Информативный потенциал «Справочных книг о лицах С.-Петербургского [Петроградского] купечества… [1865–1916 гг.]» для изучения отходников-предпринимателей

Слепцова (Кызласова) Ирина Семеновна ORCID: 0000-0002-9058-1464 старший научный сотрудник, Институт этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая РАН 119334, Россия, г. Москва, ул. Ленинский Проспект, 32а, оф. 1914 Kyzlasova Irina Semenovna Senior Researcher, N.N. Miklouho-Maklay Institute of Ethnology and Anthropology Russian Academy of Sciences 119334, Russia, Moscow, ul. Leninsky Prospekt, 32a, office 1914 i_kyzlasova@mail.ru

Смурова Ольга Вениаминовна ORCID: 0000-0003-4103-1957 доктор исторических наук Независимый исследователь 156022, Россия, Костромская область, г. Кострома, ул. Стопани, 48, кв. 7 Smurova Ol'ga Veniaminovna Doctor of History Independent researcher 156022, Russia, Kostroma region, Kostroma, Stopani str., 48, sq. 7 Olga-smurova@mail.ru

Статья публикуется в соответствии с планом НИР ИЭА РАН, тема «Народы России: социально-антропологические, этнологические, этнодемографические и историко-культурные исследования»

Пореформенная эпоха и начало XX века — время радикальных преобразований всей экономической, политической и административной системы России. В этот период страна вступила в эпоху индустриализации, к концу XIX в. особенно активизировались модернизационные процессы ^[1], существенно повлиявшие не только на промышленное производство, аграрную, финансовую сферу и общественное сознание, но и на повседневную жизнь населения. Они вызвали формирование новых социальных слоев и групп, а также трансформацию прежних сословий, в частности, под воздействием интенсивного вовлечения крестьян в неземледельческие сферы труда, происходило изменение его социокультурного облика. Рассматриваемый период — один из наиболее сложных, не поддающийся однозначной трактовке, о чем свидетельствует дискуссия, развернувшаяся по поводу работ Б. Н. Миронова ^{[2, 3, 4]}, в которой немалое место занимают проблемы становления российского делового класса. Это делает актуальным поиск новых источников и подходов, а также рассмотрение в новом ракурсе уже известных материалов.

В отечественной историографии развитие капитализма рассматривается в различных аспектах, причем в течение долгого времени основное внимание уделялось анализу социально-экономической и политической истории. В последние десятилетия стал активно развиваться многофакторный подход к изучению истории, учитывающий воздействие природно-климатических, географических, демографических, этнокультурных и др. факторов, среди которых не последнее место занимает человеческий. В этой парадигме модернизацию нельзя представлять как стихийный процесс, она зависит от усилий конкретных людей, поэтому важно изучение акторов этого процесса, непосредственных создателей новых форм производства, торговли, услуг и т. д. Исследование действий отдельных индивидов или небольших сообществ позволит увидеть, как они изменяют реальность и влияют на ход истории.

В пореформенный период предпринимательский слой общества претерпел значительные трансформации. В его состав намного активнее, чем ранее, стали включаться представители различных сословий, что приводило к размыванию прежних сословных рамок и формированию новой социальной структуры, в которой определяющую роль играл социально-имущественный статус. То есть российская буржуазия представляла собой крайне неоднородный класс, в котором наряду с лицами, принадлежавшими к деловой элите и связанными с верхушкой чиновничества, встречаются владельцы небольших предприятий, выходцы из крестьянства, мещанства и духовенства. Это выдвигает на первый план необходимость изучения отдельных социальных групп и микрогрупп, составлявших российские деловые круги. Заслуживает также внимания темпоральный характер социально-имущественного положения, изменчивость экономического состояния и связанного с ним социального статуса.

