Модель вызовов доверию в современной Российской Федерации

Введение

Современная эпоха - это эпоха вызовов, ожиданий, надежд, усугубляющихся противоречий и неопределенностей. Экономическая система отдает предпочтение прибылям для богатых, а не занятости для масс. Бедность, изоляция и пренебрежение представляют собой фундаментальные социальные проблемы, простых решений которых не предвидится. Мировая экономика работает на растущем долге, что угрожает возвращением к финансовому хаосу, но при этом у правительств в условиях все большей потери доверия значительно сужается пространство для маневра. Еще в 2019 г. Президент Давосского ВЭФ Б. Бренде обращал внимание его участников на то, что обострение имеющихся противоречий, а также резкое усиление вызовов, тенденций и рисков порождают снижение иммунитета для их демпфирования.

В трактовке М. Дойча, доверие это реакция на риск, который актор не может контролировать ^[27]. Т.е. это способ намеренного признания того, что некоторые вещи находятся вне контроля субъекта, но он может в определенной степени попытаться предсказать ожидаемые результаты их проявления. В таком аспекте понимал доверие и Н. Луманн, считающий, что именно доверие позволяет субъекту принимать решения и рассуждать о деятельности других в обществе ^[52]. Свои выводы он основывал на том, что доверие позволяет улавливать характерные черты не только тех, с кем субъект имеет дело, но и окружающего его мира, который, опять же, субъект не может контролировать ^[52]. Данный методологический подход напоминает нам, что доверие потенциально подвергает субъекта некоторой уязвимости ^[11]. Есть и еще один вывод: наибольший «ущерб доверию» потенциально возникает тогда, когда субъекты, утратившие доверие к другим субъектам, испытывают трудности с его восстановлением, даже если все они осознают, что выиграют от этого ^[10].

Доверие не существует в вакууме, оно всегда испытывает определенные воздействия (вызовы), которые есть не что иное, как совокупность обстоятельств, не несущих в данный момент времени угрожающего характера, но требующих к себе внимания и безусловной реакции. Вызов – это проблема, которая существует сегодня, может появиться в ближайшем или отделенном будущем в границах рассматриваемой области, следовательно, он не может быть проигнорирован. Особо отметим, что под вызовом доверию понимается не любая проблема, а комплексное воздействие, которое имеет определенные характеристики: способно нанести вред конкретному типу доверия (т.е. вызов всегда персонифицирован); требует интегральных усилий, превышающих возможности внутренних факторов, предназначенных для поддержания заданного уровня доверия (т.е. сверх усилий); имеет сильную внутреннюю мотивацию, направленную на укрепление доверия (т.е. является одновременно и стимулом для развития).

Подтверждение данной концепции можно найти в теории общественно-исторических процессов А. Тойнби, которая чаще называется теорией «вызов-ответ» ^[73,74]. Адаптируя ее к цели нашего исследования, можно утверждать, что вызов доверию в условиях эндогенных или экзогенных событий требует ответной реакции от механизма формирования доверия, которая способна дать импульс процессу его функционирования в интересах повышения уровня доверия. Однако не стоит забывать, что согласно Тойнби, процесс функционирования механизма формирования доверия всегда предполагает творчество и, следовательно, может различаться по содержанию. Повышение уровня доверия будет только тогда, когда за вызовом последует ответ высокого уровня, очень творческий и порождающий дальнейшие изменения, которые, в свою очередь, порождают еще один творческий ответ и т.д. Данный методологический постулат определил проблемное поле исследования и позволил сформулировать его цель, которая заключается в формировании ключевой базы вызовов доверию в России, оценке их творческого и разрушительного начала и построение на этой основе прогнозно-вероятностной модели их проявления.

Обзор литературы. В основу создания базы источников были положены следующие критерии: а) источники, свидетельствующие об актуальности выбранной темы ^{[3,10,19,36,40,53,54,61,64]}; б) источники, анализирующие теоретико-методологическое состояние дефиниций «доверие» и «вызов» ^{[10,27,32,51,57,73,74, 77]}; в) источники, анализирующие общие проблемы функционирования цепочки «вызов-доверие» ^{[11,27,28,52,73,74,77,79]}; г) источники, анализирующие частные проблемы функционирования цепочки «вызов-доверие» ^{[1,4,9,10,12-27,35,36,42-48,51-55,57,59,60-65]}; д) источники, анализирующие творческие начала вызова по отношению к доверию ^{[1,8,11,16,17,20-28,30-34,38-43,47,56,67,69,77,79]}. Дополнительным критерием отбора источников являлась их междисциплинарная ориентированность. Результатом такого выбора является предлагаемый нами обзор.

