Научные коллективы Г. И. Челпанова: историко-психологическое исследование

Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 20-013-00675 «Ведущие научные коллективы в истории советской психологии первой половины ХХ века: результаты, детерминанты, закономерности и социально-психологические механизмы организации эффективной научной деятельности».

Введение

История становления отечественной психологической науки представляет динамично развивающуюся область психологического исследования. За последние десятилетия предложен ряд концепций ее развития (см., напр.: ^{[3; 16; 22; 43]}). Однако все еще мало разработанной остается проблема организационного оформления русской и советской психологии. В этом русле подготовлен ряд работ по истории институционализации психологии на базах отдельных научных и образовательных центров, прежде всего, Московского университета и Психологического института при нем ^{[27; 42]}, Института психологии РАН (АН СССР) ^[10], Педагогического университета им. А. И. Герцена ^[19] и Ленинградского государственного университета ^[24]. Вместе с тем значение организационного оформления для развития отечественной психологии все еще требует своей конкретизации. Пожалуй, наиболее противоречивый материал представляет история создания и работы коллектива Психологического института в г. Москве под руководством Г. И. Челпанова.

Несмотря на основание и руководство на протяжении 11 лет первым и единственным в России психологическим институтом, участие в подготовке целой плеяды ведущих самобытных отечественных психологов, Г. И. Челпанов был подвергнут критике, отстранен от руководства институтом и заклеймен советской психологией как «идеалист», не имевший своей научной школы. Как же можно описать вклад Г. И. Челпанова в организационное оформление психологической науки в России? Ограничивается ли он созданием института или участием в обучении будущих советских психологов? Удалось ли Г. И. Челпанову создать собственный научный коллектив или коллективы? На каких базах? Кто стал их участниками? Что объединяло сотрудников Г. И. Челпанова и делало их коллективами? Какое значение имели организаторские усилия ученого для становления отечественной психологии? Поиск ответов на эти вопросы определил задачи проведенного исследования.

Научные коллективы Г. И. Челпанова в современных учебниках по истории психологии

Прежде всего, рассмотрим, выделяются ли и как характеризуются научные коллективы Г. И. Челпанова в основных систематизированных изданиях по истории психологии. Авторы наиболее цитируемых учебников по истории психологии на основе собственных историко-психологических исследований представляют свидетельства его научно-исследовательской и организационной деятельности, отчасти отвечая на вопрос о составе научного коллектива Г. И. Челпанова. Так, М. Г. Ярошевский в отношении Психологического института отмечает, что «положительной стороной деятельности института являлась высокая экспериментальная культура проводившихся под руководством Г. И. Челпанова исследований. Из круга молодых сотрудников этого института вышло несколько крупных отечественных психологов (К. Н. Корнилов, Н.А. Рыбников, Б. Н. Северный, В. М. Экземплярский, А. А. Смирнов, Н. И. Жинкин и др.), работавших в советское время» ^{[43, с.343]}.

А. Н. Ждан дает более высокую оценку вклада Челпанова, отмечая его «исключительный талант и заслуги», проявившиеся «в организации научно-исследовательской работы» ^{[17, с. 268]}. «Из руководимого им Психологического института вышли многие известные представители отечественной психологии – H. A. Рыбников, A. A. Смирнов, П. А. Шеварев, С. В. Кравков, В. М. Экземплярский, Н. И. Жинкин, Н. Ф. Добрынин, А. Н. Леонтьев, Б. М. Теплов и др. Заметную роль в отечественной психологии сыграл ученик Челпанова Густав Густавович Шпет» ^{[17, с.268]}, – пишет автор.

Среди знаменитых психологов, начинавших свой научный путь с участия в заседаниях психологической семинарии при университете святого Владимира, Т. Д. Марцинковская называет П. П. Блонского, В. В. Зеньковского и Г. Г. Шпета. Автор описывает активную организаторскую деятельность Г. И. Челпанова в Психологическом институте, основанном при Московском университете. Пишет о приглашении им в институт К. Н. Корнилова, П. П. Блонского, Н. А. Рыбникова, В. М. Экземплярского, Б. Н. Северного и др., а после революции – А. Н. Леонтьева и А. А. Смирнова ^[25]. Т. Д. Марцинковская – единственная из авторов учебников упоминает о наличии у Г. И. Челпанова «своей научной школы» ^{[25, с. 476]}, правда, специально не определяя ее состава.

Среди зарубежных источников, изданных на русском языке, следует отметить учебник «История психологии» Р. Смита, в котором Г. И. Челпанов упоминается как основатель «первого официального психологического института» ^{[31, с. 323]}. Британский историк науки выделяет двух психологов – К. Н. Корнилова и П. П. Блонского, «ставших влиятельными после революции», которые «учились у Челпанова или работали с ним» ^{[30, с. 323]}.

Таким образом, в основных систематизированных работах по истории психологии Г. И. Челпанов изображается, прежде всего, как организатор психологической науки и образования в России. Вместе с тем о создании им «научной школы» пишет только Т. Д. Марцинковская. Представляя учеников и сотрудников Г. И. Челпанова, авторы избегают названия «научный коллектив». Для научных публикаций, посвященных научной деятельности основателя Психологического института, характерна та же картина. С той, правда, разницей, что в них чаще можно встретить утверждения о существовании научной школы Г. И. Челпанова (см., напр., ^[8]). В целом, в историографии отечественной психологии Г. И. Челпанов описывается как организатор научной работы, но группа ученых, работавших под его руководством, в качестве коллектива не рассматривается. С целью преодоления этого противоречия проведено данное исследование.

