Инструменты противодействия теневой экономики в России

Ермакова Эка Ревазиевна ORCID: 0000-0001-8464-9605 кандидат экономических наук доцент кафедры теоретической экономики и экономической безопасности, федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования "Национальный исследовательский Мордовский государственный университет им. Н. П. Огарёва" 430004, Россия, республика Мордовия, г. Саранск, ул. Мордовская, 35, 195, кв. 78 Ermakova Eka PhD in Economics Associate professor, Department of Theoretical Economics and Economic Security, National Research Ogarev Mordovia State University 430004, Russia, respublika Mordoviya, g. Saransk, ul. Mordovskaya, 35, 195, kv. 78 eka-tsulaya@yandex.ru Другие публикации этого автора

Статья написана при финансовой поддержке Российского фонда фундаментальных исследований. Грант РФФИ №19-010-00869 «Теневая экономическая деятельность современной России: концептуализация, измерение, моделирование».
The article is written under financial support of Russian Fund of Fundamental Research. Grant №19-010-00869 “Shadow economic activity of modern Russia: conceptualization, measurement, modeling”.

Введение

Формирование эффективной национальной модели экономики, способной обеспечить лидерские позиции Росси в современной мировой архитектуре, требует, помимо прочего, подавления роли и распространения неформальных экономических институтов. В первую очередь, это касается теневой составляющей национальной экономики. Безусловно, масштабы теневой экономики в России сократились по сравнению с периодом рыночных реформ и трансформаций, которые стали питательной почвой для теневой экономической деятельности, однако, теневая экономика по-прежнему представляет собой внутреннюю угрозу национальной безопасности (Рисунок 1).

Рисунок 1 – Динамика масштабов теневой экономики в мире и отдельных странах (в % к ВВП)

Источник: МВФ

По оценкам международного валютного фонда, доля теневого сектора экономики в России на 5-6% выше среднемировых значений и в2-4 раза выше, чем в странах с наименьшими значениями этого показателя.

Рисунок 2 – Страны с наибольшей и наименьшей долей теневой экономики (в % к ВВП, средние значения за 1999-2015 гг.)

Источник: МВФ

Механизмы противодействия теневым процессам должны занимать особое место в макроэкономической политике государства. Во-первых, укоренение неформальных экономических институтов является тормозом развития и функционирования государства в целом. Во-вторых, находясь в числе стран-лидеров по индексу восприятия коррупции и по доле теневой экономики на уровне Африканских стран и стран Латинской Америки, Россия просто не может занять должного места на мировой арене. Кроме этого, имея такой пласт экономических отношений, скрытый от государственного ока, российская экономика не будет способна достойно ответить на вызов обеспечения конкурентоспособности отечественной экономики. Помимо этого, сужая ракурс, отметим, что криминальная экономика является финансовой базой терроризма ^[1], что смещает плоскость порождаемых ею угроз в сторону не только экономической, но общественной безопасности.

Обзор литературы

В экономической науке изучение теневой экономики сопряжено с развитием институционализма. Так, в 1939 г. Э. Сатерленд ^[2] сформулировал концепцию «беловоротничковой преступности», а в 1968 г. Г. Беккер ^[3] опубликовал работу «Преступление и наказание: экономический подход», где анализировал преступность как деятельность рационального индивида, максимизирующего свою выгоду. Начиная с 1970-х гг., западные экономисты начали пристально изучать неформальную экономику как важный элемент экономической жизни стран.

Пристальное внимание к изучению теневой экономики и на Западе, и в нашей стране обратили ученые сравнительно недавно – лишь в конце прошлого столетия. Одной из первых работ, касающихся проблем теневой экономики, явилась статья П. Гутмана «Подпольная экономика» (1977), в которой экономист развивает тему необходимости борьбы с неучтенной экономической деятельностью ^[4]. Позже Э. де Сото ^[5] в своем труде «Иной путь (1989 г.) обратил внимание на то, что рост теневого сектора приводит к сокращению легального сектора. Большую роль в изучение функционирования теневых отношений внес К. Харт ^[6]. Конкретизировали формы и сущность теневой экономики ученые с мировым именем Ф. Шнайдер и Д. Энст, опубликовав под эгидой МВФ совместный труд «Скрываясь в тени. Рост подпольной экономики» ^[7].

Внимание наших современных исследователей теневой, или ненаблюдаемой (по терминологии СНС), экономики сместилось на сегодняшний день к измерению масштабов теневой экономики и разработки механизмов противодействия ей (в этом отношении интересны работы отечественных ученых, например, Г.А. Агаркова ^[8], В. И. Гладких ^[9], А. Е. Городецкого ^[10], И. Н. Соловьева ^[11], В. И. Авдийского ^[12], И. В. Березинец ^[13] и др.)

Результаты исследования.

