Философия, искусство, эзотерика как сообщающиеся сосуды, а также, в чем причина некоторой паузы эзотеризма

В Российском институте театрального искусства на кафедре истории философии и литературы в начале феврале состоится XII международная конференция «Мистико-эзотерические движения в теории и практике: эзотеризм в философии, литературе и искусстве». В информационном письме организаторы конференции в частности пишут: «Цель конференции состоит в выявлении мистико-эзотерического подтекста произведений литературы и искусства, размышлении над тем, какие новые грани, формы и аспекты можно увидеть в отвергнутом рационализмом Нового времени “тайном знании”, выяснении того, возможно ли в связи с этим развитие методологии наук о литературе и искусстве, изучении социальных и психологических причин бума фильмов и телесериалов, популярной литературы и телепередач о ведьмах, вампирах, волшебниках и т. д.» ^[16].

Слава богу, в настоящее время темы эзотеризма и мистики из области идеологической критики, где этот тип знаний оценивался в рамках лженауки, перешли в русло нормального философского и научного (главным образом гуманитарного) осмысления. Ваш покорный слуга, например, начиная с середины 90-х опубликовал несколько научных статей и четыре книги, посвященные эзотерическим учениям и мироощущению ^{[4; 5; 6; 7]}. В последней, вышедшей в прошлом году, в частности, разводятся два направления эзотеризма – «трансцендентальное» и «латентное» («ментальное») ^{[7, c. 10]}. Первое направления может быть охарактеризовано тремя постулатами. Первый, существуют два мира (реальности): обычный, оцениваемый как плохо устроенный (конфликты, противоречия, отсутствие условий для настоящей жизни и пр.) и жизнь подлинная, как правило, отвечающая чаяньям (идеалам, мечтам) эзотериков. Второй постулат, стоит жить только в подлинной реальности, поэтому эзотерики понимают цель своего бытия как переход из этого мира в подлинный. Третий постулат, необходимое условие подобного перехода кардинальное преобразование себя, вплоть до сверхчеловеческого существования. Подобное преобразование включает в себя духовную работу, особый образ жизни и психотехнику.

Разводя указанные направления, я отмечаю, что «характеристики сущности эзотеризма, касающиеся противоположных свойств обычного и эзотерического миров, подчинения своей жизни задаче попасть в подлинный мир и поэтому кардинальной переделки личности, справедливы только относительно некоторых эзотерических учений, например, Платона, Рудольфа Штейнера, Шри Ауробиндо, частично Карлоса Кастанеды. Скажем, учение Эммануэля Сведенборга, как я стараюсь показать, можно уверенно подвести под рубрику эзотерических (это христианский вариант эзотерики) ^{[8, c. 4-12, 106, 149-152]}. Но Сведенборг хотя и разводил обычный и духовный миры, не наделял их противоположными свойствами, как например, это делал Платон. Не ставил Сведенборг для себя сверхзадачи ‒ попасть в духовный мир и для этого кардинально себя переделать. Он оказался в духовном мире, оставаясь при этом и в обычном мире, не в результате психотехнического преобразования своей личности, а естественной напряженной духовной жизни и творчества.

Мои исследования показывают, что большая часть эзотериков, (я их отношу к ментальному направлению), хотя и стремятся оказаться в подлинной реальности и жить ее событиями, не противопоставляют жестко обычный и эзотерический миры, не наделяют их противоположными свойствами, и не склонны кардинально переделывать свою личность» ^{[7, с. 214-235]}. Она меняется сама под влияним эзотерического способа и стиля мышления и жизни.

Общим условием обоих направлений эзотеризма выступает личность. «Эзотеризм обязан появлению, начиная с античности личности, то естьнового типа человека, который, не выходя из общества, тем не менее, противопоставлен ему, стремится действовать самостоятельно, и поэтому вынужден выстраивать под себя мир и себя в этом мире ^[9]. На личностный и креативный планы человека, например, обращал внимание Рудольф Штейнер задолго до того, как он стал эзотериком.

