Трансформация антитеррористической стратегии США в период президентства Б. Обамы

Марзоева Тамара Гурамовна бакалавр, кафедра Мировых политических процессов, МГИМО МИД России 119454, Россия, Москва, г. Москва, ул. Вернадского пр-Т,, 76 Marzoeva Tamara Guramovna Bachelor's Degree, the department of Global Political Processes, Moscow State Institute of International Relations of the Ministry of Foreign Affairs of Russia 119454, Russia, Moskva, g. Moscow, ul. Vernadskogo pr-T,, 76 nomatterwhat12@mail.ru

Барак Обама пришел к власти в критический для США момент: в 2007 году разразился самый серьезный финансовый кризис со времен Великой депрессии, стремительно нарастало недовольство американцев непопулярными и крайне дорогостоящими войнами в Ираке и Афганистане, ухудшались отношения США со странами Ближнего Востока, Латинской Америки и Азии. Предвыборная кампания Б. Обамы проходила под лозунгом радикального поворота во внешней политике Соединенных Штатов, восстановления имиджа США на международной арене, отказа от одностороннего силового курса в пользу многостороннего взаимодействия. Таким образом, приход к власти Б. Обамы, на которого американцы возлагали большие надежды, должен был ознаменоваться началом нового периода в политической жизни Соединенных Штатов.

4 июня 2009 года, в рамках своего ближневосточного турне Б. Обама выступил с речью в Каирском университете. Лейтмотивом каирской речи стал переворот в ближневосточной политике США – Б. Обама провозгласил курс на налаживание отношений с мусульманским миром, отказавшись от исламофобской риторики Дж.Буша-мл. Президент заявил, что ислам является частью Америки, подчеркнув, что они не являются взаимоисключающими понятиями, и поэтому им нет нужды соперничать ^[1]. Как отмечает Ирина Звягельская, заведующая сектором ближневосточных исследований ИМЭМО РАН, «новому президенту принципиально важно обозначить свою стратегию и подчеркнуть ее отличие от приведшей в тупик в отношениях с исламским миром стратегии предыдущего президента, Джорджа Буша-мл».

Вывод войск из Ирака стал одним из главнейших предвыборных обещаний Б.Обамы, которое во многом предопределило его победу на президентских выборах. Согласно установленному плану, года основной американский военный контингент был выведен из Ирака в августе 2010 года, после чего в стране осталось около 50 тысяч военнослужащих для обучения сотрудников иракских сил безопасности и охраны правопорядка. Полный вывод войск США из Ирака был завершен к декабрю 2011 года, как это и было предусмотрено американо-иракским Соглашением о статусе сил 2008 года ^[2]. Полномочия по обеспечению безопасности были переданы местным структурам, в стране осталось лишь около двухсот военных консультантов.

Выступая 14 декабря 2011 года перед американскими солдатами, участвовавшими в войне, Б. Обама заявил: «Мы оставляем суверенный, стабильный и уверенный в себе Ирак, который теперь имеет представительное правительство, избранное его народом» ^[3]. Однако даже после окончания войны в Ираке не установился гражданский мир: напротив, вывод американских войск в 2011 году привел к серьёзной эскалацией ситуации, многочисленными терактам, усилению террористических организаций и возвышению «Исламского государства». В 2014 году США в составе международной коалиции вернулись в Ирак с военной операцией против «Исламского государства», которое к тому времени уже контролировало значительную часть иракской территории. В связи с этим некоторые критики Обамы утверждают, что если бы президент оставил в Ираке около десяти тысяч американских солдат вместо полного вывода войск в 2011 году, удалось бы избежать усиления позиций «Исламского государства», которому удалось заполнить вакуум власти ^[4].

Вывод войск из Афганистана, где с 2001 года в рамках глобальной «войны против терроризма» шла самая продолжительная война в истории США, также являлся одним из главных предвыборных обещаний обещаний Б. Обамы. Однако ситуация в Афганистане развивалась иначе, чем в Ираке. В отличие от Ирака, Б. Обама не собирался просто вывести войска – он стремился выиграть войну. Так, в 2009 году президент Б. Обама представил новую стратегию на афганском направлении, которая включала в себя три основополагающих принципа:

– увеличение американского военного контингента для обеспечения национальных интересов США в Афганистане;

– укрепление государственных институтов и вооруженных сил Афганистана с целью передачи им ответственности за безопасность страны;

– полная ликвидация региональной террористической угрозы со стороны «Талибана» и «Аль-Каиды» на основе широкого взаимодействия, в частности с НАТО и ООН.

