Наградное дело и наградное право в системе правового регулирования

Трофимов Егор Викторович ORCID: 0000-0003-4585-8820 доктор юридических наук заместитель директора по научной работе, Санкт-Петербургский институт (филиал) Всероссийского государственного университета юстиции (РПА Минюста России) 199178, Россия, г. Санкт-Петербург, 10-я линия В.О., 19, лит. А, каб. 36 Trofimov Egor Viktorovich Doctor of Law Deputy Director for Science, St. Petersburg Institute (Branch) of the All-Russian State University of Justice 199178, Russia, g. Saint Petersburg, 10-ya liniya V.O., 19, lit. A, kab. 36 diterihs@mail.ru Другие публикации этого автора

В научной литературе и законодательстве отсутствует общепринятый термин для обозначения сферы установления и применения наград. Термин «наградное дело» представляется наиболее подходящим для этой цели, он изредка употреблялся в дореволюционной^[1] и советской^[2] юридической литературе, а также используется в работах по социологии наград^[3].

Термин «дело» широко используется в российском законодательстве и юридической науке применительно к различным сферам. Например, имеются легальные определения библиотечного^[4], архивного^[5] и страхового дела^[6]. В этих юридических терминах, как и в буквальном значении понятия «дело», прослеживается его четкая связь с деятельностью в определенной сфере, что совпадает с обыденным словоупотреблением: согласно первому значению слова «дело» под ним понимается работа, занятие, деятельность^[7].

В законодательстве термин «наградное дело» используется в двух основных значениях. Во-первых, под ним понимают совокупность документов и иных материалов, формируемых для представления лица к награде. Такое словоупотребление встречается в десятках правовых актов^[8], хотя намного чаще «наградное дело» как совокупность материалов в отношении награждаемого лица называют просто наградными материалами. Во-вторых, под наградным делом понимается сфера установления и применения наград. Но в этом значении данный термин не устоялся, в действующем российском законодательстве он использован только однажды^[9], причем без разъяснения значения термина.

Термином «наградное дело» следует обозначить деятельность, связанную с установлением и применением наград. В содержание наградного дела включаются общественные отношения: 1) по установлению наград; 2) по применению наград; 3) связанные с гарантированием наградной деятельности; 4) связанные с гарантиями награжденного лица. Наградное дело охватывает не только отношения по установлению и применению наград (основной блок), но и связанные с ними гарантийные отношения (обеспечительный блок).

Гарантирование наградной деятельности включает:

1) организационные отношения по формированию и функционированию органов, организаций и должностных лиц, уполномоченных в области установления и применения наград;

2) имущественные отношения по созданию и передаче наградных символов (их оригиналов, дубликатов и муляжей) и документов (их оригиналов и дубликатов), а также по финансовому и материально-техническому обеспечению наградного дела;

3) информационные отношения по поводу поиска, сбора, систематизации, накопления, хранения, уточнения, использования, распространения, передачи, обезличивания, блокирования, уничтожения и иной обработки информации (в том числе документированной) для наградных целей;

4) охранительные отношения по защите наград от противоправных посягательств, включая ограничение оборота наградных символов и документов, ответственность за их незаконное изготовление, использование и обращение, а также за надругательство над ними.

Гарантиями награжденного лица могут быть разнообразные льготы, компенсации и иные преимущества, например:

1) социальные льготы (бесплатный проезд на общественном транспорте, бесплатное или льготное санаторно-курортное обслуживание и лекарственное обеспечение и т.п.);

2) имущественные предоставления или освобождения (денежные выплаты, жилые помещения, земельные участки, налоговые льготы, освобождение от квартирной платы и оплаты коммунальных услуг и т.п.);

3) организационные преимущества (право внеочередного приема должностными лицами органов публичной власти, право беспрепятственного прохода в здания и помещения органов публичной власти, право участия в заседаниях коллегиальных органов публичной власти, право посещения официальных мероприятий или участия в публичных мероприятиях в официальном порядке и т.п.);

4) защита от противоправных посягательств на статус награжденного лица (ответственность за нарушение прав награжденных лиц, запрет незаконного ношения наградных символов и т.п.).

Гарантийные отношения носят вторичный характер, поскольку возникают только при наличии отношений по установлению и применению наград для обеспечения их эффективной реализации. Гарантийные отношения неспецифичны, содержательно они могут формироваться за рамками наградного дела, в иных (ненаградных) целях. Так, льготы, предоставляемые награжденному лицу, связаны с наградным делом как модус, так как содержательно могут существовать без обусловленности их фактом награждения, могут предоставляться в рамках иной юридической причинности и в других целях (в связи с малоимущим положением лица в целях социальной защиты т.п.). Гарантии входят в сферу наградного дела только в случае их привязки к основному блоку отношений в области наградного дела, то есть к установлению и применению наград.

Наградное дело регулируется правом только отчасти. Особенности его правового регулирования, безусловно, коренятся в предмете наградного дела, в существе награды как социально-правового явления.

В российской юридической науке принято жестко связывать между собой право и государство таким образом, что система общеобязательных норм, установленных или санкционированных государством и охраняемых его принудительной силой, считается правом. Уже римский юрист Модестин описывал проявления права следующим образом: «Сила права – повелевать, запрещать, разрешать, карать»^[10]. О поощрении в праве речь им даже не велась, поскольку в нем нет силы принуждения государства. И действительно, наградные нормы права слабо охраняются принудительной силой государства, практически не обеспечиваются судебной защитой, однако от этого не утрачивают правовых свойств. К наградным нормам права отсылают нормы уголовного, административного, гражданского права, права социального обеспечения и других отраслей права, а наградное законодательство представляет собой массив из многих тысяч актов.

Развитость наградного законодательства^[11] не оставляет сомнений относительно правового характера содержащихся в нем норм. Но и за рамками официального наградного дела остается немалый пласт норм, касающихся неофициального наградного дела. Скажем, в новой редакции статьи 24 Федерального закона от 19 мая 1995 года № 82-ФЗ «Об общественных объединениях»^[12], действующей с 1 июня 2010 года, прямо предусмотрено, что общественные объединения могут учреждать награды (почетные звания, медали и знаки отличия) и иные виды поощрения за личные и коллективные заслуги. В статье 17 Закона Архангельской области от 23 сентября 2008 года № 567-29-ОЗ «О наградах в Архангельской области»^[13] закреплено, что юридические и физические лица, общественные объединения вправе учреждать свои награды в соответствии с законодательством Российской Федерации. Согласно статье 9 Закона Тверской области от 14 марта 2003 года № 13-ЗО «О наградах в Тверской области»^[14] юридические и физические лица, общественные объединения могут учреждать свои награды.

Конституция Российской Федерации разграничивает правовое регулирование для публичных образований и частных лиц, поэтому в позитивно-правовом отношении официальное и неофициальное наградное дело основываются на разных конституционных нормах. В позитивно-правовом плане официальное наградное дело базируется на публично-правовом статусе государства, муниципалитета и их органов, а неофициальное – на конституционных свободах частных лиц.

В научной литературе отмечалось, что наградная система – один из объектов государственного (народного) суверенитета, а право государства на учреждение и функционирование наградной системы – одно из суверенных прав государства^[15]. И хотя это суждение высказано только в отношении государственных наград Российской Федерации, оно применимо, с определенными оговорками, ко всей сфере официального наградного дела. В официальном наградном деле Российская Федерация, субъекты Российской Федерации и муниципальные образования выступают в качестве универсальных публично-властных институций российского общества (субъектов управления), различающихся территориальным масштабом деятельности. Наградные нормы, установленные публичными образованиями, основаны на легитимном представительстве населения, содержат общеобязательные правила, распространяющиеся на неопределенный круг лиц, и носят правовой характер. Награды государственных органов и органов местного самоуправления также основаны на их публично-правовом статусе как субъектов управления, обладают правовыми свойствами, хотя и отличаются от наград публичных образований по ряду типологических параметров (социально-организационной характеристикой, специализацией по сферам и т.п.).

К неофициальному наградному делу, то есть к наградам частных лиц, применимы положения Конституции Российской Федерации, допускающие оценку заслуг других лиц в качестве реализации свободы мысли и слова (часть 1 статьи 29 Конституции Российской Федерации). Причем неофициальная наградная деятельность исходя из части 1 статьи 30 Конституции Российской Федерации, гарантирующей право на объединение, может осуществляться индивидуально или объединением граждан.

Официальная наградная деятельность является проявлением публичной власти, опосредованным выражением народного суверенитета и облечена в правовую форму (как в материальном, так и в процессуальном регулировании), поскольку все подвластные лица обязаны претерпевать наградную деятельность официальных властей. Напротив, неофициальное наградное дело есть реализация конституционных свобод и в данном качестве не подвержено содержательному правовому регулированию. Право устанавливает только пределы этой свободы, ее правовое оформление ограничивается простой констатацией возможности неофициальных наград и неофициальной наградной деятельности.

Неофициальная наградная деятельность реализует не субъективное право, а свободу. Свобода, в отличие от субъективного права, не имеет своим предметом конкретную ценность (благо), а является чистой возможностью субъекта, правоспособностью, она имеет не конкретное содержание, а только пределы, очерченные правами других лиц. Свобода не возникает в силу закона, а носит естественный характер, проистекает из существа личности как правоспособности, из гегелевского понятия личности как права, познанного в своей абстрактной всеобщности^[16]. Свобода абсолютна в том смысле, что третьим лицам присущ пассивный характер правовой позиции в отношении свободного лица (запрет отрицать свободу, обязанность уважать свободу)^[17]. Формула «быть свободным» означает не «получить то, чего хотели», а «определиться хотеть (в широком смысле – выбирать) посредством самого себя», так что понятие свободы означает лишь автономию выбора^[18]. Избыток правового регулирования несовместим со свободой: право должно быть определено как мера (ограничение + допущение) свободы^[19]. Напротив, субъективное право не есть голая мощь, а есть мощь особо оформленная; оно предполагает наличие некоторой ценности, от наличности которой простое «posse» приобретает правовые качества; правомочие есть мощь, носящая в себе ценность^[20].