«Повышение ценности бытия человеческой личности, ‒ пишет он в 1891 г. в докторской диссертации по философии (“Очерк Тайноведения” появится почти 20 лет спустя), ‒ это есть цель всей науки…Результатом этих исследований является, что истина не представляет, как это обыкновенно принимают, идеального отражения чего-то реального, но есть свободное порождение человеческого духа, порождение, которого вообще не существовало бы нигде, если бы мы его сами не производили. Задачей познания не является повторение в форме понятий чего-то уже имеющегося в другом месте, но создание совершенно новой области, дающей лишь совместно с чувственным миром полную действительность…Познание покоится, таким образом, на том, что содержание мира дано нам первоначально в такой форме, которая несовершенна, не всецело его содержит, но которая кроме того, что она предлагает непосредственно, имеет еще вторую существенную сторону. Эта вторая, первоначально не данная сторона содержания мира открывается через познание. Таким образом, то, что является нам в мышлении обособленным, это не пустые формы, но сумма определений (категорий), которые, однако, являются формами для остального содержания мира. Только добытый через познание образ содержания мира, в котором соединены обе его стороны, может быть назван действительностью» ^{[15, c. 7, 8, 37]}.

Поскольку в конференции, что видно по программе, участвуют представители разных научных специальностей (философы, искусствоведы, культурологи, психологии и др.) имеет смысл обсудить, что нас объединяет. Это можно сделать, высказывая мнение о своеобразных дилеммах эзотерики.

Первая дилемма. Эзотерических учений много (и традиционных и новых), и все они рассказывают о подлинной реальности. Вопрос: подлинная реальность одна или их много? Мое мнение, основанное на исследованиях эзотерических учений, такое. Подлинных реальностей столько, сколько вошедших в культуру эзотерических учений, и за каждым из них стоят эзотерическая личность и сообщество.

Вторая дилемма. Каждое эзотерическое учение настаивает на объективности подлинной реальности, которая в этом учении описана. Так вот, подлинная реальность объективна или же ее нельзя подвести под это понятие? И если она объективна и к тому же одна (подобно первой природе), то какое эзотерические учение ближе всего подошло к истинному описанию этой реальности? Мой ответ следующий. Подлинная реальность объективна в том плане, что реально складывается видение, определенное состояние психики и телесности, обусловленное эзотерическим способом жизни и усилиями. Нет одного, общего для всех подлинного мира, но для каждого эзотерика есть свой объективный подлинный мир. На мой взгляд, на вторую дилемму с юмором отвечает Дон Хуан, герой эзотерического учения Карлоса Кастанеды.

На вопрос Карлоса Кастанды летал ли он как птица, Дон Хуан отвечает: «ну, конечно, летал». Тогда Карлос, уверенный, что речь идет о физической реальности и законах природы, спрашивает; а летал бы он, если бы его приковали цепью к скале? На что Дон Хуан отвечает: «Я боюсь, что ты бы летал, придерживая цепью скалу, летал вместе с ней». Другими словами, он как бы говорит: нет возможности извне, объективно понять, находимся мы в какой-то реальности или нет. Но если находимся, то для нас она существует объективно. Но конечно, объективность существования в эзотерике создается не простым воображением, а реальной духовной и психотехнической работой, реальной трансформацией психики, телесности и видения ^{[4, с. 290-348]}.

Перейдем теперь к обсуждению заявленной темы. Сначала связь философии и эзотеризма. Можно сказать, она прослеживается с самого начала становления философии ^[17]. Дело в том, что Платон столько же философ, сколько и эзотерик. Действительно, его учение основывается на разделении и противопоставлении двух миров – мира идей и мира вещей. Первый мир Платон явно понимает как подлинный: в нем нет противоречий, царит порядок и благо, установленные и поддержанные богами. Мир вещей существует по «приобщению» к миру идей, и в нем видны противоречия, непорядок, несправедливость. Дальше, по Платону, правильная жизнь предполагает припоминание мира идей, где ранее пребывала душа человека, что достигается непростой работой познания и диалектики, а также особым образом жизни, предполагающим в том числе осознание себя и занятие математикой ^{[10, с. 21-78]}.

