Основные интерпретации понятия «империализм» в современной теории международных отношений

Веселов Юрий Александрович ORCID: 0000-0003-2043-2778 магистр кафедры Международной безопасности Факультета Мировой Политики Московского Государственного Университета имени М.В. Ломоносова 119192, Россия, г. Москва, микрорайон Ленинские Горы, 1, строение 51 Veselov Yuriy Aleksandrovich Master at the Department of International Security of the Global Politics Faculty of Moscow State University 119192, Russia, g. Moscow, mikroraion Leninskie Gory, 1, stroenie 51 veseloff30@gmail.com Другие публикации этого автора

31 декабря 2019 года во время интервью РИА «Новости» официальный представитель МИД России М.В. Захарова, оценивая прошедшие за год события, подняла тему империализма в современных международных отношениях. Интервью под говорящим названием «Мы живем с США, которые положили ноги на мировой стол» может являться мощным импульсом для развития в современной демократической постмарксистской Российской Федерации нового восприятия, новой концепции империализма, подтолкнуть российских исследователей к более широкому и тщательному изучению феномена. М.В. Захарова заявила: «…Мы считали, что в условиях демократии и международного правового поля это всё ушло… было ощущение, что с завершением колониализма, с наделением каждой страны, каждого народа равными правами, с приматом свободной конкуренции и мерами поддержки развивающихся стран для того, чтобы их вывести в лоно мировой финансово-экономической семьи, империализм поменял или меняет свои качества. И ведь те труды, которые описывали империализм, они все столетней давности, а то и больше, и, казалось бы, мир-то уже как бы иной… Вот это он и есть, империализм – то, что сейчас мы наблюдаем.» ^[8]

Действительно, в первую очередь империализм связывают с эпохой расцвета колониализма во второй половине XIX века, - наивысшей точкой в становлении и развитии колониальной системы в мире, так как практически вся территория планеты была поделена на колонии и сферы влияния европейскими и неевропейскими (Японией и США) державами. Именно в тот период появился термин «империализм», создателем которого для большинства исследователей считается Джон Гобсон. ^[6] Параллельно с завершением распределения территорий возникают идеи марксизма, которые с самого начала существования термина придают ему ярко выраженный экономический характер. Самой известной работой по данной теме является труд не его основателя, а очерк В.И. Ленина «Империализм, как высшая стадия капитализма». ^[14] Именно этот очерк придал империализму негативную окраску, которая на данный момент прочно закрепилась за ним особенно в отечественной науке.

Однако следует заметить, что Гобсон не был первым, кто применил данный термин. В XIX веке он уже использовался политиками и журналистами в спорах о колониальных завоеваниях. ^{[31, c. 235]} Например, британский премьер-министр Б. Дизраэли был одним из первых, кто упомянул об империализме в ходе своей предвыборной речи в Хрустальном дворце в 1872 г. ^{[42, p. 128, 131, 134]} Однако существует и мнение, что термин «империализм» впервые стали употреблять во Франции ещё в 1840-е г. сторонники возрождения французской империи, ностальгировавшие по временам Наполеона Бонапарта (а затем для обозначения внутриполитического принципа единения императора Наполеона III с народом). ^{[54, p. 3]} Возможно также, что именно активная внешняя политика Наполеона III, связанная, во многом, с национальным престижем, ровным счётом как и дальнейшая её интерпретация в СМИ Великобритании ^{[54, p. 22]} поспособствовала становлению наиболее широкого определения термина. ^{[11, c. 6]} Тем не менее, затем, под влиянием идей марксизма он и приобрёл экономическую трактовку, характеризовавшую империализм, как некий этап в развитии капиталистической системы. Такое довольно туманное происхождение термина, местами с явным уклоном в экономику даёт возможность для трактовки данного явления и его природы в мировой политике.

Империализм на данный момент не привлекает к себе пристального внимания исследователей, по крайней мере, в отечественной науке. Причинами этого может являться чрезмерная идеологизация термина. В XX веке в СССР его часто использовали в лозунгах, направленных против капиталистических стран. Показательной является знаменитая речь Н.С. Хрущёва 12 октября 1960 г. в Нью-Йорке на 15-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН: «…У нас есть огромный опыт, и мы хорошо знаем хитрости и повадки угнетателей-империалистов, колонизаторов…» ^[24]

На XXII съезде КПСС (октябрь 1961 г.) была принята новая Программа партии, в которой крушение колониальной системы связывалось со вступлением империализма в фазу заката и гибели. В ней, в частности, утверждалось, что «социализм противопоставляет империализму новый тип международных отношений, в основе которых лежат принципы мира, равноправия, самоопределения народов, уважения независимости и суверенитета всех стран, проведение в жизнь политики мирного сосуществования государств с различным общественным строем.» ^[23]

Можно привести выдержку из выступления Генерального секретаря ЦК КПСС Л.И. Брежнева на Пленуме ЦК КПСС 20 июня 1967 г. «О политике Советского Союза в связи с агрессией Израиля на Ближнем Востоке»: «…Агрессия Израиля, совершенная при поддержке известных империалистических кругов Запада и прежде всего Соединённых Штатов Америки, представляет собой ещё одно звено в цепи империалистической политики Запада, направленной на разжигание войны. Наиболее реакционные и воинственные империалистические западные круги во главе с США неустанно стремятся нарушить существующее в мире равновесие сил, подавить борьбу народов за национальное освобождение, преградить их движение на пути к социальному прогрессу, для чего они постоянно раздувают международные конфликты…» Так арабо-израильские конфликты воспринимались в Советском Союзе как очередной «конфликт между силами империалистических эксплуататоров и национально-освободительными силами, демократией и социальным прогрессом...». ^[9] Термин «империализм» настолько приобрёл негативную окраску, что его стали употреблять повсеместно уже без всякого основания. Его сейчас используют не так часто, как раньше, а если и делают это, то лишь в связи с определёнными событиями. Например, в связи с войной в Ливии, ^[19] кризисом в Венесуэле, ^[4] пандемией коронавируса, ^[34] отравлением российского оппозиционера А. Навального ^[48] и другими схожими кризисными явлениями. Притом, если ранее подобные заявления в большинстве своём исходили от Советского Союза, публиковались в его средствах массовой информации, то теперь подобное, по большей части, исходит от КНР: «…В Гонконге многие молодые люди рассматривают страны, которые борются против западного империализма - Россию, КНР, Иран, Кубу, Сирию, Венесуэлу и многих других — как неких зловещих уродов, как диктатуры и как «антидемократические» образования…», «Гонконг - это всего лишь один из элементов пазла в огромной неоимпериалистической игре, которую сейчас ведёт Запад на всей территории нашей планеты.» ^[52]

Сейчас довольно часто в средствах массовой информации «империализмом» называют внешнеполитические амбиции США, европейских стран и интересы любых государств с активной внешней политикой, а также используют его для определения захватнической политики колониальных империй. Но чаще всего «империализм» употребляется в выражениях, характерных для давно минувшей эпохи Советского Союза, называя империализмом всё плохое, что есть на планете, – капитализм, угнетение и т.д.: «Угнетение колониальных народов — основа империализма…Пока держится капиталистический строй, будет сохраняться и экономическое рабство пролетариата промышленных стран и колониальное рабство многомиллионного крестьянства Востока.» ^[20] Это отражает определённую эволюцию использования термина, по крайней мере, в отечественной мысли.

