Цивилизация и культура: «центрация» ценностей

Попов Евгений Александрович доктор философских наук профессор кафедры социологии и конфликтологии Алтайского государственного университета 65649, Россия, г. Барнаул, ул. Димитрова, 66, каб. 513А Popov Evgeniy Aleksandrovich Doctor of Philosophy Professor of the Department of Sociology and Conflictology of Altai State University 656038, Russia, Barnaul, 66 Dimitrova str., room 513А popov.eug@yandex.ru Другие публикации этого автора

Введение. Вопрос о соотношении цивилизации и культуры ставится как на уровне культурфилософской рецепции, так и в междисциплинарном ракурсе. Как известно, ключевыми подходами традиционно выступают два исследовательских направления: собственно цивилизационное и социокультурное. В русле первого раскрываются возможности идентификации смыслов цивилизационного развития и обозначается основной вектор выявления сопряженности культуры и цивилизации (Н.Я. Данилевский, А. Тойнби, А. Фергюсон, Н. Фергюсон, О. Шпенглер и другие), в рамках второго определяется ценностно-смысловая характеристика культурно-цивилизационного взаимодействия (П.С. Гуревич, М.С. Каган, Н.И. Лапин, В.М. Межуев, Л.Н. Столович и другие). В настоящей статье я не ставлю цель подробного рассмотрения сути данных научных направлений, представляется, что они в качестве методологических оснований позволяют получить эвристически значимые результаты и давно зарекомендовали себя как ценные исследовательские тренды. В то же время проблема соотношения культуры и цивилизации продолжает оставаться одной из ключевых в современных философско-культурологических работах – поиск точек сопряженности продолжается с большей или меньшей эффективностью. Таким образом, я ставлю цель поиска релевантной методологии исследования культурно-цивилизационного развития. При этом во внимание берутся только те ракурсы, которые позволяют идентифицировать сопряженность культуры и цивилизации через выделение объективных критериев или по крайней мере «процессуальных», позволяющих соотнести взаимодействие культуры и цивилизации на уровне протекания тех или иных конкретных процессов и формирования определенных системных изменений в развитии одновременно и культуры, и цивилизации.

Отправной точкой исследования станет оценка потенциала наработок современных авторов по дифференциации понятий культуры и цивилизации – нужно отметить, что целый пласт научных изысканий традиционно посвящен именно данному ракурсу. Я полагаю между тем, что необходимо двигаться по пути выявления механизмов, которые не просто влияют на дифференциацию смыслов и процессов, протекающих в пространстве культуры и цивилизации, а указывают на неразрывную связь указанных феноменов; иными словами, представляется, что осмысление состояния и развития современной культуры невозможно без обращения к цивилизационному фактору человеческого бытия, равно как и любые характеристики цивилизации необходимо проецировать на состояние культуры в целом или ее основополагающих элементов.

В культурфилософском ракурсе дискуссии по поводу различий культуры и цивилизации в основном укладываются в две стратегии: 1) оценка влияния цивилизации (цивилизационного фактора) на кризис культуры – так, например, Райан Вэй полагает, что кризис культуры всегда следует рассматривать в плоскости развития цивилизации: «она всегда подтачивала состояние культуры, отнимала у нее фундаментальные ценности, способствовала усилению кризиса» ^{[26, р. 10]} (приведенное высказывание вполне согласуется с идеей «центрации» ценностей, о чем речь пойдет далее); В.С. Степин замечает, что «цивилизация воспринимается как особый социальный организм, который характеризуется спецификой его взаимодействия с природой, особенностями социальных связей и культурной традиции», но такое взаимодействие в ситуации «разрывов» с традицией и социальной реальностью приводит к нарастанию кризиса культуры ^{[19, с. 80]}; кроме того, как полагает исследователь, «культурная матрица техногенной цивилизации трансформирует традиционные культуры, преобразуя их смысложизненные установки, заменяя их новыми мировоззренческими доминантами» ^{[17, с. 185]}; и т.д.; 2) идентификация культуры как ценностно-смысловой системы, в которой преобладают ценности самовыражения и развития человека, и цивилизации как способа выживания индивидов в природной, социальной и экономической реальности; в этой связи мы берем за основу трактовку цивилизации, предложенную Н.И. Лапиным: «Цивилизация – исторически сложившееся состояние способа жизнеустройства большого сообщества людей и/или их совокупностей, занимающих определенные географические пространства, которое обеспечивает относительно устойчивое существование homo sapiens…» ^{[13, с. 6]}; данное обстоятельство, лежащее в основании дифференциации культуры и цивилизации, признают некоторые исследователи и предлагают в связи с этим уточняющие результаты такого соотношения ^{[1; 4; 7-9; 11; 15; 24; и др.]}. Как видим, ключевым водоразделом в дифференциации рассматриваемых явлений становятся ценности – в действительности, именно ценности позволяют дать верную оценку тем процессам, которые влияют на сопряженность культуры и цивилизации. При этом следует иметь в виду, что исследования ценностей ведутся как на уровне теоретизирования и концептуализации различных подходов к их рецепции, так в системе эмпирического знания. Особый интерес представляют в связи с этим результаты двух масштабных исследований ценностей в рамках семи раундов (1981-2020 гг.) Всемирного обзора ценностей (World Values Survey)^[1], а также Европейского социального исследования (European Social Survey)^[2], направленного на многолетнее (2001-2021 гг.) сравнение ценностей, установок, взглядов и поведения населения стран Европы, включая Россию. В настоящей статье не ставится цель анализа эмпирических результатов, полученных в ходе этих исследований, однако некоторые обобщения будут приведены для иллюстрации подхода, получившего название «центрация» ценностей.

