Англо-индийское сообщество 1880-х гг. в ранних произведениях Редьярда Киплинга

Никитин Дмитрий Сергеевич кандидат исторических наук ведущий библиограф, Национальный исследовательский Томский государственный университет 634050, Россия, Томская область, г. Томск, ул. Ленина, 36 Nikitin Dmitrii PhD in History Leading Bibliographer, National Research Tomsk State University 634050, Russia, Tomskaya oblast', g. Tomsk, ul. Lenina, 36 nikitds33@gmail.com Другие публикации этого автора

Превращение Индии в колониально зависимую от Великобритании страну в XVIII – XIX вв. привело к притоку в Южную Азию большого количества европейцев, которые сформировали особую прослойку населения колоний. Англо-индийцы – британцы, жившие в Индии на постоянной основе – составили административно-управленческий аппарат колоний, управляли плантационными хозяйствами, преподавали в образовательных учреждениях. Будучи отдаленном, но не отрезанным от родины, в XIX в. оно пыталось сохранять привычный для Великобритании образ жизни с учетом местных, индийских особенностей ^{[1, с. 153]}. Эти особенности были обусловлены как специфическими условиями климата, так и особенным положением англо-индийцев в индийском обществе – будучи представителями народа, завоевавшего страну и коренным образом изменившим ее политический, экономический, социально-культурный облик, они дистанцировались от коренного населения страны, представляя собой замкнутую общность.

Жизнь этого замкнутого сообщества, однако, находила отражение в англо-индийской литературе, которая начала развиваться одновременно с появлением общины. Первые произведения англо-индийской литературы восходят к последней четверти XIX в. ^[2]. Главным жанром англо-индийской литературы, вероятно, следует считать мемуары – служба в Ост-Индской компании и, позднее, Индийской гражданской службе отнимала многие годы, и возвращение в Англию, как правило, сопровождалось написанием автобиографии ^[3]. Однако расцвет англо-индийской литературы, появление широкого международного интереса к ней связано с именем Редьярда Киплинга (1865–1935).

Писательская карьера Киплинга началась в лахорской «Сивил энд милитари газетт», в которой в течение 1884–1887 гг. он опубликовал множество очерков, посвященных как описанию текущих событий, так и зарисовкам из индийской (англо-индийской) жизни. Интересным произведением этого периода является очерк «Англо-индийское общество» ^[4], в котором от лица путешественника показаны характерные черты сообщества. «Турист», якобы проживший несколько месяцев в Индии, отмечает, что до приезда в страну считал англо-индийцев «властными и высокомерными», однако «первые представления оказались совершенно неправильными». Британские жители Индии находятся в более тесной связи со своими индийскими слугами, нежели принято в Англии. В частности, удивление «туриста», вызывает тот факт, что англо-индийцы принимают во внимание кастовые различия и учитывают их при взаимодействии с коренными жителями. В индийских условиях, где варно-кастовая система составляла фундаментальное основание, на котором строилась жизнь огромного числа жителей, уважение к традиционным религиозным верованиям, действительно, составляло важное условие сохранения порядка в стране. Пренебрежение этими традициями (даже если того требовали экстренные меры) зачастую приводило к трагичным происшествиям. Так, в 1897 г. в Бомбейском президентстве действия комитета по борьбе с эпидемией чумы, охватившей обширные территории провинции, привели к массовым беспорядкам и убийству английского комиссара ^{[5, p. 7]}, одной из причин которых было игнорирование англичанами религиозных установок местных жителей.

Другой особенностью, описанной «туристом» Киплинга, является отсутствие в Индии «общества в нашем понимании слова» ^[4]. «Скачки, танцы, балы и пикники» показаны как привилегия немногих армейских офицеров, поскольку «каждый человек выполняет ту или иную службу» ^[4], которая не оставляет ему свободного времени. Вероятно, еще одной причиной следует считать немногочисленность англо-индийцев и относительно редкие появления «новых людей». Поэтому тематика светских бесед крайне ограниченна: «Когда двое или трое собираются вместе, пожилые люди неизменно говорят о своей работе, жаловании или перспективах; а молодые люди, если они в армии, говорят о своих лошадях. В стране, где у каждого англичанина есть хотя бы одна лошадь, это естественно, но однообразно» ^[4].

