Современное геополитическое положение Республики Корея: на стыке интересов США и КНР

Фархетдинова Эльмира Тагировна аспирант, кафедра американских исследований, Санкт-Петербургский государственный университет 199034, Россия, Санкт-Петербург, г. Санкт-Петербург, ул. Университетская Набережная, 7-9 Farkhetdinova Elmira Tagirovna Postgraduate Student, Department of American Studies, St. Petersburg State University 199034, Russia, Sankt-Peterburg, g. Saint Petersburg, ul. Universitetskaya Naberezhnaya, 7-9 farhetdinova14@mail.ru

Введение

На протяжении почти всей своей истории, начиная от древних корейских государств (Древний Чосон, государства Силла, Пэкче и Когуре) до настоящего времени, Республика Корея в реализации своей внешней политики испытывала большое влияние со стороны крупных держав. В 1948 г. произошел раскол Кореи, апогеем которого стала Корейская война 1950-1953 гг., приведшая к образованию двух новых государств – Республики Корея и КНДР. В результате произошедшего раскола Республика Корея лишилась границы с крупным соседом – КНР, приобрела соседство с КНДР и сохранила выход в Желтое, Японское и Восточно-Китайское моря.

На современном этапе особенности геополитического положения, соседство с КНДР, прямая вовлеченность в процесс урегулирования северокорейской ракетно-ядерной проблемы, значительный экономический и технологический потенциал усиливают интерес к Республике Корея со стороны двух великих мировых держав, уже очевидно вступивших в противоборство за влияние как в АТР, так и в мире – США и Китая. Данная статья нацелена на выявление современных внешнеполитических приоритетов Республики Корея (РК) с учетом фактора ее особенного геополитического положения, а именно, нахождения на стыке интересов и соперничества двух мировых великих держав – США и Китая. Соседство РК с КНДР, от которой исходит ракетно-ядерная угроза, опосредованное соседство (непосредственное соседство в прошлом и общая история на определенных временных этапах) с КНР, размещение американских военных баз на своей территории и тесные союзнические отношения с США неизбежно предопределяют положение РК на стыке соперничества США и Китая.

Концепция геополитического кода и ее имплементация применительно к Республике Корея

При анализе внешнеполитических приоритетов Республики Корея инструментальной можно считать концепцию геополитического кода, описанную в трудах политических географов К. Флинта и П.Тейлора ^{[1, с.52]}. Эти ученые ввели в научный оборот понятие геополитического кода и сформулировали пять вопросов-маркеров для определения геополитического кода государства. Представления ученых нашло развитие и в работах российского исследователя – И. Окунева. Он, в частности, охарактеризовал геополитический код как важнейшую характеристику, отражающую положение государства на международной арене и тенденции ее политики во взаимодействии с другими международными акторами ^[2]. Геополитический код – это основа позиционирования страны в мире, способная изменяться под текущее политическое положение государства и мировой политики.

Согласно К. Флинту, для раскрытия геополитического кода государства необходимо ответить на следующие вопросы: кто является текущими и потенциальными союзниками; кто текущие и потенциальные враги; как можно поддерживать текущих союзников и потенциальных; как можно противостоять нынешним врагам и возникающим угрозам; как можно растолковать четыре положения выше для собственного населения и глобального сообщества? ^{[2, c.68-69]}