Ценностная система культуры и цивилизации. При выявлении соотношения культуры и цивилизации ключевым понятием остается ценность. Так, например, в рамках деятельностного подхода В.С. Степин предлагает обратить внимание на тот факт, что «в поисках системы ценностей (курсив мой. – Е.П.) придется критически проанализировать всю европейскую культурную традицию. Фундаментальные мировоззренческие ориентиры техногенной цивилизации – понимание человека, его деятельности, его отношения к природе, понимание разума и научной рациональности и тому подобное – все эти жизненные смыслы и ценности формируют категориальный строй человеческого сознания и проявляются в самых неожиданных аспектах человеческой жизнедеятельности» ^{[17, с. 196]}. Поиск системы ценностей – это генеральные цели и культуры, и цивилизации. Оба явления способны приписывать им те или иные смыслы, определять их роль в индивидуальном и коллективном бытии человека. Предлагаются различные способы идентификации изменений, происходящих в ценностной системе культуры и цивилизации. На уровне теоретизирования можно выделить по крайней мере три основных исследовательских направления, дающих представление о поиске адекватной методологии, позволяющей идентифицировать происходящие в мире ценностные изменения.

Во-первых, речь идет о приобретении ценностной системой своей устойчивости в силу того, что и культура, и цивилизация обрести свою целостность и системную упорядоченность различных элементов, в нее входящих; на эту сторону проблемы, например, обращают внимание А.Н. Данилов, полагающий, что «исторически цивилизационная целостность – мгновение в эпистемной цепочке, и вопрос ее устойчивости – дело временное. В условиях глобальной нестабильности возникают связи и взаимодействия, которые фиксируют уже новую цивилизационную целостность, совмещающую в себе преимущества предыдущих систем и сводящих к минимуму их недостатки» ^{[3, с. 55]}, и Дж. Стори, высказывавший мысль о том, что наиболее эвристически значимым методологическим ракурсом в таком случае будет являться «онтологизация» культуры и цивилизации: об упорядоченности можно говорить лишь тогда, когда «мы понимаем характер влияния бытийных процессов на оба рассматриваемых феноменов – именно ракурс их онтологизации позволяет выстроить новую систему координат для оценивания сопряженности культуры и цивилизации» ^{[25, р. 20]}. Действительно, вне парадигмы «онтологизации» культуры и цивилизации, отыскания ключевых ценностно-смысловых оснований бытия индивидов и обществ сегодня сложно представить себе высокий уровень рецепции культурно-цивилизационного развития. О необходимости в анализе социокультурной динамики учитывать целостность культуры, проявляющуюся не только в сохранении ее самобытности и традиционных ценностей, но и в соотнесенности с фундаментальными принципами человеческого индивидуального и коллективного бытия рассуждает ряд современных авторов – В.В. Груздева и Г.В. Груздев ^[2], В.М. Розин ^[16], В.С. Степин ^[18], Н.И. Лапин ^[12], В.В. Кортунов ^[10] и другие.