Интересна также и позиция КПРФ, которая приравнивает политику глобализма к империализму: «По сути, глобализм — это империализм эпохи глобализации. Впервые на это было указано в книге Г.А. Зюганова «Глобализация и судьба человечества», вышедшей в 2001 г. Затем эта характеристика глобализма вошла в Политический отчёт ЦК XV съезду КПРФ в 2013 г.» ^[10] Те, кто употребляют «империализм», вкладывают в него разный смысл, чаще всего, не давая термину хоть сколь-нибудь научного определения (или же используя один и тот же ленинский термин с его же характеристиками). Подобные высказывания порождают спекуляции, которыми одинаково легко называются империализмом произвольно взятые противоположности (для доступности подачи, из-за некомпетентности автора или для намеренного искажения термина в своих целях). Так, истинное и изначальное значение термина ускользает.

Более того, Соединённые Штаты, которые чаще всего обвиняются в империалистической политике, могут называть чьи-то действия империалистическими: «…его президентство [Дж. Буша Ст., прим. автора] проходило во время самых масштабных международных изменений послевоенного периода: крах европейского коммунизма, воссоединение Германии, распад СССР и откат российского [советского, прим. автора] империализма (rollback of Russian imperialism), а также полномасштабное участие Соединенных Штатов в наземной войне на Ближнем Востоке.» ^[36] Именно так термин, который мог бы широко использоваться в науке, становится способом обвинить соперника в агрессивности и не несёт в себе никакого глубокого научного смысла.

Современное состояние марксистской интерпретации империализма

Марксистская интерпретация империализма проявила себя как наиболее устойчивая, несмотря на то, что она даже не была однородной. Теоретиков марксизма нельзя считать однородной массой и цели написания их работ также были разными. Необходимо было не только дать описание текущему состоянию мира, мировой экономики, описать желаемое утопичное будущее, но и использовать свои материалы как агитацию для того, чтобы поднять целевую аудиторию (не слишком образованных рабочих) на мятеж с целью смены политической власти. Так и сформировалась марксистская трактовка империализма. Тем не менее, подобная трактовка, созданная как средство борьбы с «мировым заговором» (капиталистов) не лишена неопровержимых доказательств, которые и сейчас делают её не менее актуальной даже при крушении, по крайней мере, большей части социалистического блока.

После заявлений марксистов на заре XX века прошло более 100 лет, а капиталистическая система и не думала разрушаться. Капитализм свободной торговли и принципа laissez faire перешёл на время в стадию усиленного государственного вмешательства в экономику. Более того, с 1970-х г. стала заметной беспрецедентная экспансия транснациональных бизнес-структур, обуславливаемая кризисом кейнсианства, который вынудил многие предприятия перевести часть своего производства в страны третьего мира. ^{[33, c. 13]} Либерализация торговли, движение к свободному рынку, таким образом, были свидетельством не краха империализма (в его марксистском понимании), а новым витком его развития, так как свободный рынок, некая «политика открытых дверей» даёт наиболее благоприятные условия для экспансии капитала. Также ответом на мировую экономическую динамику стала тенденция к приватизации, определённого отхода от государственного «дирижирования» в экономике, усилением негосударственных экономических, политических и даже военных организаций. Вместе с «капитализмом» развивались марксистское учение, отодвигавшее мировую социалистическую революцию всё за новые и новые горизонты. К главным «грехам» капиталистической системы также стала приписываться глобализация. Например, известный американский критик корпоративной глобализации Д. Кортен полагает: «экономическая глобализация — это, по существу, современная форма явления… империализма», а основной его элемент заключается в проблеме Север-Юг. ^[13] В свою очередь, американский писатель и активист Дж. Перкинс в бестселлере «Исповедь экономического убийцы» утверждает об эксплуатации или нео-колонизации стран «третьего мира». Он объясняет это интригами корпораций, банков и правительства Соединенных Штатов, т.е., по сути, называет американскую политику глобализма «империализмом»: «…благодаря новой, изощренной форме империализма мы стремились с помощью финансов сотворить то, чего пытались достичь военными средствами во Вьетнаме. Юго-Восточная Азия дала нам понять, что армии не всесильны; экономисты ответили на это созданием более подходящего плана. Агентства по международной помощи и обслуживающие их частные подрядчики (или, точнее, обслуживаемые ими) научились успешно воплощать этот план». ^{[61, p. 137]}

Австрийский журналист, экс-член Европейского парламента Ганс-Петер Мартин и немецкий писатель, журналист-расследователь Харальд Шуманн в бестселлере «Западня глобализации» связывали «империализм» с культурным глобализмом: «…глобализация, как однажды посетовал бывший министр культуры Франции Жак Лан, отнюдь не ограничится «американским культурным империализмом» в сфере развлечений. Соединенные Штаты как «сверхдержава массовой культуры» будут не только решать, какими быть зрелищам, но и выдавать хлеб. Не имел ли бывший советник по вопросам национальной безопасности США Бжезинский в виду и это, когда, выступая в Сан-Франциско, представлял миру свою концепцию «титтитейнмента»? ^{[15, c. 335]} Особое внимание стало уделяться экологической повестке и «концепции устойчивого развития». К примеру, член Академии наук СССР и РАН Н.Н. Моисеев полагал, что «концепция устойчивого развития» не только не отвечает потребностям человечества, но и «служит интересам транснациональных корпораций и глобального империализма так называемый Pax Americana». ^{[18, c. 148-160]} Напротив, советский и российский химик, академик АН СССР (1979), вице-президент РАН В.А. Коптюг считал, что «концепция устойчивого развития» направлена на нейтрализацию дестабилизаций, исходящих «от реакционных сил глобализации и империализма, которые угрожают человечеству социальной и экологической катастрофой». ^{[16, c. 270]}

Эти новые элементы эволюции империализма (глобализация и экология) объединены заслуженным деятелем науки РФ, д.э.н., д.ф.н. А.И. Субетто. ^[26] «Глобальный империализм и ноосферно-социалистическая альтернатива» - одна из его многочисленных работ на тему проблем современного капитализма, которая уже своим названием показывает неомарксистское развитие идей альтер/анти-глобализма. В частности, А.И. Субетто называет «глобальный империализм» последней фазой развития империализма, «которая заканчивается или капиталистической гибелью человечества, или переходом человечества к новой антикапиталистической форме бытия – ноосферизму или ноосферному социализму». ^{[27, С. 469]} Эта фраза – краткая суть того, что автор описывает сотнями страниц.