Анализ теоретико-методологических основ доверия показал, что вот уже на протяжении длительного времени научное сообщество находится в дискурсе относительно как его структурных элементов, так и факторов (вызовов), влияющих на его уровень. Так, П. Штомпка отмечает, что «процесс глобализации подрывает или ослабляет все факторы, способствующие выработке крепкого и распространенного социального доверия: затрудняет расчет, оценку надежности людей, социальных ролей, организаций и институтов, а также препятствует образованию климата доверия» ^[10]. Изучив роль универсальных или проверенных на нуждаемость социальных механизмов в формировании доверия, Б. Ротштейн и Э. Усланер утверждают, что общее доверие обусловлено двумя разными, хотя и взаимосвязанными, типами равенства: экономическим равенством и равенством возможностей ^[61]. Чтобы сделать данные аргументы правдоподобным, ученые основывали свои теоретические утверждения на роли распределения ресурсов и возможностей в обществе. Более справедливое распределение ресурсов и возможностей станет основой более общего доверия. Вот почему такие страны, как скандинавские, с историей высокого равенства, демонстрируют более высокий уровень общего доверия. В обзоре эмпирической литературы о доверии и неравенстве Х. Йордал также приводит доводы в пользу причинно-следственной связи между неравенством и доверием ^[40]. А Дж. Дели и К. Ньютон рассматривают равенство доходов как меру классового раскола, утверждая, что общества будут более доверчивыми, если люди меньше разделены этим классовым расколом. Другие расколы в обществе, такие, как религия, язык и этническая принадлежность, по их мнению, также могут вызывать отчуждение и влиять на доверие ^[25].

С появлением цифровых технологий в вопросах формирования доверия появилось новое направление, которое К. Вербах назвал «доверие без доверия». Речь, в данном случае идет о технологиях, обеспечивающих безопасность транзакций, которая достигается опорой на детерминированные вычисления ^[77]. Однако данные подходы, по мнению авторов, не совсем корректны. Например, системы на основе блокчейна предназначены для создания «доверия» к конкретной системе не путем полного устранения доверия, а, скорее, путем максимизации степени доверия к системе как к средству, способному косвенно снизить потребность в нем. Нельзя в данном аспекте забывать и о доверии информации. Даже самые продуманные сообщения, апеллирующие либо к просоциальным, либо к эгоистическим мотивам, обречены на провал, если авторитет, который их выпускает, считается ненадежным ^[17]. Важность доверия к источнику информации в отношении приверженности можно объяснить верой в то, что действия служат интересам общества. Следовательно, например, даже строгие принудительные меры в отношении социума могут быть приняты добровольно, несмотря на отрицательные стимулы, если их налагает заслуживающий доверия субъект ^[54]. Недаром в анализируемых научных трудах доказано, что недоверие к учреждениям, ответственным за управление рисками, связано с восприятием неприемлемо высоких рисков. Более того, и риск, и доверие являются эвристическими суждениями, основанными на чувствах - если это приятно, риск низкий, а доверие высокое; если это плохо, риск высок, а доверие низкое ^[69-71].

На этом фоне даже появилась литература, исследующая, должны ли люди или даже могут ли они доверять искусственному интеллекту. Так, в частности, аргументы Дж. Брайсона являются одними из самых сильных в пользу отказа от роли доверия во взаимодействии между людьми и искусственным интеллектом ^[19]. Эти аргументы сильны перед лицом противоположных усилий некоторых технологических компаний, направленных на то, чтобы «заставить людей доверять искусственному интеллекту». М. Райан пришел к аналогичным выводам, утверждая, что «искусственный интеллект, не должен заслуживать доверия» ^[64]. Это позволяет нам утверждать, что вызовом следует считать не сколько сам искусственный интеллект, а действия субъекта по его применению в качестве своего помощника. В этом случае мы можем говорить о том, что если в цепочке межсубъектных отношений присутствует искусственный интеллект, то доверие этим отношениям должно определяться его качеством, надежностью и ответственностью, создавшего его человека.

Обращение к концептуальным трудам, раскрывающим категорию «вызов» и практическим источникам характеризующим актуальность тех или иных вызовов доверию показало наличие их широкого спектра. Так, П. Штомпка выдвигает следующие: насаждение в информационном пространстве вторичной, а не первичной информации, что повышает уровень манипуляций данными; сокращение личных контактов для получения информации, увеличение анонимности источника данных (как отмечает проверенный источник); усиливающаяся непрозрачность, таинственность, отчужденность финансовых, экономических, политических, культурных потоков и процессов; появление новых, неизвестных игроков в глобальном пространстве; потеря уверенности в завтрашнем дне; этнический релятивизм, аномия, отсутствие возможности в разделении окружающего мира на «черное» и «белое»; увеличивающийся рост мобильности, порождающий волны миграции, беженцев, туризма, бизнеса, которые насаждают в регионах их пребывания факторы чуждой культуры, формирование анклавов, где культивируется экзогенный образ жизни, усиливается ксенофобия, национализм и т.д. ^[10].