Статьи 45 и 46 Стратегии национальной безопасности РФ (от 02.07.2021 г. №400) устанавливают, что «на фоне сохраняющихся в Российской Федерации социально-экономических проблем растет потребность общества в повышении эффективности государственного управления, обеспечении социальной справедливости, усилении борьбы с коррупцией и нецелевым использованием бюджетных средств и государственного имущества, в проведении не подверженной влиянию групповых и родственных интересов кадровой политики в органах публичной власти и организациях с государственным участием», а усиление общественной безопасности требует «совершенствование механизмов взаимодействия государства и гражданского общества, укрепление законности и правопорядка, искоренение коррупции, защита граждан и всех форм собственности…».

Эмпирически российское государство применяло два кардинально противоположных подхода к решению проблемы вывода экономических агентов из тени: радикально-либеральный (1990-годы) и репрессивный (настоящее время). Последний стал реакцией государства на резко возросший объем нелегальных денежных потоков в процессе перераспределения ресурсов в переходный период развития, на вывод рентных доходов за рубеж, а также на ставшее распространенным нецелевое использование бюджетных ресурсов. Такой подход предполагает расширение сфер влияния и контроля со стороны правоохранительных органов, Росфинмониторинга, общее ужесточение законодательства (в части штрафов и уголовной ответственности).

По нашему мнению, карательные меры не всегда дают тот результат, который преследовали, - зачастую они загоняют скрытые процессы еще глубже, усиливая коррупционные и криминальные связи.

Безусловно, в развитом гражданском обществе должна работать система формальных институтов, не только карающих за участие в теневых процессах, но и формирующая нетерпимое отношение к ним в обществе, создающая условия и возможности рентабельного функционирования бизнеса «по-белому» ^[14]. Действенная система противодействия теневым экономическим процессам должна выстраиваться на всех уровнях управления: микро, мезо и макро (Таблица 1).

Таблица 1 – Взаимодействие уровней управления в вопросах противодействия теневой экономики

При этом каждый из этих уровней должен иметь возможность применения как карательных инструментов, так и превентивных механизмов, стимулирующих субъекта к легальной деятельности (Таблица 2).

Таблица 2 – Карательные и превентивные меры борьбы с теневой экономикой

Одно из основных слагаемых эффективности противодействия теневым процессам – это совершенная законодательная база, исключающая пробелы регламентации.

В нашей стране действует ряд нормативно-правовых актов, направленных на борьбу с экономическими преступлениями, коррупцией, финансированием терроризма, отмыванием доходов, полученных преступным путем. Среди таких документов Уголовный кодекс РФ, КоАП, Национальная стратегия противодействия коррупции (2010), Федеральный закон от 25.12.2008 № 273-ФЗ «О противодействии коррупции», Федеральный закон от 03.12.2012 № 230-ФЗ «О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам», Федеральный закон от 07.08.2001 № 115-ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма» и др. При этом интенсивно развивающиеся и внедряемые в экономическую деятельность информационные технологии и цифровые продукты создают целую плоскость отношений, нерегламентированных законодательно. Безусловно, развитие нормативно-правовой базы не должно происходить с опозданием в сравнении с производственными и финансовыми отношениями. Важно также не только своевременно совершенствовать законодательную базу, которая должна отвечать на вызовы цифровизации, но и использовать информационные технологии в качестве технологической базы противодействия теневой экономической деятельности. Так, значительного сдвига удалось добиться в связи с введением он-лайн касс, маркировки продукции, диспетчирования грузов на основе навигационных систем ^[15].

Меры борьбы с теневой экономикой многоаспектны, в настоящее время ими пронизаны, в той или иной степени, почти все принимаемые нормативно-правовые акты и управленческие решения. При этом российская практика все больше и больше уделяет внимания превентивным механизмам предотвращения теневизации экономической деятельности. В числе таких мер можно обозначить следующие.

Введение специальных налоговых режимов. Начиная с 1 января 2019 г., в отдельных субъектах РФ введен эксперимент по уплате налога на профессиональный доход. В 2020 г. этот налоговый режим был введен еще в 19 регионах страны, а в последующем стал применяться на всей территории России. Данная мера позволила легализоваться самозанятым гражданам – лицам, не работающим у работодателя, занимающимся индивидуальной деятельностью, не зарегистрированным в качестве индивидуального предпринимателя. Несмотря на пессимистичные прогнозы, введение данного налогового режима дало ощутимые результаты – ежегодно количество зарегистрированных самозанятых растет. По состоянию на 01 июля 2020 г. общее количество зарегистрированных самозанятых в 23 субъектах РФ составило 771332 лиц (323649 из них были зарегистрированы в г. Москва), совокупная налогооблагаемая база которых за первое полугодие 2020 г. превысила 130 млрд руб.

