Темпоральные и нетемпоральные характеристики категории аспектуальности русского глагола в контексте китайского языка

Лю Синьянь аспирант, кафедра русского языка и методики его преподавания, Российский университет дружбы народов 117198, Россия, Московская Область область, г. Москва, ул. Миклухо-Маклая, 6, ауд. - Liu Xinyan Postgraduate student, Department of Russian Language and Methods of its Teaching, Peoples' Friendship University of Russia 117198, Russia, Moskovskaya Oblast' oblast', g. Moscow, ul. Miklukho-Maklaya, 6, aud. - l.sinyan@yandex.ru Другие публикации этого автора

Сегодня большой интерес представляет проблема обозначения грамматических основ русского языка в контексте языковых явлений, характеризующих другие языки (в частности, китайский): в условиях отсутствия лингвистической традиции и потребности наращивания теоретической базы и решения некоторых стоящих перед современными лингвистами, педагогами, переводчиками практических вопросов ^{[1, 2]}. При этом в особенной степени актуализируются вопросы, связанные с реализацией категории аспектуальности в русском языке в контексте китайского, которые (вопросы) требуют более тщательной проработки, в т.ч. ввиду того, что видовая теория русского и китайского языков до сих пор не имеет единой концепции и интерпретации по многим аспектам: это касается сущности вида глагола, грамматического значения вида глагола, критериев парности видовых глаголов и пр. ^[3]. Кроме того, актуальность исследования обусловлена необходимостью более детального изучения ряда практических вопросов, касающихся разработки методики преподавания русского языка в китайской аудитории, отборе материала, приемов объяснения, закрепления категории аспектуальности (в частности, с целью предотвращения языковой интерференции у обучающихся).

Вместе с тем на сегодняшний день имеется множество научных работ, посвященных рассмотрению проблемы реализации категории аспектуальности в русском ^[3-9] и китайском языках ^[10-16], в т.ч. в сопоставительном аспекте ^{[1, 2, 17-20]}. В рамках научных работ исследуются различные аспекты проблемы (в частности, особенности функционирования предельных глаголов совершенного и несовершенного вида в русском и китайском языках в сопоставительном аспекте ^[2]; выражения аспектуально-темпоральных характеристик речевых единиц ^[17]; глаголов совершенного / несовершенного вида прошедшего времени с аористическим значением и система их китайских соответствий ^[19], и пр.), однако специфика реализации категории аспектуальности темпоральных и нетемпоральных характеристик в русском языке в контексте китайского требует более детального рассмотрения, что, в конечном итоге, и обусловило обращение к данной проблематике.

Безусловно, аспектуальность является одним из сложноорганизованных явлений грамматики, представляя собой лингвистическую категорию, которая выступает «результатом языковой объективации временной компоненты структурно сложного ментального образа, репрезентированного некоторой конструкцией» ^{[4, с. 57-58]}. Т.е. аспектуальность служит функционально-семантическим полем грамматики языка, а ядром грамматического времени является видовая принадлежность глагола как выразителя собственно действия и его протекания во времени. Видовой признак глагола – важный грамматический компонент, вокруг которого строятся и функционируют иные части речи, создавая предложения и высказывания. Характеристика (в узком смысле) завершенности / незавершенности действия является важным структурным элементом любой синтаксической единицы – такая черта предиката, ее значимость свойственны всем языкам мира.

Категория аспектуальности тесно связана с темпоральностью, которая, в свою очередь, представляет собой проекцию реального времени в пространство языка: она (темпоральность) выступает как междисциплинарная категория и согласуется с понятиями о времени, существующими в «общем сознании» языковой личности ^[7]. При этом акциональность (также связанная с категорией аспектуальности) можно определить как категорию собственно действия или способа действия, манифестированного предикатом: она реализуется еще в релятиве (отношении субъекта высказывания к коммуникативной ситуации и к вербальному означиванию действия), далее – в акционале (собственно действии, выраженном в высказывании) и в акциентиве (результате объективации (в широком смысле) «концепта процесса») ^{[9, с. 251]}. Релятив вбирает в себя структурные элементы, моделирующие речевую ситуацию: аспектуальность, модитивность, инструментальность, орудийность. Следовательно, аспектуальность – это грамматическое звено общего лингвистического понятия о способе действия, трансфером в языковую реальность которого является глагол, ключевым признаком которого выступает видовая принадлежность.

В соответствии с вышесказанным отметим, что типология видов глагола включает в себя две формы (для славянских языков) или признака по времени (для неславянских): «совершенный вид и несовершенный вид» / «предельное действие и непредельное действие» ^{[20, с. 68]}. Аспектуальность в таком ключе не сводится к пониманию действия только как процесса предельного или непредельного, т.е. завершенного или незавершенного. Наряду с завершенностью и незавершенностью действия, объективированного глаголом, выделяют понятия целостности / нецелостности действия, а также принципы означивания действия через неглагольные лексемы класса «состояние» – предикативы с имплицитным глаголом ^[4], и критерии предиката: кратность, фазовость, длительность, ограниченность действия во времени.

