Индийское национальное движение в трудах А. Е. Снесарева

Никитин Дмитрий Сергеевич кандидат исторических наук ведущий библиограф, Национальный исследовательский Томский государственный университет 634050, Россия, Томская область, г. Томск, ул. Ленина, 36 Nikitin Dmitrii PhD in History Leading Bibliographer, National Research Tomsk State University 634050, Russia, Tomskaya oblast', g. Tomsk, ul. Lenina, 36 nikitds33@gmail.com Другие публикации этого автора

Отечественные исследователи Индии не сразу обратились к изучению общественно-политической жизни страны. Научный интерес к индийскому субконтиненту, возникший во второй половине XIX в., в большей степени был сосредоточен на древней истории, этнографии или же на исследованиях британской колониальной системы. Однако уже в 1870–1880-х гг. выдающийся российский индолог И. П. Минаев обращал внимание на то, что радикальные перемены, которые принесло Индии британское правление, стали причиной появления политических обществ и индийской прессы, начала знакомства с современной европейской мыслью ^{[1, с. 238]}, развития реформированного индуизма, выступавшего против устаревших религиозных догм и обрядов ^{[2, с. 194–217]}. Хотя Минаев верно определил, что в будущем Индии плоды английского владычества будут играть важную роль, результаты современной ему деятельности индийских политических ассоциаций он оценивал скептически ^{[3, с. 168]}. Например, Минаев, больше знакомый с англо-индийским чиновничеством, чем с представителями индийской интеллигенции, полагал, что деятельность А. О. Юма по объединению патриотических кругов и созданию Индийского национального конгресса (ИНК) обусловлена обидой Юма на колониальную администрацию, из рядов которой он вышел в отставку в 1882 г. ^{[4, с. 172]}

Вместе с тем, с оживлением политической жизни в Индии в годы правления вице-королей Рипона и Дафферина, увеличением известности ИНК и постепенным превращением его в крупнейшую организацию, выражавшую интересы получивших европейское образование индийцев, индийское национальное движение начинает все чаще появляться на страницах отечественных исследований. В частности, в 1893 г. вышла книга Е. Ламанского, содержащая пространный очерк истории первых сессий ИНК ^{[5, с. 400–407]}. Ламанский, однако, ориентировался на английскую литературу об Индии и воспроизводил характерные для нее оценки зарождающегося национального движения.

Более детальный анализ деятельности ИНК и патриотических устремлений образованных индийцев и их сторонников представлен в работах А. Е. Снесарева (1865–1937) – русского и советского военачальника и востоковеда. Деятельность Конгресса, критиковавшего, пусть и в ограниченной степени, британское правление в Индии, вызывала у Снесарева интерес в связи с соперничеством России и Великобритании в Центральной Азии («Большая игра»). «Русский вопрос» сопровождал Конгресс с момента его создания в 1885 г. – лидеров ИНК часто обвиняли в том, что они прямо работают в интересах Российской империи ^[6]. Кроме того, деятельность ИНК не только фигурировала в англо-индийской прессе в качестве аргумента в антироссийской риторике, но и давала возможность стороннему исследователю получить новые сведения для оценки позиций Великобритании в Индии и Центральной Азии, которые отражали взгляды не колониального чиновничества, но политически активной прослойки индийского общества.

В 1901 г. Снесарев обратился к исследованию последней на тот момент ежегодной сессии ИНК, прошедшей в Лахоре в декабре 1900 г. В опубликованной в «Туркестанских ведомостях» статье «Последний индийский национальный конгресс» Снесарев отмечал, что возникновению ИНК способствовало правление Рипона, «снискавшего себе громкую популярность среди туземного населения», а также тот факт, что индийскому «уже даровано было право сходок» ^{[7, с. 167]}. В небольшом очерке истории ИНК автор упоминал, что инициатором его создания был А. Юм, а президентами в разные годы – В. Ч. Бонерджи, «природный шотландец» Дж. Юл, «замечательный по своим дарованиям, г. Дадабхаи Наороджи, родом парс», «магометанин» Б. Таябджи ^{[7, с. 167]}. В первые годы существования ИНК отсутствие у делегатов опыта в обсуждении поставленных вопросов, по мнению Снесарева, «лишало заседания конгрессов должного равновесия, делало запросы слишком отвлеченными и теоретичными, вносило в прения нежелательную страстность и ожесточения» ^{[7, с. 167]}.