Рост военного присутствия США, по мнению Б.Обамы, способствовал скорейшему решению установленных задач в регионе, что позволило бы осуществить полный вывод американских войск в 2011 году. Говоря о разрыве между своим предвыборным обещанием как можно скорее завершить войну в Афганистане и новой стратегией, Б. Обама заявил: “Я вижу, как дорого нам обходится война. И если бы я не понимал, что безопасность Америки и американского народа зависит от исхода войны в Афганистане, то я бы с радостью подписал приказ о полном и незамедлительном выводе наших войск из страны» ^[5].

Стоит также отметить особенность внешнеполитической стратегии администрации Б. Обамы – концепцию «АфПак». Концепция подразумевала восприятие Афганистана и Пакистана как единого военно-политического пространств из-за общего театра военных действий, поскольку открытая граница между Пакистаном и Афганистаном активно использовалась талибами и террористическими сетями режима ^[6]. Роберт Блэквелл, бывший американский посол в Индии, отметил: «пока Пакистан служит для талибов убежищем, где они могут перегруппировывать силы и обучать боевиков, подавить сопротивление моджахедов практически невозможно» ^[7].

За первый год президентства Б. Обамы американский военный контингент в Афганистане был увеличен с 30 до 90 тысяч, но военная кампания 2010 года не принесла желаемых результатов ^[8]. Однако в 2011 году произошел поворотный момент в афганской кампании США – в результате контртеррористической операции «Копье Нептуна» был уничтожен лидер «Аль-Каиды», Усама бен Ладен. Ликвидация бен Ладена стала «триумфом», затмив все предыдущие военные неудачи: администрация Б. Обамы заявила об успешном достижении целей в Афганистане и начале вывода американских войск.

Однако усиление активности «Талибана» в 2014 году и давление со стороны истеблишмента Соединенных Штатов вынудило Б. Обаму заморозить процесс вывода войск и ввести дополнительный контингент. Несмотря на то, что США удалось ослабить позиции «Аль-Каиды», основу для долгосрочной стабилизации заложить не удалось. Экономика государства по-прежнему оставалась в большей степени зависимой от международной помощи, массовый набор афганцев в армию в привел к низкому качеству подготовки военных, антиправительственные силы сохраняли свой потенциал.

К концу своего президенства Б. Обама, хоть и положив конец войне в Ираке, не смог предотвратить заполнение образовавшегося вакуума власти террористической организацией «Исламское государство». По этой причине, несмотря на стремление Б. Обамы отказаться от силового курса в пользу международного сотрудничества, США снова оказались втянуты в войну на Ближнем Востоке. К тому же, несмотря на крупную победу на афганском театре военных действий – ликвидацию лидера «Аль-Каиды» Усамы бен Ладена, Б. Обама не смог разрешить конфликт и добиться снижения угрозы со стороны боевиков «Талибана», находящихся на территории Пакистана. Нежелание повторять «иракский опыт» поспешного вывода контингента обусловило разрыв между предвыборными обещаниями Б. Обамы закончить войну и новыми стратегическими приоритетами США в Афганистане ^[9].

К моменту прихода к власти Б. Обамы в американском обществе были крайне сильны ожидания решительных перемен, так как лейтмотивом его предвыборной кампании была критика провальной внешней политики Дж. Буша-мл. и курс на радикальное изменение внешнеполитической стратегии Соединенных Штатов. В качестве приоритетных администрация Б. Обамы поставила перед собой следующие цели:

– способствовать улучшению имиджа США и снижению антиамериканских настроений в мире;

– открыть «новую главу» в отношениях Вашингтона с мусульманскими миром;

– придерживаться многостороннего подхода во внешней политике, укрепляя международные организации и альянсы.