Согласно П. Штомпки, любой феномен никогда не бывает только «черным» или «белым» (у Штомпки - «розовым»). У каждого феномена (читай – вызова) всегда можно найти две противоположные стороны. Вопрос только состоит в том, какая из этих сторон преобладает ^[10]. Анализ научных трудов позволил выделить следующие «творческие вызовы»: в сфере экономики: экономический рост ^[28,35,79], поддержка развития малых и средних предприятий ^[62], поощрение исполнения контрактов, соблюдения прав собственности, инноваций и инвестиций в человеческий и физический капитал ^[15,44]; в социальной политике: высокий уровень равенства, внедрение инклюзивных программ социального обеспечения, успешное реформирования государства всеобщего благосостояния ^[36,61], забота в отношении здоровья населения и его субъективного благополучия ^[12,48]; в политической сфере: сокращение уклонения от уплаты налогов и повышения уровня политического участия ^[30,58], высокий уровень легитимности политического режима ^[67].

Итак, вызов для доверия играет дуплексную роль. Как негативный фактор он способен при определенных условиях привести к его кризису, но также способен оказывать на доверие и стимулирующее воздействие, повышая его уровень, т.е. выступить в роли «творческого вызова». Исходя из этого, гипотезой нашего исследования является следующий постулат: поскольку цепочка взаимодействия «вызов-доверие» всегда обладает положительной и отрицательной составляющей, то проблема для субъектов формирования доверия заключается в выделении данных составляющих и определении путей использование их в интересах повышения его уровня.

Методы и методология исследования

В качестве основного метода исследования проблемы авторами был выбран системно-комплексный подход. Данный выбор обосновывался тем, что системный подход стремиться к синтезу полученных в результате исследования научных знаний, оставаясь в рамках одного анализируемого предмета. Авторов, в первую очередь интересовали проблемы взаимоотношений в цепочке «вызов-доверие». «Системный подход к рассмотрению вызовов, влияющих на перспективную динамику уровня доверия в России, обеспечивался применением STEEPV-анализа, который предполагает рассмотрение социальных (S), технологических (T), экономических (E), экологических (E), политических (P) и ценностных (V) аспектов» ^[50]. Применение комплексного подхода дало возможность реализовать установку на синтетическое отображение действительности на основе мобилизации познавательных средств, присущих разным дисциплинам.

В основу построения прогнозно-вероятностной модели положен метод присвоения числового процентного значения вызову с целью создания общей вероятностной платформы для сравнения. Модель построена в формате перекрестных ссылок, раскрывающих характеристику вызова. Методика формирования модели основывалась на выделении знаний каждого эксперта и их последующего синтеза путем применения интерактивного процесса формулирования персональных суждений. Для всестороннего охвата проблемы исследования к созданию базы вызовов были привлечены эксперты, представляющие ключевые сектора общественной жизни и отобранные в соответствии со следующими критериями: наличие объективных и формальных свидетельств о высокой квалификации в исследуемой сфере, значительный опыт работы на должностях высокого уровня по профилю анализа, а также известность в профессиональной среде. В экспертизе приняли участие 20 экспертов: руководители научных центров, работники сферы образования со стажем профессиональной деятельности в сфере образования более 25 лет, действующие специалисты-практики в сфере национальной безопасности России, научные сотрудники.

Схема взаимодействия экспертов выгладила следующим образом: формирование базы вызовов и уточнение их источников, т.е. разделение по кластерам; на основе профиля каждого эксперта проведение экспертной оценки вызова по выделенным в создаваемой модели показателям; систематизация и последующее обсуждение экспертных оценок каждого участника опроса; корректировка результатов экспертного опроса c учетом выводов из группового обсуждения; формирование согласованного видения всех участников экспертного опроса по анализируемым характеристикам вызовов. «Достоверность полученного результата обеспечивалась посредством доказательства того, что примененная методология обеспечила трансформацию субъективных экспертных оценок в объективное знание. Обоснование его достоверности строилось на применении критериев валидации, основанных на принципе сравнения» ^[1]. Индивидуальные экспертные оценки сопоставлялись друг с другом или с другими независимыми источниками, что дало возможность добиться сближения или полного совпадения оценок (в интересах удобства обработки результатов и их наглядности шаг оценки был выбран равным 5%).