Интересен анализ Снесаревым отношения к ИНК правительства, колониального чиновничества, образованных индийцев. Правительство, по словам Снесарева, «с самого же начала подозрительно смотрело на эти национальные собрания», считая принимаемые резолюции «возмутительными и антиправительственными», и потому иногда препятствовало проведению сессий ^{[7, с. 167]}. Подобная ситуация сложилась в 1888 г., когда вице-губернатор Северо-Западных провинций О. Колвин, полемизировавший с А. О. Юмом о целях и задачах Конгресса, не поддержал организацию и открыто выступил на стороне противников ИНК ^{[8, с. 223–247]}.

Снесарев пришел к выводу, что англичане недовольны Конгрессом вследствие критики британской политики и отношения к индийскому населению. Последнее же, благодаря Конгрессу, «заражается некоторой подозрительностью и недоверием» ^{[7, с. 167]} к колониальной администрации. В целом, англичане игнорируют существование Конгресса и не видят в нем «знамение времени» ^{[7, с. 167]}. Причиной этого Снесарев видел рекомендательных характер резолюций ИНК, не обязательных для исполнения, политическую инертность и безграмотность основной массы населения страны. Кроме того, он ошибочно полагал, что индийские народы неспособны преследовать «широкие политические цели» ^{[7, с. 167]}, и в силу этого деятельность ИНК – по меньшей мере, в ближайшие годы – не могла привести к каким-либо практическим результатам. Это очевидно и для поддерживающих Конгресс образованных индийцев, которые видят в нем «зародыш будущего парламента» и ценят «широкое воспитательное для страны значение» сессий ИНК ^{[7, с. 167]}. Изначально цели основателей ИНК и состояли в «просвещении» британской общественности и колониальной администрации относительно положения дел в Индии, содействии политическому, социальному и культурному развитию индийцев ^{[8, с. 199–200]}.

Лахорская сессия Конгресса 1900 г., которой посвящена статья, стала одной из первых, где явственно проявилось усиление радикального крыла в ИНК. К этому времени относится попытка ограничить власть конгрессистской умеренной «олигархии» путем создания Индийского комитета Конгресса, предполагавшегося Уставом ИНК 1899 г. Комитет, в частности, выступил за сокращение расходов на содержание базировавшегося в Лондоне Британского комитета ИНК и его печатного органа «Индия» ^{[9, p. 101, 161]}. «Британское» направление конгрессистской политики расценивалось умеренным руководством ИНК как наиболее важное, однако не приносило существенных результатов, что было одной из причин появления требований о реформе ИНК. Выбор председателя сессии в Лахоре также вызвал критику со стороны радикального крыла, поскольку бомбейский судья Н. Г. Чандаваркар («Кандаваркер» у Снесарева) долгое время не принимал активного участия в работе Конгресса ^{[9, p. 65]}. Однако Снесарев в своей заметке не затрагивал проблему внутренних противоречий в Конгрессе, ограничившись кратким изложением «пространной, весьма красивой и тактичной речи» Чандаваркара на сессии ^{[7, с. 166]}.

Тем не менее знакомство с идеями индийского национального движения и их анализ нашли отражение в одной из главных работ А. Е. Снесарева на индийскую тему – вышедшей в 1906 г. книге «Индия как главный фактор в среднеазиатском вопросе». Эта книга имеет характерный подзаголовок: «Взгляд туземцев Индии на англичан и их управление»; в ней автор рассматривает широкий круг вопросов, связанных с Индией, опираясь, главным образом, не на «многочисленные, но узкие и однообразные работы британцев» ^{[10, с. V]}, а на новейшие труды индийцев и английских сторонников ИНК – Дадабхая Наороджи, Р. Ч. Датта, У. Дигби. В 1901 г. вышло в свет расширенное издание главной работы Наороджи по экономическому положению Индии – «Нищета и небританское правление в Индии» ^[11]. В том же году У. Дигби (британский либеральный журналист, живший в течении нескольких лет в Индии, а по возвращении в Англию ставший одним из инициаторов создания Индийского политического агентства – прообраза Британского комитета ИНК) опубликовал масштабное исследование «„Процветающая“ Британская Индия». В этой работе Дигби говорил о существовании двух школ, проповедующих «два противоположных взгляда на Индию» ^{[12, p. XIX]}. Первая из них «всегда ссылается на растущее процветание страны и народа и требует безоговорочной похвалы Англии как создательнице этого процветания», тогда как вторая говорит о том, что «обнищание становится неизбежным» ^{[12, p. XIX]}. Описание двух школ впоследствии найдет свое место и в книге Снесарева ^{[10, с. 73]}. Наконец, в 1904 г. Ромеш Чандер Датт – бенгальский историк и литератор, президент ИНК 1899 г. – опубликовал исследование по экономической истории Индии в викторианскую эпоху ^[13], которое также было известно Снесареву.

