в его отношении приостановлен.

Кроме того, лицо может быть «раскороновано» и не иметь статуса «вора в законе», но занимать высшее положение в преступной иерархии действующего преступного сообщества.

В качестве примера можно привести А.В. Северова 25.04.1959 г.р., уголовное прозвище «Саша Север», являющегося легендой преступного мира.

Во время отбывания им наказания в ФКУ Т-2 УФСИН России по Владимирской области в 1993 году к нему был сделан «воровской подход», лицами имеющими статусное лидерство в уголовно-преступной среде, Р.Г. Цицишвили («Цицка»), Р.В. Бухникашвили («Пецо»), С.А. Бойцовым («Боец»), которые на так называемой «воровской сходке» присвоили Северову статусное положение в преступной иерархии, в соответствии с церемонией, установленной в преступном сообществе и последующим оповещением результатов широкому кругу заинтересованных лиц. Более 20 лет своей жизни Александр Северов являлся коронованным «вором в законе» и отвечал за «воровской ход» в Тверской области. В 2014 году на одной из воровских сходок, Сергей Волков, криминальное прозвище «Волчок», Юрий Пичугин («Пичуга»), Василий Христофоров («Вася Воскрес»), приняли совместное решение «раскороновать» Северова. Для снятия короны должны иметься очень веские причины. И они были предоставлены. «Севера» обвинили в неправильном распределении «воровского общака». Ему инкриминировали, что он неоправданно маленькие суммы направлял во всероссийский «воровской общак», и тратил оставшиеся деньги не по назначению. Вторым обвинением прозвучало то, что он общается с журналистами и раздает интервью на темы, которые не принято афишировать в воровском сообществе. Третье обвинение прозвучало по теме его употребления наркотиков. Но самым громким обвинением стало то, что он подал исковое заявление с целью получения материального ущерба, что идет в разрез с установленными в «воровском сегменте» преступного сообщества понятиями. Возникает теоретический вопрос, может ли такой человек, как Александр Северов, после «раскоронования», руководить организованным преступным сообществом и занимать высшее положение в преступной иерархии руководимой им преступной организации?

Конечно, может. «Раскоронование» не влечет за собой потерю его уголовного авторитета, годами заслуженного безупречным «воровским поведением» и соблюдением всех требований воровской субкультуры.

Теперь рассмотрим следующий вопрос: «Являются «положенец», «смотрящий», "держатель воровского общака" лицами, занимающими высшее положение в преступной иерархии?»

А.Я. Гришко считает, что указанные лица являются занимающими высшее положение в преступной иерархии^[11].

С этой позицией мы можем согласиться частично, поскольку, по нашему мнению, не каждый «положенец», «смотрящий», "держатель воровского общака", занимает высшее положение в преступной иерархии.

В апелляционном определении Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 29.05.2018 г. № 51-АПУ 18-4 (уголовное дело в отношении М.А. Чкадуа) судом тщательно исследовался вопрос о значении криминальных понятий «вора в законе», «положенца», «смотрящего», «преступной иерархии», который имел важное значение для установления фактических обстоятельств дела и юридической оценки действий осужденных.

«Вор в законе» – это лицо, занимающее высшее положение в криминальной иерархии, в связи с чем, обладает непререкаемым авторитетом в криминальном мире со всеми его представителями, находящимися ниже его самого.

«Положенец» – это поставленный «ворами» («вором») главный человек в криминальном мире на территории отдельно взятого региона, является по сути доверенным лицом вора, действует от его имени. В связи с этим, весь «преступный люд» на указанной территории должен относиться к нему с уважением.

«Смотрящий» – это человек, который был выбран местной «криминальной администрацией» (т.е. структурой) в качестве главного на той или иной территории (города, района), то есть ответственный за все происходящее на «своей» территории^[12].

В Постановлении Вологодского областного суда № 2-2/2021 (2-11/2020) от 02.12.2021 г. по делу в отношении "вора в законе" Н.Д. Джинчвелашвили, суд определил содержание ключевых терминов использующихся в ходе судебного слушания. В частности, определил "преступную иерархию" - как сложившуюся систему взаимоотношений лиц, совершивших преступление в зависимости от их статуса, то есть определенный порядок подчинения низших элементов этой системы высшим. Далее указал, что "держатель воровского общака"- это лицо, уполномоченное лидерами уголовной среды на ответственное хранение и распределение совокупности материальных ресурсов, финансовых средств, накапливаемых, контролируемых и распределяемых в интересах криминального мира либо его представителей.

Разберемся в криминологическом содержании указанных понятий.