Применяя методологию К.Флинта можно выделить следующие характеристики геополитического кода РК. В части текущих и потенциальных союзников: единственным военно-политическим союзником Республики Корея c момента заключения союзного договора в 1953 г. оставались США. Как неоднократно подчеркивалось в Белых дипломатических книгах Республики Корея, страны поддерживают союзнические отношения в сфере экономики, политики и безопасности ^{[3, c.84-97]}. Кроме того, в Белых книгах также указывается, что США являются гарантом безопасности на Корейском полуострове, сдерживающим северокорейскую угрозу, и размещают свои войска на территории Республики Корея ^{[3, с.84-85]}. Начиная с мая 2022 г. США, РК и Япония активно участвуют в развитии трехстороннего диалога, что позволит углубить сотрудничество в области безопасности в Индо-Тихоокеанском регионе перед лицом угроз, исходящих от Китая и Северной Кореи ^[4]. Важно подчеркнуть, что по мере интенсификации двусторонней торговли между РК и США, заинтересованность Сеула в США уже не ограничивается сферой безопасности, но и включает торгово-экономическую сферу. Но одновременно усилился и интерес Сеула к КНР как крупнейшей торговой державе, второй после США мировой экономике и страны, находящейся в центре многих региональных и глобальных производственно-сбытовых цепочек. На начало 2023 г. КНР – крупнейший торговый партнер РК (товарооборот государств – 244 млрд долл.). Обе страны входят в интеграционный блок ВРЭП, на половину товарооборота действуют нулевые ставки ввозных таможенных пошлин, что содействует их торговле. Более того, китайские инвестиции имеют огромное значение для функционирования крупных южнокорейских предприятий ^[5]. Не имея союзнических отношений с КНР, Республика Корея тем не менее на протяжении по меньшей мере двух десятилетий сохраняет высокую заинтересованность в развитии торговых отношений с КНР.

В части текущих и потенциальных врагов РК: КНДР всегда остается угрозой безопасности РК. После завершения Корейской войны в 1953 г. Республике Корея и КНДР не удалось подписать мирный договор, страны ограничились перемирием, тем самым на настоящий момент два корейских государства формально все еще находятся в состоянии войны. Президент Республики Корея Мун Чжэ Ин обозначил улучшение отношений с КНДР и решение корейского вопроса одним из важнейших целей своего президентства ^[6]. Однако добиться потепления отношений удалось лишь на короткий срок, КНДР продолжили расширять баллистические ракетные подразделения и наращивать учения по нанесению ударов по объектам Республики Корея, что и было отражено в Белых книгах по обороне Республики Корея: КНДР неоднократно именовались «угрозой национальной безопасности» ^[7]. Впервые за шесть лет КНДР была названа врагом РК в Белой книге по обороне 2022 года, где указаны нарушения северокорейской стороной межкорейского военного соглашения 2018 года и назван факт увеличения общего запаса плутония для использования в ядерном оружии ^[8].

К Японии, государству в близи границ Республики Корея, традиционно относились настороженно, принимая во внимание исторический фундамент в виде военной оккупации, непризнания военных преступлений японской армии и «женщин для утешения» ^[9]. Территориальный спор относительно принадлежности островов Токто в Республике Корея или Такэсима в Японии, усиливающийся национализм также негативно влияют на двусторонние отношения. Однако несмотря на это, Япония – необходимое звено в треугольнике безопасности «США-Южная Корея-Япония» в Тихоокеанском регионе и активный торговый партнер Республики Корея ^{[10, с. 80]}. Важно отметить, что в 2021 г. в «Белой дипломатической книге Республики Корея» Япония второй год подряд фигурирует в качестве ближайшего соседа, с которым необходимо развивать двусторонние отношения, сообща разрешая исторические проблемы ^{[3, с.98]}.

Республика Корея может поддерживать нынешних и потенциальных союзников, а также противостоять нынешним врагам и возникающим угрозам путем регулярного проведения дипломатических диалогов и участия в многосторонних встречах для решения региональных и глобальных проблем. Активное участие в поддержании региональной безопасности в рамках альянса с США, в том числе путем участия в совместных военных учениях США и Японии, способствует укреплению союза РК и США ^[4]. Важно отметить, что РК расширяет число потенциальных союзников с помощью своих инструментов мягкой силы, таких как к-поп и туризм, что способствует большему культурному обмену и укреплению отношений. В рамках внешнеэкономической политики РК может увеличить объем оказываемой помощи и инвестиций нуждающимся странам, одновременно укрепляя экономические отношения c КНР и странами АТР, АСЕАН, что соответствуют ее интересам в расширении рынка экспорта корейских товаров ^{[11, c.243-244]}.