Начальная база вызовов составлялась с учетом того, что они являются ключевыми именно для воздействия на уровень доверия в России. В состав базы данных вошли современные глобальные вызовы, риски, опасности, неопределенности и угрозы, которые отмечались на протяжении 2017-2022 годов в документах ООН, Международного экономического форума (г. Давос, Швейцария), политического форума «Астана Клуб», экспертного форума «Россия и мир (Гайдаровский форум), некоммерческой организации «RAND Corporation», Международного дискуссионного клуба «Валдай», Петербургского международного экономического форума, Недели российского бизнеса в г. Москве, Форума «Россия зовет», Дальневосточного инвестиционного конгресса и др.

Кроме того, применялся принцип равномерности: вызовы отбирались так, чтобы, с одной стороны, они создавали достаточно полную картину, с другой - отражали проблемы в основных сферах жизнедеятельности российского социума. Контент-анализ и компаративистский анализ отобранных документов позволили сформировать ТОП-50 вызовов доверию в России. Из сформированной базы вызовов непосредственный отбор ключевых вызовов осуществлялся по шкале Лайкерта (воздействие: слабое, не очень высокое, высокое, очень высокое, критическое). В итоге в ТОП-10 ключевых вызовов вошли те, которые, по мнению экспертов, имели более 80% отношение к градации воздействия на доверие «очень высокое» и «критическое». При этом эксперты также оценили прогнозное состояние вызова применительно к России. Затем эксперты оценили влияние каждого вызова в кластерах на доверие по алгоритму «вызов (положительный, отрицательный) – ответ (преодоление влияния, использование в интересах поднятия уровня доверия)». После обработки результатов исследования была построена прогнозно-вероятностная модель вызовов доверию, позволяющая раскрыть их характеристики (табл. 1) применительно к России.

Модель ключевых вызовов доверию

Построенная авторами прогнозно-вероятностная модель показывает, что в условиях современных вызовов при имеющемся начальном уровне доверия все большее значение приобретают функционирующие в государстве механизмы формирования доверия, основная задача которых создание творческого ответа, который позволит демпфировать воздействие вызова на доверие, а в определенных случаях и повысить уровень доверия путем применения положительной характеристики вызова.

Таблица 1. Прогнозно-вероятностная модель вызовов доверию

в Российской Федерации

Анализ данной модели позволяет констатировать, что среди вызовов доверию в России присутствуют как глобальные, так и национальные вызовы. Причем отдельные национальные вызовы, отмеченные экспертами, могут рассматриваться и как глобальные. Речь здесь идет, например, о кризисе идентичности, цифровизации и искусственном интеллекте. Данный вывод можно аргументировать тем, что эти вызовы присутствуют не только в России, но также актуальны и в других развитых экономических странах. Так, после разоблачений Сноудена злоупотребления информационными и коммуникационными технологиями для слежки, распространения дезинформации и общественного принуждения привели к растущей потере доверия к государственным властям - даже в таких демократических странах, как США, а также к крупным онлайн-платформам, таким как Facebook, Google и Twitter, которые были замешаны в таких злоупотреблениях ^[32,33,63]. Эти события породили новое отношение к социотехническим системам, согласно которому требование доверять третьим сторонам - будь то корпорации или правительства - считается скорее помехой, чем помощью ^[24].

Что касается кризиса идентичности, что проблема здесь кроется в том, что активный миграционный процесс в странах Европы и США создал новые формы идентичности, подставив под сомнение традиционные гомогенные и статичные представления об идентичности. На такой позиции, в частности, стоит Р. Патнэм, доказавший в своих исследованиях в регионах США с самым большим уровнем этнического разнообразия, что здесь чрезвычайно редки проявления альтруизма и сотрудничества, меньше развиты дружеские и добрососедские связи. Так, наиболее высокий уровень доверия в США был зафиксирован в деревенской, этнически однородной Южной Дакоте, а самый низкий – в многонациональных Лос-Анджелесе и Новом Орлеане. «Чем более разнообразны в этническом плане те люди, которые живут рядом, тем меньше мы доверяем им» ^[8]. Однако у данного вывода есть и апологеты. Так, согласно А. Каземипур, «чрезвычайно низкий уровень доверия в Канаде был зафиксирован именно в наиболее этнически однородных провинциях страны. Следовательно, исследование показало, что влияние этнического разнообразия на доверие является гораздо более значимым, чем влияние количества населения» ^[42]. На данный факт обращали внимание авторы и в своих ранних исследованиях ^[4].