Правовое регулирование неофициального наградного дела носит запретительный характер, поскольку оно устанавливает пределы наградной свободы частных лиц, защищая при ее реализации права, свободы и законные интересы других лиц, а также поскольку оно охраняет наградную свободу частных лиц от умаления и посягательств со стороны других лиц. Строго говоря, такое правовое регулирование можно считать «регулированием» весьма условно, поскольку оно бессодержательно, в нем нет позитивных предписаний относительно форм и методов реализации наградной свободы. Правовые аспекты неофициального наградного дела связаны не с содержанием наградной свободы, а с ее пределами, за которые неофициальная наградная деятельность не должна переходить во избежание правонарушений. Кроме того, неофициальные награды подлежат правовой охране ввиду их значимости как объекта реализации конституционных свобод, и другим лицам запрещено вторгаться в учреждение неофициальных наград, утверждение их статутов (положений), определение формы и содержания неофициальных наград, регламентацию наградной процедуры, применение неофициальных наград, установление статуса награжденных лиц. Недопустимо нарушать исключительные права на неофициальные наградные символы и документы как средства индивидуализации социальных групп, их организационно-управленческих структур и награжденных лиц. Нельзя умалять наградную свободу, в том числе оскорблять чувства награжденных лиц, а также социальных групп и их институций (объединений граждан), установивших и применяющих награды.

С учетом вышесказанного предметом правового регулирования в сфере наградного дела выступают:

1) общественные отношения в области официального наградного дела, представляющие собой комплекс общественных отношений по установлению и применению официальных наград (наград публичных образований и их органов), а также связанных с ними обеспечительных отношений, связанных с гарантиями официальной наградной деятельности и гарантиями лиц, награжденных официальными наградами;

2) общественные отношения в области неофициального наградного дела, связанные с государственными и муниципальными гарантиями неофициальной наградной деятельности.

Не обладает правовым характером социальное нормирование, осуществляемое в частном порядке общественными и религиозными объединениями, другими организациями и физическими лицами. Юридический характер имеют только нормы, установленные органами государства и муниципалитета, причем эти нормы могут касаться не только официального наградного дела, но и предоставления государственных и муниципальных гарантий реализации наградной свободы частными лицами. Содержательно гарантия обладает собственным существованием с вариативной релевантностью, поскольку охранительные, имущественные, организационные и информационные отношения имеют специфические объекты и поэтому сами по себе способны входить в предмет правового регулирования (например, неофициальные наградные символы могут выступать в качестве имущества и средств индивидуализации и тогда будут объектами вещных и исключительных прав соответственно). Неофициальные награды как реализация свободы частных лиц не обладают юридическим характером, а только допускаются правом, установление и применение неофициальных наград не регулируются правом.

Как было выявлено выше, правовому регулированию подлежат основной блок отношений в сфере официального наградного дела (установление и применение официальных наград) и обеспечительный блок отношений в сфере официального и неофициального наградного дела (гарантии). Однако отраслевая принадлежность правовых норм, регулирующих эти два блока отношений в наградном деле, различна.

Обеспечительные отношения, связанные с гарантиями в наградном деле (официальном и неофициальном), могут регулироваться различными отраслями публичного и частного права, в том числе:

1) гражданским правом – в части создания, использования и обращения наградных символов (их оригиналов, дубликатов и муляжей) и документов (их оригиналов и дубликатов) как объектов вещных и исключительных прав (как средств индивидуализации и объектов авторского права), а также в части способов защиты, предусмотренных и допускаемых гражданским правом;

2) бюджетным правом – в части осуществления государственных и муниципальных расходов на нужды наградного дела;

3) информационным правом – в части отношений по обработке информации (в том числе документированной) в наградных целях;

4) трудовым правом, служебным правом, налоговым правом, жилищным правом и правом социального обеспечения – в части соответственно трудовых, служебных, налоговых, жилищных и социальных гарантий (льгот, компенсаций, освобождений, предоставлений и прочих преимуществ);

5) уголовным правом – в части уголовной ответственности за нарушения в сфере наградного дела;

6) административным правом – в части административной ответственности и других мер административного принуждения за нарушения в сфере наградного дела, а также в части административных гарантий наградной деятельности и административных гарантий, предоставляемых награжденным лицам;

7) муниципальным правом – в части установленных органами местного самоуправления гарантий наградной деятельности и муниципальных гарантий, предоставляемых награжденным лицам.

Но если отраслевая принадлежность правового регулирования обеспечительных отношений вполне очевидна, то основной блок отношений в сфере официального наградного дела (отношения по установлению и применению официальных наград) требует обсуждения.

Российские авторы относят поощрение к межотраслевым институтам^[21]. Н.А. Гущина указывала на то, что комплексный межотраслевой институт правового поощрения основан на том, что поощрительный метод воздействия на общественные отношения применим к нормам различных отраслей права; именно поощрительный метод правового регулирования выступает в качестве интегрального элемента, объединяющего взаимосвязанные институты различных отраслей права в межотраслевой правовой институт поощрения^[22]. С такой трактовкой поощрения можно согласиться, если принять во внимание все правовые поощрения: как награды, так и рядовые поощрения, не относящиеся к наградам (поощрения работников, государственных и муниципальных служащих, обучающихся, осужденных и т.д.).

Однако не так прост вопрос об отраслевой принадлежности наградного права, понимаемого как совокупность правовых норм, регулирующих установление и применение официальных наград. Высказаны различные точки зрения на место и статус наградного права в системе российского права. В.А. Григорьев полагал необходимым выделить наградное право как подотрасль конституционного права^[23]. Согласно В.М. Дуэль и А.В. Малько, наградное право – это подотрасль права, которая складывается на стыке конституционного, административного и трудового права^[24]. По мнению Е.В. Сердобинцевой, отношения в сфере государственных наград являются объектом конституционно-правового регулирования, их нормирование – конституционно-правовым институтом, а отношения в сфере наград органов государства – объектом по преимуществу административно-правового регулирования, опирающегося на конституционно-правовое регулирование^[25]; причем в названном регулировании автором выделены материальная и процессуальная части^[26]. В.В. Волкова не высказывалась о поощрениях в материально-правовом аспекте, однако отмечала, что порядок применения мер поощрения регулируется нормами административно-процессуального права^[27].

Недостатком всех вышеуказанных мнений является то, что они ничем не аргументированы. Только В.А. Винокуров, определив наградное право как правовые нормы, составляющие в совокупности межотраслевой правовой институт с приоритетом норм конституционного права, привел в пользу этого тезиса два аргумента: 1) конституционно-правовой характер норм о наградах; 2) связь наград с государственной властью^[28].

Но оба указанных аргумента недостаточно убедительны. В конституционном праве не только отсутствуют нормы, регулировавшие бы награды, но малочисленны даже упоминания о наградах. В Конституции Российской Федерации о государственных наградах и почетных званиях Российской Федерации имеются только два упоминания: при определении предметов ведения Российской Федерации (пункт «с» статьи 71) и при наделении Президента Российской Федерации полномочиями награждать государственными наградами Российской Федерации и присваивать почетные звания Российской Федерации (пункт «б» статьи 89). В федеральных конституционных законах тоже имеется два упоминания о государственных наградах: в пункте 3 части второй статьи 21 Федерального конституционного закона от 21 июля 1994 года № 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации»^[29] при указании среди полномочий, осуществляемых Конституционным Судом Российской Федерации в заседаниях, полномочия по принятию решения о представлении судьи Конституционного Суда Российской Федерации к награждению государственной наградой Российской Федерации, а также в пункте 23 части 3 статьи 21 Федерального конституционного закона от 7 февраля 2011 года № 1-ФКЗ «О судах общей юрисдикции в Российской Федерации»^[30] при перечислении в составе функций Председателя Верховного Суда Российской Федерации функции внесения Президенту Российской Федерации представления о награждении государственными наградами Российской Федерации судей судов общей юрисдикции. На уровне федерального закона имеется лишь несколько упоминаний о наградах: например, в статье 1185 Гражданского кодекса Российской Федерации^[31] (наследование государственных наград, почетных и памятных знаков), в статье 17.11 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях^[32] (незаконное ношение государственных наград), в статьях 44, 45, 48, 71, 324 и 327 Уголовного кодекса Российской Федерации^[33] (лишение государственных наград и почетных званий как вид наказания, а также составы преступлений, связанных с государственными наградами), в статье 41⁶ Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации»^[34] (поощрение работников прокуратуры), в статье 33 Федерального закона «Об аварийно-спасательных службах и статусе спасателей»^[35] (о присвоении спасателям почетного звания «Заслуженный спасатель Российской Федерации»). Однако эти федеральные законы не только не регулируют наградные вопросы (они всего лишь упоминают о наградах в связи с соответствующим отраслевым регулированием), но и явно не относятся к наградному законодательству, которое представляет собой довольно обособленный массив нормативных правовых актов.

Конституция Российской Федерации не устанавливает ни перечня государственных наград Российской Федерации, ни их статутов (положений), ни описаний, ни порядка награждения, а о наградах федеральных государственных органов даже не упоминает. Отсутствует соответствующее правовое регулирование как в федеральных конституционных законах, так и в федеральных законах. После принятия Конституции Российской Федерации 1993 года по наградному вопросу был принят только один федеральный закон – Федеральный закон «О почетном звании Российской Федерации «Город воинской славы»^[36], но и он состоит всего лишь из четырех статей и по важнейшим вопросам условий и порядка присвоения звания «Город воинской славы» содержит отсылку к указу Президента Российской Федерации. На уровне субъектов Российской Федерации складывается в целом сходная ситуация (хотя региональные законы о наградах встречаются чаще), так что наградное законодательство в подавляющей части остается подзаконным и именно в своей подзаконной части несет основную регулятивную нагрузку.