Другой пример, уже из Нового времени, Иммануил Кант. Вроде бы никто его не считает эзотериком. Но приглядимся внимательнее к пониманию сущности разума в «Критике чистого разума». Кант трактует разум трояко: с одной стороны, это разум человека, с другой – органон философии, направляющий рассудок, с третьей стороны, разум у Канта, правда, очень осторожно отождествляется с Богом. «Как если бы, – пишет Кант, – совокупность всех явлений (сам чувственно воспринимаемый мир) имела вне своего объема одно высшее и вседовлеющее основание, а именно как бы самостоятельный, первоначальный и творческий разум, в отношении к которому мы направляем все эмпирическое применение нашего разума в его наибольшей широте так, как если бы сами предметы возникли из этого прообраза всякого разума» ^{[2, с. 572]}. Получается, что Кант тоже принимает две реальности – подлинную, его представляет разум, отождествляемый с Богом, и обычную, которую представляет разум человека, склонного ошибаться, следовать желаниям, заблуждаться. Эта двойственность проявляется и в характеристике Кантом личности: с одной стороны, это свобода над природной необходимостью, с другой – добровольное следование морали и долгу.

«Разум, – поясняет Пиама Гайденко, – требует целостности, завершенности, замкнутости на самого себя…Но, кроме вышеуказанного требования, разум определяется Кантом, если так можно выразиться, содержательно, и это содержательное определение состоит в том, что принцип или идея разума тождественна идее добра…содержание принципа разума можно сформулировать вслед за Кантом следующим образом: «Поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого так же, как к цели, и никогда не относился бы к нему только как к средству»…И в науке и в искусстве можно обрести, по Канту, лишь иллюзию целостности и самозавершенности… кантовская этика выставляла перед индивидом жесткие требования: он должен был вступить в тяжелую борьбу со своими склонностями…У Канта свобода определялась как противоположность природному началу, измерялась мерой сопротивления природе» ^{[1, с. 95-96, 99]}.

Что же общего между философией и эзотерикой? И там и там реальность порождает личность, а в одном из направлений философии, идущем от Платона, в ходе построения реальности прямо или косвенно используются эзотерические идеи и постулаты (поэтому это направление философии я назвал «эзотерическим»). Но и обратно в ряде эзотерических учений используются философские представления, яркие примеры эзотерические доктрины Рудольфа Штейнера и Шри Ауробинда Гхош.

Религия и эзотерика. В своих духовных книгахЭмануэль Сведенборг рассказывает, как устроены небеса и ад, Господь, ангелы и демоны, человек. На первый взгляд, это христианское религиозное учение, правда, не каноническое. Так Сведенбог утверждает, что Бог не троица, а единое существо, внешне похожее на человека, но составленное из ангельских сообществ. В его системе нет смерти, поскольку каждый человек дух и пройдя жизненный цикл на земле, если любит добро, становится ангелом и поднимается на небеса, или, если склонен ко злу, превращается в демона и опускается в ад. Не менее существенно, что наша обычная жизнь и природа¸ по Сведенборгу, параллельна и подчиняется духовному миру.

«Словом, – пишет Сведенборг, – все, что есть в природе, от самого малого предмета и до самого большого, есть соответствие; потому что мир природный со всеми своими принадлежностями заимствует свое бытие и существование от мира духовного, а тот и другой от Божественного…Кто после этого, мысля хоть несколько по здравому рассудку, скажет, что все эти чудеса не от духовного мира, которому природный служит телесной оболочкой или для того, чтоб духовную причину представить в вещественном проявлении» ^{[13, c. 54-55]}.

«Мир духов отличается как от мира небес, так и ада; это место или состояние среднее между тем и другим: туда человек приходит по смерти своей и пробыв там известный срок, смотря по жизни своей на земле, или возносится на небеса, или низвергается в ад» ^{[13, с. 220]}.

В работе, посвященной творчеству и личности Сведенборга, я показываю, что его учение представляет собой эзотерический вариант христианского учения, поэтому оно выглядит неканоническим ^[8]. Что показывает генезис этого учения? С одной стороны, Сведенборга воспитывали в христианской вере, он был последовательным христианином, с другой стороны, получил прекрасное естественнонаучное образование, и стал крупнейшим шведским ученым и инженером первой половины XVIII века. Для него одинаково реальны и объективны были духовный мир и природа. Однако их свойства не совпадали. Например, с формально-логической точки зрения, три ипостаси Бога выглядели для Сведенборга как противоречие, а Воскресение из мертвых не могло быть объяснено с точки зрения физических законов. Разрешая эти противоречия (мы указали для примера только два), Сведенборг, как бы сказал Гегель, снимает обе реальности, заменяя их своей, где, с его точки зрения, уже отсутствовали противоречия. В результате он создает эзотерическое учение, в котором сосуществует два мира – духовный и природа. Интересно еще, что природа у Сведенборга подчиняется не только естественнонаучным законам, но и духовным. Например, вот как он описывает феномен равновесия.