Основные положения «доктрины Обамы» изложены в «Стратегии национальной безопасности США» 2010 года ^[10]. Стоит отметить, что «доктрина Обамы» во многом сохраняет преемственность «доктрине Буша» и «доктрине Клинтона»: реализация стратегии глобального лидерства и обеспечение национальных интересов США по-прежнему оставались императивами американской внешней политики. Как и в предыдущих стратегиях, в документе обосновывалось исключительное право США на мировую гегемонию, так как «ни одно государство кроме Америки не имеет более крепких позиций для осуществления лидерства в эру глобализации». В «Стратегии» 2010 года особое внимание акцентируется на два направления: обеспечение безопасности и распространение демократии в мире. В документе указывается, что «вооруженные силы Америки всегда будут оплотом ее безопасности», и подчеркивается, что находясь перед лицом многочисленных угроз, исходящих от государственных и негосударственных акторов, а также «несостоявшихся государств», США будут поддерживать свое военное превосходство, которое обеспечивает как национальную безопасность, так и на протяжении десятилетий является залогом безопасности глобальной. Неизменно-важной представляется роль демократии в мире: США отрицают возможность обеспечения долгосрочного процветания и безопасности государства без признания универсальных человеческих прав.Однако несмотря на схожие элементы, «Стратегия» Б. Обамы имеет ряд отличий от «доктрины Буша». Так, в основу СНБ-2010 закладывается отказ от однополярного видения мира и жесткого унилатерализма в пользу полицентричного мира и многостороннего подхода во внешней политике. В стратегии подчёркивается необходимость конструктивного диалога и совместных действий государств, так как «ни одна нация не сможет справиться в одиночку» с глобальными проблемами.

В обновленной стратегии обозначается тенденция на сокращение участия США в заграничных военных операциях и передача части обязательств союзникам и отмечается отказ Вашингтона от концепции «ведения двух одновременных войн». Пересмотр стратегии безопасности отражает кризис глобальной американской гегемонии в XXI веке – США столкнулись с «перенапряжением сил». Крах американской стратегии консолидации однополярного мира привел к значительному ослаблению военно-политического влияния Соединенных Штатов в конце первого десятилетия 2010-х годов, что и подтолкнуло администрацию Б. Обамы провести ревизию внешнеполитического курса и обозначить свою приверженность принципам многополярного миропорядка ^[11].

В новой «Стратегии» на смену односторонним превентивным силовым действиям пришла концепция «умной силы» Дж. Ная-мл. – способность объединять «жесткие» и «мягкие» ресурсы власти для формирования эффективных стратегий ^[12]. Госсекретарь Хиллари Клинтон провозгласила концепцию «умной силы» в качестве основы внешней политики Б. Обамы. Администрацией президента неоднократно подчеркивалась роль «мягкой силы» США, о чем свидетельствует каирская речь Б. Обамы, однако вместе с тем использовалась и «жесткая сила», примером чего является увеличение американского военного контингента в Афганистане.

Еще одним стратегическим нововведением «доктрины Обамы» стала концепция «лидерства из-за спины» (leadership from behind). Сущность концепции заключается в отказе США от односторонних военных действий в конфликте и передачи части отвественности своим союзникам и партнерам, которые, при поддержке Соединенных Штатов, могли бы достичь необходимых результатов, при этом обладая большей легитимностью с точки зрения международного права ^[13]. Военная операция в Ливии 2011 года наиболее четко продемонстрировала нежелание Б. Обамы проводить масштабные кампании в одиночку, опираясь лишь на вооруженные силы США.

«Стратегия национальной безопасности» 2010 года внесла коррективы и в контртеррористическую политику. Администрация Б. Обамы отказалась от термина «глобальная война с терроризмом», провозгласив курс на «сужение» рамок антитеррористической деятельности: было отмечено, что США не ведут «глобальную войну» непосредственно с терроризмом как явлением или исламской религией. В документе отмечается, что теперь Америка противостоят конкретной террористической организации — Аль-Каиде и ее ячейкам. Дополнительным мотивом для отказа от термина Дж. Буша-мл. стал тот факт, что «война против терроризма» воспринималась общественностью как война против ислама, что противоречило одному из главных направлений политики администрации Б. Обамы – налаживание отношений между США и мусульманским сообществом.