Таким образом, для получения более объективной картины об основных закономерностях и особенностях формирования российской буржуазии необходимо детально проанализировать ее социальный состав, используя при этом новаторские методы и приемы исследования уже известных источников по истории отечественного предпринимательства. В частности, представляется продуктивным обратиться к анализу «Справочных книг о лицах С.-Петербургского [Петроградского] купечества и других званий, акционерных и паевых обществах и торговых домах... [1865–1916 гг.]», состоящей из 50 томов ^[5], в которых фиксировались выходцы из разных губерний России и из-за рубежа, выказавшие желание заняться предпринимательством в столице. Очевидно, что наиболее эффективным инструментом для работы со столь большим массивом данных является электронная база данных, однако прежде чем приступить к ее созданию, необходимо составить своего рода каталог зафиксированных в этих Книгах персон и выявить объединяющие их черты. В настоящей статье представлена характеристика этого уникального источника, познавательный потенциал которого для реконструкции истории становления российского делового класса еще недостаточно использован историками.

В качестве первого шага была поставлена задача собрать банк данных биографических сведений, что является базовым этапом просопографических исследований, без которого невозможен дальнейший анализ и интерпретация данных, постановка и решение исследовательских задач. Объектом исследования мы выбрали социальную группу отходников — выходцев из Костромской и Ярославской губерний, крестьянство которых составляло значительную долю населения в столице и по роду своей деятельности оказывало наиболее ощутимое влияние, как на ее экономику, так и на бытовой уклад. Кроме того, это регион, из которого отход на заработки в столицу был традиционен, он существовал, по крайней мере, с начала XVIII в. Хронологические рамки исследования заданы двумя важнейшими историческими событиями: Великой реформой и началом Октябрьской революции. В пореформенный период наблюдалась активизация этого явления, связанная с повышением роли денежного оброка и образованием большой категории лично свободных крестьян, не обладавших достаточным земельным наделом для ведения полноценного хозяйства, и вынужденных искать возможность заработка в других, неземледельческих, сферах. Верхняя рамка обусловлена тем, что революции 1917 г. нарушили стабильное развитие экономики и коренным образом изменили сложившееся экономическое поведение населения, тогда же прекратилось издание «Справочных книг».

Характеристика «Справочных книг»

«Справочные книги» ежегодно издавались в Санкт-Петербурге (с 1865 г.), Москве (с 1867 г.) и Одессе (с 1912 г.), где существовали купеческие управы. Их появление было связано с процедурой получения свидетельств и билетов на ведение торговой и промысловой деятельности, в том числе лицами, приехавшими из разных губерний России и зарубежья. «Справочные книги» стали составляться по распоряжению старшины петербургского купеческого сословия на основании сведений, имевшихся в Купеческой управе ^{[6, 7]}. Во Введении к ним (оно практически не менялось на протяжении всего периода издания) было сформулировано их предназначение: «необходимы для справок при производстве общественных выборов и вообще разрешения различных вопросов, касающихся лиц С.-Петербургского купечества и других званий…, получивших свидетельства» ^{[5, б/п]}. Вероятно, какой-то небольшой процент предпринимателей не попадал в «Справочные книги», поскольку изучение истории жизни конкретных персон обнаруживает, что некоторые, уклоняясь от уплаты пошлин, намеренно стремились обойти существовавший закон. В частности, об этом свидетельствуют «Журналы генеральной поверки торговых, промышленных и ремесленных заведений по участкам Санкт-Петербурга за 90-е гг. XIX в.» [8–10].

«Справочные книги» опубликованы в электронном формате ^[11], что значительно упрощает работу с ними: возможно в автоматическом режиме производить поиск по заданным параметрам, в частности по географическим названиям.

История изучения

«Справочные книги» привлекли внимание исследователей в середине 1980-х гг. в контексте характеристики социального состава московской буржуазии на рубеже XIX–XX вв. [12–14]. Несколько позже их подробный анализ был предпринят Г. Н. Ульяновой при изучении персоналий купцов и их благотворительной деятельности [15–17]. Используя открывшиеся методологические возможности, она впервые использовала «Справочные книги» для составления банка данных о московских купцах-благотворителях ^{[16, 18]}.