В конституциях (уставах) официальные награды упоминаются только в связи с определением предметов ведения и полномочий^[37]. Однако такое указание означает только отнесение соответствующего вопроса к ведению (полномочиям) определенного уровня федеративной системы (органа), а вовсе не то, что текущее регулирование данного вопроса будет носить конституционно-правовой характер, иначе другие отрасли права были бы попросту невозможны.

Но если федеральное наградное законодательство сплошь и рядом состоит из подзаконных нормативных актов и именно на них возложена основная регулятивная нагрузка в наградной сфере, то в чем же тогда усматривается конституционно-правовой характер содержащихся в них норм о наградах? Ни один из сторонников идеи конституционно-правовой принадлежности наградного права не дает разъяснений на этот счет.

Что же касается связи наград государства с государственной властью, то эта связь сама по себе не свидетельствует о конституционно-правовом характере правового регулирования официальных наград. Ведь все публичное право связано с государственной властью, однако состоит не из одного только конституционного права.

Ни уровень правового регулирования, ни его предмет не обусловливают конституционно-правовые свойства наградных норм. Наградные вопросы регулируются на всех, от высшего до низшего, уровнях публичной власти, причем регулируются на свое усмотрение, в отсутствие содержательного регулирования в Конституции Российской Федерации. Это обстоятельство не позволяет считать наградное право столь значимым, чтобы возводить его на конституционно-правовой уровень. Даже поверхностное исследование наградного законодательства с очевидностью доказывает, что содержание правового регулирования наградных вопросов однообразно и практически не зависит ни от уровня публичной власти, ни от ветви государственной власти, ни от конкретного органа, осуществляющего наградное правотворчество или правоприменение. Разумеется, меняются названия и описания наград, различны органы, которые участвуют в награждении, меняется масштаб и сфера заслуг сообразно уровню публичной власти и компетенции соответствующего органа, но в целом наградное право остается единой предметной областью с высокой степенью унификации нормативного содержания.

В российском праве наградное право пока не заняло общепризнанной ниши, однако оно обладает предметным единством, обусловленным общей управленческой природой всех наградных правоотношений, что позволяет включать наградное право в систему административного права. В официальных наградах и наградном праве проявляется поощрительный метод публичного управления, характерный для административного права. Этот метод, как и сами награды, применяют (или могут применять) не только органы исполнительной власти, но и все другие субъекты публичного управления, поскольку административная деятельность в той или иной мере присуща всем уровням и звеньям государственного и муниципального аппарата. Награды органов законодательной или судебной власти как средства публичного управления не имеют существенных отличий от наград органов исполнительной власти, награждение ими производится в отношении подобных категорий лиц, за сходные заслуги и в рамках аналогичной процедуры. Наградная деятельность не нарушает принципа разделения властей, ибо она не относится ни к законотворчеству, ни к правосудию, а входит в область административных полномочий, которые в известных пределах с необходимостью принадлежат каждому органу публичной власти как субъекту публичного управления, использующему ряд общих для всех органов власти форм и методов аппаратной работы.

Применение официальных наград может происходить с участием главы государства, органов законодательной и судебной властей, иных государственных органов, не относящихся к системе исполнительной власти, но в любом случае этот процесс урегулирован правом вполне единообразно и не несет на себе отпечатка специфической деятельности указанных органов. Даже награды Российской Федерации, субъектов Российской Федерации и муниципальных образований, несмотря на то что они установлены именем этих публичных образований, устанавливаются и применяются (за публичные образования) теми же субъектами публичного управления, которые применяют и свои собственные награды (награды органов публичной власти). Одни и те же органы публичного управления (например, Президент Российской Федерации) могут осуществлять административные наградные полномочия в общей административно-процессуальной форме наградного производства как в отношении своих собственных наград (например, наград Президента Российской Федерации), так и в отношении наград публичного образования (например, государственных наград Российской Федерации).

Некоторая размытость субъектного состава наградных правоотношений, связанная с включением в их число публичных образований и тех органов, которые не входят в систему исполнительной власти, не отменяет административно-правового характера этих отношений. Для сравнения можно указать на административную ответственность как на противоположный официальным наградам институт права, который входит в сферу административно-правового регулирования, несмотря на то что по субъектному составу явно не соответствует привычной модели административного правоотношения. Ведь в материальном аспекте административная ответственность – это правоотношение между физическим или юридическим лицом, с одной стороны, и государством (а не органом исполнительной власти) – с другой. В процессуальном же аспекте административная ответственность развивается как правоотношение между физическим или юридическим лицом, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении, с одной стороны, и судьей, органом или должностным лицом – с другой. Причем не только судья, но иногда также орган и должностное лицо не принадлежат к системе исполнительной власти (например, в случае Центрального банка Российской Федерации как субъекта административной юрисдикции или в случае избирательной комиссии как органа, члены которого составляют протоколы). Однако, несмотря на такой пестрый субъектный состав, и материальное, и процессуальное административно-деликтное правоотношение прочно укоренились в административном праве и административном законодательстве.

По признакам предмета и метода правового регулирования наградное право должно быть отнесено к системе административного права, поскольку наградные правоотношения являются разновидностью управленческих отношений, носят публично-правовой характер и выражают поощрительный метод управления, используемый в административном праве. Наградное право содержит материальные и процессуальные административно-правовые нормы, регулирующие официальные награды и наградное производство, а его источником являются, главным образом, подзаконные нормативные правовые акты. Единство материального и процессуального административно-правового регулирования определяется в наградном праве тем, что все официальные награды (награды любых публичных образований и их органов) выступают средством публичного управления и применяются в общей административно-процессуальной форме наградного производства.

Наградное право – это институт административного права как система административно-правовых норм, регулирующих единые по управленческой природе и поощрительному методу воздействия общественные отношения по установлению и применению официальных наград (наград публичных образований и их органов). В предмет наградного права не включаются гарантии наградной деятельности и гарантии награжденных лиц, поскольку они хотя и включаются в состав наградного дела, но сообразно содержанию таких гарантий регулируются иными отраслями и институтами права, в том числе гражданским, уголовным, жилищным, налоговым, трудовым, служебным, административно-деликтным правом и правом социального обеспечения.

Е.В. Сердобинцева высказала мнение, согласно которому институт государственных наград имеет два элемента: материальный (статус наград, их внешняя форма, видовое и статусное соотношение наград между собой) и процессуальный (порядок учреждения наград, награждения, лишения наград, ведения наградных дел)^[38]. Соглашаясь с этой точкой зрения в целом, нужно отметить необоснованность включения в состав наградного права норм о порядке учреждения официальных наград. Данный порядок не представляет собой ничего специфического и вполне укладывается в обычное правотворческое производство – самостоятельный вид юридического процесса. Регулирование процессуальных отношений, связанных с учреждением официальных наград, будет всего лишь дублированием соответствующих норм законодательного и административно-правотворческого процессов, что совершенно излишне.

В установлении официальных наград специфичен не процесс правотворчества, а его результат, а именно – официальная наградная система (система официальных наград) как комплекс соответствующих наградных правовых норм. В применении же официальных наград, напротив, специфичен не его результат (правовой акт о награждении, поскольку по всем характеристикам это правовой акт управления), а процесс его принятия и исполнения, предусмотренный административно-процессуальными нормами наградного производства. Поэтому в наградном праве наиболее значимы официальная наградная система и наградное производство.

Нормы наградного права, как и в других отраслях и институтах права, подразделяются на материальные, процессуальные и специальные. Материальные наградные правовые нормы предусматривают права и обязанности награждающего субъекта, подвластных ему лиц и, особо, награжденного лица. Процессуальные наградные нормы регулируют наградное производство. Кроме того, в наградном праве содержится немало специальных наградных норм: норм-принципов, норм-дефиниций, норм-целей, оперативных норм. Перечисленные нормы не имеют специфической структуры или иных формализованных особенностей, по сравнению с другими отраслями и институтами права. В этом отношении был прав В.Б. Исаков, указавший, что поощрительные нормы не представляют чего-либо специфического, хотя правовой механизм государственного поощрения – это оригинальное юридическое образование^[39].

Однако среди наградных правовых норм выделяются три специфических вида, характерные только для наградного права, а именно: учредительные, статутные и описательные наградные нормы. Каждый из них обладает собственным содержанием и функциональностью.

1. Учредительные наградные правовые нормы устанавливают награды в собственном смысле слова, определяя: 1) наименование и форму официальной награды; 2) ее принадлежность определенному публичному образованию или его органу (субъекту публичного управления); 3) ее связь с определенным учредителем награды, то есть с населением публичного образования, отраслевым или ведомственным сообществом (объектом управления); 4) место (старшинство) этой награды в официальной наградной системе. В учредительной норме имеется обязательная часть, охватывающая наименование, форму награды, ее принадлежность субъекту и объекту управления, а также факультативная часть, описывающая место данной награды в системе наград соответствующих субъекта и объекта управления.

Учредительные нормы сами по себе не содержат никаких правил поведения, то есть обладают характером специальной правовой нормы. Учредительная норма содержит, главным образом, связь определенного блага (награды) с субъектом управления и представляемым им объектом управления (учредителем награды).

В пример учредительной наградной нормы можно привести пункт 1 Указа Президента Российской Федерации от 9 мая 1999 года № 574 «Об учреждении медали Пушкина»^[40]: «Учредить медаль Пушкина». Из этого пункта усматривается наименование награды (медаль Пушкина) и ее форма (медаль). Учредитель награды (российский социум) и субъект управления (Российская Федерация) уясняются в результате систематического толкования: Президент Российской Федерации при учреждении медали Пушкина действовал не как федеральный орган государственной власти, а от имени Российской Федерации как ее высшее должностное лицо, поскольку медаль Пушкина была размещена по порядку ношения среди государственных наград Российской Федерации (абзац 2 Положения о медали Пушкина, утвержденного названным Указом). Таким же способом (по порядку ношения) определяется место (старшинство) медали Пушкина.