В 2015 году Б. Обама представил новую «Стратегию национальной безопасности». «Стратегия» 2015 года во многом сохраняет преемственность предыдущей редакции документа, наиболее отчетливо это прослеживается в вопросах лидерства, применения силы и борьбы с терроризмом. В СНБ-2015 лейтмотив о незаменимой роли США как мирового лидера звучит даже более отчетливо, чем в СНБ-2010: «Америка должна быть лидером – это неоспоримая истина». Кроме того, сохраняется приверженность многостороннему подходу во внешней политике, отмечается важность мобилизации сил международного сообщества для решения глобальных проблем ^[14].

В вопросах применения силы ставка по-прежнему делается преимущественно на использование дипломатии, соблюдение международных норм и сотрудничество с международными институтами: «Применение силы, – не единственный инструмент, имеющийся в нашем распоряжении, не главный метод наших действий на международной арене и не самый эффективный способ противодействия вызовам, с которыми мы сталкиваемся». Однако в тексте сохраняется оговорка о том, что США оставляют за собой право действовать в одностороннем порядке для обеспечения национальных интересов страны.

В новой редакции «Стратегии» также прослеживается преемственность в подходе к борьбе с терроризмом: администрация Б. Обамы полностью отказалась от исламофобской риторики, игнорируя конфессиональные аспекты противодействия терроризму ^[15]. Так, в контексте военной кампании против «Исламского государства», в документе ни разу не подчёркивается религиозная принадлежность данной террористической группировки. Подчёркивается отказ США от ведения крупномасштабных и затратных войн в пользу совместных точечных контртеррористических операций. Важное значение придается устранению глубинных причин возникновения вооруженного экстремизма – бедности, неравенства и репрессий..

СНБ-2015 обозначила радикальный поворот в американо-российских отношениях: если в «Стратегии» 2010 года Россия признавалась «одним из центров влияния XXI века» и США заявляли о своем стремлении способствовать эффективному партнерству с Российской Федерацией, то в новом документе прослеживается явная антироссийская направленность в связи с украинским кризисом. Авторы Стратегии подчёркивают необходимость противостояния российской агрессии, так как Россия ставит под угрозу нормы международного права, «нарушая суверенитет Украины и ее территориальную целостность" и придерживаясь "агрессивного подхода к соседним странам". Однако в то же время подчеркивается, что Соединенные Штаты оставляют России «открытую дверь для сотрудничества», случае если РФ будет придерживаться ожидаемой от нее модели поведения – «уважать суверенитет и демократические процессы в соседних государствах». Таким образом, подобно «Стратегии» 2008 года, США по-прежнему стараются оказывать давление на Россию, принуждая ее проводить приемлемую для Америки политику, несмотря на декларируемую приверженность многополярному миропорядку.

Проанализировав «Стратегию национальной безопасности» 2010 и 2015 годов, можно отметить, что внешнеполитический курс США при Б. Обаме претерпел значительные изменения. Радикальный поворот в ближневосточной политике, а также изменения в контртеррористической стратегии были связаны с тем, что президенту было необходимо обозначить отказ от проводимой Дж. Бушем-мл. политики, ставшей крайне непопулярной в американском обществе.

Администрация Б. Обамы, осуществляя вывод военного контингента из Ирака, надеялась на относительную стабилизацию ситуации в стране, однако в действительности конфликт вновь обострился. Катализатором усиления террористической активности в регионе стал радикальный исламизм в лице организации «Исламское государство». Возникнув в 2006 году в Ираке на фоне крайне дестабилизированной политический ситуации вследствие свержения Саддама Хусейна, террористическая группировка, тогда еще носившая название «Исламское государство Ирака», ставила своей целью освобождение страны от западных оккупационных войск и возвращение к «истокам ислама». Вывод американского контингента из Ирака, а также начало гражданской войны в соседней Сирии послужили благоприятной почвой для «возвышения» группировки – в 2013 году она переименовывается в «Исламское государство», а год спустя в качестве своих главных задач провозглашает покорение территорий Ирака и Леванта и создание всемирного халифата. Особенно громко «Исламское государство» заявило о себе в 2014 году, когда за несколько месяцев группировка взяла под контроль около половины территории Ирака и захватила крупнейшие города страны, богатые нефтяными месторождениями.

