К вопросу правового использования Интерполом статьи 3 Устава организации в контексте международного розыска лиц и взаимодействия по борьбе с преступностью

Койнов Максим Юрьевич старший преподаватель, кафедра охраны общественного порядка Тюменского института повышения квалификации сотрудников МВД России 625049, Россия, Тюменская область, г. Тюмень, ул. Амурская, 75 Koynov Maxim Yurevich Senior Lecturer at the Department of Public Order Protection of Tyumen Institute for Internal Affairs Officers Professional Training 625049, Russia, Tyumen region, Tyumen, Amurskaya str., 75 koynovmax@mail.ru Другие публикации этого автора

Койнов Станислав Вадимович оперуполномоченный по особым делам, ОНЦБ Интерпола по по Тюменской области 625049, Россия, Тюменская область, г. Тюменская, ул. Амурская, 75 Koinov Stanislav Vadimovich Special Operations Officer, ONTSB of Interpol for the Tyumen region 625049, Russia, Tyumen region, Tyumen, Amur str., 75 stas198888@mail.ru

Учрежденная в первой четверти XX в. Международная организация уголовной полиции (Интерпол) является крупнейшей в мире и уступает по числу участвующих в ней государств только Организации Объединенных Наций.

В настоящее время главным каналом международного взаимодействия по линии розыска лиц для правоохранительных органов Российской Федерации является взаимодействие по линии Интерпола. Необходимость организации постоянного международного взаимодействия по борьбе с преступностью была обозначена на учредительном заседании Международного союза уголовного права в 1899 году.

В 1914 году в Монако состоялся I Международный конгресс уголовной полиции. Юристы и служащие полиции из 24 стран, в том числе представители Министерства внутренних дел Российской Империи, обсудили вопросы о координации деятельности полицейских органов различных стран в борьбе с преступностью, о возможности учреждения отдела по учету международной криминальной информации и унификации процедуры выдачи (экстрадиции) преступников. Первая Мировая война прервала реализацию согласованных мер. В 1923 году состоялся II Международный конгресс уголовной полиции, результатом которого стало учреждение 7 сентября того же года новой организации - Международной комиссии уголовной полиции.

К середине 1950-х годов была признана необходимость совершенствования правовых основ и организации ее деятельности: в 1956 году на 25-й сессии Международной комиссии уголовной полиции был принят Устав (он же – Конституция) Международной организации уголовной полиции – Интерпола, последние изменения в который были внесены в 1986 году.

Основой проведённого исследования стал метод сравнительно–правового анализа нормативно правовых актов, а также использование исторического и формально-юридического метода исследования, анализа и синтеза, логики и др.

Объектом исследования является вопрос реализации международных (межгосударственных) отношений в сфере реализации полномочий Интерпола по преследованию лиц, находящихся в международном розыске.

Предметом исследования в статьи является вопрос запрета на осуществление деятельности Интерпола по политическому, военному, религиозному или расовому характеру вмешательства (преследованию) лиц находящихся в международном розыске или причастных к мировой преступной деятельности, по основанию статьи 3 Устава международной организации уголовной полиции (Интерпол).

Поэтому в целях установления ясности в вопросе определения границ возможного преследования лиц, находящихся в международном розыске или причастных к мировой преступности и укрывающихся от правосудия за стеной международных принципов защиты прав и свобод человека (запрета преследования по религиозным, расовым, политическим и другим характеристикам), следует провести исследование международного права в данном вопросе. При этом важность исследования подтверждается вниманием научного сообщества к данной проблеме, так в научной литературе к этому вопросу обращались Пузывева В.Ю.^[1], Шапортов Д.А., Степонян А.Н., Немец Ю.Л., так и зарубежные авторы, так к данной проблематики в ряде своих исследованиях обращался Дифлеим М. ^[2],[3]. Интересный подход в исследовании вопроса реализации полномочий Интерпола проводит Немец Ю.Л. «3 статья Устава Интерпола содержит ограничения для уголовного преследования действующих и бывших руководителей государств и политических партий, других политических деятелей и официальных должностных лиц» ^[4], такой подход на взгляд автора является спорным, так как сам статус политической неприкосновенности «иммунитета» от уголовного преследования должностных лиц не является абсолютным и имеет исключения из общеустановленных правил, а также установленную практику лишения иммунитета.