Петербургские «Справочные книги» стали изучаться чуть позже, с начала 2000-х гг., если не считать публикацию И. Б. Котлера ^[19], рассматривавшего их в филологическом аспекте. М. Н. Барышников и А. И. Османов обращались к данному источнику в рамках изучения социальной структуры петербургского предпринимательства во второй половине XIX–начале ХХ вв. ^[20]. Кроме того, М. Н. Барышников привлекал «Справочные книги» для характеристики ведущих групп петербургских предпринимателей, демографического и этнического состава купечества ^{[21, с. 96–107]}. А. И. Османов исследовал этот вопрос в более широких хронологических рамках (конец XVIII–начало XX в.) ^{[22, 23]}. Причем, вполне естественно, что в поле зрения исследователя попали многопоколенные фамилии знаменитых купцов, к примеру, таких, как Елисеевы. «Справочные книги» использовал и К. К. Вишняков-Вишневецкий при изучении важного вопроса о численности и роли иностранцев в структуре петербургского предпринимательства в пореформенный период ^{[24, 25]}.

Возможности «Справочных книг» при изучении феномена отхода костромичей на заработки в столицы, прежде всего в Санкт-Петербург, впервые были рассмотрены в 2006 г. в статье А. И. Османова ^[26], а также в диссертации О. В. Смуровой ^[27] и несколько позже в ее статье, в которой в качестве примера была проанализирована «Справочная книга» 1913 г., позволяющая охарактеризовать ситуацию перед началом Первой мировой войны ^[28]. Использование «Справочных книг» в исторических исследованиях весьма перспективно, и привлекает всё больше сторонников [29–31], что свидетельствует о далеко не исчерпанном их ресурсе.

Характеристика «Справочных книг» как исторического источника

«Справочные книги» — ценный источник по социально-экономической истории России пореформенного периода. В них нашли свое отражение процессы формирования нового социального слоя — буржуазии, которая своими корнями в значительной степени была связана с кругом крестьян, мещан и купцов сферы торговли и промысловой деятельности. Благодаря данному источнику возможно реконструировать многие стороны жизни крестьянина-отходника, добившегося определенного уровня благосостояния и реализовавшего мечту о социальном восхождении. Хотя в них представлены разные сословия (крестьяне, мещане и купцы), но, как правило, и последние были выходцами из крестьян, а «Книги» лишь фиксируют разные стадии социального становления.

Проведенный предметно-тематический анализ информации, содержащейся в «Справочных книгах», позволяет наметить ряд вопросов, которые возможно рассмотреть на их основе. Продемонстрируем их информативный потенциал на примере содержащихся в них данных о выходцах из Костромской губ. Прежде всего, материалы «Книг» дают представление о поуездном и половозрастном составе отходников. Подавляющее большинство их составляли жители северо-западных уездов Костромской губернии, что подтверждает сведения из печатных источников дореволюционного периода. Кроме того, немногочисленны, но весьма значительны по масштабам своей деятельности были уроженцы посада Большие Соли (братья К. и С. Поповы). Также отмечены выходцы из Кинешемского, Судиславского, Юрьевецкого уездов. Гендерный состав владельцев крайне асимметричен. Среди них очень редко встречаются женщины, как правило, они замещали ушедших из жизни мужей или числились владельцами сугубо формально при занимавшихся семейным делом сыновьях.

«Справочные книги» позволяют охарактеризовать востребованные в Петербурге и традиционные среди отходников виды деятельности. Костромичи владели мастерством обработки дерева, поэтому среди тех, кто получал свидетельства — подрядчики, хозяева столярных, мебельных, паркетных, пробочных мастерских, владельцы дровяных дворов, а также держатели похоронного бюро и «гробового магазина». Также широко практикуемые виды занятий — малярный и печной промысел (мастера по выполнению печных работ). Строительной направленности соответствовали и магазины по торговле водопроводными, обойными, стекольными принадлежностями. К весьма распространенным относится торговля продовольствием и товарами бытового потребления, причем здесь наблюдалась определенная специализация. Так, у чухломичей преобладала торговля мясом и рыбой, зеленным товаром, овощами, фруктами, винами, у галичан — кожевенными изделиями, у буевлян — мехом, шапками, фуражками. Характерно, что жители местностей, прилегавших к Ярославской губернии, воспринимали в отходе те виды деятельности, которые были свойственны ярославцам — трактирный промысел. Вместе с тем фиксируются и достаточно редкие виды предпринимательства, не связанные с традиционными ремесленными занятиями уезда выхода, например, занятие дезинфекцией и торговля химическими товарами, содержание квартирного бюро и справочной конторы ^{[5, 1887, с. 315]}. Хорошо прослеживается территориально-общинный принцип организации работы в отходе. Выходцы из одной местности образовывали своего рода микрообщины с сохранением характерных для крестьянского сообщества форм взаимодействия. Это обеспечивало им поддержку земляков и дополнительные источники дохода, а также придавало устойчивость экономической деятельности.

