Фреймовый подход к изучению культурных феноменов

Семухина Елена Александровна ORCID: 0000-0001-8560-0707 кандидат филологических наук доцент, кафедра «Переводоведение и межкультурная коммуникация», Саратовский государственный технический университет имени Гагарина Ю.А. 410008, Россия, Саратовская область, г. Саратов, ул. Политехническая, 77 Semukhina Elena Aleksandrovna PhD in Philology Associate Professor, Department of Translation Studies and Intercultural Communication, Yuri Gagarin State Technical University of Saratov 410008, Russia, Saratov region, Saratov, Polytechnic str., 77 semuh@rambler.ru Другие публикации этого автора

Шиндель Светлана Владимировна кандидат культурологии доцент, кафедра «Переводоведение и межкультурная коммуникация», Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Саратовский государственный технический университет имени Гагарина Ю.А.» 410008, Россия, Саратовская область, г. Саратов, ул. Политехническая, 77 Shindel Svetlana Vladimirovna PhD in Cultural Studies Docent, the department of Translation Studies and Intercultural Communication, Yuri Gagarin State Technical University of Saratov 410008, Russia, Saratovskaya oblast', g. Saratov, ul. Politekhnicheskaya, 77 schindelswetlana@mail.ru Другие публикации этого автора

Возникновение междисциплинарных связей, характерное для современной научной мысли, приводит к тому, что термины одной науки проникают в смежные области, обогащая и развивая терминологический аппарат и актуализируя обе сферы (сферу-источник и сферу внедрения). Одна из причин подобной «миграции» связана с тем, что некоторые понятия не имеют точного определения и допускают различные толкования. К таким терминам можно отнести и фрейм.

Фрейм-анализ на сегодняшний день является одним из актуальных методов исследования феноменов разной природы. Его применяют ученые-когнитивисты, лингвисты, психологи, социологи и др.

Понятие фрейма в язык науки впервые ввели американские ученые Г. Бейтсон (1972 г.) ^[2], И. Гофман (1974 г.) ^[7] и М. Минский (1979 г.) ^[10]. С именем последнего обычно связывают базовые определения фрейма и направлений фреймового анализа.

М. Минский стал использовать термин «фрейм» для представления единиц знаний при создании искусственного интеллекта. Согласно мнению ученого, для конструирования виртуального мира необходимо опираться на некоторые конструктивные единицы, объединяющие данные. Такие единицы М. Минский называл фреймами. Они могли репрезентировать также стереотипные ситуации, контекст в широком понимании. Согласно мнению ученого, в процессе познания окружающего мира человек пользуется фреймами, структурами данных или образов, чтобы, изменяя в нем (фрейме) некоторые детали, понимать другие, более значимые явления или процессы ^[10].

Обладая внутренней структурой, фрейм является типовой формой для систематизации, упорядочения информации или данных. Фреймы могут объединяться на основе семантической близости, образуя сложную фреймовую систему.

Фактически, М. Минский использовал термин, предложенный этологом Г. Бейтсоном. Последний понимал под фреймом метакоммуникативное образование, некоторую структуру, отражающую особенности повседневной коммуникации, и являющуюся отсылкой к контексту ^{[4, с. 147]}

Позднее И. Гофман также рассматривал фреймы в русле определений, данных Г. Бейтсоном и М. Минским. Вкладом ученого в разработку теории фреймов стало понимание рассматриваемого феномена как ситуации, а также матрицы событий. При этом фрейм получал свойства как воспринимаемого человеком знания, так и средства интерпретации (см. подробнее ниже) ^{[4, с. 146]}

Термин «фрейм» часто использовался учеными-лингвистами, психологами, социологами, особенно в междисциплинарных исследованиях. Как справедливо, на наш взгляд, отмечает В.С. Вахштайн, во всех подобного рода работах, фрейм имел схожие дефиниции. Под ним понимали некоторую когнитивную единицу, включающую в себя как собственно когницию, так и антиципацию (ожидание, предвосхищение развития сценария), а также схему развертывания и актуализации сценария ^[5].

Таким образом, наиболее актуальное определение фрейма включает в себя представление об иерархической структуре, являющейся одновременно устойчивой и динамичной (т.е. имеющей возможность развития из конвенционального начала), с категориальным принципом организации знания; а также как о типизированной ситуации,

Такое понимание термина «фрейм» привело к его использованию для исследования самых разнообразных явлений: от взаимоотношений людей в обществе до процессов в виртуальной реальности. Таким образом, фрейм-анализ обогатился приемами и подходами, заимствованными из разных научных областей, став универсальным средством, помогающим проникнуть в суть самых разнообразных абстрактных объектов.

Интересным для использования фрейм-анализа в рамках целей и задач культурологии представляется понимание фрейма в социологической и когнитивной областях знания ^[11]. Именно в этих сферах фрейм-анализ используется наиболее часто и результативно, и исследование культурологических феноменов может быть построено с учетом наработок социологов и когнитологов.