Большую часть книги занимает анализ экономического положения Индии, в котором Снесарев и опирается на указанные выше работы деятелей индийского национального движения – представителей «туземной школы», поскольку эта школа «представляет собой сумму идей, совсем почти неизвестных в России и даже Европе, за исключением, конечно, Англии, в которой их старательно игнорируют» ^{[10, c. 75]}. В основе взглядов этой школы лежала разрабатываемая Дадабхаем Наороджи и Р. Ч. Даттом «теория выкачки» (у Снесарева – «теория дренажа»; drain theory). Согласно этой теории, сформировавшейся под влиянием западной политической экономии ^{[14, c. 13]}, на протяжении колониального периода истории Индии происходило перманентное обнищание населения, причиной которого было непрерывное изъятие («выкачка») ресурсов страны в пользу метрополии. Теория была очень популярна в рядах ИНК: например, на сессии Конгресса 1894 г. П. Рангая Найду говорил о том, что в Индии наблюдается «ужасная утечка финансовых ресурсов страны, раздутая военная система поглощает треть чистого дохода, навязанные нам принципы свободной торговли разрушили старые промыслы, численность населения выросла быстрее, чем запасы продовольствия, а бедность растет из года в год» ^{[15, p. 12]}. В работах Дигби и Наороджи, которые рассматривает Снесарев, приводятся расчеты объемов «выкачки» ресурсов за годы британского правления в Индии. Вместе с тем, хотя Снесарев и объявляет себя сторонником «туземной школы» ^{[10, с. 75]}, он критически оценивает подсчеты Дигби, предпочитая им вычисления, сделанные Наороджи. Дигби, по его словам, выступает «как образчик крайней мысли представителя так называемой туземной школы», «как страстный памфлетист, а не как уравновешенный экономист» ^{[10, с. 61]}. Снесареву кажется неоправданным предположение Дигби о том, что если бы вывезенный из Индии капитал остался в стране, то он начал бы прирастать, будучи вложенным в местное производство; Снесарев же придерживается точки зрения, что значительная часть этого капитала осталась бы «мертвой кучей в кладовых» ^{[10, с. 61]}. Кроме того, Снесарев указывает, что рост капитала и последовавший за этим рост «дренажа» обусловлен развитием в стране промышленного производства, начавшимся «благодаря английским капиталам и энергии англичан» ^{[10, с. 61]}. Таким образом, Снесарев скептически относится к приводимым Дигби цифрам, хотя в целом и разделяет «теорию выкачки».

Еще одной важной темой, поднятой автором в книге «Индия как главный фактор в среднеазиатском вопросе», становится вопрос об отношении англичан к индийскому населению. На многочисленных примерах Снесарев показывает презрение колонизаторов к индийцам, не исключая и представителей феодальной аристократии ^{[10, с. 131–135]}. В свою очередь, «просвещенное меньшинство Индии» питает к англичанам ненависть «сознательную и убежденную», а массы – «инстинктивную и нервную» ^{[10, с. 137]}. Отсюда Снесарев заключает, что ИНК (у Снесарева – «индусский народный конгресс») «вызван к жизни с целью централизации всех чувств неудовольствия индусов» ^{[10, с. 143]}, для понимания, какая из проблем и жалоб индийского населения вызывает наибольшее недовольство. Автор указывает, что резолюции Конгресса не имеют никакой силы и ИНК остается «чисто разговаривающей инстанцией» ^{[10, с. 143]}, однако недовольство находит выражение в анонимных памфлетах, распространяемых по Индии. Снесарев приводит в своей книге перевод одного из таких памфлетов из «„Процветающей“ Британской Индии» Дигби ^{[12, p. 629–633]}.

Бурные события 1905 г., связанные с разделом Бенгалии, также не остались без внимания российского исследователя. Снесарев отмечал, что это событие не нашло отражения в отечественной печати, однако также не анализировал детально его причины и ход событий, ограничившись примером одной из многочисленных прокламаций, распространявшихся в Бенгальском президентстве в этот период. Признавая необъективность документов подобного рода, Снесарев тем не менее справедливо указывал, что подобные прокламации являются образцом «сознательно-критического отношения» к британскому правлению ^{[10, c. 156]}.

Таким образом, «Индия как главный фактор в среднеазиатском вопросе» представляет собой работу, в которой в качестве «туземного взгляда» изложены взгляды лидеров зарождающегося индийского национального движения на положение и пути развития Индии в противовес широко распространенной британской точке зрения. Снесарев одним из первых обратился к произведениям индийских авторов, но едва ли имел возможность во всей полноте оценить перспективы движения. Однако, хотя идеи растущего индийского национализма в его работах обрисованы достаточно кратко, Снесареву принадлежит заслуга их «открытия» для отечественного читателя и начала научного изучения политической жизни Индии конца XIX – начала XX в.