Российско-испанские отношения в научно-образовательной сфере после февраля 2022 г.

Карговская Елена Александровна ORCID: 0000-0001-7764-0565 старший преподаватель, кафедра Иностранных языков, Российский университет дружбы народов (РУДН) 117198, Россия, Москва область, г. Москва, ул. Миклухо-Маклая, 6 Kargovskaia Elena Senior lecturer, Department of Foreign Languages, Peoples' Friendship University of Russia 117198, Russia, Moscow, Miklukho-Maklaya str., 6 kargovskaya-ea@rudn.ru Другие публикации этого автора

Кузнецова Виктория Владимировна ORCID: 0000-0003-4545-1676 кандидат исторических наук Российский университет дружбы народов (РУДН) 117198, Россия, Москва область, г. Москва, ул. Миклухо-Маклая, 6 Kuznetsova Viktoriia PhD in History Senior lecturer, Department of Foreign Languages, Peoples' Friendship University of Russia 117198, Russia, Moscow region, Moscow, Miklukho-Maklaya str., 6 kuznetsova-vv@rudn.ru Другие публикации этого автора

Введение. Принятие санкций в отношении Российской Федерации после начало СВО на территории Украины и последовавшие изменения для позиции России на международной арене, в частности, в контексте развития российско-испанских отношений, следует полагать, являются в значительной степени негативными: так, Россия на момент 2020 г. входила в Топ-10 стран по применению «мягкой силы» по версии Brand Finance^[1], и инструменты мягкой силы, к которым мы относим, в частности, инструменты выстраивания международных отношений в научно-образовательной сфере, успешно использовались Москвой для создания позитивного международного имиджа страны, для продвижения отечественной политической повестки за рубежом. Так, значительную роль играла институционализация сотрудничества в культурно-образовательной сфере. При этом, после 24 февраля 2022 г. функционирование практически всех институтов в данной области было прекращено. Целью исследования является выявление влияния СВО на российско-испанские образовательные отношения и поиск путей преодоления сложившейся ситуации. К задачам исследования относятся: разработка теоретической основы исследования в рамках выявления сущности и морфологии «мягкой силы», особенностей реализации «мягкой силы» в российско-испанских отношениях до начала СВО на Украине; выявление ключевых институтов реализации «мягкой силы» в сфере образовательного сотрудничества России и Испании; анализ особенностей и проблем реализации данных институтов после начала СВО на основании эмпирических данных; выявление направлений развития российско-испанских отношений в образовательной сфере в будущем.

Научная проблема. Ключевой научной проблемой, рассматриваемой в данном исследовании, выступает институциональный фактор реализации «мягкой силой» в российско-испанских отношениях: так, подтверждается гипотеза о том, что данный фактор до начала СВО играл ключевую системообразующую роль, а также выявляются основные институты реализации «мягкой силы» в сфере российско-испанского образовательного взаимодействия.

Практическая проблема. Практическая проблема исследования связана с поиском путей реализации «мягкой силы» в российско-испанских отношениях в области образования вне сформированных правовых и иных институтов международного сотрудничества, реализация которых фактически была парализована после начала СВО. Также необходимым представляется выявить институты реализации «мягкой силы» в соответствующих отношениях, которые все еще продолжают функционировать, определить потенциальные проблемы их реализации, которые могут возникнуть в будущем в связи с продолжением санкционной активности стран «коллективного Запада», рассмотреть методы профилактики возникновения таких проблем и пути их преодоления.

Теоретическая основа исследования. Понятие и морфология мягкой силы. Понятие «мягкая сила» впервые было введено ученым из США Дж. Найем в конце 20 в.^[2], при этом, мягкая сила как феномен в рамках отношений международного характера применялась давно. Следует отметить, что именно в конце XX – начале XXI в. произошла актуализация данного феномена для международных отношений^{[3, C.213]}: так, мягкая сила начала рассматриваться как инструмент достижения определенных благ, выстраивания связей международного характера для их получения, как инструмент международного взаимодействия, который позволяет избежать войн и конфликтов, эскалации напряженности, которая стала особенно опасной в контексте существования нескольких ядерных держав, а также как инструмент реализации новых культурных, образовательных, инновационных интересов государства, которые не могли быть реализованы через традиционные «силовые» методы воздействия^{[4, С.69]}. Несмотря на актуальность данной концепции в современном мире, в научных кругах отсутствует единый подход как к переводу данного термина, который изначально был сформулирован как «soft power» (так, в пример можно привести переводы «гибкая сила», «гибкая власть», «мягкая власть»^{[5, С.91]}), а также к определению соответствующих терминов, к определению сущности и морфологии данного феномена, особенностей его операционализации и институционализации^{[6, C.85]} способов, инструментов и ресурсов, лежащих в основе реализации мягкой силы.