Рассмотрим последний пункт в определении геополитического кода по К. Флинту – толкование положений выше для собственного населения и глобального сообщества. Правительство РК публикует в открытый доступ различные официальные документы, в которых изложены цели внешней политики страны, определены дружеские страны и угрозы безопасности государства. В стратегии национальной безопасности излагаются цели национальной безопасности, включая ее подход к решению различных проблем безопасности, таких как северокорейское ядерное оружие и региональная нестабильность. В ежегодной Белой книге по внешней политике представлен обзор геополитических приоритетов РК, а также отношений РК с соседними странами, роль страны в международных организациях ^[3]. В Белой книге по обороне кратко излагаются политика и стратегии национальной обороны РК, включая ее усилия по укреплению военного потенциала, укреплению региональной стабильности и сдерживанию потенциальных угроз ^[8]. Следует отметить, что в корейском общественном мнении преобладает настороженное отношение по отношению к КНР. По итогам опроса населения в 2020 г. «возвышение Китая как великой державы» заняло пятое место (41,7%) среди основных предполагаемых угроз национальным интересам Южной Кореи в следующем десятилетии. На вопрос, какую же позицию должен занять Сеул в развивающемся противоборстве между США и КНР, лишь 11,1% населения выступило за укрепление отношений с КНР, 24,9% – за сближение с США, а большинство (63,9%) заняло нейтральную позицию, полагая, что необходимо поддерживать тесные отношения как с США, так и с КНР ^[12].

К факторам, повлиявшим на формирование геополитического кода Республики Корея, можно отнести следующие. Во-первых, это особенности исторического фона: оккупация корейского полуострова Японией (1910-1945 гг.), Корейская война (1950-1953 гг.), где поддержку Сеулу оказали объединенные миротворческие войска ООН с участием США, южнокорейское экономическое чудо, ставшее возможным в том числе благодаря США, ядерная угроза со стороны КНДР. Во-вторых, это наличие инстинкта национального самосохранения и стремление к объединению корейского народа в рамках одного государства (РК), приверженность традициям конфуцианства, национализма, основанного на этнической однородности. Согласно представлениям южных корейцев и политической элиты РК, объединение корейского народа и мирное сосуществование на корейском полуострове – одна из важнейших целей политики Республики Корея.

Согласно И. Окуневу, традиционные переменные геополитического кода – масштаб и ориентация. Масштаб указывает на локальный, региональный и глобальный уровень национальных интересов и влияния в мире. Ориентация – глобальный ориентир страны (Европа, США, Россия, Китай и другие).

Применительно к РК, масштаб концентрируется на локальном уровне, т.к. на первом плане стоят проблема Корейского полуострова и отношения с соседними государствами. Эти установки, в частности, зафиксированы в Белой дипломатической книге ^{[3, c.5]}. РК позиционирует себя как открытое и неконфликтное государство, приверженное применению мягкой силы. Быстрый экономический рост Республики Корея, региональные и глобальные изменения поставили южных корейцев перед дилеммой выбора: национализм или глобализм, либеральная демократия или авторитаризм. Эти противоречивые ценности и идеи также оказали большое влияние на внешнюю политику Республики Корея ^[13]. У Республики Корея есть потенциал и стремление к становлению региональным лидером. Ярким подтверждением этого является инициатива – Новая Южная политика, предложенная президентом Мун Чжэ Ином в 2017 году, направленная на укрепление связей со странами АСЕАН и Индией. Укрепление отношений с АСЕАН и Индией вызвано стремлением развить торгово-экономические связи, тем самым снижая чрезмерную опору на американскую и китайскую экономики с целью минимизировать риски давления со стороны США и Китая в будущем. Примечательно, что Новая Северная политика, выдвинута Мун Чжэ Ином также в 2017 году – инициатива укрепления отношений с Россией, странами Центральной Азии, Монголии и Восточной Европы, не получила дальнейшего развития, в отличие от Южной ^[14].

