Династия Романовых и детско-юношеские движения в Российской Империи и эмиграции «первой волны».

Булатов Иван Александрович ORCID: 0000-0001-7148-491X кандидат исторических наук доцент, кафедра "История и политология", Саратовский государственный технический университет имени Гагарина Ю.А. 410054, Россия, Саратовская область, г. Саратов, ул. Политехническая, 77 Bulatov Ivan Aleksandrovich PhD in History Associate Professor, Department of History and Politology, Yuri Gagarin State Technical University of Saratov 77 Politechnicheskaya str., Saratov, 410054, Russia, Saratov region kicum-333@yandex.ru Другие публикации этого автора

Одним из родоначальников внешкольных детских организаций в Российской Империи был император Николай II. Всё началось с его официальной записки от 8 января 1908 г. в которой он распорядился: «завести в деревнях обучение детей в школах строю и гимнастике запасными и отставными унтер-офицерами за малую плату» ^{[12, с. 26; 9, с. 165]}. Хотя в указе речь шла о деревнях и школах в реальности деятельность преимущественно сосредоточилась в городах и вскоре вышла за пределы школ. Первым на царское пожелание отреагировал инспектор народных училищ А.А. Луцкевич, который весной 1909 г. собрал при образцовом бахмутском народном училище роту детей, обучавшихся военному строю и гимнастике ^{[14, с. 31]}. Инициатива пришлась по душе Николаю II. 6 мая того же года через военного министра император объявил высочайшую благодарность «за отличный почин и что понял и привел в исполнение Мою мысль». В том же году с царского позволения рота Луцкевича стала называться «Первый народный класс военного строя и гимнастики Его Императорского Величества Наследника Цесаревича и Великого князя Алексея Николаевича» ^{[14, с. 26]} (по другим данным, которые приводит Ю.В. Кудряшов, присвоение названия имело место после встречи с императором в мае 1910 г.) ^{[12, с. 26]}. На Высочайшем смотре 22 мая 1910 г. детская рота Луцкевича встретилась с царем. Николай II обошел строй, поговорил с детьми, сфотографировался ^{[23; 14, с. 41-50]}. 24 февраля 1911 г. А.А. Луцкевич был удостоен аудиенции у императора ^{[14, с. 55]}. Видя такую расположенность государя к новой затее, сходные роты стали появляться по всей стране и получили название «потешных».

Многие организаторы «потешных» отрядов интересовались европейской педагогической мыслью и пытались внедрять в свою деятельность элементы набиравшего в то время популярность скаутинга. И хотя сегодня русское скаутское движение точно знает дату своего рождения – 30 апреля 1909 г., в реальности правильнее говорить о постепенном произрастании скаутинга из «потешничества» с некоторыми промежуточными формами. При этом «потешные» послужив плодородной почвой для появления новой организации после 1912 г. пошли на спад, а скауты, на русский манер ставшие называть себя разведчиками, наоборот пошли в гору. И тут тоже не последнюю роль сыграл император.

Как было сказано выше, скаутинг постепенно прорастал из «потешничества» и в разных городах появлялся по инициативе отдельных энтузиастов, не связанных друг с другом: осенью 1910 г. в Санкт-Петербурге «Легион юных разведчиков» организовал В.Г. Янчевецкий (в будущем известный советский писатель Ян), в Москве в том же году на базе Александровского училища дружину юных разведчиков собрал ротмистр Г.А. Захарченко, в Царском Селе примерно в 1909-1910 гг. с детьми по скаутской системе стал работать поручик О.И. Пантюхов. Так вышло, что лавры родоначальника русского скаутинга достались последнему. Этому было несколько причин, одной из которых стал тот факт, что он служил в лейб-гвардии I-м Стрелковом Его Величества батальоне ^{[19, л. 319; 16, с. 142]}, и время от времени имел доступ к августейшим особам. Так во время традиционного посещения императором полкового собрания, Пантюхов передал ему для царевича Алексея символ скаутского движения, лилию, с вензелем государя и короной. Император подарок благожелательно принял, тем самым благословив продолжение работы. Позднее, уже во время Первой Мировой войны, наследник престола присоединился к царскосельским скаутам, вслед за своим троюродным братом великим князем Георгием Константиновичем ^{[26, p. 194; 18, с. 7]}. Близость семьи Пантюховых к императорской фамилии послужила причиной появления легенды об одной из русских скаутских эмблем – «Мальчика под деревом». Автором изображения является Нина Михайловна Пантюхова, жена основателя скаутского движения. Согласно преданию, она изобразила на эмблеме царевича Алексея, которого неоднократно видела в Царском Селе. В феврале 1915 г. в Москве был утверждён устав Московского общества содействия юным разведчикам, а покровительство над этой организацией взяла Елизавета Федоровна, в 1992 г. канонизированная как св. преподномученица Елизавета Алапаевская. В силу этого шефства название получилось довольно длинным: «Состоящее под покровительством Её Императорского Величества Великой Княгини Елизаветы Федоровны московское общество содействия организации «юных разведчиков» (Русский Скаут)» ^{[2, с. 5; 12, с. 47]}. Большую помощь в создании 1-го Московского отряда юных разведчиков оказал секретарь Елизаветы Федоровны камер-юнкер Владимир Владимирович фон Мекк, который начал работу по скаутской методике в августе 1914 г., т.е. ещё до создания общества содействия ^{[20, с. 14-15]}.