2. Статутные правовые нормы определяют заслуги. В отсутствие закрепленной определенной статутной нормы она предполагается неопределенной. Нормативные правовые акты или их структурные части, закрепляющие статутные нормы, принято именовать статутами орденов, а в отношении прочих наград (наградных медалей, наградных знаков, премий и т.д.) – положениями о соответствующих наградах, хотя изредка вопреки наградным традициям об орденах издаются положения, а для прочих наград утверждаются статуты.

Статутная норма определяет субъект заслуги (наградные цензы) и ее объективные признаки. Субъективная сторона, как было отмечено выше, в статутной норме не закрепляется в силу презумпции виновности заслуги. Наградные цензы касаются личности и биографии награждаемого лица: гражданство, возраст, образование, социальная роль, профессия, должность, звание, стаж и т.д. Объективными признаками заслуги служат, прежде всего: 1) территориальный масштаб заслуги, то есть пространственные границы существования социальной группы – учредителя награды (объекта управления), получившей пользу от заслуженного поведения; 2) степень заслуги, то есть ее социально-организационная характеристика, определяющая уровень достигнутых заслуг (общесоциальный, отраслевой или локальный) применительно к социальной структуре российского общества; 3) сфера заслуги, то есть область социальной жизни (отрасль публичного управления), в которой проявлена социальная польза заслуженного поведения; 4) характер заслуги, то есть степень и продолжительность участия лица в социально-полезной деятельности (разовое достижение, длительная социально полезная деятельность, участие в социально значимом коллективном деянии, безупречная служба).

Статутная норма, как и любая правовая норма, может иметь различную степень определенности: от абсолютно определенной до абсолютно неопределенной. Скажем, орден Святого апостола Андрея Первозванного с момента его учреждения в 1698 (1699) году и до его упразднения в 1917 году не имел никакой определенной статутной нормы: «Никакие точные заслуги не определяются законом для достижения сего ордена, и удостоение оным зависит единственно от монаршего внимания к службе и отличиям высших чиновников государственных»^[41]. Напротив, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 12 февраля 1948 года «О награждении учителей орденами и медалями СССР за выслугу лет и безупречную работу»^[42] было установлено награждение орденами и медалями СССР за выслугу лет и безупречную работу учителей, директоров (заведующих), заведующих учебной частью, инспекторов школ и учителей, работающих в органах народного образования и имеющих непрерывный стаж педагогической работы: 10 лет – медалью «За трудовое отличие», 15 лет – медалью «За трудовую доблесть», 20 лет – орденом «Знак Почета», 25 лет – орденом Трудового Красного Знамени, 30 лет – орденом Ленина. Эта статутная норма была абсолютно определенной.

Неопределенность статутных норм вызывала многочисленные возражения. Например, О.Л. Зорин отмечал, что понятие «заслуги» и их критерии четко не определены, и у правоприменителя имеются большие возможности для усмотрения при поощрительной деятельности, что, несомненно, является коррупциогенным фактором. Поэтому положения статута должны быть строги и без размытости терминов, двусмысленности толкований^[43].

В.А. Григорьев тоже отмечал, что основания поощрения принято формулировать с использованием оценочных понятий, ставящих принятие решения о поощрении в зависимость от усмотрения правоприменителя, что является фактором коррупции в сфере наградной деятельности. Из сказанного он сделал вывод о необходимости совершенствования законодательства, регламентирующего порядок награждения (поощрения) физических и юридических лиц^[44].

А.В. Малько предложил более четко развернуть формулировки оснований поощрения, используя для установления параметров заслуг технологии, базирующиеся на мощном математическом обеспечении^[45].

О.М. Киселева (дословно повторившая мысль В.И. Никитского) считала, что отсутствие четких объективных показателей, определяющих основания для получения той или иной награды, уменьшает возможность возникновения у индивида субъективного права на ее получение. Подобную ситуацию можно преодолеть лишь путем доведения формулировок основания награждения до четко зафиксированных в нормативно-правовом акте конкретных показателей и условий поощрения, а также закреплением обязанности правоприменителя использовать только ту формулировку заслуг, которая указана в статуте выбранной награды^[46]. Однако В.И. Никитинский, которому вторила О.М. Киселева, отмечал также то, что предложение об установлении четких критериев награждения не бесспорно, о чем свидетельствует, в частности, негативный исторический опыт таких награждений в 1947–1958 годах^[47].

Названные авторы и их сторонники ограничились только критикой наградного законодательства и практики его применения, но все их возражения были сформулированы абстрактно, без конкретных предложений формулировок статутных норм, чтобы довести их до состояния абсолютной определенности. Отсутствие таких предложений показательно, поскольку сформулировать абсолютно определенную статутную норму в современных условиях практически невозможно, и тому, помимо языковой полисемии, есть веские причины.

Во-первых, современное общество настолько сложно и динамично, что затруднительно не только установить качественно-количественные показатели общественно полезной деятельности, но даже просто перечислить конкретные виды деятельности (например, профессии или должности) в определенной заслуженной сфере, применительно к которым нужно дифференцировать и формулировать абсолютно определенные (качественно и количественно) показатели заслуг.

Во-вторых, особую пользу, которая заслуживает награждения, нередко приносит не количественный результат, а качественный рывок, инновация, которая ввиду своей новизны не может быть заранее известна ни количественно, ни качественно.

В-третьих, определение количественных показателей заслуг чаще всего нецелесообразно, так как они во многом зависят от технологического уровня, материально-технической базы и других объективных условий, не связанных с заслугами деятеля, причем эти условия заведомо различаются в разных отраслях, местностях, ведомствах и организациях.

В-четвертых, из-за стремительного технологического развития количественные показатели, еще недавно считавшиеся высокими, быстро становятся повседневными. Динамика общественных отношений потребует постоянного мониторинга каждой из узких профессиональных сфер, чтобы своевременно и регулярно вносить изменения в статутные нормы. А поскольку критики обычно считают, что, например, государственные награды Российской Федерации должны регулироваться федеральным законом, то придется по каждому поводу вносить в него изменения, в связи с чем наградные материалы, прохождение которых занимает месяцы, скорее всего, так и не дойдут до Президента Российской Федерации и будут после каждого изменения статутной нормы возвращаться на доработку.

Поддержание в актуальном состоянии статутных норм, сформулированных абсолютно определенно, настолько сложно в политико-правовом отношении и потребует настолько больших затрат финансов, времени и человеческого потенциала, что приведет только к отрицательному эффекту. И самое главное: при всех этих затратах нет никаких гарантий, что субъективизм, порицаемый критиками в применении неопределенной статутной нормы, не проявится на этапе правотворчества, когда будет формулироваться абсолютно определенная статутная норма. Степень признания объективных заслуг человека определяется правильностью субъективного выбора организационно выделенных рубежей достижений и соответствующих им уровней общественного признания^[48]. И если неудачное применение статутной нормы – это частное зло, то установление неадекватных статутных норм станет общей проблемой, поскольку способно привести либо к прекращению награждений (при завышенных требованиях), либо к массовой раздаче и девальвации наград (при заниженных). В обоих случаях официальное наградное дело может быть парализовано.

Проявления социальной полезности не всегда известны заранее, а потому заслуга по своим объективным признакам не всегда буквально подпадает даже под относительно определенные статутные нормы. Нередки случаи награждения, когда статутная норма применяется по аналогии. В.И. Никитинский совершенно точно отметил, что правоприменитель ориентируется не столько на формулировки оценочных понятий, определяющих уровень заслуг, сколько на сопоставление уровня заслуг с официальным рангом существующих наград^[49]. Для награждаемого лица может подбираться такая награда, которая по своей значимости (учредительной норме) наиболее подобает ему и совершенному им деянию, а отступления от буквы статутной нормы ни в части объективных признаков заслуги, ни в части субъекта заслуженного поведения при этом во внимание не принимаются. Принципиальным для применения статутной нормы по аналогии является только социальная полезность заслуги.

По своему функциональному назначению статутная норма содержит привязку определенной награды к определенным заслугам. В целом ей присуща двучленная структура «гипотеза – диспозиция», где в роли гипотезы выступают заслуги награждаемого лица, а в роли диспозиции – награждение определенным благом со стороны награждающего субъекта. Учредительные и описательные наградные правовые нормы такой структуры не имеют.

Необычность статутной нормы состоит в том, что она обладает ориентирующим содержанием и не проявляет свойств жесткого предписания. Статутная норма направлена и на подвластных лиц (социальную группу), в том числе на участников наградного производства, для которых она выступает ориентиром при решении наградных вопросов. Но в итоге субъект управления устанавливает статутную норму для самого себя, раз именно он принимает решение о награждении и вправе применить статутную норму по аналогии или, напротив, не применить ее по мотивам отсутствия в деянии требуемой социальной полезности. При этом субъект управления не может ограничить себя в применении награды как атрибута власти, он может реализовать свою наградную власть как в правотворческой, так и в правоприменительной форме, которые в наградной сфере равнозначны по своему практическому результату. Поэтому издание акта о награждении (наградное правоприменение) юридически значимо и действительно не менее, чем издание статутной нормы (наградное правотворчество).

Статутная норма не предполагает безусловной модели заслуги (юридического факта). Ориентирующие свойства статутной нормы допускают свободные (целесообразные) отступления от ее содержания в правоприменении (дискрецию). Этим статутная норма отличается от регулятивных правовых норм, содержание которых не может быть правомерно изменено правоприменителем.

Помимо ориентирующего характера, важной особенностью статутной нормы является ее деятельностный характер. В содержании гипотезы статутной нормы указано деяние (заслуга). Это примечательно, поскольку в сфере материального публичного права деяния на исключительной основе выступают в роли юридических фактов только по отношению к санкциям. Однако статутная норма не имеет охранительного содержания, юридическим фактом, влекущим ее применение, является не правонарушение, а правомерное деяние. Это означает, что именно статутная норма является тем правовым явлением, которое в юридической науке принято обозначать наименованием «поощрительной нормы права» и «позитивной санкции».