Республика Корея в контексте конфликта интересов США и КНР

История формирования союзнических отношений между РК и США возвращает нас к событиям уже далекого прошлого: в 1953 г. произошло подписание послевоенного Договора о безопасности 1953 г., а в 1978 г. был заключен Договор о создании Объединенных войск. В послевоенный период развивалась политическая и экономическая зависимость РК от США, что, во многом, предопределило западно-либеральную модель развития Республики Корея. При этом важно отметить, что с течением времени, благодаря постепенному укреплению южнокорейской экономики, что позволило претендовать на большую автономию в альянсе с США, стали происходить изменения в геополитическом коде Республики Корея. Особенно это стало заметно при президентах Ким Джэ Чжуне (1998-2003 гг.) и Но Му Хёне (2003-2008 гг.).

Вместе с тем, противоположные факторы также оказывали влияние на эволюцию геополитического кода РК. Так, по мере усиления угрозы региональной безопасности со стороны КНДР: в 2010 г. произошел открытый военный конфликт между Республикой Корея и КНДР (затопление южнокорейского военного корабля Чхонан и обстрел острова Ёнпхендо), Сеул вернулся к прежней зависимости от Вашингтона. Президенты-консерваторы Ли Мен Бак (2008-2013 гг.) и Пак Кын Хе (2013-2017 гг.) в тесном сотрудничестве с США пришли к жесткому подходу по отношению к Пхеньяну ^{[13, с. 12-13]}. Но опять стало проявляться влияние разнонаправленных факторов. Так, ухудшение отношений с КНДР и переговоры 2008 года об условиях Торгового соглашения с США негативно повлияли на репутацию Ли Мен Бака и общественное мнение по отношению к США (споры о ввозе «небезопасной» говядины из США, протекционистские настроения) ^{[15, c.84]}.

Что касается отношений с КНР, то с момента их официального установления в 1992 г., они последовательно укреплялись за счет невероятного роста торгово-экономического сотрудничества. В 2004 г. товарооборот с КНР превысил показатели США, что положило начало расхождения интересов РК в экономической сфере и сфере безопасности ^{[13, с.215]}. Это и сформировало следующее свойство геополитического кода Республики Корея: постоянный поиск баланса во внешних отношениях между США как союзником и КНР как важным торговым партнером. В годы президенства Пак Кын Хе подписание договора о свободной торговле с КНР в 2015 году способствовало дальнейшей интенсификации южнокорейско-китайских отношений.

Вместе с тем, раздражающим фактором в китайско-южнокорейских отношениях всегда оставался факт близких союзнических отношений РК с США и нахождение американских военных баз в РК. Так, наиболее остро эта проблематика проявилась в ходе конфликта между КНР и РК в связи с размещением американского противоракетного комплекса THAAD (Terminal High Altitude Area Defense) на территории РК в 2016 году. Под сильным давлением США, в том числе под угрозой пересмотра предыдущих договоренностей, включая Соглашение о свободной торговле, а также ввиду обострения северокорейской ядерно-ракетной проблемы, Сеул в 2017 г. дал согласие на размещение американского комплекса ПРО ^[16]. Пекин расценил факт размещения американской ПРО как «нацеленное на сдерживание КНР» и незамедлительно отреагировал, введены комплексные ограничительные меры против южнокорейских товаропроизводителей и шоу-бизнеса. Эта ситуация стала катализатором ухудшения двусторонних отношений, и вместе с тем настолько явная слабость перед КНР усилила недовольство южнокорейского населения. Конфликт с размещением ПРО THAAD косвенно выразил следующее свойство геополитического кода РК: локальный уровень национальных интересов и влияния РК ввиду зависимости от внешнеполитических решений США и КНР.