В эмиграции контакты детских организаций с Романовыми расширились. Лидером скаутов зарубежом стал уже упоминавшийся полковник Олег Иванович Пантюхов, которого на двух разных съездах выбрали Старшим Русским Скаутом. Он ещё в семье впитал монархические взгляды, которые укрепились во время учёбы и службы около императорской семьи в Царском Селе ^{[4, с. 73]}. В эмиграции он вступил в Корпус Императорской армии и флота (КИАФ). Это было военное объединение, стоявшее на монархических позициях. При этом О.И. Пантюхов, как и Корпус, был сторонником великого князя Кирилла Владимировича, которого видел во главе дома Романовых. Сторонников таких взглядов называли легитимистами или кирилловцами. Старший сын О.И. Пантюхова, полковник американской армии Олег Олегович Пантюхов, был секретарём Нью-Йоркского отделения другой легитимистской организации, Российского Имперского Союза-Ордена (РИС-О). При этом Старший Русский Скаут очень осторожно относился к вопросу выбора августейшего шефа для своей организации. Историк скаутизма Ю.В. Кудряшов показывает ту тщательность, с которой Пантюхов подошёл к этому вопросу. Например, в 1935 г. он отверг всерьёз рассматриваемую кандидатуру великого князя Дмитрия Павловича ^{[12, с. 137]}, из-за его вступления в Младоросскую партию в середине того же года ^{[11, с. 78]}. Позднее, в 1939 г., он стал патроном только Французского отдела русских скаутов ^{[12, с. 139]}. Контакты же с ним Пантюхов стал налаживать заранее, благословив бывшего скаута Царскосельского отряда, великого князя Георгия Константиновича, подарить свой скаутский значок следующему поколению Романовых – сыну Великого Князя Дмитрия Павловича князю Павлу Дмитриевичу Ильинскому ^[18]. Важными для монархизма в скаутинге, были и личные отношения Пантюхова с самим Георгием Константиновичем, правнуком Николая I. Письма великого князя публиковались в скаутской прессе, он делился в них своими воспоминаниями и давал наставления подрастающему поколению. После смерти Георгия Константиновича по организации был объявлен двухнедельный траур, а его имя внесли в скаутские списки для поминовения. Возможно, хорошим отношениям великого князя и Старшего Русского Скаута способствовали не только воспоминания о днях в Царском селе, но и то, что они оба в 30-е гг. проживали во Флориде (США). Что касается почетного шефа Национальной организации русских скаутов (НОРС), как называлась организация Пантюхова, то им в итоге стал Владимир Кириллович, наследник Кирилла Владимировича. Теплые отношения с Парижским отделом НОРС сложились у великой княжны Марии Павловны. Так она подарила знамя сборному парижскому звену НОРС, помогавшему устроить общебельгийское Джамбори (национальный или международный скаутский лагерь) в 1923 г. ^{[10, с. 28]}, а 4 июля 1937 г. она принимала участие в весеннем костре парижского НОРС ^{[15, с. 12]}.

Гораздо активнее в вопросе насаждения монархизма были конкуренты скаутов из Национальной организации русских разведчиков (НОРР). Основателем этого объединения являлся полковник Петр Николаевич Богданович. Он возглавлял французское отделение пантюховской НОРС, но 3 мая 1928 г. сообщил о том, что покидает организацию. К нему присоединилось большое количество скаутмастеров Франции и дальневосточного Харбина, и меньшее по остальным странам рассеяния. Богданович всячески критиковал скаутов за английское и масонское происхождение, а свою организацию выставлял полностью самобытной, коренящейся только в отечественной истории. По взглядам он был монархистом, состоял в Русском общевоинском союзе (РОВС), в союзе Преображенцев и Объединении Лейб-гренадерского эриванского полка ^{[21, с. 57]}. В РОВС он работал в штабе генерала Кутепова вплоть до 1929 г., когда НОРР стала отвлекать на себя всё время и он был вынужден полностью заняться разведчиками. Хорошие отношения с РОВС у него сохранились, что можно наблюдать, например, на страницах журнала «Часовой» официального органа РОВС. Время от времени там выходили положительные статьи о скаутах, потом их стали вытеснять разведчики Богдановича (которых иногда по старинке называли скаутами), в ноябре 1931 г. НОРР вошла членом в «Общество друзей Часового» и стала помогать с распространением журнала, с 1-го ноября 1932 г. в нём стала печататься официальная информация по организации разведчиков ^[24], а с октября 1933 г. в «Часовом» стал печататься вкладыш «Русский разведчик» ^[25], являвшийся органом НОРР.