Характеристика ключевых вызовов доверию

1. Глобализация – вызов доверию. Глобализация, согласно мнению ООН, - это «неизбежное явление в истории человечества, заключающееся в том, что мир в результате обмена товарами и продуктами, информацией, знаниями и культурными ценностями становится более взаимосвязанным» ^[6]. Как пишет П. Штомпка: «Я утверждаю, что, ведя к эрозии доверия на местном уровне, локализация в то же время вырабатывает новые механизмы, направленные на восстановление доверия на новом глобальном уровне» ^[10]. Авторы отмечают резкое улучшение различных показателей благосостояния людей, которое произошло за последние полвека. В то же время, считают авторы, что высокие темпы экономического роста, которые подпитывали эти благоприятные тенденции, параллельно привели планету к столкновению с обязывающими ограничениями, а также к социальному отчуждению, усилению неравенства, а, следовательно, и снижению уровня доверия. С данным выводом согласны и эксперты, отметившие, что глобализация отрицательно влияет на доверие (80%). Однако мнения экспертов относительно необходимости активных действий субъектам формирования доверия по демпфированию ее влияния на доверие разделились поровну. 50% - с этим согласились, а 50% считают, что глобализация дает возможность субъектам формирования доверия использовать ее вызовы в своих интересах. Эти результаты выступают на стороне нашей гипотезы и позволяют констатировать относительно глобализации наличие «двух сторон одного вызова» по отношению к доверию.

2. Пандемия COVID-19 как вызов доверию. Нельзя отрицать, что внезапная вспышка коронавирусной болезни (COVID-19) в 2019 г. представляет глобальный вызов для всех типов и уровней доверия. В контексте эпидемий возрастает неопределенность в реальном мире, и чувство доверия людей легко подрывается, что приводит к серьезным проблемам с общественным порядком. Согласно модели рационального выбора, как институциональное, так и межличностное доверие может побуждать людей соблюдать общественный порядок ^[41]. Однако доверие напрямую коррелирует с восприятием личного и общественного риска, а одно из очевидных последствий пандемий – падение доверия к государственным институтам внутри стран и обострение недоверия в отношениях между государствами. Это усугубляет ситуацию, которую Генеральный секретарь ООН А. Гутерриш еще в 2018 г. назвал «острой формой синдрома дефицита доверия» ^[66]. В то время как правительства не доверяют друг другу, граждане теряют доверие к правительствам. Так, опрос более 60 000 граждан во всех государствах — членах ЕС, проведенный в мае 2020 г., показал, что европейцы теряют доверие к способности своих лидеров справиться с пандемией. Это особенно заметно во Франции, Италии и Испании ^[49]. Российские социологи также свидетельствовали, что в период с января по апрель 2020 г. снижалось доверие к президенту и ведущим политикам. Одновременно росло ощущение неопределенности: в апреле 2020 г. уже половина опрошенных (49,7%) затруднились дать ответ на вопрос о доверии властям ^[2]. Отметим, что эти данные тождественны и результатам нашего экспертного опроса. Так, 75% экспертов отметили негативное влияние пандемии на уровень доверия, а 60% указали на необходимость разработки и принятия мер по противодействию влияния пандемии на уровень доверия. Но есть и положительный эффект данного вызова. Он создал прекрасную возможность органам управления всех уровней организовать как работников, так и работодателей для перемен, в которых государство всегда нуждается. На это, кстати, указали 40% экспертов в нашем исследовании.

3. Социальное неравенство как вызов доверию. В современном глобализированном мире действуют мощные демонстрационные эффекты, поскольку теперь каждый может увидеть, как живут богатые. Однако еще К. Маркс писал: «Дом может быть большим или маленьким до тех пор, пока соседние дома также малы и он удовлетворяет всем социальным требованиям для проживания. Но пусть рядом с маленьким домом возникнет дворец, и маленький дом станет хижиной» ^[5]. Механизмы, заложенные в 1944 г. созданием Бреттон-Вудской валютной системы и насаждаемые в современных условиях политикой Всемирного банка, в своей основе имели цели обеспечить более сбалансированное экономическое развитие всех стран мира. Однако практика показала, что свобода движения капиталов привела к тому, что правящие режимы во многих развивающихся странах использовали финансовую помощь в интересах именно личного обогащения. Существующие механизмы, таким образом, не сократили, а, наоборот, усилили разрыв между богатейшими и беднейшими государствами мира ^[7]. И Россия здесь не исключение. На это в нашем опросе указали 90% экспертов. Авторы согласны с Дж. Оливера, отмечающим, что существующая причинно-следственная связь, идущая от неравенства к всеобщему доверию, также имеет механизм обратной связи ^[57]. Следовательно, снижение доверия - или, в более общем смысле, социального капитала - способно усилить экономическое неравенство, поскольку общества с более низким социальным капиталом будут меньше поддерживать универсальную политику, которая более эффективна в сокращении неравенства.