По «Справочным книгам» детально реконструируются те тактики, к которым прибегали отходники при поиске своей ниши в экономической жизни столицы. Как правило, они эмпирически находили наиболее подходящий для себя вид деятельности, пробуя различные подходы к ее организации. Например, первоначально устраивали торг продовольственными товарами, что было естественно для деревенского жителя, а затем, прожив некоторое время в столице и уловив конъюнктуру, переходили на торговлю непродовольственными товарами. Или же начиная торговать сразу несколькими группами товаров, затем останавливались на одной, которая, по-видимому, была наиболее прибыльной. Существовала и противоположная тактика: вначале предпочитали один вид товара, а далее постепенно расширяли перечень, комбинируя при этом продовольственные и непродовольственные товары. Иногда торговля сочеталась с ростовщической деятельностью. Можно наблюдать различные стратегии развития торговли: в одних случаях количество торговых точек увеличивалось постепенно. В других — одновременно открывалось несколько магазинов, что позволяет предположить, что необходимый для этого капитал был заработан предшествующим поколением.

Изучение промысловой деятельности также демонстрирует вариативность предпринимаемых попыток ее организации. Достаточно много лиц, кто устойчиво занимался одним делом, причем род занятий был связан с производственными традициями места выезда (деревообработка). Наряду с этим были и те, кто, отказавшись от первоначальной деятельности, стали владельцами питейных заведений. Встречались и обратные случаи: от торговли — к подрядам. Весьма распространенное явление — сочетание промысловых занятий с трактирным делом. Эти кейсы свидетельствуют о том, что накопление капиталов позволяло переходить к диверсификации деятельности в надежде обеспечить большую устойчивость доходов и не допустить банкротства. Причем, интуитивно крестьяне-отходники выбирали наиболее безопасный и доступный для них вид диверсификации — конгломеративную (несвязанную или неродственную диверсификацию), которая состоит в ведении двух разных, не связанных между собой видов предпринимательства. Это позволяло им при необходимости перенаправлять прибыль из одной сферы деятельности в другую, которая на данный момент оказывалась более эффективной. Хотя в торговле, скорее, можно заметить преобладание горизонтальной (родственной) диверсификации — расширение ассортимента товаров и увеличение числа магазинов ^{[32, с. 173]}.

Характер занятий в значительной степени определял выбор места жительства. Судя по «Книгам», наибольшее количество костромичей проживали в тех же районах, где и работали: Спасская часть, торговая по своей сути, в которой находился Гостиный двор, разные ряды и рынки, отдельные лавки, большое количество трактиров и проч.; и Московская часть — промышленная. Наряду с этим, встречаются костромичи-отходники и в некоторых других частях столицы: Рождественской, Литейной, Петроградской и др.