Анализируя подходы к определению концепций силы и власти государства, можно выявить следующее: традиционно власть и силу государства понимали через степень вероятности реализации одним из субъектов международных отношений своей воли вне зависимости от оказываемого противодействия^[7].

Позднее появились реалистические концепции, согласно которым сила государства и его власть рассматривались через совокупность разных возможностей данного государства. При этом, к таким ресурсам относилась не только военная мощь, но и, например, согласно Г. Мортенгау, материальные (промышленные, географические, демографические),нематериальные (национальные, дипломатические, моральные, управленческие)^[8], а также ресурсы стратегического характера. Аналогичные показатели выделял К. Вальц, указывая, что реализация властных ресурсов осуществляется в рамках ограничений системного характера, существующих в системе международных отношений^{[9, C.28]}. В результате, сила и власть государства рассматривались через имеющиеся ресурсы и способность посредством применения таких ресурсов реализовывать свои интересы в контексте ограничений, накладываемых сложившейся системой международных отношений, а также предопределяющей наличие сопротивления со стороны других субъектов таких отношений. Так, в рамках неореализма контроль над ресурсами трансформируется в контроль над событиями на международной арене, над действиями субъектов международных отношений^[10].

Таким образом, возникает вопрос, можно ли понимать силу как мягкую, если она лежит в основе влияния на другие субъекты и принудительного воздействия, даже через применение ресурсов нематериального характера (к которым, мы полагаем, можно относить образовательные ресурсы). В этой связи критикуется неореалистический подход: ученые либерального блока указывают, что концепция силового воздействия на практике может быть неэффективна во многих областях, например, в сфере экологического и культурного сотрудничества^{[11, C.165]}. Также отмечается неравнозначность ресурсов мягкой силы в рамках возможностей их применения, а также их неэквивалентность в контексте невозможности измерить некоторые ресурсы^[12].

Так, понимание силы исключительно через принудительное воздействие на других «игроков» и их взаимоотношения не является исчерпывающим, не позволяет определить морфологию концепции силы и власти в международных отношениях. В результате чего разделение силы на мягкую и жесткую лежит в основе выявления структуры взаимодействия государства с другими странами для достижения разными методами своих интересов в области международных отношений^{[4, C.72]}. При этом морфология жесткой силы выявляется в рамках ранее приведенной неореалистической концепции, согласно которой достижение национальных интересов реализуется через принудительное воздействие, силовое вмешательство, санкционное давление^{[13, C.171]}.

Как отмечал Дж. Най, мягкая сила не связана с применением силы в традиционном, неореалистическом понимании, для достижения своих интересов, а связана с использованием механизмов убеждения, кооптации, привлекательности^[11]. Феномен привлекательности можно назвать ключевым в рамках соответствующей концепции, при этом, понимается он по-разному. Так, Дж. Мартен рассматривает привлекательность через навязывание другой стороне сконструированной псевдореальности^[14]. Мы не соглашаемся с данным тезисом в силу невозможности при таком понимании разграничить мягкую и жесткую силу, поскольку формирование привлекательности в этом случае фактически может отождествиться с применением пропагандистских инструментов. Примечательно, что многие зарубежные авторы, например, Ф. Тэйлор, рассматривают пропаганду как инструмент мягкой силы^[15]. Аналогичную позицию выдвигают отечественные ученые. Согласно Г.Ю. Филимонову, привлекательность - это высокоинтеллектуальная система воздействия, используемая для получения государством на международной арене поддержки со стороны граждан зарубежных стран^[16]. Е.П. Панова отмечает, что привлекательность лежит в основе формирования определенной интерпретации объективной реальности^[17]. Однако мы также разделяем данные взгляды в силу того, что пропаганда может быть рассмотрена как инструмент внешнего воздействия силового характера, а потому пропаганда может пониматься лишь как искаженный вариант реализации концепции привлекательности.

Это подтверждает и сам Дж. Най. Он отмечал важность инструментов убеждения и привлечения, которые не связаны с силовым или экономическим воздействием^[11]. При этом убеждение не является основой мягкой силы, в то время как «естественная» привлекательность такую основу как раз и составляет. Данная привлекательность также может заключаться и в привлекательности культурных практик, моральных ценностей нации, политического курса страны, и именно она лежит в основе осознанного и добровольного формирования предпочтений других акторов. М.М. Лебедева подчеркивает, что привлекательность должна противопоставляться всякому давлению и принуждению^{[3, C.214]}.