Методологические основы исследования

Предметом исследования выступили такие характеристики научных коллективов Г. И. Челпанова, как состав, особенности организационного оформления, руководства и совместной деятельности. Методологическую основу исследования составили принцип единства коллективного и индивидуального творчества в развитии науки, принцип периодизации и преемственности в развитии психологического знания, принцип перспективной ориентированности историко-психологического познания, принципы детерминизма и системности в организации историко-психологического исследования, обоснованные В. А. Кольцовой; теория коллектива А. В. Петровского; концепции, предложенные в рамках социальной психологии научного коллектива М. Г. Ярошевским, А. А. Чечулиным и др.; уровневая субъектная концепция социально-психологической детерминации развития коллективного субъекта научной деятельности О. А. Артемьевой.

Использовались методы биографического и библиографического анализа, а также метод анализа историографических источников. Материалом исследования выступили следующие типы источников:

1) письменные документы личного характера (воспоминания учеников и коллег Г. И. Челпанова) ^{[5; 13; 20; 23; 41]};

2) материалы, характеризующие служебную деятельность ученых и научных сообществ (архивные документы и отчеты о деятельности психологических семинариев в гг. Киеве и Москве; воспоминания Г. И. Челпанова и его учеников о задачах, создании и работе Психологического института; сборник статей, подготовленный участниками семинариев Г. И. Челпанова в гг. Киеве и Москве, посвященных их руководителю) ^{[1; 11; 28, 29; 34, 35; 36; 37]};

3) историко-психологические работы, посвященные жизни и научной деятельности Г. И. Челпанова (монографии и научные статьи, биографические статьи в словарях и книгах) ^{[7; 8; 9; 14; 15; 18; 26; 31; 42]}.

Использование различных типов письменных источников позволило повысить достоверность и объективность полученных результатов. Поскольку цели отразить все материалы, посвященные научному коллективу Г. И. Челпанова, не ставилось, основной список источников сформирован по принципу достаточности. В количественном отношении в списке репрезентативнопредставлены источники разного типа (научные статьи/монографии, письменные документы личного характера) и относящиеся к разным временным эпохам (советские/современные).

Определение состава научного коллектива проводилось на основе анализа историко-психологических работ; уточнение статуса ученика или сотрудника – на основе анализа письменных документов личного характера и материалов, характеризующих служебную деятельность ученых и научных сообществ. Такая процедура позволила обеспечить репрезентативность выборочного массива историко-психологических источников, а также достоверность результатов и выводов эмпирического исследования.

Научный коллектив рассматривался как «организационно оформленное объединение ученых в связи с выполнением ими социально-значимой деятельности, определяющей характер их межличностных отношений» ^{[2, с.79]}, «сплоченных содержанием исследовательской программы» ^{[4, с. 90]}. Соответственно для присвоения статуса сотрудника научного коллектива в качестве основных критериев рассматривалось наличие общей:

1) научно-образовательной базы, представляющей возможность выполнения совместной социально-значимой деятельности и непосредственного взаимодействия членов научного коллектива;

2) научно-исследовательской тематики, отражающей единую исследовательскую программу научного коллектива.

В качестве дополнительных критериев рассматривалось наличие свидетельств:

1) самоидентификации ученым себя как члена конкретного научно-исследовательского коллектива;

2) причисление ученого к сотрудникам научно-исследовательского коллектива современниками;

3) причисление ученого к сотрудникам научно-исследовательского коллектива историками психологии.

Присвоение статуса «сотрудник» проводилось в том случае, если данные об участнике научного объединения отвечали двум основным критериям и хотя бы двум из трех дополнительных.

Анализ результатов

Анализ источников позволил выделить три научных коллектива, работавших под руководством Г. И. Челпанова. Первой научно-образовательной базой, объединившей его единомышленников, стала Психологическая семинария, организованная при кафедре философии в Киевском университете св. Владимира (1897–1907). По мнению, С. А. Богданчикова, с момента учреждения семинарии в декабре 1897 г. «можно говорить о возникновении научной школы Г. И. Челпанова и реализации ею научно-образовательной функции» ^{[8, с. 38]}.

Прообразом Психологической семинарии послужили практические занятия по философии, которые Г. И. Челпанов проводил в Киевском университете с 1894 г. Целью этих занятий было систематическое изучение отдельных разделов философии. В начале учебного года определялась тема и составлялся список произведений, необходимых для изучения данной темы. Практические занятия проходили в форме заседаний, на которых студенты выступали с сообщениями. Доклады были представлены такими студентами, как Г. И. Абель, Х. А. Аркин, В. Г. Камбуров, В. Н. Крохмал, И. А. Морачевский, М. Б. Ратнер, Н. Т. Улезко.

