К дискуссии между китайскими и российскими учеными об определении сотрудничества в области обороны и безопасности

Хань Шиин кандидат политических наук аспирант, кафедра международной безопасности, Московского государственного университета имени М.В.Ломоносова 119991, Россия, г. Москва, ул. Ленинские Горы, 1 Han Shiying PhD in Politics Postgraduate Student, Chair of International Security, School of World Politics Lomonosov Moscow State University 119991, Russia, Moscow, Leninskie Gory str., 1 hanshiying@bfsu.edu.cn

Постепенное осуществление Россией политики «поворота на Восток» и стратегическое сближение с Китаем в последние годы придает особое значение исследованию такого важного для обеих стран вопроса как сотрудничество в области безопасности и обороны. В свете сложности определения термина «безопасность», особенно после окончания «холодной войны», академические круги в основном концентрировали свое внимание на нетрадиционной безопасности. Новизна исследования, которое проводит автор данной статьи, заключается в более широком взгляде на проблему, когда рассматривается как традиционная, так и нетрадиционная безопасность, проводится сопоставительный анализ различных характеристик термина.

В китайском и русском словарях слово «безопасность» обычно описывает какое-либо состояние. Например, С.И. Ожегов определяет безопасность как «состояние, при котором не угрожает опасность кому-либо или чему-либо» ^{[6, c.84]}. В «Толковом словаре живого великорусского языка» В.И. Даля это слово определяется как «отсутствие опасности, сохранность, надежность». Это определение похоже на то, которое можно найти в «Словаре современного китайского языка» — «безопасность — это отсутствие опасности, отсутствие угрозы, отсутствие несчастного случая». С точки зрения теории международных отношений ученые обеих стран согласны с мнением, которое обычно признают реалисты. Под безопасностью в теории международных отношений понимается состояние, обеспечивающее стабильность государства. Что касается элементов концепции обеспечения безопасности, и китайские, и российские ученые солидарны со специалистом в области международных отношений - конструктивистом Барри Бузаном, считающим, что концепция безопасности не ограничиваться традиционной областью, а должна быть расширена, чтобы также учитывать и нетрадиционные аспекты безопасности ^[10].

Однако, существуют некоторые расхождения во взглядах, касающихся деталей определения безопасности. Большинство китайских ученых опирается на теорию Арнольда Оскара Вольферса, согласно которой в общем смысле безопасность включает в себя как субъективные, так и объективные аспекты. Безопасность в объективном смысле определяется отсутствием угроз приобретенным ценностям, в субъективном смысле – отсутствием опасения, что эти ценности подвергнутся нападению ^{[9, c.150]}. Исходя из этого, китайский ученый Сунь Цзиньпин полагает, что безопасность – это относительно стабильное и полное состояние, свободное от угроз и страхов, а также способность поддерживать такое состояние ^[19].

Опираясь на данное определение, китайский ученый Су Хао добавил некоторые элементы конструктивизма. Он считает, что термин «безопасность» имеет двойное значение. Первое значение – состояние отсутствия угрозы, второе значение – это субъективное осознание реальных или возможных угроз ^[20].

Китайские ученые Ван Фан и Лу Цзин усовершенствовали эту концепцию, определив ее как отражение ценностей. Разные страны на разных этапах развития сталкиваются с разными угрозами безопасности. Поэтому интересы, которые они преследуют в области безопасности, также содержат разные ценностные мотивы. Например, развитые страны Запада и бедные страны Африки предъявляют совершенно разные требования к безопасности. Кроме того, Ван Фан и Лу Цзин добавили новое определение безопасности. По их мнению, безопасность – это не только состояние, но и продукт отношений между акторами международных отношений. Если между акторами международных отношений нет взаимодействия, то не существует безопасности ^{[16, c.12]}.

Среди российских ученых немногие, например, А.А.Бартош, согласны с определением, данным Арнольдом Оскаром Вольферсом, но большинство склоняется к подходу, который направлен на защиту национальных интересов в целях обеспечения безопасности ^{[1, c. 13]}. В частности, П. А. Цыганков критиковал ограничение понятия безопасности только состоянием и субъективным осознанием. Он считает, что национальная безопасность должна прежде всего обеспечить гарантии неуязвимости основных жизненно важных интересов, таких как национальный суверенитет, территориальная целостность государства нации и защита его населения. Эти интересы являются настолько значимыми, что государство скорее согласится на войну, чем на компромисс ^{[8, c. 320]}. И. Б. Кардашова, ссылаясь на работы У. Липпмана, Дж. Коллинза, В. Тейлора, Г. Брауна и других авторов, утверждает, что безопасность - это искусство и наука, которые помогают использовать государственную мощь для достижения желаемой степени и формы контроля над противостоящей стороной, используя угрозы, силу, непрямое давление, дипломатию, хитрость и другие средства в целях обеспечения интересов и целей национальной безопасности ^{[11, 3]}.

