Тернистый путь психологии к «Человеку одушевленному»

Сосновский Борис Алексеевич ORCID: 0000-0002-8215-9132 доктор психологических наук профессор, кафедра экономики труда и управления персоналом, ФГБОУ ВО «Уральский государственный экономический университет» 620144, Россия, Свердловская область, г. Екатеринбург, ул. 8 Марта, 62, каб. 455 Sosnovsky Boris Alekseevich Doctor of Psychology Professor, Department of Labor Economics and Personnel Management, Ural State University of Economics 620144, Russia, Sverdlovsk region, Yekaterinburg, ul. 8 Marta, 62, office 455 sosnovsk@list.ru

Каширский Дмитрий Валерьевич ORCID: 0000-0002-8251-2653 доктор психологических наук профессор кафедры психологии, конфликтологии и бихевиористики факультета политических и социальных наук ФГБОУ ВО "Российский государственный социальный университет"; профессор департамента психологии и развития человеческого капитала ФГБОУ ВО "Финансовый университет при Правительстве РФ" 129226, Россия, г. Москва, ул. Вильгельма Пика, 4, стр. 1 Kashirsky Dmitry Valerievich Doctor of Psychology Professor of the Department of Psychology, Conflictology and Behavior Studies, Faculty of Political and Social Sciences, Russian State Social University; Professor of the Department of Psychology and Human Capital Development, Financial University under the Government of the Russian Federation. 129226, Russia, Moscow, Wilhelm Peak str., 4, p. 1 psymath@mail.ru Другие публикации этого автора

Аксиоматично, что все материалистические направления психологии (физиологическая, поведенческая, рефлексологическая, реактологическая, марксистская и др.) заведомо отказались от изучения человеческой Души, трактовку которой редуцировали до интернационального и не убедительно сформулированного понятия Психики. Живая человеческая душа не помещается в существующие трактовки психики. Хотя наличие трёх видов души (растительной, животной и сверхъестественной - человеческой) признавал даже Аристотель – признанный отец научного материализма и энциклопедического знания. Душу так или иначе описывали все классические философы, потому что без этого понятия нельзя построить более или менее адекватную картину Мира и человеческого бытия в нём. Феномен Души как бы затерялся в понятийных конструкциях современной материалистической психологии. Конечно, такая констатация справедлива не для всех предшествующих и современных психологов, научных школ и направлений. За полтора столетия своего «официального» становления (В. Вундт, Лейпциг, 1879 г.) нынешняя психология накопила большое количество фактов и даже закономерностей, которые не удается объяснить в терминологии упрощенной «психики». Повседневная практика реальной психологической работы убедительно доказывает, что психолог имеет дело не с какими-то отдельными психическими процессами, состояниями или свойствами (восприятием, памятью, вниманием, мышлением, эмоциями, речью и т.д.), а с неделимо целостным образованием – с живым Человеком и с его Душой, имеющей неисчислимое множество убедительных, хотя и называемых «сверхъестественными» проявлений.

Исключение Души из предметного пространства научной психологии автоматически означает отказ от изучения целостного феномена Человека как Homo sapiens – «Человека разумного», и основным объектом психологического исследования становится вездесущая Личность.

Развернутые и острые дискуссиио трактовке термина «личность» ^{[2, 4, 6, 8]} остались в недавнем прошлом, но и понятийные проблемы остались открытыми. Например, согласно выражению С.Л. Рубинштейна, «вся психология человека есть психология личности» ^[10]. Но из этого не следует тождества понятий человека и личности, которые тот же автор принципиально разводил, считая, что не все психические качества являются собственно личностными. В этом кажущемся логическом противоречии актуализируются сугубо методологические вопросы. Получается, что всякий человек есть личность, всякая личность – это человек, но не всё человеческое является личностным. Причиной такого парадокса можно считать засторелый риторический вопрос о соотношении в человеке и его психике биологического и социального. На философском уровне этот вопрос давно решен: человек есть существо биосоциальное, поэтому многочисленные теоретические и эмпирические попытки изолированного исследования этих факторов были и остаются методологически ущербными.