«Таково равновесие между небесами и адом; однако ж это не такое равновесие, как бы между двумя состязающимися особами, коих силы равны между собой, но это равновесие духовное, то есть лжи и истины, зла и добра: ад постоянно дышит ложью, происходящей от зла; небеса же постоянно дышат истиной, происходящей от блага. Вследствие этого духовного равновесия человек находится в свободе мысли и воли, ибо все, что человек мыслит и волит, относится или ко злу и затем ко лжи, или к добру и затем к истине» ^{[13, c. 296]}.

Кант, комментируя трактовку Сведенборгом обычного мира, пишет следующее. «Познание материальных вещей имеет поэтому двойное значение: внешнее – поскольку речь идет о взаимном отношении материальных предметов, и внутреннее – поскольку они, как действия, указывают на силы мира духов, которые являются их причинами» ^{[3, c. 344]}.

Но это означает, что Сведенборг создал не только эзотерический вариант христианского учения, но и эзотерический вариант естествознания (науки о природе).

В других работах, посвященных эзотерике, я показываю, что помимо эзотерических версий религиозных учений, можно говорить о следующей закономерности. По меньшей мере, две мировые религии – христианская и буддийская начинались с эзотерических учений. Первоначально учение Будды и Христа – эзотерические доктрины, во многом обусловленные личностью их авторов. По мере смещения акцентов и смыслов, с личности на народ (собор), эти учения были трансформированы в религии, а их творцы стали пониматься как Боги – Бог-сын и Будда как Бог. Вторая закономерность: рано или поздно, личностное понимание и истолкование Бога приводит к формированию новых эзотерических учений. В христианстве, это например, исихазм, в мусульманстве – суффизм ^{[7, с. 120-131; 6, с. 16-53]}. И то и другое – эзотерические варианты этих мировых религий.

Искусство и эзотерика. Проиллюстрирую на примере литературы. Людмила Улицкая написала замечательный роман «Казус Кукоцкого». В нем две эзотерические вставки. Во-первых, способность героя романа, большого врача Павла Александровича видеть без всякого рентгена внутренние органы больных, во-вторых, важный эпизод эзотерического спасения его жены Елены и воссоединение героев.

«Эзотерический мир, в который попадает Елена, изо всех сил пытающаяся вспомнить себя, – это мир духовной работы, помощи, сочувствия, мир испытаний, мир, где сначала не узнаваемый Павел Алексеевич подобно Моисею ведет через странную пустыню таких же как Елена, мир, в котором возвращается ее память, постепенно приходит понимание, совершается преображение. Преображение духовное и в любви. Преображение всех телесных органов, и слияние любимых в одно телесно-духовное существо.

«Свет двух прожекторов – воскресшего во всех деталях прошлого и совершенного утра, освещал это мгновение. Долгая мука неразрешимых вопросов – где я? Кто я? Зачем? – окончился в одно мгновение. Это она, Елена Георгиевна Кукоцкая, но совсем новая, да, Новенькая, но теперь ей хотелось собрать воедино все то, что она знала, когда-то забыла, то, чего никогда не знала, но как будто вспомнила…

- Душа моей души, - шепнул он в мокрые завитки над ухом и крепко прижал ее к себе.