«Положенца» назначает «вор в законе» и он несет ответственность перед вором, чаще всего, «положенца» назначают ответственным за порядок в местах лишения свободы. Не у каждого «положенца» есть реальная власть, более того, положенцы не равны друг другу по своему статусу и авторитету в уголовно-преступной среде, «положенца» может снять вор, который его «поставил на положение», либо он может быть снят по решению воровской сходки, если совершит действия, порочащие его честь и достоинство, допустит беспредел или по его вине прольется невинная кровь. Он имеет временный статус в отличие от «вора в законе», статусное лидерство которого является пожизненным.

Более того, «положенцами» являются лица, отбывающие наказания в местах лишения свободы, где их и «ставят на положение», после своего освобождения такое лицо теряет свой статус, а на воле оно может вообще не войти в действующую преступную иерархию и не занимать высшее положение в ней, поскольку структура преступной иерархии на воле и преступной иерархии в местах лишения свободы (тюремной иерархии) не тождественны.

Кроме того, над «положенцем» всегда стоит «вор в законе», занимающий более высокое место в преступной иерархии, поскольку «положенец» несет ответственность перед ним и связан с ним рамками строгой преступной субординации. «Положенец» не может подписывать «воровской прогон» и действовать от своего имени, всегда действуя от имени «вора в законе».

Что касается «смотрящего», его уголовно-правовой статус еще более «размытый», чем у «положенца». В отличие от «положенца», «смотрящего» может назначить и «братва» и, следовательно, он будет нести перед ней ответственность, а «положенца» всегда назначает «вор в законе».

Кроме того, криминальный статус «смотрящего» предполагает его деление на виды. Например «смотрящий за игрой», «смотрящий за общим».

Может ли «смотрящий» за игрой, ограниченный строго отведенными ему функциями занимать высшее положение в преступной иерархии? Очевидно, что нет. Проведенный анализ, позволяет сделать вывод, о том, что лица категории «положенец» и «смотрящий», а также "держатель воровского общака", за исключением случаев, когда они являются главарями организованных преступных сообществ (преступных организаций) имеющих в своей структуре многоуровневую иерархическую систему, имеющую в своем составе высшее положение, являются лицами, занимающими не высшее, а «высокое» положение. Иными словами лица указанной категории находятся в преступной иерархии ниже чем «вор в законе» и поэтому субъектами преступлений предусмотренных ч. 4 ст. 210 и ст. 210¹ УК РФ не являются.

Важнейшим моментом продолжает оставаться вопрос, может ли лицо, являющееся «вором в законе», статус которого является высшим в воровском сегменте преступной иерархии, не занимать высшее положение?

Есть много "воров в законе", находящихся в преклонном возрасте, в том числе, являющиеся инвалидами, которые были коронованы еще во времена СССР и по настоящее время сохранившие свой уголовный статус (свое воровское имя), но в силу своего состояния здоровья неспособные управлять преступным сообществом (преступной организацией) и, тем более, занимать там положение лидера, которое, безусловно, требует колоссальной самоотдачи (иными словами, не могут исполнить объективную сторону преступления).

Человек, находящийся в преклонном возрасте, физически не всегда способен решать такие вопросы и брать на себя ответственность, следовательно, в связи с утратой своих возможностей он неспособен физически занимать высшее положение в преступной иерархии, хотя статус "вора в законе" за ним сохраняется.

Кроме того, лицо может постепенно отойти от дел, но, в силу своего безупречного поведения, соблюдения всех эталонов поведения воровской субкультуры, не утратить свой статус, разве может такое лицо занимать высшее положение в многоступенчатой преступной иерархии, осуществляя непрерывную борьбу за сферы криминального влияния?

Очевидно, что нет.

Поэтому можно сделать вывод, что не каждое лицо, даже имеющее статус ВВЗ, является лицом, занимающим высшее положение в преступной иерархии.

В отношении лиц, занимающих высшее положение в преступной иерархии и находящихся на воле, необходимо отметить, что они не тождественны «ворам в законе», «положенцам» и «смотрящим».

В истории российского криминалитета немало случаев, когда лицо фактически занимало высшее положение в преступной иерархии, но при этом статуса ВВЗ не имело, более того, есть случаи, когда такое лицо даже к уголовной ответственности никогда не привлекалось (являясь главарем организованного преступного сообщества которое само же и создало).

В качестве примера можно привести главарей, так называемой «Орехо-Медведковской» организованной преступной группировки (далее-ОПГ), действующей на территории Московского региона с 1988 по 2000 годы.

Основателем и главарем «Орехово-Медведковской» ОПГ был С.И. Тимофеев, 18.07.1955 г.р., уголовное прозвище «Сильвестр».