Монархизм этой организации демонстрировало уже официальное название: «Состоящая под покровительством Великого Князя Александра Михайловича Национальная Организация Русских Разведчиков». После смерти Александра Михайловича в феврале 1933 г., покровительницей стала его вдова Ксения Александровна, сестра Николая II. Их сын Федор Александрович был шефом 1-го отряда ^{[13, с. 20]}. Другой сын августейших покровителей - Никита Александрович с 9 апреля 1934 г. стал шефом марсельского 10-го отряда имени фельдмаршала князя Аникиты Репнина. Его дети Никита Никитич и Александр Никитич были зачислены тем же числом в орлята, соответственно, в 4-й (Харбин) и 18-й имени Генералиссимуса Суворова (Деснин) отряды. Разведчиками были так же князья Михаил Андреевич в 5-м отряде (Крезо) и Андрей Андреевич в 1-м отряде (Париж) ^[17], а орленком (младшим разведчиком) Михаил Федорович ^{[13, с. 20]}. В разведческой периодике регулярно появлялись поздравления к праздникам от своих покровителей, а также описания их посещения летних лагерей. Исключением не был и сам великий князь Александр Михайлович, заезжавший с сыном в лагерь около г. Капбретонь ^{[5, л. 4]}. Могли посетить лагерь разведчиков и не имевшие отношения к организации великие князья, так в 1933 г. в тот же лагерь заезжал Борис Владимирович ^{[13, с. 20]}. Всё это способствовало поддержанию ещё имперской традиции шефства великих князей над организациями.

Отсылали к свергнутой династии и названия некоторых структурных единиц. Например, в Маньчжурии были отряды имени Великих княжон Ольги Николаевны, Татьяна Николаевны, Марии Николаевны, Анастасии Николаевны, имя Екатерины Великой носили 11-й и 14-й отряды девочек. У мальчиков 37-й и 42-й отряды были названы именем цесаревича Алексея Николаевича. Символическая связь с династией Романовых прослеживалась и в мифологической истории организации, которая вела свои корни с 1682 г., когда Пётр Великий собрал своих потешных ^[3].

НОРС и НОРР работали с детьми и подростками, с молодёжью от 16 лет работали два следующих объединения о которых пойдёт речь. Оба они возникли в Харбине, столице русской Маньчжурии, в 1924 г. и главной своей целью видели духовное и физическое противостояние советской молодёжи, чьи позиции были сильны в этом регионе. Названия они имели романтичные, хотя и не очень русские: крестоносцы и мушкетёры. Первые, были организованы поручиком Борисом Антоновичем Березовским. Что примечательно до создания Ордена Крестоносцев он работал со скаутами, а вскоре после ухода из него стал работать с разведчиками в НОРР. По взглядам был легитимистом ^{[7, л. 2 об.]}. Среди целей Ордена значилось «восстановление национальной России (возглавляемой ЗАКОННЫМ МОНАРХОМ)» ^{[6, л. 3 об.]}. Так же на монархическую сущность организации указывает тот факт, что начальник Ордена, подчинялся Верховному Вождю, имя которого, однако указано не было. С.В. Смирнов из этого делает вывод, что подразумевался великий князь Николай Николаевич ^{[22, с. 149, 151]}. В пользу этой теории говорит так же тот факт, что в 1926 г. он был провозглашен Вождём русской эмиграции. Однако выделение в тексте слов «ЗАКОННЫЙ МОНАРХ» может означать Кирилла Владимировича, так как его сторонники не даром назывались легитимистами, от латинского legitimus — законный. Сходный с Орденом характер носил «Союз Его Высочества князя Никиты Александровича мушкетеров», появившийся 4 февраля 1924 г. ^{[8, л. 28]} Правда первоначально это был просто Союз Мушкетеров, а под покровительство Никиты Александровича он перешёл только 29 марта 1930 г., ^{[1, с. 6]} который через 4 года также стал шефом марсельского 10-го отряда НОРР.

Подводя итог, можно отметить, что императорская фамилия сыграла значительную роль в становление детских движений в России, а позднее исполняла символическую функцию, связывая эмигрантские организации с дореволюционным прошлым. Для носителей белых идей, среди которых монархисты были очень заметны, шефство великих князей и княгинь было важным идеологическим фактором. В определенной степени это давало чувство нормальности, отсылая ко временам империи, когда у всех заметных общественных объединений были августейшие покровители.