Во-вторых, методология исследований сопряженности культуры и цивилизации развивается вокруг оценки роли тех или иных форм общественного сознания в идентификации указанных феноменов; в этом ракурсе ведется поиск различных проявлений влияния цивилизации на науку, философию, право, искусство и т.д. На самом деле представляется, что такое направление исследований дополняет ракурс «онтологизации» культуры и в то же время приближает к пониманию того факта, что культура влияет на формы общественного сознания непосредственно, формируя определенные ценностные установки, а цивилизация, в свою очередь, оказывает воздействие опосредованно – через политизацию, технизацию, социологизацию, юридизацию смыслов бытия. Так, Х. Добулл с соавторами, рассматривая изменения ценностей человека в течение его жизни, склонен полагать, что «на рубеже взаимодействия культуры и цивилизации» обостряется «борьба за ценности», и в не последнюю очередь она детерминирована философией, правом, политикой, наукой ^{[21, р. 270-271]}. Другой известный автор, исследователь ценностей Шалом Швартц высказывает справедливую мысль о необходимости рецепции влияния цивилизации на формы общественного сознания (на их изменения) в ракурсе антропосоциетальной методологии, имея в виду, что ценностный выбор индивида и социума складывается под воздействием цивилизации, но это влияние является опосредованным и «осязается» в основном на уровне общественного сознания ^{[23, р. 181-183]}. Примерно в этом же направлении высказывают свои идеи Н.И. Лапин ^[12], В.Н. Лексин ^[14], Е.А. Тюгашев ^[20] и другие. Предлагаемый ракурс исследования так или иначе предсказуемо затрагивает ценностный аспект, который становится наиболее эвристически значимым для установления точек сопряженности культуры и цивилизации. Поэтому третьим ключевым направлением исследования обозначенной проблемы следует назвать ценностно-интериоризационный подход, дополняющий известный антропосоциетальный ракурс в части определения роли социального опыта в идентификации фундаментальных ценностей человеческого развития.

В рамках указанного подхода исследователи нередко обращаются к характеристикам цивилизационных оснований мирового кризиса и в целом рассматривают сопряженность культуры и цивилизации в аспекте кризисности и проявлений социально-политического и социально-экономического кризиса. Так, например, ряд исследователей отмечает, что, «учитывая изменившийся исторический контекст, кризисный тип общецивилизационного существования точнее было бы именовать техногенно-потребительским – в его основе лежит культ самоценного технического прогресса и безудержного материального потребления» ^{[6, с. 406]}. При этом авторы цивилизацию трактуют как «исторически сменяющие друг друга типы глобального мироустройства и образов жизни. Пожалуй, наиболее распространена троичная периодизация подобных типов: традиционная (доиндустриальная) – индустриальная (техногенная) – постиндустриальная (информационная) цивилизации» ^{[6, с. 407]}. Как видим, исследователи в основании понимания современной цивилизации рассматривают ценности потребления, соотносимых с ценностями экономизма миропорядка. Однако в то же время в пику данным интерпретациям все чаще звучат идеи о том, что культура обладает необходимым компенсаторным механизмом, определяющим расстановку ценностей на уровне духовной жизни человека и общества – в таком случае социальный опыт, накопленный веками и даже тысячелетиями, не только дает стимул для развития цивилизации, но и обеспечивает духовную безопасность человека и общества, создает своеобразную «подушку безопасности» для культуры. С этой точки зрения вполне обоснованным выглядит подход, согласно которому в случае с идентификацией культурно-цивилизационного развития возможно использовать концепцию построения духовно-экологической цивилизации ^{[5; 6, с. 409]}. С другой стороны, необходимо учитывать механизм «центрации» ценностей.

«Центрация» ценностей. Методологию «центрации» ценностей предложила в своей работе, посвященной критике социального опыта и культурных универсалий, нидерландский ученый Аннамария Хаген. В основу ее исследования легли некоторые результаты Всемирного обзора ценностей (World Values Survey) (далее WVS) – как известно, ранжирование ценностей ведется в обзоре минимум по 15 основаниям, но для Хаген значение имели два ключевых – социокультурный и цивилизационный, более того, именно по этим двум основаниям велся многолетний мониторинг трансформации ценностей: в препозиции социокультурной динамики акцент делался на кластере ценностей самовыражения и индивидуализации (персонализации), в рамках препозиции цивилизационного развития устанавливалась специфика поляризации ценностей по признакам их политизации, юридизации, экономизма и т.д. В самом WVS понятие «центрации» ценностей не появляется, между тем А. Хаген отмечает, что этот процесс (или механизм) как раз в наибольшей степени отвечает такому состоянию воздействия цивилизации на культуру, которое неизбежно ведет к трансформации ценностей и к смене направления в рецепции соответствующих этим ценностным структурам смыслов человеческого бытия ^{[22, р. 10-11]}. К слову сказать, в работах Р. Инглхарта ^[7] (в том числе в соавторстве с К. Вельцелем ^[8]) также представлено обобщение важных результатов WVS, и их замечания вполне согласуются с предложенной А. Хаген характеристикой происходящих в ценностной системе изменений: «…мы исследуем изменения в этой области (в области ценностных ориентаций индивидов. – Е.П.) за период проведения первых четырех «волн» Values Survey. Выясняется, что в богатых постиндустриальных обществах наблюдаются значительные межпоколенческие различия: молодые в целом делают куда больший акцент на секулярно-рациональных ценностях и ценностях самовыражения, чем представители старших возрастных групп. И напротив, в странах с низкими доходами населения, не имевших в последние 50 лет значительного экономического роста, межпоколенческих различий не выявляется: представители младших и старших возрастных групп демонстрируют примерно одинаковые показатели по шкале традиционных/современных ценностей» ^{[8, с. 19]}. Что же такое «центрация» ценностей и каков эвристический потенциал использования данного ракурса современных философско-культурологических исследований?