Итак, из теоретических концепций и моделей классической психологии вначале заведомо исключается категории Жизни, Души (И.В. Гёте), а значит, и самого реального Человека как существа «разумного». Это потеря очевидная, привычная и неизбежная. Ведь «разум» по определению есть критерий такого поведения, которое соответствует объективным и субъективным условиям существования живого существа. Но такое соответствие невозможно без работы Сознания и Души человека. Поэтому ставший интернациональным термин «психика» существует как бы независимо от сохранившегося в языках слова «Душа». Оттого для классической материалистической науки оказалось заведомо и незаслуженно потерянным всё яркое и многомерное пространство человеческой субъективности, субъектности, одушевлённости, душевности и духовности ^{[2, 7]}. Хорошо ещё, что это остается несформулированным предметом всех видов искусства.

Распространенная трактовка психического «отражения» как исключительно реактивного, ответного (или философски «вторичного») «воспроизведения» объективного или материального Мира является заведомо упрощенной с точки зрения молчаливого отрицания категории «духовности». Неоспоримую реальность Образа субъективного Мира предъявляет в индивидуальном сознании именно живая, вездесущая Душа человека. Всё психическое существует в активной духовной организованности и целостности. Душа – это не только ответная «реакция», но прежде всего – это самостоятельная духовная «акция».

Мыслит не мозг, не мышление, а некое «Я». Мир субъективно воссоздают не органы чувствительности, не физиологические «следы» внешних воздействий. Запоминают, помнят и вспоминают не нейроны, не обменные и биохимические процессы. Всё субъективное «создает» и несёт в себе некий живой и одушевлённый субъект ^{[1, 8]}.

Согласно многим дефинициям, понятие «личности» (как «сверхчувственной реальности», «несуществующей сущности») фактически выступает как некая всеобъемлющая, яко бы «объяснительная» категория, по философской сути схожая с платоновской Идеей, с гегелевским Мировым Духом, с богословским Святым Духом. Не абстрактная личность, а именно человеческая Душа должна выступать предметом психологии. Душа создает нерасторжимое единство телесного, социального и духовного, и разрушение такой целостности возможно лишь в абстрактных научных построениях. Все проявления человеческой психики объединены целостной Душой, а не многоликой и абстрактной Личностью. Поэтому «душевным» должно быть всякое изучение психики человека: от сенсорики до эмоциональных, потребностных и иных субъективных состояний, от познания Мира до неоспоримо заданных и переживаемых феноменов сознания и самосознания человека.

По терминологии А.В. Петровского ^[5], можно выделить три подсистемы существования и описания психики: интраиндивидную (внутренняя организация), интериндивидную (взаимодействие и общение), метаиндивидную (духовное продолжение в психике других людей). Однако разделение интра-, интер- и метаиндивидного в реально целостной душе практически невозможно. Хотя нельзя не отметить, что признание метаиндивидного (не телесного) существования индивида можно считать определенным понятийным шагом в тернистом направлении одушевления реального человека.

По авторитетному мнению В.А. Пономаренко ^[7], духовность есть проявление вершины профессионализма человека, оказавшегося в неких экстремальных условиях существования. Многолетние исследования профессора В.А. Пономаренко в области авиационной и космической психологии стали (де факто) первым научным прорывом психологии советского периода в сферу человеческой духовности. Но живая душа имеет множество обыденных и обязательных проявлений, которые остаются, как правило и по привычке, без должного внимания исследователей.

Перечислим некоторые и наиболее распространенные из подобных душевных проявлений и их потерь.

Например, известное марксистское деление общества на непримиримо противоборствующие «классы» лишь на основании отношения людей к частной собственности является заведомо зауженным и потерявшим живого человека. Это относится и фактически ко многим разнообразным вариантам иных теорий и умозрительных концепций социальных и психологических типологий и градаций.

В философских работах А.Н. Леонтьева сформулирована перспективная методологическая триада «деятельность – сознание – личность» ^[4]. В компонентах этой триады не следует искать причинно-следственных отношений, ибо здесь постулируется существование взаимных связей и изначального единства. Но что реально является основой объединения, условием целостного и неразрывного существования трёх, по сути, мировоззренческих понятий: деятельность, сознание и личность?

Очевидно, что в компонентах этой триады понятийно не хватает некоего системообразующего или «управляющего органа». Если это «психика», то она присутствует везде: в деятельности, в сознании и в личности. Но при этом она как бы рассыпается по частям и не смогла бы «работать» на действительное «единство» триады, будучи лишенной исконной целостности и живой человеческой духовности ^[11].

