Будущее экономики КНР под воздействием торговых трений с США

Степанов Никита Сергеевич ORCID: 0000-0002-5136-8580 кандидат экономических наук Старший научный сотрудник, Институт экономики РАН 117218, Россия, г. Москва, ул. Нахимовский Проспект, 32, каб. 720 Stepanov Nikita Sergeevich PhD in Economics Senior Scientific Associate, Institute of Economics of the Russian Academy of Sciences 117218, Russia, g. Moscow, ul. Nakhimovskii Prospekt, 32, kab. 720 stepanov720@inecon.ru Другие публикации этого автора

Торговая война начинается, когда одна страна вводит решения, защищающие ее рынок от импорта из другой страны или их группы. Классические решения (тарифы), нетарифные или параллельные инструменты (например, ослабление обменного курса; введение требований, например, сертификатов, использование наклеек с конкретной информацией; добровольные количественные ограничения; требования справедливой торговли) могут использоваться в качестве инструментов защиты), содержание ингредиентов, условие соотношения ингредиентов, поступающих с определенных рынков, и т. д.). Анализируя с исторической точки зрения условия введения защитных мер за последние сто лет, можно сказать, что они претерпели глубокую эволюцию. Изменились также используемые инструменты и эффекты мер защиты, введенных отдельными странами ^[12].

Торговые войны - это побочный продукт протекционизма, который является частью усилий правительства по ограничению международной торговли. В политике протекционизма приводятся различные аргументы в зависимости от уровня развития экономики и ее приверженности международному разделению труда. В развитых странах чаще говорят о защите рабочих мест от иностранной конкуренции, а в развивающихся странах это аргумент, основанный на концепции защиты развивающихся отраслей (молодой промышленности). С другой стороны, в странах с развивающейся экономикой приводится аргумент в пользу поддержки бизнеса, который направлен на предотвращение практики поглощения развивающихся компаний компаниями, доминирующими на мировом рынке.

Часто политика защиты применяется в условиях коммерческого дефицита. Меры защиты могут приниматься каждой страной индивидуально, независимо от ее уровня развития, экономической структуры или доли на мировом рынке с точки зрения производства, ВВП или участия в торговле. В настоящее время можно сказать, что торговая политика в странах с более высоким уровнем развития характеризуется большей открытостью, чем в случае экономик с более низким уровнем развития. В первом отмечается низкий уровень защиты с использованием тарифных барьеров, который, однако, дополняется дополнительной и паритетной защитой. Ситуация иная в случае трех стран, представляющих группу стран с формирующейся рыночной экономикой, или развивающихся стран и наименее развитых стран. В целом можно сказать, что чем ниже уровень развития, тем выше защита рынка.

В менее развитых странах преобладает тарифная защита. Эксперты спорят о защите: одни выступают за использование рыночной защиты, другие - за либерализацию доступа к ней. В настоящее время защита, помимо упомянутых выше традиционных инструментов, все чаще включает деятельность, направленную на ограничение импорта из стран, которые не применяют решения, принятые законом или международными соглашениями (нарушая демократические правовые или институциональные принципы, не руководствуясь в своей политике нормативные акты, защищающие окружающую среду и противодействующие изменению климата или нарушителям гуманитарного права). Решения по защите часто внедрялись на практике, так что страна, которая не использовала их ранее, могла использовать сокращения в качестве мобилизующей меры для сокращения своих партнеров. Такое решение используется, например, когда государство присоединяется к Генеральному соглашению о таможне и торговле (ГАТТ), что на практике означает введение тарифов, которые могут быть снижены в ходе переговоров о присоединении.

В настоящее время попытка усиления защиты обычно связана с конкретной практикой торговых партнеров, попытками стимулирования собственного экспорта или политикой, направленной на изменение поведения партнеров, которые считаются источником дефицита текущего счета баланса страны. платежи. Причиной использования защиты может быть, с одной стороны, попытка добиться изменения условий торговли с партнером или партнерами, действия которых считаются незаконными. С другой стороны, это действия отдельных стран, связанные с попыткой стимулировать экспорт или защитить собственный рынок (производителей, рабочие места, бизнес на начальной стадии развития). Свобода принятия защитных мер в настоящее время ограничена в результате определенных глобальных договоренностей в рамках Международного валютного фонда (МВФ), Всемирной торговой организации (ВТО) и региональных соглашений. Институционализация международных отношений также означает, что государства могут предпринимать скоординированные действия в ответ ^[10].