Тимофеев никогда не был коронован, никогда не имел статуса «положенца» или «смотрящего», но, не смотря на это, имел огромное влияние в уголовно-преступной среде, занимая высшее положение в преступной иерархии.

Также не являлись ни «ворами в законе», ни «положенцами», ни «смотрящими» и авторитеты и главари «Ореховской ОПГ», пришедшие к управлению группировкой после гибели «Сильвестра», С.Ю. Буторин, 09.11.1964 г.р., уголовное прозвище «Ося», Марат Полянский, являющийся «правой рукой» Буторина.

Являлся ли С.И. Тимофеев, С.Ю. Буторин лицами, занимающими высшее положение в преступной иерархии?

С уверенностью можно сказать, что являлись.

Указанный вывод мы делаем по их влиянию в уголовно-преступной среде, руководству преступным сообществом (организацией) и его структурными подразделениями, подчинению им лиц, занимающих более низкое положение в преступной иерархии «Ореховской ОПГ».

Аналогичная ситуация была характерной и для «Курганской» ОПГ, одной из самых жестоких преступных группировок Москвы 1990-х годов.

«Курганская» ОПГ возникла в 1990 г. в г. Кургане, ее главарями являлись бывшие спортсмены Виталий Игнатов 1962 г.р., Андрей Колигов 1964 г.р., Олег Нелюбин 1965 г.р., все трое были ранее не судимыми. В конце 1980-х годов они подрабатывали могильщиками на городском кладбище Кургана. Вместе с ними могильщиком работал и курсант Высшей Школы МВД Александр Солоник (ставший позднее штатным киллером группировки).

Являлись ли лидеры «Курганской» ОПГ, Игнатов, Колигов, Нелюбин, лицами, занимающими высшее положение в преступной иерархии?

Исходя из критериев обозначенных выше, можно с уверенностью сказать, что являлись, однако, никакой криминальный статус в уголовно-преступной среде они не имели, не являлись ни лицами категории «вор в законе», ни «положенцами» и ни «смотрящими».

При исследовании преступной деятельности «Курганской» ОПГ, интересным фактом является и гибель части лидеров «Курганской» ОПГ, оказавшихся в местах лишения свободы.

В частности, известно, что 01.10.2005 г. Андрей Колигов покончил с собой, находясь в колонии (по официальной версии сотрудников УФСИН).

При этом по неофициальной версии, Колигова ночью подняли на виселицу его сокамерники, исполняющие приговор, «воров в законе», по мнению которых, лицо причастное к организации и совершению убийств, в том числе, авторитетов и лидеров уголовно-преступной среды, не может жить в местах лишения свободы, где действует «воровской ход», то есть действуют правила, установленные «ворами в законе», а зона является «черной». 17.01.1998 г. в один день в СИЗО № 1 УФСИН России по г. Москве (Матросская тишина) в драках с сокамерниками (по версии сотрудников УФСИН) погибли лидеры «Курганской» ОПГ Олег Нелюбин и его «правая» рука Павел Зеленин, являющийся авторитетом «Курганской» ОПГ.

Резюмируя приведенные примеры, можно сделать общий вывод проведенного исследования, что перечень лиц занимающих высшее положение в преступной иерархии не может быть исчерпывающим, к указанным лицам относятся и "воры в законе" и главари самостоятельных преступных сообществ (преступных организаций) в своем составе имеющие преступную иерархию предусматривающую наличие высшего положения в ней. Вместе с тем по нашему убеждению такие категории уголовной "элиты", как "положенец", "смотрящий", "держатель воровского общака", занимают не высшее, а "высокое" положение, находящееся на ступеньку ниже в преступной иерархии и могут являться субъектами преступлений предусмотренных ч. 4 ст. 210 и 210¹ УК РФ только если являются лидерами самостоятельных организованнх преступных сообществ (преступных организаций) в которых наличиствует многоуровневая преступная иерархия предусматривающая высшее положение. Кроме того, необходимо отметить, что не каждый "вор в законе" занимает высшее положение в преступной иерархии. В частности суд определяя занимал ли обвиняемый высшее положение в преступной иерархии должен учитывать все имеющиеся факты, а именно устанавливать с какого времени лицо занимало высшее положение, не лишено ли оно своего уголовного статуса, способно ли в силу преклонного возраста и наличия тяжелых хронических заболеваний исполнять объективную сторону преступления. И только по результатам объективного и всестороннего изучения всех фактов и представленных доказательств привлекать лицо по ч. 4 ст. 210 и 210¹ УК РФ.