В следующем, 1896–1897 уч.г. Г. И. Челпанов организует «психологический кружок», членами которого могли стать только те студенты, которые представляли сочинение на одну из разбираемых на заседаниях тем. Число членов клуба было ограниченным, всего 30 человек. Только эти студенты могли участвовать в заседаниях и выступать с сообщениями. Кроме того, новая форма организации была оснащена «материальными ресурсами» в виде библиотеки, которая была приобретена на пожертвования членов кружка. Среди выступающих в течение 1896-1897 уч. г. отмечаются М. В. Бернацкий, Л. В. Витковский, Я. А. Гальперин, Л. О. Кордыш, И. А. Морачевский, Ш. С. Читадзе, В. С. Шпитальников.

Осенью 1897 г. «психологический кружок» приобретает официальную форму, «получается разрешение от г. Министра Народного Просвещения на открытие Психологической Семинарии при кафедре философии» ^{[35, с. 2]}. Для зачисления студенту необходимо было проявить знание тех разделов философии (психологии, теории познания или этики), которые будут изучаться в учебном году, написать небольшое сочинение на одну их указанных тем и владеть немецким языком. В период 1898–1907 гг. среди выступающих на ее заседаниях: О. Н. Берков, П. П. Блонский, Ф. М. Булашевич, Н. И. Бронштейн, А. Э. Вайнштейн, Ф. Л. Векслер, С. А. Гамбаров, Т. Б. Гейликман, А. М. Гневушев, А. Г. Гольдман, Н. С. Долинский, В. Н. Евстафьев, М. Д. Елиу, К. Ф. Жаков, П. Э. Жуковский, Л. Л. Зайцев, В. В. Зеньковский, И. С. Книжник, И. М. Кронштейн, Л. З. Кунцевич, М. П. Кухарчук, Г. А. Максимович, Г. Ц. Марцинчик, С. И. Маслов, И. М. Маховер, К. П. Мезько, Модилевский, С. Л. Неверов, Н. В. Оглоблин, Покасовский, В. Л. Покотило, Л. Л. Попов, А. Е. Преображенский, Г. М. Прессман, Л. П. Салагов, А. Б. Селиханович, Н. Н. Симич, Е. Е. Слуцкий, И. М. Соловейчик, М. И. Тростянский, Н. Г. Холодный, Г. Т. Чирков, И. В. Шаровольский, А. К. Шиманский, Г. Г. Шпет, А. М. Щербина, Л. М. Фельдманн, Я. А. Френкель, М. И. Юдин, Г. Д. Ясинский.

Темы для изучения объявлялись заранее, в феврале или марте. Как писал в отчете сам Г.И. Челпанов: «философские дисциплины, изучаемые в Семинарии, распределяются по годам так, что они образуют определенный цикл, чтобы студенты, члены Семинарии, имели возможность в течение трех лет ознакомиться при помощи самостоятельной работы с главными философскими дисциплинами: психологией теорией познания и этикой» ^{[35, с. 11]}.

Заседания Психологической семинарии пользовались успехом у студентов. Так, несмотря на ограничение мест 25 членами, в 1900–1901 уч.г. среди членов семинарии числилось 34 человека. В связи с этим, с 1901–1902 уч.г. было принято решение расширить квоту до 30 человек.

Для «обеспечения должного уровня научной подготовки студентов Семинарии Г. И. Челпановым был разработан цикл методических пособий из 7 наименований, включающих в себя справочно-библиографические и научно-аналитические учебные издания» ^{[18, с. 68]}. В частности, «Указатель литературы по вопросу о материализме» и «Обзор новейшей литературы по психологии».

Итоги исследовательской работы под руководством Г. И. Челпанова издавались в «Трудах Психологической Семинарии при Университете св. Владимира: Философские исследования, обозрения и проч.» (1904–1908).

Второй научно-образовательной базой был Психологический семинарий при Императорском Московском университете (1907–1912). Материальное обеспечение этого объединения в несколько раз превосходило предыдущее. «Для Семинария было отведено помещение в три комнаты довольно большого размера. На отпущенные средства были приобретены книги и журналы для библиотеки Семинария, приборы и приспособления для исследований по экспериментальной психологии и равным образом для демонстрации при чтении курса психологии. Впоследствии <…> Семинарий получил еще служителя, который, будучи специалистом-электротехником, исполнял также роль механика» были «приборы и приспособления для исследований по экспериментальной психологии и равным образом для демонстрации при чтении курса психологии» ^{[21, с. 43]}.

В члены принимались студенты, знавшие немецкий язык, знакомые с пропедевтическим курсом психологии и логики, а также трудами Г. И. Челпанова «Мозг и душа» и «Введение в философию» (Отдел II). Кроме того, будущий член семинарии должен был написать небольшое сочинение на одну из предложенных тем ^[37].