П.Б. Паршин предлагает 2 ключевых определения мягкой силы:

1. Определение нетерминологического характера: в рамках данного определения под мягкой силой понимается способность актора достигать своих целей через применение таких инструментов, которые создадут наименьший вред (материальный или нематериальный), в сравнении с иными потенциально применимыми инструментами.

2. Терминологическое определение: ядром данного определения является привлекательность по Дж. Наю, так как элементный состав феномена мягкой силы носит аксиологический характер, связывается с ценностями национальной природы в сфере культуры, социальных практик, качество образования и т.д.^{[18, C.17]}

Первый подход представляется нам слишком широким, не позволяющим раскрыть сущность мягкой силы, поскольку данное определение применимо к понимаю силы вообще в неореалистическом понимании. Данный подход, тем не менее, согласуется с позицией Дж. Ная относительно «взаимной силы» (которую Дж. Най фактически рассматривал в качестве тождества в отношении мягкой силы). Так, «взаимная сила» заключается в применении таких инструментов взаимодействия, которые выгодны для обеих сторон отношений. При этом Дж. Най отмечал, что наиболее эффективным является реализация взаимной силы на уровне негосударственного, непубличного взаимодействия^[19].

Также в этом контексте следует рассмотреть позицию А.И. Сухарева, который отмечал, что мягкая сила реализуется через предоставление выгод контрагенту во взаимоотношениях, посредством чего и достигается реализация национальных интересов^{[20, C.39]}. Таким образом, взаимодействие с применением инструментов мягкой силы должно быть взаимовыгодным, привлекательным для всех сторон. Тем не менее, такие определения не позволяют выявить инструменты, ресурсы мягкой силы.

Второй подход представляется более верным, однако неполным. Таким образом, его можно назвать морфологическим, поскольку он позволяет выявить определенные элементы мягкой силы. Однако, на наш взгляд, не он позволяет полностью выявить элементный состав мягкой силы как системы.

Актуальным, в связи с этим, представляется анализ позиций относительно источников мягкой силы:

1) Подход Дж. Ная: данный автор в качестве источников мягкой силы называет культурные элементы, аксиологические элементы политической культуры, ценности, принципы зарубежной политики^[11];

2) Поход Столетова О.В. и Чихарева И.А.: данные авторы также выделяли культурные, аксиологические элементы, а также модели экономики и национальной политики^[21];

3) Подход Филимонова Г.Ю.: данный автор выделяет дипломатические элементы (подразделяемые на элементы публичной и культурной дипломатий), основы национальной и международной политик, в том числе, в области образования и информационного взаимодействия^{[22, C.69]};

4) Подход Паршина П.Б: данный автор выделяет такие элементы, как имидж (реализуемый через инструменты медиапроизводства, инструменты повышения интереса к государственному языку, спортивные соревнования); порядочность (реализуемая через правоустанавливающие, правоохранительные и правозащитные инструменты), интеграция (реализуемая через инструменты развития туризма, повышения популярности национального образования и т.д.)^[18];

5) Рейтинг Softpower30: в рамках данного рейтинга выделяются культурные, технологические, публичные элементы, образование, обеспечение вовлеченности и т.д.^[23]

Проанализировав данные подходы, мы выявили следующее: выделяемые элементы не являются однопорядковыми, в типологиях присутствует неоднородность, поскольку в рамках данных подходов смешиваются ресурсы и инструменты реализации мягкой силы. В связи с этим, определяя морфологию мягкой силы, мы предлагаем разграничивать в ее элементном составе 2 группы: группу ресурсов и группу инструментов. При этом, к ресурсам мы предлагаем относить культурные и имиджевые элементы, элементы внешней и внутренней политики, элементы национальной экономической модели и элементы порядочности. К инструментам мы предлагаем относить инструменты политики (международной и национальной) в области международных отношений, культуры, информации, образования, инструменты формирования глобального имиджа и порядочности, а также интеграционные инструменты.

Полагаем, такой подход будет согласовываться с ранее приведенным терминологическим определением П.Б. Паршина, а также с подходом Дж. Ная к концепции привлекательности. Так, мягкая сила реализуется за счет привлекательности, при этом, ресурсами, на которых базируется привлекательность, а соответственно, ресурсами мягкой силы, можно назвать аксиологические и идеологические элементы (модели политического и экономического развития, культурные ценности, имиджевые элементы). Кроме того, такие ресурсы должны стать основой для взаимовыгодного воздействия, основой применения взаимной мягкой силы посредством вышеприведенных групп инструментов.