3. Описательные наградные правовые нормы предусматривают по определенной награде перечень и внешний вид наградных символов и документов, а также определяют правила их демонстрации (включая ношение наградных символов). Внешний вид наградных символов и документов определяется посредством: 1) словесного (письменного) описания; 2) выполнения эскиза, рисунка или макета; 3) изготовлением образца. Описательные нормы, как и учредительные, не устанавливают сами по себе прав и обязанностей и относятся к специальным нормам права.

В официальном наградном деле современной России обычной является описательная норма в форме словесного (письменного) описания награды. Нередко используется двойной способ установления описательных норм в виде: 1) словесного описания и эскиза наградных символов в форме знаков для ношения (орденов, медалей, наградных знаков и т.д.); 2) словесного описания и образца наградных символов в документарной форме (грамот, дипломов и т.д.) и наградных документов (удостоверений, орденских книжек и т.д.). Внешний вид наградного символа и документа может определяться de facto при изготовлении наградных символов. В таких случаях нормативность внешнего вида изготовленных наградных символов и документов определяется фактическим допущением изготовленных образцов к использованию в наградной практике.

Учредительная, статутная и описательная наградные правовые нормы только в своем сочетании составляют официальную награду как нормативно-правовое (идеальное) явление. Только совокупность трех указанных видов правовых наградных норм формирует материально-правовое регулирование абсолютного наградного правоотношения, возникающего из факта заслуги и включающего право наградить и корреспондирующую обязанность претерпеть позитивную оценку. В актах наградного законодательства учредительные, статутные и описательные нормы, как правило, строго не разделяются, и для их вычленения требуется анализ. Кроме того, в подавляющем большинстве случаев один акт наградного законодательства не содержит исчерпывающего нормативно-правового регулирования соответствующей награды, что вызывает необходимость обращения к целому ряду нормативных правовых актов и их систематического толкования.

Полное систематическое изложение наградного законодательства представляется делом практически невозможным и ненужным, поскольку правовое регулирование наградных отношений осуществляется на всех уровнях публичной власти, и в силу атрибутивного характера наград субъекты публичного управления не вправе диктовать друг другу содержание правового регулирования в данной области. Каждый субъект публичного управления (орган государства или муниципалитета) самостоятельно устанавливает свои награды, а от имени публичных образований действуют их органы в соответствии с их компетенцией.

В частности, и в отсутствие федерального закона о государственных наградах Российской Федерации правовое регулирование по этому предмету осуществляется вполне успешно. Невозможно согласиться с мнением Ю.В. Тимошина, что из всех существующих в настоящее время российских наград лишь шесть могут именоваться государственными на законных основаниях (звание Героя Российской Федерации, медаль «Защитнику свободной России», медаль «50 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.», почетные звания «Летчик-космонавт Российской Федерации», «Заслуженный военный летчик Российской Федерации» и «Заслуженный военный штурман Российской Федерации») как учрежденные законами Российской Федерации, в отличие от других государственных наград Российской Федерации, которые предусмотрены указами Президента Российской Федерации «в нарушение» статьи 89 Конституции Российской Федерации^[50].

В русле этого крайнего взгляда находятся многочисленные высказывания относительно «присвоения» Президентом Российской Федерации себе полномочий по учреждению государственных наград Российской Федерации. Ход рассуждений в этом случае таков: Конституцией Российской Федерации не предусмотрены полномочия Президента Российской Федерации по учреждению государственных наград, а раз по предметам ведения Российской Федерации, в число которых входят государственные награды Российской Федерации, принимаются федеральные законы (статьи 71 и 76 Конституции Российской Федерации), то Президент Российской Федерации вопреки конституционным нормам самоуправно наделил себя указанным полномочием^[51].

Данное умозаключение в корне неверно. Президент Российской Федерации является главой государства и представляет Российскую Федерацию внутри страны и в международных отношениях (части 1 и 4 статьи 80 Конституции Российской Федерации). Этот аспект его правового статуса достаточен для того, чтобы в отсутствие соответствующего федерального закона решать от имени Российской Федерации вопросы установления государственных наград Российской Федерации. Поскольку отсутствует федеральный закон о государственных наградах Российской Федерации, Президент Российской Федерации, уполномоченный применять государственные награды Российской Федерации (пункт «б» статьи 89 Конституции Российской Федерации), и только он один, может осуществлять восполняющее нормативно-правовое регулирование в данной сфере. Аналогичный вопрос (о системе федеральных органов исполнительной власти) уже был предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации^[52] и решен в пользу Президента Российской Федерации. Конституционный Суд Российской Федерации, в частности, указал, что само по себе отнесение того или иного вопроса к ведению Российской Федерации не означает невозможности его урегулирования иными, помимо закона, нормативными актами, кроме случаев, когда сама Конституция Российской Федерации исключает это, требуя для решения конкретного вопроса принятия именно федерального конституционного закона либо федерального закона.

Поэтому вопрос о принятии федерального закона о государственных наградах Российской Федерации актуален не столько из-за неопределенности разграничения компетенции в сфере наградного правотворчества между Федеральным Собранием и Президентом Российской Федерации, сколько по причинам культурно-правового характера. Более логичным и целесообразным, в большей мере подобающим высокому статусу государственных наград Российской Федерации было бы закрепление их правового регулирования на уровне федерального закона. Такой шаг способствовал бы воспитанию уважения к государственным наградам^[53]. Например, даже во многих европейских социалистических странах (ГДР, ПНР, СФРЮ, ЧССР) основополагающим нормативным актом о наградах был закон^[54], а не указ, как это имело место в СССР и РСФСР и остается поныне в Российской Федерации. Кроме того, нормативный правовой акт в форме федерального закона позволил бы однозначно разрешить ряд затруднений, возникающих в сфере гражданского оборота государственных наград^[55], которые сегодня разрешаются путем систематического толкования законов.

Общность нормативного массива наградного права определяется не только присущими ему предметным единством и поощрительным методом, но и характерными правовыми принципами.

Перечень принципов наградного права и их содержание еще не выявлялись юридической наукой, хотя в отношении принципов поощрения и близких правовых явлений высказаны некоторые суждения. Уже Иеремия Бентам в своей «Теории наград» называл следующие «свойства» наград, которые вполне могут считаться своеобразными принципами поощрений: изменяемость, равномерность, пропорциональность, характеристичность, примерность, умеренность, популярность, плодоносность^[56].

В качестве принципов трудового поощрения И.М. Рябовол называл гласность, индивидуализацию, соотносимость с действительными трудовыми заслугами и ограниченностью фонда поощрений^[57].

В.М. Баранов в качестве требований к организации поощрения определил следующие положения: 1) система правовых форм поощрения должна соответствовать политическим задачам периода; 2) система правовых форм поощрения должна быть научно обоснованной; 3) принципиальная установка сводится к необходимости применения правовых форм материального и морального поощрения в органическом единстве; 4) система правовых форм поощрения должна отвечать требованиям законности; 5) высокий уровень гарантированности правовых форм поощрения^[58].

Н.А. Гущина выделяла следующие принципы поощрительных норм права, сближающие поощрительные нормы в процессе создания межотраслевого института правового поощрения: 1) принцип глобального гуманизма; 2) законодательное закрепление поощрения только за заслуженное общественно полезное поведение; 3) принцип стимулирования и ограничения; 4) законность и юридическая гарантированность; 5) справедливость; 6) принцип социальной свободы; 7) принцип персонифицированности^[59].

Л.Д. Ухова отстаивала принципы заслуженности, справедливости, разумности, соразмерности, индивидуализации, гласности, публичности, объективности, своевременности, доступности и формальной определенности поощрения, использования всего многообразия видов и форм поощрения, их соразмерного сочетания^[60].

Другие авторы формулировали такие принципы, как обоснованность поощрения реальными трудовыми успехами, его гарантированность, соразмерность достижениям работника, действенность меры поощрения, обеспечиваемая дифференцированным подходом к ее выбору с учетом личности работника, характера трудового коллектива и других компонентов, связанных с трудовой дисциплиной, а также демократичность порядка применения поощрения, проявляющаяся в решении вопросов по данному поводу органами и должностными лицами с участием, как правило, профсоюзных организаций на той или иной стадии процедуры^[61].

В.А. Винокуров предложил в качестве принципов награждения государственными наградами Российской Федерации следующие: 1) принцип награждения за заслуги перед государством; 2) принцип законности; 3) принцип награждения государственными наградами Российской Федерации исключительно физических лиц и запрет на награждение любых организаций, их коллективов, воинских частей, муниципальных образований и территориальных единиц; 4) принцип равенства граждан; 5) принцип добровольного поведения лица, заслуживающего государственную награду Российской Федерации; 6) принцип установления видов государственных наград Российской Федерации за заслуги перед государством в различных сферах деятельности, поддерживаемых государством; 7) принцип отказа от награждения одноименными государственными наградами Российской Федерации, за исключением имеющих степени, а также награждения за проявленные мужество, смелость и отвагу; 8) принцип отказа от посмертного награждения государственными наградами Российской Федерации, за исключением награждения за заслуги перед государством, связанные с риском для жизни и приведшие к гибели или смерти; 9) принцип обязательности награждения лица, заслужившего государственную награду Российской Федерации (принцип адресности)^[62].

Хотя на федеральном уровне принципы наградного законодательства не сформулированы, иногда такие принципы закрепляются в региональных законах о наградах, причем в рамках регионального массива наградного законодательства эти принципы обычно повторяются или дополняют друг друга: 1) единство требований и равенства условий, установленных к порядку награждения, для всех граждан и организаций; 2) открытость, гласность, публичность и общедоступность; 3) объективность; 4) поощрение граждан исключительно за личные заслуги и достижения; 5) поощрение за действительные заслуги и достижения; 6) отсутствие судимости у награждаемых лиц; 7) запрет дискриминации в зависимости от пола, расы, национальности, языка, происхождения, образования, имущественного, должностного и социального положения, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, иных обстоятельств; 8) разграничение полномочий органов власти в области наград на основе соблюдения принципа разделения властей^[63].