Среди участников заседаний в отчете за 1907–1912 гг., в том числе только по фамилии, указываются: Алавердов, Б. Н. Бабынин, М. Балабанов, Ф. Ф. Бережков, Битовт, Е. И. Боричевский, Бушуев, Васильев, Виноградов, И.С. Веревкин, Ветчинкин, Викторов, В. А. Вишневский, В. А. Гиляревский, Григоров, Б.А. Грифцов, Голубкин, Г. О. Гордон, Гордеев, И. И. Громека, П. К. Дале, Данелиа, Н. В. Злотникова, Зызин, Иваницкий, Изосимов, А. А. Каэлас, Кейль, Колосов, М. П. Кононова, К. Н. Корнилов, А. А. Кукс, В. Р. Кунце, П. Н. Леин, Ляшкевич, Майгур, Мансуров, И. К. Марков, В. И. Маштаков, К. П. Мезько, К.С. Милашевич, Никифоров, А. И. Огнев, А. Е. Петрова, Победоносцев, Покровский, Протоклитов, В. В. Разевиг, П. А. Рудик, Н. А. Рыбников, И. И. Савостьянов, Самарин, Саушкин, Синайский, Синичкин, Б. Н. Северный, В. Е. Смирнов, М. В. Соколов, Столяров, П. А. Сычев, С. Е. Трубецкой, Трухачев, В. В. Туча, А. Г. Цирес, Шепрок, Шварц, М. В. Шик, В. С. Шилкарский, В. А. Штокмар, И. С. Щукин, Н. П. Ферстер, А. Э. Фриденберг, К. Е. Фридрих, В. М. Экземплярский ^[37]. Кроме того среди студентов были вольнослушательницы Н. П. Ферстер, А. Е. Петрова, Н. В. Злотникова и др.

При семинарии была лаборатория, в которой с 1907 г. велись практические занятия по экспериментальной психологии. Занятия состояли в общем ознакомлении с приборами, техникой эксперимента и т.д. Изучение шло в соответствии с программой, которую разработал Г. И. Челпанов. В лаборатории работали не все участники семинария. Н. А. Рыбников в автобиографии замечает, что плеяду «челпановских учеников-экспериментаторов» следует начинать с него и К. Н. Корнилова, добавляя, что «Г. И. Челпанов из Киева привез двух своих учеников – П. П. Блонского и Мезько. Но Блонский не стал экспериментатором, а Мезько куда-то пропал, о нем потом ничего не приходилось слышать. Затем в лаборатории стали работать А. А. Каэлас, В. Е. Смирнов, И. П. Тутышкин, Балабанов, К. Е. Фридрих, Гордеев, В. М. Экземплярский и Б. Н. Северный» ^{[20, с.12]}.

В 1909–1910 уч.г. занятия Психологического семинария были разделены на три потока: 1) семинарий по этике; 2) просеминарий по экспериментальной психологии; 3) лабораторные занятия по экспериментальной психологии. Занятиями по экспериментальной психологии руководили студенты, ознакомившиеся с постановкой и техникой опытов на практических занятиях в 1908–1909 уч.г.: А. А. Каэлас, К. Н. Корнилов, Н. А. Рыбников, В. Е. Смирнов, Н. П. Ферстер, В. М. Экземплярский ^[37].

В 1910–1911 уч.г. семинарий по этике был заменен семинарием по теоретической психологии. Было введено новое правило отбора в члены Психологического семинария: поступить могли только участники просеминария по экспериментальной психологии, сдавшие коллоквиум по логике (основному курсу). В 1911–1912 уч.г. занятия разделились на четыре потока: 1) семинарий по теоретической психологии; 2) семинарий по экспериментальной психологии; 3) просеминарий по экспериментальной психологии; 4) лабораторные занятия по экспериментальной психологии. Лабораторные занятия по экспериментальной психологии заключались в самостоятельной разработке выбранных тем. Среди студентов отмечаются: Абаев, Алавердов, Дубин, А. А. Каэлас, К. Н. Корнилов, Н. А. Рыбников, В. Е. Смирнов, Б. Н. Северный, Шарманов, Н. П. Ферстер, В. М. Экземплярский ^[37].

Студенты представляли свои статьи на конкурсы, проводимые Московским университетом. Так, в 1910 г. «премии Володи Павлова» удостоены В. М. Экземплярский с сочинением «Исследование типов представлений», К. Н. Корнилов с работой «Исследование типов реакции», Н. А. Рыбников с сочинением «Об узнавании» ^{[37, с.313]}

Результаты научно-исследовательской работы участников семинариев в гг. Киеве и Москве публиковалисьв научных журналах. В качестве примеров можно привести работы А. М. Щербины «Учение Канта о вещи в себе», Г. Г. Шпета «Память в экспериментальной психологии», П. П. Блонский «Проблема реальности у Беркли», изданные типографией университета св. Владимира в 1904–1907 г. Еще одной формой научной публикации были рецензии на работы отечественных и зарубежных исследователей, издаваемые журналами «Критическое обозрение» и «Вопросы философии и психологии»». Так, например, Г. Г Шпетом была подготовлена рецензия на книгу Г. И. Челпанова «Мозг и душа» (1903), П. П. Блонским – на книгу В. С. Серебреникова «Лейбниц и его учение о душе человека» (1909) и многие другие.

Важным свидетельством преемственности и коллективного характера деятельности членов семинариев в гг. Киеве и Москве является изданный в 1916 г. сборник статей по философии и психологии «Георгию Ивановичу Челпанову от участников его семинариев в Киеве и Москве». «В знак признательности учеников к учителю» ^{[11, с. 2]} его подготовили: Ф. Ф. Бережков, П. П. Блонский, П. К. Дале, И. Н. Дьяков, А. А. Каэлас, К. Н. Корнилов, А. Ф. Лосев, И. К. Марков, П. С. Попов, Н. А. Рыбников, Л. П. Салагов, Б. Н. Северный, В. Е. Смирнов, Н. П. Ферстер, А. Г. Цирес, Г. Г. Шпет, А. М. Щербина, В. М. Экземплярский. Такое посвящение отражает самоидентификацию исследователей не только как учеников, но и исследователей, работавших под руководством Г. И. Челпанова.