Форма очерка – описание жизни англо-индийского общества глазами путешественника – позволила Киплингу поднять две связанных друг с другом проблемы, которые будут занимать заметное место в творчестве писателя конца 1880-х – начала 1890-х гг. Первая из них – «туристы», прибывавшие из Англии на короткий срок и транслировавшие свои поверхностные суждения о жизни в Индии по возвращении. Для существования англо-индийского сообщества в это время суждения путешественников становятся дополнительным раздражителем ввиду того, что те уделяли большое внимание деятельности индийских патриотических организаций (и особенно – Национального конгресса), переживавших в последней четверти XIX в. эпоху бурного расцвета. Подобный подход встречается, в частности, в мемуарах протестантского миссионера Г. Ланна ^[6] и в индийских письмах парламентария-либерала У. С. Кейна ^[7]. В свою очередь, англо-индийское сообщество в массе своей было настроено в отношении национального движения резко отрицательно, поскольку видело в нем угрозу своим правам и привилегиям. Ярким примером стала борьба англо-индийцев против принятия законопроекта Илберта в 1883 г. об ограничении расовой дискриминации в судопроизводстве ^[8], показавшая неприятие сообществом перемен, за которые выступали лидеры национального движения. Поэтому образ «путешествующего парламентария» был весьма распространен в англо-индийской сатирической литературе. Джордж Роберт Абери-Маккей, автор популярной на рубеже 1870-х – 1880-х гг. книги «Двадцать один день в Индии», писал: «Нет более страшной дичи, чем этот ваш путешествующий член парламента. Это несчастное существо… в самом деле решит обсуждать с вами индийские вопросы, если не будут приняты строгие меры предосторожности» ^{[9, с. 181]}. В своей книге Абери-Маккей отразил чувства значительной части англо-индийцев в отношении путешественников, выдающих себя за экспертов в индийских делах ^{[10, с. 60]}, и в творчестве Киплинга этот образ получил дальнейшее развитие – в стихотворении «Пэджет, Ч. П.» (1886). В нем показаны предрассудки и заблуждения «красноречивого лгунишки», либерального члена парламента Пэджета, приехавшего в Индию на три месяца «изучать Восток» ^{[11, с. 237]}. Пэджет считает мифом суровые климатические условия Индии, полагает, что британские служащие здесь – «рвачи», которые получают «царский оклад» ^{[11, с. 237–238]}. Однако длительное пребывание в стране оказывается для Пэджета непосильной задачей – не выдержав жары, москитов, эпидемии холеры, он сбегает в Англию. Киплинг, таким образом, высмеивает «изъездивших свет идиотов, что стране ничего не дают» ^{[11, с. 239]}. В свою очередь, англо-индийцы, служащие вдали от метрополии, управляют огромной колонией в тяжелых условиях, выполняя работу, необходимую для империи. В стихотворении отразился и консерватизм англо-индийской общины – Киплинг особо подчеркивает, что Пэджет представляет британских либералов, требовавших проведения в Индии реформ, направленных на расширение самоуправления и увеличения представительства коренного населения в органах власти.