Притом необходимо подчеркнуть, что в мировоззренческой диалектике общепсихологической концепции А.Н. Леонтьева нет схоластичного и одностороннего диалектико-материалистического догматизма. Поэтому многие его идеи и задумки внятно обозначают возможные ходы к одушевлению человеческой психики и ждут своего адекватного теоретического развития и прикладной реализации.

Бесспорно, что предметом психологии должна выступать именно «внутренняя» (психическая) деятельность, нелинейно сопряженная с сознанием (как «высшей» формой человеческой психики) и со всей целостной психикой человека, которая и есть живая человеческая Душа, традиционно разбиваемая на всё более мелкие «кусочки». Невольным следствием такого «анализа» выступает фактическая потеря собственно психического, точнее, душевного и духовного. Живая Душа «не складывается» арифметически из великого множества элементов и проявлений «психики», ибо в получаемой «сумме» отсутствует главное – Духовность, заведомо исключенная из методологии материалистического «научно-психологического» исследования. В этом смысле общую методологию современной научной психологии можно назвать «микроскопической», не позволяющей увидеть и понять большое и целостное - Человека и живую человеческую Душу ^[11].

Всё живое в Природе многофакторно и не аддитивно, поэтому постулат о единстве, целостности, но не тождественности составляющих элементов психологии человека является основополагающим ^[10]. Понятно, что построение универсальной и исчерпывающей психологической модели человеческой Души практически не достижимо. В данной статье предлагается некоторая рабочая функциональная модель психического облика человека ^{[9; 12]}, состоящая из семи взаимосвязанных компонентов (подструктур): общая направленность, сознание и самосознание, способности и задатки, темперамент, характер, особенности психических процессов и состояний, психический опыт человека.

Ни один из этих условных или функциональных компонентов не является главным или, напротив, второстепенным. Все они одинаково необходимы и организованы в форме целостной и динамичной иерархии, которая выстраивается и функционирует в соответствии с наличными или надситуативными факторами (объективными и субъективными). Многомерной является не только модель психического облика человека, но и каждая её условная подсистема. Причем для всякого психического свойства и для всего «устройства» Души существует некая «оптимальная» мера выраженности, индивидуально благоприятное и гармоничное соотношение с другими свойствами и подструктурами. Например, усиление смыслообразующего мотива до уровня сверхжелания, «сверхмотивации» разрушающе влияет не только на эффективность деятельности, но и на структуру и содержание индивидуального сознания, приводя к комплексным явлениям «эмотивного шока» (закон Йеркса-Додсона), к разноименным феноменам стрессов, утомлений, психологических защит, эмоционального, персонального и профессионального «выгорания».

В опоре на приведенную модель перечислим наиболее распространенные понятийные упрощения, ведущие к неизбежным потерям духовности и душевности многочисленных психических феноменов.

Общая направленность человеческой Души имеет три основные проявления:

а) соподчиненная система потребностей, мотивов, целей, задач, смыслов и других выражений устремлений, желаний и субъективных ценностей,

б) иерархичная система деятельностей и основных линий поведения,

в) функциональная структура психической деятельности, специфика структуры сознания и самосознания, особенности всех отношений человека к Миру и с Миром (мировоззрение, моральные и нравственные принципы).

При конкретном психологическом изучении этих, сугубо психических проявлений возможна фактическая потеря не только «личности», но и самой «психики», а тем более Души как предметов исследования.

Это, например, отнюдь не редкое терминологическое отождествление «потребности» (субъективного состояния) и объективной «нужды», характерное не только для идеологии ортодоксального бихевиоризма. Это также общеизвестное «преобразование» психологической проблемы потребностей в проблему мотивов (А.Н. Леонтьев), в результате чего из понятийного арсенала психологии фактически выпадает само «страдательное» состояние потребности, «переведённое» на побудительный язык мотивов ^[12].

Далеко не всякая актуальная потребность «находит себя в мотивах», а потому не обязательно «выражается» в конкретных деятельностях, но оттого не перестаёт существовать психически, проявляясь в соответствующих потребностно-смысловых, эмоциональных, ориентировочно-поисковых и иных состояниях человека. Потребность, уже «нашедшая себя», оттого не иссякает, не испаряется из Души, не теряет психического значения. Поэтому направленность человека не сводима к направленности его деятельности.