Примечательно, что в рамках всех вышеприведенных позиций культура рассматривается как ресурс мягкой силы. Тем не менее, образование как ресурс мягкой силы не выделяется. В этой связи мы можем указать следующее: культура действительно понимается как эффективная основа для международных отношений^[24].

Таким образом, рассмотрев разные подходы к понятию культуры, мы приходим к выводу о необходимости ее широкого понимания как совокупности элементов материального и нематериального (идеологического, аксиологического характера), объединенных в целостную систему в контексте их функционального назначения – направленности на удовлетворения культурных потребностей определенной общности. К аналогичному широкому пониманию приходят ученые политологи, а также теоретики международных отношений. В этой связи, под частью культуры мы будем понимать и образование в широком смысле (как совокупность нематериальных элементов – знаний, представлений, ценностей и т.д.), которые усваиваются индивидом в рамках образовательного процесса (как системы целенаправленных, организованных, коммуникативных действий, направленных на усвоение знаний^[24]). При этом мы полагаем, что образование как ресурс должно использоваться с применением вышеприведенных инструментов взаимодействия как на государственном, так и на негосударственном уровне.

В связи с этим, приходим к выводу, что мягкая сила – это система ресурсов идеологического и аксиологического характера, относимых, в частности, к образовательной сфере, и реализуемых в рамках инструментов выгодного для обеих сторон взаимодействия, исключающего всякое силовое влияние, всякое принуждение, а потому наиболее эффективно реализуемое на негосударственном уровне. Далее обратимся к анализу особенностей применения мягкой силы Россией.

«Мягкая сила» России: подходы ученых и политиков.

По мнение современного отечественного ученого М.М. Лебедевовой, РФ применяет мягкую силу, как правило, именно в рамках неореалистической концепции. То есть в качестве мягкой силы нередко рассматривают и применяют инструменты принудительного характера в политической и экономической сферах^{[3, C.218]}. Согласно Г.Ю. Филимонову, мягкая сила заключается в использовании ресурсов принуждения невоенного характера, а также иных элементов власти государства в международных отношениях. При этом, в качестве ресурсов мягкой силы данной автор называет преимущественно ресурсы экономического и политического принуждения. Тем не менее, по мнению автора, не исключаются и элементы непубличного взаимодействия, например, через кинематограф. Следует отметить, что ранее приведенные позиции Г.Ю. Филимоновой относительно привлекательности как элемента мягкой силы свидетельствуют о том, что в современной отечественной научной среде не исключаются элементы силового принуждения и в рамках непубличного взаимодействия, в частности, в культурно-информационной сфере^[16].

Такой подход подтверждается и другими отечественными учеными. Например, Е.Г. Широкова рассматривает мягкую силу также в контексте формирования сознательных элементов определенных групп, отвечающих за отношение к другим группам, которое может усилить или ослабить позиции последних. При этом, в качестве инструмента мягкой силы данный автор называет информационную войну^{[25, C.103]}. С.К. Песцов и А.М. Бобыло рассматривают мягкую силу через призму стратегий поведения, обеспечивающих влияние привлекательного актора на других субъектов^{[26, C.81]}. А.П. Цыганков рассматривает как инструмент мягкой силы теорию международных отношений, которая формируется силами государства и в дальнейшем оказывает воздействие на другие страны^{[27, C.112]}.

В России интерес к «мягкой силе» наблюдается с 2000 г., со вступления на пост президента РФ В.В. Путина. С этого времени в целях укрепления международного имиджа страны «мягкая сила» рассматривается в качестве одного из важнейших инструментов внешнеполитического курса России. Впервые в официальных документах упоминание о необходимости содействия позитивному восприятию РФ на международной арене появилось в Концепции внешней политики РФ, утвержденной Указом президента РФ в 2000 г.^[28] В Концепции 2013 г., в п. 20, уже был использован сам термин «мягкая сила». В нем, в частности, говорилось, что «неотъемлемой составляющей современной международной политики становится использование для решения внешнеполитических задач инструментов «мягкой силы», прежде всего возможностей гражданского общества, информационно- коммуникационных, гуманитарных и других методов и технологий, в дополнение к традиционным дипломатическим методам»^[29].