Вторая проблема, описанная в очерке «Англо-индийское общество», непосредственно затрагивающая интересы общины – рост индийского национализма. Подобно многим англо-индийцам, Киплинг полагал, что политические требования зарождающейся индийской интеллигенции не имеют под собой оснований и являются «довольно бессмысленными» ^[4]. «Турист» Киплинга пишет, что «образованные туземцы», требующие политического образования, но «прежде чем они станут пригодными для чего-либо, их нужно научить пользоваться своими собственными руками и английскими механизмами...» ^[4]. В этой точке зрения отразились взгляды, приобретшие широкое распространение с расширением территориальных владений Великобритании в XIX в. Превращение Великобритании в могущественную империю породило представления об особой, «цивилизаторской» миссии англичан в колониях. Согласно этой миссии, основной задачей колонизаторов было «воспитание» народов колоний, их ознакомление с передовыми достижениями европейской науки и техники. Поэтому стремление зависимых народов к увеличению своей роли в управлении воспринималось значительной частью англо-индийского сообщества как неуместное именно в силу того, что «туземцы» не владеют необходимыми – с точки зрения европейца – навыками государственной службы.

Вместе с тем, меньшая, либерально настроенная часть англо-индийской общины поддерживала патриотические устремления индийской интеллигенции. Так, в 1885 г. колониальный чиновник Г. Коттон издал книгу «Новая Индия», в которой утверждал, что класс «бенгальских бабу» (получившей европейское образование интеллигенции) «владеет умами» всей страны, и потому колониальные власти должны сотрудничать с ними, приобщая их к управлению Индией ^{[12, p. 3–5]}. В декабре того же года отставной чиновник Индийской гражданской службы А. О. Юм выступил инициатором создания Индийского национального конгресса, объединившего политически активную патриотическую часть индийского общества. Эта сторона жизни англо-индийского сообщества также получила отражение в творчестве Киплинга. Киплинг, будучи сторонником «цивилизаторской» теории, в ряде очерков и стихотворений высмеивал как индийских деятелей национального движения, так и их британских сторонников. В 1888 г. он, в качестве корреспондента аллахабадской газеты «Пионир», посетил сессию Индийского национального конгресса. Впечатления от увиденного составили очерк «Исследование Конгресса» ^[13], опубликованный в «Пионире» после сессии. Киплинг показывает Конгресс как собрание никому не известных делегатов, плохо владеющих английским языком, которыми управляют «второсортные англичане» ^{[13, p. 58]} – генеральный секретарь А. О. Юм и президент сессии Дж. Юл. В написанном уже после отъезда Киплинга из Индии «Просвещении Пэджетта, члена парламента» он повторил эту мысль: «В случае собраний Конгресса единственным примечательным фактом является то, что священники алтаря являются британцами, … и что все это британское изобретение, поддерживаемое усилиями господ Юма, Эрдли Нортона и Дигби» ^[14]. Таким образом, Киплинг показывает, что поддержка национального движения в Индии является инициативой отдельных англичан, и не характерна для англо-индийской общины в целом, независимо от политических пристрастий тех или иных ее представителей. Согласно Киплингу, англо-индиец – «политический сирота», который не стремится «быть усыновленным… партийными бабушками» ^[14].

В сборнике рассказов «В горной Индии» («Plain Tales from the Hills», 1888) ^[15] Киплинг не рассматривает политические вопросы и обращается к сюжетам из жизни англо-индийского сообщества – их взаимоотношениям внутри общины и с коренным населением. Характерной чертой этих рассказов является независимое существование двух миров – английского и индийского – подчеркивающее замкнутость англо-индийского сообщества как одну из наиболее важных его отличительных черт. Англо-индийцы взаимодействуют с местным населением, индийцы служат в их домах, няни воспитывают детей, но в жизни этих миров существуют разные ценности, цели и желания.

В произведениях Киплинга середины 1880-х – начала 1890-х гг. англо-индийское сообщество предстает закрытым от «непосвященных» миров, который остро реагирует на внешние раздражители – путешественников, критикующих англо-индийцев, но не знакомых с индийскими условиями и бытом, индийцев, требующих расширения политических свобод, зачастую в ущерб интересам сообщества. Очерки Киплинга этого периода, таким образом, отражают не только жизнь англо-индийского сообщества, но и те политические, культурные, социальные перемены, с которыми оно неизбежно сталкивается, несмотря на его стремление сохранить существующий порядок вещей.