К сожалению, «Справочные книги» не фиксируют финансовых показателей о торговой и предпринимательской деятельности (объем оборотных капиталов, чистую прибыль), поэтому для суждения о ее эффективности можно только ориентироваться на сведения о смене социального статуса. Например, запись в I купеческую гильдию свидетельствовала об успешном развитии и повышении доходности предприятий. Именно эта категория отходников, добившихся значительных успехов, становилась переселенцами, приобретая дома в столице. Кроме того, владельцами домов могли быть подрядчики и торговцы. Подчеркнем, что собственные дома в Петербурге имела лишь небольшая часть отходников, остальные, как правило, арендовали жилище длительно, практически в течение всего трудоспособного возраста. Указанием на переселение может служить не только обладание домом, но и проживание в Петербурге всей семьей. Хотя среди последних были и те, кто не являлся владельцем дома. Наконец, еще одно доказательство постоянной жизни в столице — это участие в общественной жизни города, прежде всего религиозной и благотворительной. С этой точки зрения весьма показательным является пример деятельности И. И. Капустина, который начал свою благотворительную деятельность в 1865 г. в качестве «вечного члена» православного Гольдингентского братства и уже через двадцать лет состоял почетным членом Демидовского Дома призрения труда и там же церковным старостой, почетным членом Покровского общества сестер милосердия, выборным купеческого сословия, членом Петербургского благотворительного общества, а также представительствовал во многих других организациях ^{[5, 1884, с. 34]}. Подобная активность, безусловно, свидетельствовала о растущем статусе индивида, она расширяла круг его знакомств, в том числе деловых, и, в конечном счете, способствовала успешному ведению дел.

Благодаря тому, что в «Справочных книгах» фиксировались персоны на протяжении многих лет и даже десятков лет, возможно не только получить статичные сведения, но и проследить карьеру крестьянина-отходника, его возвышение до крестьянина-переселенца, т. е. выяснить, кому удавалось и с какого времени перейти в мещанство или купечество. «Справочные книги» показывают, что для социального восхождения чаще требовались усилия двух поколений.

Использование просопографического метода для анализа «Справочных книг»

Приведенные выше описание и характеристика информативных возможностей «Справочных книг» стали возможны благодаря составлению выборки сведений о костромских крестьянах-отходниках и крестьянах-переселенцах в Санкт-Петербург, которая выполнена в формате таблиц Excel и является просопографическим банком данных.

Просопографический метод уже давно с успехом применяется в исторических и социальных исследованиях [33–37; 38, c. 216–222; 39]; многочисленные публикации размещены на портале Prosopography Research ^[39]. Исчерпывающий анализ его применения, возможности и продуктивность, а также характеристика сформировавшегося на его основе междисциплинарного направления, содержатся в фундаментальной статье Ю. Ю. Юмашевой ^[40]. Просопографические исследования предполагают выделение и изучение определенной группы лиц, имеющих какие-либо общие характеристики. Причем, их обособление может базироваться на самых разных основаниях: географическое происхождение, принадлежность к определенной конфессии, род занятий, социальное происхождение, социальный статус и т. д. В случае с отходниками эта группа однозначно вычленяется благодаря способу осуществления трудовой деятельности, связанному с перемещением работника в населенный пункт, отличный от его постоянного места проживания.

Сущность просопографического подхода, по мнению авторов одного из наиболее авторитетных учебных пособий по просопографии, заключается в выявлении и аккумулировании сведений, «выходящих за пределы жизни отдельных людей. Она [просопография] нацелена на общие аспекты жизни людей, а не на их индивидуальную историю. Типичными целями исследования являются социальная стратификация, социальная мобильность, процессы принятия решений, (не)функционирование институтов и т. д.» ^{[41, p. 41]}. Другими словами, записи, содержащие сведения об отдельных персонах, должны образовать общий массив информации с единой структурой, которая в последующем может быть подвергнута разностороннему анализу.

Важным свойством просопографического банка данных является сохранение сведений о каждом включенном в нее индивиде, что позволяет при необходимости реконструировать его историю жизни. Типизация множества биографий, кроме возможности представить коллективный портрет изучаемого сообщества, выявляет общие закономерности формирования этой группы, ее функционирования в конкретных исторических условиях и создает модальную биографию отходника. По словам ведущего специалиста по данному методу Кэтрин Китс-Рохан (K. S. B. Keats-Rohan), «несмотря на то, что прилагаются все усилия для идентификации индивидов среди исследуемой совокупности, основное внимание уделяется не индивиду как таковому, а всей совокупности индивидов в целом. Таким образом, анализ основан на рассмотрении всей группы со ссылкой на ее составные части; цель состоит в том, чтобы исследовать взаимодействие между набором переменных, чтобы понять определенные исторические процессы, а не создавать своего рода составную личность, призванную представлять целое» ^{[42, p. 143–144]}.