В рамках Стратегии национальной безопасности РФ от 2021 г. указывается, в частности, на необходимость решения вопроса «морального лидерства и создание привлекательной идейной основы для будущего мироустройства» (ст. 19)^[30]. При этом, в тексте документа прослеживается сквозная идея о создании привлекательности РФ, ее конкурентных преимуществ через развитие во всех областях. Однако модели, инструменты такого развития в программном по своей сути документе, конечно же, не обозначаются. В Концепции публичной политики РФ мягкая сила указывается как один из ключевых инструментов государства, при этом указывается, что инструменты должны исключать силовое воздействие (в связи с чем Россия будет участвовать в создании нормативно-правовой базы применения таких инструментов на международном уровне), а также то, что они должны быть направлены на создание положительного имиджа России, на информирование иных акторов на международной арене о позициях РФ^[31].

Также в рамках Концепции публичной политики в области содействия международному развитию^[32], указывается, что Россия должна участвовать в формировании новой системы международной отношении. Более того, постулируется ответственность РФ за такое формирование. Следует, подчеркнуть, что ни один из вышеприведенных программных документов не устанавливает, каким образом и какие конкретно инструменты мягкой силы будут применяться.

Также важно отметить, что реализация политики «мягкой силы», проводимая государствами, сопровождается развитием институциональной структуры, ресурсного и информационно-имиджевого обеспечения.

Институциональный характер мягкой силы (на примере российско-испанских отношений в образовательной и научной сферах). Анализируя законодательство РФ, мы приходим к выводу, что до сих пор Россия реализовывала инструменты мягкой силы в контексте институционализации их применения. Так, институционализация базируется на вышеприведенных программных документах, а также на подзаконных актах различных министерств и ведомств, устанавливающих основы взаимодействия в разных сферах. Также в РФ создаются специальные ведомства для реализации инструментов мягкой силы на международной арене (например, Россотрудничество^[33]). В целом, анализируя сотрудничество РФ и Испании в образовательной сфере, можно отметить, что с самого начала данного сотрудничества отношения институционализировались: появлялась правовая база для осуществления разных взаимоотношений, подписывались соглашения между отдельными университетами и т.д.^{[34, C.28]} К ним, в частности, относятся, «Договор о дружбе и сотрудничестве между Российской Федерацией и Королевством Испания от 12 апреля 1994 г.»^[35], «Соглашение между правительством Российской Федерации и Правительством Королевства Испания о научном и технологическом сотрудничестве от 15 ноября 2001 г.»^[36], «Программа сотрудничества между Российской Федерацией и Королевством Испания в области культуры и образования на 2005-2007 годы (рус., исп.)»^[37], «Декларации о стратегическом партнерстве между Российской Федерацией и Королевством Испания от 3 марта 2009 г.»^[38] и др.

При этом, следует отметить, что в РФ за образовательную политику полностью отвечает Министерство образования и науки (Минобрнауки): так, согласно Указу Президента №215^[39], министерство образования осуществляет регулирования в данной сфере, формирует основы образовательной политики, при этом, контроль в данной области осуществляет Правительство РФ, а координацию международной деятельности Министерства осуществляет МИД.

На основании анализа нормативных актов, а также иных материалов, содержащихся в открытых источниках, мы делаем вывод о том, что применение мягкой силы РФ в области образования и науки регулируется на базе нормативно-правовых актов, при этом, сотрудничество частных субъектов, например университетов, базируется на международных Соглашениях и актах Минобрнауки.

Таким образом, следует вывод, что несмотря на то, что в программных документах «мягкой силы» постулируется необходимость взаимодействия на государственном уровне, в образовательной сфере даже такое взаимодействие регулируется государством и фактически зависит от нормативно-институциональной публичной основы такого взаимодействия.

Следует подчеркнуть, что испанско-российское образовательное и научное сотрудничество до начала СВО переживало период необычайного подъема. Так, в проведенном анализе исторического опыта сотрудничества российско-испанского образовательного взаимодействий в 1991-2019 гг., отмечается, что отношения между Испанией и Россией в гуманитарной сфере являлись одним из успешных и приоритетных направлений двусторонних отношений. До февраля 2022 г. двустороннее сотрудничество не только интенсифицировалось, но и диверсифицировалось. Произошел качественный и количественный рост показателей в данном направлении ^{[34, C.194]}. Так, например, важное место в системе двустороннего образовательного сотрудничества занимала деятельность России и Испании в области совместных образовательных программ. До февраля 2022 г. наблюдалось активное развитие данного направления, что привело к увеличению количества российско-испанских совместных образовательных программ и программ двойных дипломов, по окончании которых выпускники получали возможность иметь государственные дипломы обеих стран ^{[34, С.196]}. В этой связи, важно отметить, что в 2018 ^[40] и 2021 гг.^[41] в рамках программы двойной аспирантуры между Университетом Балеарских островов и Российским университетом дружбы народов прошли две успешные защиты диссертаций. Наряду с российской ученой степенью, соискатели получили диплом с докторской степенью (PhD) по программе «История, история искусства и география» Университета Балеарских островов.