Третья научно-образовательная база – Психологический институт им. Л. Г. Щукиной (1912–1923) при Московском университете. Согласно «Временным правилам», утвержденным Министерством народного просвещения в 1912 г., он являлся «учено-учебным учреждением университета, имеющим целью научную разработку психологии и распространение знаний в этой области» ^{[38, с. 278]}. Для создания института Г. И. Челпанов ознакомился с устройством психологических институтов в Германии и США. А сам институт стал «первым в мире выстроенным именно как психологическое научно-исследовательское и учебное учреждение» и «одним из лучших по оснащенности оборудованием и по количеству применявшихся исследовательских технологий» ^{[31, с. 72]}.

Занятия в Психологическом институте, также как и в Психологическом семинарии, были разделены на потоки: 1) семинарий по теоретической психологии; 2) семинарий по экспериментальной психологии; 3) просеминарий по экспериментальной психологии; 4) лабораторные занятия по экспериментальной психологии. В отчете института за 1912–1913 гг. среди выступавших на заседаниях семинариев по теоретической и экспериментальной психологии, нередко только по фамилии, отмечаются: Аристов, Ф. Ф. Бережков, В. А. Гиляревский, Голубкин, П. К. Дале, Н. Ф. Добрынин, И. Н. Дьяков, Иваницкий, Изосимов, Кейль, К. Н. Корнилов, Локс, А. Ф. Лосев, И. К. Марков, Милицин, Г. В. Мурашов, Д. Н. Никифоров, Н. В. Петровский, П. С. Попов, Протоклитов, П. А. Рудик, В. Е. Смирнов, Столяров, П. А. Сычев, Трухачев, С. В. Шенрок. Среди студентов, самостоятельно разрабатывавших темы в рамках лабораторных занятий по экспериментальной психологии, называются: Алавердов, И. С. Веревкин, Ветчинкин, В. А. Гиляревский, Н. Ф. Добрынин, Зызин, А. А. Каэлас, М. И. Кононова, К. Н. Корнилов, А. А. Кукс, И. К. Марков, Г. В. Мурашов, Д. Н. Никифоров, Н. В. Петровский, П. А. Рудик, Н. А. Рыбников, Б. Н. Северный, В. Е. Смирнов, П. А. Сычев, Н. П. Ферстер, К. Г. Шарманов, В. М. Экземплярский ^[37].

В 1914–1915 гг. в экспериментальном семинарии проводились исследования по 28 темам ^[28], в разработке которых, в том числе в качестве испытуемых, участвовали 52 студента и сотрудника. Среди наиболее активных и позднее ставших известными исследователей: П. П. Блонский, Б. М. Волкович, Л. Р. Дунаевский, П. И. Иваницкий, А. А. Каэлас, М. П. Кононова, А. Ф. Лосев, Н. В. Макеев, Г. В. Мурашев, П. С. Попов, Н. А. Рыбников, Б. Н. Северный, А. А. Смирнов, В. Е. Смирнов, С. В. Кравков, К. И. Уссит, Н. П. Ферстер, Г. А. Фортунатов, П. А. Шеварев, В. М. Экземплярский.

В целом, к «самой первой плеяде российских экспериментальных психологов» О. Е. Серова и Е. П. Гусева относят челпановских студентов М. Балабанова, С. Н. Беляеву-Экземплярскую, Н. Гордеева, Н. И. Жинкина, В. П. Зубова, А. А. Каэласа, К. Н. Корнилова, С.В. Кравкова, А. Ф. Лосева, Н. А. Рыбникова, Б. Н. Северного, А. А. Смирнова, В. Е. Смирнова, Б. М. Теплова, И. П. Тутышкина, Н. П. Ферстер, К. Фридрих, П. А. Шеварева, Б. В. Холчева и В. М. Экземплярского ^{[28, с. 66]}.

Открытие Психологического института и расширение коллектива сотрудников Г. И. Челпанова имело не только положительные последствия. Согласно Н. А. Рыбникову, в худшую сторону изменились межличностные отношения: «переход в новое помещение, привлечение новых многолюдных кадров, выдвижение Г. И. Челпановым своих правоверных учеников (Б. Н. Северного и В. М. Экземплярского) – все это повело к потере той близости и исключительности, которые имели место в старой маленькой лаборатории» ^{[20, с. 13]}.

Изменилась и тематика научных исследований. В первые годы деятельности института, по воспоминаниям Н. А. Рыбникова, экспериментальные работы были посвящены проблемам общей психологии (памяти, представлениям, эмоциям, реакциям и т.д.). Их результаты «были опубликованы в первых трудах института. Эти работы продолжали традиции школы Вундта, стояли на позициях эмпирической психологии» ^{[29, с. 9]}. Совершенно не рассматривались вопросы детской и педагогической психологии, «руководство сознательно отводило эти темы. Больше того, оно возражало против такой увязки лабораторной работы с запросами педагогики. Когда некоторые из членов института сделали попытку такой увязки, это вызвало противодействие со стороны руководства» ^{[29, с. 9]}. В качестве примера Н. А. Рыбников представляет «резко отрицательную» рецензию Г. И. Челпанова на его работы «Деревенский школьник» и «Идеалы гимназисток» ^[29].