Неомарксистскими исследователями в рамках теории зависимого развития был развит мир-системный анализ (С. Амин, ^[35] И. Валлерстайн, ^[3] Ж. Дюмениль, Д. Леви, ^[43] Р. Пребиш, ^[22] Т. дус Сантус ^[68]), были выявлены новые проявления империалистической политики вне агрессивной, явно выраженной колониальной экспансии. Неомарксисты сходились на изучении глобальной динамики становления транснационального капитализма, глубинной причиной которого была названа неоимпериалистическая экспансия. ^{[17, c. 41]} На фоне развития таких идей как «Конец истории» Ф. Фукуямы ^[30] такие неомарксисты как профессор Падуанского университета А. Негри и политический философ М. Хардт утверждали, что в мире образовалась новая логика и структура управления, новый глобальный порядок, который они назвали «Империя». ^[50] Этот же термин дал название концепции, объясняющей особенности глобального порядка начала XXI века и характеризующей современный этап развития неомарксизма. ^{[17, c. 41]} Под «Империей» ими подразумевалась квазигосударственная структура, состоящая из монархии (США и G7, а также международные организации, такие как НАТО, МВФ), олигархии (транснациональные корпорации и другие национальные государства) и демократии (различные неправительственные организации и Организация Объединенных Наций). Книга «Империя» имела большой успех в интеллектуальной среде и была даже названа «коммунистическим манифестом XXI века». ^{[72, p. 190-198]} Большинство из перечисленных выше неомарксистов (например, Теотониу Дус Сантус, бразильский экономист, профессор Федерального университета Флуминенсе, один из создателей теории зависимого развития и представителей мир-системного анализа) указывали на ключевое значение транснациональных корпораций, глобальных монополий, диктующих международное разделение труда и которые могут сейчас представляться марксистами как и главные акторы империализма в целом. Роль ТНК в мировой политике действительно огромна, и нет смысла доказывать, что филиалы крупнейших и влиятельнейших из них не находятся в других странах мира и чем больше ТНК, тем больше государств она затрагивает либо своим производством, либо возможностью реализации своих товаров и услуг. Такие державы как США всегда защищают свои компании, при возможности чередуя дипломатические методы с угрозой использования вооружённых сил. Также одним из элементов использования империализма транснациональными корпорациями является делокализация – перенесение производства в страны с низкой заработной платой.

Тем не менее, не стоит полагать, что ТНК существуют принципиально отдельно от государств. Важной формой сотрудничества ведущих государств и ТНК является «военное кейнсианство». Дестабилизация обстановки в богатых ресурсами развивающихся странах требует военного вмешательства, обеспечение которого становится стабильным источником поддержки высокотехнологичных производств. Возможность с помощью военной силы «своих» государств контролировать те или иные страны оборачивается для ТНК выгодными контрактами и преференциями. Так ТНК, даже имея единственной целью получение прибыли, невольно часто помогают «родным» государствам в развёртывании гегемонии, и можно сказать, что именно этот симбиоз и является современным империализмом с марксистской точки зрения (некой новейшей формой ГМК). Глобальный финансовый рынок вопреки идеологемам неолиберализма не является царством безгосударственной свободы и не работает эффективно без применения ведущими державами жёсткой и мягкой силы, обеспечивающих как статус-кво, так и преимущества сильных в конкурентной борьбе. ^[7] Соответственно гипотетический симбиоз державы и его ТНК, их совместная или одиночная деятельность в мировой политике и является современным империализмом. Можно также утверждать, что ТНК могут преследовать исключительно свои интересы и даже косвенно не помогать странам базирования (дислокации штаб-квартиры). В таком случае, ТНК сами могут являться субъектами империалистической агрессии. ^{[2, c. 35]} А это означает их возможности, в определенной мере, диктовать свои условия по всему миру, подавлять конкурентов, влиять на внутреннюю политику других стран (лоббировать) и даже формировать общественное сознание– т.е. делать то же самое, что могли бы себе позволить мировые державы.

Более того, сегодня в большинстве развивающихся стран (которые ранее называли «страны «третьего мира») насчитывается, по меньшей мере, 50000 негосударственных организаций, получающих более 10 миллиардов долларов финансирования от международных финансовых учреждений, евро-американо-японских правительственных учреждений и местных органов власти. Менеджеры крупнейших НПО (неправительственных организаций) управляют миллионными бюджетами с зарплатами и льготами, которые сопоставимы или выше чем бюджеты многих государств. «Они летают на международные конференции, совещаются с высшими финансовыми директорами и принимают политические решения, которые затрагивают в подавляющем большинстве случаев миллионы людей.» ^{[62, p. 429]}

По мнению ряда экспертов, суждения которых, вероятно, можно считать промарксистскими, многие негосударственные организации созданы для служения империалистическим государствам. ^{[62, p. 429]} В их реальные задачи (помимо или даже вопреки заявленным) входят дополнение работы МВФ, подталкивание приватизации «снизу» и демобилизация народных движений, с целью подорвать сопротивление империалистическим государствам или, с точки зрения марксистов, капиталистам, которые этими государствами и управляют. ^{[62, p. 429]} Американский профессор социологии Дж. Петрас полагает, что в действительности НПО не являются «неправительственными организациями» - они получают средства от зарубежных правительств, работают в качестве частных субподрядчиков местных органов власти и/или субсидируются корпоративными финансируемыми частными фондами, имеющими тесные отношения с государствами. Часто они открыто сотрудничают с правительственными учреждениями в стране или за рубежом. Их программы подотчетны не местному населению, а зарубежным донорам, которые «рассматривают» и «контролируют» деятельность НПО в соответствии с их критериями и интересами. ^{[62, p. 433]} Международные неправительственные организации считаются выразителями общественного мнения, способствующие формированию гражданского общества. Однако на самом деле значительная их часть, по сути, превратилась в продолжение государственных структур ряда стран. ^{[33, c. 14]} Эти утверждения иллюстрируют империалистический симбиоз НПО и государства.

Директора НПО в качестве новых вице-королей осуществляют надзор и обеспечивают соответствие целям, ценностям и идеологии доноров, а также надлежащее использование средств. ^{[62, p. 434]} Например, типологизация по географическому критерию показывает, что большинство (67%) неправительственных организаций (НПО), включенных в реестр Мировой организации НПО (WANGO), имеет западное происхождение и членство. ^{[33, c. 6]} Это может доказывать до сих пор продолжающуюся эру нового империализма или неоколониализм. По данным, опубликованным в журналах «Foreign Affairs» и «Euro Money», около половины всей капитализации фондовых рынков мира приходится на долю 25 крупных городов. Более половины всех операций валютных рынков сосредоточены в Лондоне, Нью-Йорке и Токио. Три американских конгломерата (Морган-Стэнли-Дин-Уоттер, Мерл-Линч и Голдман-Сакс) участвуют в четырех пятых всех крупных мировых финансовых операций по слиянию и поглощению. ^{[21, c. 9]} Говоря об империализме XXI века нельзя обойти развитие «нового империализма». Профессор А.В. Бузгалин полагает, что новый империализм начала XXI в., согласно марксисткой логике, можно охарактеризовать не только унаследованными чертами, но и приобретением ряда новых, кардинально отличных от «старого империализма» свойств. В первую очередь, автор выделяет смену объекта империалистического воздействия. Бузгалин не выделяет новых причин империалистической политики (выход капитала «за рамки государственных границ вследствие переразвитости национального капитализма и хронического внутреннего перенакопления… [капитала, прим. автора]», ^{[2, c. 34]} однако полагает, что современная экспансия преимущественно устремлена на индустриально развитые и развивающиеся по капиталистической модели страны, которые юридически имеют статус самостоятельного и суверенного субъекта международных отношений, в отличие от прошлой модели взаимодействия с аграрным полуфеодальным миром колоний.