Соперничество между США и Китаем - это столкновение двух мировых систем: Бреттон-Вудской валютной системы и китайской инициативы Нового Шелкового пути, которая является зародышем параллельной системы. Пандемия коронавируса ускорила изменения в обеих этих системах и усилила трения между ними. И сегодня речь идет не только о влиянии в области финансовой и валютной систем или идентичности цивилизации - запад против конфуцианских ценностей, но и о контроле над инфраструктурой 5G и международным имиджем в контексте ответственности за вспышку пандемии.

Китай уже превзошел Европу, США и другие западные страны по многим параметрам, что оказывает влияние на исследовательскую этику и государственную политику, а также приводят к эволюции глобальных политических систем. Растущая мощь Китая уже поставила Соединенные Штаты задачу о стратегическом соперничестве ^[11]. За последнее десятилетие экономическая мощь и политическое влияние Китая выросли до беспрецедентных размеров необычайными темпами, что отражает стремление страны стать ведущей державой мира (рис.1).

Рисунок 1. Динамика ВВП Китая ^[3]

Как мы видим, ВВП Китая увеличился за два десятилетия в 15 раз, это говорит о том, что Китай больше нельзя рассматривать как развивающуюся страну. Он являются ключевым игроком на международной арене и ведущей технологической державой, а его растущая роль в мире, в том числе в Европе, должна сопровождаться большей ответственностью за поддержание основанного на правилах международного порядка, а также большей взаимностью, недискриминацией и открытостью китайской экономической системы ^[1].

Все указанные изменения привели к тому, что между двумя государствами начали возникать трения. Согласно статистике за 2017 год, 93% экспорта Китая составляли промышленные товары. Их доля в импорте ниже и составляла 62,5%. В стране наблюдается превышение экспорта над импортом. В случае США доля промышленных товаров в экспорте составляла 72,9%, а в импорте - 77,8%. С февраля 2018 года по январь 2020 года США повысили таможенные пошлины на товары, ввозимые из КНР, на сумму 550 миллиардов долларов США. В ответ Китай ввел пошлины на импорт из США на сумму 185 миллиардов долларов США ^{[2, 3]}. Шаги с обеих сторон вводились постепенно, поскольку ожидалось достижение соглашения. Структура импорта и экспорта стран, вовлеченных в конфликт, показывает, что наложенное бремя сказывается на китайском рынке больше, чем на американском. Тем не менее их влияние ощущается как в экономиках обеих стран, так и на рынках других торговых партнеров. Экономический конфликт такого масштаба также заметен в действующих транснациональных цепочках создания стоимости.

В результате долгих переговоров 15 января 2020 года США и КНР подписали соглашение о Фазе 1. Соглашение, по сути, предполагало снижение тарифов США на товары из КНР и увеличение импорта из США КНР (увеличение стоимости импорта определенных категорий товаров и услуг не менее чем на 200 миллиардов долларов США в течение следующих двух лет, хотя стоит иметь в виду, что в 2017 году КНР закупила в США продукции на 130 млрд долларов, а услуг - на 56 млрд долларов). Однако снижение тарифов не распространялось на весь импорт из Китая, поскольку импорт на сумму 250 миллиардов долларов все еще выходил за рамки соглашения ^[5]. В соглашении перечислены категории товаров и услуг, импортируемых Китаем, которые были разделены на четыре товарные группы. Это промышленные товары, сельскохозяйственные товары, энергетическое сырье и услуги (таблица 1).

Таблица 1. Дополнительный импорт товаров и услуг США из Китая, предусмотренный в EPA (млрд долларов США) ^[5]

Более того, стороны обязались не повышать уровень пошлин во взаимной торговле. Соглашение также налагало определенные обязательства по защите интеллектуальной собственности на КНР. В отношении этой защиты интересно (в контексте подчеркивания того, что экономика КНР не является рыночной экономикой) обязательство Китая устранить практику давления на иностранные компании с целью передачи технологий китайским компаниям в качестве условия доступа к рынкам или получения прибыли со стороны китайского правительства, а также обязательство КНР воздерживаться от прямой поддержки иностранных инвестиций, направленных на приобретение иностранных технологий ^[7].