Данный вопрос подробно рассмотрели в своей научной работе Е.Е. Голощапова и А.В. Красильников, так согласно им «политический иммунитет — это специальные нормы права, устанавливающие требование об изъятии отдельных категорий лиц, обладающих достаточной праводееспособностью для реализации общей отраслевой правосубъектности, из сферы действия соответствующей отрасли права и прекращении конкретного правоотношения, возникшего в связи с юридическим фактом при участии указанных лиц» ^[5], ими же исследован и процесс лишения неприкосновенности, то есть «наличие иммунитета не устраняет преступность деяния и не освобождает от ответственности при наличии преступления, исходя из этого иммунитет – это никак не реабилитирующее основание для освобождения от уголовной ответственности» ^[6], а процедуры лишения политического неприкосновенности (иммунитета) прописаны в законодательных актах тех стран, где такая практика политической защиты прав и свобод реализуется. Позиция данных ученных находит свое подтверждения и в международном праве, отдельные элементы защиты прав и свобод, а также разъяснения таких действий, реализуются путем вынесения резолюций Генеральной Ассамблеи Интерпола.

Так в соответствии со статьёй 3 Устава международной организации уголовной полиции (Интерпол) «Организации категорически запрещается осуществлять какое-либо вмешательство или деятельность политического, военного, религиозного или расового характера» ^[7]. Данная норма закреплена в п. 5 Инструкции по организации информационного обеспечения сотрудничества по линии Интерпола, утверждённой межведомственным приказом МВД РФ № 786, Минюста РФ № 310, ФСБ РФ № 470, ФСО РФ № 454, ФСКН РФ № 333, ФТС РФ 971 от 06.10.2006 (ред. от 22.09.2009)» ^[8], согласно которому: «Информационное обеспечение сотрудничества по каналам Интерпола осуществляется в отношении уголовно наказуемых деяний, за исключением преступлений политического, военного, религиозного или расового характера», и в п. 117 указанной Инструкции: «Международный розыск лиц, обвиняемых в совершении преступлений, носящих политический, военный, религиозный или расовый характер, не осуществляется. При несоблюдении этого условия государством - инициатором объявления международного розыска обвиняемого, осужденного Генеральным секретариатом Интерпола может быть в одностороннем порядке принято решение об отказе в международном розыске и исключении сведений о розыске лица из учетов Интерпола». Кроме того, стоит отметить, что аналогичная по смыслу формулировка нашла своё отражение в виде прямого запрета на выдачу отдельных категорий лиц, закреплённого в п. 2 ч. 1 ст. 464 УПК РФ: «Выдача лица не допускается, если лицу, в отношении которого поступил запрос иностранного государства о выдаче, предоставлено убежище в Российской Федерации в связи с возможностью преследований в данном государстве по признаку расы, вероисповедания, гражданства, национальности, принадлежности к определенной социальной группе или по политическим убеждениям»^[9].

Согласно информации Генерального секретариата Интерпола, основными правовыми целями статьи 3 Устава являются:

- обеспечение реализации принципов независимости и нейтралитета Интерпола как международной организации;

- реализация международных норм права, касающихся экстрадиции;

- правовая защита лиц от репрессий.

Ввиду значительного объёма понятий преступлений политического, военного, религиозного или расового характера, а также возможного их широкого толкования, данная статья Устава неоднократно была объектом разъяснений и рекомендаций Генеральной Ассамблеи Интерпола в рамках ряда резолюций.

Так, согласно положениям Резолюции 53 сессии Генеральной Ассамблеи Интерпола № AGN/53/RES/7 «О применении статьи 3 Устава», принятой в 1984 году в Люксембурге, не представляется возможным дать определение дел расового, религиозного, политического, военного характера, которое охватывало бы все возможные случаи. Ввиду изложенного, Резолюцией предусмотрено рассмотрение Генеральным секретариатом в индивидуальном порядке подобных обращений, поступающих из национальных центральных бюро государств-участников Интерпола, подразумевающий изучение контекста обращения и обратную связь с НЦБ по поводу применения положений статьи 3. В случае, если Генсекретариат не приходит к консенсусу с НЦБ по поводу изложения тех или иных фактов, то он отказывает в содействии по делу.

Если НЦБ далее явно нарушает положения статьи 3 Устава, Генеральный секретариат информирует другие НЦБ о своей позиции по данному делу.

Если в ходе обмена информацией между НЦБ возникает разница во мнениях, касающихся применения положений статьи 3, то уведомляется Генеральный секретариат.