Таким образом, в широком смысле видовая принадлежность глагола есть многоаспектное грамматическое явление, координирующее «подсистемные» морфемно-морфологические, синтаксические, лексико-семантические единицы определенного речевого высказывания. Способы действия задают выбор вербальных маркеров и синтагматику речевого высказывания, которая реализуется через темпоральные и нетемпоральные характеристики аспектуального поля и транслирует знаки категории времени ^[18]. При этом отметим, что традиционная видовая грамматическая дифференциация имеет предикативные классы, которые можно распределить на две основные группы: «ситуации длящиеся и ситуации завершенные» ^[7]. К длящимся ситуациям относятся предикаты с семами «процесс», «состояние», «положение». К завершенным ситуациям следует отнести предикаты с семами «достижение», «результат», «ограниченная кратность». Приведенные выше ключевые семы предикатов «совершенного» и «несовершенного» вида (их аналогов в других языках) являются универсальными для грамматики общего языкознания ^[17]. В частности, общим положением для всех языков является следующее: вид не констатирует продолжительность действия на временной оси, но обеспечивает упорядоченность времени и его дифференциацию, например:

- (рус.) я пишу книгу – я напишу книгу;

- (кит.) 我在寫一本書 [wǒ zài xiě yī běnshū] / я пишу книгу – 我會寫一本書 [wǒ huì xiě yī běnshū] / я напишу книгу.

Как видно из данных примеров, видовая принадлежность предиката координирует не только критерий завершенности / продолжительности действия, но и временную форму выражения и общую темпоральность конструкций. Следовательно, наблюдается корреляция и взаимозависимость временных и видовых характеристик глаголов.

Безусловно, реализация категории вида имеет разные выражения в рассматриваемых языках. Вид глагола как ядро грамматики и основа аспектуального поля, – самая важная и самая сложная категория грамматики языка ^[4]. Но осмыслив и поняв силу и полноту его воздействия на систему живой вербальной коммуникации, языковая личность осознает многообразие всей морфолого-синтаксической системы языка. Примечательно, что для всех языков (в разной степени) действуют принципы формоизменения и словообразования глаголов совершенного и несовершенного вида, что иллюстрирует две основополагающие видовые теории – словоизменительную и словообразовательную. Некоторые ученые рассматривают вид как словоклассифицирующую категорию, в рамках которой выделяются видовые пары (типа петь – спеть и подобные – пары, состоящие из двух разных слов), чья семантическая общность определяется лишь значением корневой морфемы ^{[5, 6, 8]}. Такая общность может наблюдаться у лексем с разной частеречной принадлежностью – а это не позволяет констатировать однокоренные глагол и имя существительное как формы слова:

- (рус.) бежать – бегун;

- (кит.) 逃跑 [táopǎo] / бежать – 賽跑者 [sàipǎo zhě] / бегун.

Согласно теории словоклассификации, темпоральность языковой конструкции, в которой функционирует предикат, есть первое доказательство «семантической дифференциации маркера действия длящегося или завершенного» ^{[6, с. 178]}. Категориальное значение видовых форм глагола всегда имеет смыслообразующую базу, на которой строится новое значение, поэтому в русском и китайском языках степень продолжительности действия, его временная протяженность не выступает критерием лексического отбора. Но поле аспектуальности, помимо темпоральности, вбирает в себя и нетемпоральные элементы, среди которых основное содержание слова (глагола) имеет особое положение. На основе общности некоторых признаков-сем, соотносящихся с языковой реалией «время», у глаголов выделяются следующие аспектуальные классы:

1) аспектуальный класс – фазовость: репрезентируют этапы действия. Глаголы, относящиеся к этому классу, считаются абсолютными, так как они задают точные координаты объективируемого действия: либо ингрессивные, либо транскурсивные, либо терминативные глаголы. В конкретной лингвистической системе может отсутствовать «одинарное глагольное средство, выражающее этап действия» ^{[8, с. 23]}. В таком случае он может быть представлен особым способом, определенным системой языка. Так, в русском языке отсутствуют фазовые глаголы, иллюстрирующие транскурсивное действие, поэтому для его обозначения используются бивербальные предикативные конструкции типа не переставать думать, продолжать работать и т.д.;

2) аспектуальный класс – ограничение (во времени): репрезентируют степень длительности действия по внутренней шкале глагольной темпоральности. Глаголы, относящиеся к этому классу, считаются относительными, потому что предстают как неспецифицированные квантификаторы. Можно сказать, что относительные глаголы означивают некоторый промежуток времени, как то: предуративные, делимитативные, однократные глаголы ^{[8, с. 23-24]}. Данные аспектуальные категории имеют место во всех существующих языках, однако способы их выражения могут варьироваться в зависимости от конвенций выбранной вербальной системы. Например, в китайском языке имеют место супплетивные формы ограниченных во времени глаголов, чья семантика схожа с глаголами, не ограниченными во времени:

- (кит.) 我为你写了一首歌 [wǒ wèi nǐ xiěle yī shǒu gē] / я написал для тебя песню – 我在这份文件上签字 [wǒ zài zhè fèn wénjiàn shàng qiānzì] / я подписываю этот документ;

3) аспектуальный класс – глаголы с нетемпоральной семантикой. Данный класс имеет два подкласса: первый – подкласс глаголов, имеющих неопределенную числовую квантификацию (к нему относятся дистрибутивные, семельфактивные глаголы); второй – подкласс глаголов, не имеющих числовой квантификации (к нему относят дуративные, сатуративные, аттенуативные глаголы) ^{[10, 13]}. Примеры предикатов названных групп можно найти в любом языке, в частности, в китайском языке неограниченная кратность наблюдается у аттенуативов:

- (кит.) 我读了一点 [wǒ dúle yīdiǎn] / я немного почитал.