Террористическая деятельность «Исламского государства» активно развернулась не только на иракском, но и на сирийском фронтах. Стоит отметить, что к 2014 году в Сирии были созданы подходящие условия для «идеального шторма» – антиправительственные волнения, вспыхнувшие в 2011 году, переросли в полномасштабную гражданскую войну; США также вносили вклад в дестабилизацию положения страны, активно финансируя сирийскую оппозицию; наконец, не менее острым был конфликт между правительством Б. Асада и сирийскими курдами. Очевидно, что в условиях такой крайне нестабильной обстановки в стране «Исламское государство» смогло быстро и беспрепятственно захватить около 80% территории страны.

Изначально политика Белого дома в отношении Сирии была направлена против непосредственного вмешательства Соединенных Штатов в сирийский гражданский конфликт: Б. Обама аргументировал подобную позицию курсом на отказ США от одностороннего силовых действий и переход к многостороннему сотрудничество, а также президент сослался на пример провальной военной интервенции в Ливии, инициированной Соединенными Штатами, которая лишь дестабилизировала и обострила ситуацию в стране. Однако за нежеланием США вмешиваться в сирийский конфликт, помимо официально декламируемых, стоит и ряд прочих причин. Во-первых, Б. Обама всячески старался избежать конфронтации с Россией, которая рассматривала Б. Асада в качестве одного из главных союзников на Ближнем Востоке и противостояла бы любой международной инициативе, направленной против официального сирийского правительства. Во-вторых, не менее важным аспектом стал тот факт, что Сирия находилась в дружественных отношениях с Ираном. Важнейшим направлением ближневосточной политики Б. Обамы было налаживание американо-иранских отношений, в связи с чем Вашингтон проявлял предельную осторожность в данном вопросе.

Умеренная позиция Б. Обамы по сирийскому вопросу и отказ от решительных действий спровоцировал критику со стороны как ближневосточных союзников США (Израиля, Иордании, Саудовской Аравии), добивающихся ликвидации режима Б. Асада, так и части американского истеблишмента в лице республиканцев и радикального крыла демократов, выступающего за усиление лидерских позиций на Ближнем Востоке. Ситуация обострилась в 2013 году на фоне обвинений правительственных сил в применении химического оружия в Восточной Гуте. Применение Сирией ОМП было воспринято Соединенными Штатами как пересечение «красной линии», обозначенной Б. Обамой. Вооруженное вторжение США представлялось неизбежным, и президент стремился заручиться международной поддержкой силовой акции, тем не менее готовность выступить единым фронтом с Соединенными Штатами выразила лишь Франция, чего не было достаточно для формирования международной коалиции. В своем интервью газете Вашингтон Пост госсекретарь США Дж. Керри отметил, что у Б. Асада есть шанс избежать войны, но лишь в случае передачи Сирией всех запасов ОМП в течение недели, что, по мнению госсекретаря, маловероятно ^[16]. Однако в тот же день министр иностранных дел России С. Лавров в разговоре с Дж. Керри заявил о намерении Сирии избавиться от химического оружия и готовности Российской Федерации выступить в роли посредника в процессе ликвидации ОМП. Следствием российско-американских договоренностей стал вывоз всех запасов химического оружия с территории Сирии к лету 2014 года. Таким образом, Б. Обама смог на короткий срок избежать втягивания США в сирийский конфликт, а благодаря сотрудничеству с Россией президенту удалось выполнить важную имиджевую задачу – Б. Обама снова предстал перед международным сообществом в образе «миротворца».

Однако продолжавшееся внутриполитическое и внешнеполитического давление, а также стремительная экспансия «Исламского государства», поставившая под угрозу целостность Ирака и Сирии и постепенно выходившая за региональные рамки, вынудили администрацию Б. Обамы пересмотреть свою политику и перейти к более активным действиям в регионе. В августе 2014 года была создана международная коалиция во главе с США по борьбе с «Исламским государством», целью которой являлось нанесение авиаударов по позициям террористов, обеспечение вооруженных сил Ирака и сирийский оппозиции военной техникой, а также подготовка и оснащение местных войск. Военная операция «Непоколебимая свобода» началась с авиаударов по позициям террористов в Ираке: на начальном этапе кампании Б. Обама придерживался стратегии «сначала Ирак», даже несмотря на тот факт, что ирано-сирийская граница была фактически прозрачной, а «столицей» квазигосударства «ИГ» был объявлен сирийский город Ракка. Необходимо отметить, что военные действия на иракской территории проводились в соответствии с разрешением правительства страны, поэтому антитеррористическую деятельность международной коалиции можно считать правомерной.