Для создания просопографического банка данных чрезвычайно важен формат и полнота содержащейся в источнике информации, поскольку это определяет его структуру. Чем большее число персон обладают большинством характеристик (категориями повторяющейся информации), тем более убедительной и обоснованной выглядит общая структура. С этой точки зрения «Справочные книги» являются идеальным источником, поскольку на протяжении всего периода их издания они содержали унифицированную информацию о каждой персоне — структурно и тематически однородные характеристики. Благодаря этому обстоятельству минимизируется проблема обработки и изменения информации исходного документа для подстраивания ее к структуре банка данных, т. е. возможно избежать тех действий, которые профессор истории Иллинойского университета Ральф Мэтисен (Ralph W. Mathisen) назвал помещением информации в «смирительную рубашку» (a ‘data strait-jacket’) ^{[43, p. 100]}. Это позволяет осуществить индексацию, т. е. обозначить заложенные в характеристиках параметры, которые можно разделить тематически и тем самым наметить возможные направления исследований. Выделяется биографическая, семейная, демографическая, социальная и профессиональная тематика.

Представление информации в формате таблиц Excel объясняется простотой и удобством работы с ними: можно практически неограниченно добавлять и обновлять информацию, уточнять ее и исправлять ошибки. Кроме того, программа предоставляет возможность проводить текстовый поиск по заданным параметрам, а наличие аналитического инструментария — вести исследовательскую работу. В частности, устанавливать связи между однотипными атрибутами (например, год рождения и год приезда в СПб.; место работы и место проживания), а также возможность включения информации в виде ссылок на файлы (например, иллюстрации) и гиперссылок ^[44]. При помощи системы внутренних гиперссылок создаются новые связи внутри самого массива данных, так, выявляются родственные, земляческие, соседские, деловые связи. В настоящее время продолжается ввод данных и разрабатывается инструментарий для исследований по конкретным проблемам, формирование выборок по заданным критериям, принципы текстового поиска по всему массиву сведений.

На данный момент создаваемая просопография включает более 200 персоналий из Костромской губ., это как сами владельцы предприятий, так и члены их семей. Авторы планируют в дальнейшем включить в нее всех персон — выходцев из Костромской и Ярославской губ., упомянутых в «Справочных книгах», от начала их издания до прекращения публикации в годы Октябрьской революции, поскольку информативный потенциал просопографических исследований в значительной степени определяется объемом доступных материалов, т. е. количеством собранных записей о конкретных лицах, а также детализацией сведений о каждом из них.

Изучение записей, относящихся к разным лицам и к разным годам, позволило определить сущности (основные типы объектов) и атрибуты (характеристики, параметры), которые составляют содержание банка данных. Поскольку «Справочные книги» содержат единообразно упорядоченную информацию, то макет банка данных следует за их структурой. В качестве основного объекта (сущности) выбрана конкретная персона, а атрибутами (полями) выступают год рождения; социальное происхождение; социальный статус; вероисповедание; образование; место выхода (отдельно населенный пункт, уезд, губерния); дата, с которой выбирается промысловое свидетельство; жена; дети; род деятельности; место работы в С.-Петербурге; свидетельство промысловое; свидетельство сословное (купеческое); место проживания в С.-Петербурге; наличие недвижимости; карьера; награды; благотворительность; источник; примечания, в которых объясняются факты и сведения, нуждающиеся в уточнении; иллюстрации (они будут привлекаться из других источников). Атрибуты содержат как статичную (т. е. уникальную), так и динамическую информацию о каждой персоне. Статичная информация — это ФИО, национальность, год рождения, место рождения, социальное происхождение и другие показатели, которые не менялись со временем. Динамическая информация (состав семьи, род деятельности, место работы и место проживания в С.-Петербурге, наличие недвижимости, карьера, награды и др.) включала сведения, которые при их изменении вновь заносились в книги.

Таким образом, уже на первом этапе собранная информация позволяет получить как знания о реальных людях, составивших немалую часть столичного делового класса и реконструировать их жизненные пути, так и собрать различные статистические данные о его составе: социальное происхождение, возрастная структура, образование, род деятельности, семейное положение, состав домохозяйств и т. д.