Отказ одной или нескольких стран в исполнении запроса (например, об экстрадиции) НЦБ государства-участника организации или Генсекретариата Интерпола не означает, что запрос является недействительным и автоматически подпадающим под действие статьи 3 Устава. Тем не менее, в ряде стран в случае отказа в экстрадиции в уведомлении о розыске делается соответствующая отметка для информирования прочих НЦБ. В случае ареста лица, подлежащего экстрадиции, уведомление о розыске остаётся действительным, пока инициатором не будет принято иное решение.

Резолюция 63 сессии Генеральной Ассамблеи Интерпола № AGN/63/RES/9 «О применении статьи 3 Устава в контексте серьёзных нарушений международного гуманитарного права» ^[10] положила начало использованию каналов Интерпола в борьбе с рядом преступлений, относящихся к гуманитарному праву – геноцид, экоцид, применение запрещённых средств и методов ведения войны, в том числе – преступления против гражданского населения, военнопленных, иные военные преступления и преступления против человечества, которые, согласно классификации Интерпола, возможно отнести к категории общеуголовных деяний.

Впоследствии позиция организации по вопросу международного взаимодействия в этом аспекте была закреплена в Резолюциях № AGN/66/RES/10 от 1997 года «О взаимодействии по розыску лиц, обвиняемых в серьёзных нарушениях международного гуманитарного права в Руанде и приграничных к ней странах в период с 01 октября 1990 года по 31 декабря 1994 года» ^[11], № AG-2003-RES-08 от 2003 года «Соглашение о взаимодействии между Международной организацией уголовной полиции – Интерполом и Специальным судом по Сьерра-Леоне» ^[12], № AG-2004-RES-16 от 2004 года «Соглашение о взаимодействии с Международным уголовным судом» ^[13].

Руководствуясь текстом резолюций и иных руководящих и рекомендательных документов, возможно привести примеры составов, категорий и признаки составов преступлений, по которым применяются положения статьи 3 Устава:

1. Преступления политического характера, такие как государственная измена, шпионаж, разглашение государственной тайны, оскорбления и клевета в отношении должностных лиц, связанная с исполнением ими служебных обязанностей, преступления против свободы прессы, ассоциаций и собраний, участие в запрещённой организации, сепаратизм, антиглобализм, преступления политических деятелей, в том числе – бывших, связанные с их политической деятельностью, преступления против избирательных прав, надругательство над государственной символикой, использование запрещённой государством символики, высказывания на запрещённые темы, насильственный захват власти;

2. Преступления расового характера: участие в объединении/социальной группе лиц по признаку расы, этнической принадлежности, национальности, принадлежность к той или иной расе, национальности, этнической группе;

3. Преступления военного характера: самовольное оставление части или места службы, неисполнение приказа, уклонение от прохождения военной и альтернативной службы, дезертирство, преступления, совершённые в ходе военных действий, принуждение военнопленных к несению военной службы;

4. Преступления религиозного характера: оскорбление чувств верующих, воспрепятствование отправлению религиозных обрядов и церемоний, принадлежность к запрещённой религиозной группе.

Следует отметить, что в научном сообществе и ранее проводился сравнительный анализ выше указанных нормативно-правовых актов международного и внутреннего права, так в своих работах Шапортов Д.А. подробно рассматривает вопрос определения преступлений, которые должны автоматически рассматриваться как политические, расовые, религиозные или военные: «членство в запрещённой организации; распространение запрещённых взглядов; преступления в сфере СМИ; оскорбление представителей власти; преступления против внутренней и внешней безопасности государства; дезертирство из армии; государственная измена; шпионаж; исповедование запрещённой религии; набор сторонников и пропаганда определённой религии; членство в расовой ассоциации» ^{[14, с.260]}. Но при этом ученым не был исследован вопрос исключения преступлений из установленных правил статьи 3 Устава организации Интерпол, а также стоит отметить, что резолюций Генеральной Ассамблеи Интерпола в основном несут практическое разъяснение использование конкретных нормативных правовых актов Международного права.

Из выше изложенного проистекает и новизна исследования, которая позволяет определить, что общемировая тенденция ограничения привлечение к ответственности лиц, совершивших преступления по признакам политического, религиозного, расового и военного характера организацией Интерпол, существенно сужается, позволяющая проводить расследования организацией в отношении лиц, уклоняющихся от ответственности по категориям, указанными в статьи 3 Устава Интерпол. Установление критериев возможности проведения расследований в отношении указанных лиц, позволит существенно повысить эффективность деятельности организации Интерпол.