Нетипичные принципы содержатся в законах вновь образованных субъектов Российской Федерации: 1) обязательное установление статуса, места каждой из наград в иерархии наград; 2) обязательное установление количественных ограничений на определенные виды награждений путем установления общего предельного годового числа награжденных; 3) недопущение повторного награждения граждан некоторыми видами наград; 4) преемственность наградных систем; 5) сочетание материальных и моральных (престижных) компонентов поощрения^[64].

Однако перечисленные принципы в большинстве своем не удовлетворяют общему понятию о принципе как генеральной идее правового регулирования. Так, принцип единства требований и равенства условий награждения имеет множество исключений нормативного и правоприменительного характера. Открытость, гласность и общедоступность могут соблюдаться далеко не всегда или не в полной мере, особенно в части награждения военнослужащих и сотрудников правоохранительных органов. Принцип объективности не имеет ни правотворческого, ни правоприменительного значения, поскольку объективность диалектична и растворяется субъективностью наградного производства. Поощрение исключительно за личные и действительные заслуги – это не столько принципы, сколько проявления общеправового требования обоснованности любых правовых решений; кроме того, содержание термина «личные заслуги» весьма неопределенно, и в России существуют давние традиции награждать за факт участия массовых акциях (войнах, сражениях, переписях населения, трудовых кампаниях и т.д.), а также в связи с юбилеями и памятными датами. Отсутствие судимости у награждаемых лиц – это вполне определенная норма наградного права, а не принцип, тем более что в наградном деле известны случаи награждения судимых лиц даже самыми высокими государственными наградами. Запрет дискриминации в наградном деле не имеет принципиального значения, поскольку наградное дело непринудительно, а любое заявление о дискриминации юридически безосновательно и не влечет обязывания к награждению. Разграничение полномочий органов власти в области наград вовсе необязательно, так что довольно часто и установление, и применение наград публичных образований находится в ведении одного и того же органа, а для наград органов публичной власти функции установления и применения наград заведомо присущи этому органу. Установление статуса и места каждой из наград также не является необходимым, поскольку не влияет на свойства награды, остающейся таковой даже в отсутствие определенного старшинства. Установление количественных ограничений и недопущение повторного награждения для определенных видов награждений – это вариации наградного дела, которые вводятся отдельными субъектами публичного управления и не могут возводиться до уровня теоретических принципов.

Принципы наградного права – это нормативные положения императивного характера и высокого уровня обобщения, определяющие установление и применение официальных наград. Как основополагающие регулятивные идеи принципы наградного права выражают специфику наградных отношений и обусловливают адекватное и эффективное наградное правовое регулирование.

Выявляются десять принципов наградного права, тесно связанных с понятием и функциями награды: 1) принцип наградной автономии; 2) принцип атрибутивности наград; 3) принцип исключительности наград; 4) принцип защищенности наград; 5) принцип гарантированности статуса награжденных; 6) принцип стабильности; 7) принцип демонстрации; 8) принцип социальной справедливости; 9) принцип целесообразности; 10) принцип непринудительности.

1. Принцип наградной автономии состоит в самостоятельном установлении и применении официальных наград любым публичным образованием и его органом. Собственные награды могут устанавливать и применять все субъекты публичного управления.

Никто не вправе умалять наградную автономию или вмешиваться в ее осуществление. Вместе с тем наградная автономия ограничена в той мере, в какой она нарушает свободы, права и законные интересы других лиц. В частности, формы и способы выражения наградной автономии не должны унижать честь и доброе имя других лиц (часть 1 статьи 23 Конституции Российской Федерации), их достоинство и деловую репутацию (статья 150 Гражданского кодекса Российской Федерации), не могут носить клеветнического или оскорбительного характера (статьи 129 и 130 Уголовного кодекса Российской Федерации). Наградная деятельность по своему содержанию, то есть по существу позитивной оценки поведения других лиц, не должна поощрять деяния, противные основам правопорядка и нравственности, в том числе деяния, разжигающие социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду, пропагандирующие социальное, расовое, национальное, религиозное или языковое превосходство (часть 2 статьи 29 Конституции Российской Федерации).

Наградная автономия как принадлежащая каждому субъекту права способность позитивной оценки социально полезных деяний имеет естественный характер, а потому не требует законодательного закрепления. Она абсолютна, поскольку принадлежит любому лицу, и неограниченна, так как может применяться к любым лицам, за любые деяния и в любой форме, чем и обусловлено наблюдаемое разнообразие наградных норм, категорий награждаемых лиц и вознаграждаемых деяний, наградных символов и наградных производств. Наградная автономия носит личный характер, поскольку связана со свойствами правовой субъективности, со способностью к оценке социальной активности, а потому в буквальном смысле не допускает правопреемства и не позволяет новообразованному публичному образованию или его органу присваивать награды правопредшественника^[65]. По этой же причине наградная автономия неотчуждаема, ибо невозможно передать субъективность (хотя и существует институт делегирования правоприменительных полномочий^[66] агентам награждающего субъекта).

2. Принцип атрибутивности наград означает неразрывность связи официальных наград с установившим их субъектом управления (публичным образованием или его органом) и представляемым им объектом управления (социальной группой). Недопустимо присвоение права на установление и применение наград чужим именем. Награды должны устанавливаться и применяться только под собственным именем, в противном случае имеет место присвоение власти, а награды, установленные или применяемые чужим именем, становятся фальшивыми и нарушают наградную автономию.

3. Принцип исключительности наград состоит в недопустимости установления и применения официальных наград, сходных до степени смешения с наградами других лиц.

В условиях динамичности общества принцип исключительности подвержен частым посягательствам. Совокупность трех условий, а именно: 1) тождества социальной группы, номинированной в качестве учредителя награды; 2) сходства наименований субъектов управления (официальных и частных); 3) подобия наименований и описаний (внешнего вида) наград – позволяют создать сходные до степени смешения наградные символы и документы. Наградные символы составляют сердцевину наградного дела, поскольку аккумулируют в себе весь потенциал репрезентативности. Поэтому оценивать соблюдение принципа исключительности необходимо не только по форме и названию награды, но и по совокупности всех включаемых в эту награду наградных символов.

Так, Общероссийская общественная организация «Академия проблем безопасности, обороны и правопорядка» и учрежденная ею Автономная некоммерческая организация «Национальный комитет общественных наград» установили и применяли орден «Великая Победа». Награжденным лицам вручались знак ордена и грамота^[67], причем аверс знака ордена по композиции элементов и художественному исполнению идентичен советскому ордену «Победа», за исключением изображения и одного слова на центральном медальоне и использованных при изготовлении знака ордена материалов. Решением Верховного Суда Российской Федерации от 10 декабря 2008 года по делу № ГКПИ08-1945/2008^[68] учреждение ордена «Великая Победа» было признано незаконным.

Фонд Святого Всехвального апостола Андрея Первозванного учредил премию Андрея Первозванного. Лауреату премии вручаются диплом, лента, звезда и знак^[69]. Диплом не представляет особого интереса, зато лента, звезда и знак практически идентичны плечевой ленте, звезде и знаку ордена Святого апостола Андрея Первозванного (государственной награды Российской Федерации).

Нарушение принципа исключительности возможно не только воспроизведением формы и названия чужой награды, но также репродукцией (в том числе подделкой) наградных символов, составляющих содержание награды, если в этих символах заключен результат интеллектуальной деятельности. Разумеется, наградные символы наподобие денежной суммы 10 тысяч рублей (премия или стипендия) ничего исключительного не представляют и правовой защите не подлежат.

4. Принцип защищенности наград состоит в том, что награды как атрибутивный признак субъекту публичного управления и представляемого им объекта управления (социальной группы) подлежат правовой защите, в том числе при установлении и применении наград, создании, обращении, использовании, хранении и уничтожении наградных символов и документов. Награды публичных образований зачастую охраняются от посягательств нормами уголовного и административно-деликтного права: статьями 324 и 327 Уголовного кодекса Российской Федерации, статьей 17.11 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях и законами субъектов Российской Федерации об административных правонарушениях^[70].

5. Принцип гарантированности статуса награжденных состоит в том, что награждение должно сопровождаться повышением социально-правового статуса награжденного лица. Награжденное лицо после принятия награды приобретает комплекс гарантий, которые подобают его высокому статусу.

Уже в Древних Афинах эвергеты (иностранцы, получившие звание «благодетеля») и олимпионики получали не только награды, но и гарантии, в числе которых известны пританея (бесплатное содержание в Пританее на общественный счет) и ателия (освобождение от литургий – общественных повинностей)^[71]. В императорской России кавалерам орденов (кроме ордена Белого Орла) и их вдовам предоставлялись пенсии. Георгиевским кавалерам предоставлялось право льготного проезда по железным дорогам. Предусматривались преимущества и финансирование для образования детей малоимущих кавалеров, предоставление денежных сумм дочерям малоимущих кавалеров из «приданого капитала»^[72]. В советское время гарантии и льготы предусматривались по отдельным общесоюзным^[73] и республиканским наградам^[74].

По действующему российскому праву получают социальные гарантии лица, награжденные отдельными государственными наградами Российской Федерации и СССР^[75], а также некоторыми федеральными отраслевыми и ведомственными наградами^[76]. Гарантии лицам, награжденным федеральными и региональными наградами, устанавливаются законодательством ряда субъектов Российской Федерации^[77].