На втором этапе работы со «Справочными книгами» и составленной выборкой (банком данных) авторы предполагают произвести импорт таблиц Excel в Access, что позволит сформировать просопографическую базу данных (БД). Ральф Мэтисен выделяет девять преимуществ просопографических БД, которые в целом совпадают с достоинствами других электронных БД. Среди них скорость и точность доступа к информации, множественность, разнообразие и удобство доступа, простота доработки, легкость получения сведений и т. д. ^{[43, p. 98]}. Данный шаг даст возможность использовать ту или другую программу в зависимости от поставленных задач.

При этом формируемая БД будет относиться к источнико-ориентированному типу, что предполагает создание аналоговой модели исходного документа с целью наиболее полного отражения его содержания. Ценность источнико-ориентированных БД уже была отмечена исследователями. Она заключается в ориентации на первичные массовые исторические источники (различные реестры населения); включение всего массива сохранившихся документов или записей; использование формата данных, обеспечивающего хранение, импорт, интеграцию разновременных ресурсов и их коллективное использование; доступность для научного сообщества. Еще одной важной причиной, определяющей приоритет источнико-ориентированных БД, является их ресурсный характер, т. е. возможность неоднократно обращаться к ним для решения различных проблем ^{[45, с. 3; 46, с. 250-251]}, в нашем случае — для конкретных исследований по истории пореформенного периода России.

Агрегированные данные можно дополнительно исследовать с помощью внешних инструментов, используя предложенный И. М. Гарсковой подход «от просопографии к статистике» ^[47]. Тем самым будет возможно осуществить переход от большого массива микроданных о конкретных лицах на реконструкцию коллективного портрета и жизненного пути отходника — представителя мелкой и средней буржуазии, т. е. на макроуровень, применяя таким образом оптику как микроскопа, так и макроскопа ^{[48, с. 175–176]}. На основе БД имеется возможность анализа различных аспектов функционирования данной социальной группы на протяжении длительного времени, в частности, стратегий и динамики предпринимательской деятельности, ее интенсификации или наоборот упадка, видов диверсификации и включения в предпринимательскую деятельность других членов семьи, динамики социального положения в социальной структуре общества, а также социокультурных последствий отходничества (например, получение образования, обучение востребованной в городе профессии, изменение круга брачных партнеров и др.).

Заключение

В результате источниковедческого анализа «Справочных книг» выявлены их предметно-тематическое содержание и потенциал для исследования проблем становления российской буржуазии в имперский период. Сформированный на их основе просопографический банк данных, включающий отходников и переселенцев из Костромской губ., представляет собой эффективный инструмент для изучения состава делового класса Санкт-Петербурга на протяжении более чем полувека, источников его рекрутирования, преобладающих сфер приложения капитала, стратегий развития бизнеса. Кроме того, возможно проследить пути региональных и социальных перемещений, тенденции межпоколенной социальной мобильности и трансформации идентичности, брачные и карьерные стратегии отходников и переселенцев — выходцев из крестьян и мещан. Анализ персоналий позволяет реконструировать социальный облик отдельных возрастных когорт отходников и объяснить стратегии поведения наиболее пассионарной части крестьянства на протяжении длительного времени. Таким образом, информативные возможности «Справочных книг» гораздо шире, чем просто совокупность фискальных и социально-экономических сведений, на их основе возможно реконструировать реальные экономические, политические и социокультурные процессы, происходившие в России.

Перспективы использования собранных материалов очень разнообразны, они послужат основой для весьма востребованных в нынешней ситуации трудов по социологии в связи с изучением социального состава общества и его изменений, социальной психологии, исторической демографии, региональной и локальной истории и др., а также не в последнюю очередь — для генеалогических исследований, которые тесно связаны с исторической и социальной памятью. Изучение дореволюционных форм существования и механизмов функционирования мелкого и среднего бизнеса приобретает особую актуальность именно сейчас, поскольку в трансформированном виде они реанимируются в настоящее время, играя значимую роль в современных условиях.