Вопрос урегулирования межкорейского конфликта часто ставил Республику Корея перед выбором: придерживаться ли позиции КНР, крупнейшего экономического союзника КНДР, или же позиции США, союзника и партнёра по альянсу. В 2005 году КНДР официально заявили о наличии ядерного оружия, что вызвало жесткую реакцию со стороны США, однако Сеул на шестисторонних переговорах принял позицию РФ и КНР, выразив твердую приверженность процессу сокращения напряженности и сокращения вооружений в рамках процесса диалога ^{[17, с.51-53]}. Но Му Хён (2003-2008 гг.) стремился достичь баланса между альянсом с США и многосторонним сотрудничеством с другими государствами (включая КНР), между глобализацией и национальной целостностью. Эта балансирующая политика – стратегия, которая стремится избежать чрезмерного отклонения дипломатической стратегии в сторону одного конкретного государства, и в это время же придерживается гибкой дипломатической позиции в межгосударственных отношениях. В годы президенства Но Му Хёна в геополитическом коде Южной Кореи отчетливо появилось следующее свойство: желание к автономии и более ответственной оборонительной роли на полуострове. Под руководством Обамы и южнокорейских президентов Ли Мён Бака и Пак Кын Хе США и Южная Корея фактически приняли план совместных действий в конфликте с КНДР, называемый «стратегическим терпением». Одним из основных компонентов которого является полная готовность для шестисторонних переговоров по ядерной программе Северной Кореи, куда входили и КНР. Китай играл незаменимую роль в урегулировании межкорейского конфликта как крупнейший экономический и политический партнер КНДР, обладавший рычагами давления на КНДР.

Однако после ядерных испытаний КНДР в январе 2016 года США и Республика Корея подтолкнули СБ ООН к принятию резолюций (Резолюция СБ ООН № 2270 в марте 2016 года и СБ ООН 2321 в ноябре 2016 года), расширяющих международные санкции ^{[18, c.10]}. Пекин не поддерживал политику строгих санкций против КНДР, не раз высказываясь о том, что международные санкции направлены на мирное население и вводят в тупик переговоры по ядерному оружию. Изначально Мун Чжэ Ин придерживался той же позиции и пытался добиться перемирия и денуклеаризации Северной Кореи путем диалога и мирных переговоров. Несмотря на инициативу Мун Чжэ Ина по улучшению отношений с КНДР ему не удалось реализовать запланированные экономические и гуманитарные проекты. В итоге, новые испытания вооружений со стороны Северной Кореи побудили правительство Республики Корея сосредоточиться на укреплении безопасности Корейского полуострова и альянса с США. Кроме регулярных совместных учений с США, сотрудничества с Четырёхсторонним диалогом по безопасности (QUAD), в 2021 г. Мун Чжэ Ин и Джо Байден подписали совместное заявление по сотрудничеству и будущему альянса, где Китай и их действия в Тайване подвергаются резкой критике ^[19]. Важно отметить, что президент Юн Сок Ёль придерживается своих предвыборных обещаний, что союз между США и Республикой Корея станет более тесным, альянс будет работать сообща против северокорейской и китайской угрозы ^[20].

США и КНР не могут оставаться в стороне от проблемы на Корейском острове и позволить Южной Корее самостоятельно разрешать данную проблему. Пекин опасается из-за территориальной близости КНДР и «эффекта домино», так наращивание ядерного потенциала КНДР может привести к появлению ядерного оружия в регионе: Сеуле, Токио и возможно даже на Тайване. Вашингтон не может игнорировать проблему с КНДР из-за значимости самого региона, который стал стержнем политики США в АТР. Существует мнение специалистов о том, что США искусственно подогревает корейский конфликт с целью сдержать возвышение Китая в регионе ^[21]. Американские СМИ открыто рассуждали, что растущая напряженность отношений с КНДР создает возможности для продвижения американских военно-политических интересов в регионе. Защита от возможного нападения Северной Кореи – отличный повод для наращивания гонки вооружений ^{[13, c.112-114]}.