Империализм современности, в данном случае, структурно схож с империализмом прошлого, но имеет совершенно иное институциональное оформление (например, правила свободного рынка). ^{[2, c. 34-35]} Более того, империализм (а особенно современная его форма) не может являться исключительно вывозом капитала и включает в себя установление господства над экономикой «принимающих государств», сохранение права интеллектуальной собственности через контроль за технологиями, а также определенное управление финансами в их границах. Согласно такой логике, только то государство, которое может обеспечить своему капиталу необходимые условиях для глобальной гегемонии и может быть настоящим субъектом империализма. ^{[2, c. 36]} Большой интерес исследователей империализма приковало вышедшее в 2003 г. исследование американского философа и социолога Дэвида Харви «Новый империализм», выполненное в духе марксистской методологии. ^[51] Феномен «Нового империализма» связывается с лидирующей ролью США в современном мире, иными словами, старый империализм был европеизацией мира, а новый империализм – американизацией мира. По мнению Харви, старый империализм характеризовался в большей степени связью политико-экономических процессов. Если в эпоху первоначального накопления капитала для открытия новых рынков требовалась сила (например, Опиумные войны), то при новом империализме финансовые рынки сами предлагают капиталистам то, что они ранее должны были насильственно отбирать в прошлом. Согласно Харви, старый империализм осуществлялся преимущественно политической экспансией, то для нового характерна экономическая. Если старый империализм приводил к регионализации мира, то новый империализм – к глобализации. Логика экспансии капитализма при старом и при новом империализме практически одинакова, поменялись лишь методы.

Особый интерес представляет исследование австрийско-английского профессора Кристиана Фукса. В своей статье «Новый империализм: информационный и медийный империализм?» он полагает, что «империализм возродился и качественно трансформировался, что благодаря капиталистическому развитию и кризису появились новые качества капитализма и сохранились другие, и что эти новые качества, с одной стороны, представляют собой возврат к капиталистическому империализму, но, с другой стороны, сегодня существуют аспекты империализма, которые отличаются от империализма, описанного Лениным, Люксембург, Каутским и Бухариным 100 лет назад.» ^{[46, p. 35-36]} Статья Фукса представляет определённую важность не только для рассмотрения актуальности марксистской концепции для современного мира, но и приведением многочисленных таблиц, доказывающих это, а также позиции многих современных исследователей империализма.

Одним из основных аспектов империализма в современном мире Фукс видел связь империализма и информационного сектора. Он полагал, что такая связь не является специфической для нового империализма. ^{[46, p. 37]} Так, например, английский профессор, специализирующийся на медиакоммуникациях Оливер Бойд-Барретт показал, что уже в XIX и начале ХХ века крупные информационные агентства Havas, Reuters и Wolff «базировались в имперских столицах», а их экспансия «была тесно связана с территориальным колониализмом конца XIX века». ^{[39, p. 23]} Фукс приводит актуальные таблицы для аргументации применимости ленинской теории к современному миру. Ниже приведены некоторые из них:

К. Фукс полагает, что наибольшая доля слияний и поглощений приходится на финансовый сектор. В информационной сфере отраслях на небольшое число крупных компаний приходится основная доля от общего числа сотрудников, общего оборота и общей добавленной стоимости. Это данные только одной сферы экономической жизни общества.

Выводы Фукса можно дополнить характерным примером появления информационной олигополии в США: Ещё в 1983 г. около 50 корпораций контролировали подавляющее большинство всех средств массовой информации, а к 2018 г. можно выделить только 6 мегакорпораций, которые поглотили всех своих конкурентов. ^[29] Данная ситуация в информационной сфере может также повторяться в иных областях предоставления товаров и услуг. Фукс приводит соответствующую таблицу для подтверждения актуальности ленинского тезиса о том, что при империализме крупные компании доминируют в экономике и разделяют между собой сферы влияния и рынки. Согласно исследованию, на развитые страны приходится от 80% и выше мировых корпораций, которые своей деятельностью охватывают практически все возможные виды товаров и услуг.

Не теряет и своей актуальности, по мнению Фукса, и утверждение Ленина о том, что при империализме существуют не только колонии и колониальные державы, но и полуколонии, политически независимые страны, которые опутаны сетью финансовой и дипломатической зависимости. ^{[46, p. 55]} Профессор также считает, что Соединенные Штаты, безусловно, сегодня являются доминирующей мировой военной державой и успешно навязывают свою волю военными средствами без особого сопротивления со стороны других стран. Явно иллюстрирующими примерами американского империализма Фукс считает вторжения США в Афганистан и Ирак.

Причинами этих вторжений могут считаться: обеспечение доступа к нефти как экономическому ресурсу; обеспечение глобальной геополитической гегемонии; расширение экономической мощи США в экспорте капитала и товаров в условиях укрепления позиций Европы и Китая; завоевание стратегических стран на Ближнем Востоке, чтобы лучше подготовиться к ограничению влияния исламских наций и групп, которые бросают вызов западному господству в мире или борьбе за распространение неолиберального капитализма по всему миру. Можно представить, что причины этих войн являются комбинацией некоторых или всех этих элементов. И что самое важное, вне зависимости от того, какие факторы считаются приоритетными, «войны против Афганистана и Ирака, глобальный терроризм и потенциальные будущие войны против таких стран, как Иран, Пакистан, Сирия, Ливия, Венесуэла или Боливия (по крайней мере, война в Сирии действительно произошла, как и предсказывал Фукс., примечание автора), показывают, что война за обеспечение геополитического и экономического влияния и гегемония является неотъемлемой чертой нового империализма и империализма в целом.»^{[46, p. 56-57]}Хотя инвестиции, торговля, концентрация капиталов, транснационализация, программы структурной перестройки, в связи с которыми МВФ и ВБ требуют от стран-заемщиков осуществления определенной политики для получения новых кредитов, ^{[69, p. 43]} являются экономическими стратегиями империализма, при которых не прибегают к военным средствам, вполне вероятно, что не все территории могут контролироваться империалистическими державами и что возникнет определенное сопротивление. Для того чтобы сдержать этот отпор, преодолеть кризисы и обеспечить экономическое влияние капитала в последней инстанции, война является конечным средством, продолжением империализма с неэкономическими средствами для достижения экономических целей. ^{[46, p. 57]} Такое новое определение войны окончательно дополняет империализм с точки зрения, по крайней мере, марксизма.