Однако, важно подчеркнуть, что после начала СВО на Украине, наблюдается фактическое упразднение всех вышеприведенных институтов мягкой силы в области российско-испанского образовательного сотрудничества, о чем и пойдет речь далее.

Практические результаты исследования. Институт международных соглашений и отношений между публичными органами. Спустя две недели после начала специальной военной операции (СВО) на Украине министр культуры Испании Микель Исета официально присоединился к «культуре отказов от всего российского» ^{[42, C.70]}. Так, в заявлении от 9 марта 2022 г. Министерство культуры и спорта Испании настоятельно призывает «приостановить текущие проекты и инициативы с Российской Федерацией, а также отменить те, которые были запланированы и еще не начаты» ^[43].

Следует отметить, что одной из первых европейских стран, отказавшихся сотрудничать с Россией в области культуры, науки и образования, стала Германия. Так, 25 февраля 2022 г. глава немецкого министерства образования и ведущие исследовательские организации Германии опубликовали заявление о незамедлительном замораживании научной деятельности между Россией и ФРГ. Далее последовали аналогичные сообщения от Франции, Нидерландов, Дании, Литвы, Финляндии и др.^{[42, C.72]}

В марте 2022 г. Министерство науки и инноваций Испании объявило о ряде мер по приостановлению отношений научного, академического и институционального сотрудничества с Россией и Беларусью. Так, министр науки и инноваций Пиренейского королевства Диана Морант объявила, что Министерство не будет подписывать новые контракты или соглашения ни с российскими, ни с белорусскими образовательными учреждениями. Также она предложила своим международным партнерам приостановить любое сотрудничество с данными странами в крупных международных исследовательских проектах и совместных программах. Кроме того, Министерство приостанавливает все текущие двусторонние проекты, в которых участвуют российские исследовательские организации ^[44].

Другим серьезным шагом к разрыву российско-испанских научных и образовательных связей стало совместное коммюнике, подписанное в начале марта 2022 г. Конфедерацией научных обществ Испании (CRUE), Конференцией ректоров испанских университетов (COSCE) и Федерацией испанских медицинских научных ассоциаций (Facme), в котором данные организации обратились к правительству Испании с просьбой заморозить научное сотрудничество со всеми государственными учреждениями России^[45].

К приостановлению взаимодействия с российскими организациями присоединился также и Министр испанских университетов Жоан Субиратс. Он объявил, что Министерство замораживает подписание соглашения о взаимодействии с Российской Федерацией (РФ) ^[46].

Таким образом, на данный момент соглашения о сотрудничестве в области образования и науки не были отменены, однако их действие было приостановлено.

Институт членства в международных и региональных организациях по вопросам образования. В марте 2022 г. Общеевропейская федерация академий наук (All European Academies) приостановила членство в этой организации России и Белоруссии ^[47]. Также Ассоциация университетов Европы (European University Association) заморозила членство в своих рядах 14 российских вузов, аргументируя данное решение тем, что Российский союз ректоров поддержал президента страны В.В. Путина и его решение о проведении СВО на Украине ^[48]. Как следствие, испанские университеты не остались в стороне и присоединились к категоричной позиции своих коллег из других европейских стран по вопросу приостановки любого научного взаимодействия с российскими учебными заведениями.

Важно добавить, что Европейская комиссия также приостановила сотрудничество в области научных исследований и инноваций с российскими организациями в рамках программ Horizon 2020, Euratom и Erasmus+. В частности, Европейская комиссия решила, что не будет заключать новые контракты или соглашения с российскими или белорусскими образовательными организациями и приостанавливает все соответствующие выплаты в рамках данных программ ^[49]. Стоит отметить, что, согласно данным Испанской службы интернационализации обучения (SEPIE), по состоянию на март 2022 г. в рамках программы Erasmus+ 79 российских студентов обучались в испанских университетах ^[50].

Таким образом, Россия и отечественные университеты были исключены из участия в европейских региональных организациях по вопросу образования. Кроме того, отечественные университеты были исключены из числа участников международных образовательных программ.

Институт двусторонних международных отношений университетов. Одним из первых испанских высших учебных заведений, который приостановил отношения более чем с 40 российскими вузами, стал Севильский университет. Ректор Севильского университета Мигель Анхель Кастро Арройо решил заморозить все связи с российскими учебными организациями сразу после заявления экс-ректора университета Кордовы и экс-президента Конференция ректоров испанских университетов Хосе Карлоса Гомеса Вильямандос, в котором он призывал прекратить любые образовательные контакты с Россией в результате СВО на Украине ^[51]. Аналогичную позицию принял университет Валенсии.