Мотив (как предмет потребности) вовсе не всегда психологически совпадает с предметом деятельности (на что она направлена). Психология должна исследовать не «внешние», а только «внутренние», то есть реально действующие мотивы, потому что мотив принадлежит не какой-либо конкретной деятельности, а именно целостной Душе. Мотив психологически важен не только ввиду своей общепризнанной функции энергетического побуждения, но и активным участием в многослойных процессах смыслообразования и структурирования сознания, ценностей и поведения человека. Не все мотивы приводят к выраженной внешней деятельности, которая к тому же всегда полимотивирована и психологически содержит в себе некую иерархическую систему субъективных личностных смыслов, переживаний и ценностей ^[12]. Потребности, мотивы, цели, задачи, ценности и смыслы существуют в Душе и функционируют как нечто целостное, живое и переменчивое, как разнообразные, иерархически организованные психические образования (субъективные конструкты).

Значительные потери «духовности» вызваны упрощенно механистичными трактовками психологической структуры деятельности, разработанной А.Н. Леонтьевым. Деятельность не равна сумме реализующих её действий, как и сложение мотивов не даёт должного психологического содержания категории «потребность». Это динамичная функциональная (не морфологическая) модель деятельности, но не внешней предметной, но именно «живой» психической деятельности, которая невозможна без непосредственного участия сознания, субъективных смыслов, сомнений и переживаний, то есть непрестанной работы всей человеческой души.

Сознание и самосознание личности как высшее, двухплоскостное «отражение» (сотворенное Душой мысленное «видение»), никак не сводимое к сумме всех психических процессов, свойств и состояний. В функциональной структуре сознания сосредоточена практически вся человеческая психика (перцепция, память, мышление, внимание, эмоции, речь, потребности). Но специфика индивидуального сознания задается отношениями объективного значения и персонального смысла. Именно так происходит мысленное разделение двух Миров: объективного и субъективного, выделение Мира и собственного Я, моего отношения к Миру и к Себе. Это принятие, презентация или «обнаружение» Мира и Себя в нём. Это своеобразное духовное «озарение», субъективная «остановка» бытия человека в течении объективно непрерывного и бесконечного времени. Сознание позволяет человеку мысленно погружаться «одновременно» в субъективно нужное прошлое, в безразмерное настоящее и в ожидаемое будущее.

Значение есть результат обучения и всего опыта человека. Субъективному смыслу обучить нельзя. Он «воспитывается» человеком в единстве бытия и сознания, в самостоятельном, активном и избирательном «вычерпывании» смысла из развернутой системы значений. Однако педагогически распространенное «формирование» сознания (к примеру, экологического) фактически сводится к обучению знаниям или поведению, и в результате в таком «воспитании» отсутствует не только душа, но и реальная психика, и сам живой человек. Сознание — это необходимое условие истинного познания, основа наличия и функционирования рефлексии. Это необходимый духовный залог формирования многочисленных «Я» и «самостей» человека и его, всегда работающей Души (самопознание, самостоятельность, самоотношение, самооценка, саморегуляция, самоактуализация и др.). Человек осознает то, что связано с предметом его внимания. Авторски расширенная П.Я. Гальпериным трактовка функций внимания ^[3] фактически описывает работу всей психики в целом, что можно и должно бы называть деяниями человеческой Души. В этой связи интересна и показательна «перекличка» времён и несхожих научных идеологий: задолго до созидания в России понятийных конструкций, так называемой, «советской» или диалектико-материалистической психологии выдающийся физиолог и неординарный философ А.А. Ухтомский отчётливо называл внимание одной из «доминант души» ^[2]. Это также одно из возможных психологических направлений движения к Человеку одушевленному.

Способности человека имеют в современной отечественной психологии, по крайней мере, двойственную трактовку:

а) как индивидуально психологические особенности, обеспечивающие быстроту и лёгкость приобретения знаний, навыков и умений (Б.М. Теплов),

б) как наличный уровень знаний, навыков и умений (возможностей) личности (В.А. Крутецкий).