Там, где кожа соприкасалась, она плавилась от счастья. Это было достижение того недостижимого, что заставляет любящих соединяться вновь и вновь в брачных объятиях, годами, десятилетиями, в неосознаваемом стремлении достичь освобождения от телесной зависимости, но бедное человеческое совокупление оканчивается неизбежным оргазмом, дальше которого в телесной близости пройти нельзя. Потому что самими же телами и положен предел…

С ними же происходило небывалое. Но из того, что было еще в пределах человеческого разумения, оставалось чувствование тел, своего и чужого, однако то, что в земной жизни называлось взаимопроникновением, в здешнем мире расширилось необозримо. В этой заново образующейся цельности, совместном выходе на орбиту иного мира, открывалась новая стереоскопичность, способность видеть сразу многое и думать одновременно многие мысли…

Когда они расположились друг в друге вольно и счастливо, душа в душу, рука в руку, буква к букве, оказалось, что между ними есть Третий. Женщина узнала его первой. Мужчина – мгновение спустя» ^[14].

Кстати, эзотерическое событие – слияние двух душ в одно целое Улицкая без сомнения взяла у Сведенборга. «Брак на небесах, – пишет он, – есть духовное соединение двух личностей в одну…вот почему двое супругов на небесах не называются двумя ангелами, а одним…одна сторона хочет, чтобы все, ей принадлежащее, принадлежало и другой, и обратно…супружеская любовь есть сама основа Божественного наития…Небесные супружества отличаются от земных тем, что целью последних есть, между прочим, рождение детей; на небесах же этого нет, а вместо рождения детей есть порождение истины и блага» ^{[13, c. 188, 195]}.

Конечно, условность произведений искусства серьезно отличается от условности эзотерических учений: в первом случае, например, читатель понимает, что это сочинение писателя и все, что тот рассказывает, нужно вообразить, представить, как будто, так и есть на самом деле, во втором – эзотерик уверен, что все, что он видит и переживает, и есть подлинный настоящий мир, реальнее которого ничего не бывает. Но, во-первых, когла писатель сочиняет, если он только настоящий писатель, для него события художественной реальности не менее, а часто даже более подлинны, чем события обычного мира. Во-вторых, человек – семиотическое существо, суть бытия которого составляют пере-живание и про-живание событий, заданных языком и коммуникацией ^{[11, с. 26-29]}. Поэтому для его психики нет большой разницы между событиями искусства и эзотерическими событиями, хотя, сравнивая оба типа знаний (что бывает нечасто), он осознает их различие.

Теперь, в чем причина некоторого снижения интереса к эзотерическим учениям и мироощущению, наблюдаемый в последние десятилетия. Здесь, на мой взгляд, два обстоятельства. Одно связано с тем, что проблемы, поставленные «гениями эзотеризма», т.е. авторами эзотерических учений и практик (достижения бессмертия, веры и науки, ожиданий и идеалов, сверхспособностей и др.), с одной стороны, были обговорены, осмысленны и исследованы в философии и науке и поэтому частично были сняты с повестки дня, с другой стороны, переосмыслены в том отношении, что стало понятным (естественно, не всем) невозможность их разрешения и реализации.

Второе обстоятельство – перехватывание у эзотерики повестки дня и способов решения современным искусством. Дело в том, что современная техника и психотехника, которые широко использует искусство, позволяет создавать реальности, очень приближенные по эффекту и впечатлениям к событиям как обычной жизни, так и подлинной, эзотерической. Более того, реальность искусства здесь как бы выигрывает у эзотерической, поскольку в ней можно жить, не подвергая себя тем рискам и испытаниям, которые эзотерика ожидают на пути в подлинную реальность. Конечно, это всего лишь говорит о том, что современное искусство позволило подглядывать за эзотерической жизнью, оно по-прежнему не совпадает с эзотерическим путем. Тем не менее, поскольку в настоящее время социальная реальность постоянно распредмечивается и деконструируется (в результате множества противоположных истолкований, а также углубления цифровизации и семиотизации жизни), постольку реальность современного искусства воспринимается многими (особенно постмодернистами) не только как условная, но и подлинная.