Гарантии высокого статуса не только могут носить материальный характер (социальные льготы, имущественные предоставления или освобождения), но и предоставлять награжденным лицам организационные преимущества или особую защита от противоправных посягательств на их особый статус. Так, в соответствии с пунктом 1 статьи 5 Закона Калужской области от 30 июня 1995 года № 10 «О Почетном гражданине Калужской области»^[78] лицо, удостоенное звания «Почетный гражданин Калужской области», имеет право по предъявлении удостоверения Почетного гражданина Калужской области проходить в здания и помещения, занимаемые органами государственной власти Калужской области, присутствовать на заседаниях Законодательного Собрания Калужской области и заседаниях Правительства Калужской области, а также имеет право на внеочередной прием Губернатором Калужской области, Председателем Законодательного Собрания Калужской области и другими должностными лицами органов государственной власти Калужской области и государственных органов Калужской области, образуемых в соответствии с Уставом Калужской области.

6. Принцип стабильности связан с онтологией социальной группы – объекта управления (учредителя награды) и заключает в себе недопустимость резких изменений в наградном праве. Кардинальные реформы наградного дела разрушают сложившиеся социальные ориентиры, ценности, связи и роли. Такого рода потрясения в наградном деле обычно происходят в поворотные моменты истории социальных групп и являются следствием краха ранее сложившихся общественных отношений.

Вариантами проявления принципа стабильности являются преемственность и традиционность, и в этих аспектах принцип стабильности иногда получает письменное закрепление в законодательстве^[79]. Но преемственность в наградном праве имеет очень тонкие грани, поскольку она граничит с присвоением чужих наград, нарушением принципов атрибутивности и исключительности. По существу, только социально-правовое согласие относительно правопреемства, его неоспоримость на практике позволяют говорить о сохранении правопреемником прав на награды правопредшественника. В частности, Л.Н. Грехов вполне справедливо отмечает, что право Российской Федерации сохранить в своей наградной системе ряд орденов и медалей СССР можно было бы оспорить, поскольку на это «союзное наследство» могли бы претендовать все бывшие союзные республики. Однако раз только Россия заявила претензии на эти награды, а другие республики бывшего СССР не протестовали против этого, то правопреемство России в отношении СССР в данной части можно считать разрешенным^[80]. Однако согласия недостаточно для правопреемства в отношении наград. Правопреемство по наградам возможно, если изменения в учредителе награды (социальной группе) и субъекте управления были несущественны и при этом не нарушают таких принципов наградного права, как наградная автономия, атрибутивность и исключительность наград. При этом реорганизация, как правило, исключает правопреемство по ранее установленным наградам одновременно для всех организационных структур – правопреемников.

В этом отношении интересно еще раз оценить правопреемство Российской Федерации в отношении наград СССР. Российская Федерация является правопреемником РСФСР, но объявила себя также в качестве государства – продолжателя СССР, и это положение является общепринятым в международном и национальном праве^[81]. Не правопреемство, а именно продолжение Российской Федерацией Союза ССР как государства явилось юридическим основанием для сохранения Российской Федерацией государственных наград бывшего СССР в своей наградной системе, для распространения на них правил действующего наградного производства, прав, обязанностей и гарантий награжденных лиц. Российская Федерации производит вручение государственных наград СССР и удостоверений к ним согласно ранее состоявшимся актам о награждении, выдачу дубликатов и муляжей государственных наград СССР и дубликатов документов к ним, изъятие государственных наград СССР из незаконного владения, лишение государственных наград СССР в случае осуждения награжденных лиц за совершение тяжкого или особо тяжкого преступления, восстановление реабилитированных лиц в правах на государственные награды СССР.

Принцип стабильности имеет несколько основных проявлений, которые формулируются в довольно простых правилах:

а) установление новых наград допустимо в случае, если применение существующих наград не позволяет достичь целей награждения ввиду их обесценения наград, ввиду отсутствия подходящих наград для определенного рода заслуг или категорий заслуженных лиц, а также по иным причинам;

б) при установлении наград путем их восстановления или признания учредительная, статутная и описательная нормы должны в значительной мере сохраняться;

в) изменение наименования, формы и описания награды может быть лишь незначительным, иначе объект управления будет дезориентирован в отношении связи между старым и новым обликом награды;

г) изменение старшинства награды и значительное изменение ее статута допускается только в связи с установлением новых или упразднением существующих наград, иначе сложившиеся социальные представления будут в значительной мере влиять на ценность обновленных наград и (или) будет задет статус какой-либо из групп награжденных лиц (либо лиц, имеющих награду, статус которой был понижен в результате изменений, либо лиц, имевших более высокие награды, статус которых из-за возвеличивания данной награды был умален);

д) применение наград не должно сопровождаться резкими изменениями количественных показателей награждения, иначе происходит либо к быстрой девальвации наград (из-за их массового применения) или сокращение поощрительного воздействия на объект управления и разрушение социальных связей (из-за снижения наградной активности);

е) упразднение наград не должно умалять статуса лиц, ранее удостоенных этих наград, и должно сопровождаться признанием действительности ранее произведенных награждений^[82], иначе происходит дискредитация субъекта управления и разрушение социальных связей между ним и объектом управления.

Законодательство традиционно содержит пробел в вопросе статуса и использования упраздненных наград. Юридическая допустимость наименования «наградами» упраздненных наград тем самым ставится под сомнение. Кроме того, при упразднении наград их описательные нормы отменяются, и становится неурегулированным порядок демонстрации (в том числе ношения) отмененных наград, включая их расположение совместно с действующими наградами.

Принцип стабильности позволяет разрешить эти пробелы и коллизии. Статус награды определяется наградными нормами, действовавшими во время свершения акта о награждении, в той мере, в какой его изменение прямо не предусмотрено новыми наградными нормами. Вообще же, юридически корректным было бы не упразднение наград (отмена учредительных наградных норм), а юридическое прекращение награждения ими. Это позволяет прекращать награждение, но одновременно сохранять награду как «спящую» в наградной системе (в определенном статусе, с определенными правилами демонстрации) и непротиворечиво сохранять действие ранее возникших наградных правоотношений, включая возможность лишения награды за недостойное поведение.

7. Принцип демонстрации обусловлен особой коммуникативной ролью наград и требует от наград ярких внешних проявлений. Наградная демонстрация осуществляется по многим направлениям, из которых наиболее значительны следующие.

а) Популяризация наградных норм, предполагающая обнародование правовой информации об установлении и применении наград, о гарантиях награжденных лиц. В этих целях не только официально публикуются правовые акты, но и предается широкой огласке наградная информация в периодической печати, книжной продукции, средствами наглядной агитации и другими способами^[83]. В обществе пропагандируются заслуги награжденных лиц: от создания портретных галерей награжденных и публикации их биографий до переименования географических объектов.

б) Публичность и торжественность наградного производства, которое ведется с участием общественности, носит формальный и обрядовый характер, а его кульминацией выступает публичное вручение (сообщение) награды награжденному лицу.

в) Демонстрация в обществе наградных символов, номинирующих факты награждения, заслуги и статус награжденных лиц и выделяющих в социальной среде их обладателей, их заслуги и статус. Даже после смерти награжденного лица в ходе погребального ритуала принято демонстрировать его награды, а намогильные памятники нередко указывают на высокие награды награжденных лиц (например, в виде изображения знаков особого отличия героев или орденских знаков кавалеров).

г) Социально-правовой статус награжденных лиц включает права, обязанности и (или) гарантии демонстративного характера. Награжденный вправе, а иногда даже обязан использовать свои награды, а иногда он в силу своего особого социально-правового статуса вправе участвовать в праздничных, памятных и юбилейных мероприятиях на почетных местах.

8. Принцип социальной справедливости означает, что наградное дело должно обеспечивать справедливое награждение всех отличившихся лиц и исключать награждение недостойных. Придерживаясь этого принципа, субъект публичного управления должен избегать двух крайностей: с одной стороны, недостаточного, а с другой – излишнего применения официальных наград. Недостаток применения наград (в том числе из-за недостаточной развитости наградной системы) снижает уровень наградного воздействия на объект управления, не позволяет в полной мере раскрыть управленческий потенциал достижительной мотивации, присущей отдельным контингентам населения. Излишек же награждений влечет девальвацию официальных наград, а в результате – тот же эффект снижения наградного воздействия.

Частными требованиями принципа социальной справедливости в наградном праве являются:

а) обоснованность награждений – применение наград только при наличии заслуг и недопустимость награждения в их отсутствие;

б) равенство в награждении – равные заслуги равных лиц требуют применения равных наград;

в) соразмерность наград воздаваемым заслугам – присуждаемая награда должна соответствовать наличной заслуге, ее территориальному масштабу, степени, сфере, характеру и прочим показателям;

г) индивидуализация награждений – учет при решении вопроса о награждении (включая выбор подобающей награды) личности (биографии) заслуженного лица, в том числе наличия у него взысканий и поощрений, его должностного, социального и имущественного положения, мировоззрения, политических и религиозных убеждений;

д) дифференциация наград – создание наградной системы, включающей различные виды наград и их расположение по старшинству соответственно разнообразию вознаграждаемых ими заслуг и лиц.

Хороший пример соблюдения принципа социальной справедливости дает история военного ордена Святого Георгия в императорской России. Обладателями всех четырех степеней ордена за полтора века истории ордена (1769–1917 годы) стали только четыре человека (М.И. Голенищев-Кутузов, М.Б. Барклай де Толли, И.Ф. Паскевич-Эриванский, И.И. Дибич-Забалканский), кавалерами I степени ордена стали 25 человек (в том числе императрица Екатерина II, император Александр II и 8 иностранцев), а II степени – 125 человек^[84]. Не случайно этот орден ценился крайне высоко.

9. Принцип целесообразности устанавливает неразрывную связь награждения с социальной полезностью вознаграждаемого деяния, имеющей значимость для субъекта и объекта управления. Правомерность деяния сама по себе недостаточна для награждения и даже в случае, когда деяние формально нарушает закон, его значительная социальная полезность не только исключает наказание или делает его бессмысленным, бессодержательным, неисполнимым, но и оправдывает награждение отличившегося лица, нарушившее формальное правило во благо общества.