По словам А. Хаген ^{[22, р. 7-9]}, все ценности являются по определению универсальными с точки зрения того факта, что формируются и развиваются в пространстве культуры, некоторые из них – абсолютные – в ядре культуры и поэтому остаются практически в неизменном состоянии на протяжении многих и многих веков, в общем-то со времен идентификации феномена человечества и принадлежащей ему культуры. Но с бурным развитием цивилизации происходит «оттягивание» ценностей из пространства культуры в пространство цивилизации – в основном это происходит «под тяжестью» активных социально-политических и социально-экономических детерминантов: ценности начинают включаться в процесс «центрации», т.е. притяжения их в систему цивилизационного развития для обеспечения техногенных, правовых и иных приоритетов цивилизации. Метафорически этот процесс можно представить как перетягивание каната – силы периодически меняются, как и смыслы бытия, культура получает возможность освободиться от «скомпрометировавших себя ценностей» ^{[22, р. 14]}, а цивилизация использует их для укрепления позиций политизации, юридизации, технократизации смыслов бытия и т.д.

Результаты Европейского социального исследования (European Social Survey) подтверждают предложенный А. Хаген ракурс исследования – за последнее время некоторые ключевые ценности в разрезе стран Европы, а также России, заметно потеряли в иерархии и были вымещены ценностями экономического профиля, что само по себе по утверждению Р. Инглхарта и К. Вельцеля является примером влияния цивилизационного фактора на культуру в такой степени, что она утрачивает фундаментальные для нее межпоколенческие связи, а также наиболее значимые каналы передачи социокультурного опыта ^{[8, с. 19-20]}. Так, например, по данным European Social Survey, традиционная для всех европейских культур ценность семьи опустилась за последние пять лет (2016-2021 гг.) в иерархии ценностей с 3 места на 6-е^[3]; по выражению А. Хаген, если в иерархии культурных универсалий свое место теряют ключевые ценности и «выпадают» из первой тройки или же пятерки позиций, то в таком случае можно вести речь о мощном воздействии цивилизационного фактора, который привел к «центрации» ценностей – ключевые ценности подвергаются трансформации или получают новые смысловые коннотации ^{[22, р. 13]}.

С позиции методологии современного изучения культуры и цивилизации «центрация» ценностей обладает потенциалом для идентификации ценностного кризиса культуры. На мой взгляд, ценностный кризис – это не просто определенное состояние ценностей и связанных с ними культурных норм (чаще всего исследователи констатируют именно такое положение дел, когда ведут речь о кризисе культуры в целом или ценностном кризисе как таковом), а скорее всего «обострение» цивилизационного фактора и результат перераспределения («центрации») ценностей из пространства культуры в пространство цивилизации. Полагаю, таким образом, что характеристика «центрации» ценностей в наибольшей степени отвечает задачам философско-культурологических исследований, в особенности тех, которые ставят цель объективировать ценностный кризис.

Заключение. Объективация соотношения культуры и цивилизации – необходимое условие переосмысления многих последствий такой сопряженности, в частности, понимания ценностного кризиса, который нередко попадает в зону внимания исследователей различных научных областей. Попытка определить границы соотношения культуры и цивилизации посредством выявления «центрации» ценностей в русле соответствующей методологии позволяет, на мой взгляд, приблизиться к более конкретному (релевантному) критериальному анализу проблематики культурно-цивилизационного развития. По сути, обращение к специфике «центрации» ценностей позволяет решить следующие ключевые исследовательские задачи: во-первых, определить границы сопряженности культуры и цивилизации на уровне ценностно-смысловых трансформаций, во-вторых, выявить критерии и признаки разворачивающегося ценностного кризиса или кризиса культуры в целом, наконец, в-третьих, приблизиться к пониманию механизмов «онтологизации» культуры, обеспечивающих духовную безопасность человека и социума.

^[1] См.: Всемирный обзор ценностей (World Values Survey). URL:https://www.worldvaluessurvey.org/wvs.jsp (дата обращения 12.10.2022)

^[2] См.: Европейское социальное исследование (European Social Survey). URL:https://www.europeansocialsurvey.org (дата обращения 13.10. 2022)