Наконец, следует завершить разбор марксистской трактовки разрешением вопроса, проходящего красной нитью через всё исследование – связь между империализмом, протекционизмом и свободной торговлей. Хотя большинство разобранных выше теоретиков утверждало, что режим свободной торговли противостоит империализму, а протекционизм является его яркой формой и любой возврат к нему со стороны государства является проявлением империализма, можно утверждать, что для крупных капиталистов режим свободной торговли, по большей части, является более выгодным режимом, так как позволяет охватить весь мир, распространять по нему свои товары и услуги, а значит он даже более империалистичен.

В целом, можно сказать, что марксистская трактовка не претерпела значительных изменений, а взгляды теоретиков данного направления значительно не отличаются друг от друга. Однако марксистская трактовка имеет устоявшиеся рамки, любой выход из которых будет рассматриваться как немарксистский подход к объекту изучения, а значит, с точки зрения некоторых групп наиболее ярых приверженцев, неправильный.

Тем не менее, несмотря на все данные претензии, марксистская трактовка империализма, обновлённая Фуксом ленинская теория показывают, что мы можем считать современный мир и современный мировой порядок империалистическими. Вся история Холодной войны строилась на противостоянии двух центров биполярного мира – социалистического с центром в СССР и капиталистическо-империалистического с центром в США. Следуя простейшей логике, оставшаяся сверхдержава распространила свои механизмы мироустройства практически полностью на глобальный уровень. По крайней мере, это ощущалось в 1990-е и 2000-е годы.

Интерпретация империализма в духе политического реализма

Несмотря на то, что выше было доказано, что марксистский подход в интерпретации империализма может быть использован касательно объяснения текущего миропорядка, это не означает, что он единственный, который может быть применён. Так же тот факт, что существует лишь одна оформившаяся трактовка в границах одной парадигмы не означает, что один и тот же феномен нельзя изучать с точки зрения других парадигм.

Национальное суверенное государство (а не классовая борьба марксистов) первично для данной парадигмы, оно – основа системы международных отношений. Негосударственным акторам не уделяется много внимания или, по крайней мере, их роль можно привязать к тому, что было описано в прошлом параграфе. У каждого государства есть свои национальные жизненно важные интересы, которое оно старается воплотить в жизнь через активную, а порой даже агрессивную внешнюю политику, развязывая войны, заключая военно-политические союзы, превращая мировую анархию в заточенный под себя порядок или же приводя к смене этого же порядка на более выгодный для себя. Можно с большой уверенностью утверждать, что государство вполне может применять любые возможные средства - законную войну (интервенция по постановлению ООН, оборонительную войну, участие в мелких конфликтах, обращение к помощи частных военных компаний), экономические рычаги, дипломатию, культурный диалог (или навязывание своей культуры и языка) и другое для осуществления своих внешнеполитических планов.

В соответствии с вышесказанной общей теоретической характеристикой парадигмой возможно найти политреалистскую трактовку империализма, описать условия, в которых он осуществляется, его прошлое, настоящее и будущее, акторов, которые могут его осуществлять, методы, причины и последствия. Следует предположить, что империализм неразрывно связан и с историей человечества и с мир-системной теорией империализма так детально описанной профессором Галтунгом в статье «Структурная теория империализма». ^[47] Кроме того, концепцию империализма в духе политреализма представил миру и Шумпетер. ^[66]

Исходя из работ немарксистских исследователей, можно утверждать, что империализму нельзя дать субъективную оценку, так как это объективная, закономерная, историческая деятельность (политика, внешнеполитическая стратегия) держав и тех, кто стремится ими стать, расширение своих возможностей, экспансия территорий, наращивание своего потенциала для распространения своего влияния или укрепления этого влияния, получения с этого экономической прибыли (не всегда, не во всех случаях), стремления по сохранению текущего выгодного мирового порядка или деятельность, направленная на его свержение для осуществления лидерства, а лучше продолжительной по времени гегемонии и нарушения в связи с этим суверенитета других акторов международных отношений и мировой политики.

Формирование соответствующей немарксистской концепции империализма вполне подходит для первой половины XXI века. Во многом это связано с современной неопределенностью международных отношений, а также с размыванием суверенитета. Французский экономист Клод Серфати, сотрудник Института экономических и социальных исследований, полагает, что исследователи могут больше не боятся использовать термин «империализм» для обозначения отношений господства и политической опеки, которые они считают необходимыми для установления в отношении определённых частей мира. ^{[67, р. 96]}

Ключевым элементом определения является сильное суверенное государство – мировая держава, однако, в связи с мировыми тенденциями, такими как глобализация, может оказаться, что данная концепция описывает уже характерные черты прошлого международных отношений. Тем не менее, либерально-идеалистические тенденции вполне могут и не достигнуть прогнозируемых результатов, и данная концепция империализма в будущем (а может, и в настоящем) будет иметь достаточный потенциал для применения в современной мировой политике – объяснения исторических, политических, экономических и культурных событий и процессов на мировой арене. Определение выше можно считать выполненным в духе классического политического реализма, и оно дополняет, объединяет многие изучаемые исследователями-реалистами объекты.

Можно полагать, что империализм является благом в соответствии с реалистской теорией гегемонистической стабильности, согласно которой международная система, с большей вероятностью останется стабильной при наличии доминирующей мировой державы, гегемона. ^{[49, p. 107]} Главенствующее империалистическое государство не может допустить усиления мощи своих потенциальных конкурентов, угроз своему лидерству и доминированию и осуществляет любые доступные и возможные действия для предотвращения этого. Данная теория вместе с теорией передачи власти А.Ф.К. Органски, ^[60] теорией длинного цикла Джорджа Модельски, ^[57] К-Циклами Н.Д. Кондратьева, ^[12] «волнами» Саймона Кузнеца ^[55] и «структурной теорией империализма» Йохана Галтунга в сочетании друг с другом могут формировать новый широкий научный взгляд на империализм, отношение целой парадигмы.

Более того, известный итало-американский профессор политологии А.Ф.К. Органски создал иерархию государств, на основе которой также можно составить представление о том, какие государства можно считать империалистическими. ^[60] Органски выделил от четырёх до пяти групп стран: доминирующее государство (сверхдержава, обладающая самой большой долей ресурсов власти - населения, производства и политической и военной мощи, основавшая мировой порядок и получающая от него преимущества), великие державы (крупные и исторически серьёзные игроки на мировой арене, обладающие потенциалом для становления сверхдержавой, которые могут быть на стороне доминирующего государства или пытаться противостоять ему), средние и малые державы (также их можно назвать региональными державами, которые могут являться и странами периферии Центра и странами центра Периферии и могут иметь потенциал доминирования в регионе, аналогичный тому, что имеет доминирующее государство в мировом масштабе, но они не в состоянии бросить вызов доминирующему государству и существующему миропорядку), а также зависимые страны (остальная часть государств, обладающих небольшими возможностями в собственных географических регионах и имеющих незначительное влияние и проекцию вне своих границ). Основываясь на данном списке традиционных акторов международных отношений можно заявить, что первые четыре типа могут считаться империалистическими странами, но в зависимости от их положения вниз в пирамиде Органски они будут способны использовать всё меньшее количество методов и форм. Также очевидно, что державы более высокого ранга будут воздействовать как на зависимые страны, так и на державы более низкого ранга.