Университет Валенсии кроме прекращения деятельности в рамках образовательного сотрудничества с Россией, принял решение приостановить всю деятельность Русского центра, который открыл свои двери на базе валенсийского университета в 2019 г. Целью Русского центра, кроме расширения знаний русского языка и культуры, является поддержка программ мобильности и получения диплома в рамках двойных программ между Университетом Валенсии и ведущими российскими вузами. Ректор Университета Валенсии Мария Висента Местре Эскрива отметила, что, хотя деятельность Русского центра носит культурный и академический характер, тем не менее, популяризация русского мира должна быть прекращена, поскольку она финансируется и поддерживается российским правительством. Также Университет Валенсии в координации с другими испанскими университетами, имеющими соглашения о сотрудничестве с российскими вузами, договорился о приостановке программ мобильности с Россией, включая программы двойного диплома на 2022–2023 учебный год ^[52].

Стоит отметить, что в 2021-2022 учебном году в рамках программ мобильности пять студентов Университета Валенсии проходили обучение в различных российских вузах, а с российской стороны обучалось десять студентов в валенсийском университете. После начала СВО Университет Валенсии рекомендовал испанским студентам в России незамедлительно вернуться на родину. Что касается российских студентов, обучающихся в стенах Университета Валенсии, испанский вуз посоветовал возвратиться в свою страну, обещая оказать при этом административную и экономическую поддержку ^[53].

Университет Гранады, который имеет около тридцати соглашений с российскими вузами, также сообщил о приостановке образовательного и научного взаимодействия с Россией. Однако Университет отметил, что в вузе была сформирована комиссия, которая в координации с испанскими властями и университетскими ассоциациями будет изучать каждый случай связей с российскими организациями и принимать по нему решение отдельно. Также впоследствии было отмечено, что Университет разорвал отношения только с российскими государственными структурами и этот разрыв не распространяется на российские вузы. Кроме того, Университет Гранады заявил, что под контроль учреждения перейдет полное управление Русским центром, занимающимся продвижением русского языка и культуры^[54].

Университет Кадиса кроме замораживания российско-испанских научных и образовательных связей, также приостановил деятельность Института Пушкина, который был открыт на базе вуза в 2017 г. и который является русским аналогом Института Сервантеса. На сайте Института Пушкина заявлено, что каждое культурное мероприятие, которое организуется в его стенах – это праздник, поэтому, пока конфликт между Россией и Украиной не решен, Институт считает, что нет никаких оснований для дальнейшего проведения развлекательной деятельности, и поэтому приостанавливаются все культурные мероприятия, кроме онлайн-занятий по русскому языку^[55].

Университет Барселоны, после приостановления отношений с Санкт-Петербургским государственным университетом, направил ноты своим испанским студентам о том, что они должны незамедлительно вернуться в Барселону, чтобы продолжить учебный год. Позже ректорат вуза объяснил, что принял данное решение после встречи с ректорами нескольких европейских университетов и договоренности между ними приостановить существующее сотрудничество с российскими учебными заведениями в качестве протеста и меры давления на российское правительство. Также Университет Барселоны отметил, что не берет на себя обязательств по обеспечению возвращения студентов и рекомендует им связаться с испанским посольством для поиска оптимального маршрута домой^[56].

Университет Балеарских островов приостановил на неопределенный срок реализацию совместных образовательных проектов с Российским университетом дружбы народов по программам двойной магистратуры и двойной аспирантуры.

Четыре испанских университета, входящих в Альянс российско-испанских университетов – Мадридский университет Карлоса III, Университет Овьедо, Университет Ровира-и-Вирджили и Университет Валенсии – также решили временно приостановить запуск новых мероприятий или программ, подпадающих под действие данного альянса. Испанские партнеры заявили, что связи, созданные между университетами, носят академический характер и всегда должны превалировать над политической конъюнктурой, тем не менее, они считают невозможным дальнейшее сотрудничество, поскольку считают, что конфликты должны разрешаться только мирным путем. Также в заявлении было отмечено, что данное решение принято в рамках рекомендаций Европейской комиссии, правительства Соединенных Штатов Америки, Конфедерации научных обществ Испании, Конференции ректоров испанских университетов и Федерации испанских медицинских научных ассоциаций^[57].