Однако при любой трактовке способностей легко и безвозвратно теряется их субъективная, духовная принадлежность, если способности изучаются и диагностируются исключительно в единстве с деятельностью и знаниями, в фактическом отрыве от целостной психики или реально задействованной Души: потребностей и мотивов, характера и эмоций, сознания и самосознания, многомерной «готовности» человека. Врожденные анатомо-физиологические особенности (задатки) – это необходимая предыстория, предпосылки способностей, которые, однако, есть «функция не задатков, а развития» (Б.М. Теплов). Поэтому в жизненной практике необходимы и возможны компенсации способностей. Далеко за рамки традиционных представлений о человеческой психике выходит выразительная феноменология высших или духовных способностей, проявляющихся не только в экстремальных условиях, но и в повседневном взаимодействии и общении людей. При этом актуализируются проблемы этические, исконно моральные и нравственные. Без планомерного изучения этих извечных этических проблем научная психология останется бессильной перед «стихией» человеческой Души и её богатой духовной жизни.

Темперамент - это многомерная система показателей, характеризующих динамические (быстрота, сила, темп, ритм) особенности психики и поведения личности. В структуру свойств темперамента входит общая психическая активность, вся моторика, динамика эмоций (впечатлительность, импульсивность, лабильность). Все они не подлежат однозначной количественной оценке, и как всё в человеческой психике имеют некое оптимальное персональное, сугубо качественное сочетание. Поэтому при конструктивном подходе к психологическому анализу темперамент и его свойства не бывают «плохими» или «хорошими».

По существующим в отечественной науке с 50-ых годов ХХ века уникальным психофизиологическим доказательствам (Б.М. Теплов, В.Д. Небылицын), свойства (или проявления) темперамента обусловлены свойствами нервной системы, а потому являются врожденными и неизменными. Как отмечалось, соотношение врожденного и приобретенного в психике выступает предметом непреходящих дискуссий. К примеру, деление рефлексов на безусловные и условные (И.П. Павлов) можно считать первоначальным упрощением реальности. Ещё в середине прошлого века экспериментально доказано, в частности, что «унитарные реакции» у птиц есть неизбежный сплав врожденного и приобретенного (Л.В. Крушинский).

Темперамент проявляется лишь в неких чрезвычайных условиях бытия. Человек может скрыть или усилить некоторые поведенческие проявления своего темперамента за счет работы сознания, характера, воли, то есть Души. Тогда перед исследователем встает непростая задача разделения и диагностики собственно темперамента и сформировавшегося на его основе характера человека, которые образуют неразделимое духовное единство.

Особую, многотрудную и непреходяще актуальную задачу представляет градация типов темперамента, для которой изначально необходимо четкое и объективное выделение целей и критериев типологизации. Недопустимо, например, эклектичное смешение несовместимых теоретических взглядов и диагностических подходов к градации типов темперамента, в частности, принципиально несхожих позиций И.П. Павлова, Б.М. Теплова, Г.Ю. Айзенка и др. Понятие «силы» нервной системы никак не связано с физической силой человека или силой его характера. Сила (как работоспособность) и чувствительность нервной системы человека коррелируют отрицательно, поэтому не несут в себе универсальной оценки (позитивной либо негативной). Различные обстоятельства или профессии могут предъявлять повышенные требования то к силе, то к чувствительности нервной системы человека.

Характер человека - связная совокупность черт, относительно устойчивая и иерархизированная система выражений её многообразных отношений к Миру и с Миром, к себе. Это выражения поведенческие и эмоциональные слитны. Характер – образование целостное, единое, но вариативное и не однообразное, в котором взвешенно сосуществует общее и индивидуальное, типическое и уникальное. В структуре характера выделяют некие соподчиненные, сконцентрированные группы черт (симптомокомплексы), описывающие специфику отношений человека к различным предметам и явлениям неисчерпаемого Мира: к мирозданию, природе, обществу, к вещам, к труду и работе, к учению, к другим людям, к себе, искусству, к религии, политике и др. Поэтому описание характера во многом является описанием проявлений целостной души. За последние десятилетия получила довольно широкое распространение диагностика «акцентуаций характера» (К. Леонгард, А.Е. Личко), то есть тестовое выявление (измерение) черт, имеющих наибольшую персональную выраженность. Такая акцентуация фиксирует не столько черты характера, сколько задает некую типологию личности в целом. Умеренный акцентуант – это совсем не патология, а принадлежность человека к определенному «типу» психики. Однако чрезмерные, сверх «пограничные» акцентуации могут привести к развитию различных вариантов психопатий (П.Б. Ганнушкин).