Также империализм является и вечной целью державы, воплощая в себе комбинацию вечных целей, выявленных французским политологом и философом Раймоном Ароном: стремление к безопасности, силе и славе, в жажде расширения пространства, увеличения населения государства и распространения идеологии и ценностей данного актора. ^{[37, p. 82-87]} Это, в свою очередь, также хорошо сочетается с идеями одного из основателей парадигмы Ганса Моргентау, который утверждал, что цели различных видов публичной политики направлены на укрепление позиций государства на международной арене, на его доминирование над другими странами. ^[58] Среди выделенных им трёх базовых моделей политики любого государства (1-статус-кво, 2-накопление и возрастание власти, 3-демонстрация силы) Моргентау прямо называл одну из них – политику, ориентированную на накопление властных полномочий и возрастание империалистической власти. Тем не менее, если исходить из заданного выше определения империализма целесообразнее было бы утверждать, что все три модели являются типами империализма. Моргентау не давал своего определения империализма, хотя и упоминал его, что ещё раз доказывает даже при наличии упоминания данного термина теоретиком политреализма отсутствие подробного разбора империализма с точки зрения данной парадигмы. Кроме того, Моргентау называл империализмом только ту политику государств, которая направлена на изменение текущего миропорядка. ^{[58, p. 51]} Примечательно то, что Моргентау также описывал цели империалистической политики, которые прекрасно сочетаются с изложенными выше акторами империализма: мировое господство и доминирование (соответствующая цель сверхдержавы, империалиста-лидера, империалиста-гегемона), гегемония/лидерство в масштабах континента (соответствующая цель великой державы), региональное доминирование и локальное господство-подчинение (для средних и малых держав соответственно). ^{[58, p. 52]}

Стоит также окончательно определить соотношение между империализмом и колониализмом. «Первопроходец» империализма Гобсон, как уже было разобрано выше, разделял данный понятия. Однако, следует предположить, что колониализм является частью политики империализма и является характерной чертой империализма так называемых морских империй. Также колониализм можно разделить на типы, некоторыми из которых могут быть классический колониализм (подчинение туземных народов, которое Гобсон и называл империализмом) и переселенческий колониализм. Моргентау утверждал, что одной из возможностей проведения империалистической политики является существование слабых государств или, так называемых, «политически пустых пространств», т.е. возникновения ситуации, когда появляется возможность колониального империализма либо возникновения единых федеративных государств (при утрате суверенитета некоторыми нациями). ^{[58, p. 51]}

Также вышеуказанное определение соотносится с идеей вмешательства – целенаправленных действий государств по оказанию влияния на политическую систему другого государства против её воли, используя различные средства принуждения для достижения политических целей. ^{[1, c. 98]} Империалистическая держава ради сохранения своего доминирования будет идти на любые действия вплоть до прямого/непрямого контроля других акторов. Также, согласно Оксфордскому словарю, империализм является «системой, в которой одна страна контролирует другие…» или «факт усиления влияния могущественной страны на другие страны через бизнес, культуру и т. д.» ^[53]

Идеи Моргентау частично совпадают с взглядами Йохана Гальтунга. Моргентау выделял три метода, с помощью который может осуществляться империализм – военный (прямое военное воздействие, демонстрация силы), экономический (экономическое влияние, в том числе с помощью ТНК – транснациональных корпораций) и культурный (использование мягкой силы). ^{[58, p. 54]} К этому списку стоит добавить и политический метод. Теми же самыми категориями и мыслил Гальтунг, только называл их типами империализма. Тем не менее, кажется более целесообразным использовать именно деление на методы империализма для укрепления и дополнения создающейся политреалистской трактовки империализма, а типами империализма назвать три модели политики государства Моргентау: 1) политику, ориентированную на сохранение, консервацию текущего миропорядка — сохранение Status Quo, 2) политику, ориентированную на накопление властных полномочий и возрастание власти, 3) политику демонстрации силы. ^{[58, p. 35]}

Другой авторитетный представитель парадигмы Арнольд Уолферс ввёл термины «мягкой» и «жесткой» силы в духе политреализма: власть (сила, мощь) и влияние, где первый - это способность актора изменить поведение других международных акторов путем принуждения (т.е., исходя из определения, нарушая их суверенные права на проведение собственной политики и вынесение собственных решений в собственных интересах), а второй термин - способность изменить поведение посредством убеждения. ^{[71, p. 104]}

Вышеизложенное определение империализма соответствует не только трудам классиков политического реализма, но и работам «нового поколения», неореалистам. Например, политолог, профессор Чикагского университета Джон Миршаймер, опираясь на идеи создателя структурного реализма (неореализма) Кеннета Уолтца, разработал теорию наступательного реализма, согласно которой внутри перманентно анархичной системы международных отношений государство ради своих эгоистичных интересов, для обеспечения своей безопасности должно преобладать и доминировать над другими, максимизировать собственное влияние. ^{[56, p. 9]} Нарушение государственного суверенитета также рассматривается в рамках определения как империалистический акт. Один из отцов-основателей теории международных отношений Э. Карр полагал: «Неуместность государственного суверенитета - идеология доминирующих держав, которые рассматривают суверенитет других государств как препятствие для использования своего собственного преобладающего положения». ^{[41, p. 18]} Международное право, согласно данной логике, будет являться одним из наиболее удобных механизмов для закрепления статуса-кво или разработки выгодных юридических норм для отдельных групп стран. Кроме того, исходя из таблицы Й. Галтунга, можно вполне логично заявлять, что империализм может совершаться и различными коммерческими организациями, и различными идеологическими движениями (например, коммунистическим движением). ^{[47, p. 96]}

Если исходить из определения, привязывающего империализм к державе, воплощающей свои внешнеполитические амбиции в жизнь, следующей своим эгоистичным национальным интересам, то с точки зрения раскрываемой парадигмы, империализм существует, как минимум, с начала существования Вестфальской системы международных отношений, с момента появления национального государства, его суверенитета и так далее, а, как максимум, с момента существования первых держав, включая державы античного мира. Термин «империализм» возник в эпоху расцвета колониализма, но, можно полагать, что колониализм является одной из форм империализма, по большей части, удобной для морских империй. Такая определённо континентальная империя как Россия действительно колонизировала земли на северо-востоке Евразии, но такое проявление империализма принято считать только политикой колонизации – освоением новых земель, а не колониализмом – особой чертой западной экономико-географической системы, что можно назвать талассократией.

Соответственно можно утверждать, что указанный феномен не является исключительным продуктом капитализма и скорее связан с сущностью государства (согласно теоретикам политреализма), а экономическая система является скорее показателем господства определённых групп держав. Более того, согласно подобным рассуждениям любой мировой порядок также может считаться империалистическим, вне зависимости от того одна держава заинтересована в нём или некоторое количество держав.