Видовая принадлежность русского глагола тесно связана с его временными характеристиками, поэтому в российской аспектологии темпоральные значения высказываний вычисляют через анализ ситуационных функций и потенций предикатов, главный признак которых – видовая отнесенность. Разумеется, кроме данного критерия следует обратить внимание и на «степень семантической схожести элементов глагольной пары» ^{[8, с. 24]}. Так, оппозиция глаголов делать – сделать считается видовой в связи с семантической общностью акционала и совпадением значения приставки с- со значением темпоральной завершенности объективируемого действия. Заметим, что приставка не обезличивается и не становится «пустой», а согласуется с понятием окончания действия, определенного видом глагола сделать.

Следует отметить, что для китайского языка присутствие видо-временных категорий глагола носит отчасти условный характер: глагол в своем определении привязывается только к виду, семантика времени присутствует формально. На основе специфики видовой формы в китайском, многие современные исследователи относят этот язык к «вневременным» ^[14]. Перфектив в китайском языке передается посредством присоединения следующих видов суффиксов:

1) -le – придает глаголу значение законченности (他在北京住了两年了 [tā zài běijīng zhùle liǎng niánle] / он живет в Пекине 2 года);

2) -guo – носит оттенок отдаленности (你学过中文吗? [nǐ xuéguò zhōngwén ma?] / ты раньше учил китайский язык?);

3) -zhe – выражает имперфект (躺着最方便 [tǎngzhe zuì fāngbiàn] / лежать самое удобное) ^[15].

Грамматические показатели категории аспектуальности в китайском языке обладают самостоятельностью, при этом они изолированы, что позволяет им принимать различные формы. В зависимости от контекста они могут выступать как аффикс и, как служебное слово ^{[12, 16]}. В зависимости от лексического и грамматического значений исходного глагола находится позиция замены с определенной на нейтральную зону. Употребление общего вида глагола возникает тогда, когда ситуация лишь соприкасается с моментом времени. Если глагол в китайском языке не имеет признака процессности, то общий вид становится для него основной характеристикой.

В русском языке аспектуальность выражается посредством видовых категорий глаголов, а так как их нет в китайском в чистом виде, то данную функцию выполняет временная фаза. Посредством ее происходит выражение временных признаков глубинной структуры в предложении. Она строится на пролонгации, на действии в статической форме, динамической фазе и мгновенности. Свое выражение в китайском языке данная фаза находит в лексическом значении, например, 看 / kàn / смотреть. В данном случае выражается действие в динамике, при этом оно имеет характер «продолжительности» ^{[11, с. 23]}. С целью выражения специфики того или иного действия употребляется временная форма, которая реализуется за счет грамматических и лексических элементов. К ним относятся различного рода служебные слова: 了 и 过 по своему значению приближены к выражению прошедшего времени у глаголов. При этом начальная форма найдет свое выражении в позиции со служебными словами 起来 / qǐlái / начать.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что поле аспектуальности, его темпоральные и нетемпоральные составляющие, репрезентируются в русском языке в большей степени глаголами, в меньшей степени – предикативами и вспомогательными неглагольными средствами. Ядром аспектуальной системы выступает категория вида глагола. В основе языковой темпоральности лежит лексико-грамматическая оппозиция совокупностей «предельное действие – непредельное действие». Данная оппозиция выражается в дихотомии русского глагольного вида «совершенный вид – несовершенный вид».

В свою очередь, в китайском языке категория аспектуальности выражается лексическими средствами (морфологические признаки аспектуальности выражены не ярко), что является одной из главных черт китайского языка. На выбор языковых средств выражения аспектуальности оказывает влияние целый спектр факторов, среди которых выделяются коммуникативное намерение и тип дискурсивного процесса. В зону аспектуально значимых элементов высказывания в обязательном порядке включаются элементы предикативной комбинации. В ней главными составляющими служат субъект и объект, которые наделены рядом семантико-грамматических характеристик. По своей природе смысловая оболочка глагольной лексемы наделена определенной соотнесенностью между действием и субъектно-объектными отношениями. Аспектуальные значения стремятся в зону глагольного предиката, при этом лексическое значение принимается за централизующее, так как вокруг него выстраивается контекст, что и обусловливает наличие особенностей выражения темпоральных и нетемпоральных характеристик категории аспектуальности в русском и китайском языках.