4. Цифровизация в системе вызовов доверию. Доверие имеет большое значение в человеческих отношениях с технологиями ^[55]. Оно растет со временем благодаря взаимодействующим социальным механизмам, но также может быть быстро утрачено, особенно при цифровом взаимодействии, когда «цифровое доверие» подрывается, например, в результате взлома, мошенничества или технологической некомпетентности со стороны отрасли или государственных учреждений. Так 40% экспертов указывают на негативное влияние цифровизации на уровень доверия, а 20% обращают внимание на необходимость внедрения мер по противостоянию данного вызова. Интересен и такой факт, что 60% экспертов указали на положительные стороны цифровизации для доверия.

В данном контексте в ходе исследования выделены направления, наиболее подверженные влиянию в цепочке «цифровизация-доверие»: технологии и информация. Анализируя процесс контроля созданных человеком технологий, ученые отмечают проблему степени его полноты ^[3]. Какова вероятность того, что человек не окажется в обреченно зависимом положении от созданных им же продуктов? Согласно мнению экспертов, прогнозная отрицательная составляющая у вызова цифровизации не такая большая: сегодня – 15%, в будущем 25%. Эти результаты позволяют утверждать, что у цифровизации, как вызова доверию, - хорошие перспективы стать на его службу. Но произойдет это только в том случае, если субъекты формирования доверия уже сегодня предпримут активные действия для этого (80% экспертов отметили это). Связано это с тем, что ежегодный рост кибермошенничества составляет 20–30% и данный вызов через глобальные цифровые платежные системы, например, способен поставить под угрозу суверенитет, а, следовательно, доверие внутренней политики из-за его влияния как на денежно-кредитную, так и на финансовую стабильность. Но, также отметим, что данный вызов позволил усовершенствовать механизм его демпфирования. Речь в данном случае идее о технологии блокчейн. Как описал защитник блокчейна А. Антонопулос, технология блокчейн позволяет «перейти от доверия людям к доверию к математике» ^[16]. На этот факт обратили внимание и 60% экспертов, оценивая низкую вероятность появления отрицательной перспективы в цепочке «цифровизация-доверие».

5. Искусственный интеллект, как вызов доверию. Доверие является неотъемлемым атрибутом взаимодействия человека и машины, Поскольку доверие - это акт выбора поставить себя в ситуацию риска, где результаты зависят от действий другого ^[51-53], а также действие, предпринятое человеком в результате процесса принятия решения, включающего множество доказательств, то становится очевидным, что внедрение искусственного интеллекта (ИИ) в социальную жизнь является не чем иным как вызовом доверию (40% экспертов с этим согласны). Как отмечает Н. Луманн, доверие - это умственный ярлык: эвристика, которую мы используем, чтобы упростить процесс принятия решений ^[52], и она особенно полезна в непредвиденных обстоятельствах ^[65]. С учетом того, что ИИ это способность компьютера обучаться, принимать решения и выполнять действия, свойственные человеческому интеллекту, то в данном процессе мы видим наибольшее проявления дихотомии «вызов-ответ». Существует много дискуссий о том, как сделать так, чтобы минимизировать влияние ИИ на уровень доверия. Одним из таких примеров можно привести введение этических принципов разработки и/или использования ИИ ^[29]. Это особенно важно также потому, что ИИ является вызовом для доверия не сколько непосредственно, а сколько опосредованно. Проблема этого кроется не в доверии процессу «человек-машина», а в доверии процессу «субъект-машина-субъект». Речь здесь идет о том, что ИИ становится посредником внутри социальных отношений. Думается именно поэтому, только 20% экспертов призвали субъектов доверия принимать активные меры по парированию вызова ИИ. Т.е. речь идет о потере доверия только в том случае, если ИИ не обладает необходимой компетентностью и надежностью.