Такое положение, по словам Н. А. Рыбникова, вынуждало сотрудников лаборатории, чьи исследовательские интересы в институте уже не удовлетворялись, создавать отдельные научные объединения для развития собственных идей: «так постепенно отпочковывались лаборатории при Московском учительском доме (Н. А. Рыбников), при Московском педагогическом собрании (А. А. Каэлас), при Московском отделе народного образования (Е. В. Гурьянов), при Институте дошкольного воспитания (К. Н. Корнилов) и др. Впоследствии такие ячейки создавались не только в Москве, но и на периферии, где в качестве руководителей работы выступали лица, получившие подготовку в Психологическом институте» ^{[29, с. 9]}. Эти комментарии Н. А. Рыбникова свидетельствуют о проведении членами научных объединений Г. И. Челпанова самостоятельных исследователей. Накопленные под руководством Г. И. Челпанова знания и опыт позволяли его ученикам создавать собственные научные коллективы. С другой стороны, приведенные слова свидетельствуют о реализации в коллективах Г. И. Челпанова определенной исследовательской программы, отклонение от которой порицалось руководителем.

Важным показателем продуктивности коллективной деятельности под руководством Г. И. Челпанова является упомянутое Н. А. Рыбниковым издание «Трудов Психологического института имени Л. Г. Щукиной при Императорском Московском университете. Психологические исследования» в 1914 г. Другим достижением коллективной работы сотрудников института стало издание в 1917–1918 гг. журнала «Психологическое обозрение» под редакцией Г. И. Челпанова и Г. Г. Шпета. С. А. Богданчиков полагает, что это издание было «самым ценным свидетельством, подтверждающим функционирование школы Г. И. Челпанова как исследовательского коллектива» ^{[8, с. 42]}.

В эти же годы Г. Г. Шпет начал издавать собственный философский ежегодник «Мысль и слово». В нем также активно публиковались самостоятельные исследования и рецензии, подготовленные учениками Г. И. Челпанова.

В 1921 г. началась реорганизация Психологического института; он был присоединен к факультету общественных наук, который в 1921 и 1924 гг. закончили представители следующего поколения сотрудников института – А. Р. Лурия и А. Н. Леонтьев соответственно. В институте было четыре секции: экспериментальной, прикладной, физиологической психологии, а также общей психологии и истории психологии. Хотя на протяжении нескольких послереволюционных лет Г. И. Челпанову удавалось сохранять собственные позиции и оберегать институт от фатальных преобразований, в 1923 г. на волне идеологической критики и борьбы за внедрение марксистских идей в психологию он был уволен. Институт возглавил К. Н. Корнилов.

Более последовательные ученики Г. И. Челпанова, среди которых С. В. Кравков, П. А. Рудик, Б. Н. Северный, П. А. Шеварев, В. М. Экземплярский и др., были вынуждены покинуть институт ^[28]. Благодаря за поддержку и выражение сочувствия в связи с увольнением в «черновом автографе ответного слова» ^[14] смещенный руководитель выражал беспокойство по поводу будущей научной жизни своих учеников и в то же время призывал: «Покидая Институт, мы лишаемся возможности вести коллективную работу и вместе с этим, конечно, утрачиваем те высокие импульсы, которые с ней связаны, но мы не будем предаваться унынию. Отдадимся временно индивидуальной работе» ^[39]. В этих словах можно видеть значение, которое Г. И. Челпанов придавал коллективной научной работе.

При этом в реализации собственной исследовательской программы разработки эмпирической психологии Г. И. Челпанов не зависел от учеников. Его основными задачами было построение «общей психологии», создание организационной базы научных исследований и воспитание плеяды ученых, способных к разработке психологической науки в России. Создавая и обустраивая институт, Г. И. Челпанов стремился к «удержанию внутреннего единства психологии как науки», при котором «общая психология и ее основные принципы будут иметь руководящее значение для всех возможных видов психологического исследования: для психологии детского возраста, для зоопсихологии и др.» ^{[34, с.10]}. Такими словами еще в Речи на открытие института в 1914 г. он высказывал идеи, которые в 1926–1927 гг. повторит Л. С. Выготский в своей известной методологической работе «Исторический смысл психологического кризиса».

Ученики и современники отмечают, что для Г. И. Челпанова была характерна определенная лояльность к иным точкам зрения, отличным от его собственной. Возможно, это было связано с тем, что Г. И. Челпанов не оформил своих идей в единой концепции психического. По воспоминаниям П. П. Блонского, «будучи сам без ярко выраженных собственных взглядов, он не нажимал на своих учеников, чтобы они непременно имели такие-то определенные взгляды» ^{[6, с. 65]}. Можно предположить, что Г. И. Челпанов стремился скорее вооружить студентов арсеналом существующих методов и концепций, чем задать конкретный вектор их научного поиска.