Психологически особое место принадлежит моральным и нравственным чертам характера, которые выступают единственными внутренними регуляторами всех межчеловеческих отношений и взаимодействий. Такие, например, качества, как честь, добропорядочность, совесть, верность, душевность можно считать обязательными проявлениями здоровой и светлой человеческой Души. Непременно существуют у людей и резко негативные черты характера, например, лживость, безнравственность, предательство, продажность и т.п. Следует признать, что в современной научной психологии объективная диагностика моральных и нравственных качеств Души пока не разработана, хотя именно они являются ведущим жизненным и субъективным «мерилом» при качественной «оценке» человека. Очевидно, что безнравственный человек (независимо от его образования, интеллекта, воли, профессии, активности, целеустремленности, социального статуса и др.) потенциально опасен не только для окружающих людей, но и для себя самого.

Особенности психических процессов и состояний, к которым относятся свойства всех познавательных процессов: сенсорика, перцепция, память, мышление, воображение и творчество, общая оценка интеллекта; специфика избирательности, свойств и функционирования внимания. Сюда относятся и виды, формы и характеристики общения; персональные (лексические и семантические) особенности речи.

Необходимо подчеркнуть, что речь является не просто основным средством общения, приобретения и передачи опыта, но внутренне вооружает, опосредствует всю человеческую психику, переводя её на качественно новый уровень. Речь – это речевое поведение, форма психики, использующая язык в качестве своего внешнего орудия. Речь и другие объективные знаки выступают универсальным средством функционирования и внешнего выражения психики. Человеческой Душе, порой, необходимо оформиться, самоопределиться, «излиться», и она настойчиво, зачастую нелегко ищет для этого те или иные языковые средства. Поэтому богатство или бедность речи – это богатство или неразвитость всей человеческой психики и самой Души. Унификация речи и других языковых, в том числе, информационных или цифровых систем приводит к невольной потере индивидуальности и «обезличиванию», к «стерилизации» человеческого мышления и живой Души. В этой связи возможные издержки глобальной «цифровизации» человеческого бытия ещё не получили должного психологического исследования.

Интересно, что живая Душа многолико и наглядно проявляется, например, в феномене сенсибилизации чувствительности; в известных свойствах и иллюзиях восприятия; в функциях, видах и свойствах внимания; в психологических закономерностях произвольной и непроизвольной памяти; в осознании (принятии неизвестного) и в поисковой организации мыслительных процессов; в таинствах творчества; в планировании человеком своего будущего; в психологическом «овладении» объективным временем; в напряженной духовной работе воображения, фантазии и мечты. Величием человеческого разума является, в частности, неоспоримое понимание собственной смертности и торжество персонального духа, убежденного в недоказуемой вере в бессмертие души. Например, строки А.С. Пушкина: «Нет, весь я не умру. Душа в заветной Лире мой прах переживёт».

Серьёзные потери «духовности» в современной психологии отчетливо проявляются в трактовке человеческого мышления, всё более сводимого к чисто логическим операциям, что психологически глубоко и принципиально ошибочно. Классический философский логицизм, вооруженный современной информатизацией и цифровизацией, фактически идентифицирует человеческое мышление с работой «думающих» сверхмощных компьютеров, отдавая предпочтение последним. Но гигантская память, быстродействие и комбинаторные возможности новейших «вычислительных машин» не смогут полноценно заменить живое, ищущее, «открытое», сомневающееся человеческое мышление, особенно, творческое. Компьютер – это мощный, индифферентный и бездумный воспроизводитель логики и знаний своего создателя и программиста, но не более того. Это эффективное техническое средство вооружения человеческого мышления, но не его роботизированная замена. Решения насущных и животрепещущих социальных проблем должны находиться и приниматься (либо отвергаться) только живым, по определению «одушевленным» и нравственным человеком.

Прямым и повседневным проявлением работы Души можно считать многоликие человеческие переживания. Например, С.Л. Рубинштейн называл переживание именно душевнымсобытием в жизни личности ^[10]. Эмоции – это не придаток, не «окраска» психики, а её необходимый атрибут, выполняющий свои функции: эмоциональная оценка, сигнализация потребностей, регуляция поведения. К примеру, негативные эмоции не менее необходимы человеку, чем переживания позитивные и светлые. Эмоции – это не только реакция, но самостоятельная духовная акция. Эмоциональная сфера психики чрезвычайно пестра и многомерна: от темпераментальной динамики до системы качественных свойств. Богатство и культура переживаний – это непременное условие развития и богатства Души.