В сирийском конфликте США полагались прежде всего на «умеренную сирийскую оппозицию», что впоследствии стало серьезным препятствием на пути к эффективному сотрудничеству в сирийском направлении, так как из-за поддержки Соединенными Штатами оппозиции координация усилий с сирийскими вооруженными силами и Российской Федерацией, поддерживающей Б. Асада, становилась невозможной. Более того, антитеррористическая операция в Сирии была развернута США без согласия главы государства Б. Асада, что вызывало сомнения в легитимности действий Америки. Особое внимание, по мнению российского дипломата М. Ходынской-Голенищевой, в антитеррористической кампании США уделяют тому, чтобы «эта борьба ни в коем случае не способствовала усилению позиций официального Дамаска» ^[17]. Более того, американский политолог Ф. Фукуяма в контексте интересов Америки в сирийском конфликте писал: «Мы необязательно хотим уничтожения «Исламского государства», если это позволит Б. Асаду восстановить контроль над всей Сирией» ^[18]. В этой связи встает вопрос о соответствии номинальной цели кампании, декларируемой США – уничтожении «Исламского государства» – реальной причине американского присутствия в Сирии.

Очень важная роль в антитеррористической борьбе против «Исламского государства» и урегулировании сирийского кризиса отводится Российской Федерации. Военная операция России в Сирии, начавшаяся в 2015 году по просьбе президента САР Б. Асада, осуществила коренной перелом в сирийский кризис. Так, к 2019 году Дамаск вернул контроль над 75% территории Сирии, хотя до начала военной операции РФ под контролем официального правительства находилось лишь 10% территории. Более того, результатом антитеррористической операции в Сирии также является полный разгром «Исламского государства». Стоит подчеркнуть, что для России сохранение режима Б. Асада является очень важной стратегической задачей – дружественный РФ режим в регионе позволит укрепить и сохранить российские позиции в Средиземном море. В то же время не менее значимой целью является ликвидация террористической угрозы, недопущение проникновения террористов на территорию РФ.

Операция США и союзников «Непоколебимая решимость» завершилась уже при президенте Д. Трампе – в 2018 году Д. Трамп заявил о победе над группировкой «Исламское государство» и сообщил о планах вывода американского контингента с территории Сирии. Однако говорить об окончательной победе над терроризмом еще рано: ситуация на Ближнем Востоке остается крайне нестабильной, все еще присутствует угроза режиму Б. Асада, а поражение боевиков в Сирии еще не означает разгром террористов в международном масштабе. Дестабилизирующим фактором в сирийском кризисе стало противостояние двух мировых держав – России и США, которые преследовали в Сирии различные цели, что препятствовало эффективному международному сотрудничеству в борьбе с терроризмом.

Таким образом, рассмотрев «Стратегии национальной безопасности» 2010 и 2015 годов, а также проанализировав официальные выступления Б. Обамы можно сделать вывод, что им был обозначен курс на отказ США от одностороннего силового курса в пользу многостороннего сотрудничества, активно восстанавливался имидж Америки на международной арене. Ближневосточное направление политики Б. Обамы, направленное на налаживание отношений мусульманским миром, стало причиной пересмотра парадигмы «войны с терроризмом» Дж. Буша-мл., которая отличалась исламофобской риторикой. Администрация Б. Обамы провозгласила переход от концепции превентивных ударов к концепция «умной силы» и «лидерства из-за спины», что проявилось в ходе антитеррористической операции в Сирии. Изучив деятельность Б. Обамы в сфере борьбы с международным терроризмом, в качестве особенностей можно выделить то, что Б. Обама отказался от тактики ведения крупномасштабных и затратных войн Дж. Буша-мл. в пользу совместных точечных контртеррористических операций. В «Стратегии национальной безопасности» 2015 года в рамках антитеррористической деятельности особое внимание уделяется устранению глубинных причин возникновения терроризма – бедности, неравенства и репрессий.