Одним из самых сложных вопросов современности занимает роль неправительственных организаций. Согласно вышеизложенному определению только держава может осуществлять империализм. Согласно также вышеизложенной (нео)марксистской трактовки НПО также могут являться продолжением политики государств, новыми средствами влияния и опорами их власти. Данная позиция имеет вполне обоснованное право на существование, но можно ли считать некоторых негосударственных акторов империалистами сейчас или потенциально в будущем при условии, что державность может быть утрачена всеми государственными образованиями? Ост-Индская компания, одна из первых мировых корпораций, осуществляла собственные действия на международном поле, правда, не без содействия британского правительства. Современные крупнейшие международные организации также нельзя считать акторами империализма, скорее его средствами, осуществляющими действия, необходимые для их самых важных членов – держав. Например, Международный Валютный Фонд в большей или меньшей степени стал инструментом богатых стран для экономического и идеологического контроля бедных стран. ^{[63, p. 50-57]} Соответственно, следует подчеркнуть, что НПО не являются на данный момент акторами империализма, так как государство – уникальный институт, обладающий суверенитетом и не осуществляющий единственную функцию получения прибыли. Но тем не менее, при помощи негосударственных акторов может проводится империалистическая политика.

Действительно «геометрия» империализма очень сложна и не может быть сведена только к одному аспекту, причине, показателям. ^{[38, p. 147]} Можно утверждать, что империализм неуязвим, непобедим, неприступен, крушение империалиста даст шанс появлению новых империалистических держав или их победе, даже в тех случаях, когда они прежде заявляли, что боролись с ним в отношении первой державы. Такие страны могли пользоваться подобными лозунгами как раз осуществляя культурный метод империализма. Многие исследователи империализма называли варианты, с помощью которых можно бороться или сокрушить данный феномен. Как указанно, в определении выше, империализм – объективная и историческая политика, поэтому может существовать мнение, что бороться с ним неестественно, как бороться с существованием самих государств. Тем не менее, империализм не сможет существовать без держав, при условии деления мира на огромное множество мелких взаимозависимых образований, каждое из которых будет лишено сил, возможностей, ресурсов для того, чтобы подчинить себе даже ближайших соседей, стать империей. Более того, связывание гегемонии с империализмом не является новой идеей, так как сам основатель теории о мировых порядках Хэдли Булл образно называл гегемонию «империализмом с хорошими манерами». ^{[40, p. 8-10]}

Особое внимание следует уделить и связи империализма с процессом глобализации. Известный британский историк, профессор Гарвардского университета Нил Фергюсон в нашумевшей в своё время книге «Империя: чем современный мир обязан Британии» писал, что процесс развития британского империализма это прежде всего история глобализации, а точнее – «англобализации» мира. ^{[28, p. 30]} Об этом также свидетельствуют и исторические факты, предоставленные самим историком: «Когда британцы управляли некоей страной (или только оказывали влияние на ее правительство, поигрывая военными и финансовыми мускулами), они, как правило, стремились привить — или хотя бы передать — ей определенные черты собственного общества. Вот наиболее важные из них: английский язык, английские формы землевладения, шотландское и английское банковское дело, общее право, протестантизм, командные виды спорта, минимальное участие государства [взгляд на государство как на «ночного сторожа», прим. автора] собрания представителей, идея свободы.» Соответственно, перечисленные Фергюсоном типы глобализаций (товарного рынка, рынка труда, культуры, государственного управления, финансового рынка и всемирный характер войны) являлись изначально последствиями британского глобализма, распространения своего влияния на мир, всех типов колонизаций, а значит – глобализация является, как и последствием империализма, так и его проявлением. Так называемое имперское строительство есть не что иное как построение империи в мировом масштабе, и одним из вариантов такого строительства будет возглавление объективного исторического процесса глобализации. Предположительно, такой вариант более мирный, человечный и безболезненный по сравнению с другим вариантом строительства глобальной единой империи – мировой войной.

Тем не менее, раз империализм – явление в истории долговременное, с уходящим вдаль прошлым и неясным будущем, то его можно подразделить на фазы. И в данном случае может быть несколько вариантов. Один из них подразумевает, что империализм менял свои формы в зависимости от мирового порядка и мировой системы международных отношений. В зависимости от доминирующих держав менялись и методы осуществления, типы, формы империалистической активности, приоритет в их использовании также менялся. Одна из таких форм уже была названа ранее – колониализм. Капитализм (особенно характера свободной торговли), таким образом, можно назвать ещё одной формой проявления империализма (а не империализм подфазой капитализма) удобной с экономической точки зрения политикой, направленной на конструирование мирового порядка и системы подчинения.

С другой стороны, можно составить периодизацию, привязанную к трём вышеупомянутым методам империализма (военный, экономический, культурный) и с их помощью обозначить фазы империализма. В таком случае, первый из них будет наибольшим образом проявлен во времена доиндустриального периода и является классическим пониманием данного термина немарксистами – прямые завоевания, экспансии. Экономический метод более сложен, связан уже с индустриальной эпохой, тогда, когда появилась марксистская трактовка и его можно отнести к мир-системной теории и глобализации, экспансии капиталов, построение зон свободной торговли, строительству собственных регионов и так далее. Культурный метод наибольшим образом проявляется в унификации культур (романизация, ^{[44, p. 1]} американизация), распространении мировых языков (распространённый в мировом масштабе язык свидетельствует об империалистичности страны этого языка), единого международного права и так далее. Например, британский лингвист Роберт Филлипсон, создатель теории лингвистического империализма, полагал, что лингвистический империализм можно рассматривать как подтип того, что он называл культурным империализмом. ^{[63, p. 50-57]}

Несмотря на привязывание каждого метода к одному из этапов развития человечества, стоит заметить, что названное выше «преобладание» одного из них допускает использование остальных методов в меньшей или даже в равной степени. Также, например, в статье д.и.н., профессора кафедры американских исследований факультета международных отношений Санкт-Петербургского Государственного Университета Н.А. Цветковой сравниваются параллельные усилия советской и американской оккупационных администраций в Германии по реформированию университетской системы после Второй мировой войны. Так, после образования ГДР и ФРГ обе сверхдержавы стремились навязать свои академические институты и стандарты университетам в своих германских государствах и индоктринировать профессоров и студентов. В статье утверждается, что американизация и советизация были структурно аналогичными попытками «культурного империализма». Несмотря на название статьи «Почему невозможен культурный империализм?..» Цветкова всё же делает вывод «культурный империализм возможен в институциональном смысле…», но считает, что обе сверхдержавы потерпели поражение и не смогли изменить мировоззрение граждан ФРГ и ГДР. ^{[32, c. 171]} Тем не менее, можно утверждать, что, с момента воссоединения Германии и распада социалистического блока, западные (американские) ценности уже несколько десятилетий успешно преобладают на территории центральной Европы. Соответственно, в конечном счёте, один из империализмов победил на определённой территории и, скорее всего, используя комплекс методов, а не только один из них.