6. Социально-экономическая модернизация общества как вызов доверию. В природе существует два подхода к оценке влияния данного вызова на уровень доверия: оптимистический и пессимистический. Первый утверждает, что модернизация способствует расширению прав и возможностей человека за счет увеличения коллективных ресурсов, что позволяет людям лучше доверять своим согражданам ^[38,39]. Оптимистического подхода придерживаются и 45% экспертов, поскольку он подходит к модернизации с точки зрения экзистенциальной безопасности ^[38] или расширения прав и возможностей человека ^[39]. Второй подход напротив, сходится во мнении, что периоды быстрых изменений и урбанизация нарушают традиционные социальные отношения и нормы, приводя к все более анонимному и недоверчивому обществу ^[37]. Данный вывод поддержали 55% экспертов. Влиятельная теория Л. Вирта об урбанизме как образе жизни подробно изложила идеи пессимистов: «масштабность, плотность и неоднородность современной (городской) жизни коренным образом меняет характер общественных отношений - в значительной степени в отрицательную сторону. Ожидается, что современность породит ряд личных и социальных дисфункций, которые сделают доверие в любой форме маловероятным» ^[78]. На это обратили внимание и 25% экспертов.

7. Коррупция как вызов доверию. Коррупция - это одна из крупнейших и древнейших социальных проблем, которая может проникнуть в каждый уголок страны и нанести ущерб ее благополучию ^[43]. Всемирная организация Transparency International отмечает, что более двух третей из 180 опрошенных стран и территорий набрали менее 50 баллов по шкале от 0 (очень коррумпированный) до 100 (очень чистый), что указывает на широкое распространение коррупции во всем мире ^[75]. С таким мнением согласились и 80% экспертов, отметивших, что коррупция это вызов доверию, который уже существует (100%). При этом анализ дихотомической связи «коррупция-доверие» показывает, что у этой «медали есть две стороны». С одной стороны, интуитивно и без особых доказательств понятно, что коррупция серьезный негативный вызов доверию, который нашел такое свое обоснование в документах международных организаций (Всемирный банк, Международный валютный фонд и др.) ^[45]. Теоретическое и эмпирическое негативное влияние данного вызова на доверие доказано в исследованиях этого феномена применительно к странам Западной Европы ^[26], Африки, Латинской Америки и Южной Азии ^[23,67] и России. Однако отдельные ученые придерживаются мнения, что коррупция представляет собой эффективный механизм, с помощью которого можно уменьшить искажения, вызванные бюрократическими процедурами. Что касается экспертов, то с таким подходом согласны только 10% из них. Эта точка зрения, часто формулируемая как «гипотеза смазывания колес», была выдвинута Н. Лефф и С. Лейс ^[46,47]. П. Меон и Л. Вайль объясняют это тем, что коррупция может действовать как спасательное средство, тем самым повышая эффективность управления ^[56] за счет ускорения бюрократических процедур на основе введения конкуренции за скудные государственные ресурсы в виде взяток или подарков ^[13]. Следовательно, это позволяет более эффективно распределять дефицитные ресурсы. Однако авторы согласны с мнением С. Андерсона, Ю. Твердовой, И. Лавалли и других ученых, считающих, что данный подход требует уточнения, ибо это касается тех стран, где социальные институты менее эффективны ^[14,45].

8. СМИ, Интернет и социальные сети как вызов доверию. Немаловажную роль в цепочке «вызов-доверие» играют СМИ. Практика показывает, что потребление формализованных новостей из традиционных, особенно прогосударственных СМИ, таких как газеты и телевидение, повышает демократическое удовлетворение и доверие ^[21,22]. Однако в этих условиях традиционные СМИ подвергаются широкой критике за узкую направленность и несбалансированное освещение социальных проблем, а также за то, что уделяют большое внимание интересам доминирующих социальных групп, особенно в странах с либеральной демократией. С появлением Интернета и социальных сетей спектр вызовов доверию стал значительно шире. Связано это с тем, что с точки зрения технологического детерминизма, данный вызов в условиях XXI века является одним из фундаментальных в системе вызовов доверию, поскольку обладает широким набором альтернативных информационных ресурсов, которые можно использовать для воздействия на уровень доверия ^[31,68]. 65% экспертов поддержали данный вывод. В то же время рассмотрение данного вызова с точки зрения социального конструирования технологий показывает, что на повестку дня выходит оборотная сторона данного вызова – «ответ». Речь идет о том, что Интернет и социальные сети также способны выполнять положительную роль в структуре механизма формирования доверия, используя путь «интернет-цензуры» и «интернет-участия» ^[34,59,76]. В этом случае СМИ и Интернет функционируют как контексты, которые не могут напрямую определять отдельные действия, но очерчивают диапазон возможных действий, продвигая одни и подавляя другие ^[76]. Однако среди экспертов единого мнения на этот счет не выявлено и их позиции распределились поровну – 50% на 50%. В качестве тезиса последующего дискурса здесь можно выдвинуть тезис о специфических знаниях возможностей сетевых инструментов и сети Интернет оказывать влияние на уровень доверия.