Университет Кордовы занял наиболее «своеобразную» позицию в рамках «культуры отказов от всего российского». Так, экс-ректор Университета Кордовы Хосе Карлос Гомес Вильямандос заявил, что хотя вуз и не поддерживает отношений с российскими учебными заведениями, тем не менее в Университете работают кубинские и иранские исследователи, которые не отвергают специальную военную операцию, проводимую Россией на территории Украины, поэтому Университет Кордовы намерен разорвать с ними отношения, если только они не выступят прямо против СВО ^[58].

Согласно политологу и ведущему научному сотруднику Центра исследования проблем безопасности РАН К.В. Блохину, в обозримом будущем не предвидится смягчение международной обстановки и упрощения ситуации вокруг России. Более того, прогнозируется деградация международных отношений. К.В. Блохин отмечает, что «отказ от всего российского» говорит о «многомерном и длительном характере противостояния России и Запада — войне цивилизаций»^{[59, С.32]}.

Таким образом, реализация мягкой силы России в рамках межуниверситетского сотрудничества (по крайней мере, в отношении крупнейших университетов), была приостановлена. На данный момент некоторые университеты Испании еще продолжают сотрудничать с отечественными университетами в частном порядке, кроме того, большое количество российских студентов все еще обучаются в Испании.

Институт культурных центров. Продолжают свою деятельность на территории России Институт Сервантеса и его экзаменационные центры (кроме центра «Adelante» в Санкт-Петербурге), где любой желающий может сдать официальные экзамены, подтверждающие знание испанского языка, признанные во всем мире (DELE, SIELE). Как упоминалось, Университет Гранады заявил, что под контроль учреждения перейдет полное управление Русским центром, занимающимся продвижением русского языка и культуры ^[54]. Так, в рамках данного института наблюдается определенный дисбаланс: испанские культурные центры продолжают действие в России, в то время как действие отечественных культурных центров в Испании было приостановлено.

Перспективы дальнейшего развития российско-испанских отношений в области образования и науки в контексте применения мягкой силы. Официальный представитель Министерства иностранных дел России М.В. Захарова отметила, что, к сожалению, нет ничего положительного в том, что испанские власти так легко и быстро присоединились к антироссийским санкциям, поскольку пострадал от этого как экономический сектор, так и культурно-гуманитарный. По ее мнению, перспектива развития научных и образовательных отношений не демонстрирует позитивной динамики, так как произошло заморозка не только текущих двусторонних проектов и связей, но также и приостановка работы над готовыми к подписанию документами договорно-правовой базы ^[60].

По состоянию на декабрь 2022 г. крайне сложно оценить перспективу российско-испанского взаимодействия в научно-образовательной сфере. Очевидно, что пока конфликт между Россией и Украиной не будет разрешен, ни один испанский вуз или организация не сможет возобновить отношения на официальном уровне с российскими государственными учреждениями или учебными заведениями. В целом можно сказать, что если конфликт будет носить стойкий и продолжительный характер, то под угрозой окончательного закрытия могут оказаться совместные программы обучения на уровне бакалавриата, магистратуры и аспирантуры, а также совместные публикации статей испанских и российских ученых.

Выводы. На сегодняшний день мы наблюдаем прекращение реализации практически всех вышеупомянутых институтов: так, приостановлено действие межгосударственных соглашений, Россия и отечественные университеты исключены из европейских организаций и программ. По-прежнему продолжается взаимодействие с некоторыми испанскими университетами в частном порядке, однако, крупнейшие университеты уже приостановили действие соглашений с отечественными университетами. В связи этим, можно указать следующее: долго и активно формировавшаяся система реализации инструментов мягкой силы в области образования в России на сегодняшний день оказалась под угрозой. Такая масштабная институционализация данной сферы, призванная закрепить отношения и увеличить их эффективность, в силу недавних событий, привела к обратным результатам – прекращение сношений на официальном уровне привело к практически полной парализации отношений в области образования. Решением данной проблемы на текущем этапе может стать, предложенная Дж. Наем концепция взаимной силы, реализуемая на основании частных начал. Так, непубличные организации в обеих странах все еще имеют возможность продолжать налаживать взаимоотношения. Также, по нашему мнению, на текущем этапе Российской Федерации следует сосредоточиться на развитии ресурсов мягкой силы в контексте невозможности применения большей части институционализированных инструментов мягкой силы в области образования. Из этого следует, что необходимо развивать национальную систему образования, способствовать повышению инновационности научной деятельности, подготавливать нормативные основы для развития частных международных отношений в образовательной сфере, а также популяризировать образование в России и отечественную культуру через применение инструментов информирования. Такая деятельность поможет подготовить почву для еще более эффективного институционального сотрудничества Испании и России в области образования на момент изменения сложной международной обстановки в лучшую сторону.