Вышеупомянутый метод культурного империализма можно считать давно действующей практикой продвижения, выделения и искусственного привнесения культуры одного общества в другое, индоктринация населения. Так исследованиями культурного империализма как формы невоенной гегемонии занимаются теоретики постколониализма, в частности его основатель Эдвард Саид. Культурный империализм также соотносится с такими терминами как «империализм СМИ», «культурная зависимость и доминирование», «культурная синхронизация», «электронный колониализм», «информационный империализм», «идеологический империализм», ^[70] «пропаганда», «индоктринация», «мягкая сила» и другими. Кроме того, Э. Саид в своей работе «Культура и империализм», продолжении «Ориентализма», замечал, что колониальный империализм оставил культурное наследие (ранее) колонизированным народам, которое останется в их современных цивилизациях и тем самым продолжающийся после распада колониальной системы культурный империализм имеет огромное воздействие на международные системы власти. ^[65] В свою очередь, работа французского философа и социального теоретика Мишеля Фуко сильно повлияла на использование термина культурный империализм - власть глубоко связана с концепцией «правды», которая является культурно определённой, неотделимой от идеологии, которая часто совпадает с различными формами гегемонии. ^[45]

Особое внимание следует уделить связи между понятиями «империя» (также образованному от этого слова прилагательному «имперский») и «империализм». Несмотря на неопределённые старания, попытки отделить эти два термина друг от друга кажутся противоестественными. Если главный субъект империализма – держава, то может быть создана следующая формула: не каждая держава - империя, но каждая империя – держава. В таком случае, «имперский» может входить в название институционального образования (такого как Имперский военный музей (Imperial War Museum) в Лондоне), а словосочетание «имперская политика» будет направлено скорее вовнутрь своего Pax. Империализм, в свою очередь, так и останется названием внешней политики получения и удержания господства. Следовательно, согласно данной логике словосочетание «имперский империализм» ^{[25, c. 260-267]} будет необоснованным повторением данных элементов державности (даже если им обозначается «империализм доиндустриальных империй» ^{[25, c. 266]}).

В завершении создания концепции империализма следует заметить, что изложенное в начале параграфа определение не является «взятым с потолка», а, во многом, повторяет позиции большинства исследователей-немарксистов. Так, например, южноамериканский профессор истории и географии Университета Консепсьон, доктор социальной истории Феликс Кирос в одной из своих работ указал, что для большинства исследователей империализм означает «практику господства могущественных наций или народов для расширения и сохранения своего контроля или влияния на более слабые нации или народы». ^{[64, p. 1]}

Заключение

Вне зависимости от точки зрения, с которой можно выявить сущность империализма, можно полагать, что «империализм» будет заключаться в упорядочивании державой мировой анархии под своё управление, в намеренном нарушении суверенитета других акторов международных отношений вследствие многочисленного ряда целей: влияния, ресурсов, безопасности, прибыли и других.

Основными парадигмами, в рамках которых можно дать полноценную трактовку империализма, являются марксизм и политический реализм. В соответствии с первой из них, понятие империализма можно подразделить на две основные ветви: ортодоксальную и прогрессивную. Такое разделение вполне обосновано и соответствует также и логике деления марксистов на «ортодоксальных» и «ревизионистов». ^{[5, c. 19]} Апогей ортодоксального понимания империализма лучше всего закрепился в наиболее известном в России труде в этой области В. И. Ленина «Империализм как высшая стадия развития капитализма», в которой автор использует классический марксистский подход формационной теории и классическую марксистскую логику в ярко выраженной революционно-идейной окраске. Теория об империализме как конечной фазы капитализма должна была стать «идейной брошюрой», подчеркивающей конец старого мира и начало новой эры истории человечества, которая, как полагало большинство макрсистов-революционеров, должна была наступить в 20-е годы XX века посредством мировой пролетарской революции. Данное исследование выявило, что, с закрепившейся ортодоксальной марксистской точки зрения, человечество всё ещё существует в рамках «высшей стадии капитализма».

Прогрессивной интерпретацией империализма в рамках марксизма можно считать теорию К. Каутского, который не был столь оптимистичен и полагал, что империализм будет развиваться ещё долгие десятилетия, опутывая мир сетями транснациональных корпораций. Более того, Каутский предсказал империализм в роли политики главнейших капиталистических держав по совместной эксплуатации мира интернационально объединённым финансовым капиталом. Каутский давал интерпретацию, схожую с либерально-идеалистической парадигмой международных отношений, предполагающей объединённый глобальный мир, в котором не существовало бы серьезных конфликтов между державами, что устранило бы возможность повторения мировых войн между капиталистическими странами. Главным фундаментальным различием между этими двумя марксистскими интерпретациями является то, что Каутский выделил следующую фазу империализма (а значит, новую подфазу капитализма), вопреки другим теоретикам марксизма, что и повлекло за собой определённые спорные вопросы. Этот подход также во многом отражает современное состояние международных отношений.

В рамках парадигмы политического реализма была выполнена задача формирования–синтезирования разрозненных немарксистских интерпретаций империализма в духе вышеуказанной парадигмы в единую концепцию империализма, равной по своему весу марксистской, способной дать альтернативное, универсальное объяснение системы международных отношений и в исторической перспективе, и в качестве объяснения текущих событий на мировой арене. Наиболее лаконичным высказыванием, передающим суть вышеизложенной концепции будет следующее определение: империализм является практикой господства держав для расширения и сохранения своего контроля или влияния на более слабые государства.

Таким образом, в данной работе раскрыты два основных подхода к определению империализма с точки зрения, как марксизма, так и политического реализма. Если затрагивать иные парадигмы теории международных отношений, то, например, империализм вряд ли может быть объяснён либерально-идеалистической парадигмой, которую саму можно рассматривать как «мягкий» инструмент империализма по построению особой международной архитектуры в интересах определённых держав или определённых групп населения. Именно мир победившего неолиберализма похож на мир ультраимпериализма К. Каутского.

С точки зрения парадигмы конструктивизма империалистом является тот, кто сам себя идентифицирует как империалист. В рамках исторической социологии империализм бы считался продуктом деятельности европейских держав, более того, первые труды по империализму были созданы европейскими мыслителями, а значит понимание империализма не применимо к остальному миру. Если рассматривать феминистическую теорию международных отношений, то империализм являлся бы системой угнетения одними странами других, во главе первой группы причём находятся белые мужчины, являющиеся главными инициаторами построения и существования системы угнетения.

В любом случае, с точки зрения двух детально разобранных выше парадигм, современный мир можно назвать империалистичным, а империализм неразрывно связан с системой международных отношений и текущим мировым порядком. Следует также утверждать, что некоторые сценарии крушения такого порядка могут быть восприняты марксистами как крах империализма, но для другой парадигмы только конечное падение всех держав может означать его крушение. Таким образом, даже если формирующийся новый мировой порядок будет существовать в интересах группы стран, он также будет являться империалистическим. Также возможно, что империализм нового мирового порядка эволюционирует до своего нового состояния, обзаведётся новыми рычагами, формами, будет характеризоваться другим набором методов.