Такова была общая установка Г. И. Челпанова: «изложить рассматриваемую проблему с различных точек зрения, не акцентируя внимания на собственной позиции» ^{[7, с. 123]}. Именно эта установка позволяла ученикам Г. И. Челпанова развивать собственные взгляды, автономность и независимость в проведении исследований. П. П. Блонский также писал: «Больше того: я считаю счастьем для себя, что учился именно у него, популяризатора, педагога, а не философа. Именно благодаря этому я получил редкую в тех условиях возможность идти своим собственным путем» ^{[6, с. 65]}.

В целом, по результатам проведенного анализа сформирован следующий список сотрудников Г. И. Челпанова: С. Н. Беляева-Экземплярская, Ф. Ф. Бережков, П. П. Блонский, Г. О. Гордон, Н. Ф. Добрынин, Н.И. Жинкин, В. В. Зеньковский, А. А. Каэлас, К. Н. Корнилов, С. В. Кравков, Н. Н. Ладыгина-Котс, А. Ф. Лосев, Н. В. Петровский, П. А. Рудик, Н. А. Рыбников, Б. Н. Северный, А. А. Смирнов, В. Е. Смирнов, Б. М. Теплов, И. П. Тутышкин, Н. П. Ферстер, К. Е. Фридрих, Б. В. Холчев, П. А. Шеварев, Г. Г. Шпет, А. М. Щербина, В. М. Экземплярский.

В список вошли как психологи, так и философы. Названные ученики Г. И. Челпанова разрабатывали темы в рамках работы семинариев или лабораторных занятий, выступали с докладами по утвержденному им плану и тематике; проводили научные исследования на созданных Г. И. Челпановым научно-образовательных базах; готовили и издавали публикации по результатам проведенной работы, в том числе с успехом представляя их на конкурсы университетов.

Ряд бывших учеников продолжили свою работу в Московском университете в качестве преподавателей. Многие в дальнейшем предложили собственные научные концепции. Активно занимались организационной деятельностью в разных областях науки и образования. Например, К. Н. Корнилов создал концепцию реактологии, возглавлял Психологический институт в 1923–1931 гг. П. П. Блонский разработал генетическую теорию памяти, признается одним из основоположников отечественной педологии, написал первый учебник по педологии в России; был одним из организаторов Академии социального воспитания в г. Москве, ее первым преподавателем и профессором в 1919–1931 гг. Н. А. Рыбников разработал биографический метод в психологии, организовал кабинет истории психологии при Психологическом институте, был директором института в первые годы Великой Отечественной войны.

В своей работе бывшие студенты в значительной степени следовали исследовательской линии, избранной под руководством Г. И. Челпанова в годы обучения. Как пишут об этом О. Е. Серова и Е. П. Гусева, «научные разработки многих тем, выдвинутых в первые годы существования Института в 1913–1914 гг., нашли свое продолжение (как например, изучение проблемы психологии памяти в научном творчестве А. А. Смирнова, Н. А. Рыбникова, В. М. Экземплярского) и позднее оформились в большие исследования, на основе результатов которых были написаны известные монографии: К. Н. Корниловым – о реакциях человека, Н. Ф. Добрыниным – по проблемам изучения внимания, С. В. Кравковым – ощущения и зрительного восприятия» ^{[28, с. 74]}.

Заключение

Полученные результаты демонстрируют возможности приложения отечественных концепций коллектива и научного коллектива к характеристике становления советской психологии. Выделены три научно-образовательных базы оформления научных коллективов под руководством Г. И. Челпанова: Психологическая семинария при кафедре философии Императорского Университета св. Владимира в г. Киеве (1897–1907), Психологический семинарий при Императорском Московском университете (1907–1912) и Психологический институт им. Л. Г. Щукиной (1912–1923). В первый научно-исследовательский коллектив Г. И. Челпанова, согласно проанализированным на основе выделенных критериев источникам, входили: П. П. Блонский, В. В. Зеньковский, Г. Г. Шпет и А. М. Щербина. Во второй – Ф. Ф. Бережков, П. П. Блонский, Г. О. Гордон, А. Ф. Лосев, А. А. Каэлас, К. Н. Корнилов, П. А. Рудик, Н. А. Рыбников, Б. Н. Северный, В. Е. Смирнов, И. П. Тутышкин, Н. П. Ферстер, К. Е. Фридрих, Г. Г. Шпет, В. М. Экземплярский. В третий – С. Н. Беляева-Экземплярская, Ф. Ф. Бережков, П. П. Блонский, Н.Ф. Добрынин, Н. И. Жинкин, А. А. Каэлас, К. Н. Корнилов, С. В. Кравков, Н. Н. Ладыгина-Котс, А. Ф. Лосев, Н. В. Петровский, П. А. Рудик, Н. А. Рыбников, Б. Н. Северный, А. А. Смирнов, В. Е. Смирнов, Б. М. Теплов, Н. П. Ферстер, К. Е. Фридрих, Б. В. Холчев, П. А. Шеварев, Г. Г. Шпет, В. М. Экземплярский.