Частотное обращение в сфере социологии к понятию фрейма не случайно, поскольку одним из основателей фреймового анализа является ученый-социолог И. Гофман. Согласно его учению, повседневный мир основан на первичной фреймовой структуре. Фреймы содержат в себе метакоммуникативные сообщения, в которых, в свою очередь, можно определить коды, используемые как для отсылки, так и для получения и интерпретации. Действия по дешифровке кодов И. Гофман определяет как рефрейминг, транспонирование, фабрикацию и мисфрейминг. Согласно мнению ученого фрейм-анализ направлен на выявление латентных механизмов, определяющих реальность, т.е. тех внутренних структур, которые позволяют глубоко проникнуть в суть событий, понять их внутреннюю структуру, анализировать сходства и различия, успешно их прогнозировать ^[1].

В.С. Вахштайн применяет фрейм-анализ для решения конкретных эмпирических задач в области социологии, в частности, для анализа большого массива данных, полученных в ходе эксперимента и наблюдения. Фрейм-анализ позволил ученому найти ряд новых аспектов, ранее не распознаваемых исследователями ^[5].

Опираясь на работу И. Гофмана, О. Н. Яницкий в статье «Социальные движения и теория фрейминга» указывает, что фрейм возможно рассматривать как «связку» между познанием и культурой. По справедливому замечанию исследователя, несмотря на то, что фрейм является инструментом когнитологии и социологии, он может быть применен и в отношении культуры. Культура предполагает, что мир фреймирован, при этом новые фреймы могут не только появляться спонтанно, но и конструироваться (к таковым, например, относится формирование определенного образа во время рекламной или политической кампании). Далее эти новые образования могут быть закреплены как политические взгляды, а позже стать культурным кодом ^[12].

О. И. Горяинова также привлекает фрейм-анализ к культурологическим исследованиям. Она, в частности, указывает, что под фреймами возможно понимать культурные инварианты, единицы опыта отдельной социальной группы, соотносимые с культурными кодами, доступными для понимания всем участникам группы ^[6]. Такие базовые (или первичные) фреймы рассматривались также как универсальные основы, чьи свойства видоизменялись в разных культурных пространствах и эпохах. Базовые фреймы, по справедливому мнению исследователя, являются единицами культурной картины мира, фиксируют и структурируют знания группы в определенном временном отрезке.

Таким образом, применение фрейм-анализа оправдано в сфере культурологии, является адекватным целям и задачам науки и вызывает интерес исследователей.

Подчеркнем, что приведенные выше примеры использования фреймового подхода, связаны с когнитивным пониманием фрейма. Действительно, культурологическое знание может быть исследовано не только с позиции культурологии, но и когнитивистики. И если, например, в когнитивной лингвистике, применяется метод семантического фрейм-моделирования (по Н. Н. Болдыреву) ^[3], его, с соответствующим профилированием, можно применить и к культурологической сфере.

Таким образом, представляется возможным найти подход к моделированию структур культурологического знания, определить базовые единицы культурной картины мира (ККМ), исследовать принципы структурирования и отражения ККМ, знаний в культурных понятиях, способы активаций общих знаний, обеспечивающих понимание культурных кодов любым носителем культуры.

Согласно теории М. Минского, фрейм имеет структуру сети, состоящую из узлов (или слотов) и связей между ними ^[10]. Под узлом (или слотом) обычно понимают минимальную единицу знания, элементарные смысловые ячейки, тот или иной признак изучаемого явления, а также некоторый тип, часть информации. При этом важно отметить, что содержание слота может быть не эксплицировано, и именно фрейм-анализ позволяет выявить и проанализировать скрытую информацию. Такие данные могут открыть пути к новым граням межкультурных отношений, глубокому пониманию культурных кодов, способствовать коммуникации между народами.

Структура фрейма также обладает несколькими уровнями. На «верхнем» уровне находятся узлы, представляющие наиболее общие признаки, они конвенциональны и знания, представленные ими очевидны для любого носителя культуры. Часто исследователи присваивают узлу имя, задающее параметр (например, слот или узел «нарушение божественного закона» во фрейме «грех»). Факультативные или «расположенные ниже» узлы или слоты, называемые «терминальными слотами» или «терминалами», не всегда заполнены, они снабжены так называемыми заданиями-отсутствиями. Последние представляют собой заранее определенные знания о деталях, специфические черты, которые актуализируются в соответствующей ситуации.

Если в когнитивной лингвистике каждый узел объективируется через лексические единицы, в коммуникативистике — высказывания, в дискурсологии — единицы дискурса, тексты, то в культурологии, соответственно, при помощи знаков языков культуры, которые могут объективировать признаки фреймов, элементы ситуаций и пр. Слоты репрезентируют то количество элементов, которые выявляются при анализе отдельного фрагмента наблюдаемого феномена.

Если структура фрейма слишком разветвлена и представлена разнообразными и объемными слотами, исследователи используют термин «субфрейм», под которым понимают часть изучаемого фрейма, «подструктуру фрейма» ^[9], уровень, объединяющий схожие по теме признаки. В зависимости от значимости (частотности репрезентации) слоты выстраиваются в знаковые цепочки — от стабильных признаков к нестабильным. Если не удается установить последовательность слотов, исследователи указывают на «радиальную структуру» субфрейма ^[8].