Начавшееся при администрации Дональда Трампа и продолжившееся при Джо Байдене нарастание противостояния между США и КНР сопровождается повышением давления со стороны этих двух стран на Республику Корея ^{[22, c.25]}. Давление происходит по нескольким направлениям: со стороны США, и Китая с попытками каждой из стран «переманить» на свою сторону Республику Корея.

Решение к присоединению или неучастию в региональных международных организациях также составляющая геополитического кода государства. В этой связи анализа заслуживают вопросы участия РК в таких объединениях и инициативах, как QUAD, «Пояс и путь», Транстихоокеанское партнерство и ВРЭП. Так, вопрос присоединения к QUAD (Четырехсторонний диалог по безопасности) разгорелся с новой силой с вступлением в должность Юн Сок Ёля и его заявлениями о заинтересованности в развертывании новых систем американского вооружения. Негласная цель организации, включающей США, Австралию, Индию и Японию, это сдерживание возвышения Китая. Для Пекина данная организация – «Индо-Тихоокеанское НАТО» и скрытая угроза для безопасности региона ^{[23, c.231]}. Однако Республика Корея пока еще не намерена вступать во враждебную организацию своего крупнейшего экономического партнера. Несмотря на то, что сближение с Японией имеет смысл в рамках безопасности в регионе, исторические вопросы и память о военной оккупации Японией до сих пор не забыты.

Примечательно, что предложенная КНР в 2013 г. инициатива «Пояс и путь» получила поддержку со стороны администрации Пак Кын Хе, однако в связи с конфликтом вокруг американского ПРО THAAD все сопряженные с «Поясом и путем» соглашения были заморожены. Во время президентства Мун Чжэ Ина (2017-2022 гг.) стороны договорились о пересмотре Меморандума о взаимопонимании по южнокорейской Евразийской инициативе и инициативе “Пояс и путь”. Инициатива КНР согласуется с южнокорейскими инициативами, направленными на укрепление отношений со странами Евразии («Новая Северная политика») и странами АСЕАН и Индии («Новая Южной политика»). Причина участия Республики Корея в данном проекте – преодоление барьера в лице КНДР, выход на новые рынки и включение в крупные инфраструктурные и инвестиционные проекты ^[24]. Для США китайская инициатива – серьезная угроза уменьшению влияния и присутствия в странах Центральной Азии и других регионах. Первоначально положительные реакции администрации Трампа сменились на жесткую критику и торговую войну. Республика Корея вновь вынуждена осторожно выбирать позицию к данной инициативе. С одной стороны, в Республике Корея возникают обоснованные опасения о еще большей экономической зависимости от КНР, подкрепленные антикитайскими настроениями, вызванные экономическим давлением Пекина в 2016-2017 гг. С другой стороны, Республика Корея рассматривает это как возможность реализации масштабных проектов корейского бизнеса и даже как шаг к национальному воссоединению, при будущем открытии рынка КНДР.

Транстихоокеанское партнерство, созданное под эгидой США и направленное на интеграцию экономик стран АТР, заинтересовало Республику Корея, однако вступление в данную организацию до сих пор не произошло. Можно назвать несколько причин. Во-первых, Сеул уже имеет двусторонние соглашения о свободной торговле практически со всеми участниками партнерства. Согласно Корейскому институту международной экономической политики присоединение к ТТП не несет геополитических и экономических выгод ^[25]. Во-вторых, президент Ли Мен Бак опасаясь нарастания антиамериканских настроений в обществе, возникших после подписания торгового соглашения с США, не решился на вступление в ТТП. В-третьих, во время президенства Пак Кын Хе предпочтение было отдано заключению торговой сделки с КНР, что замедлило рассмотрение других соглашений. При администрации Мун Чжэ Ина, выход США из ТТП, возможная конкуренция с Японией при вступлении в организацию привело к откладыванию сделки.