Поэтому согласно полученным выводам и использованием практического опыта, представляется возможным разделить составы по критериям применимости статьи 3 Устава Интерпола на две категории:

1. «чистые» составы – к которым прямо применимы положения статьи 3;

2. «смешанные» составы – содержащие признаки характера деяний, указанных в статье 3, но также и включающие в себя признаки состава общеуголовного правонарушения. В таком случае Интерполом проводится оценка того, какие критерии преобладают.

При анализе принимаются во внимание следующие составляющие:

- квалификация уголовно наказуемого деяния: конкретные составы, предусмотренные уголовным законодательством, и излагаемые факты;

- статус фигурантов, не только процессуальный по рассматриваемому материалу, но и гражданско-правовой;

- источник информации (правовой статус инициатора розыска, проверки);

- позиция иных НЦБ, международных организаций;

- обязательства, налагаемые международным законодательством;

- необходимость соблюдения организацией принципа нейтралитета;

- общий контекст дела.

При этом применяется принцип разделения составов.

В связи с этим, возможно определить следующие исключения из преступлений, подпадающих под ограничения, связанные с применением ст.3 Устава организации Интерпол:

1. преступления, совершаемые по мотивам ненависти и вражды по признаку принадлежности к религиозной, этнической или иной социальной группе, оправдание террористической деятельности;

2. участие в деятельности террористических, экстремистских организаций, в том числе вовлечение, вербовка, подстрекательство, финансирование, вооружение, обучение, непосредственно сама террористическая деятельность – подготовка, организация и совершение террористических актов, захват заложников, угон водных и воздушных судов;

3. надругательство над государственной символикой содержит признаки иных общеуголовных преступлений – уничтожения имущества, вандализма и т.п.

4. преступления, совершённые военнослужащими и/или против интересов военной службы, если они содержат признаки общеуголовных наказуемых деяний;

5. розыск военнослужащих, пропавших без вести, если их исчезновение не было связано непосредственно с прохождением военной службы и/или участием в вооружённом конфликте;

6. преступления, совершённые политическими деятелями, в том числе – бывшими, если характер уголовного преследования не связан непосредственно с их политической деятельностью;

7. лицо является объектом санкций ООН, фигурирует по материалам международных судебных органов, с которыми сотрудничает Интерпол;

8. лицо причастно к международным преступлениям: преступлениям против человечества, международной безопасности;

9. преступления, совершённые в ходе военных действий, если в них усматриваются признаки общеуголовно-наказуемых деяний и/или международных преступлений.

При этом следует различать преступления международного характера (транснациональные преступления), и международные преступления – то есть преступления, охватываемые нормами международного уголовного права, установленными международными уголовными судами и трибуналами.

Вышеуказанные перечни являются примерными и не могут в полной мере отражать позицию организации, так как при обработке запросов органами управления организации решения по таким делам принимаются в индивидуальном порядке.

Поэтому решение о применении статьи 3 Устава Интерпола может повлиять не только Генеральный секретариат организации, но и НЦБ, как представитель интересов государства-участника организации, а гражданско-правовой статус лица, указывающий на его принадлежность к тем или иным органам власти, поэтому занятие политической деятельностью, прохождение военной службы, участие в религиозных организациях не является абсолютным препятствием для задействования каналов Интерпола при проведении мероприятий, предусмотренных национальным и международным законодательством, в случае имеющихся оснований исключающих данные составы из категории статьи 3 Устава международной организации уголовной полиции (Интерпол).

Следует отметить, что правильное правовое толкование норм международного права и выполнение международных обязательств не только является общепризнанным международным принципом, но и служит критерием законности деятельности государств в международных делах, выступает в качестве условия стабильности, эффективности международного правопорядка.

Подводя итог, необходимо обратить внимание, что деятельность Интерпола по преследованию лиц, находящихся в международном уголовном розыске и взаимодействие по борьбе с международной преступностью – явление, недостаточно изученное в научном плане. Поэтому требует пристального внимания как со стороны мирового научного сообщества, так и внутреннего исследования данной проблемы. Это закономерно, что в силу своей специфики деятельность Интерпола должна строго регламентироваться международно-правовыми актами, и не должна быть включена во внутреннее право. Тем не менее, нами была сделана попытка охарактеризовать розыскную деятельность Интерпола, выделив при этом именно международно-правовые аспекты решения данной проблемы.