Очевидной и распространенной (с исследования Ч. Дарвина и периферической теории эмоций Джеймса-Ланге) потерей искомой «духовности» является сведение человеческих переживаний к их объективным выражениям, к экспрессии и к тем или иным физиологическим субстратам. Скажем, объективная выработка адреналина – это не причина, а следствие соответствующего субъективного переживания, то есть «работы» души. Существует, конечно, и обратное движение: от физиологии к психологии: алкоголь, наркотики, хронические телесные болезни. Но у живого человека «душа болит» чаще и острее, чем, например, зубы или печень.

Эффективное взаимодействие людей и живое общение невозможны без установления психологических контактов человека с человеком, без адекватного соответствия участвующих в общении душ, а не только характеров, знаний, воли, уровней профессиональной готовности. Реальная мотивация, субъективные (зачастую сокрытые) смыслы и ценности, разновидные переживания и отношения – всё это является проявлениями человеческой души. Например, при условном «равенстве» мотивации и знаний предмета дискуссии в какой-то словесной «дуэли» может «победить» человек, обладающий адекватной для ситуации, меньшей или большей, чем противник личностной эмоциональностью.

Психический опыт человека несёт в себе многие компоненты всех рассматриваемых подструктур психического облика и может быть описан с помощью множества комплексных параметров:

- психолого-биографические показатели (Б.Г. Ананьев), система привычек (поведение, общение, переживания, ценности), психология жизненного пути, психологическая стратегия жизни (К.А. Абульханова);

- уровень и широта общей культуры и образованности человека, его моральный и нравственный опыт, идеологические предпочтения и ценности;

- качество профессиональных и других знаний и умений (уровень усвоения, понятийность, широта, прочность, действенность, гибкость, обновляемость);

- общая эффективность профессиональной деятельности, субъективное отношение к наличному бытию, к представлениям о собственном благополучии, счастье или несчастье.

Психический опыт - это некий кристаллизованный «осадок» прошлого, настоящего и будущего Я. Как и всё в человеческой душе, опыт относительно устойчив и одновременно динамичен. Например, повышенная субъективная значимость или острая актуализация психического опыта личности может проявляться как в стойкой целеустремлённости, так и в ригидности мышления и поведения человека.

Пространство человеческой Души, в котором существует всё психическое, то есть духовное и душевное является многомерным, не систематизированным, и психологии предстоит выйти за пределы разноязычного круга понятийных лабиринтов и тупиковых объяснений зачастую кажущейся «стихийности» реальной душевной жизни.

Современная психология – это разрозненные и, порой, противоречивые модели реальной психики или заведомо редуцированной Души. Как показывает ход времени, нелегкое приближение научной психологии к исследованию живой Души не может быть одномоментным актом или результатом какой-то разовой договоренности. Ещё Г. Эббингауз отмечал, что научная психология имеет долгое прошлое, но короткую историю. Доказательные проявления Души и Духовности, а не упрощенной и «бездушной психики» становятся всё более широкими и убедительными ^{[2, 7, 8]}. Однако, для созидания принципиально новой психологии потребуется не только убежденное признание и вера в наличие Души и Духа. Требуется капитальный пересмотр самой методологии психологических исследований, перевод всей системы понятий в иные смысловые, этические, пространственные и временные координаты. Необходимо критическое осмысление и обновление критериев (в том числе статистических) научной доказательности. Необходимо многотрудное выстраивание адекватной межпредметной модели Человека и нерасторжимо целостного Мироздания.

Думается, что вовсе неспроста в древнегреческой мифологии (при наличии сонмища специализированных богов: любви, веселья и вина, искусства, мудрости, справедливости, домашнего очага, семьи и верности и др.) особое место и функции были отведены земной красавице царевне Психее, той сказочной героине, которая была обречена на множество тяжелых испытаний и страданий. Она смиренно перенесла жестокие интриги и обиды, а потому была обожествлена, то есть возведена в ранг бессмертной носительницы человеческой Души и Духа. Возможно, что в этом выразительном мифе заложено своего рода кросс культурное сопоставление поисков человеческой Души и её жизненной значимости с ценностных позиций несхожих человеческих цивилизаций, объективно отстоящих во времени на два с половиной тысячелетия.