Фреймы могут также образовывать структуры, объединяясь в «суперфреймы». Часто это понятия противоположные по смыслу, существующие в общей связке в определенной культуре. При этом в другой культуре такие суперфреймы могут не появляться.

Рассмотрим подробнее фреймовую модель такого понятия, как грех. Оно имеет особое значение в религиозной культуре и влияет на массовую культуру современности. Концепция греха носит религиозный характер, поскольку попираемый грехом «закон» — волеизъявление Бога, и без соотнесенности с «законом» превращается в пустую абстракцию или искусственно созданный свод правил «хорошего тона». «Где нет закона, нет и преступления» (Римлянам 4:15). В античных пантеистических системах концепция греха в современном смысле отсутствовала, поскольку не существовало противопоставления Бога природе. Это нашло отражение в стоической максиме «Что естественно, то не постыдно» (Сенека).

Современное христианское понимание греха основано на Новом Завете. В нем для определения понятия часто используются переосмысленные юридические термины: помимо αμαρτία (греч. — «промах», «ошибка» и собственно «грех»), в этом значении использовались παράβασις и παράπτωμα (греч. — «преступление»), α̉νομία (греч. — «беззаконие» или действие, противоположное закону), α̉δικία (греч. — «неправота» или действие, противоположное идее справедливости). То есть грех отождествляется с преступлением (нарушением религиозных законов и норм).

В христианской религии существуют такие понятия, как десять заповедей Моисея, проповеди Христа, нарушение которых считается особо значимым грехом. Поэтому в христианской религии такие «значимые» грехи не раз становились предметом философских размышлений, темой литературных и художественный произведений. К этой категории относятся смертные грехи. Данный термин впервые был употреблен христианским богословом и писателем Тертуллианом во II в. Он относил к таковым убийство, обман, идолопоклонство, богохульство, вероотступничество и разврат. Через 400 лет папа Григорий I к смертным грехам причислил тщеславие, зависть, гнев, леность, жадность, чревоугодие и похоть. Современный список восходит к сочинению Фомы Аквинского «Сумма богословия». Среди смертных грехов — гордыня, жадность, чревоугодие, похоть, зависть, гнев, леность. В зависимости от конфессии, к ним могут быть добавлены еще некоторые (как, например, в православии — уныние, которое, впрочем, могут объединять с леностью). Таким образом, семь смертных грехов можно считать субфреймом и рассматривать его слоты, актуализирующие грехи, в совокупности.

Несмотря на то, что грех является безусловно осуждаемым поступком, никакой человек не может быть свободным от него. Поэтому важнейшим слотом фреймовой структуры, соотносимой с понятием греха представляется «качество, свойственное человеку». К этому слоту отнесем такие понятия как «грехопадение» и «первородный грех».

За грехи в христианской религии обязательно последует наказание, в реальном или загробном мире, этот тезис является одним из важнейших. Таким образом, слот «основание для наказания» также входит в исследуемую структуру.

Помимо вышеуказанных в фрейме могут быть определены такие слоты как:

— «враг»; грех часто воспринимается как злонамеренная сущность, с которой необходимо бороться, грех нападает, принуждает, подстерегает верующего;

— «зло, нечистая сила»; грех имеет негативную оценку, это поступок, внушенный некой злой силой, которая привлекает человека и ведет его к гибели, подталкивая к греху;

— грех можно понимать как «болезнь» души (слот «болезнь»), от которой есть «лечение» — покаяние, прощение, искупительная жертва. Эти три последних понятия представляются терминальными узлами, т.е. они означают смыслы, актуализирующиеся в связи с «грехом», их значение проявляется не всегда, и не так явно, как у других слотов;

— слот «ошибка»: грех может представлять собой «невольную» ошибку верующего, не знавшего о запрете, или слабость, проявленную нечаянно;

— «беда / несчастье»; грехопадение — это трагедия, несчастье, поразившее весь человеческий род.

Таким образом, фрейм-анализ, универсальный метод исследования когнитивных структур, можно с уверенностью применять и в области культурологии, исследуя культурные феномены. Под фреймом в данном контексте мы понимаем культурные инварианты, единицы опыта отдельной социальной группы, соотносимые с культурными кодами, доступными для понимания всем участникам группы. Базовые фреймы являются единицами культурной картины мира. Структура фрейма представлена слотами (вершинными узлами) и терминалами (факультативными узлами). Фрейм, соотносимый с понятием греха, имеет сложную многоуровневую структуру. Часть фрейма определяется как субфрейм «смертные грехи», к основным слотам можно отнести «качество, свойственное человеку», «основание для наказания», «враг», «зло, нечистая сила», «болезнь», «ошибка» и «беда / несчастье». Интересным представляется дальнейший анализ актуализации слотов исследуемого фрейма в культурах разных стран.