По сравнению с расхождениями при определении термина «безопасность» гораздо меньше разногласий у китайских и российских ученых вызывает определение термина «международное сотрудничество». Ученые обеих стран склонны принимать определение, данное представительницей либеральной школы Хелен Милнер: "Сотрудничество происходит, когда одни акторы регулируют свое поведение в соответствии с фактическими или ожидаемыми предпочтениями других через процесс взаимной координации политик. Координация политики означает, что страны корректируют свою политику, чтобы уменьшить негативные последствия для других стран" ^{[13, 2, 8, 15]}.

Концепция Хелен Милнер сфокусирована на двух аспектах: 1) поведение каждого государства направлено на достижение одновременно нескольких целей, причем не все акторы стремятся удовлетворить одни и те же цели; 2) сотрудничество приносит выгоды или вознаграждения акторам.

Кроме того, и российские, и китайские учёные сходятся во мнении, что текущие исследования по международному сотрудничеству можно распределить на три категории: школа политического реализма, либерализма и конструктивизма.

Либерализм и реализм разделяют общую идею о том, что международное сообщество находится в состоянии анархии. Одним из ключевых различий двух этих школ является то, что либералы более оптимистичны относительно международного сотрудничества и считают, что главным фактором в создании и поддержании международного сотрудничества являются международные институты ^[17]. С другой стороны, реалисты считают, что из-за анархического состояния мирового сообщества международное сотрудничество трудно наладить, а конфликт является основным и самым широким типом международного процесса.

В свою очередь, конструктивисты придерживаются мнения, что международное сотрудничество играет важную роль в международном обществе, и цель сотрудничества между странами заключается не только в получении выгод, но и в формировании чувства идентичности. Для исторических институционалистов сотрудничество является результатом международных и внутренних исторических социальных и политических факторов ^{[8, c.454]}.

Различия существуют не только в определении безопасности, также у китайских и российских ученых есть свои предпочтения в выборе теоретических подходов. Китайские ученые в своих исследованиях чаще цитируют работы либеральных исследователей, таких как Роберта Кохейна, Джозефа Ная-младшего, Хелен В. Милнер и других ^{[15, 16, 18]}. Среди них широко обсуждается теория гегемонистской стабильности Роберта Кохейна, считающего, что «раздор, который является противоположностью гармонии, стимулирует требования к корректировке политики, что может привести либо к сотрудничеству, либо к продолжающемуся усиленному разладу» ^{[12, c.61]}.

Российские ученые не разделяют позицию своих китайских коллег в отношении либеральной школы мысли, и хотя они в целом согласны с выводами Хелен Мильнер, тем не менее, в процессе исследования уделяют большее внимание достижениям исследователей-реалистов, таких как Арнольд Уолферс, Моргентау, Стивен Краснер и других ^{[4, 7]}. В вопросах безопасности российские исследователи, сосредоточены на интересах государств и их позициях на международной арене. Концепции этих ученых характеризуются пессимистичным отношением к сотрудничеству, в целом.

Что же касается определения сотрудничества в области обороны и безопасности, то необходимо отметить, что до сих пор нет международного признанного определения концепции в целом из-за нечеткости формулировок определения безопасности и различных направлений исследований. Несмотря на различия школ и взглядов на проблему безопасности и международного сотрудничества, по ряду важных вопросов мнения отдельных исследователей начали сближаться. Так, например, П.А.Цыганков считает, что понятие «международное сотрудничество» отражает такой процесс взаимодействия двух или нескольких акторов международных отношений, в котором исключается применение вооруженного насилия и доминируют совместные поиски реализации общих интересов. Как и в случае с исследованием безопасности, ранние работы, посвященные теме международного сотрудничества, в основном ограничивались областью проблем внешней политики и дипломатии. Однако с развитием международного сообщества сфера интересов исследователей стала охватывать и другие сферы, такие как экономика, безопасность, охрана окружающей среды и т. д ^{[5, 8]}. Ли Сюэбао обобщил взгляды Су Хао, Янь Сюэтуна и других китайских политологов и в итоге пришел к выводу, что международное сотрудничество в области обороны и безопасности - это меры, которые были приняты между двумя или более государствами (акторами) в международном сообществе для защиты собственных интересов безопасности, достижения общих целей безопасности и урегулирования противоречий и конфликтов посредством координации, диалога, интеграции, союзов и т. д ^[18].

Проведенный анализ и сопоставление точек зрения ученых, принадлежащих к различным научным школам, позволяет сделать следующие выводы: с учетом того, что понятие "национальная оборона" включает в себя политические, экономические, дипломатические, культурные характеристики, а также предусматривает выработку мер по подготовке к вооружённой защите государства, целостности и неприкосновенности его территории, в понятие "национальной оборонной безопасности" мы можем включать применение вооруженного насилия; Под сотрудничеством в области обороны и безопасности понимаются формальные или относительно неформальные взаимодействия в сфере обороны и безопасности между двумя или более акторами в международном сообществе в целях защиты собственных интересов и достижения общих целей, а также для смягчения взаимных противоречий, которые могут возникать в процессе этого сотрудничества.