В заключение несколько слов о мистике. На мой взгляд, за явлениями, которые называются мистическими, могут стоять самые разные вещи: и эзотеризм, и суеверия, и игра, и реальность, призванная заинтересовать или напугать, и многое другое. Возьмем, например, феномен вампиров. В статье «Вампиры среди нас», написанной совместно с Л.Г. Голубковой, мы спрашиваем. «Почему в современном мире такой интерес к вампирам? Разве

непонятно, что вампиров нет, что это миф и выдумки писателей и киносценаристов? Но почему тогда уже почти сто лет многих людей занимают судьбы вампиров: одни почему-то их смертельно боятся, другие, напротив, вроде бы, им сочувствуют? Кому сочувствуют: существам с вот такими клыками и красными, светящимися как у волка глазами? Вряд ли подобный острый интерес к тому, чего нет, можно объяснить только удачным жанром кино и литературы, в конце концов, сюжеты о вампирах в основном известны современному читателю и зрителю. За художественными переживаниями чувствуется подлинный интерес, связанный с реальной жизнью. Правда, какой может быть подлинный интерес к иллюзорной, выдуманной реальности? Тем не менее, он есть» ^{[12, с. 274]} .

Отвечаем мы следующим образом. «С одной стороны, современный человек знает, что вампиры – сочинение,выдумка писателей и киносценаристов, с другой – он постоянно встречает людей, похожих на вампиров или их жертвы. С помощью сочинений про вампиров он познает и осваивает реально существующие человеческие отношения.

В этом плане интересный вопрос: в каком смысле существуют вампиры? Нельзя сказать, что они есть физически, но и нельзя сказать, что их нет… Современный человек видит вампиров с помощью «произведений о вампирах». И существуют вампиры не сами по себе, например, как биологический вид, а как заданные схемами (произведениями).

Впрочем, не стоит питать иллюзии: мол, обычный человек существует более реально, чем скажем, вампир или пришелец из космоса, или патентованная ясновидящая. В культуре основная масса вещей и объектов существует именно в связи с языком, как заданные схемами и знаками, и видим мы их схемами и произведениями. Как ни странно это может показаться, но обычный человек может оказаться менее реальным, чем вампир, поскольку о нем создано меньше произведений.

Идентичности современного человека с вампирами способствует и наука, например, тот же психолог, пропагандирующий концепцию «энергетического вампиризма». Мы не отрицает сам феномен. Он реальный, вероятно связанный с формами общения, широко распространенными в современной жизни. Подлинное общение обязательно предполагает взаимность… Но наряду с указанными формами общения часто встречаются другие, неправильные, когда один из общающихся не дает другому реализовать себя и/или превращает его в средство и объект. Вот этот случай психологи концептуализируют как энергетический вампиризм. Они его описывают и объясняют в простой схеме: один из общающихся вампир и он забирает (пьет) энергию у другого, тем самым лишая его сил и жизни.

Можно, конечно, указанные формы общения объяснить и таким образом. Но, что здесь не совсем правильно. Если я, например, энергетический вампир, то мне для продолжения и полноты своей жизни обязательно нужна жертва. Я ничего с собой, подобно тому, как это описано в литературе о вампирах или в психоанализе, не могу поделать.

Но, если концептуализировать неправильные формы общения иначе, не, с точки зрения вампиризма или психоанализа, то мы получим другую ситуацию. Я как вампир, если, конечно, я хочу стать человеком, должен осознать свой вампиризм, т.е. что я не даю другому реализовать себя, постоянно превращаю его в средство и объект своих желаний и деятельности. А, осознав это, могу дальше работать над собой, надеясь со временем стать человеком, а не вампиром» ^{[12, c. 281-282]}.

Но вернемся к современной ситуации в эзотерике. Да, в настоящее время в культуре новая ситуация и вызовы. На них в том числе должны отвечать и эзотерики, создавая новые эзотерические учения. Традиционные проблемы (достижение бессмертия, дилеммы веры и науки, ожиданий и идеалов, сверхспособностей и др.) никуда не уходят, но все же сегодня актуальны и совершенно новые проблемы и вызовы. Например, сохранения жизни на Земле, определение смысла индивидуальной жизни (он стал совершенно непонятен), свободы и выбора в условиях Интернета и всеобщей цифровизации, социальной справедливости в условиях современного производства, распределения и права и другие. Кто-то может возразить, говоря, что не дело эзотериков отвечать на подобные вызовы. Ну почему же, эзотерический путь – это путь личности к подлинной реальности, и разве в настоящее время личность не должна быть озабочена ответом на экзистенциальные вызовы современности? И не они ли образуют смыслы, инициирующие поиск подлинной реальности для современного человека, если конечно воля к жизни еще не покинула его, и он хочет продолжать жить и жить правильно?