9. Противостояние культур и кризис идентичности. Международная мобильность - результат процессов глобализации, достижений в области информационных и коммуникационных технологий и детерриторизации ^[18,20], которая увеличила этническое, расовое, языковое, культурное и самобытное разнообразие многих процветающих стран Европы и США ^[4]. В этих условиях 75% экспертов считают, что данный вызов сегодня приобрел особую актуальность. Проблема здесь кроется в том, что миграционный процесс подразумевает создание новых форм идентичности, ставя под сомнение традиционные гомогенные и статичные представления об идентичности. «Чем более разнообразны в этническом плане те люди, которые живут рядом, отмечает А. Каземир, тем меньше мы доверяем им» ^[42]. Отметим, что относительно России только 35% экспертов указали на наличие данного вызова, а вот с точки зрения прогнозной составляющей это число увеличилось и составило уже 45%. Как видим между доверием и этническим разнообразием существует определенная взаимозависимость, но по-разному трактуемая. Данная дихотомия появляется в связи с тем, что, как отмечает, А. Сычев, «это явление нужно изучать комплексно, в конкретной исторической динамике, в напряженности и внутренней противоречивости, а также в контексте разнообразных внешних влияний (социокультурных, политических и пр.). Т.е. позитивные влияния – в долгосрочной перспективе, а негативные – в краткосрочной. В основе такого вывода лежит тезис о том, что с течением времени те или иные обиды уходят на второй план, проблемы стираются» ^[9].

10. Кризис легитимности. Научные дебаты о том, как лучше всего соотнести легитимность и доверие обычно предполагают, что эти отношения когерентны и стабильны. С этим трудно не согласиться, и это подчеркивают 90% экспертов. Согласно теории процессуальной справедливости обладание социальной властью неизбежно приводит к развитию социума, тогда как потеря легитимности на основе кризиса доверия ведет к торможению его развития (Россия в начале 1990-х гг.). Важно отметить, что эта готовность дается добровольно, без необходимости применения силы со стороны власти или угрозы наказания. В этом случае легитимность можно использовать как базовую схему и концептуализировать ее как степень, в которой граждане чувствуют себя обязанными подчиняться власти, а также как уровень их доверия власти, измеряемый либо в совокупности, либо по отдельности. В таком же ключе рассуждали и эксперты, отметившие, что отрицательная прогнозная составляющая для России имеет крайне низкую вероятность (90%). И тут данные экспертов коррелируют с данными соцопросов, показывающими на протяжении длительного времени высокий уровень доверия российской власти в условиях различных санкции и кризисных явлений.

Заключение

Итак, доверие — это понятие, которое мы часто принимаем как должное, но только в той мере, в какой оно служит связующим звеном для социальных отношений. Доверие лежит в основе всех глобальных вмешательств в области жизнедеятельности человека, общества и государства и имеет решающее значение для их успеха или неудачи. Нелегко расставить приоритеты среди множества вызовов доверию сегодняшнего дня, поскольку все они взаимосвязаны. Их сложность требует новых подходов, подходящих для динамических интегрированных систем, развивающихся за счет постоянных инноваций в технологиях, формах коммуникации, моделях организации и институциональных рамках.

Исследование проводилось на базе данных международных форумов и симпозиумов, были выявлены различные вызовы, оказывающие влияние на доверие. Чтобы построить заявленную авторами модель авторы использовали как уже существующие научные результаты в данной сфере, так и свой профессиональный опыт по участию в функционировании механизмов формирования доверия в России. Однако к результатам этого исследования следует подходить с осторожностью и не обобщать его результаты, поскольку база исследуемых данных подбиралась авторским коллективом и оценивалась экспертным сообществом, следовательно, имеет некоторые субъективные оценки.

Результаты исследования позволяют нам утверждать, что применение построенной авторами прогнозно-вероятностной модели в практической деятельности окажет определенное влияние на процесс функционирования механизмов формирования доверия. Использование результатов работы также возможно в процессе анализа эффективности функционирования социокультурных, политических, экономических и правовых социальных механизмов формирования доверия. Тем самым мы можем сделать вывод, что выдвинутая нами гипотеза имеет право на существование.

В то же время авторы понимают, что их исследование представляет собой лишь один из векторных подходов к такой актуальной сегодня проблеме, как формирование доверия и считают необходимым продолжить исследование цепочки взаимодействия «вызов-ответ».

Статья подготовлена по результатам исследований, выполненных за счет бюджетных средств по государственному заданию Финуниверситета.