Однако, дальнейшее масштабирование эффекта от данной меры может быть сопряжено с рядом трудностей: невозможностью оформления на самозанятых товарных знаков, взаимоотношением самозанятых с бизнес-сообществом, банками и др. Эти и другие сложности могут препятствовать раскрытию налогового потенциала данного режима, поэтому можно констатировать, что нормотворческая деятельность по вопросам применения этого режима не должна быть остановлена на текущем этапе.

Поддержка субъектов малого и среднего бизнеса является существенным косвенным механизмом стимулирования легальной предпринимательской инициативы. Помимо многочисленных целевых федеральных, региональных, ведомственных программ поддержки малого и среднего бизнеса в России реализуется Национальный проект «Малое и среднее предпринимательство и поддержка индивидуальной предпринимательской инициативы», в разрезе которого выделены средства на улучшение условий ведения предпринимательской деятельности, создание благоприятных условий для осуществления деятельности самозанятыми гражданами, создание условий для легкого старта и комфортного ведения бизнеса, акселерация субъектов малого и среднего предпринимательства, создание системы поддержки фермеров и развитие сельской кооперации, создание Цифровой платформы с механизмом адресного подбора и возможностью дистанционного получения мер поддержки и специальных сервисов субъектами МСП и самозанятыми гражданами. Суммарно на четырехлетний период на вышеперечисленные цели выделено более 480 млрд. руб. Безусловно, на поддержку (в том числе в виде субсидий) в рамках реализуемых национального проекта, федеральных и региональных программ субъект предпринимательства может рассчитывать только при условии работы в правовом поле.

Отдельного внимания заслуживает поддержка малого и среднего предпринимательства со стороны банковской системы – на льготное кредитование субъектов малого и среднего бизнеса было выделено в 2019 г. – 1 трлн руб., в 2020 г. – 1,4 трлн руб. Дальнейшему расширению льготного кредитования способствовали меры поддержки субъектов предпринимательства, осуществляющих свою деятельность в наиболее пострадавших в период распространения пандемии отраслях.

Введение в 2020 г. пониженных тарифов отчислений во внебюджетные фонды (15% от фонда оплаты труда вместо прежних 30%) для отдельных категорий налогоплательщиков, в том числе субъектов малого предпринимательства стало значительной мерой поддержки бизнеса, которая способствует отказу от «серых» зарплат и делает легальный бизнес более рентабельным.

Такие беспрецедентные по своим охвату и масштабам меры поддержки являются серьезным аргументом в пользу легального ведения бизнеса, а в совокупности с санкционными мерами действующего законодательства за теневую деятельность делают последнюю невыгодной.

Особое место среди мероприятий государства по легализации теневого капитала является амнистия капиталов – административная процедура бессанкционного возврата выведенных во внешние офшорные зоны средств. До сих пор экспертами неоднозначно оцениваются итоги трех волн амнистии капиталов (добровольного декларирования физическими лицами активов). Более 7 тысяч деклараций было подано в «первую волн» (01.07.2015-30.06.2016). 11,7 тыс. деклараций принесла «вторая волна» (01.03.2018-28.02.2019). Суммарно за две первые волны было задекларировано боле 35 млрд руб. Учитывая тот факт, что, по оценкам экспертов, российские бизнесмены держат в офшорных компаниях 6-10 трлн рублей, кампанию по амнистии капиталов нельзя назвать успешной. Несмотря на это была и «третья волна», проходившая с 01.06.2019 г. по 29.02.2020 г.; власти также не исключают и возможность проведения «четвертой волны» амнистии капталов.

Формирование единого информационного пространства администрирования доходов, системные изменения предпринимательской среды, снижение бюрократических барьеров при регистрации и ведении бизнеса существенно способствовали сокращению доли теневой экономики в России.

Выводы.

На сегодняшний день перед российским государством стоит задача сокращения доли теневой экономики – это повысит конкурентоспособность страны на мировой арене, снизит трансакционные издержки экономической системы в целом, улучшит предпринимательский и инвестиционный климат, снизит страновые риски, приведет к улучшению позиций в международных рейтингах, снизит уровень угроз общественной и экономической безопасности. Традиционно выделяют два подхода на пути к этой цели – предупредительный (превентивный) и карательный. Если последний использует преимущественно юридические правоприменительные нормы, то первый задействует экономические стимулы по созданию благоприятных условий по ведению легального бизнеса и легализации скрытых процессов.

Так в России в последние годы все шире и шире используются превентивные методы противодействия теневой экономики – введение специальных налоговых режимов, налоговое стимулирование, амнистия капиталов, финансовая поддержка субъектов предпринимательства, которые в купе с прочими факторами и инструментами дают положительные сдвиги. Но, к сожалению, доля теневой экономики в стране все еще велика, что является тормозом экономического развития. В связи с этим, по нашему мнению, политика государства по противодействию теневым процессам должна быть направлена на создание такой институциональной среды ведения бизнеса, которая предлагает разумно допустимую нагрузку на бизнес, а также обеспечивает, помимо контроля, еще и защиту интересов предпринимателя.