Наличие общих баз для совместного обучения и организации научных исследований под руководством Г. И. Челпанова позволяло его сотрудникам выполнять совместную деятельность, общаться и взаимодействовать друг с другом по поводу выполняемой деятельности, строить межличностные отношения – как непосредственные, так и опосредованные содержанием научной деятельности. Обнаружены свидетельства самоидентификации участников семинариев Г. И. Челпанова как членов единого научно-образовательного объединения. Вместе с тем по результатам анализа источников можно предположить, что увеличение числа сотрудников коллектива Психологического семинария в г. Москве ослабило межличностные связи сотрудников друг с другом и с руководителем, сплоченность и удовлетворенность членством в группе, а также возможности реализации творческого потенциала членов коллектива. Данные показатели коллективной деятельности, очевидно, еще более снизились в условиях послереволюционной реформы системы образования и науки.

Для состава и тематики научно-исследовательской деятельности членов объединений, созданных на трех базах университетов в гг. Киеве и Москве, характерна преемственность. В частности, участники Психологической семинарии при Киевском университете П. П. Блонский, Г. Г. Шпет и А. М. Щербина, как и Г. И. Челпанов, переехали в г. Москву в 1905–1907 гг.; стали преподавателями философии и психологии в Московском университете, продолжили совместную работу под руководством ученого; спустя годы, в 1916 г. участвовали в подготовке сборника к его юбилею. Тем более участники московского семинария Г. О. Гордон, К. Н. Корнилов, П. А. Рудик, Н. А. Рыбников, Б. Н. Северный, В. М. Экземплярский и др. продолжили исследовательскую деятельность в стенах открывшегося в 1912 г. Психологического института.

Основная тематика докладов и исследований, проводившихся сотрудниками под его руководством, согласно разработанному Г. И. Челпановым плану, охватывала разные области общей психологии: психофизическую проблему, теорию познания, психические процессы, эмпирические методы исследования психического и др. Важной характеристикой коллективов, собравшихся вокруг Г. И. Челпанова, был общественно-значимый характер деятельности по решению задач подготовки квалифицированных философов и психологов и, позднее, разработке общих теоретико-методологических основ эмпирического исследования психики.

Собранные данные также позволяют говорить о наличии у научно-образовательных объединений под руководством Г. И. Челпанова такого признака научного коллектива, как возможность развития творческих способностей членов и их реализации в научной деятельности ^[40]. Такая возможность обеспечивалась за счет реализации руководителем индивидуального подхода в работе с сотрудниками. Г. И. Челпанов распределял тематику работ согласно задаткам и интересам студентов. Благодаря этому русская и советская философия и психология обогатились именами таких различных, самобытных мыслителей и ученых, как Г. Г. Шпет, Н. Н. Ладыгина-Котс, П. П. Блонский, Н. И. Жинкин, С. В. Кравков, П. А. Рудик, Б. М. Теплов и многие другие.

Представленные результаты опираются и согласуются с позициями современных исследователей научного творчества и наследия Г. И. Челпанова – А. Н. Ждан, О. Е. Серовой и Е. П. Гусевой, С. А. Богданчикова, М. С. Гусельцевой и др. Получены данные, свидетельствующие в пользу современного представления о научно-образовательном характере научной школы Г. И. Челпанова. Выявлено, что в научных коллективах под руководством Г. И. Челпанова велась подготовка самостоятельных исследователей, которые в большей степени были ориентированы на генерацию собственных идей, а не развитие идей научного руководителя. Г. И. Челпанов поощрял автономность и независимость в проведении научно-исследовательской работы членами своего коллектива. В результате, многие из них стали самобытными психологами и философами, создали собственные научные коллективы, определили основные достижения советской психологии первой половины ХХ века и не только.

Новизна представленного подхода состоит во внимании к содержательной стороне работ по организации деятельности научно-исследовательских коллективов и научного руководства Г. И. Челпанова. Данные исследования свидетельствуют о том, что Г. И. Челпанов не только организовал первый научный психологический институт, но и обеспечил получение психологического образования ведущими представителями советской психологии 1920–1960-х гг. Его студенты владели передовыми психологическими теориями и методами экспериментального и эмпирического исследования.

Институционализация советской психологии в значительной степени проходила с опорой на достижения созданных им коллективов. Опыт, накопленный Г. И. Челпановым при организации коллективной работы Психологической семинарии в Киевском университете, был эффективно использован для создания и сплочения коллектива студентов Московского университета, ставших сотрудниками Психологического института. Благодаря Г. И. Челпанову первый психологический институт получил не только помещения, оборудование и квалифицированных сотрудников, но и исследовательскую программу. Заявленная им в 1912 г. задача построения общей психологии определялась в качестве основной в работе Л. С. Выготского 1927 г., направляла усилия А. Н. Леонтьева и С. Л. Рубинштейна в 1930-х и 1940-х гг. Выдающееся решение этой задачи дано последним в отмеченной Сталинской премией работе «Основы общей психологии» (1940).

Проведенное исследование вносит вклад в своеобразную реабилитацию Г. И. Челпанова. Представленные результаты позволяют высветить его личность как ведущего отечественного ученого, мыслителя и экспериментатора, а не только успешного педагога, управленца или «менеджера». Г. И. Челпанов был вынесен историей отечественной гуманитарной мысли в число первых организаторов психологической науки и образования в России, осознающих значение коллективной работы на этапе становления психологии как большой науки в первой половине ХХ века.