В ноябре 2020 г. Республика Корея подписала соглашение о свободной торговли ВРЭП (Всеобъемлющее региональное экономическое партнерство), что обеспечило РК выход на рынки Китая, стран АСЕАН и АТР. Важно отметить, что вступлением в данную организацию РК добилась не только диверсификации внешней торговли, но и сближения с Китаем и Японией в рамках соглашения о свободной торговли.

В целом, на современном этапе нагнетания соперничества между США и КНР, находясь в одном из ключевых регионов с точки зрения обеспечения безопасности США и будучи географически близкой к КНР страной, Республика Корея невольно оказалась в центре соперничества США и Китая, где необходимо принимать чью-либо сторону, иногда и в ущерб собственным интересам. Ярким примером, где на Республику Корея, оказывалось давление со стороны соперничающих государств является развертывание комплексов противоракетной обороны THAAD, что, с одной стороны, привело к серьезным китайско-южнокорейским трениям, а, с другой, к угрозам пересмотра прошлых соглашений со стороны США.

Заключение

Проведенный анализ продемонстрировал то, что Республика Корея стремится к поддержанию баланса в своих отношениях с великими державами, презентует себя в качестве дружественной страны и не использует явно выраженную вражескую риторику по отношению к каким-либо государствам. На протяжении последних двух десятилетий, РК была вынуждена балансировать между США и КНР, сохранять деликатный баланс между двумя державами. При этом, если на первоначальном этапе необходимость балансирования между США и КНР была вызвана разными позициями и интересами сторон в урегулировании северокорейской ракетно-ядерной проблемы, на текущем этапе она обусловлена и нарастающим региональным (в АТР) и глобальным соперничеством США и КНР. Вместе с тем, Сеул строго придерживался вплоть до недавнего момента стремления осуществлять независимую от великих держав (и, в первую очередь, это касается США как союзника, традиционно оказывавшего большое влияние на РК) внешнюю политику. Внешняя политика Республики Корея нацелена на движение в сторону к автономии, на продвижение своих интересов в мировой экономике и международной торговле, на национальное объединение.

Сохраняются и серьезные ограничители к полной автономии внешней политики Сеула – поскольку северокорейский вопрос не теряет своей актуальности, и вопросы безопасности занимают важную нишу во внешнеполитической стратегии РК, потребность в поддержании тесных союзнических отношений с США и сохранении гарантий безопасности сохраняется. На данный момент приоритетом внешней политики РК является смягчение напряженности с Северной Кореей (Сеул заинтересован в соответствующей, умеренной политике Вашингтона в этом направлении, что, кстати, не соответствует взятому Байденом курсу в отношении КНДР), создание основы для мирного сосуществования с КНДР, сохранение крепких отношений с КНР в сфере экономики, а также укрепление роли Республики Корея в качестве одного из региональных лидеров. Однако, стоит подчеркнуть, что несмотря на претензии на автономию во внешней политике, Сеул все еще слаб перед давлением крупных держав в сфере безопасности и экономики. Республика Корея долгое время придерживается достаточно явной проамериканской позиции, что прослеживается по внешнеполитическим решениям государства, несмотря на обещания отхода от американского покровительства в инаугурационных речах некоторых президентов. «Рука Вашингтона» проявляется и в реакции Сеула на СВО России на Украине. Более того, есть основания полагать, что с учетом меняющейся геополитической картины мира на фоне усиления конфронтации между США и Россией и соответственно, формирования лагеря «альянса демократий» (куда очевидно входит РК) против недемократий (куда относятся не только Россия, но и Китай), проамериканский крен во внешней политике РК может быть усилен.