Принцип целесообразности определяет направление, в котором допускается отклонение от ориентирующего содержания статутной нормы: в пользу вознаграждения заслуг (включая категории лиц), не предусмотренных статутной нормой, или в пользу отказа в награждении заслуг, хотя формально и подпадающих под букву статутной нормы, но не достигающих необходимого уровня социальной полезности. С одной стороны, применение наградного права должно обеспечивать вознаграждение социально полезной деятельности в порядке аналогии наградного закона или аналогии наградного права даже тогда, когда отсутствуют прямо применимые к случаю статутные нормы или существующие нормы по своей значимости (старшинству награды) не соответствуют общественной полезности заслуги. С другой стороны, формальное соответствие деяния наградной норме не умаляет наградной дискреции и не обязывает предоставлять награду в отсутствие достаточной социальной полезности деяния.

Этот подход порождает следующие правила.

а) В порядке аналогии наградного закона возможен отказ от учета наградного ценза (гражданства, возраста, образования, социального положения, профессиональной принадлежности, должности, выслуги и прочих) при наличии в заслуженном поведении всех объективных признаков, предусмотренных статутной нормой. В современном обществе в заслуге более значимо полезное деяние, а не его субъект. Например, с формулировкой: «За большой личный вклад в повышение боевой готовности войск и обеспечение обороноспособности Российской Федерации» – был награжден орденом «За военные заслуги» Ю.М. Лужков^[85], хотя согласно статуту этого ордена он предназначен только для военнослужащих при условии добросовестной службы не менее 10 календарных лет.

б) При отсутствии подходящей награды для вознаграждения заслуженного поведения в порядке аналогии наградного закона может подбираться награда, наиболее подходящая по таким наиболее существенным объективным признакам заслуги, как территориальный масштаб, степень, сфера или характер заслуги. Например, в соответствии с действовавшим в марте 2010 года Статутом ордена Дружбы им награждались граждане за большой вклад в укрепление дружбы и сотрудничества наций и народностей, высокие достижения в развитии экономического и научного потенциала России, за особо плодотворную деятельность по сближению и взаимообогащению культур наций и народностей, укреплению мира и дружественных отношений между государствами. Однако этим орденом было произведено награждение «за большой вклад в развитие физической культуры и спорта, высокие спортивные достижения на Играх XXI Олимпиады 2010 года в Ванкувере»^[86].

в) Если общественная польза деяния превышает уровень значимости награды, которая прямо предусмотрена статутной нормой для таких деяний, тогда в порядке аналогии наградного права может быть произведено награждение старшей (согласно ее учредительной норме) наградой, пусть и установленной для вознаграждения других заслуг, отличающихся от наличной заслуги по объективным признакам заслуженного поведения и (или) по признаку его субъекта. В случае аналогии наградного права существенной является принесенная заслугой польза, и по этому признаку для наличной заслуги подбирается соответствующая ей по значимости (старшинству) награда. Иными словами, при аналогии наградного права применяются не статутные, а учредительные наградные нормы. Например, после прекращения президентских полномочий Б.Н. Ельцина он был награжден орденом «За заслуги перед Отечеством» сразу I степени^[87], хотя статут этого ордена буквально требовал постепенного награждения IV, III, II или лишь затем I степенью этого ордена. Вопреки пункту 2 Положения о медали ордена «За заслуги перед Отечеством», согласно которому награждение этой медалью производилось последовательно (сначала медалью II степени, затем медалью I степени), после XXI зимней Олимпиады олимпийские чемпионы были награждены сразу первой степенью этой медали^[88], а не второй степенью, как того требовала буква статутной нормы.

г) В случае, если деяние формально подпадает под абсолютно определенную статутную норму, но не заключает в себе достаточной степени социальной полезности, отраженной в учредительной наградной норме (старшинстве награды), такое награждение недопустимо. В этом случае буква статутной нормы входит в противоречие с учредительной нормой, которая имеет приоритет. Награждающий субъект и другие участники наградного производства обладают дискреционными полномочиями при оценке заслуг, в том числе могут отказать в квалификации деяния как заслуги, если в деянии отсутствует необходимая для соответствующей заслуги степень социальной полезности (материальный признак заслуги).

Интересный случай применения принципа целесообразности представляют собой награждения в переходные периоды, когда новые награды уже формально учреждены, но они еще не могут применяться по обстоятельствам организационного свойства (например, не изготовлены новые наградные знаки и наградные документы) или процессуального порядка (например, разрешены еще не все представления к старым наградам, а по новым наградам представления еще не внесены). Во избежание перерыва в функционировании наградной системы в переходный период может быть сохранено награждение формально уже «спящими» или отмененными наградами. Принцип целесообразности в этом случае действует в единстве с принципом стабильности.

Так, Указ Президента Российской Федерации от 2 марта 1994 года № 442 «О государственных наградах Российской Федерации», вступивший в силу с момента подписания, de facto упразднил ордена Дружбы народов и «За личное мужество», медали Нахимова, «За отличие в охране государственной границы СССР», «За отличие в воинской службе», «За отличную службу по охране общественного порядка», «За отвагу на пожаре» и «За спасение утопающих». Однако награждение этими наградами производилось и в дальнейшем. Известны награждения медалью Нахимова 11 апреля 1994 года^[89], медалью «За отличную службу по охране общественного порядка» 5 сентября 1994 года^[90], медалью «За спасение утопающих» 13 сентября 1994 года^[91], орденами Дружбы народов, «За личное мужество» и медалью «За отвагу на пожаре» 28 октября 1994 года^[92], а медалью «За отличие в воинской службе» даже в конце 1995 года^[93]. Первые награждения вновь учрежденными наградами были произведены со значительным разбросом во времени: например, медалью «За отличие в охране государственной границы» – 1 апреля 1994 года^[94], орденом Почета и медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени – 22 апреля 1994 года^[95], орденом Дружбы – 1 ноября 1994 года^[96], орденом «За заслуги перед Отечеством» II степени – 5 ноября 1994 года^[97], орденами Мужества, «За заслуги перед Отечеством» III и IV степеней – 11 ноября 1994 года^[98].

Сходная ситуация имела место после издания Указа Президента Российской Федерации от 7 сентября 2010 года № 1099 «О мерах по совершенствованию государственной наградной системы Российской Федерации», вступившего в силу в тот же день и упразднившего 11 почетных званий по профессии категории «заслуженный». Тем не менее некоторые из этих званий присваивались и позднее: так, последние присвоения почетных званий «Заслуженный ветеринарный врач Российской Федерации», «Заслуженный изобретатель Российской Федерации», «Заслуженный мелиоратор Российской Федерации» и «Заслуженный работник торговли Российской Федерации» были произведены 8 сентября 2010 года^[99], а «Заслуженный механизатор сельского хозяйства Российской Федерации» и «Заслуженный работник бытового обслуживания населения Российской Федерации» – 10 сентября 2010 года^[100].

В истории отечественного наградного дела имели место и более длительные переходные периоды. После создания Союза ССР орден «Красное Знамя» 1 августа 1924 года был установлен единым для СССР^[101], но статут общесоюзного ордена был утвержден только 11 января 1932 года^[102], и в этом же году началось производство общесоюзных орденов «Красное знамя» на Ленинградском монетном дворе. Первое награждение общесоюзным орденом состоялось только 22 февраля 1933 года^[103]. До этого времени продолжалось вручение знаков ордена «Красное Знамя» РСФСР, который формально был отменен одновременно с учреждением общесоюзного ордена (1 августа 1924 года), но для которого к моменту его отмены уже было заготовлено несколько тысяч орденских знаков.

Перечисленные правила, вытекающие из принципа целесообразности, не зависят от внешних обстоятельств. Наградная автономия субъекта публичного управления не подвержена самоограничению. В юридической доктрине императорской России за государем императором признавалось право диспенсации, то есть право верховной власти делать исключения из требований закона для отдельных случаев^[104]. Особо это право касалось помилования и милостей монарха. В преобразованном виде это право существует до сих пор в виде помилования, даваемого главой государства. Но в наградном праве право диспенсации принадлежит не только главе государства, но и всякому награждающему субъекту, поскольку в наградном праве каждый награждающий субъект автономен, а право диспенсации представляет собой вариант правовой целесообразности.

10. Принцип непринудительности в наградном праве означает недопустимость принудительного установления, назначения и получения наград. Основными его проявлениями выступают:

а) недопустимость принуждать субъекта публичного управления к установлению, изменению и упразднению наград (кроме случаев нарушения принципов атрибутивности и исключительности);

б) недопустимость принуждения награждающего субъекта к принятию решения о награждении или об отказе в награждении;

в) недопустимость принуждения общественности и субъектов публичной власти, участвующих в наградном производстве, к выражению мнения относительно деяний и личности награждаемого лица;

г) недопустимость принуждения награжденного к получению награды;

д) недопустимость воспрепятствования наградившему субъекту лишить награды в связи с недостойным поведением награжденного лица;

е) недопустимость воспрепятствования награжденному лицу в любое время отказаться от присужденной ему и даже возвратить уже врученную (сообщенную) ему награду.

Принцип непринудительности вытекает из сущности поощрения, противостоящего принуждению. При этом следует учитывать, что изъятие наградных символов и документов из незаконного владения, применение юридической ответственности за незаконное изготовление, использование, обращение и уничтожение наградных символов и документов, а также другие меры принуждения в наградном деле связаны с охранительными гарантиями (обеспечительными отношениями), а не с основным блоком отношений, входящих в наградное дело и, собственно, регулируемых наградным правом. Меры принуждения не затрагивают существа наградного дела и предмета регулирования наградного права, а именно – права устанавливать и применять награды, принадлежащего субъекту управления, и права получить награду или отказаться от нее, принадлежащего награжденному лицу. Принуждение применяется только в качестве охранительных гарантий наградной деятельности и награжденных лиц и как таковое выходит за рамки собственно наградных правоотношений.

Значение рассмотренных принципов наградного права состоит в том, что они обладают реальным социально-юридическим действием даже в отсутствие законодательного закрепления. На их основе могут разрешаться разнообразные вопросы правотворчества и правоприменения.