КНР ранее внесла правовые изменения, приняв закон об иностранных инвестициях, который, в частности, запретил административным органам осуществлять передачу технологий и изменил Закон об административном лицензировании, введя запрет на раскрытие коммерческой тайны должностными лицами. Сделка Фазы 1 также касалась определенных обязательств КНР, связанных с валютными операциями (в результате ранее сделанных оговорок администрации США в отношении деятельности КНР на валютном рынке), и обязывала Китай открыть рынок финансовых услуг для американских компаний. Положения сделки по Фазе 1 сами по себе, кажется, указывают на то, что США выиграли в анализируемом торговом конфликте. Полагаем, что глобальная экономическая зависимость государств и отрасли от КНР (что можно увидеть, например, в секторе здравоохранения, особенно в фармацевтическом секторе и пр.) может выявить иное распределение акцентов в будущем.

Китай внедряет инновационные решения, в том числе в области искусственного интеллекта или глобальной интернет-инфраструктуры, что дает ему значительное влияние на цифровую трансформацию мировой экономики. Особенно важной областью для обеих держав является цифровая безопасность, которая уже способствовала эскалации торговой войны, поскольку и Китай, и США осознают ключевую роль, которую 5G будет играть в новых политических и экономических структурах. Когда экономика вернется в нормальное русло, к ней вернется и денежно-кредитная политика. В частности, в отношении смягчения денежно-кредитной политики, поскольку китайские власти продолжают уделять приоритетное внимание снижению уровня государственного долга и сокращению чрезмерной задолженности ^[4].

Хотя инвестиции в основной капитал, особенно в инфраструктуру и недвижимость, помогли поддержать экономический рост в 2020 году, ожидается, что данное направление в ближайший период будет развиваться. В частности, ожидается развитие 5G, хабы данных и Интернет вещей. В других областях потребительские привычки в Китае будут продолжать развиваться по мере роста их доходов. В рамках долгосрочных качественных изменений в потреблении увеличены расходы на более широкий спектр более качественных и более дорогих товаров и услуг, что будет стимулировать рост внутреннего потребления ^[8].

Ожидается, что доллар США ослабнет в долгосрочной перспективе из-за большого двойного дефицита (фискального и текущего счета) и неограниченных программ количественного смягчения. Это приведет к более широкому распространению юаня. используется по всему миру. Есть и другие факторы, которые, по нашему мнению, должны оправдать укрепление юаня в предстоящий период. К ним относятся сохраняющееся экономическое преимущество Китая, высокая разница в процентных ставках между Китаем и другими крупными экономиками, улучшение положения по счету текущих операций страны и ограниченный спрос со стороны мирового сообщества. инвесторы, стремящиеся к диверсификации от доллара США ^[9].

В новых условиях торговую войну между США и Китаем следует рассматривать как конфликт, задающий определенную тенденцию. Все больше и больше говорится о новых условиях соглашений о либерализации торговли, будь то двустороннего, регионального или глобального характера. Конфликт между США и КНР не превратился в глубокий коллапс, подобный конфликту 1930-х годов, потому что изменились институциональные и реальные (производственные) связи между экономиками. Они создают узы взаимозависимости, что способствует достижению консенсуса. Изменились также каналы и методы общения. Нынешнюю ситуацию сложно описать как ситуацию, когда торговый конфликт, начавшийся в 2018 году, закончился. Есть вероятность новых конфликтов между США и КНР (не только торговли), для подтверждения стоит указать, что КНР призывает к посткоронавирусной экспансии китайских предприятий, особенно в секторах, чувствительных к внутренней безопасности каждой страны, но прежде всего в контексте прав и свобод человека и гражданина, таких как Технология 5G, искусственный интеллект или промышленный Интернет вещей (IIoT) ^[6].

Таким образом, определяющим фактором развития экономики Китая в современных условиях является научно-технический прогресс, в производственных процессах реализуется за счет инвестиционной и инновационной деятельности. Институциональная подсистема развивается под влиянием изменений в социально-экономических отношениях: развития методов и способов самоорганизации и саморегулирования производства (на данном этапе - рыночных механизмов) разработки и реализации путей сознательного, целенаправленного регулирования экономики (прежде всего - государственной политики по формированию экономической среды) объективно необходимой координации экономического поведения между хозяйствующими субъектами различных стран под влиянием развертывания процессов глобализации. При этом характер долгосрочной динамики зависит от достаточно большого множества разнокачественных факторов, формирующих условия спроса и предложения в рамках национальной экономики.